Одержимость жестокого принца (СИ)

Глава 31. Кай

Молниеносно вскидываю руку, выпуская мощную струю огня прямо в центр красной мишени. Следующая мишень появляется слева, чуть сзади. Улавливаю скорее инстинктивно, чем боковым зрением. Ударяю огнём ещё прежде, чем она полностью распрямляется.

Следующая возникает за спиной. Крутнувшись на месте, нацеливаю руку, но передо мной зелёная мишень, а красная — прямо за ней. За доли секунды оцениваю обстановку, делаю резкий шаг в сторону и посылаю стихию. Огонь изгибается, будто змея, минуя зелёную мишень и поражая красную.

И снова точно в цель.

Всегда идеальные попадания. Неизменно безукоризненный контроль. Моя стихия — словно продолжение моей воли. Мне уже давно не требуется мысленно формулировать приказ. Дару достаточно намёка.

— Очень хорошо, ваше высочество, — произносит ректор Аренберг, переступая через кучки пепла. — Если вы наигрались, предлагаю перейти к серьёзной тренировке.

Лениво ухмыляюсь краем губ. Да, стрельба по мишеням стала привычной ещё до поступления в Академию. Сейчас это больше способ отвлечься, переключиться, впечатлить девочек или — как сегодня — выпустить пар.

Девочки и впрямь вместо занятия пялятся на меня. Несмотря на то, что октябрь, как и всегда на западе, стоит тёплый, только я снял рубашку. Капельки пота стекают по обнажённому торсу, волосы слегка взмокли, так что я зачесал их пальцами, убрав с лица. Я тренируюсь в таком виде даже зимой, ведь холод мне не страшен благодаря бешеному обмену веществ и высокой температуре тела.

Ректор спокойно ожидает моей готовности. Именно он всегда выступает моим спарринг-партнёром. Я слишком силён для любого адепта Академии.

Теперь уж не только девчонки, но и парни собрались вокруг огороженного магическим барьером пространства. Наши тренировочные бои с Аренбергом настолько зрелищны, что я бы и сам не отказался хоть разок понаблюдать за одним таким со стороны.

Ректор без предупреждения слегка поводит рукой, и из близстоящего фонтана на меня обрушивается поток воды. Я выжидаю ещё мгновение, чтобы в последний момент эффектно и эффективно рассечь упругую струю клинком из чистого пламени.

Мы начинаем наш стихийный танец. Мои движения как всегда безупречны, но мысли далеко отсюда.

В них снова безраздельно властвует Шайла Шерман с её гордо вздёрнутым остреньким подбородком, строго поджатыми губами и прямым взглядом глубоких синих глаз. Образ неприступной недотроги меняется: порозовевшие щёки, приоткрытые губы, взволнованное дыхание, несмелый взгляд из-под пушистых ресниц.

Такой она была в тот день в кабинете истории магии.

И тогда же мой самоконтроль окончательно полетел дракону под хвост. Или ещё раньше?

Мне нужны ответы, но что-то удерживает меня от того, чтобы подойти к ней. Не только магия вырвалась без моей воли, но сам я как будто перестаю мыслить ясно и последовательно в её присутствии.

Какого, спрашивается, хрена я приревновал её к этому задроту Кирни? Почему внутренности скручивает в узел, а кулаки сжимаются, когда я вижу, как она смеётся над его тупыми шутками? И какая мне разница, даже если он шпилит её за стеллажом библиотеки или в том же классе истории магии?

Но мне не всё равно. И это пугает.

Дракон поднимает голову, рычит. По коже пробегает волна чешуи, и следующая моя атака выходит настолько мощной, что Аренберг с трудом успевает отскочить, применив магию воздуха, и заслониться водяным щитом, о который разбивается яростное пламя.

Стою, тяжело дыша, в полной тишине, окружённый замершими адептами. Шокированные, потрясённые, изумлённые взгляды направлены в мою сторону, будто острые пики.

А у меня в глотке пересохло, как в проклятой пустыне.

— Очень хорошо, — сдержанно повторяет Аренберг, опускаясь на газон. — На этом мы с вами закончим на сегодня.

Резко разворачиваюсь и направляюсь к замку. Адепты безропотно расступаются передо мной, не смея пикнуть. Гран явно хочет меня окликнуть, но закрывает рот и тоже убирается с дороги.

Зачем-то поднимаю глаза на замок и будто врезаюсь в стену. Вид у Шерман такой, будто её застали на месте преступления. Каштановая копна волос мелькает в оконном проёме, когда она поспешно убегает, скрываясь в полумраке коридора.

Пальцы сами собой сжимаются в кулаки.

Чувствую рядом чьё-то присутствие и поворачиваю голову. Очередная влюблённая девочка смотрит на меня, томно закусив губу. Молча хватаю её за запястье и тащу за собой. Не сопротивляется.

Войдя в замок, завожу девчонку в ближайшую нишу, прижимаю к стене и жадно припадаю к раскрытым губам.

Ничего. Пустота. Всё равно что жевать бумагу. Всё равно что страдающему от жажды вместо воды подсунуть лохань с песком.

Отстраняюсь, глядя на неё сверху вниз. Она вся исходит от желания. Наверняка уже готова. А я всё смотрю и смотрю, пока в голове крутятся бредовые мысли.

Не тот взгляд. Не те губы. Не тот запах. Не тот изгиб бровей. Всё не то.

Проклятье!

С силой впечатываю кулак в стену над головой девчонки. Она испуганно вздрагивает, сжавшись в комочек. Разворачиваюсь и иду в душ.

Упругие струи воды помогают прийти в себя. Несмотря на то, что Шерман поддалась, она по-прежнему остаётся неприступной. И я в замешательстве. Может, причина в её страхе перед моей обезумевшей стихией? Он смазал всё впечатление?

А потом будто щелчок в мозгу: а ведь она позволила мне себя поцеловать.

Позволила? Что за демонов бред? Я сам беру, что хочу. Мне не требуется ничьё дозволение, тем более от объекта моего же интереса.

Обмотав полотенце вокруг бёдер, смотрю на себя в запотевшее зеркало. Проклятая Шерман. Я во что бы то ни стало поставлю на колени эту гордячку, заставлю быть униженной и жалкой. Наконец-то увижу на её лице искреннюю мольбу и обожание.

Чтобы вырвать с корнем и растоптать, уничтожить, испепелить то неуместное, мешающее, зудящее…

Нечто, поселившееся под рёбрами с тех самых пор, как я впервые увидел эти синие глаза в холле Нарвилльской Академии.