Обратная сторона измены

Глава 10

— Ты как тут оказался? Убирайся! Сейчас позову охрану! — шиплю злобно.

А сама из последних сил подавляю желание его обнять. Вдыхаю родной запах, исходящий от него, делаю еще глоток воздуха, еще один. Дышу с жадностью. Словно пытаюсь надышаться. Без него мне будет очень сложно дышать, жить…

Но я должна сделать этот шаг. Обязана быть сильной. Наступить на горло совей больной любви. Придушить ее.

— Ты забыла, как сама показывала мне черный ход, — голос звенит от отчаяния.

Помню. Я все слишком хорошо помню. Как искала любые способы побыть с ним наедине. Как сама дала ключи от черного входа, как предупреждала охрану.

Мучилась от угрызений совести. Сестра подобного не заслужила. Ведь она его любит… У них семья. Пусть их брак и начался с огромной лжи. Сейчас это уже не имеет значения.

А я — это прошлое. Мне следовало давно остаться там.

Только больная любовь не позволяла. Как и сам Денис, который привязал меня к себе настолько мощными канатами, что любая попытка разорвать путы, заканчивалась дикой агонией.

— Раз пришел, слушай, — скрещиваю руки на груди. Всеми силами пытаюсь отгородиться. — Это точка. Все. Мы прекращаем. У тебя скоро будет ребенок. Ольга твоя семья. Про меня забудь.

Он делает шаг ко мне. Я делаю назад. Он еще один ко мне. Это продолжается, пока я не упираюсь в стену.

Денис ничего не говорит. Только смотрит. Губы приоткрыты. Проводит рукой по моим волосам. Зарывается в них носом. Дышит шумно, рвано. Стонет, как раненый зверь.

Берет мое лицо в капкан своих ладоней, проводит большим пальцем по моей верхней губе. Медленно очерчивает ее контур. А меня пронзают молнии, тело горит.

Стою как изваяние. Боюсь пошевелиться.

Только мысленно повторяю: «Я не сорвусь. Не сорвусь! Я выстою!»

— Ни-ко-гда, — произносит по слогам.

Очень тихо, но так, что каждое слово, будто колючей проволокой тело опутывает, проходит дальше и израненное сердце терзает.

— Я тебя не спрашиваю. Я все решила, — выставляю руки вперед, пытаюсь его оттолкнуть.

Но понимаю, что пальцами сжимаю его рубашку, пытаюсь ее сорвать.

— Мне надо, чтоб ты меня выслушала. Многое надо тебе рассказать, — говорит мне в губы.

Не сразу понимаю смысл сказанного, я алчно пью его дыхание.

— Это ничего не поменяет. Мы прекрасно знаем, что наши отношения — дорога в никуда, — закрываю глаза.

Не могу выносить его взгляд. Откровенный. Бешеный. Болезненный.

— Мы найдем выход. Ты должна все знать, Виктория, — касается губами моей щеки, глаз, носа, губ…

Это пытка. Это невыносимо.

Сколько можно?!

— Я хочу свободы от тебя! Услышь! Ничего не хочу знать! — кричу. Вырываюсь из его объятий.

Отбегаю к окну. Хватаюсь за подоконник.

— Виктория! — делает шаг ко мне.

— Не приближайся! — выставляю руку вперед. — Живи своей жизнью! Дай мне жить моей!

— У нас дочь! Я вас никогда не отпущу! — мотает головой. — Вы моя жизнь.

— Дочь, которая называет тебя дядей? И я, чтоб до старости ждала тебя, когда ты соизволишь вырваться от законной жены. Ольга, которая страдает от твоего невнимания. А сейчас ты ей нужен. Она беременна! Остановись Денис. Давай оставим прошлое в прошлом!

— Нет. Ни-ко-гда, — на мгновение мне кажется, что его глаза превращаются в кровавую рану. — Давай выйдем из офиса и поговорим в тихом месте.

— Я уезжаю. Навсегда. От тебя. От семьи. Ото всех. Вот что имеет значение. Уходи! — показываю пальцем на дверь.

— Ты уже пыталась. Я все равно тебя находил.

— Теперь все иначе. Конец. Все. Финиш, — достаю мобильный и набираю сообщение охране.

— Никогда, — как заведенный повторяет. — Солнышко, ты многого не знаешь.

— Все что надо я знаю. Этого достаточно. Уйди. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать! — голос срывается.

Я на грани. Еще немного и могу сдать позиции. Больная любовь когтистыми лапами раздирает мои внутренности на части.

— Ты ведь по-настоящему меня не любила, — упирается руками в спинку кресла. — Первая влюбленность так и не переросла в настоящее чувство. Иначе ты бы не отказывалась. Ты бы боролась!

— Хватит! — невыносимо его слушать.

— Иначе бы ты так не поступала, — каждое слово пропитано такой болью, что воздух будто наэлектризован. — Просто не было того самого главного, что держало меня все эти годы. Я обманывался. Взаимности не было.

Подхожу к нему сама. Очень близко, так что слышу гулкие удары его сердца. Говорю одними губами. Он услышит. Знаю.

— Нет. Не. Любила. Никогда.

Вру. Так хочу, чтобы поверил. Отпустил.

— Я должен был понять еще тогда… — его кадык дергается. — Когда ты не приехала ко мне за год ни разу. Два вшивых сообщения за все время! Тебе было все равно, что я там мог умереть. Что меня могли не спасти! Ты развлекалась, — он говорит, не словно ничего в целом мире не имеет для него значения, кроме боли, что с остервенением обгладывает его кости. — Да, Виктория, я все знаю. Видел.

— Зато Ольга была рядом. Твоя жена. Твоя опора. Иди к ней Денис.

— Тогда ты сказала почти также. Ты сама от меня отказалась. Ты хоть понимаешь, что если бы не твое предательство, то не было бы никакой свадьбы с Ольгой! — хрипит, так сильно, что создается впечатление, будто голосовые связки рвутся.

— Так что непонятно-то? Я всю жизнь просила тебя отстать! — говорю, а у самой колючий ком в горле.

В кабинет входят охранники.

— Виктория Андреевна, проблемы?

— Молодой человек заблудился. Помогите ему найти выход, — киваю на Дениса.

— Пройдемте, — два здоровенных шкафа нависают над ним.

Денис вдруг резко успокаивается. Долго смотрит на меня не моргая.

— И не смотря на все вышесказанное, Виктория, — серебристые глаза загораются. — Все равно… Ни-ко-гда…