Одержимость жестокого принца (СИ)

Глава 26. Шайла

Моран даже не пытается сопротивляться, мгновенно растаяв под напором Кая. Я машинально вздрагиваю и напрягаюсь, но ничего не происходит: стихия не вырывается, чтобы напасть на Лионеллу и объять пламенем с головы до ног.

А в памяти у меня совершенно не к месту всплывает совсем другой поцелуй — наш. Губы покалывает, как в тот раз, когда к ним прикоснулся Кай, так что приходится крепко сжать их, избавляясь от странных ощущений. В животе становится щекотно, а сердце отчего-то стучит быстрее.

Кай отрывается от Лионеллы и вспарывает меня острым взглядом.

— Довольна? — рыкает и, отпихнув ошарашенную Моран, уходит, вытирая рот ладонью.

Хмуро смотрю ему вслед. Лионелла подаётся за ним, окончательно сбитая с толку.

— Кай!

Он не откликается. Моран поворачивается ко мне, замешательство на её лице сменяется подозрительностью. А затем в зелёных глазах вспыхивает торжество. На губах расцветает победная ухмылочка.

— Так-так. Наша пустышка наконец сломалась и пополнила ряды влюблённых дурочек. — Она складывает под грудью руки и окидывает меня оценивающим высокомерным взглядом. — Неплохо, Шерман, ты продержалась дольше всех. Хотя в итоге всё равно пришла к закономерному финалу.

Отвращение и протест во мне смешиваются с искренним недоумением. В голове не укладывается, как она может быть так спокойна и самоуверенна, зная, что парень, в которого она влюблена, бегает за каждой юбкой. Неужели она правда не осознаёт своего положения? Или её действительно всё устраивает?

О Боги, да какое мне дело! Видно, женская солидарность опять взыграла, спелась с моей врождённой тягой к справедливости.

Оправляю одежду и протягиваю руку ладонью вверх:

— Моё кольцо.

— Не поняла, — вздёргивает бровь Моран.

— Вы оба получили, что хотели. Дальше продолжайте свои извращённые отношения без меня. Но сначала верни мою вещь.

Моран вынимает из кармана красного пиджака серебряное кольцо и зажимает двумя пальцами, самодовольно демонстрируя мне.

— Ты об этой штучке? — Она небрежно подбрасывает его на ладони и вновь прячет в карман. — Я решила оставить её у себя.

Проклятье! Когда же это всё кончится?!

— Выходит, ты не только воровка, но ещё и лгунья, Моран, — цежу холодно.

— А ты ожидала, что я тебе всё спущу, нищебродка? — злобно шипит Лионелла. — Думаешь, я не поняла, чем ты тут занималась? Целый месяц крутила задом перед моим парнем, а теперь, когда он тебя отверг, пытаешься привлечь его внимание. Ничего у тебя не выйдет, дрянь бездарная, уяснила?

Во все глаза смотрю на неё. Ни одно оскорбление меня по-настоящему не трогает, и единственное, чего мне хочется, это покрутить пальцем возле виска. Впрочем, уже пора принять и смириться с тем, что у Лионеллы изуродованные представления о любви.

— Раз мне ничего не светит, чего ты так переполошилась? — произношу с иронией, снова цепляя Моран за живое.

— Зубы-то мне не заговаривай, нищебродка. Я твой жалкий план раскусила. Имей в виду: ещё раз подойдёшь к Каю, я тебе все патлы повыдёргиваю.

— Что, даже свои аристократические ручки замарать не побоишься?

— Если понадобится, не побоюсь.

Криво усмехаюсь.

— Тогда не забудь передать своему ненаглядному Каю, чтобы прекратил меня преследовать.

Щёки Моран идут красными пятнами.

— Ах ты!..

Она бросается вперёд, но спотыкается о мою сумку, лежащую на полу. Возвращает себе самообладание и горделиво вздёргивает нос. Я уже вздыхаю с облегчением, что избежала наказания за драку в библиотеке, как Моран выхватывает из моей сумки первый попавшийся учебник и варварски выдирает из него страницы.

— Нет! — вскрикиваю я, холодея.

Моран с ядовитой улыбкой швыряет испорченный учебник мне под ноги. Присаживаюсь на корточки, собирая вырванные листки и в растерянности прикладывая к месту отрыва в бессмысленной попытке приладить обратно.

— Шерман, как ты могла испортить библиотечную книгу?! — громко восклицает Моран с притворным ужасом.

Вскидываю голову и с ужасом взираю на возвышающуюся надо мной библиотекаршу. Уголки её жабьего рта так сильно опустились вниз, будто никогда уже не вернутся в нормальное положение. Широкое мясистое лицо буреет, как свекла, а глаза мечут молнии.

— Адептка Шерман, — булькает она сквозь накативший гнев.

Я так и замираю с вырванными страницами в одной руке и книгой в другой. Поспешно поднимаюсь с пола, чувствуя, как слабеют колени.

— Мьесса Буфонида, это не то, что вы подумали. Я не…

— Гадкая девчонка! — каркает та, разъярившись, как бизон. — За порчу учебника заплатишь штраф две золотые монеты! И напишешь объяснительную на имя ректора и своего декана!

Едва не задыхаюсь от несправедливости обвинения. Две золотые монеты за то, чего я не делала?! Да у меня стипендия всего пять!

— Я не виновата! Это Мо…

— Ты смеешь огрызаться, невоспитанная девчонка?! Вон отсюда, пока не получила штрафные баллы за неуважение к взрослым!

У меня чуть слёзы на глаза не наворачиваются от злости и обиды. До боли прикусываю губу, то ли чтобы не сорваться и не накричать на неё, то ли чтобы не разреветься. Моран стоит за плечом Буфониды и беззвучно издевательски смеётся.

Впиваюсь ногтями в кожаный переплёт книги, с трудом контролируя бушующие эмоции. Нужно держать себя в руках, иначе будет только хуже.

Спрятав пострадавший учебник в сумку, молча направляюсь к выходу. Проходя мимо парты, протягиваю руку за папкой, но Моран придерживает её.

— Готовь свои жалкие медяки, нищебродка, — злорадно скалится она.

Выдираю папку из её когтистых пальцев и с прямой спиной покидаю библиотеку.

Слёзы всё-таки подступают к глазам. Резко утираю их рукавом, упрямо стискивая зубы. Ну уж нет, я не расклеюсь, не сдамся так быстро. И в следующий раз буду готова к её вероломству!

А что до учебника — кажется, у меня есть идея, как всё исправить и избежать наказания.