Одинокие сердца

Глава 4. Миша

Какие могут быть варианты у парня, оказавшегося в постели с горячей девушкой, если он не гей, здоров как бык и несколько недель ни с кем не трахался?

Нет, это вы мне скажите. Потому что лично у меня только один вариант. Вот только Алёна сочла его неприемлемым.

И это странно, не находите?

Конечно, я ничего такого не планировал, но с большой охотой продолжил бы начатое. Ведь я-то точно знаю, чего хочу. В отличие от Алёны, сумевшей завести меня и всковырнуть при этом мозг.

Поверьте, я никогда не перестану благодарить родителей за то, что появился на свет мужчиной. По моим наблюдениям, быть женщиной очень сложно, и большинство сложностей они мастерицы создавать себе сами.

Но это не значит, что для нас, парней, все очень легко, что мы совсем не печемся о последствиях, что мы — все поголовно — бездумные волосатые существа из команды икс-игрек хромосом, которых заботит лишь собственное удовольствие. Мужчины — тоже люди. Просто мы предпочитаем решать проблемы по факту, по мере их поступления. А пока что поцелуи с Алёной принесли мне только приятные впечатления.

Чего, судя по всему, не скажешь о ней…

Я первым спускаюсь вниз.

Алёна ясно дала понять, что продолжать на намерена. Во всяком случае сейчас. И я уважаю ее решение.

Почти все снова тусуются на улице, на заднем дворике возле кальяна. Отыскав Андрюху, я узнаю, что Инга наконец уехала.

Хотите знать, чувствую ли я себя виноватым?

Нет. Извините, дамы и господа, но ее поведение — уже явный перебор. Однако мне жаль того, на какой ноте мы расстались, потому что у нас действительно было много хороших моментов.

Вот ведь штука какая, ты думаешь, что знаешь человека, делишь с ним постель, завтраки, проводишь выходные, знакомишь с семьей, друзьями, и все, вроде бы, замечательно и логично. Но в какой-то момент вдруг понимаешь, как же все это душит: и постель, и завтраки, и семейные посиделки у родителей на даче.

Я слышал про привычку и о том, что любовь живет три года, но, взять того же Андрюху, он точно не производит впечатление угнетенного раба несмотря на то, что его невеста — ещё та заноза в одном месте.

Возможно, все дело во мне?

Возможно, это я бракованный?

Ведь не всем удается встретить ту самую.

А, впрочем, знаете… проехали.

Увидев в гостиной Алёну, я сразу же забиваю на самоанализ. Что-то меня привлекает в этой девушке все больше и больше. Что-то помимо соблазнительного тела, длинных светлых волос и губ, которые я целовал уже дважды.

Мой член снова дёргается от прилива жара, вызванного появлением Алёны. Мы с ним были так близки к успеху, но теперь опять стоим на исходной.

Ох уж эти сложные девушки.

— Что ищешь? — спрашиваю Алёну, наблюдая, как она открывает шкафчики в кухонной зоне.

— Чай, — приподнимаясь на цыпочки, она тянется за упаковкой.

Ее бедра и попка красиво напрягаются. Опередив Алёну, я хватаю упаковку и переставляю ее на шкаф — туда невысокой девушке точно не дотянуться.

— Алён, хорош, — ворчу на нее. — Ты на дне рождения или где? Что тебе налить?

Алёна с отвращением морщит нос и сжимает в ниточку свои манящие губы.

— Нет, даже не начинай. Я буду чай! Дай сюда! — требует она.

— Ну тогда я тоже буду чай.

— Зачем? Тебя же никто не заставляет.

— Знаю. Подожди. Я кое-что принесу из машины.

А через несколько минут, возвратившись в дом, я натыкаюсь на обеспокоенный взгляд брата. Андрюха кивает в сторону барной стойки, где сидит Алёна. Опираясь на столешницу, над ней нависает Филатов.

Какого хрена ему надо?

Я качаю головой и, направляясь к стойке, слышу обрывок напряженного разговора.

— А тебя в этом что-то не устраивает?! — огрызается Алёна, сердито глядя на Филатова.

— Да просто интересно. Как же так получилось, а? — издевательским тоном спрашивает ее Димас.

Я хлопаю его по плечу, заставляя повернуться.

— М? — отзывается Филатов, слегка покачиваясь на ногах.

Заглянув в его глаза, я вижу, что Димас уже прилично накидался.

— Фил, будь добр, отвали от девушки, — спокойно говорю ему. — Иди займись той, с которой приехал.

— Я сам разберусь. А ты бы лучше просветил, как оно — подбирать чужие объедки? — его рот растягивается в ядовитой улыбке.

Глаза девушки вспыхивают от возмущения.

Очень хочется врезать ему, но он же просто бухой. К тому же Димас — лучший друг Андрея. И я, как трезвый и более взрослый, просто обязан сделать все, чтобы не испортить брату праздник.

— Фил, ты перебрал и сам не понимаешь, какую дичь несешь, — стараюсь сгладить ситуацию.

Потеряв ко мне всякий интерес, Димас снова поворачивается к Алёне.

— Так ты мне не ответила, как долго это между вами? Может, ты давно с ним мутила за моей спиной и только и ждала, когда мы расстанемся? — допытывается он до девушки.

Алёна вскидывает голову.

— Дим, ты совсем больной?! — в ее глазах горит воинственный огонь, а грудь тяжело вздымается от эмоций.

— Что заволновалась? Я прав, да? — ухмыляется этот пьяный идиот.

— Димас, ты не прав, — я осторожно касаюсь его руки, пробуя отвлечь внимание от Алёны. — Слово даю, у нас раньше ничего такого не было. Так что завязывай со своими тупыми наездами.

— Да пошел ты! — Филатов резко дергает локтем.

— Полегче, дружище, — осаждаю его мягким голосом.

— Пойдем — выйдем? — предлагает Димас. — Поговорим, как мужик с мужиком? А?

Я перехватываю тревожный взгляд Алёны. Сведя брови, она слегка качает головой, словно предостерегает.

— Да мне не нужно куда-то идти, чтобы быть мужиком, — пожимаю плечами, глядя на Филатова в упор. — Но ты сходи, если хочешь. Тебе точно не повредит свежий воздух, — не могу удержаться от сарказма.

— Ха-ха, — скрипуче произносит Фил. — Думаешь, ты такой весь из себя умный, да? Я только одного не пойму, как ты могла прикидываться невинной овцой? — адресует свою очередную провокацию Алёне. — Я же реально переживал, что тебе нелегко. А ты… М-да, Тимофеева, умеешь ты удивить.

Алёна вскакивает, да так стремительно, что стул падает на пол.

— Почему ты так со мной разговариваешь?! — яростно выкрикивает она. — Это вообще тебя не касается! Я живу, как хочу! И общаюсь, с кем хочу!

— Оно и видно, — цедит Димас. — Перед каждым готова ноги раздвинуть, только бы мне поднасрать. Знаешь, как это называется?

Щеки девушки вспыхивают, а рот приоткрывается. Ей будто трудно дышать. Сжав кулаки, я пытаюсь успокоиться.

Не выходит.

И тогда с особым удовольствием я толкаю Филатова в грудь. Ошарашенный и сбитый с толку тот пятится к окну. Пытаясь удержать равновесие, он цепляется за шторы, те падают вместе с карнизом. Димас, соответственно, приземляется на пол.

— Ты что, сука, творишь?! — вопит он, порываясь встать.

Я шагаю к нему и толкаю в плечо, снова усаживая на жопу.

— Слушай, ушлепок, мне похрен, что ты говоришь про меня, но если ещё раз оскорбишь девушку, я не посмотрю, что ты Андрюхин друг. Понял? — спрашиваю, нависая над ним.

— Ты думаешь, я испугался тебя, защитничек?! Серьёзно? — Димас начинает размахивать руками, пытаясь дотянуться до меня.

— Дима, хватит! — одергивает его кто-то из девушек.

Следом к Филатову подлетает Андрей и помогает ему подняться.

— Эй, Димас, пошли, ты перегибаешь! — уговаривает его Андрюха. — У меня юбилей, твою мать! Идем-ка, накатим. Ты же сюда не кулаками махать приехал, а?

— Да отвали ты! — шипит Филатов, освобождаясь из захвата, и зигзагом направляется к лестнице.

Следом за ним наверх поднимается его девушка, а все остальные почти сразу забывают об инциденте. Похоже, ни для кого не секрет, что Филатов по пьяни — тот ещё душнила. Он относится к тому типу людей, что трезвые являют собой самое воспитанное и милейшее создание, а как нажрутся — тушите свет, в них словно Джигурда вселяется.

— Черт. Эти бывшие — просто наказание какое-то, — я подхожу к Алёне, снова забившейся в угол барной стойки.

— И не говори, — усмехается она.

— Ты в порядке?

— Да.

По ее взгляду я понимаю, что Алёна говорит неправду.

Она не в порядке.

— Хочешь, я пойду и заставлю его извиниться? Одно твое слово, и он будет ползать на коленях, — предлагаю ей с полной готовностью.

— Нет, что ты! Не надо, Миш! Он просто не умеет пить.

— Если честно, он просто козел, — возражаю я.

— С тобой сложно спорить, — грустно улыбается девушка.

— Смотри, что у меня есть? — меняю тему, чтобы отвлечь ее, и протягиваю ей небольшую прямоугольную упаковку, которую принес из машины.

— Что это? — Алёна мнет в пальцах прозрачную плёнку, в которую упакованы спрессованные чайные листья.

— Калмыцкий плиточный чай, — объясняю я. — Мне на днях знакомые подписчики подгончик сделали. И я ещё такой думаю — когда мне его пить? Меня же вечно нет дома. А тут ты. Это судьба, Алён, — широко улыбаюсь ей.

— Ну точно, — вздыхает девушка, как мне кажется, с облегчением. — И как его заваривать?

— Очень просто, — растягивая слова, я наклоняюсь и открываю шкаф в поисках подходящей посуды. — Отламываешь, заливаешь водой, кипятишь, настаиваешь. А потом добавляешь молоко, соль и масло. Во всяком случае, в позапрошлом году в Адыгее местные ребята угощали именно так. Но к оригинальному напитку нужно привыкнуть. Не всякий желудок выдержит.

Ставлю на стол сотейник.

— А я бы попробовала, — оживляется Алёна.

— Слово женщины для меня — закон. Эй, народ, кто ещё будет чай? — окликаю девушек за столом.

Увлеченная интересной беседой, одна из них отрицательно машет головой, остальные вообще не реагируют.

Мое дело — предложить.

Распечатав упаковку, я отпиливаю ножом кусок чая и начинаю измельчать его, бросая в сотейник.

— Расскажи ещё что-нибудь, — просит Алёна.

— О чем?

Девушка сосредоточенно смотрит на мои руки.

— О путешествиях конечно.

— Знаешь, что самое лучшее в любом путешествии?

— Нет.

— Самое лучшее — это ощущать, как твоя мечта становится реальностью.

— И о чем ты мечтаешь сейчас?

Продолжая возиться с чаем, я внимательно смотрю на Алёну.

— Взять тебя за руку и увести отсюда, — шепчу ей.

Внутри меня все ярче расцветает давно забытое ощущение — легкость, азарт и предвкушение. Как же здорово снова флиртовать с девушками.

— Миша… — смущается Алёна. — Я же серьезно. — И я серьёзно. — Где ты ещё хочешь побывать, кроме Арктики? У тебя есть какой-то план, или ты выбираешь направление спонтанно?

— Конечно у меня есть план. Я заранее строю маршрут, чтобы контент был максимально насыщенным.

— А говорил, что блогерство — лишь сопутствующее занятие.

— Да. Но именно оно дает мне возможность путешествовать. Реклама, поиск новых спонсоров — это мой бизнес.

Стряхнув в пальцев частички чая, я заливаю его холодной водой прямо из крана.

— Ну а если представить, что ты не ограничен в финансах, куда бы ты сразу поехал? — карие глаза Алёны блестят любопытством.

— В Гималаи, — отвечаю, не задумываясь.

— Хочешь покорить Эверест? — с пониманием кивает девушка.

Я ставлю чай на плиту и усаживаюсь напротив Алёны.

— Покорить Эверест — это громко сказано. Но я бы попытался, — признаюсь ей.

— Классно.

Расположив руки на столешнице, я тянусь к запястью девушки.

— Ага, — теперь мои пальцы согревают ее аккуратную ладонь. — Но это долгоиграющие планы. А пока и у нас в стране есть много крутых мест. В конце весны планирую поход на плато Путорана. Хотя уже много кто снимал там. Но лучше один раз увидеть самому, чем сто раз на экране.

Алёна на мгновение задумывается, а затем спрашивает:

— А это где вообще?

— Сибирь-матушка, север Красноярского края, — объясняю я. — Поехали со мной? Когда у тебя отпуск?

— Представляешь, в мае. Но, боюсь, я непоходный человек.

— С чего ты взяла?

— Мне так кажется, — пожимает плечами. — Я больше как-то по курортам. Отель пять звёзд.

— Все включено, — продолжаю за нее.

— Ага, — кивает Алёна.

— Это же скучно, — вырывается у меня.

— Почему? Многим людям нравится цивилизованный отдых, — сухо замечает она.

— Ума не приложу, что такое цивилизованный отдых, — с кривой ухмылкой качаю головой.

Я ласкаю большим пальцем центр ее ладони. Алёна завороженно наблюдает за моими движениями.

Забавно.

Обычно разговоры и невинные касания предваряют поцелуи в постели. У нас все вышло наоборот, но мое любопытство в отношении этой девушки ничуть не угасло, а наоборот — разгорелось с новой силой.

— Для большинства отдых за границей — это возможность недолго пожить той жизнью, которой у них никогда не будет, — немного низким голосом говорит Алёна.

— Как печально, — я продолжаю искать на ее ладони эрогенные точки. Только не говорите, что их там нет. — То ли дело походы, восхождения. После них ты становишься намного богаче, чем до. Ты хоть раз встречала рассвет в степи?

— Нет.

— А видела тюльпановое поле?

— Нет, — Алёна устало улыбается, освобождая свою ладонь.

Я с досадой вздыхаю.

— Поверь, я не выпендриваюсь. Просто пытаюсь понять, как может все это сравниться с бассейном и шведским столом.

На лице Алёны отображается задумчивость.

— Вот сейчас ты заставил меня засомневаться. Может быть, когда-то я и пойду в поход.

— Обязательно сходи. Вот у меня приятель есть — айтишник на всю голову, его вечно из дома было не вытащить, но однажды я его уговорил поехать с нами на Байкал. На слабо взял, представляешь? Так теперь в отпуске его дома не поймать. Поверь специалисту, не бывает непоходных людей, бывают неподготовленные и слабомотивированные. Но ты же знаешь, к кому обратиться, если что? — искоса смотрю на девушку.

— О да. Несомненно! — ее губы подрагивают от улыбки.

Затем я готовлю чай по-калмыцки и с осторожностью наблюдаю за тем, как Алёна его пробует.

— Вкус необычный, но мне нравится, — делится она своими впечатлениями. — В этом напитке чувствуется характер.

Ещё одна приятная странность сегодняшнего вечера — я решительно не помню, чтобы когда-то получал удовольствие от простого общения с девушкой за чашкой чая.

Инга всегда страдала излишней тягой ко всему пафосному — модные выставки, хорошие рестораны, брендовая одежда. Я же неделями колесил по стране в одних и тех же джинсах и бейсболке. Инга пыталась меня переделать на свой вкус, давала советы, какую стрижку сделать, какие тряпки лучше на мне сидят. До определённого момента я не видел в этом проблемы. Мне без разницы, какие шмотки носить, лишь бы они были чистыми. А потом Инга решила, что может контролировать мою жизнь целиком. Вот тогда я и взбунтовался.

Не знаю, готов ли я к новым отношениям. Но к приятному флирту и ночи в постели с красивой девушкой я готов на все сто, друзья мои.

Через пару часов все расползаются по комнатам. Потенциала тусить и дальше у народа хватает, но завтра всех ждут горные склоны.

Мы с Алёной поднимаемся наверх одними из последних. Я был в ударе и, походу, утомил ее своими бесконечными рассказами о поездках по России. Хотя Алёна не жаловалась, показывая свой искренний интерес.

Но все хорошее когда-то заканчивается.

— Спасибо, что проводил, — девушка останавливается у двери спальни, где мы дурачились в кровати ранее, и поднимает лицо, на котором написано, что дальше мне хода нет.

— Что ж, — разочарованно бормочу я. — И тебе спасибо за вечер. Я классно провел время.

— Я тоже, — кивает Алёна.

— Ты же завтра едешь на горнолыжку?

— Конечно.

Я отступаю, чувствуя нарастающую неловкость.

— Ну круто. Тогда я пошел, — кивком головы указываю на лестницу. — Ещё надо найти себе какую-то лежанку.

— Уверена, заядлым путешественникам не привыкать спать в неудобных местах, — иронично замечает девушка.

Не могу сдержать смех.

Как же с ней здорово.

Я уже и не помню, когда в последний раз мне было так легко в женском обществе.

— Это да. До завтра, Алёна? — смотрю на нее, все еще не теряя надежды продолжить вечер в более приватной обстановке.

Шагнув ко мне, девушка тянется и целует в щеку.

— До завтра, Миша.

Я внимательно смотрю на ее лицо, ищу хоть малейший признак того, что Алёна говорит не то, что думает. Но ее взгляд спокоен и доброжелателен, а губы тронуты сдержанной улыбкой.

Усмехнувшись, я опираюсь ладонью о дверной косяк, нависая над девушкой.

— Значит не позовешь меня? — спрашиваю напрямую.

Продолжая улыбаться, Алёна медленно качает головой.

— Боюсь, это чревато.

— Да ладно, какие проблемы? — тихим голосом уламываю ее. — Разве я не говорил тебе, что я джентльмен? Мне негде спать, а в той спальне такая огромная кровать. Это нечестно. Я не хожу во сне, не храплю, сплю, как младенец. Если хочешь, я лягу на пол, — тянусь к ее руке.

— Миша… — вздыхает Алёна, позволяя мне сплести наши пальцы. — Что мы делаем?

— Я не знаю, но я очень хочу продолжить, — без лишних ужимок сообщаю девушке.

— Я тоже, — опустив глаза, признается она.