Одинокие сердца

Глава 10. Миша

Мой младший брат сегодня женился.

Я едва не прослезился во время регистрации, серьезно. Только что мы с ним были тощими пацанами с ободранными коленками, гоняющими мяч в хоккейной коробке у дома, а потом я моргнул, и вот уже Андрюха — женатый человек. Жаль, отец не дожил до этого дня. Он бы им точно гордился.

У меня же только ленивый сегодня не поинтересовался, когда я собираюсь остепениться.

Все-таки интересный народ — родственники. Мы можем годами не видеться, а потом они вдруг позволяют себе лезть туда, куда нет ходу даже самым близким, и спрашивать о том, в чем я сам до конца не разобрался.

— Федя, почему ты грустный? — мне на плечо опускается ладонь Яны.

Невеста только что танцевала с нашим дядей, который взял на себя роль посаженого отца.

— Да батю вспомнил.

— Понимаю. Андрей сказал недавно то же самое.

Я улыбаюсь своей невестке, мысленно отметив, что в белом платье она чуть меньше походит на диктатора.

— Отлично выглядишь.

— Но не так отлично, как она, да? — подкалывает меня девушка.

Мой взгляд тут же находит другую — блондинку в зеленом платье с вырезом на спине.

— Пожалуй, — усмехаюсь я.

Алёна сидит за столом с парнями из команды Андрея. Почти все из них пришли с девушками или женами, за исключением Кирилла — школьного приятеля Андрея. Он уже пару раз танцевал с Тимофеевой, с тех пор я хочу сломать ему руки. И ноги. Да и шею бы не мешало.

И как ни стараюсь убедить себя, что не должен беситься, ведь мы не вместе, ничего не выходит.

— Сделай уже что-нибудь, — мягко произносит Яна, заметив мою кислую морду. Я буравлю ее вопросительным взглядом. — Она спрашивала про тебя.

— Когда?

— Всегда, дурачок, — хмыкает Яна. — Но никто не будет ждать тебя вечно. И ты же знаешь Кира?

Яна права.

Она не будет ждать, пока я созрею для чего-то более серьёзного.

И я отлично знаю Новикова ещё со старших классов. Говоря по-простому, он не пропускает ни одной юбки. Конечно Алёна сама решает, с кем ей проводить время, но, умоляю, пусть это будет не чертов Кирилл.

Только что я могу сделать, если Алёна весь день меня избегает. Сначала я думал, мне показалось, но после пары неудачных попыток завязать разговор стало понятно, что она нарочно сливается. И я бы соврал, если бы сказал, что не понимаю, почему она себя так ведет.

Все я понимаю.

Она хочет определенности.

А я хочу, чтобы она просто была рядом и улыбалась мне, а не какому-то придурку.

Вконец устав костерить себя за глупое бездействие, я подхожу к столу, за которым сидит Алёна. Ведущий только что объявил танцевальную паузу, и на танцпол уже вышли несколько пар.

— Могу я пригласить твою спутницу? — спрашиваю Кира.

Мне глубоко плевать на его мнение, но этого требует негласный мужской кодекс. Только говнюк молча уводит девушку из-под носа парня, с которым она тусуется.

— У нее и спрашивай, — отвечает Новиков.

Вообще, без проблем.

Алёна, сидя в пол оборота, только сейчас замечает меня.

— Потанцуешь со мной? — протягиваю ей руку.

Поджав губы, она немного хмурится, но в итоге соглашается:

— Ладно, давай, — пальцы девушки скользят по моей ладони.

Я бросаю на Кира быстрый взгляд. Его сжатые челюсти говорят о том, что он явно не рассчитывал на появление соперника. Я ухмыляюсь, намекая, чтобы он больше не строил планов на эту девушку.

Мы выходим на танцпол. Тимофеева льнет ко мне, я обнимаю ее и впервые за вечер чувствую себя правильно.

— Ты сердишься на меня? — осторожно спрашиваю девушку.

Я помню, на какой ноте мы расстались неделю назад. Она меня отшила.

— Я? С чего бы мне сердиться? — ее голос нервно звенит.

— Я весь день пытаюсь с тобой поговорить, а ты такая неуловимая.

— Что ж, я тебя внимательно слушаю.

— Ты и Кир… — я умолкаю, размышляя над тем, с чего начать. — Я не помешал вам? — Алёна прыскает в ответ. — Что смешного? — отстраняюсь, пытаясь поймать ее взгляд.

— Если честно, ты спас меня, Миша, — признается девушка. — Кирилл весь вечер несет какую-то околесицу про инвестиции.

— Ясно. Это радует, — я сильнее прижимаю ее к себе.

— Почему тебя радуют такие странные вещи? — иронично осведомляется Алёна.

— Потому что я кретин.

На этот раз она отстраняется сама, упираясь ладонями в мои плечи, и заглядывает мне в глаза.

— Миш, что тебе нужно?

Что ответить?

Сказать, что, я влюбился и не хочу никого, кроме нее, но боюсь разочаровать, потому что у меня перекати поле в заднице, и я не создан для серьезных отношений?

Так и сказать, да?

— Мне не нравится видеть тебя с другими мужчинами, — осторожно озвучиваю лишь малую часть правды. Алёна замирает в моих руках. — Ага. Я до чёртиков бесился, когда Кир касался тебя, — моя ладонь ласкает ее спину в вырезе платья. Надеюсь, тот тип это видит. — Наверное, ты думаешь, какого хрена он несет, да?

— Вроде того.

— Я бы хотел, чтобы каждый мужчина в этом зале знал, что ты со мной, — слова сами срываются с языка.

— А это так? Я с тобой? — недоверчиво произносит девушка.

— Да.

— Интересно, с вами со всеми такое происходит? — с сарказмом говорит Алёна.

— Что происходит?

— То, что ты сейчас делаешь. Пытаешься заявить свои права на женщину, которая тебе не принадлежит. Особенно, когда она проводит время с другим, — в ее голосе сквозит недовольство.

— Без понятия, как у всех, а у меня, да, есть такая тенденция. Как оказалось, — признаюсь я.

— И что это значит? — нетерпеливо спрашивает девушка.

— Для начала я не верну тебя за столик Кира. Думаешь, он переживёт?

Алёна вызывающе приподнимает голову и снова таращит карие глаза.

— А меня не хочешь спросить?

— Конечно. Малыш, проведешь со мной вечер? — дарю ей самую лучшую из своих улыбок. — Пожалуйста. Считай, для меня это жизненно важно.

Алёна сжимает губы, словно сдерживая улыбку.

— Если ты перестанешь называть меня малышом, то я с тобой ещё потанцую. Что до Кирилла, я ничем ему не обязана, — и все-таки сменяет гнев на милость.

— Тогда мне нужен маркер, хочу написать вот здесь свое имя, — дразню ее, щекоча пальцами спину.

— Будь осторожен, Миша, когда разбрасываешься такими словами. Некоторые девушки могут неправильно тебя понять.

— Некоторые девушки меня совсем волнуют. Другое дело — ты, — я умолкаю, всерьез намереваясь откусить себе язык.

"Виу-виу, — в моей голове звучит сигнал бедствия. — Ты готов ответить за свои слова, чувак?"

Без понятия. Но мне так хорошо с ней!

После танца ведущий объявляет о том, что сейчас невеста будет бросать букет, и все незамужние девушки, молодые и не очень, устремляются в радиус поражения.

Однако Алёна с места не двигается.

— Почему ты не идешь к остальным? — интересуюсь я.

— Два года назад я поймала букет на другой свадьбе, — объясняет она. — Эта фигня не работает. Только им не говори.

Мы наблюдаем, как Яна кидает букет. Его ловит тетя Таня, мамина сестра, дважды разведенная, но не теряющая надежды.

Больше я ни на минуту не отпускаю от себя Тимофееву. Мы болтаем, танцуем, пьем шампанское, делаем селфи с молодоженами и даже позируем фотографу в фотозоне.

Знаете, что самое интересное? Мне все это нравится, и я не чувствую себя не в своей тарелке, как раньше, с Ингой.

Наконец торжество подходит к концу. Заказывая такси, одной рукой я держу телефон, а другой обвиваю талию Алёны, предвкушая, что скоро разверну ее, как сладкую тающую конфету.

— К тебе или ко мне? — спрашиваю ее.

Мы с Алёной не договаривались о продолжении вечера, но я и не собираюсь вести с ней переговоры. Сегодня она останется со мной. И пусть я ничего не планировал, всё-таки делаю этот шаг, а дальше будь что будет.

— Я… не знаю, — нерешительно бормочет Алёна.

Меня полностью устраивает такой ответ. Усмехаясь, я забиваю свой адрес в качестве пункта назначения.

Перед тем, как сесть в такси, мы успеваем выпить игристого с братом и его молодой женушкой, а затем расходимся по машинам.

— Добро пожаловать в мой караван-сарай, но больше сарай, чем караван, — уже дома, пропуская Алёну вперед, помогаю ей снять верхнюю одежду. — Прости за бедлам, я не ждал гостей.

Алёна проходит дальше и осматривает мою захламленную туристическим снаряжением и аппаратурой студию.

— У тебя тут… интересно, — тактично произносит она, проводя рукой по книжным полкам. — Ты поклонник Керуака? — берет одну из книг.

— Не то, чтобы… — я занят тем, что убираю с дивана постиранные шмотки и заталкиваю их в шкаф.

— "Бродяги Дхармы", — Алёна читает название книги.

— Довольно неоднозначная вещь, — замечаю я.

Полная хрень, если честно.

— Да? И про что там? — интересуется она.

Я снимаю смокинг.

Да, ребята, сегодня на мне был смокинг.

— Про буддизм, путешествия, самоубийства и оргии, — расстегиваю несколько пуговиц на рубашке и закатываю манжеты.

— Оргии? Миленько, — хмыкает девушка, возвращая книгу на место.

— Да. Просто надо читать, так и не объяснишь.

Пока Алёна продолжает осматривать мое жилище, я открываю шампанское, которое прихватил из ресторана, и ныряю головой в холодильник в поисках угощения.

— Из закуски у меня только строганина и апельсины, — сообщаю девушке.

— Апельсина будет достаточно.

Я разливаю шампанское и нарезаю фрукты.

— Вот, держи, — протягиваю Алёне кофейную чашку и сажусь на диван рядом. — С посудой у меня тоже напряг. Обычно, я беру что-то готовое, ем в кафе или у мамы. Да и редко принимаю гостей. Твое здоровье, — чокаюсь с ней своей чашкой.

Я все ещё ни в одном глазу, а вот девушка выглядит милой и пьяненькой.

— Что это такое? — сделав несколько глотков, Алёна указывает взглядом на композицию из окаменелостей.

— Бивни мамонта, — объясняю я. — Это я в прошлом году привез с Новосибирских островов.

— Я смотрела выпуски, — говорит Алёна и тут же прячется за чашкой.

Ее щеки краснеют.

— Ты смотрела мой канал?

— Кое-что, — смущенно бормочет она.

Я пододвигаюсь к ней ближе, пока наши бедра не соприкасаются.

— Мне очень приятно.

Моя ладонь обхватывает ее колени.

— Когда будут выпуски с новой экспедиции? — спрашивает девушка.

— Через несколько дней, как только смонтирую первый выпуск. Руки не доходят. Если хочешь, я покажу тебе несколько классных эпизодов, — предлагаю ей.

— Правда? — глаза Алёны загораются любопытством. — Было бы здорово.

Приятно удивленный ее искренним интересом, я загружаю ноутбук и нахожу самые лучшие моменты своей поездки. Мы сидим бок о бок, пьем шампанское из разномастных чашек. Алёна внимательно слушает мои комментарии. Все чудесно, но не так, как бы мне хотелось. И в какой-то момент я наклоняюсь к ней, нахожу ее губы и делаю то, что хотел сделать на протяжении всего вечера.

Алёна отвечает мне пылко и страстно, и вот уже мои руки шарят по ее телу, расстегивают платье, оголяют грудь. Клянусь, они сами забираются под подол ее платья и нащупывают кружевное белье.

Чулки. Ммм… Вот сейчас я люблю чулки.

Отодвигая трусики, я целую ее все настойчивее. Девушка такая горячая и влажная под моими пальцами, что я не могу сдержать восторженного вздоха.

Я наклоняюсь, пробую языком ее кожу за ухом, а затем медленно посасываю. Мои пальцы демонстрируют чудеса гибкости, одновременно погружаясь в нее, нежно трут клитор.

— Давай, малыш, сделай это.

Продолжая ласкать, я играю языком с ее соском.

— А ты? — скулит она, насаживаясь на мои пальцы.

Я возвращаюсь к ее губам.

— Все, что мне нужно сейчас, увидеть, как ты кончаешь. Я думал об этом с тех пор, как в последний раз был с тобой.

Жадно целуя, я шепчу о том, как сильно хотел снова целовать ее, прикасаться к ее невероятному телу, как мечтал трахнуть ее всеми известными мне способами. Алёна начинает двигаться в своем собственном темпе. Ее обнаженная грудь колышется, тело извивается, и я не могу отвести глаз от этого потрясающего зрелища. Через какое-то время выражение ее лица меняется. Сомкнув бедра, она берет в тиски мою руку и протяжно стонет. Я наслаждаюсь этим звуком и ощущением того, как девушка обмякает в моих руках, и только затем вынимаю из нее пальцы. Довольный собой поправляю торчащий колом член, удивляясь тому, как это я не кончил себе в штаны.

Я чертовски долго был без секса.

Мы долго сидим в тишине. Я обнимаю Алёну, целую в висок, где перепутались ее влажные волосы.

У меня нет слов, чтобы объяснить, насколько мне сейчас хорошо.

— Кто я для тебя? Девушка на один раз? — Алёна первой решается на разговор.

Я качаю головой.

— Нет.

Ее щеки пылают, а губы после того, как она прикусывала их, стали более яркими.

— Боже, — девушка начинает поправлять платье и скрывает под ним свои прелести. — Я не должна здесь находиться и делать все то, что мы делаем! Миша, как тебе это удается?!

— Что удается?

— Манипулировать мной! Ну почему ты не страшненький тощий зануда или не парень, помешанный на инвестициях?! — она толкает меня в плечо.

Ее карие глаза наполняются весельем.

Я смеюсь. Это совсем не то, что ожидает услышать мужчина, подарив женщине оргазм, но мне нравится.

— Извини, что не соответствую твоим ожиданиям, милая.

Алёна поправляет волосы, перекидывая их на одно плечо.

— Не слушай меня. Я так быстро напилась. Просто я почти ничего сегодня не ела.

— Как это? — удивляюсь я. — На банкете была тонна еды!

— Из-за тебя мне кусок в горло не лез.

— Из-за меня?! — хмурюсь я. — Позволь спросить, в чем же я провинился?

— Нет, нет. Ты ни в чем не виноват. Ты идеальный, как бог с Олимпа. Бог Миша, — Алёна прячет лицо, уткнувшись мне в шею. — Как же классно ты пахнешь… — ее голос приглушен, а горячее дыхание овевает горло.

Я удовлетворенно вздыхаю.

Зевс, подвинься. Эта женщина считает меня богом.

— Алёна, ты просто очаровательна.

Девушка поднимает ко мне лицо.

— Нет, это ты просто очаровательный. И классно целуешься… И все остальное. А ещё ты хороший. Очень хороший. И с тобой я узнала, что хочу большего. Вот, почему я влюбилась в тебя.

Я смотрю в ее осоловелые глаза и понимаю, что Тимофеева уже на этапе пьяных базаров. Устало вздохнув, девушка зевает.

Сделав вид, что не слышал ее последних слов, я предлагаю:

— Давай-ка уложим тебя спать? День был длинным.

— Мне надо в душ и косметику смыть, — медленно моргая, Алёна тихо хнычет.

— Ничего. Иногда полезно поспать немытой. Только нужно снять платье.

— Ты ляжешь со мной? — Алёна преданно смотрит мне в глаза.

— Ну конечно.

Я помогаю снять ей платье и чулки, затем укладываю в свою холостяцкую постель и накрываю пледом. Девушка сворачивается калачиком. Устроившись рядом, я обнимаю ее, прижимаясь к круглой попке.

— Миша? — сонной шепчет Тимофеева.

— Да?

— Завтра все будет по-другому? — грустно бормочет она.

— Почему?

— Я не знаю. С тобой было так легко, а теперь так сложно.

Я улыбаюсь.

— С тобой тоже, — целую ее голое плечо. — Ну и пусть.

Алёна засыпает почти сразу, мне же долго не удается сомкнуть глаз. Держа в объятиях девушку, я думаю о разных вещах.

С самого детства каждого из нас окружают люди — важные и не очень. Без одних, ты знаешь, что точно не проживешь, а, распрощавшись с другими, вскоре даже и не вспомнишь об их существовании.

А ещё есть те, кто приходит в нашу жизнь внезапно, но остаются в ней навсегда.

Не могу со стопроцентной уверенностью сказать, из какой категории Алёна. Лучше спросите об этом мое сердце.

Раньше, даже в долгих поездках по глухим местам, мне не доводилось испытывать одиночества, но все эти дни и недели, что мы не виделись с Тимофеевой, я ощущал в груди какую-то странную пустоту.

Мне было одиноко. Без нее.

В голове молнией вспыхивает брошенная девушкой фраза.

Вот, почему я влюбилась в тебя.

Полагаю, алкоголь сыграл определенную роль в ее откровении, но, что у трезвого на уме…

Я хочу верить, что ее слова чего-то да стоят. Действительно хочу.