Очень (с)нежный помощник (СИ)

Глава 15. Ничему-то Таню жизнь не учит

— Ты дома? — мерзкий голос бывшего испытывает на прочность мои нервы, как звук пенопласта по стеклу.

— Тебя не жду. Спасибо, что напомнил добавить тебя в черный список, — отрезаю я и собираюсь сбросить звонок.

— Подожди, я по работе, — и по тону ясно, что Стас зол, как сто чертей.

Неужели он все еще выполняет распоряжения Градова?

Муа-ха-ха! Так ему, козлу, и надо!

— По работе в нерабочее время не общаюсь, — не скрывая злорадства, отвечаю я. — К тому же, я надумала увольняться.

— Ну вот если хочешь приличный отзыв с места работы, то перестанешь выкобениваться и сделаешь, что скажу! — цедит Казанцев.

Ну ты посмотри, от какого ублюдка меня судьба уберегла!

— И чего тебе надо? У меня осталось не так много времени.

— Много и не надо. Я сейчас пришлю машину, возьмешь у Лещевича пакет с документами, а завтра вечером его заберёт у тебя водитель Зарецкого по дороге в аэропорт.

— И зачем эти телодвижения в каникулы? — не въезжаю я, откровенно подозревая Стаса в том, что он просто хочет осложнить мне жизнь хотя бы мелочью.

— Тебе какая разница? Приказа руководства не обсуждаются. Зарецкий сказал, что хочет посмотреть эти документы в самолёте. Устраивает тебя такой ответ?

— Так почему бы Лещевичу не отвезти эти документы сразу Зарецкому? — я все еще полна скептицизма.

— Потому что Лещевич тоже собирается отмечать новый год и желательно не обводной дороге. А в аэропорт мимо твоего дома поедут. Так что вынесешь, не переломишься.

— И через сколько ждать гонца? — Лещевич за сегодняшнее дезертирство, конечно, заслуживает кары. Но я не готова ради этого испортить человеку новый год.

— Через двадцать минут, — скрипит Стас.

— Ладно. Спасибо, что не сам решил завести. Этого бы я не пережила.

Ответом мне становится тишина в трубке.

Какая истеричка Казанцев. И как я раньше не замечала…

Время до прибытия Лещевича я привожу в суровых раздумьях, брать ли мне с собой новые блядоходы, которые я купила в черную пятницу, или нет.

Пошастав в них немножко по дому, я решаю, что новогодняя ночь — не самый удачный момент разнашивать туфли. У нас с Ленком одинаковый размер. Одолжит свои, если её карма начнет загибаться в эстетических корчах. Да и тащить сменку не охота.

Остаемся при носках, которые в случае чего, легким движением руки удаляются из поля зрения.

Когда приходит сообщения от Стаса: «Спускайся», я уже вся извожусь, потому как собралась полностью. Часы показывают, что времени у меня в обрез, и я понимаю, что затаскивать злосчастный пакет я уже не буду. Попрусь в гости прямо с ним.

Что за напасть? Вечно с авоськами: не туфли, так документы.

Шустрым веником спускаюсь и поначалу мечусь по двору в поисках тачки Лещевича, с опозданием сообразив, что я не спросила ни марку, ни номер.

Аварийкой мигает только одна машина, но на вид слишком крутая. Но я вообще не понимаю ничего в тачках. Запросто может быть какой-то «китаец», который только выглядит дорого. Да и прелести автокредитования позволяют купить машину, которая не по карману.

В любом случае, задница в чулках семафорит, что даже в колготках на двадцать ден было теплее, а сейчас еще и морозец ударил. Так что перестаю кочевряжиться и юркаю в салон. Идеально было бы уговорить Лещевича подкинуть меня до Юбилейной, чтобы не ждать такси. Ему вроде в ту сторону, если я правильно помню нашу поездку после корпоратива.

Но стоит мне, закрыв дверь, отпустить попу на сиденье с подогревом, как я слышу, щёлканье замка блокировки.

— Мой золотой работник, — медово тянет до боли знакомый голос.

Я вскидываю затравленный взгляд в надежде, что у меня галлюцинации на почве стресса.

Но нет.

Пора бы привыкнуть, что все мои надежды в последнее время не оправдываются.

— А… а… — у меня заедает.

— Я же говорил: «До скорого»… — Градов поворачивает руль, и машина мягко трогается.

— Да… да… з… — как бы так сформулировать вопрос, да за каким хреном меня крадут?

— Замёрзла? — сочувственно спрашивает Андрей, который по-прежнему в черной кашемировой водолазке, и ни куртки, ни дубленки в салоне я не вижу.

Он вынимает из держателя и протягивает мне стаканчик для кофе на вынос.

Я в полном шоке от такой заботы щелкаю пластиковым клапаном и делаю большой глоток, потому как ноги в тонком капроне и впрямь до сих пор пощипывает.

Проглатываю, и у меня выступают слезы на глазах.

— Что это? — прокашлявшись, хриплю я.

— Виски, — пожимает плечами Градов. — Я заметил, что он хорошо влияет на твою исполнительность.