Очень (с)нежный помощник (СИ)

Глава 21. Я понятно выражаюсь?

— Адрес давай, партизанка, — напоминает Андрей о плачевной судьбе не съеденного мной оливье.

Смотрю на него с интересом, то есть он слово сдержит?

— Зеленая, четырнадцать. Это угол с Юбилейной. Подъезд второй, квартира… — морщу лоб, — семьдесят девять.

— Что-то желаете добавить к заказу? — иронично спрашивает Градов.

— Если только мои сожаления по поводу вынужденного отсутствия, — ворчу я.

— А ты сожалеешь? — не поверив затраханной женщине, хмыкает он.

Делаю лицо, отказываясь отвечать на провокационные вопросы.

Лично я собираюсь придерживаться версии, что это не я, он сам пришел. Самая надежная женская позиция.

Градов отбывает решать снабженческие вопросы, и я малодушно не прошу его принести сумку с телефоном. Чего-то я не готова сейчас объясняться с девочками. Если Андрей придумает, как доставить горошек, девки и сами поймут, что я в порядке.

Стрескав все, до чего смогла дотянуться, я чувствую прилив сил и верю в себя настолько, что даже пробую подняться на ноги. Покачиваясь я бреду в поисках туалета. И даже нахожу его. К моему ужасу, там висит зеркало.

Твою мать!

Испарина и интенсивные втирания меня лицом в покрывало сделали свое дело.

Как можно было с этим заниматься сексом?

Хотя, Градов был сзади… Но потом-то он увидел меня!

Дрянная девчонка внутри снова подает голос, мол, ага, ужас, не то что с подставлять мокрую дырочку его пальцам.

Сделав свои дела, я пытаюсь хоть как-то ликвидировать урон внешнему виду, но не сильно в этом преуспеваю.

— Таня! — грозный рык доносится до меня снаружи.

Я аж подпрыгиваю. Что еще?

Выглядываю за дверь осторожно.

Меня обнаруживает озверевший Андрей.

— Я думал, ты ушла огородами. С тебя станется!

Все еще не очень твердо стоящая на ногах, я покачиваюсь в полном шоке: какого он обо мне интересного мнения.

— Я макияж поправить, — с упреком отвечаю я на это возмутительное заявление.

— Зачем? — удивляется Градов. — Сейчас доразмажем все равно.

Я икаю. В смысле сейчас? Может, правда, огородами…

Андрей улавливает дезертирские мысли и опасно на меня прищуривается.

— Ну-ка, иди сюда, золотой работник…

И мне прям назад сдать хочется и закрыться в туалете на замок, но Градов вытягивает меня наружу. Крепко ухватив за руку, снова ведет на кухню, заставляет сделать глоток из стакана, в котором, разумеется, противный виски и опять подхватывает на руки.

— Во избежание недопонимания, — строго говорит он, укладывая меня на белоснежную шкуру возле камина, в котором с треском разгорается огонь, видимо, только что разжег. — Сегодняшнюю ночь ты проведешь с раздвинутыми ногами и удовольствием. И будешь делать все, что я скажу. Я тебе еще подарок приготовил. Будешь и дальше умницей, получишь шампанское к курантам. Станешь упрямиться, только вискарь. Я понятно выражаюсь?

Куда уж понятнее…

Во время этой отповеди, Градов занимается тем, чем и грозился: разворачивает подарок, то есть раздевает меня.

И делает это весьма затейливо.

Занырнув обеими руками под платье ощупывает меня и наглаживает, сжимает грудь, пощипывает соски сквозь тонкое кружево лифа, заставляя их напрячься. Я даже не пытаюсь воспрепятствовать этому произволу.

Снявши голову по волосам не плачут.

Платьишко улетает в сторону, и подробному изучению губами подвергается все, что было так тщательно ощупано. Вторым сдает позиции бюстгальтер, его заменяют горячие шероховатые ладони и пылающая влажность рта Градова.

Все-таки я совсем плохая девочка, потому что довольно быстро перестаю отличать жар, идущий от камина, от того, что затапливает меня изнутри. Поцелуи по животу приводят Андрея к моим трусикам, которые он тоже приговаривает к отлучению. На мне остаются только чулки и носочки.

Я уж было решаю, что и их сейчас стянут, но сухие губы Градова прижимаются к полоске кожи над кружевом резинки, заставляя меня вздрогнуть, почувствовав дыхание рядом с чувствительной зоной.

Кончиком языка Андрей чертит узоры продвигаясь к паху.

И тут я осознаю, что мне грозит куни, о котором я и не мечтала.

Но одно дело мечтать, представлять себе это, и совсем другое — позволить…

Я пытаюсь сдвинуть ноги и этим вызываю гнев босса.

— Таня, Таня… Значит, закрепим урок послушания. Я опять запрещаю тебе кончать без разрешения.

Этот жестокий вердикт провоцирует у меня толпу мурашек. Жалобно смотрю на деспота, старапа и самодура, но приговор обжалованию не подлежит.

Разведя мне ноги, Градов приступает к смелой ласке. Я от стеснения закрываю лицо руками, но ненадолго. Стоит напряженному кончику языка подразнить мою пуговку, как я вцепляюсь в мех.

Слишком остро.

Буквально на грани.

Я ведь еще до конца не отошла от прошлого раза.

А Андрей верен себе. Наказывать так наказывать. Он чередует мягкие вылизывания, напористые удары языком и посасывания моей мякоти. Я мечусь на шкуре, раздираемая потребностью кончить, но подлый Градов не дает мне даже шанса. Когда он втягивает в рот клитор и в такт погружает в распухшую дырочку два пальца, мне хочется закричать, вырвать ему волосы, но тело само двигает бедрами навстречу, горло издает призывные стоны.

Чудовище.

В очередной раз подведя меня к пропасти и не позволив в нее упасть, Андрей поворачивает меня и ставит на колени. Дразня, трется членом о мою устричку, гладит лопатки с нажимом, подсказывая опуститься на локти.

Надавив на поясницу, вынуждает выгнуться полностью, подставляя себя ему. Гладкая головка медленно раздвигает складочки, пробуждая муравейник в промежности. Шиплю беспомощная перед этим захватчиком. Медленно погрузив в тесную пещерку головку, Градов останавливается, продолжая руками ласкать мои изгибы, и я не выдерживаю.

Сама насаживаюсь на ствол.

С трудом пропуская в истерзанную дырочку, я опускаю попку, пока не вбираю член до конца. Одобрительные поглаживания ягодиц говорят о том, что я все делаю правильно.

Я медленно приподнимаю бедра, и ноги начинают дрожать, настолько сейчас все невыносимо и неостановимо.

— Умничка. Можешь же, когда хочешь.

Я снова медленно опускаюсь на член, и в конце Градов мне помогает, чуть резче толкаясь навстречу и показывая, какого обслуживания он хочет.

И я покорно медленно скольжу киской по распирающему меня стволу, в конце насаживаясь с усилием.

Стоны из меня льются, не прекращаясь.

Ускориться мне дают, я умираю…

— Вот видишь, надо с благодарностью принимать предложения руководства. Это всегда на пользу.

— Андрей, — не выдерживаю я.

— Ты много перечила, — получаю я суровый ответ. — Но думаю, немного снисхождения заслужила.

Взяв меня за бедра, Градов принимается сам буравить припухшую, истекающую соками щелку.

Красивые оранжево-желтые с голубой сердцевиной языки пламени, облизывающие дрова в камине, расплываются перед глазами.

Локти и колени горят от беспрестанного ерзанья по натуральной шкуре.

Вершинки сосков, покачиваясь, задевают жестковатый мех, добавляя острых ощущений, и мне кажется я больше не вынесу.

Тяжелая мужская ладонь надавливает на поясницу, заставляя меня прогибаться сильнее, принимать глубже твердый член, беспощадно нанизывающий меня раз за разом.

Медленно. Уверенно. Без лишней спешки.

Его хозяин точно знает, что я никуда не денусь.

Он упивается моей покорностью.

Не выдержав, я опускаюсь грудью на шкуру и тянусь пальчиками туда, где невыносимо пульсирует.

Но моя инициатива не встречает одобрения.

Едва я успеваю коснуться влажных складочек, как властный голос, чуть хрипловатый от страсти, одергивает меня:

— Таня, не смей. Я же сказал: тут я командую.