Обнажая знаки

13.

— Мне очень жаль, Мирн, — Ана дотронулась пальцами до ладони друга, и он ответил ей пожатием плеча, как если бы хотел показать, какая все ерунда, и улыбкой, которая вышла кривой, а не привычно легкой и беззаботной.

Они стояли у книжного шкафа в библиотеке недалеко от своего обычного места. Книги на столе менялись, но неизменной оставалась припрятанная тарелочка с печеньем — только больше размером. Скрывались в привычных местах кувшины с элем и водой. Мирн нашел для Аны удобный стул и притащил откуда-то невысокие скамеечки для ног. Так что маленький участок библиотеки — берлога, как называли его Мирн и Ана — давно стал родным и уютным.

День Первого дождя был только вчера, но казалось, что прошло не меньше недели, так много изменилось для троицы Ларса. Вместо напряжения между Наследником и Аной снова появилось место доверию и надеждам. Допрос Короля объединил всех троих лучше тренировок и выяснений отношений, напомнив, что, несмотря на разногласия и непонимание последних месяцев, они всегда были и останутся одной командой. Теперь официально для всей Долины, для Последнего круга Отбора.

Прошедшей ночью, вернее, уже под утро, придя в себя в своей комнате, Ана услышала тихие голоса Мирна и Ларса — мужчины сидели за столом недалеко от кровати и разговаривали о том, что на следующий день нужно обсудить ситуацию и начать планировать, как действовать дальше, чтобы готовиться к Лабиринту Аль Ташида.

Это они и делали все утро в уютном углу библиотеки. Третий стул, на котором недавно сидел Ларс, пустовал, пока Наследник отлучился по зову Королевы, а Мирн и Ана остались в царстве книг — ожидать его возвращения и приходить в себя после только что прозвучавших откровений.

Проблем у Наследника и его команды было много, и они выползали темными карьерными Тенями со всех сторон.

За время отсутствия Ларса в Долине Даган сумел воспользоваться происшествием в деревне и представил Совету рассказ старейшины о нечетких указаниях со стороны Наследника. Отказ Ларса от насильственного выселения деревни за полгода до несчастья выглядел недальновидным и слабым решением. Старейшина Рам спешил воспользоваться ситуацией и вынес на следующее заседание предложение отстранить Наследника от выполнения обязанностей Наместника Каньонов до тех пор, пока не будет перекрыт его дар скольжения в другой мир. Состояние здоровья Гунтара Дале ухудшалось, и вопрос вхождения Дагана Шахрейна в состав Совета был решенным. Скоро самый молодой советник за времена существования Закатного королевства оставит свое имя в летописях, не приняв еще ни одного важного решения. Пучеглазый соперник шагал к победе всеми путям и добавил в свою команду Бреда.

Не меньше опасений вызывал Любимец жрецов. Пока Скользящих не было в Долине, он провел месяц в Каньонах и в Храме и вернулся с набором сильных кристаллов. Расцветавший над дворцом бутон репейника был оплачен его камнями. Вместе с Истинными Дэш помогал создавать и поддерживать иллюзию цветка. Дар Любимца жрецов становился только сильнее, и единственное, что могло остановить соперника после Последнего круга — это проблемы с выбором пары.

По уровню дара Ларса можно было сравнить с Даганом, но он проигрывал и ему, потому что Шахрейн был не только старше и опытнее, но его опыт был связан с Долиной, а не другим миром, как у Наследника. Поэтому в старинных книгах Мирн искал все, что могло усилить способности брата.

Ко всем проблемам добавилось нападение в городе. До ночи Бастардов на Наследника никогда не совершалось покушений, и он считался популярным преемником в королевстве. Его могли опасаться разве что Советники — как угрозу объединения власти в руках будущего Короля. Но кто мог решиться на убийство еще до того, как определился Избранник? Мирн высказал мысль, что целью убийц была Ана, поэтому маячки Ларса сработали с опозданием. Наследник не возражал, потому что и сам не был уверен в целях преступников. Метки наемников лишили разума двух из оставшихся в живых нападавших, обрывая связи с заказчиком.

На этом список сложностей и проблем, стоящих перед командой Наследника, к сожалению, не заканчивался. Сжимая в руках подол длинной туники, Ана призналась в безуспешных попытках разобраться с даром и в том, что не верит в успех занятий с мэтром Солони.

Последний урок и вовсе провалился.

Как и обещал, мэтр появился с набором камней органического происхождения, которые служили индикаторами и чистильщиками ауры, высыпав на стол горку долинного янтаря разных оттенков желтого и оранжевого. И соединителей — кристаллов, вплетающих в свои структуры нити прошлого, настоящего и будущего: опалы, гагат и белая бирюза.

Усадив свою ученицу на стул, Солони разложил вокруг нее камни, и приказал не двигаться и держать спину прямой для правильного установления энергетического поля. Ана честно пыталась оставаться серьезной. Она читала о подобных методах настройки дара, но сама не могла ничего почувствовать. А когда мэтр с загадочным видом достал из мешочка гематит, закатил к потолку глаза, размалывая его на мелкие крошки в каменной ступке, а потом начал гундеть непонятные слова, высыпая порошок в воду, Ана не выдержала и прыснула от смеха. Окрашивая прозрачную воду в красный цвет, Солони рассчитывал на другую реакцию, и насмешливое лицо ученицы стало последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Мэтр быстро собрал камни и удалился, высказав пожелание немедленно встретиться со сводным братом Наследника.

— Я взял на себя смелость, Ларс, и сообщил мэтру, что мы больше не нуждаемся в его услугах, — добавил Мирн.

— Его методы хороши для детского сада, — сердито закончила Ана, напоминая себе, что нападение — лучшая защита. И вместо недовольных замечаний услышала смех. Это было неожиданно! Снова слышать смех Ларса, который чаще всего был обещанием Великолепного приключения на троих.

— Мэтр уже успел найти меня в коридоре дворца и сообщить о твоей безнадежности, — пояснил Наследник, успокаиваясь, но не пряча улыбку. Похоже, Первый дождь отмыл Железного Пса до состояния почти земного Ларса.

— Это так смешно? — обиделась Ана.

— Смешно было, как робко и прилежно ты извинялась. Безнадежна не ты, Ана, а мэтр. Ты угадала, он всегда занимался с королевскими детьми, у которых подозревали наличие дара и надеялись стимулировать его раскрытие подобными занятиями. Вот только других мэтров во дворце или поблизости нет. Я надеялся, что общение с Солони будет для тебя полезным, но, кажется, переоценил возможности старика. Так что это ты извини меня. Но как помочь тебе разобраться с даром, я не знаю. На развитие способностей уходят годы, и иногда процесс идет под наблюдением жрецов, но это не обучение. А школы Храма открыты только для талантливых мальчиков, прошедших ритуал. Или, в качестве исключения, для выдающихся по силе дара, таких, как Дэш. Но даже его обучение небескорыстно. Жрецы не вкладывают свое время и не делятся знаниями просто так. Или Дэш станет Избранником Закатного дома и потом Советником, защищающим интересы Храма, или примет путь Истинного в случае поражения.

Услышать о предопределенности судьбы Дэша оказалось неприятно. Вспомнились его слова об отсутствии выбора. Получалось, что парень не красовался перед Аной трагическими фразами, а имел в виду выбритую наполовину голову, если у него не получится стать Избранником. Вот только жажда жизни и беспокойный огонь юности в глазах Шпинеля совершенно не вязались с образом служителя Храма. Может, именно поэтому Дэш так спешил получить от жизни все, что мог, вкусить все плоды и испытать любые наслаждения?

— Может, отвести ее в пойму Арханы? Там должны быть специалисты, которые знают, как учить контролю, — предложил Мирн.

В пойме самой большой реки Долины находилось зеленое сердце красного мира, где выращивались почти все продукты питания и содержались животные, там работала основная часть одаренных обоих королевств, обеспечивая защиту урожая от засухи и песчаных бурь. И да, в их работе был важен контроль.

— Хорошая мысль. Мы можем поехать туда перед испытанием Лабиринтом.

— Не поздновато будет для обучения контролю?

— Не думаю, что у нас найдется другое время. И я верю в интуицию Аны. Для Последнего круга она важнее всего.

— Ну-ну, — хмыкнул Мирн, окидывая Ану оценивающим взглядом, словно рассматривая впервые. — Ты, главное, Лягушонок, глаза посильнее выпучивай и рот пошире открывай.

Ана запустила в него комком бумаги, и небольшая тетрадка для записей, остававшаяся до этого момента нетронутой, разлетелась по берлоге белыми снарядами, пока Ларс гневным окриком не остановил сражение.

— Успокойтесь, дети! Осталось только попасться на глаза мэтру Сайрону, и вас в библиотеку больше не допустят.

— У мэтра, кстати, глаза тоже большие и выпученные. Ларс, как обстоят у него дела с интуицией? — Мирн кивнул Ане, потом в сторону лежавших на полу бумажных снежков, и они вдвоем стали быстро убирать следы дурачества. Скорое появление библиотекаря, дозором обходившего свои владения, не оставило никого из троицы равнодушным. Пришлось краснеть от натуги, сдерживая смех, и прятаться за корешками открытых книг в ожидании, когда Сайрон уйдет на приличное расстояние, чтобы дать волю эмоциям.

Им троим было очень весело этим утром, как часто бывало на Земле, но едва ли не впервые в мире Долины. Наверное, только приподнятое настроение помогло Ане справиться с ударом от признания Мирна.

Прячась за беззаботной усмешкой, он сказал ей, что его дар, похоже, начинает выгорать.

— Но как же? — испугалась Ана, прижав ладони ко рту и глядя на бастарда так, словно его торчащие во все стороны волосы полыхали огнем.

— Расслабься, Лягушонок, — засмеялся Мирн, — это не означает, что мы не сможем больше скользить на Землю, лишь то, что мое время на голубой планете подойдет к концу.

— Когда?

— Этого никто не знает, — пожал плечами друг, пытаясь казаться равнодушным, но Ана была готова поклясться, что он натягивает на себя маску, чтобы не пугать ее. — Я же говорил тебе об этом не так давно, вот в этом самом месте. — Мирн храбрился, подмигивал, подшучивал. — Мы с тобой наркоманы, дни которых под кайфом сочтены.

— Мы? — Ана внимательно посмотрела на Ларса, прежде чем задать следующий вопрос: — Значит, мое недомогание — это отторжение?

На этот раз Наследник не отвел взгляда и не стал уклоняться от ответа:

— Да.

И пусть Ана давно уже подозревала, что с ней происходит, но короткое слово безжалостно лишило Надежды. Больно ударила Правда и превратилась в горько-соленую Обиду, поспешно наполнившую влагой слезные проходы.

— Но почему?

— Я не знаю. Но не стоит так пугаться, сборы и настойки помогают. И последнее перемещение в Лондон прошло без проблем. Обычно при отторжении так не бывает. Достаточно двух-трех недомоганий, и человек больше не способен к скольжению, а у тебя это состояние тянется уже несколько лет.

Слова означали несколько лет вранья Наследника, что с ней все в порядке! Риска, что каждый переход может быть последним! Раздражение и злость поднимались в душе, но Ана запрятала их обратно. Не стоит опять давать им волю. Не теперь, когда с таким трудом возвращалось доверие.

— У нас есть время, — успокаивал Ларс. Его руки завладели ладонями Аны и легко поглаживали их.

— Заметь, что сам Ларс, который перемещается гораздо дольше нас, не испытывает ни выгорания, ни отторжения, — влез Мирн, разрушая почти интимное тепло момента, — может, ты хранишь от нас очередной секрет Моранов?

Ларс выпрямился, нехотя отпуская руки Аны, и наградил брата недовольным взглядом. В этот момент и появился посланник Королевы, забрав Наследника с собой. Ларс обещал вернуться, как только сможет.

— Это ненадолго. Королева никак не привыкнет к своему коню, который раньше принадлежал мне, вот и зовет всякий раз проверить эмоциональное состояние животного перед тем, как отправиться на нем на прогулку.

— Что она делает, пока ты на Земле? — крикнул Мирн в удаляющуюся спину Наследника.

— Выезжает только в открытых каретах, — вернулся ответ.

Когда стихли шаги и вернулась привычная тишина библиотеки, Ана и произнесла слова о жалости. Она стояла напротив Мирна недалеко от прохода, по которому удалился Наследник, разминая ноги после долгого сидения.

— Мне тоже, Ана. И не только по отношению к себе. Тебе, наверное, будет хуже всех. Ты слишком долго жила на Земле. Самый бывалый, так сказать, наркоман, — Мирн потянулся и щелкнул Ану по носу. На этот раз он улыбался широко и задорно, а печаль осталась только в уголках глаз. — Не грусти, Лягушонок. До конца Отбора и Аль Ташида нас хватит, а потом, если Ларс станет Избранником, ему тоже придется забыть о перемещениях в другой мир. Так что давай съедим по печеньке, запьем элем и начнем составлять план, как отдать концы с музыкой.

— Чего? — не поняла Ана, оборачиваясь.

Мирн подталкивал ее к столу и к скрытой под корешками книг тарелочке.

— Будем ныть или догуляем по Земле до передоза и ускользнем с нее навсегда на высокой волне?

— Догуляем! До высокой волны, — рассмеялась Ана, садясь на свой стул и засовывая в рот печенье.

Мирн уже вытащил из шкафа эль и, сделав первый глоток, протянул кувшин Ане.

— Тогда составляем список на то время, что у нас еще осталось.

— Я не слезу с мотоцикла, — уверенно заявила Ана, сделав большой глоток из кувшина и возвращая его Мирну.

— Зачет. А между мотогонкой по дорогам Европы совершим прыжок с парашютом. Или банджи?

— Банджи! На Европейском мосту в Швейцарии.

— Паркур?

Ана неуверенно пожала плечами и получила в руки переходящий кувшин.

— Любой мегаполис. Фрирайд? По трассе Саренне ночью?

— Лучше трасса Сасслон в Италии, хочу еще раз прыгнуть с «Горба верблюда».

— Тогда лучше Стрейф в Китбюэле. Ларс терпеть не может вертикальный лед.

— Тогда уж на «Черную сторону» Валлуги, посмотрим, как зеленеет лицо Наследника перед прыжком в пропасть!

— «Лицо» в Белле Варде в Вальдезере?

Они уже торопливо выдергивали эль из рук в руки и хохотали, нарушая тишину библиотеки. Головокружительная легкость охватила обреченных на казнь, вернее, обреченных потерять целый мир.

— Пищи, Лягушонок! Нас ждет поездка в Америку, а это значит…

Ана послушно завизжала.

— «Рэмбо», «Серебряный король», «Черная дыра» а еще трасса «Убить банкира»!

— Точно. Значит, успеем свернуть от счастья наши длинные шеи. А потом я зависну в Италии и попробую пресытиться жгучими итальянками.

Что-то кольнуло горячей иглой прямо в сердце Аны после слов довольного медведя, утонувшего в неудобном стуле и своих мечтах. Мирн был уже на заснеженных склонах и в объятиях страстных южных женщин. Ане тоже захотелось своих собственных жарких воспоминаний, но каким-то странным образом они замерли где-то на полпути и рассыпались в пыльных углах библиотеки. Словно дождь, поливавший Долину, не пропускал видения из другого мира, или холодные воды подземной реки унесли их в землю, а потом растворили в бурном потоке воды. Так лучше. Так было лучше. Оставить их в прошлом.

Ана лихорадочно составляла список — Майорка, Майорка, еще раз Майорка, так, чтобы насладиться, увидеть, запомнить, забрать с собой каждый кусочек.

Мирн прав, нет смысла предаваться унынию.

Лучше еще раз попробовать все, что может предложить голубая планета, напиться кока-колы и пепси, надышаться выхлопными газами больших городов, пресытиться вкусами всего мира в большом супермаркете… и просидеть перед телевизором, пока усталость не засыплет песком глаза…

А потом научиться жить здесь, в мире Красной Долины. Она в нем не одна. Есть Мирн, Гая, даже Дэш. И Ларс… Они найдут путь друг к другу, и ничто и никто не будет больше стоять между ними ни в этом, ни в другом мире.

Послышались шаги.

Такие же уверенные, с четким ритмом человека, не сомневающегося в направлении движения. Но не Ларса.

Слишком легкие они были для мужских ног, больше напоминавшие грациозную поступь прекрасной львицы, проверяющей свои владения.

В быстром обмене взглядами Аны и Мирна было понимание, они оба уже знали, кто идет в их сторону. Мирна это лишило напускного веселья и всколыхнуло тоску в глазах, у Аны впервые вызвало не озабоченность или жгучую ревность, а любопытство, которое требовало поближе познакомиться с соперницей.

Кайра появилась в проходе-луче, захватив с собой частичку солнечного света в золотых волосах, в ярких оливковых глазах и сияющей, но не отталкивающей улыбке.

— Ваше Высочество, — Мирн и Ана начали приподниматься со своих стульев, но Кайра остановила, небрежно махнув рукой.

— Брось, Мирн, здесь нет чужих. А мои волосы еще помнят, как их таскал один нахальный мальчишка.

У Рассветной был смех, как звон живительного ручья, задорный и заставляющей невольно улыбаться в ответ. Даже Ану.

Кажется, ей предстояло ощутить на себе силу всепроникающего обаяния этой молодой женщины.

— Представь нас, — попросила принцесса, глядя на Ану, — а то мы разделили проснувшиеся воды подземной реки, но остались незнакомы. Можно? — Кайра кивнула на пустующий стул Наследника и села, не дождавшись разрешения.

— Ана, — сказала девушка. Зачем было ждать, когда придет в себя обалдевший от сияния принцессы друг? И к слову — вежливый поклон, каким подобало встречать королевских особ.

— Кайра, — ответила принцесса и засмеялась, махнув рукой. — Глупо представляться, кто я такая. Мое имя и так всем известно. Зато я имею возможность познакомиться с командой Наследника Закатных и таинственной девушкой с Земли.

Принцесса внимательно рассматривала новую знакомую, но сколько ни копалась Ана в своих ощущениях, она не могла найти причины раздуть раздражение или неприязнь.

— Как бы мне хотелось заглянуть вашими глазами на тот, другой мир! — В голосе Кайры и во взгляде сквозил искренний интерес. Трудно было ответить ей отказом. Мирн вообще стал похож на человека, который вынул бы из тела не только глаза, но и сердце, и без раздумий положил к изящным ногам в золотых сандалиях.

Чтобы друг не лишился жизненно важных органов, Ана решила поделиться информацией. Сначала получались неловкие фразы в поиске того, что может быть интересным и легким для понимания без продолжительных объяснений. Но оказалось, что Кайра удивительно много знает о мире Земли, и ее вопросы помогли определиться с направлениями разговора. Принцесса хотела слушать не о летательных аппаратах или машинах, а о средствах связи и телевизорах, телефонах. Она желала рассказов о театре и фильмах и требовала анекдотов и ругательных слов. Библиотеку снова сотрясал искренний смех. Купаясь в разговоре, как в золотой реке, принцесса жадно поглощала впечатления о неведомом мире, а Ана бросала на нее слишком частые взгляды и думала, что Кайра Рассветная была… как рассвет — солнечный, летний, но не жаркой Долины, а любимой Майорки.

Как вообще можно сопротивляться притяжению этой женщины?

У Мирна не было возможности не влюбиться. И все его поиски жгучих итальянок — лишь отчаянные попытки найти хоть отголосок тех ярких чувств и эмоций, которые будила Кайра одной своей улыбкой, спокойным или по-юношески задорным взглядом оливковых глаз, голосом, звучавшим как музыка… Заполнившим комнату ароматом черешни и совсем чуть-чуть бугенвиля.

Эта женщина была наваждением! Может быть, кроме дара Искателя, Кайра владела секретными чарами притяжения? Или привязка настолько сильно действовала на Мирна, что тяжелым шлейфом тянула за собой ауру Аны?

— У меня для тебя подарок, — меняя тему, Кайра вытащила из складок одежды аккуратно сложенную бумажку и протянула мужчине, пожирающему принцессу голодными глазами.

Щенячьими или Медвежьими?

— Вердис переписал слова своей последней поэмы, послушав твои замечания по поводу примитивности рифмы.

Брови Мирна взлетели вверх в удивленно-довольном выражении.

А у Аны они едва не достигли линии волос…

Ко всем теням! Или чертям? Это не может быть правдой!

Совершенная принцесса была к тому же знатоком поэзии? Вместе с увальнем Мирном?! Сранство и тванство!

Последнее ругательство было новым даже для Аны, и оно было связано… с тем, что смывала холодная вода фонтана. Ненужными ей воспоминаниями. Но слово ей понравилось.

Бороться с очарованием Кайры можно было только с помощью сквернословия и не вслушиваясь в развернувшееся перед глазами Аны сражение, в котором Кайра и Мирн самозабвенно рекламировали стансы и романсы, а также что-то сложное для понимания с точки рифмы и словосложения.

Не выпучить бы глаза до состояния любопытной жабы из детской книжки…

А поединок продолжался, с использованием всех средств, от простых стихотворений до гениальных творений долинных Шекспиров и местных мастеров хойку, танки и верлибра.

Наконец-то Ана нашла долгожданный источник для раздражения и неприятия — Кайра была слишком совершенна и спешила это продемонстрировать! Красочное представление в библиотеке велось именно для нее, девушки с Земли, которую Наследник выбрал в свою команду вместо опытных Искателей.

Прекрасная лебедь танцевала вокруг Лягушонка, демонстрируя изящный изгиб длинной шеи, совершенство белоснежных перьев. Красоту и мощь огромных крыльев. Только слово «мерзавка», произнесенное в сторону Аны под очищающими водами подземной реки не укладывалось в идеальный образ.

Словесности Ее Высочеству оказалось мало, и в программе шоу был заявлен еще один акт.

Потому что после угощения печеньками и глотка эля — принцесса благодарно улыбнулась Мирну, отчего бедный мужчина едва не скорчился в сладких судорогах — Кайра вдруг сменила беззаботное веселье на серьезный вид и в мгновение ока стала не наслаждающейся жизнью обывательницей, а человеком, наделенным властью и ответственностью.

— Можно мне познакомиться с твоим проектом, Мирн? Тем самым, что отклонил Совет Закатных. О распределении и очищении воды без магии жрецов.

— Зачем?

Увалень Балу второй раз удивил Ану. Он не только увлекался поэзией, но и составлял какие-то проекты. Вспомнилось его многочасовое просиживание за компьютером на Земле. Как плохо она, оказывается, знала своего друга.

— Твоя мать была Рассветной, значит, я смогу провести это предложение на рассмотрение в нашем Совете, если оно меня заинтересует.

Ана смотрела на принцессу. Пусть ровесница, Кайра уже испытала груз забот целого королевства и оказалась готова к этой ноше. И скользя взглядом по ее наряду из дорогой ткани, изучая небольшое количество украшений, Ана искала амулеты, камни, хранители или талисманы. Кто или что помогало Кайре быть такой безупречной?

В ушах принцессы сверкали небольшие золотые сережки с брильянтами редкого желтого оттенка, такой же камень в виде тонкой подвески, словно капля солнца, лежал на высокой груди.

Больше ничего.

Удивительная скромность для королевской особы! Или не скромность, а утверждение, что красота этой женщины не требовала дополнительного блеска драгоценностей.

На фоне Кайры Ана с пятью дырками в ушах и множеством мелких браслетов на руках почувствовала себя неформалкой. Не хватало только лабрета на нижней губе.

Интересно, какие татуировки на спине принцессы? Они должны были иметь кровавый цвет, как у других одаренных, но, может, на ее коже даже чернила жрецов стали золотыми?

— Я прекрасно провела время в вашей компании, — наконец, проговорила принцесса, поднимаясь. — Моя благодарность за то, что разделили со мной свои знания.

Ана облегченно перевела дух, радуясь, что пытка Совершенством подходила к концу. Или нет? Потому что взгляд Рассветной коснулся книг на столе. Кайра склонилась над ними и перевернула пару корешков, рассматривая названия.

Если окажется, что она еще и читает на древнем языке, то останется броситься с самой высокой башни дворца от невыносимого груза неполноценности, тоскливо простонала про себя Ана, но ей не суждено было умирать.

Кайра удивленно подняла брови.

— Кто из вас двоих способен это читать?

И, получив ответ, повернулась в Мирну.

— Тогда тебе просто необходимо вскоре приехать в Рассветную! Месяц назад после обвала в старом квартале города открылась древняя стена, а за ней обнаружилось небольшое количество старинных книг, в очень плохом состоянии. Сейчас хранители библиотеки пытаются восстановить символы и уберечь бумагу от быстрого гниения, но скоро книги можно будет изучать.

Кайра попрощалась и направилась прочь по лучу-проходу, унося с собой весь свет с лица Мирна. Подчиняясь внезапному порыву, Ана поднялась и, сославшись на то, что ей необходимо отойти, последовала за принцессой, держась на расстоянии, чтобы не выдать слежки. Звук открываемых дверей и шаги навстречу подтвердили, что это было правильное действие, потому что в проходе появился Наследник, и принцесса остановила его для разговора.

За всю жизнь, постоянно связанную с преступлением законов и воровством, Ане редко доводилось подслушивать, и пусть прошлый опыт обернулся трагедией, это не лишило ее желания повторить его. Сняв обувь, на цыпочках девушка пробралась поближе к говорившим, используя защиту книжных шкафов.

— Кайра, — немного удивленный голос Ларса. — Что ты здесь делаешь?

— Искала тебя, но имела возможность провести немного времени с твоей командой. И увидеть девочку, которую ты выбрал вместо Бреда или Санторины.

Девочку! Возмутилась подобной фамильярностью Ана. Они же ровесницы!

— Зачем? — Ответ Наследника получился резким и бальзамом замазывал царапины ревности.

— Я волнуюсь о правильности твоего решения.

— Не стоит.

— Стоит, Ларс. Мне очень важно, чтобы вы вскрыли вход в Лабиринт, и ты остался в Отборе. Чтобы принимал окончательные решения после Последнего круга. Ты ведь все еще упорствуешь и тянешь время?

— Какая забота о моем будущем.

— Не совсем. Мне, как и тебе, важно место Избранницы для того, чтобы иметь возможность возглавить Совет Рассветных. Я смогу прибрать его к рукам. Но Старейшина Рам и, тем более, потенциальный советник Даган имеют нежелательное влияние на мой Совет.

Это был серьезный аргумент, и даже Ана почувствовала, как меняется настроение Наследника.

— Сила дара Дэша впечатляет! Но он тебе не противник, потому что мои девочки не посмеют выбрать его в пару, какие бы подарки он им не сулил. И из прошлых участниц вряд ли кто захочет связать с ним судьбу. Ему не повезло, что на этот раз в Отборе нет выходцев из бедноты. Даган совсем другое дело, я могу только повлиять на выбор, но не запретить его. Шахрейнам не отказывают. Чем я могу помочь твоей команде?

Молчание было долгим, потом с решительным выдохом Ларс проговорил:

— Дар Аны нестабилен, ты знаешь, кто мог бы помочь ей с контролем?

Кайра должна была воскликнуть — и ты отдаешь в ее нетвердые руки свою судьбу, сослаться на глупость Наследника или пуститься в уговоры, но она этого не сделала, только молчала чуть дольше, чем требовал ответ.

— Я подумаю, Ларс. Успеха. И пожалуйста, найди возможность присутствовать на моей встрече с Рамом. Я опасаюсь его. Моя служба безопасности подозревает, что он был связан с одной неприятной историей, случившийся в Рассветной много лет назад, но у нас нет доказательств. Мне важно понять его замыслы, а вдвоем у нас будет шанс.

— Старейшина Рам вознамерился лишить меня наместничества над Каньонами.

— Вот как… тогда тебе полезно будет знать, что за последние полгода он встречался с семьями Шенк и Рамзи из Рассветных, а это самые ярые сторонники разделения миров. Так что речь может идти не только о наместничестве. Ты — Моран, представитель династии Скользящих между мирами.

Наследники королевских домов расстались, а Ана продолжала прятаться в своем убежище. Поднявшая голову надежда на место рядом с Ларсом сжалась от груза ответственности, что Ана не достойна его занимать. И разве вовремя уйти, чтобы не навредить, не будет в этой ситуации лучшим проявлением благодарности или любви?

Ана бессознательно теребила ремешочки и украшения на запястьях, пока ее взгляд случайно не упал вниз, и она не заметила несколько светлых черточек там, где была скрыта метка… еще неизвестно чего.

Тени на ее голову!

Гнусная, настойчивая, настырная метка!

Вернулись мысли, что Ана и есть орудие, которое должно разрушить мечты и планы Наследника. Убийца без ножа в руке. Хотя разве она застрахована даже от такого поворота Судьбы? Представить себя поднимающей руку на Ларса было трудно, но что, если на ней действительно стоит метка Наемника? По телу снова стал расползаться надоевший страх, протянув костистые лапы к уставшему от эмоциональных бурь сердцу.

Что делать, когда слишком много вопросов и тайн, и голова идет кругом от неизведанности будущего? Может, пригодится один из образов, которыми пользовалась Ана — темноволосой зеленоглазой женщины с упорным желанием выжить и победить. И ее знаменитый рецепт от всех бед и сложных ситуаций: «Я подумаю об этом завтра».

Так сказала Скарлетт О’Хара.

— Или даже послезавтра, — добавила Ана и пошла обратно в берлогу.