Одержимость жестокого принца (СИ)

Глава 49. Шайла

Лошадка неспешной рысью везёт нас навстречу неизвестности, и только цокот её копыт по мощёной дорожке заполняет тишину. Я нервно мну собственные пальцы, глядя в окно на проплывающий мимо пейзаж.

Ловлю себя на мысли, что закрытый экипаж — куда более удачный способ передвижения в это время года, нежели фаэтон. Мы с девочками ощутимо продрогли вчера утром, пока добирались до посёлка.

И очень стараюсь не думать, что оказалась в тесном замкнутом пространстве с Каем Дариусом. Всё же открытый фаэтон, несмотря на прочие недостатки, создавал ощущение некоторой свободы.

Мы проезжаем ворота, покидая территорию Академии, и я машинально нащупываю в кармане жетон для посетителей. Без него мне, увы, не попасть обратно…

— Ой! — вырывается у меня вместе с внезапным осознанием. — Я в спешке забыла сообщить профессору Адамс, что поехала в Нарвилль. Или ты отпросился за нас обоих?

— Мне не нужно разрешение, чтобы делать то, что я хочу.

— Ну тебе, может, и не нужно, а я…

— А ты со мной, Шерман, — прерывает Кай, взглянув мне прямо в глаза.

Он отворачивается к окну. Повисшее молчание, к которому в других обстоятельствах я бы отнеслась совершенно спокойно, сейчас давит, как тяжёлое душное одеяло.

— Ты знал? — спрашиваю негромко.

Кай продолжает смотреть в окно, так что мне остаётся лицезреть его идеальный профиль. На видимой стороне лица не шевелится ни один мускул. Кай спокоен как хищник, точно знающий, что контролирует свою территорию.

— Поясни.

— Про Лионеллу. Ты знал, чем всё обернётся для неё?

Кай медленно переводит взгляд на меня, и собственный вопрос начинает казаться мне глупым.

— Шерман, я наследный принц Империи. Будущий правитель огромного государства. Ты думаешь, я не в состоянии просчитать наперёд последствия своих действий?

— Мне казалось, вы люди одного круга, — отвечаю я гораздо холоднее. — Почему ты так с ней поступил? Она стала тебе мешать?

— Серьёзно, Шерман? Тебе больше не о чем поговорить прямо сейчас?

В груди разгорается иррациональная обида.

— Я просто пытаюсь понять, почему вначале ты используешь меня в своих личных разборках, а потом тащишь на свидание. Какой в этом смысл? Объясни. Потому что я не понимаю. И мне совершенно не хочется быть разменной монетой в ваших играх.

Сквозь идеальную ледяную маску на лице Кая пробивается удивление.

— Шерман, ты вообще о чём?

— О том, что ты подставил Моран и использовал для этого меня.

Кай садится ко мне вполоборота, вопросительно вскидывая бровь. Выражение его лица вновь становится непроницаемым:

— А ты не задавалась вопросом, почему именно ты, а не кто-то другой, была нужна в оранжерее в тот момент? Или ты думаешь, мне больше нечем заняться, кроме как разбираться с очередной бывшей?

Отчётливо осознаю абсурдность своих выводов. Кай не тот человек, который бы стал возиться с подобной ерундой. Он мог просто игнорировать Моран, и она бы ничего не смогла поделать. Так он и поступал, разве нет? Ему не было никакого резона выгонять её из Академии.

Но разве я могла так просто допустить мысль, что Кай сделал это… для меня?

— Она сказала, что это была твоя идея заманить меня в оранжерею.

Кай презрительно фыркает.

— И ты, разумеется, поверила. Это же Лионелла. Ей стоит верить, не так ли?

От острого, как бритва, сарказма в его тоне некуда скрыться.

— Я хочу услышать правду от тебя, — говорю тихо, но настойчиво.

— Я сказал, что помогу ей решить её проблему. Остальное она придумала сама, включая способ и ту ложь, которая тебя так задела.

Закусываю губу.

— Да, но твой поступок… Ты ведь мог проучить её как-то иначе.

— Проучить? — переспрашивает Кай таким тоном, будто я произнесла невероятную глупость. — Шерман, я действовал наверняка. Повторяю: мне некогда играться. Я решал проблему раз и навсегда. Лионеллу погубило её собственное оружие.

— Которое ты своей рукой направил на неё.

Кай взглядывает на меня с таким видом, словно я разговариваю на незнакомом языке.

— Мы ведь говорим об одном и том же, Шерман? О Лионелле Моран, которая с первого дня объявила тебя своим личным врагом. Или тебя всё устраивало, раз мы сейчас ведём беседу о средствах? Возможно, Лионелла не так уж отравляла тебе жизнь?

— Да. То есть нет! — Мотаю головой. — Дело не в ней, дело в…

«…тебе!» — едва не выпаливаю я, но прикусываю язык.

Да что такое со мной? Почему мне так важно выдать моральное заключение его поступку? Тем более теперь, когда Кай практически прямым текстом сказал, что пошёл на это, чтобы защитить меня, а не разруливал какие-то свои личные тёрки с бывшей. Ведь Лионелла действительно задумала подлость. Она бы всё равно сделала это, и, если бы не Кай… добилась бы своего.

— Моей главной целью было устранить угрозу тебе, — словно прочитав мои мысли, прямо произносит Кай. — Но я не белый и пушистый, Шерман. И никогда таким не стану. Странно, что ты до сих пор этого не поняла.

Следующие несколько бесконечных минут тишину в карете нарушает только стук копыт. Кай вновь смотрит в окно, а я смотрю на его профиль. Мои губы трогает лёгкая улыбка.

Когда мы уже въезжаем в Нарвилль, я шепчу:

— Спасибо.

Кай оставляет мою благодарность без ответа, но я каким-то шестым чувством улавливаю, что он немного расслабляется. Тишина сразу перестаёт быть такой давящей и неуютной.

Когда карета останавливается, Кай сразу покидает её, обходит и, открыв дверцу, предлагает мне руку. С его помощью спускаюсь с подножки, поднимаю голову и ахаю от неподдельного восторга.