Всю ночь проспала Мелинда на скамье в маленькой старой часовне, куда забежала, спасаясь не столько от маркиза, сколько от себя самой. Проснувшись, она упала на колени перед алтарем и стала горячо молиться. Она молила Бога защитить ее, дать ей силы сопротивляться тому новому, всепоглощающему чувству, которое чуть не заставило ее вчера открыть маркизу дверь.
Сейчас девушке было совершенно ясно, что с самого первого взгляда она полюбила маркиза. Но ведь это ужасно! Всем своим существом она понимала абсолютную безнадежность своего чувства и, в пахнущем ладаном и полевыми цветами полумраке средневековой часовни, молилась с еще большим жаром:
— Помоги! О, помоги мне, Господи…
Светало. Сквозь пыльные узкие окна на каменные плиты пола упали первые солнечные лучи. Мелинда медленно встала с колен и побрела к двери. В часовне было прохладно, и она слегка дрожала. «Надо возвращаться», — подумала девушка и открыла резную дубовую дверь. Снаружи все купалось в золотисто-розовых красках рассвета.
Дом был совсем рядом. Освещенный лучами восходящего солнца, он казался особенно красивым и величественным, и Мелинда невольно залюбовалась им. Однако мысль о неизбежной встрече с маркизом продолжала сжимать ей сердце. Что сказать ему? Что он ответит? Девушка медленно брела между розовых кустов. Судя по высоте солнца, было около пяти.
Она вошла в дом через один из боковых входов, который оказался открытым. Дверь ее спальни по-прежнему была заперта на ключ, но девушка вспомнила, что туда можно было попасть через ванную комнату. Ванная не запиралась, и тут она поняла, что если бы маркиз действительно хотел любым способом ворваться к ней в спальню, он легко мог бы воспользоваться этим ходом.
Войдя в спальню, Мелинда отперла дверь в коридор, закрыла окно и, опустив шторы, разделась и легла в кровать. Спать не хотелось, и она лежала в полумраке, думая о том, как ей теперь быть. Хватит ли у нее сил сопротивляться маркизу, если тот задумает вновь поцеловать ее? Сумеет ли она заставить себя не впустить его, если он снова придет к ней? От этих вопросов становилось страшно, и Мелинда зарылась лицом в подушку.
Горничная принесла поднос с завтраком. Мелинда поела, нехотя встала с постели, оделась и с особой тщательностью долго приводила в порядок прическу, прекрасно понимая, что просто оттягивает время неизбежной встречи с маркизом.
Спустившись в гостиную, она никого там не обнаружила. Неожиданно из холла донеслись неясные голоса и смех. Мелинда прислушалась. Мгновение постояв в нерешительности, она открыла дверь и обмерла — в холле было полно народа Некоторые лица показались ей знакомыми. В этот момент появился маркиз.
— Вот так нашествие! — проговорил он, оглядевшись, и было непонятно, рад он гостям или нет.
— Дрого! О чем ты, к черту, думал, когда сматывался из Лондона, не поставив меня в известность?
Не узнать этот звонкий голос и милое личико с призывно приоткрытыми губками было невозможно.
— Кегли, вот уж тебя-то я точно не ожидал увидеть нынче утром, — отозвался маркиз.
— Но ты ведь рад меня видеть? Ну, скажи, что ты рад мне!
Охваченная внезапным волнением, Мелинда сильно побледнела. Откуда-то появился капитан Вести.
— Мелинда! Как я рад видеть вас! Вы добрались сюда вчера без приключений? — воскликнул он, поднося к губам ее руку. Мелинда, сделав над собой усилие, ответила:
— Да, мы прекрасно доехали, спасибо. И я была очень рада тому, что мы уехали из Лондона.
— Мы все именно так и подумали, — сказал капитан. — Именно поэтому Кегли сегодня ни свет, ни заря подняла всех и заставила мчаться сюда, — добавил он, понизив голос.
Капитан по очереди представил Мелинду каждому из гостей. Все они, за исключением Кегли, оказались мужчинами, и их приветствия звучали как-то чересчур фамильярно, что обижало девушку.
— Если ты будешь долго торчать здесь, у тебя, Дрого, кровь скиснет со скуки, — щебетала Кегли, не отходя ни на шаг от маркиза. — Ну, да ладно, я не дам тебе пропасть окончательно.
— Весьма удачная мысль, Кегли, — с изрядным сарказмом заметил маркиз. — Но почему такой огромный эскорт?
— А ты ждал, что я приду с одной гувернанткой? С гувернантками пусть ездит к тебе вон та малютка, — сказала Кегли, бросив на Мелинду враждебный взгляд.
— Дрого! — поспешил вмешаться капитан Вести. — Как насчет того, чтобы подкрепиться? Я ужасно голоден.
— Нет, погодите, я должна кое-что сказать, — не унималась Кегли. — Когда мы ехали через парк, я подумала, что более удачного места для скачек невозможно придумать.
— Кегли права, — поддержал ее кто-то из гостей. — А со ступенек крыльца можно прекрасно за всем наблюдать. И как это мы раньше не догадались?
— Да потому, что все вы абсолютные болваны! — бросила Кегли. — Идете-ка сюда и посмотрите сами. Видите? Отличная трасса. Вызываю любого из вас и ставлю пятьсот гиней!
— Ну, это слишком! — сказал кто-то. — Ты ведь отлично знаешь, что за тобой никому не угнаться.
— Малодушные трусы! — презрительно фыркнула Кегли. — Ну, молокососы, смелее! Ставлю пятьсот гиней, что я на Саракене побью любого из вас, держа одну руку за спиной!
Мужчины с робостью поглядывали на Кегли. Желания состязаться с ней не выразил никто. И вдруг в полной тишине раздался негромкий голос Мелинды:
— Я принимаю ваше пари.
Все присутствующие разом повернулись к девушке.
— Вы? — презрительно спросила Кегли. — И на чем же вы поедете? На корове?
— Я принимаю ваш вызов, — повторила Мелинда, спокойно глядя ей прямо в глаза.
— Нет, Мелинда… — начал было капитан Вести, но его перебил маркиз:
— Это невозможно!
— Почему же? — спросила Мелинда. — Вполне возможно. Если, конечно, вы разрешите мне взять из вашей конюшни ту лошадь, которую я выберу.
— Точно! — крикнул кто-то из гостей. — У Дрого в конюшне превосходные лошади. Мы увенчаем тебя лаврами, Кегли.
— Какие там, к дьяволу, лавры! Ставлю пять к одному, что этот ребенок грохнется на первом же препятствии.
От такой наглости по щекам Мелинды разлилась густая краска, но ее глаза остались спокойными.
— Нет, я не допущу этого, — сказал маркиз.
— Но вы не можете запретить мне это, милорд, — возразила Мелинда.
— Нет, нет, — зашептал ей на ухо капитан Вести. — Вы сошли с ума! Кегли, в прошлом, чемпионка Англии. Послушайтесь Дрого. Откажитесь!
Если Мелинда и засомневалась, то ничем этого не обнаружила. Сейчас она видела только, что Кегли вновь взяла маркиза под руку, и слышала, как она сказала:
— Ну что ж, Дрого, ты ведь давненько не видел моей езды, и я с удовольствием продемонстрирую тебе свое искусство.
От явной двусмысленности этой фразы Мелинда пришла в тихую ярость.
— Когда мисс Уолтерс будет угодно устроить состязание? — спросила она.
— Пожара нет, — бросила через плечо Кегли. — Мне не понадобится слишком много времени, чтобы разделаться с вами, мисс Выскочка. Надеюсь, у вас хватит денег, чтобы оплатить свой проигрыш. Я не играю в долг.
— Я заплачу, если, конечно, вы победите, — спокойно сказала Мелинда.
— Закуски поданы, милорд! — громко произнес появившийся в дверях дворецкий.
Все, кроме Мелинды, поспешили в гостиную, где был накрыт стол. Девушка бросилась в свою спальню.
— Мелинда! — окликнул ее маркиз, когда она уже поднималась по лестнице. — Не делайте глупостей, вы свернете себе шею.
Мелинда взглянула на него и, ничего не ответив, побежала вверх по лестнице.
В спальне девушка вдруг сообразила, что ей совершенно нечего надеть для скачек, и позвонила горничной.
— Не имею ни малейшего представления, чем можно вам помочь, — заявила та, выслушав Мелинду. — Лучше я доложу экономке.
Пожилая седовласая экономка, мисс Медоуз, оглядела девушку с головы до ног:
— Костюм для верховой езды? Не представляю! Вы такая миниатюрная, — сказала она.
— Ну пожалуйста, придумайте что-нибудь, для меня это очень важно! — взмолилась Мелинда.
— Что ж, мисс, давайте сходим ко мне в кладовку и поищем.
В кладовке оказалось довольно много самой разнообразной одежды. Вся она была тщательно вычищена, выглажена и аккуратно развешана. Миссис Медоуз с гордостью оглядела свои владения.
— Его светлость в шутку прозвал это «музеем истории Чарда», — похвалилась она и добавила с явным оттенком презрения: — Надо сказать, что в Чарде никогда не было женщин подобных этой, сегодняшней гостье.
— Именно поэтому я и должна победить ее, — отозвалась Мелинда. — Она просто какое-то чудовище. Никогда в жизни я не встречала таких гадких женщин. Но… она так красива!
— В людях подобного сорта я не нахожу ни капли красоты! — отрезала миссис Медоуз и вдруг вскрикнула: — Вспомнила! У меня есть как раз то, что вам нужно, мисс! Тетушка его светлости была такая же миниатюрная, как и вы!
Она куда-то исчезла и через минуту вернулась, держа в руках тщательно сложенный женский костюм для верховой езды. Он оказался Мелинде как раз впору, а голубой бархат прекрасно гармонировал с ее синими глазами. Девушка, едва не расцеловав старую домоправительницу, переоделась и опрометью бросилась в конюшню.
Старый конюх, с которым девушка познакомилась, когда маркиз показывал ей свои владения, спросил:
— Желаете выбрать лошадь, мисс?
— Да, я хочу покататься на Тандерболте, — ответила Мелинда.
Конюх остолбенел.
— Я думаю, его светлость не позволит вам этого. Ведь я говорил вам вчера, что у этого жеребца крутой нрав.
— Я знаю, как его усмирить, — сказала девушка с видом заговорщицы.
— Будьте с ним поосторожней, мисс, недавно он так лягнул одного малого, что тот до сих пор валяется в постели.
— Будьте спокойны, — ответила Мелинда, входя в стойло.
При ее появлении Тандерболт прижал уши и раздул ноздри.
— Ну, ты ведь поможешь мне, правда? — тихо сказала девушка и, приблизившись, ласково потрепала его по холке.
— В жизни не видел ничего подобного! — воскликнул пораженный конюх. — Я оседлаю его, мисс, но… что скажет его светлость?
— Я доеду на нем только до крыльца, — солгала Мелинда, понимая, что договориться с маркизом, уже сидя в седле, будет гораздо проще.
Когда шумная компания, покончив с закусками, вышла из гостиной, Мелинда на Тандерболте гарцевала перед домом.
— Великий Боже! — воскликнул капитан Вести, увидев девушку. — На чем это восседает Мелинда? В жизни не видел более величественного животного!
— Это Тандерболт, — ответил маркиз, и по его виду было ясно, что он с трудом сдерживает бешенство.
— С ней все будет в порядке? — неуверенно спросил капитан.
Маркиз, не говоря ни слова, направился к Мелинде.
— Я не допущу этого! Вы слышите меня, Мелинда? Я запрещаю вам садиться на этого зверя!
— Но я уже сижу на нем! — отозвалась девушка.
— Я отправлю его назад в конюшню, а вам приведут кого-нибудь другого, — сказал маркиз и протянул руку к уздечке.
Норовистый жеребец шарахнулся в сторону, чуть не сбросив Мелинду. Однако девушка прекрасно сидела в седле. Она удержала жеребца, а маркиз вынужден был отступить.
— Спокойно, малыш! Спокойно! Если зрители будут так тебя нервировать, нам действительно придется нелегко, — ровным голосом успокаивала коня Мелинда.
Из конюшни привели лошадь для Кегли, и кто-то из гостей помог ей взобраться в седло. Кегли с улыбкой огляделась вокруг, но, увидев Мелинду, восседавшую на огромном вороном жеребце, изменилась в лице.
— Боже мой! Я не ожидала, что дело примет такой оборот. Это самоубийство! — воскликнула она и тихо добавила: — Кто знает, быть может, это больше похоже на убийство?
Мелинда развернула Тандерболта и рысью направилась к старту. Кегли последовала за ней. Дать старт выпало капитану Вести; он вскочил в седло и подъехал к соперницам.
— Преодолев вон те три изгороди, вы повернете и возьмете еще три подобных препятствия, их отсюда не видно. За ними и будет финиш, — инструктировал он девушек.
— Напоминаю, капитан, что я поставила на то, что моя соперница грохнется на первом же препятствии, — со злорадством проговорила Кегли.
— Занимайте места, — сказал капитан Вести. — Я сосчитаю до трех и махну платком. — Он отъехал в сторону. — Раз, два, три!.. — прокричал капитан и взмахнул белым носовым платком.
Тандерболт рванулся вперед, как выпущенная из лука стрела. Мелинда, не желая расходовать силы коня в начале гонки, натянула поводья. Впереди показалось первое препятствие, и стало ясно, почему Кегли предрекала ей падение. Это была довольно высокая изгородь с широким рвом за ней. Преодолеть такое препятствие было по силам только очень опытному наезднику.
— Ровнее, малыш, ровнее! — приговаривала Мелинда, сдерживая жеребца.
Тандерболт перелетел через изгородь и опустился на противоположной стороне рва без каких-либо видимых затруднений.
Осторожность Мелинды позволила Кегли вырваться вперед. Приближалось второе препятствие. Мелинда взяла его, все так же придерживая коня, затем отпустила повод и дала Тандерболту полную свободу. За третьей изгородью оказался небольшой ручеек. Мелинда натянула поводья несколько сильнее, чем следовало, и Тандерболт, перепрыгнув ручей, приземлился слишком близко к воде. Пока он карабкался на берег, Кегли вновь вырвалась вперед.
Они подъехали к повороту. Мелинда, взглянув на Кегли, поняла, что та действительно великолепная наездница: она летела стрелой, совершенно слившись с лошадью.
Кегли по-прежнему шла впереди. Она перелетела через пятое препятствие, как птица. Несмотря на все усилия, Тандерболт отставал от нее на два корпуса. Оставалось последнее, шестое препятствие, за которым был финиш!
Мелинда поняла, что пришло время решающего броска. Она слегка подстегнула жеребца стеком, но нужды в этом не оказалось. Тандерболт, инстинктивно чувствуя, что от него требуется, дюйм за дюймом, фут за футом стал приближаться к соперникам. Впереди показалась группа наблюдавших за состязанием гостей.
— Ну, Тандерболт, пожалуйста! Быстрее, малыш! — кричала Мелинда, не слыша собственного голоса.
Тандерболт, подгоняемый волей девушки, рванулся вперед с новой силой. Уже были слышны крики зрителей; упругий поток воздуха бил в лицо стремглав несущейся девушки. Тандерболт поравнялся с конем Кегли и несколько мгновений скакал с ним ноздря в ноздрю. Затем, в еще одном неистовом рывке, он обогнал соперника на полкорпуса и буквально влетел на финиш.
Повсюду раздавались восхищенные возгласы:
— Браво!
— Отлично!
— Боже! Вы были великолепны!
Тандерболт остановился возле крыльца. Теперь, когда все волнения были позади, Мелинда чувствовала себя страшно усталой. Девушка покачнулась в седле, и маркиз, подхватив ее на руки, внес в дом. Мелинда думала, что он отпустит ее в холле, но маркиз стал подниматься по лестнице. Голова девушки покоилась на его плече, волосы рассыпались по голубому бархату амазонки.
Лорд Чард внес ее в спальню и опустил на кровать.
— Маленькая дура! Вы же могли сломать себе шею! — сказал он.