Обольститель

ПАРА ГОЛУБКОВ

Пока Шеридан обдумывал предложение Фокса, к нему пришел новый посетитель, который мало походил на предыдущего. Драматург увидел прелестное создание в муслиновом платье с лентами под темным шелковым плащом.

— Утрата!

Теперь он называл ее, как все, этим именем. Его дал ей принц. Оно указывало на то, что все знают об их отношениях.

Шеридан поцеловал ее руки со страстью, машинальность которой взволнованная актриса не заметила.

— О, Шерри, я должна кое-что сказать тебе; боюсь, ты рассердишься на меня.

— Никогда,— галантно заявил он.

— Я даже не знаю, как начать.

Улыбка искривила губы Шеридана. Конечно, она часами репетировала эту сцену перед приходом к нему. Он знал свою Утрату.

— Моя дорогая, у тебя расстроенный вид. У тебя все в порядке с принцем?

Она откинула голову назад, и улыбка осветила ее лицо. Господи, подумал Шеридан, как она прекрасна, когда улыбается. Ей следует делать это постоянно. Как глупо она поступает, вечно напуская на себя меланхолию! Принцу это вряд ли нравится. Она не удержит его, если не проявит осмотрительность.

— Принц великолепен. Он так благороден... его добрая улыбка...

— Да,— сказал Шеридан. Он уже слышал это раньше.

— Он просто... неотразим.

Она оправдывается, подумал он. Она стала его любовницей — но только потому, что он неотразим.

— Но ты пришла ко мне не для того, чтобы описывать его достоинства — ты ведь знаешь, что они мне известны. Ну, Утрата, что у тебя на уме?

— Принц может быть очень властным.

— Естественно. Он — принц и несмотря на папины запреты добивается своего со всеми остальными людьми.

— Поверь мне, Шерри, я огорчена. Не за себя... о нет, я готова на любые жертвы... но я не представляю, как ты воспримешь новость. О, дорогой, что ты скажешь?

— Я отвечу тебе, когда услышу, в чем дело.

Она опустила глаза; ее поза выражала тяжкие страдания.

— Принц требует, чтобы я покинула сцену.

Шеридан помолчал. Он представил себе последствия. Снижение доходов: Еще оставались Эбингтон и Фаррен. Возможно, он сможет возродить «Школу»; эта пьеса была его любимой, но публика требовала новых постановок. Хотя пока миссис Робинсон расхаживала по сцене, особенно в бриджах, люди были согласны смотреть любой спектакль.

Он не мог делать вид, что это не является несчастьем.

— О, Шерри, Шерри, что я могу поделать? Я возражала, но он настаивает. «Нет,— сказал он,— я не могу позволить другим мужчинам любоваться прелестями моей возлюбленной». Ты должен согласиться, Шерри — его аргумент убедителен.

— Значит,— произнес Шеридан,— ты покидаешь сцену.

— О, Шерри, Шерри, ты знаешь, что я этого не хочу. Я сопротивлялась. Но принц проявил непреклонность... ты должен признать, что остаться при таких обстоятельствах... было бы нескромностью с моей стороны.

О Господи, подумал он, что за женщина! Она принимает решение с позиции, которая для нее комфортна. О чем она сейчас размышляет? Можно подумать, принц предлагает ей выйти за него замуж. Она надеется, что он поступит, как его дяди Глочестер и Камберленд? Понимает ли она, что сильно отличается от их жен? Он представил себе, как она гордо расправит плечи и заявит, что у нее нет ничего общего с герцогиней Камберленд, аморальность и рискованное остроумие которой известны всему городу. Разве что одно, Утрата. Она красива... как и ты. У тебя нет ее гибкого ума, остроумия, блеска, знания жизни... всего того, что позволило ей занять свое теперешнее положение. Ты слышала, дорогая Утрата, о Брачном Королевском кодексе? Потомки Георга Первого не имеют права вступать в брак без согласия монарха. Думаешь, Его Святейшее Величество разрешит сыну жениться на актрисе? Глупая маленькая Утрата... мотылек, порхающий вокруг свечи. Через сколько месяцев... недель... твои хорошенькие крылышки обгорят и ты упадешь на землю? И тогда... что у тебя останется? Карьера закончена. Думаешь, театр позволит тебе уйти, а затем покорно примет назад?

Конечно, он должен предупредить ее. Когда-то он любил ее. Хотя это бесполезно. Она уже приняла решение. При всем ее показном нежелании и наигранной порядочности она хотела получить этот дом, хотела, чтобы весь мир узнал о том, что самый завидный жених в Европе остановил свой выбор на ней. Ненадолго, Утрата, ненадолго! Но она не позволит этой мысли испортить ее радужную мечту. Шеридан вздохнул.

— Я мог бы поблагодарить Господа за то, что мистер Гаррик не дожил до этого дня.

— Мистер Гаррик? При чем тут он?

— При чем? Разве не он учил тебя тому, что было для тебя самым необходимым? Мистер Гаррик никогда не понял бы твой отказ от прекрасной карьеры.

— Мистер Гаррик хорошо разбирался в театре, но не в любви.

— Ручаюсь, и в любви тоже. Смог ли бы он в противном случае стать величайшим актером? Значит, ты покинешь нас.

Он посмотрел на нее. Он должен предостеречь Утрату. Иначе он будет винить себя.

— Утрата, ты совершаешь серьезный шаг. Она театрально кивнула.

— Принцы, вероятно, более ветрены, чем обычные мужчины.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что если эта любовь закончится?

— Он поклялся хранить мне верность до гроба.

— Под луной, под переменчивой луной, Джульетта?

— Он поклялся всем, что для него свято.

— То, что свято для мужчины сегодня, завтра становится бренным. Я твой старый друг, Утрата. Берегись. Подумай, прежде чем отказаться от надежного будущего ради туманного.

— Я тебя не понимаю.

— Потому что не хочешь понять. Тебе не приходило в голову, что принц может пожелать другую женщину?

— Вижу, ты совершаешь общую ошибку, предполагая, что это обычный легкий роман.

— Надеюсь, что я ошибаюсь, Утрата.

— Я это знаю. И я знаю тебя, Шерри. Ты сердишься на меня... поэтому говоришь такие вещи. Я благодарна тебе. Я знаю, что ты сделал для меня. Не заблуждайся на сей счет. Но это мое будущее. Я должна подчиниться принцу.

— Потому что в противном случае он отвергнет тебя? Она вспыхнула.

— Никогда. Но я должна думать о нем... в первую очередь. Это мой долг перед ним.

— Ты хочешь сказать, что любовнице принца нельзя появляться на подмостках.

— Шерри!

Он засмеялся в душе. Что за женщина! Она не выносит слово, которым все описывают ее положение. Его охватила нежность к бедной Утрате. Она такая глупышка. Это особенно бросалось в глаза после общения с мистером Фоксом.

Мистер Фокс! Шеридан насторожился. Именно сегодня он зашел, чтобы сделать потрясающее предложение... в тот же день, когда Утрата сообщила о своем уходе.

Случайно ли это совпадение? Мог ли мистер Фокс знать о ее скором приходе? Откуда? Он был едва знаком с Утратой. И она никогда не поделилась бы с ним своими планами. И все же... это новое предложение прозвучало в тот миг, когда театру стал определенно угрожать закат.

Допустим, мистер Фокс не хочет, чтобы что-то мешало роману принца и Утраты. Допустим, Фокс заинтересован в том, чтобы принц поместил свою любовницу в красивый дом и чтобы весь мир узнал об их отношениях. Тогда он должен хотеть, чтобы Шеридан не уговаривал Утрату отказаться от безрассудного ухода со сцены, не говорил ей о непостоянстве принцев. Фокс не сказал этого, но политика — это игра в намеки. Разве не было странным совпадением то, что мистер Фокс пришел именно в тот день, когда Утрата заявила о своей отставке?

Неужели тонкая интрига уже началась? Эта мысль обрадовала Шеридана. Мне редко так льстили, подумал он.

Мистер Фокс собирался использовать принца... и, вероятно, Утрату.

Она серьезно посмотрела на него.

— Если и правда, как ты безжалостно предположил... Шерри, я знаю, что тобой руководят лучшие побуждения, ты всегда был моим другом... Если бы принц... если бы мы расстались... тогда я, несомненно, вернулась бы на сцену.

Он не стал объяснять ей во второй раз, что сомневается в возможности этого. Он беспокоился о собственных делах, казавшихся ему гораздо более важными, чем роман принца и актрисы.

— Спасибо, Шерри, за то, что ты принял это... так великодушно.

Она протянула ему руку для поцелуя; ее прекрасные темные глаза были печальны.

Вернувшись домой, она сообщила миссис Армистед:

— Мистер Шеридан, конечно, огорчился, но он отреагировал спокойнее, чем я думала. Я всегда знала, что он мой истинный друг.

Герцог Глочестерский отправился в Кью повидаться со своим братом. Когда он попросил аудиенции, король немедленно принял его. Он всегда любил Глочестера. И не выносил другого своего брата — Камберленда. Причина заключалась в браке последнего. Король обиделся на герцога за то, что тот не сообщил ему о своем бракосочетании. Однако Георг был вынужден признать, что если бы Глочестер попросил у него разрешения жениться на леди Уолдергрейв, то получил бы отказ. Он сказал бы брату, что принц королевской крови не может жениться на женщине, которая рождена вне брака и считается дочерью модистки.

Поэтому Глочестер женился без согласия короля и держал брак в тайне, пока принятие Брачного кодекса не заставило его открыть свой секрет.

И тогда... Георг отказался официально принимать его; Шарлотта заявила, что дочь модистки — персона нон грата при ее дворе. Но король был сентиментальным, семейным человеком, и хотя герцогиню не принимали, король всегда охотно встречался со своим братом.

— Ну, ну, Уильям,— сказал Георг.— Садись, садись.

Уильям сел и подумал о том, что бедный Георг выглядит сейчас старше, чем во время их последней встречи. История с гордоновским мятежом, должно быть, подействовала на него. Надо же, у старого Георга хватило мужества на это нелегкое решение. Стрелять в своих подданных, а, как? Правильно, абсолютно правильно в тех обстоятельствах; Георг заслужил одобрение своей благодарной столицы — редкое событие для бедняги.

Уильям, довольный жизнью и своей герцогиней, сочувствовал тяжелой доле Георга. Что за радость — быть королем, особенно для такого человека, как Георг, который относится к себе слишком серьезно. Когда корону наденет принц, все будет по-другому. Пусть это произойдет не очень скоро. Уильям все же любил доброго старого Георга, хотя тот всегда был чопорным праведником.

— Я пришел к тебе, Георг, поговорить о принце. На лице короля появилось тревожное выражение.

— А? Как? Что он натворил, а? Ты, наверно, что-то слышал. Слухи... слухи... вечные слухи. Иногда они оказываются правдой... об этом молодом щенке...

— Ничего он не натворил, Георг, насколько мне известно. Он нравится людям. Его хвалят везде, где я бываю. Несомненно, он завоевал любовь народа.

— Благодаря своему красивому лицу... на котором еще не появились следы порочной жизни. Это потому что за Георгом тщательно следили все эти годы... диета, упражнения, режим. Все это необходимо, а, как?

— Твои заслуги в его воспитании несомненны. Однако в августе ему исполнится восемнадцать.

— Мне не дают забыть об этом.— Он получит собственный дом... Король хмыкнул.

— Я бы хотел повидаться с ним, Георг. Последний раз мы встречались очень давно.

— Люди платят за свои неразумные поступки. Твой брак — оскорбление всех королевских семей Европы. Жениться на женщине, которая...

— Я счастлив в браке, Георг, и ни о чем не жалею.

Глаза короля мгновенно затуманились от нахлынувших эмоций.

— Не желаю об этом слышать,— строго сказал он.— Ты должен понять. Я не могу принимать герцогиню при дворе. Королева настроена категорично.

— Я никогда не поверю в то, что она способна не подчиниться приказу короля.

— Она имеет право решать хоть какие-то вопросы, а, как?

— Я пришел, чтобы попросить у тебя разрешения на беседу с моим племянником. Ты не считаешь, что мы должны познакомиться получше? Полезно ли изолировать друг от друга членов семьи?

— Я никогда не хотел разделять семьи. Но если люди опрометчиво вступают в браки, с этим ничего нельзя поделать.

— Я слышал, что Камберленд встречался с принцем.

— Где, а?

— В парке. Они встретились случайно; произошла трогательная сцена. Люди смотрели на них и радовались родственным объятиям.

— Этот человек — негодяй,— пробормотал король,— хоть он и мой брат. И даже особенно по этой причине. Он хочет завоевать расположение принца. Я положу этому конец.

— И все же принц говорил с Камберлендом, а со мной — нет. Ты не считаешь, что я должен получить возможность поздравить моего племянника?

— Уверяю тебя, его не с чем поздравлять.

— А с приближающимся днем рождения? Это веха в жизни молодого принца. Восемнадцать лет. Возраст, когда он перестает быть мальчиком и понимает, что до полной зрелости остается только три года.

— Он понял это не сейчас, уверяю тебя. Он уже много месяцев думает об этом.

— Это совершенно естественно, Георг.

— Похоже, ты решил защищать щенка. Хорошо, ты его увидишь. Не нахожу причин для отказа. Камберленд подкараулил его в парке. Если ты приедешь в следующую пятницу в Кью, то сможешь провести с Георгом полчаса.

Глочестер испытал удовлетворение.

Королева вызвала к себе полковника Хотхэма, человека из свиты принца. Она беспокоилась из-за того, что герцог Глочестерский собирался провести полчаса с ее сыном. Принц навещал ее все реже и реже; он появлялся только по приказу. Это было весьма печально. Когда он бывал у королевы, ей хотелось, чтобы он проявил немного теплоты. Он не делал этого и демонстрировал лишь желание поскорее уйти.

А теперь его дядя увидится с ним. Она бы не разрешила это, но король оказывался слабым, когда речь заходила о брате. Она вообразила, как Глочестер представит ситуацию принцу; его изложение причины, по которой ему было отказано от двора, покажется юноше весьма романтичным. Она предвидела сочувствие принца; он плохо подумает о матери, если Глочестер скажет ему, что она отказалась принимать дочь модистки.

О Господи, взросление ее дорогого сына действительно порождало проблемы. И сейчас, перед очередными родами, она ощущала это очень остро.

— Полковник Хотхэм,— сказала она.— Его Величество разрешил герцогу Глочестерскому встретиться с принцем Уэльским. Я хочу, чтобы вы находились в комнате во время их беседы. Вы сообщите мне все, что там будет сказано.

— Да, Ваше Величество.

— Я уверена, ваше присутствие помешает дяде принца сказать нечто вредное для ушей молодого человека. Но если он все же... я хочу об этом узнать.

Полковник Хотхэм заверил королеву в том, что она может положиться на ее верного слугу... сейчас и всегда.

Когда королева отпустила полковника Хотхэма, он вернулся в Охотничий домик Дауэра. По дороге он думал о том, что ему придется как-то объяснить свое присутствие в комнате, где произойдет встреча принца с его дядей. Принц в целом был уравновешенным человеком, но иногда его охватывали приступы ярости — особенно когда ему казалось, что страдает его достоинство. Несомненно, он сочтет, что королева, направившая в комнату наблюдателя, обращается с сыном, как с ребенком.

Затруднительное положение! Кого ублажить — принца или королеву? Королева не обладает властью. Однако сам король может быть недоволен присутствием во время беседы третьей стороны; и хотя он, полковник, будет находиться там по приказу королевы, не навлечет ли он этим на себя монарший гнев? Семейные распри породят неприятности — не только для членов семьи, но и для приближенных. Мудрые люди остаются вне их, особенно при возникновении опасных ситуаций — скоро принц будет иметь власть не меньшую, чем сам король.

Да, он должен намекнуть принцу до встречи.

— Что! — закричал принц.— Вы останетесь в комнате, когда придет мой дядя? Чей это приказ?

— Королевы, Ваше Высочество.

— Значит, королева позволяет себе вмешиваться в чужие дела. А Его Величество?

— У меня нет от него приказов, Ваше Высочество.

Принц медленно улыбнулся.

— Думаю, вы не будете там присутствовать, полковник Хотхэм.

— Не буду, сэр?

— Да, потому что я напишу королю и попрошу его об этом.

— Очень хорошо, Ваше Высочество. Я буду ждать указаний.

— Спасибо,— сказал принц.

Он сел и написал письмо отцу. Королева приказала одному из его приближенных присутствовать во время беседы с дядей; он, Георг, уверен, что это оскорбит дядю, и смиренно просит Его Величество отменить приказ.

Он правильно вычислил воздействие этого послания на короля, который не выносил вмешательства королевы в любые дела. Король сочтет дерзостью тот факт, что она посмела отдать приказ полковнику Хотхэму. Шарлотта так и не усвоила свой урок; следует снова преподать ей его. Никакого вмешательства. Пусть она продолжает вынашивать наследников — это она умеет делать весьма успешно. Чего нельзя сказать о ее вмешательстве в государственные и дипломатические дела.

Король ответил принцу, который на сей раз вспомнил о хороших манерах и написал отцу в почтительном тоне. Конечно, полковник Хотхэм не должен присутствовать.

Торжествующий Георг познакомил полковника с этим решением, и полковник поздравил себя с тем, что он догадался предупредить принца и избавил себя от его недовольства.

Несомненно, положение принца укреплялось с каждым днем. Полковнику казалось, что сегодня принц был вторым лицом в государстве. А завтра? Кто может сказать? Надо быть готовым.

Герцог Глочестерский тепло обнял племянника. Принц заметил слезы в глазах дяди, который стер их извлеченным из кармана надушенным носовым платком с кружевами по краям.

— Сколько времени прошло...— вздохнул Глочестер.— Ты стал мужчиной.

— Я рад, что вы признаете это, дядя. В отличие от некоторых.

— Скоро тебе исполнится восемнадцать. Ты заметишь разницу.

— Но останется еще три года до двадцати одного. Я не знал, что время может идти так медленно.

— Ха! Когда-нибудь ты вспомнишь эти слова.

— Мне постоянно это говорят, но пока что меня бесит то, как медленно ползет время. Можете догадаться, с каким нетерпением я жду совершеннолетия... собственного дома... независимости.

— Мне легко это понять.

— Я бы хотел, чтобы это понял мой отец.

— О, эта вечная проблема отцов и сыновей.

— Вы считаете, дяди понимают племянников лучше?

— Я в этом уверен.

Они оба рассмеялись. Почему король мало похож на своих братьев? — огорченно подумал принц. Когда я мог с легкостью говорить с ним обо всем, шутить? Никогда. У него отсутствует чувство юмора. Какой он зануда!

— Ну, теперь, когда вам позволено являться ко двору, вы сможете немного вразумить моего отца.

— Несомненно. Он поймет, что ты внезапно стал взрослым.

— Надеюсь,— сказал принц.— Я нахожу нелепым то, что не могу встречаться с моими дядями из-за антипатии отца к их герцогиням.

— Мы женились без его согласия.

— Почему вы не могли это сделать? Почему один взрослый человек должен просить разрешения у другого?

— К счастью, его Брачный кодекс вышел слишком поздно и не успел затронуть нас.

Принц улыбнулся.

— Я хочу, чтобы вы и мой дядя Камберленд знали — я восхищаюсь тем, как вы поступили.

— Я должен поблагодарить тебя за эти добрые слова. Но ты сам не попытаешься последовать нашему примеру?

Принц едва не поведал герцогу о своей любви к миссис Робинсон, но все же решил не делать этого. Все равно его дядя, вероятно, знал об этом. Как и большинство людей. Эта весть не долетела лишь до ушей короля и королевы.

— Если бы я собрался так поступить,— пошутил принц,— я прежде всего пришел бы к вам за советом относительно того, как это сделать.

Общаться с обоими дядями было легко. Принцу нравилось болтать с ними. Он спросил о герцогине, поскольку не хотел подражать глупому поведению отца. Дядя заговорил о ней с радостью, поскольку его брак явно был удачным.

Когда полчаса истекли, принц, прощаясь с герцогом, сказал:— Я не могу навещать вас сейчас без разрешения короля, но через три года я достигну совершеннолетия и получу право действовать самостоятельно. Обещаю, что тогда приеду к вам.

Король вызвал к себе сына. Слухи и сплетни о миссис Робинсон и принце пока что не достигали Георга Третьего и королевы, поэтому король считал, что молодой Георг в последние месяцы ведет себя на удивление пристойно. Он даже сказал Шарлотте, что, по его мнению, принц наконец остепенился. Королева была счастлива согласиться с мужем.

Поэтому, когда принц явился к отцу, король встретил его без обычного раздражения. Манеры принца стали более сдержанными. Он гадал, не потому ли отец вызвал его, что узнал об Утрате; обнаружив, что причина заключается не в этом, принц испытал заметное облегчение.

— Скоро тебе стукнет восемнадцать лет,— сказал король.— Это веха в жизни, а, как?

— Веха,— повторил принц; в его душе разгорелись надежды. Сейчас он услышит о назначении содержания, о собственном доме. Врата свободы медленно открывались.

— Ты уже не мальчик! Какова ответственность, а? Тебе подобает иметь собственные апартаменты.

Апартаменты, подумал принц и представил себе красивый дом, который будет принадлежать ему. Если здание ему не понравится, он переделает его по собственному проекту. Принц обладал архитектурными способностями и говорил Утрате, что когда отец даст ему приличный дом, он станет их любовным гнездышком.

— Ты еще не достиг полного совершеннолетия. Это произойдет через три года. Но в восемнадцать лет... апартаменты — да, несомненно. Я решил, что часть Букингемского дворца будет отдана тебе и твоим людям.

Часть Букингем-хауса! Как он и Утрата смогут обустроить свое любовное гнездышко во дворце его отца? Принц оторопел.

— Ты получишь приличное содержание и собственных лошадей. С тебя снимут те ограничения...

Принц не слушал его. Красная пелена поплыла перед его глазами. Разве этого он ждал?

Покои... покои в Букингем-хаусе!

Он не мог произнести вслух свои мысли. Не смел. Он еще был несовершеннолетним. Впереди три долгих тягостных года. Он рассчитывал обрести многое, а обрел так мало.

Одна тюремная дверь открылась, но он не получил полной свободы.

— Покои в Букингем-хаусе! - сказал он Фредерику.— Ты только подумай об этом! Постоянно на глазах у отца. Я думал, что получу собственный дом, смогу приглашать туда моих друзей.

— Теперь ты сам будешь выбирать их,— заметил Фредерик.— Тебе не придется карабкаться на стены, чтобы встретиться с ними. Не придется снимать номер в гостинице. Кое-что ты получил.

— Клянусь Богом,— воскликнул принц.— Я им еще покажу. Его и Ее Святейшим Величествам! Они пожалеют о том, что заковали меня в цепи. Я буду жить, как хочу... поступать, как мне нравится... пусть даже всего лишь в части Букингем-хауса!

Он решил показать двору, что не потерпит запретов. Он даже не мог до января занять апартаменты в Букингем-хаусе. Но он наконец получил больше свободы и собирался максимально использовать ее. Теперь не было нужды изображать из себя охранника и тайком добираться до острова Ил-Пай. Графиня Дерби хотела продать свой дом на Корк-стрит; он казался принцу идеальным жильем для Утраты. Деньги на покупку? Кто откажет в кредите принцу Уэльскому?

Он приобрел дом на Корк-стрит и встретился там с Утратой; они обошли его, обсуждая внутреннюю отделку. Утрата предпочитала сдержанные пастельные тона, принц — алые и золотистые. Это будет королевская резиденция; он сам собирался проводить здесь много времени. Он преподнесет Утрате сюрприз, обставив комнаты.

Он сделал это... не жалея средств. Любой торговец спешил выполнить заказ принца Уэльского. В ход шли самые дорогие материалы — принц не интересовался ценами.

Вдыхая воздух свободы, принц был более счастлив, чем когда-либо. Он сказал это Фредерику. Его ликование нашло отражение в вензелях из сплетенных между собой инициалов «Г» и «У», которые появлялись на позолоченных зеркалах, мебели, бархатном пологе над кроватью.

Принц приказал завершить работу как можно быстрее. Он не мог дождаться того момента, когда его Утрата переедет на Корк-стрит.

Пришел день, когда Георг встретил ее там. Он обнял Утрату в холле и, точно взволнованный ребенок, повел по комнатам, желая показать, как можно превратить обычный дом в королевскую резиденцию.

Утрату привели в восторг сплетенные инициалы. Королевская традиция. Она не вспомнила, если и знала, о том, что Генрих Восьмой соединял свои инициалы с инициалами Анны Болейн в Хэмптон-корте, однако несчастная Анна лишилась головы, прежде чем работа была закончена.

Почему ее должны были посещать такие мысли? Принц по-прежнему любил ее. Он купил ей очаровательный дом, который стал их общим кровом; она еще никогда не жила в такой роскоши; принц обеспечил ей положение, о котором еще несколько лет тому назад она даже не могла мечтать. Она проделала большой путь из комнат в Хэттон-Гардене, где жила с мистером Робинсоном после свадьбы. Ей не хотелось думать о мистере Робинсоне — эта тема всегда была для нее неприятной.

В спальне над ложем, где они могли предаваться любви, висел бархатный полог, стянутый вверху подобием короны.

— Не похоже на гостиничный номер, а? — улыбнулся принц.

— Да, не похоже. Как я смогу отблагодарить тебя, мой принц?

— Достаточно того, что ты будешь любить меня,— ответил он.

Ее необходимо нарисовать, сказал Георг. Конечно, он должен иметь ее портрет. Он пригласит на Корк-стрит одного из великих художников. Он будет иметь портрет своей Утраты.

Он отправил к ней живописца Стрелинга, который изобразил Утрату отдыхающей на обтянутом бархатом диване — воздушное платье с глубоким вырезом позволяло видеть прекрасную грудь, покатые плечи и округлые руки. Ее ноги были завернуты в плащ с отделкой из меха горностая; на заднем плане художник нарисовал фонтан.

Принц пришел посмотреть, как продвигается работа, и был восхищен ею.

— Я навеки сохраню этот портрет,— заявил Георг.— Он будет напоминать мне о том дне, когда я увидел тебя. Тогда ты вышла на сцену и изменила всю мою жизнь. Я помню, как я ревновал, когда появился Флоризель и ты взяла его за руку. Как я хотел сыграть роль Флоризеля!

Мы будем, точно пара голубков. Вовеки неразлучны,— процитировал он.

Затем его осенило. Художник должен добавить на полотно изображение двух маленьких голубков.

Это было исполнено. Принц пришел в восторг.

Как только он получит собственные апартаменты, он повесит картину в своем кабинете. Она станет символом вечной любви.