Огненная буря

Глава 2

Я провела какое-то время взаперти, лежа на чистой больничной кровати, напевая любимые песни и пытаясь представить, на что будет похож новый знак Хранителей. Я остановилась на блестящем круге, по внешнему краю которого будет проходить их новый девиз «Мы так облажались», опоясывая изображение облака от ядерного взрыва в виде гриба в центре. Золотой круг, решила я. Золото сочетается со всем, даже с апокалипсисом.

Психически устав от окружающего графического дизайна, я встала и прошлась по комнате, осматриваясь. Лазарет оказался загадочным образом неповрежденным. Ясный, чистый, никаких признаков борьбы. Возможно, он был пуст в момент нападения. Джинны не стали бы попусту тратить время на вандализм. Они жаждали крови и были сосредоточены только на миссии.

Что подразумевает под собой уничтожение любого человека, представляющего для них реальную угрозу. Интересно, была ли это команда Дэвида, действующая под влиянием разгневанной Земли. Или же это была маленькая веселая группа Ашана, напавшая на Хранителей только из принципа.

Любой из этих вариантов был бы ужасен в этом замкнутом пространстве. Я не хотела этого представлять, но изображения били ключом, стоило мне только закрыть глаза.

В конце концов, даже воспаленное воображение не может побороть усталость, и я сдалась перед желанием занять горизонтальное положение. Я натянула покрывало на свое израненное тело и меня снова посетила мечта о душе. Я была слишком уставшей даже для того, чтобы снять свою обувь, не говоря уже о том, чтобы раздеться. Хотя этим вещам помогло бы только сжигание, а не простоя стирка. Я воняла хуже некуда и портила вполне хорошую кровать, но, как только я закрыла глаза, все эти заботы ускользнули прочь, как масло с тефлоновой поверхности.

Я уснула так быстро, что даже не успела осознать, что это происходит, похожее на падение в мягкую темноту, окутавшую меня теплотой, падение без страха и без ограничений...

... а потом, без какого-либо перехода, я оказалась на диване в приятной, уютной гостиной, а в камине потрескивал горящий огонь. Свернувшись калачиком на мягком диване, словно кошка, моя голова покоилась на подлокотнике, а сама я была укрыта всё тем же покрывалом, что и в лазарете.

- Эй, малыш, - сказал низкий голос. Я моргнула, и мой взгляд, наконец, сфокусировался.

- Джонатан? - произнесла я и медленно села. - Я…? Разве ты не…?

- Мертв? - добавил прародитель джиннов, и с хлопком открыл две коричневые бутылки пива без этикеток. Он протянул одну, и она поплыла ко мне. Тяжелее, чем я ожидала. Бутылка чуть не выскользнула у меня из рук, когда я схватила ее. Холодная. На ощупь тяжелая и реальная.

- Разве ты не мертв? - спросила я.

- Ну, да. Вроде того.

Я снова моргнула и отхлебнула пива. Подразумевалось, что это и должна сделать. Джонатан выглядел точно так же, как и в нашу последнюю встречу: высокий, худощавый мужчина с крепкими мускулами. Загорелый. Он был одет в брюки цвета хаки и свободную белую футболку на выпуск. Ноги скрещены в щиколотках. Он отхлебнул пива, но без улыбки.

Я опустила бутылку на полированный деревянный кофейный столик, после того, как отодвинула в сторону журналы на незнакомых мне языках и освободила для нее место. - Ты умер, - повторила я. - Так почему же ты в моем сне?

Он поднял козырек его оливковой бейсболки одним пальцем. - Хороший вопрос. Ужасно, не правда ли?

- Что?

- Сны об умерших людях. Жуть. Ты когда-нибудь рассказывала своему терапевту об этом?

- Я не посещаю… - Даже во сне, я не могла его переспорить. Даже после его смерти. - Что ты здесь делаешь?

Джонатан снял свою кепку, бросил ее на вешалку (при этом промахнулся) и наклонился вперед, опираясь локтями в колени. Наши пристальные взгляды встретились. Это было пугающе. Во сне или наяву, его глаза оставались точно такими же - темными, непроницаемыми, бездонными, наполненными бесконечностью того, что я никогда не смогу понять в своей короткой человеческой жизни. Звезды рождались и гибли в этих глазах. - Думаю, важнее то, что ты здесь делаешь? Это конец мира, детка. Или начало. Трудно сказать, в чем разница. Всё это один большой круговорот, и наше место в нем зависит от того, кто мы есть.

Я вцепилась в покрывало. - Я… не понимаю.

- Ага, я и не рассчитывал, что поймешь. Но подумал, что стоит попытаться. - Он сделал еще один большой глоток пива, но те нечеловеческие глаза неотрывно следили за мной. - Выгляни в окно.

Я встала, волоча за собой одеяло, обернутое вокруг плеч, словно громоздкая шаль. Мне не то чтобы хотелось вставать с этого чрезвычайно удобного дивана, но это был сон, и я делала именно то, что он хотел от меня. О моем собственном желание речи и не шло. Я потянула руку к шнуру, стягивающему драпировку на окнах, и дернула. Тяжелые бордовые шторы раскрылись, открыв...

… большое поле раскачивающихся желтых цветов. Синее небо. Несколько лениво плывущих над горизонтом облаков.

Я обернулась, вопросительно взглянув на него.

- Смотри, - сказал он. - Картинка несколько иная, нежели кажется на первый взгляд.

Я прищурилась, и у меня появилось то же чувство, что и при переходе в эфир, только сейчас я не покидала своего тела. Горизонт надвигался на меня, проясняясь по мере приближения. То, что сначала походило на горный массив, превратилось в нечто совершенно иное.

Смерть.

Я смотрела на руины города. Какие бы высотки и небоскребы не составляли его незабываемый облик, теперь они исчезли, поэтому я не знала, был ли это Париж, или Нью-Йорк, или Даллас. Сейчас это была просто голая груда металла, искореженная и ржавеющая, побежденная легким, безжалостным дождем и ветром. Вот как, в конце концов, планета одержала верх. Терпеливо. Спокойно.

Беспощадно.

- Ты ведешь к этому, - сказал он. - Всё ближе.

И он тоже оказался ближе - прошел через всю комнату и встал прямо у меня за спиной. Его руки сомкнулись на моих предплечьях, удерживая меня на месте. Я не хотела видеть, но мне все равно пришлось.

Кости. Так много костей, все глубже погружающихся в голодную землю. Плоть разлагается и возвращается в землю, костям требуется больше времени, чтобы облезть до выбеленных щепок.

Кости - это всё, что осталось от человечества, и я это знала. Я чувствовала это. Ничего не осталось. Не осталось нетронутых городов, семей, ютящихся в пещерах и пережидающих катастрофу. Мы были полностью, все до единого, уничтожены Землей.

- Видишь? - раздался голос Джонатана, мягкий, словно бархат, для моих ушей. Я почувствовала, как теплый шепот его дыхания шевелит мои волосы. - Это как боулинг. Когда игра заканчивается, тебе приходится возвращаться и переобуваться. Прости, малыш. Игра окончена.

Шесть миллиардов жизней, резко оборванных. Я хотела упасть на колени, но Джонатан держал меня. Была какая-то ленивая жестокость в том, как его пальцы впивались в мою кожу.

- Хватит прикидываться слабой, - ругал он меня. - Кости и прах. Именно этого ты хочешь?

- Нет, - сказала я и крепче встала на ноги, выпрямив спину. Слабая? Я вовсе не слабая, и не позволю ему видеть меня в таком свете. - Так скажи мне, как это остановить?

- А с чего ты решила, что должна что-либо останавливать?

Я сбросила его руки и повернулась к нему лицом, прижав сжатые кулаки по бокам. - Потому что ты притащил меня сюда!

Его лицо разгладилось, стало таким же неподвижным и бесчувственным, как и кожаная маска. Эти глаза, Боже, эти глаза. Ярость, и сила, и тоска, все вместе.

- Я не приводил тебя сюда, - сказал он. - Считаешь себя Мисс Особое Предназначение?

- Нет, - огрызнулась я, в ярости. - И я, черт побери, не хочу ею быть, даже больше, чем ты хочешь быть… черт, кем бы то ни было. Но иногда выбора нет. Верно?

- Осторожнее. А то можешь ненароком обрести какой-то смысл. Погубишь свою репутацию.

- Ты невыносим!

- Ага, - согласился он. - Так говорят.

Споры с ним никуда меня не приведут. Я взяла свой нрав под контроль огромным усилием воли. - Так как мы можем это остановить? - спросила я. Потому что я не собираюсь сидеть, сложа руки, позволяя будущему надвигаться на нас, будущему с шестью миллиардами трупов, обращающихся в нефть под землей.

- Это забавно, - сказал Джонатан, и отступил назад. Он поглубже натянул кепку, одной рукой придерживая сзади, другой за козырек. - Если вы хотите выжить, ты должна убедить Её, что вы стоите этого.

- Как? - почти закричала я.

- Узнаешь, когда увидишь. Но сначала тебе необходимо добраться до нужного места.

- Что это за место?

- Место, где ты уже бывала, - сказал он. - Однажды. Чистое место, довольно забавное. Ты будешь думать о нем.

- Не делай этого. Не разводи эту неопределенность, когда мне нужно…

- Мне нет дела до спасения ваших задниц, - указал он. - Черт, в любом случае я вроде как мертв. Это не моя проблема. И ты выглядишь просто очаровательно со своим раскрасневшимся лицом.

- Джонатан…, - не вытерпела я его острот. - Пожалуйста.

Он развернулся ко мне ухом, словно не расслышал.

- Пожалуйста, - повторила я. - Ты хочешь, чтобы я умоляла?

- Ну, это было бы чудесно, но... нет. Ты умеешь петь?

- Что?

- Петь. Ноты. Обычно они бывают высокими и низкими, если, конечно, ты не поклонница рэпа, что… - он посмотрел на меня, - я бы не рекомендовал исполнять. Уже перебор с ванилью во льдах, если ты понимаешь, что я имею в виду.

- Поверь, я понятия не имею, что ты имеешь в виду!

Он вздохнул. - Люди. Представления не имеют, что творится вокруг них...

Он прервал свою снисходительную тираду. Его лицо снова окаменело, но в этот раз казалось, что он не пытался что-либо скрыть, а скорее был полностью сосредоточен на чем-то, кроме нас.

И тут послышался звук. Сначала это походило на завывание, подобно ветру за окном. Но он становился все громче.

Сильнее. Превращаясь в жуткий клубок шепота.

Нет, не шепота. Чего-то... музыкального.

Неожиданно меня одолело отчаянное желание разобраться, что это за звук, и я потянулась к защелке на окне. Джонатан похлопал ладонями по мне, довольно жестко. - Нет, - мрачно сказал он. - Сделаешь это и ты - нежилец.

Я боролась с ним. Мне нужно было открыть окно. Мне нужно было узнать. Я чувствовала приближение чего-то, и, ох, это было великолепное чувство, и пугающее, и прекрасное, похожее на жидкий огонь, собирающийся сжечь меня дотла своим животворящим пламенем. Дух движется по земле…

Я тянулась к оконной защелке, ухватилась за нее и дернула вверх.

Застряла. Я закричала и сильно ударила по стеклу, но оно не разбилось, и даже не дрогнуло…

Джонатан пробормотал что-то, что могло оказаться проклятием, если бы я понимала джиннов, и резко развернул меня, заставляя смотреть ему в лицо. Всё вокруг нас двигалось, дышало. Доносящаяся песня пленяла, порождая желание объединиться с ней, затеряться в том радостном, ужасающем хоре.

Частички этого проносились мимо. Джонатан всё также был сосредоточен на моем лице. - Ты должна уйти, - сказал он.

- Я увижу тебя снова? - спросила я, странно спокойная, заторможенная звуком. Он слегка улыбнулся и дотронулся кончиками пальцев до моего подбородка.

- В этот раз ты меня не увидишь, - сказал он, и без каких-либо предупреждений, резко дернул вправо, отбрасывая мою голову назад с сокрушительной силой. Боль перекрыла даже резкий шум песни…

Я провалилась в темноту, падая, теряясь в диком завывании ветра, а ветер подхватывал и разрывал меня…

Песня превратилась в пронзительный звон в ушах.

Я резко проснулась в кровати лазарета, чувствуя неудержимое биение сердца, и нащупала будильник на столе рядом с собой. Его успокаивающий зеленый свет сообщил, что я проспала ровно шесть часов.

Я откинулась назад со вздохом, прижимая к груди будильник и нажимая кнопки. Спустя несколько мгновений я поняла, что сигнал шел не от него. Это мой сотовый телефон нетерпеливо требовал внимания. Черт. Мне надо поставить мелодию повеселее.

Я достала его из сумочки и открыла крышку. - Да? - Мой голос прозвучал заторможено и растеряно, и соответствовал моим ощущениям.

- Ты тупая шлюха. - Я знала этот богатый тенор, сейчас ожесточенный от гнева. - Ты заявила на меня в полицию.

Я провалилась обратно в комфорт подушки и положила руку на глаза. - Да, Имон, я заявила на тебя в полицию. Ты угрожал мне, пытался убить и похитил мою сестру…

- Я спас твою гребаную жизнь! - Он был в ярости. Я почти видела, как пульсируют вены у него на шее. - Я мог бы оставить тебя в том урагане умирать, и тебе это известно. Я сам подставился из-за тебя!

- Да, ты принц… кстати, пожалуйста, скажи, что ты не принц. В смысле, я не высокого мнения о британской королевской семье, но…

- Заткнись, - прорычал он. - Оповестив местную полицию, ты не добьешься возвращения сестры.

- Хотя, могу поспорить, сделаю твою жизнь чертовски неудобной.

Молчание. Я слышала его дыхание. Я могла представить, как он там стоит, вцепившись в телефон этими длинными пальцами пианиста. Внутренне Имон не соответствовал чувствительным рукам, хотя он мог прекрасно притворяться.

В глубине души он не был утонченным и интеллигентным. Он был отъявленным мерзавцем, и от того факта, что моя сестра была очарована им - и, насколько я знаю, всё еще может быть очарована - меня немного подташнивало.

- Послушай, - сказала я. - я знаю, ты ожидаешь, что я буду главным действующим лицом в этой маленькой драме, которую ты разыгрываешь, но я занята. Ближе к делу, Имон. Ты хочешь меня убить? Приходи и вставай в очередь. У меня нет времени играть с тобой.

Молчание длилось несколько долгих мгновений, а затем, - Есть проблемы? - спросил он. Это было вовсе не то, что я ожидала.

- Почему тебя это волнует?

- Потому что... - Он замолчал на несколько секунд. - Потому что то, что мне от тебя надо - это джинн. Если происходит что-то, способное повлиять на эту цель, то я должен знать.

- Ты даже представить себе не можешь, как я хочу отдать тебе одного после возвращения домой, и, наконец-то, избавиться от тебя, - сказала я. Я вспомнила пятна крови в конференц-зале. Мне не то чтобы хотелось чьей-либо смерти, но в случае с Имоном мой уровень морали был где-то на высоте песчаной дюны, и быстро выветривался. - Ситуация изменилась. Я больше не могу приручить ни одного джинна. Никто не может.

- Точнее, не станешь этого делать.

- У меня нет времени всё тебе объяснить, но, даже если бы я дала тебе бутылку с джинном, это ничем хорошим для тебя бы не кончилось. Главный договор был нарушен. Они больше нам не подчиняются. И, я чертовски уверена, что они будут подчиняться тебе.

- Понятно, - медленно произнес он. - Это... весьма печально. Для твоей сестры, во всяком случае.

- Где Сара? Если ты обидел ее…

- Не будь смешной. Зачем мне принять боль прекрасной Саре? - Этот хитрый намек на усмешку в его голосе вернулся. - Гораздо приятней придаваться ее фантазиям. Ты удивилась бы, узнав, какие штучки вытворяет женщина, оставшись наедине с ее…

- Заткнись! - Выкрикнула я, услышала звук бешено колотящегося сердца и заставила себя расслабиться. Он любил орудовать ножом. Это было частью его игры. Но что бы он ни говорил, я видела, как он прикасался к ней, и, по крайней мере, его руки не лгали о чувствах. Он был нежен с ней. Нежнее, чем имеющиеся у него на то причины. Возможно даже, он действительно любил ее, как никого никогда любил. - Послушай, отпусти ее. Нет никаких причин удерживать ее. Я уже сказала тебе, что не могу дать тебе джинна. Пожалуйста. Просто… отпусти ее.

- Ты абсолютно уверена, что не можешь дать мне то, чего я хочу? Потому что, если это так, то у меня нет никаких причин не пустить пулю в головку твоей прекрасной сестры, выставив ее в невыгодном свете для бульварной прессы, и радостно скрыться. - Он выслушал моё яростное молчание. Я чувствовала, как его ухмылка сочится сквозь телефон, подобно тепловому излучению. - Я подумывал о чем-то из творчества хиллсайдевского душителя. Нет ничего лучше классики.

- Ты, чертов сукин сын…

- Мне нужен джинн. Мне плевать на твои технические вопросы. Ты можешь быть вполне находчивой, когда тебе это нужно - знаю из первых рук. Нет, твоя очаровательная сестра останется со мной, пока ты этим занимаешься. В то же время, если я посчитаю нужным причинить ей боль, она будет страдать, и ее пытки будут становиться тем хуже, чем дольше ты находишь то, что мне требуется. И если я почувствую, что ты не сделала всё возможное, чтобы достать для меня желаемое… ну, тебе следует, затаив дыхание, ожидать в новостях освещения ее ужасной, печальной кончины.

Моя свободная рука была крепко сжата в кулак. Я не помнила, чтобы делала это, и специально расслабила руку, пока побелевшие костяшки пальцев не приобрели свой естественный цвет. - Ты ничего не добьешься, угрожая ей. Происходит и кое-что другое, на тот случай, если ты не в курсе. Кое-что плохое. Я не могу просто…

- Ага, - перебил он. - Мертвые Хранители заполонили всё вокруг, очень грустно, я опустошен, и так далее. Но, если вкратце, твою мать, это твои проблемы, милая, потому что мои проблемы - приоритетны. Я дам тебе ровно два дня, чтобы ты разобралась со своими незначительными трудностями и приняла меры в поиске для меня того, что я хочу, и никаких фокусов, или, клянусь тебе, твоя сестра превратится в довольно непривлекательного трупа, поняла меня?

- Да, - сказала я. - Да, всё предельно ясно.

- Значит, договорились, моя дорогая, и будь осторожна. Не хотелось бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось, прежде чем я получу желаемое. А теперь, прошу меня извинить, я слышу, что вода в ванной выключилась. Я должен проведать твою сестру.

Он повесил трубку до того, как я смогла сказать что-либо, о чем потом бы сожалела. Номер не определился, конечно же. Я снова опустилась на кровать, измученная и опустошенная, не представляя как разобраться со всем этим благоговейным ужасом. Не то, чтобы жизнь моей сестры теперь для меня менее ценна, чем жизни сотен тысяч людей, находящихся в опасности, или жизни миллионов - миллиардов - в противовес, если нам не удастся выяснить, как выйти из сложившейся ситуации.

Кости и пыль, трупы, превращающиеся в нефть. Подсолнечники, кивающие спокойно на кладбище. Это был лишь сон? Или Джонатан - дух Джонатана, так или иначе - пытался сказать мне что-то важное?

Два дня. Недостаточно времени. Недостаточно времени для чего-либо.

Я почувствовала, как подступили слезы, и яростно заглушила их. Я не позволю этому ублюдку довести меня до слез, и не стану думать о том, как он стоит в клубах пара в той ванной и стирает капли воды с голой спины моей сестры, пока она невинно улыбается ему в зеркале.

Нет, я вообще не собираюсь об этом думать.

Ну, хорошо, может и думала.

Я свернулась калачиком на кровати, швырнула будильник через комнату, в удовлетворении услышав хруст пластмассы, и положила голову на подушку, чтобы выплакать свою ярость и боль. Предполагалось, это должно было стать очищением, но, в основном, казалось, это привело к боли в мышцах, течи из носа, разведенной сырости и покрасневшим глазам.

Мне нужно было высморкаться. Когда я потянулась за коробкой с салфетками рядом с кроватью, мои неуклюжие пальцы наткнулись на теплую плоть, услужливо протягивающую мне одну из салфеток.

Я медленно высвободила свою голову из удушающих объятий подушки и ахнула.

- Разве ты не за этим тянулась? - спросил Дэвид. Я взглянула вниз. Мои пальцы сжимали ткань, которую он держал в руке, но я не сделала ни малейшего движения, чтобы забрать её. Я медленно потянула её на себя.

Дэвид сидел на стуле в нескольких футах от кровати и наблюдал за мной, склонив голову немного набок. Сейчас его глаза были больше карими, нежели бронзовыми, скрытые за круглыми очками. Расслабленные. Он был одет в знакомый прикид из голубой клетчатой рубашки, потертых джинсов и потрепанных походных ботинок, и, Боже, он выглядел весьма аппетитно. Облегчение вспыхнуло во мне, словно мощный разряд молнии, а затем недавние события настигли меня, подобно раскату грома. Я подскочила, сердце колотилось так сильно, что перед глазами поплыли красные пятна, поскольку мой мозг, наконец, посчитал нужным напомнить мне, что, около тридцати часов назад, Дэвид намеревался меня убить.

- Тихо-тихо, - сказал он и протянул руку, стремясь провести кончиком пальца по нежной, чувствительной коже на внутренней стороне моей правой руки. Теплые и шершавые, реальные как никогда. - Все хорошо. Это - я, по крайней мере, сейчас. Вытри нос.

Он был не сон, он здесь. На самом деле, здесь!

Мне действительно нужно было высморкаться. Что я и сделала, настолько женственно, насколько была способна, всё это время глупо переживая, что я не могу принять душ или расчесать волосы, или переодеться или... черт, да что угодно.

Я бросила салфетку в ближайшую мусорную корзину. Послав волну своими пальцами, он исподтишка помог моему девчачьему броску, при этом даже не взглянув. Двухочковый бросок.

- Я не знал, жива ли ты, - тихо сказал он. - В самом начале. Я вспомнил, что преследовал тебя на пляже, а потом… ничего. Я думал, что сделал тебе больно. Убил тебя.

Взгляд его глаз… Боже, он разрывал мне сердце. Я опустила ноги с кровати. Теперь мы были так близко друг к другу, что наши колени соприкасались.

Дэвид наклонился вперед, двигаясь не спеша, как поступают дрессировщики с пугливыми питомцами, и медленно протянул ко мне руку. Очертил линию моей щеки. - Я не могу остаться надолго, - тихо сказал он. - Но я хочу попытаться защитить тебя, насколько смогу. Хочу помочь тебе. Ты мне позволишь?

Я не могла сказать ему «нет», только не тогда, когда он говорил подобным образом. Мягко и немного отчаянно. Я не двигалась. Я не протянула руку в ответ, хотя каждая клеточка моего тела кричала мне сделать это. Я просто наблюдала за ним, пока он не отдернул руку. Он уперся локтями в свои колени и сфокусировался на моем лице с силой, которую я помнила еще с нашей первой встречи. Влюбилась ли я в него сразу, с первого взгляда? Я определенно страстно его возжелала. Страсть не была проблемой, отнюдь. И до сих пор ею не являлась. Но, кроме этого - и я поняла это только сейчас, вспоминая наши отношения - я влюбилась в него.

И я не жалею об этом. Даже сейчас.

Его соединенные пальцы беспокойно двигались, словно боролись с желанием снова протянуть ко мне руку. - С тобой всё хорошо? - спросил он. - Не пострадала?

- Нет. Я в норме. - Не считая нескольких десятков порезов, ушибов и незначительной боли. Действительно, нечего и обсуждать. - Что, черт возьми, произошло?

Лицо его стало непроницаемым. Походило на маску, как было с Джонатаном во сне. Его глаза потемнели и наполнились тайнами. - Джонатан решил поиграть в Господа Бога, - сказал он. - Он мертв.

У меня появилось внезапное, болезненное подозрение. - Ты убил его?

Вспыхнувшей в его глазах боли, до того как он снова ее спрятал, было больше чем достаточно для ответа. Дэвид какое-то время был ифритом, существовал лишь наполовину и охотился за джиннами ради их жизненных сил. Проклятый, обреченный и разбитый… мертвый во всех смыслах этого слова. Он преследовал самый крупный, наиболее яркий источник сил, доступный для выживания, и это был Джонатан. Движимый основным инстинктом питаться, он пошел против своего лучшего друга.

Как и предполагал его лучший друг - бессердечный, расчетливый, манипулирующий ублюдок.

- Дэвид, не надо, - сказала я. - Ты же знаешь, что он хотел умереть. Он просто… использовал тебя. Самоубийство за счет ифрита.

- Нет, там было что-то большее. - Он сглотнул и отвел взгляд в сторону, несколько секунд стараясь собрать мысли воедино, прежде чем продолжил, - То, кем был Джонатан, это… необходимо. Кто-то должен занять его место. Природа не терпит пустоты. - Он попытался улыбнуться, но это выглядело болезненно. - Среди джиннов я был ближе всего к нему по силе, так что то, кем он был - это просочилось в меня. В реальности же я стал…

- Джонатаном, - закончила я за него.

Он казался отчаянным из-за этого. Виновным. Напуганным. - Нет. Джонатан был... особенным. Я не думаю, что кто-либо из нас сможет занять его место и делать то, что делал он. Но я стал трубопроводом, каналом от Матушки-Природы к джиннам. Единственный положительный момент заключается в том, что я перестал выкачивать из тебя жизнь, как это было в мою бытность ифритом. Если бы я продолжил...

- Ты не убил бы меня. - Я не была так уж в этом уверена, но хотела этого.

- Но я был чертовски близко. - Он несчастно посмотрел на меня. - Джо. Никто из нас не может сказать, что надвигается. Я не знаю, смогу ли это контролировать. Я не Джонатан. Я не способен… оставаться в стороне от ее нужд, ее эмоций. И когда проиграю я, проиграем мы все.

Что бы я ни сказала, это не улучшило бы его состояние. - Послушай, на пляже ты сказал мне, что Хранителям необходимо предотвратить пробуждение Земли, - сказала я. - Это бы все исправило, верно? Вернуло бы всем вам свободу воли?

- Нет, не очень. - Он отрицательно покачал головой. - Мы никогда полностью не обладали свободой воли. Это работает не так.

- Даже сейчас, когда соглашение Джонатана с Хранителями расторгнуто?

- Даже сейчас. Мы просто перешли из рук в руки, так сказать. Вернулись к нашему первоначальному хозяину. Хозяйке. Ты всё видела. Когда это случилось… я не был к этому подготовлен. Я не знал, как попытаться сдержать это влияние, и оно просачивалось сквозь меня в других джиннов.

Глаза у него пылали ярко-красным, а ярко-красный был не тем цветом, который я ассоциировала с чем хорошим, не считая моды. А красные глаза, уставившиеся на тебя, и того совершенно ужасали. Однако, дело было не только в ярком пристальном взгляде, взволновавшем меня, дело было в неподвижности. Чувстве, что Дэвида вырвали из его собственной кожи и лишили индивидуального мышления и ответственности.

- Когда она злится, - продолжал он, - когда она чувствует угрозу, она может завладеть мной, а через меня и всеми остальными. В некотором смысле, мы - ее антитела. И если она захочет вас уничтожить…

Джиннам это далось бы чудовищно легко. Они были хищными и в лучшие времена. А с полученной свободой и лицензией на убийство? Бойня. Ни один человек не сможет долго им противостоять, и, так или иначе, я чертовски уверена, что Хранителей всё равно не хватит.

- Так что же нам делать? Уже несколько поздно строить космический корабль и эвакуироваться, - сказала я, - независимо от того, что научно-фантастическим фильмам нравится говорить нам в таких случаях.

Это вызвало улыбку. Еле заметную. - Знаешь ли ты, что это - одна из особенностей, которую мы так сильно в тебе любим?

- Какая особенность?

- Твои истории. Ты переделываешь мир с разными историями. Думаю, ты не понимаешь, насколько это действенно, Джо.

- Истории ничего не исправят.

Улыбка погасла. - Нет, в этом ты права.

- Тогда скажи мне, что делать.

- Нет.

- Нет?

- Ты должна понять…

- Ну, а я не понимаю, не понимаю.

- Ты упряма.

- Я права! Черт возьми, Дэвид, почему с вами всеми всегда одни загадки? Почему ты не можешь просто выйти и прямо…

-… сказать тебе, как уничтожить джиннов? - спросил он, подняв брови. - Прости, но я не вполне готов пожертвовать своими людьми ради спасения всех вас. Я пытаюсь найти способ, чтобы не сталкиваться с этим выбором. Вот что Джонатан оставил мне. Ответственность. Это отстой, но ничего не поделаешь.

Я проглотила свой ответ, потому что в его глазах плескалось реальное страдание. - Так что же я могу сделать? - спросила я. - Я не могу просто ждать финальной эпической битвы, готовя попкорн.

Очередная улыбка, на этот раз сильнее и теплее. - И никогда не могла, знаешь ли. Всегда в движении.

- Чертовски верно. Основные принципы физики. Объекты в покое, как правило, остаются в покое. А те, что находятся в движение, затрачивают меньше усилий, чтобы преодолеть сопротивление.

- Люблю твой ум.

- И всё? - я вопросительно вздернула брови, как недавно сделал он, и его глаза сверкнули бронзой.

Он улыбнулся, а затем улыбка медленно увяла. - Мы не можем сделать это.

Черт. Тепло внутри меня, едва разгоревшееся, начало угасать. - Почему нет?

- Потому что это опасно. Ты начинаешь доверять мне, я начинаю думать, что ты можешь мне доверять. Это очень плохая идея. - Он встал. - Мне не следовало сюда приходить.

- Тогда зачем пришел? - спросила я, теряя терпение. - Черт, не надо приходить сюда и выглядеть… выглядеть столь сексуальным и достаточно аппетитным, что хочется лизнуть… не надо просто объявляться и говорить мне, что я не могу доверять тебе, потому что я доверяю и всегда доверяла, даже когда у меня не было никаких на это причин! Не поступай так с нами! Это больно!

Мой пыл потряс его. Он действительно не ожидал этого взрыва - я видела это по тому, как он отпрянул, наблюдая за мной. Бронзовый блеск угас в его глазах, сдерживаемый им. Он выглядел как обычный человек. Усталый, уязвимый, печальный человек. - Я хочу помочь, - сказал он.

- Ну, ковбой, сейчас самое время платить по счетам!

- Хорошо. - Он закрыл глаза, словно он не мог смотреть на меня, пока говорил это. - Ты не можешь отделить джиннов от Матушки-Природы. Ох, есть один способ, но если ты это сделаешь, ты только гарантируешь свое собственное уничтожение. Земля сойдет с ума. Это не просто сотрет человечество с лица земли, но и коснется всего живого в мире. Она бы просто… перезапустила игру и начала заново. Что тебе нужно сделать, это стать... Джонатаном. Стать проводником от человечества к Ней.

Наконец, мы добрались до чего-то действенного. - И как именно это сделать? - Он открыл рот, потом закрыл его. Так и не ответив. - Дэвид, половина ответа даже хуже, чем вообще ничего. Скажи мне.

- Я очень не хочу подвергать тебя подобному риску.

- Черт возьми, как я могу быть в большей опасности? Я видела... - я замерла, потому что интуитивно знала, что не стоит рассказывать Дэвиду о своем сне. В лучшем случае, он отклонил бы его. В худшем случае, это пробудило бы ложные надежды, что Джонатан был... где-то там. - Я Хранитель, а я уже на передовой. По крайней мере, дай мне инструменты, которыми я смогу выполнить свою работу.

Его голова дернулась, и он уставился на меня с такой интенсивностью, что я слегка вздрогнула. - Я не уверен, что это тебя не убьет.

- Ну, - сказала я, после затянувшейся паузы, - это ситуация «иди туда и делай это», и в любом случае не тебе выбирать, не так ли?

И после этих слов повисла еще одна пауза между нами. Опасная и тяжелая.

- Нет, - наконец признался он, и потер закрытые глаза, пока обдумывал это. - Хорошо. Я не могу сказать тебе, как это сделать… во-первых, я даже сам не знаю, как Джонатан это делал. Но я могу назвать тебе место. - Видимо, он принял решение и открыл глаза. Они снова светились свойственной джиннам бронзой, испещренной румяным янтарем. - Ты там однажды бывала. Сикаскет.

- Сикаскет? - Я пыталась вспомнить... и потом, с леденящим порывом боли и ужаса, вспомнила.

Однажды, я была джинном и была послана в Сикаскет своим хозяином (если вы можете такого панка как Кевин назвать хозяином, что было большой натяжкой), чтобы разрушить город. Спалить дотла.

В тот раз Дэвид меня остановил. И каким-то образом, мачеха Кевина - Иветта - знала, что так и будет. Это была ловушка, созданная для него, чтобы снова им завладеть.

- Сикаскет - особенное место, - сказала я. - Иветта знала.

Он кивнул. - Это… тонкое место в эфирном плане. Одно из двух или трех мест в этой стране, где человек может добраться до одного из Оракулов.

- Оракулы? - Я никогда не слышала об Оракулах, кроме древнегреческой разновидности. Или программного обеспечения. От опечаленного взгляда, вспыхнувшего на его лице, стало понятно, что это не было чем-то доступным для любого обычного человека. Или что джинны когда-либо предназначали для нас.

- Они не существуют здесь, в этом плане. Они… другие. И Джо, они опасны. Очень опасны, даже для джиннов. Я… не могу себе представить, насколько опасны они были бы для человека, даже если тебе удастся разыскать одного. Что не очень-то вероятно.

- Ты не можешь… ну, я не знаю, познакомить нас?

- Тут всё не так устроено, - сказал он. - Я молил Господа, чтобы было иначе, потому что всё было бы уже решено и я помог бы тебе в этом. В том смысле, что я связан с подчиненными. Джинн - это к тому же и составляющая души. Оракулы… - Он не смог подобрать слов и пожал плечами. - В действительности, нет таких слов, чтобы описать их. Это нечто за пределами человеческого восприятия.

Я медленно выдохнула. - Ладно. Отложим пока это в сторону. Скажи, ты можешь что-нибудь сделать со всем этим… хаосом? Погодой, пожарами, землетрясениями?...

- Я сделаю все, что смогу. - Дэвид наклонился вперед и снова протянул руку. На этот раз, я взяла ее. Его кожа была упругой, горячей и гладкой, и моя кожа помнила это слишком живо. Его прикосновения всегда были изумительно осязаемы, и пока я думала над этим, его пальцы проложили себе путь к моему запястью, прослеживая мой пульс. - Я хочу защитить тебя. Всё во мне жаждет этого. Сама идея послать тебя в опасное место без моей помощи... пугает меня. Ты ведь знаешь это, да?

Мое сердце бешено заколотилось. Я хотела бы всё забыть. Все те руины за дверью лазарета, мертвых Хранителей, расторгнутое соглашение с джиннами, надвигающийся конец света. Будущее костей и пепла.

Я хотела, чтобы он меня касался, всегда.

- Джонатан всегда думал, что это своего рода безумие - любовь джинна к человеку, - пробормотал Дэвид. - Может, он был прав. Нам приходится сталкиваться с потерей того, что мы любим, очень часто, и желание уберечь тебя от опасности становится временами... всепоглощающим. Но теперь эта опасность - я. И правда в том, что ты не можешь доверять мне, с этой точки зрения. Пообещай мне, что будешь осторожна со мной.

- Дэвид…

- Я серьезно, Джо. Пообещай мне. Я люблю тебя, я преклоняюсь пред тобой, и ты действительно не можешь доверять мне прямо сейчас.

Его рука сжала мою. Наши пальцы сплелись, он наклонился ближе и прижался своими губами к моим.

Горячие, сладкие, влажные, страждущие и восхитительные. Я отпустила руку и обняла его, зарывшись пальцами в тепло живого огня его волос, и углубила поцелуй. Желая, чтобы он был со мной, чтобы сделал этот мир таким, каким он не был.

Он издал горловой рык - звук пытки, отчаяния и возбуждения одновременно. Его руки обвились вокруг моей талии и пересадили меня с кровати ему на колени. Моя грудь прижалась к нему, пылая в каждой точке соприкосновения. Наши тела, неподвластные нам, стремились друг к другу, скользили, настойчиво требовали, умопомрачительно терлись, напоминая нам о том, чего мы хотели, в чем мы нуждались. Впервые за последние несколько месяцев, мы оба были здоровы, оба невредимы, оба…

... оба не знали, чего нам это будет стоить в конце.

Я не знаю, кто из нас прервал поцелуй, но он закончился. Мы прижались лбами и долгое время просто дышали, не произнося ни слова, наши напряженные тела дрожали, находясь на грани воспламенения.

- Ты прав, - наконец прошептала я. На моих губах оставался его вкус. - Я не могу тебе доверять. Чертовски уверена, что даже себе не могу доверять, когда я с тобой.

Он пригладил мои волосы обеими руками. - Хорошая девочка. - Он снова меня поцеловал, нежно. - Умница. Помни это.

А затем он без видимых усилий поднял меня и поставил на ноги. У меня создалось впечатление, что он собирался уходить, и я слегка запаниковала. - Подожди! Хм… Сикаскет. Я не уверена, что смогу его заново найти.

- Поищи на карте, - сказал он. - Современный мир полон удобств, с которыми даже джинн не может сравниться.

- Я...? - Я закусила губу, а потом продолжила. - Я пойду одна? Или мне придется пробивать себе дорогу в каком-нибудь почетном карауле?

- Возьми Имару, - сказал он. Его улыбка стала потрясающе нежной. - Она удивительна, не так ли? Наша дочь? Я хочу, чтобы ты видела ее такой же, какой ее вижу я, Джо, она… чудо.

Ох, с этим я согласилась. Всем своим сердцем. - Я не хочу брать ее с собой, если там будет опасно…

- Я верю, что ты убережешь ее.

- Дэвид, ей всего два дня отроду!

- Ее сущность не может быть измерена днями, или годами, или веками, - сказал он. - С ней ничего не случится. Просто… береги себя. Ты единственная, о ком я волнуюсь.

Медленное, теплое прикосновение его губ к моим, а потом он исчез. Это походило не на медленно рассеивающийся волшебный блеск, а на вспышку, словно его здесь никогда и не было. Если бы не сумасшедшее покалывание после поцелуев, бешено бьющийся пульс и дрожь возбуждения во всем теле, я бы подумала, что это все еще сон.

Я подошла к зеркалу. Выглядела я хуже черта, но мои глаза были ясными и сияющими, а губы приобрели сочное покраснение.

Реальнее и быть не могло.

Он был прав: я действительно не могу ему доверять. Больше никогда не следует ему доверять. Но это было не так и никогда не будет, и он знал это. Он был моим истинным фатальным пороком, как, видимо, и я его.

Я надеялась, что в итоге это не уничтожит нас обоих, и нашего ребенка вместе с нами.

Мне не представилась возможность проверить, способна ли я похандрить из-за этого. От запертой двери лазарета донесся какой-то шум, и Натан, охранник, заглянул внутрь и дернул головой в сторону выхода.

- Тебя хотят видеть, - сказал он. - Шевелись.

Я бросила последний взгляд на пустой стул, где сидел Дэвид, и вышла вслед за Натаном.

* * *

Как выяснилось, лазарет был относительно звукоизолированным помещением, в чем я убедилась, когда вышла в коридор - там царил полнейший хаос. Люди вопили, кричали друг на друга. Вспыхивала ярость. Там столпилось еще больше народу, чем раньше, и все выглядели напряженными и растерянными. Споры бушевали в каждой комнате: какой-то идиот кричал, что нам необходимо откупорить джиннов, запертых в хранилище несколькими этажами ниже, теоретически предполагая, что мы могли бы отдать им нерушимый приказ защищать здание и остальных Хранителей любой ценой. Кто-то еще выдвигал аналогичные предложения, но я могла сказать, что общественное мнение строилось на якобы простом решении.

Пол, видимо, сдался. Он сидел с бледным лицом в кресле конференц-зала Северной Америки, закрыв глаза. Мэрион тщетно пыталась отдавать приказы, поскольку, находясь в инвалидном кресле, ей было тяжело производить должное впечатление.

Я решила принять участие в этом шоу.

Глубоко потянувшись к силе, я подняла себя в воздух на четыре фута над грязным ковром, опасно близко приблизившись к потолку, и почувствовала, как она откликается во мне с такой легкостью и теплотой, какую я не ощущала… очень давно. Фактически, с моей схватки с Плохим Бобом Бирингейнином.

Я позволила силе потрескивать вокруг меня, создавая в воздухе потенциальную энергию, большая часть из которой вокруг меня предупреждала и рассеивалась.

Создание свечения - холодного свечения, не дающего тепла - самая главная хитрость в арсенале моих способностей. Свечение сопровождается теплом, выделяющимся в результате естественного высвобождения энергии, так что мне приходилось уравновешивать излучение, быстро рассеивая его по всей сложной матрице атомов.

Я становилась ярче, и еще ярче, пока не запылала, подобно люстре с женскими формами, парящей в коридоре. Разговор прервался. В ярком белом свете они все выглядели застывшими и удивленными. Они вздрогнули, когда я выпустила импульс энергии, распространяющийся по кругу, как из стробоскопа.

Я медленно погасила свечение и опустилась на ковер.

- Ну что, начнем работать или так и будем валять дурака? - спросила я.

Никто не произнес ни слова. Десятки лиц были обращены ко мне - молодые Хранители, едва окончившие обучение, старые седовласые сотрудники, которые три четверти своей долгой жизни имели дело с землей, огнем или погодой. Каждый из них был либо настолько крут, либо им чертовски везло.

А, самое главное, они были с нами.

Я указала на Хранителя, высказывавшегося против откупоривания бутылок - тощий афроамериканец лет тридцати, с залысиной и очках книжного червя. - Как тебя зовут? - спросила я. Он был совершенно мне не знаком.

- Уилл, - сказал он. - Уильям Себхэту.

- Уилл, я назначаю тебя ответственным за вопрос с джиннами, - сказала я. - Ты должен собрать все бутылки джиннов, пустые или запечатанные, составить опись и поместить всё в хранилище. А затем запереть его и проследить, чтобы никто, вообще никто, не открыл ни единой бутылки. Понял?

- Погоди-ка! - Выступил оппонент Уилла в этом вопросе, кем оказалась ширококостная женщина с лошадиным лицом и суровыми миндалевидными глазами. - Ты не можешь просто принять такое решение! Что ты, черт возьми, о себе возомнила? Ты даже больше не Хранитель! - Я вспомнила ее. Эмили, двойная угроза - Хранитель Земли и Огня из Канады. Она была непонятлива, но хороша в своем деле, а также имела репутацию напористой особы.

- Отвали, - устало произнес Пол из своего кресла в конференц-зале. Его голос эхом разнесся в тишине. - Она - одна из нас. Черт, возможно, она единственная знает, как нам пережить еще один день. - Его голос звучал побеждено. И мне это не нравилось. Я не хотела отнимать у него власть - по крайней мере, не навсегда - но Пол больше не вел себя как человек, способный принять на себя это бремя. - Джо, делай, что посчитаешь нужным.

- Хорошо, - сказала я. Я повернулась к женщине, которая до сих пор смотрела на меня выпученными глазами. - Эмили, ты думаешь, что сможешь справиться с этим делом, потому что считаешь себя умнее джиннов, или быстрее, или сильнее. Но ты не сможешь. Вам всем необходимо забыть всё то, что вы знали о джиннах. Они нам не подвластны. Они - не дураки. И они больше нам не принадлежат.

Собравшиеся Хранители начали перешептываться друг с другом. Эмили так и смотрела на меня. Как и Уилл. Отовсюду доносилось моё имя, с разной степенью недоверия. «Я думал, что она мертва» произнес кто-то, слегка громче, чем требовалось.

- Это глупо, - наконец, сказала Эмили. - Пол, я думала, что ее исключили из Хранителей. Откуда ей всё это известно?

- Она в курсе событий, потому что была с джинном, когда это случилось, - сказала Мэрион, и подкатилась поближе, энергично работая своими запястьями. - Правильно?

Я кивнула. - Я видела, как это случилось. Мы потеряли контроль, и, насколько я знаю, мы потеряли его навсегда. Нам необходимо принять это и понять, как быть дальше.

- Дальше? - взвизгнул кто-то в толпе. - Ты, должно быть, шутишь. Нам нужны джинны!

- Нет, не нужны, - резко возразил другой человек. - Я едва спасся, и то, лишь потому, что мой джинн отвлекся. Что бы ни происходило, мы не можем рисковать, привлекая джиннов.

- Именно, - сказала я. - Мы должны полагаться на самих себя и друг друга. Уилл? Так ты займешься этим?

Он с трудом сглотнул и кивнул. - Я начну.

- Возьми несколько людей себе в помощь. Отбери их, если понадобиться, и не бойся использовать имя Пола в качестве рычага для воздействия. - Я ждала какого-то подтверждения от Пола, он неопределенно махнул рукой в ответ. Я повернулась к Эмили. - Ты ведь не собираешь мешать этому парню, верно?

Она хранила молчание несколько секунд, глядя на меня, потом пожала плечами. - Не прямо сейчас. Ты права. Сначала мы должны остановить кровотечение, а операцию оставить на потом.

Я порадовалась, что Эмили позволила мне победить, потому что она была бы тяжелым соперником. Она сильна, и нужно, чтобы она была на нашей стороне.

Сейчас осталась только одна сторона. Сторона выживания.

Я стояла лицом к толпе людей, каждый из которых выглядел утомленным, обеспокоенным и встревоженным. Лица не победителей. Они выглядели… побежденными.

- Ладно, - произнесла я. - Слушайте меня. Мы перенесли несколько серьезных нападений, и нет никаких сомнений, что положение отчаянное. Но мы - Хранители. Хранители не бегут от проблем и не отказываются от своих обязанностей. На этой планете шесть миллиардов человек, и мы вступимся за них. Мы должны быть сильными, сосредоточенными, и мы должны быть едины. Никакой больше клеветы, политики или тщеславия. Всё ясно?

- Ох, да ладно тебе! Оглянись. Это невозможно, - пожаловался кто-то в толпе. Я пристально посмотрела в его сторону, заставляя затрепетать от страха под его силой.

- Я только что парила в воздухе, светясь как НЛО, - сказала я. - Не говори мне о невозможном. Мы - Хранители.

Раздался сдавленный смех. Излишнее напряжение спало, несколько человек одобрительно кивнули.

- Мне нужны добровольцы в команду по уборке, - продолжала я. - Хранители Земли, и, возможно, пара Хранителей Огня. Верните это место в строй. Все остальные, разберите завалы в конференц-зале и начинайте рассортировывать кризисную информацию. Действуйте.

И поразительно, лишь секунду спустя, Эмили подняла руку и крикнула, - Так! Мне нужны двое из Земли и один из Огня для уборки! - а остальные принялись кружить и очищать конференц-залы.

Они и вправду слушали меня.

Я взглянула на Мэрион, которая сидела, сложив руки на коленях. Она наклонила голову, совсем чуть-чуть. Под покрывавшими лицо синяками, она улыбалась.

Я сказала, - Кто-то ведь должен был.

- У тебя дар к этому, - возразила она. Мы обе посмотрели на Пола.

Его не было в кресле. В какой-то момент моего скромного выступления, он ушел. Я ощутила небольшой укол сожаления и беспокойства. Я снова отняла у Пола его власть, возможно, навсегда, и это было не только жестоко, но и весьма глупо.

- Простите? - позвал кто-то позади меня. - Хранитель Болдуин?

Я повернулась и обнаружила миниатюрную блондинку. Я не узнала ее, но она не была похожа на других людей в коридоре. На ее лице не отражалось беспокойство или какая-либо усталость. Самоуверенность, которая просто казалась странной. Однако, было что-то еще в ее выражении, отчего у меня по спине и шее пробежала леденящая дрожь.

С женщиной просто было что-то не так.

- Джо! - предупреждающий крик Мэрион прозвучал слишком поздно.

У женщины в руке был пистолет. Должно быть, отобранный у одного из охранников. У Натана? Или Джанет? Или у одного из множества погибших? Она подняла его и направила прямо на меня. Я замерла, не дыша. Дуло этого чертова пистолета казалось достаточно большим, чтобы проглотить солнце.

И она выстрелила.

Было чувство, будто всё происходит в замедленном темпе - курок ударяет по гильзе, внутри металлического кожуха вспыхивает взрыв…

Я ощущала это. Точно так же я всегда чувствовала вспышки молний, разрывающиеся в небе, или завихрения воздуха и воды.

Я не только чувствовала это, но и могла бы... прикоснуться к этому процессу.

Потребовалось лишь мгновение, и я погасила искру, прежде чем она воспламенила порох в гильзе.

Один щелчок.

Моя потенциальная убийца выглядела озадаченной, потом стала разъяренной, и нажала на курок еще раз, с тем же результатом. Я улыбнулась ей, протянула руку и взяла револьвер. Пока я занималась этим, Натан, высокий охранник, задыхаясь, выбежал из-за угла. Я извлекла обойму - ну, это всегда выглядит классно в кино - и Натан забрал ее у меня так, словно я была неумелым младенцем.

Он подозвал еще одного Хранителя и надел на нее наручники.

Она по-прежнему сохраняла всё то же неестественное спокойствие, хищные блеск в глазах, и неотрывно следила за мной. Я узнала этот голод. Он разъедал мои собственные вены не так давно.

Я наблюдала за ней, раздумывая, как решить эту проблему, когда вновь прибывший огорошил меня своим появлением. Все головы с конференц-зале резко повернулись, а по коридору прокатился шепот, заразный как грипп. - Льюис!

Ну и ну… Элвис вернулся.

Льюис Лэвандер Оруэлл не выглядел лучшим образом, но, с другой стороны, а кто из нас выглядел лучше? Суровый и уставший, но невредимый, не считая нескольких засохших порезов и царапин, подозрительно похожих на ссадины от столкновения с дорогой, словно его швырнули на асфальт. По меньшей мере, трехдневная щетина. С нашей последней встречи он стал выглядеть значительно лучше. Пока он шел по коридору, на нас нахлынуло ощутимое чувство облегчения, такое ощущение, что, наконец, пришла стабильность. Льюис оказывал такое влияние. Он был, без сомнения, самым сильным среди живых Хранителей, являясь общеизвестной тройной угрозой - управление погодой, огнем и землей, все в одном наборе.

Он не походил на особо лакомый кусочек, серьезно: высокий, длинные руки и ноги, долговязый, с ироничной улыбкой, каштановые волосы, очень сильно нуждающиеся в стрижке, пара потертых облегающих синих джинсов и широкая фланелевая рубашка, скрывающая вышеупомянутые порезы и дорожные ссадины, и перевязанные, жилистые руки. Походные ботинки. Компетенция и власть в удобном чехле.

Совсем как Джонатан, подумала я.

Он приветливо мне кивнул и хорошенько пригляделся к арестованному Хранителю, глаза у которой начали светиться еще ярче, встретившись с ним взглядом.

- Здравствуй, Джоанн. - Обратился он ко мне. - Что тут у нас?

- Догадайся, - вздохнула я.

Льюис всегда был немногословен. Он протянул руку и отдернул ворот ее рубашки.

Хоть и мельком, но я увидела ее - черную бесформенную массу, извивающуюся прямо под кожей и зарывающуюся глубже, скрываясь из виду.

Метка Демона.

Я испытала тошнотворное чувство от воспоминания об этих ощущениях. Насколько соблазнительно теплым это казалось. Насколько ярко пульсировала сила в венах. Появлялось чувство, будто тебе подвластно всё что угодно, и в действительности так и было.

Я не могла спасти ее. Насколько я знала, не было никакой возможности спасти любого из них.

- Мэрион, - сказал Льюис. - Есть ли в этом здании какое-нибудь место, способное сдержать тех, кто носит Метку Демона?

Он не удосужился понизить голос, что вызвало волну шокированных вздохов среди Хранителей. Метки Демона, как и Свободные джинны, не должны существовать. Черт, даже если они и существовали, то должны были быть уничтожены быстро, тихо и незаметно.

- Есть изолированная камера двумя этажами ниже, - сказала она. - Как правило, она дополнительно охраняется джиннами, но…

- Да, это не произойдет. - Глаза Льюиса молниеносно оценили всех собравшихся, и он указал на Натана и двух других Хранителей. - Вы, трое. Идите с Мэрион. Охраняйте ее. Мэрион, мы позже обсудим, чем мы сможем ей помочь. - Он наблюдал за продвижением всей процессии, затем приблизился вплотную губами к моему уху и сказал, - Пойдем. Нам надо поговорить. Наедине.

Я отодвинулась и кивнула, а затем повела его мимо обломков, ремонта, в сторону кабинета, оставшегося практически нетронутым. Там находился младший Хранитель, работающий над прогнозными картами. Я многозначительно кивнула ей головой в сторону двери, и, закрыв за ней дверь, повернулся к Льюису.

- Старшее руководство? - спросил он.

- Большинство погибли, - сказала я. - Пол в списке ходячих раненых; Мэрион недотягивает даже до этого. Ни о каком боевом духе и речи быть не может. Я не заметила никого из высших чинов. - Я остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. - Мы в большой заднице, Льюис.

- Без шуток. - Он прислонился к столу и скрестил руки на груди, опустив глаза. Скрывая свои мысли. - Ты знаешь о Джонатане?

- Имара и Дэвид сказали, что он мертв.

- Имара? - Льюис взглянул с любопытством.

- Ах,… долгая история. Если вкратце - она моя дочь. Моя и Дэвида.

Его губы приоткрылись, глаза расширились, и я испытала редкое удовольствие от лицезрения Льюиса Оруэлла, потерявшего дар речи. Впрочем, лишь на мгновение. - Это… неожиданно, - сказал он в итоге. - Поздравляю. Где она?

- Надеюсь, что в безопасности. Во всяком случае, не здесь. Хранители сейчас слегка на взводе и стреляют без разбора, и даже, если вероятность причинить ей боль ничтожна, я действительно не хочу это проверять. Она… - Бесценная. Особенная. Уникальная. Загадочная. Удивительная. - Она - мой ребенок. Хорошо, она выглядит, как модель купальников из журнала Спорт Иллюстрейтэд, но…

Он моргнул. - Ты же сказала, что она ребенок?

- Не спрашивай меня, как устроена биология джиннов. Сначала она лишь мерцает в глазах ее отца, а потом уже заимствует мою одежду.

Он изумленно хмыкнул. - То есть, другими словами, это заняло всего пару дней.

Я обвела жестом обломки в кабинете, сваленные грудой в углу. А заодно и весь творящийся вокруг хаос. - Можно сказать и так.

- Иди сюда.

Я нахмурилась, но шагнула к нему. Он потянулся и взял меня за руку, а потом заключил меня в крепкое, тесное объятие. Я обмякла, позволяя его успокаивающему теплу окружить меня. Ему срочно требовался душ. Черт, да и мне тоже. Мы не обращали внимания на подобные мелочи. Спустя несколько секунд я почувствовала, как между нами возрастает сила… глубокая вибрация, подобно зову души. Наши силы гармонировали, так всегда было, и однажды, позволив им выйти из-под контроля, мы вызвали бурю и разбили все стекла.

Сила возрастала так быстро, что аж дух захватывало. Стекла и сталь задребезжали вокруг нас. Я собралась с духом и отступила назад, разрывая контакт. Я заметила, как глаза Льюиса быстро застилает нечто дикое и слегка отчаянное.

- Ты это почувствовала? - спросил он. - Похоже, мы становимся сильнее.

- Только мы?

- Боюсь, что не знаю. Я чувствую, когда это происходит со мной, но мне всегда вроде как далеко до нужного поворота. - Это было не самолюбие, а простая констатация факта. - По крайней мере, так было до вчерашнего дня. Дело не в джиннах и не в нас. Возможно, разорвав договор, Джонатан каким-то образом нарушил равновесие. Возможно, Хранители изначально по своей природе были намного сильнее. Такое чувство, будто часть наших собственных сил уходила на подкормку джиннов.

Интересное умозаключение. - Так, возможно, если ничего не изменится, мы больше не будем нуждаться в джиннах.

- Ох, я бы не стал спешить с выводами. - Он все еще смотрел на меня. Теплые карие глаза, горящие маленькими веселыми искорками. - Еще есть вероятность, что мы с тобой, возможно, чуть сильнее подключены к источнику.

- Что ты хочешь этим сказать?

Он протянул ладонь, и на ее поверхности замерцал крошечный огонек, светло-лимонного цвета, постепенно перерастающий в красное пламя.

Становящееся всё ярче и больше. Льюис не смотрел на это маленькое чудо, он смотрел на меня все с тем же лукавым задорным сиянием в глазах.

А затем он швырнул огненный шар размером с бейсбольный мяч прямо в меня. И это был совершенно не девчачий бросок. Он сделал это с особой скрупулезностью.

Я вскрикнула, пригнулась и почувствовала, как жар опалил мои волосы, когда огненный шар пролетел мимо меня. Он ударился о стену, отскочил, упал в кучу разбросанных бумажек, и поджег их.

- Вот дерьмо! Что, черт возьми, ты делаешь? - Закричала я, и, даже не задумываясь, слепо ощутила структура огня. Тонкую, словно стекло, крепкую, подобно стали, но при этом хрупкую.

Я погасила его. Не оставив даже облачка дыма, как следствие его существования.

Я повернулась к Льюису, потрясенная и взбешенная. Он, скрестив руки, оперся спиной о стену и… ухмылялся.

- Что за черт? - спросила я.

В ответ, он протянул руку и вызвал еще один всполох пламени. - Погаси его, - сказал он.

- Сам погаси! В этом здание не курят!

- Ты упускаешь главное.

- Нет, это не так! Ты собирался превратить меня… - Я запнулась, поскольку поняла, что он пытался сделать. Или, что более точно, пытался продемонстрировать. Эй, я никогда не утверждала, что особо понятливая. - Ох.

Я протянула руку, приложила к его и почувствовала, как тепло пламени разливается во мне. Огонь похож на жидкость, когда все сказано и сделано: динамика плазмы. Он тек по моей коже, настойчиво и нежно, а когда я открыла ладонь, он полыхал в самом ее центре. Устойчивый язычок пламени, как маленькая горелка, переливающийся красным, золотистым и голубым цветом.

Я сжала кулак и погасила его, затем снова разжала пальцы и вызвала огонь.

Он вспыхнул без раздумий, дрожащий и распространяющий приятное тепло на моей коже. Я смотрела на него, разинув рот, позволяя ему капать с одного пальца на другой, а затем перекатывая его на ладонь.

- Видишь? - спросил он. Он весь лучился самодовольством. - Ты пользователь Воды и Огня. Интересное сочетание. А еще довольно редкое, встречавшееся сколько раз? Шесть или семь в новейшей истории?

Я взглянула на него. - Но я никогда не имела управлять огнем. Никогда. Они проверяли меня.

- Это было до того, как ты погибла и переродилась?

Я погибла в пожаре, а Дэвид вернул меня обратно, в качестве джинна. Затем Патрик и его возлюбленная Сара пожертвовали своими бессмертными жизнями, чтобы вновь превратить меня в человека. А в молодости, Патрик был... Хранителем Огня.

Теперь я чувствовала, как она текла сквозь меня. Вроде осознания таких вещей, которых я раньше никогда не замечала - восприятие электричества, бегущего внутри стен в виде ярких сверкающих линий. Или ощущение статических колебаний, подобных ярким вспышкам в воздухе. Или ауры вокруг самого Льюиса, сияющей, как радуга.

Я моргнула, и это чувство исчезло. И это к лучшему. Не уверена, что хочу жить в мире, который постоянно меня отвлекает. - Но… почему сейчас? Я не чувствовала этого раньше?

- Возможно, потребовалось какое-то время, чтобы настроить канал силы. Или, возможно, еще что-то изменилось. Черт, Джо, ты только что родила джинна. Кто знает, что изменилось в тебе?

Неприятная мысль. - Хм, одна маленькая проблемка. Я не проходила официальный инструктаж по пользованию огнем.

- Считай, что это обучение в процессе работы. И не увлекайся. Тебе все еще нужен третий черный пояс, чтобы отнять у меня мой титул.

Я рассмеялась, и в следующее мгновение, мир снова наполнился блеском. Я изумленно наблюдала, загипнотизированная сиянием и открывшимся величием мира вокруг меня. Красивый и сложный, словно механизм, созданный из хрусталя. Интересно, именно так Хранители Огня видят всё вокруг? Не удивительно, что они всегда кажутся одурманенными…

- Джо, - сказал он, снова привлекая мое внимание. - Мы теряем время.

Я быстро очнулась. - Ты прав, - согласилась я. - Не говоря уже о людских ресурсах. Мы потеряли неизвестно сколько Хранителей и практически всех джиннов. Я надеюсь, ты прав, что мы становимся сильнее, потому что мы нуждаемся в этом…

- Чертовски верно, - раздался усталый голос от двери. Я обернулась и увидела стоящего там Пола. Он вошел и со вздохом опустился в ближайшее не разбитое кресло, явно набираясь сил, чтобы продолжить разговор. Ужасно бледный. - Льюис.

Льюис молча кивнул, явно обеспокоенный состоянием Пола. - Хочешь, чтобы я тебя…?

Пол только раздраженно отмахнулся. - Я буду жить, а для твоих сил найдется применение получше, нежели лечить мои болячки. Слушайте, ребята, нам нужно кое-что решить.

Льюис взглянул на меня, потом на Пола. - Может, сейчас не подходящее время.

- Сейчас самое время, - вздохнул Пол.

- Тебе нужно отдохнуть…

- Нет. Мне нужно уйти в отставку, - резко ответил Пол. - Дело в том, что я больше не могу с этим справляться. Ситуация вышла из-под контроля, и я не тот, кто способен её уладить. И я не смог привлечь их внимание там, Джо, и ты это знаешь. А тебе удалось.

- Только не я, - ответила я, и подняла руки вверх, будто пытаясь оттолкнуть подразумеваемое предложение. - Я не могу остаться. Дэвид подкинул мне несколько идей о том, как мы сможем решить всё без еще большего кровопролития, но я должна сделать это в одиночку.

- Да? Откуда ты знаешь, что можешь ему доверять? - требовательно спросил Пол.

Я встретила его взгляд и удержала его. - Я знаю. И у меня есть план, чем, скорее всего, никто сейчас похвастаться не может. - Ну, более или менее. По крайней мере, мне было с чего начать. И, по правде говоря, казалось, что его сейчас не стоило обременять деталями.

Пол вздохнул и перевел взгляд на Льюиса, который быстро выпрямился. - О, нет, - сказал Льюис. - Я не собираюсь брать на себя руководство. Это твоя работа.

- Черт возьми, парень, мне эта долбанная работа досталась по наследству, и я с самого начала не хотел ею заниматься. Я, скорее, полевой игрок. Но сейчас я лишь полевой игрок, топчущийся на одном месте. Я хочу, чтобы ты занял мое место, Льюис. Мне нужно, чтобы ты его занял. Ты единственный, кому все здесь доверяют, потому что ты тот, кто смог бросить всё это вместо того, чтобы играть в игры.

- Он прав, - тихо сказала я. - Это должен быть ты. - Я прикусила губу, потому что казалось предательством говорить подобное… предавать Пола, который заслуживал моей поддержки, даже если сам не хотел этого, и предавать Льюиса, который явно не хотел ответственности. Особенно сейчас. - Для этого ты был рожден, Льюис. Мы все это знали, с самого начала. И… здесь есть кое-что еще.

- Что? - Они оба посмотрели на меня. У Пола был такой вид, будто он действительно не сможет вынести еще один опасный сюрприз.

- Как-то Дэвид сказал мне, что Джонатан был таким же, как ты, Льюис. Он обладал всеми тремя силами. И, в некотором роде, он был сильнее всего... связан. С Землей. Так, может, с этого ракурса ты сможешь работать.

Пол кивнул. - И чем скорее, тем лучше. Если Земля проснется и хорошенько посмотрит на то, что мы с ней делали последние десять тысяч лет, без каких-либо объяснений с чьей-нибудь стороны, от нас не останется даже приличных ископаемых останков.

- А кто говорит, что мы ей не понравимся? - пробормотал Льюис.

Пол поднял брови. - Мы тебе нравимся?

- Некоторые из нас довольно обаятельные. - Я могла бы поклясться, что Льюис взглянул на меня из-под своих длинных ресниц.

- Ух ты, спасибо за комплимент, - ответила я, в основном, саркастически. Он бросил на меня взгляд, означающий, что перед его мысленным взором предстала весьма занимательная картинка, которая, вероятно, совершенно неуместна по общественным меркам. Он отделался от нее с виноватой улыбкой.

- Куда ты собираешься? - спросил Льюис, снова вернувшись к теме разговора.

- В Сикаскет.

- Что, черт возьми, за Сикаскет? - вмешался Пол, закрыв глаза. - Звучит угнетающе.

- Одно место, куда меня отправили в мою бытность джинном.

- Когда Иветта и Кевин завладели тобой? - Это замечание застало Льюиса врасплох. - Те дела с Иветтой были не самым приятным временем в моей жизни, прости. Я немного отвлекся…

- Отвлекся? - Я рассмеялась, хоть, на самом деле, это и не сильно насмешило. - Как я помню, ты был весьма сосредоточен, Льюис. Чем-то к югу от твоего ремня.

- Да, спасибо за напоминание. - Он имел милость выглядеть смущенным. - Во всяком случае, я был далек от совершения всего этого. Ты хочешь рассказать нам о Сикаскете?

Не особо. Я села, скрестила ноги, а потом и руки. Оборонительный язык тела. Воспоминания об Иветте отозвались болью в желудке, потому что я не могла думать о ее изящной, отвратительной сексуальности, не вспоминая о том, как она выглядела в конце, когда Джонатан безжалостно исполнил приказ ее пасынка и разбил ей голову.

- Ладно. - Я глубоко вздохнула. - Кевин, пасынок Иветты, был моим хозяином в мою бытность джинном. Я ей была не нужна. Она хотела Дэвида. Она подвергала его всевозможным странным сексуально-рабским штучкам.

- И?

- И что?

- Сикаскет, - подсказал Льюис.

Ох, я так не хотела вспоминать. - Она хотела Дэвида, и он не показывался перед ней, чтобы она не смогла заявить свои права на желаемое. Она придумала способ выманить его… он должен был прийти и остановить меня от совершения кое-чего ужасного.

- В Сикаскете.

Я кивнула. - Это маленький городок в штате Мэн. Я не знаю, почему она выбрала его, я лишь знала, что у нее были все основания полагать, что Дэвид появится, чтобы защитить его. Это была ловушка. Для него. Так она могла... - я не смогла закончить фразу. Я не хотела вспоминать ту часть, не хотела думать, как ее руки касаются Дэвида и вытворяют то, что она делала. Льюис снова отвернулся, словно то, что отражалось на моем лице, было слишком личным, чтобы быть тому свидетелем.

Я не против того, что люди делают в уединении их спален, и Дэвид - не моя собственность (в любом случае, больше не моя), но, черт возьми, Дэвид не был добровольным участником, ни тогда, ни когда-либо. Он ненавидел это. Питал к этому отвращение. И она с наслаждением насиловала его волю, не говоря уже о его теле. Я никогда не перестану ненавидеть ее за это. Никогда.

- Я помню, как однажды, Джонатан сказал мне кое-что, - сказал Льюис самодовольно. Большинству людей Джонатан не уделил бы даже и минуты, но Льюис, без сомнения, был у джинна на быстром дозвоне… - В мире есть и другие сущности, которых боятся даже джинны.

Пол следил за нами так, как вы бы следили за ходом теннисного матча, и в его глазах снова появились искорки. Он еще не совсем вышел из игры. - Что-то из записей Хранителей, - сказал он. - Из ранних работ. Все считали, что перевод не правильный. Там ссылались на какую-то высшую форму джиннов. Однако, никто так и не обнаружил ни единого их следа.

- Думаешь, об этом говорил Джонатан? - спросила я Льюиса. Он пожал плечами.

- Не знаю. Думаю, ты права. Твои шансы выше, чем у кого бы то ни было, особенно, если Дэвид хотя бы пытается помочь тебе. - Он замолчал и вопросительно взглянул на Пола - формальный жест, своего рода любезность.

Пол кивнул. - Тебе всё удастся, детка. Иди, занимайся своими делами. Я останусь с Льюисом, помогу здесь с управлением. И, Джо?

Я взглянула на него, и была захвачена интенсивностью его взгляда.

- Мне плевать, насколько ты в нем уверена, ты будешь осторожна с этим джином, - сказал Пол. - Не доверяй ему.

- Забавно, - сказала я, и открыла дверь, собираясь уйти. - Он сказал почти то же самое.

В нашу последнюю встречу с Льюисом во Флориде, он был не один, и поэтому не слишком удивилась, когда встретила его спутника в коридоре.

В самом начале, Кевин Прентисс был опасным, недовольным ребенком, озлобленным и избегающим джиннов, а стал на удивление серьезным гражданином, по крайней мере, пока Льюис оказывал на него хорошее влияние. Льюис сам назначил себя на роль опекуна и наставника Кевина. И я была не слишком этому удивлена - он всегда был добр к раненым птицам и изгоям. Но всё же это был довольно смелый поступок, учитывая, что последний официальный опекун Кевина в результате действительно умер, и Кевин совершенно не был этим огорчен.

Не то, чтобы я винила Кевина. Я не могла себе даже представить, какую ужасную жизнь прожил ребенок - семнадцати лет, кажется? - с психопаткой Иветтой, прежде чем пришли Дэвид и я и учинили маленький, ядерный взрыв всего этого ужаса.

Все же, первое, о чем я подумала, увидев Кевина, что я никогда раньше не видела, чтобы он улыбался, по крайней мере, не так. У него была широкая, очаровательная, приятная улыбка, одна из тех, что освещала его глаза и изменяла его, как правило, угрюмое выражение на то, что способно было растопить сердце любого подростка. Ох, и он по-прежнему обладал неряшливым шиком, с его длинными спутанными волосами, желтоватой кожей и сутулостью.

Но эта улыбка. Спустя всего мгновение, стала ясна причина улыбки, поскольку рядом с ним стояла Черис.

Она выглядела свежевымытой, и она вернулась к своему привычному глянцевому совершенству - волосы наивно взъерошены, макияж безупречен. Она была одета в тесный топ, открывающий загорелый живот, и джинсы с заниженной талией, которые были настолько занижены, что она должна была всем продемонстрировать свою восковую депиляцию в зоне бикини. Настоящая миниатюрная бомба, с головы до заново наманикюренных ноготков на ногах.

Кевин - конечно - был покорен. И Черис, казалось, не возражала, но, честно говоря, я не понимала, почему. Кевин был плохишом, совершенно не привлекательным в общепринятом смысле. Он был в выцветших мешковатых джинсах, с ссутуленными плечами и позицией, высмеивающей власть в лицо. Хорошо, именно это большинство девушек возраста Черис - моложе меня, понятно? - находят сексуальным. Но, все-таки. Кевин? Черис могла заполучить буквально любого понравившегося ей парня. Я была поражена ее внезапным изменением в вопросе качества материала для свиданий.

А затем я подумала, что она хотела прорваться сквозь дверь. Компания Кевина облегчала эту задачу, поскольку он не привык принимать «нет» в качестве ответа, и, кроме того, его прикрывали длинные руки Льюиса.

Господи, я надеялась, что она не до такой степени манипулирующая, чтобы заигрывать с парнем только чтобы снова пройти через парадную дверь, но я бы не стала за нее ручаться…

Или за себя, если подумать.

- Привет, Кевин, - сказала я с достаточной степенью доброжелательности в голосе. Очаровательно ангельская улыбка увяла сама по себе.

- Привет, - пробормотал Кевин, уставившись в пол. - Тебе Льюис не попадался?

- Да, он там. Выйдет через минуту. - Я не могла заставить себя вести светскую беседу. В смысле, я понимала, что временами Кевин бывал полным и законченным придурком, но тяжело было оправиться от роли его джинна. Но даже с этим я могла бы справиться, если бы не глупые наряды французской горничной, которые он заставлял меня носить, с целью поглазеть на меня.

Должно быть, он воспринял мое молчание как обвинение, и поднял взгляд. - Льюис привел меня. Я пришел не просто так или что-то в этом роде.

- Я рада, что он так поступил. Ты нужен нам здесь, - сказала я. Что было правдой. Кевин проявлял довольно впечатляющие способности, когда не вел себя как придурок, и мы не могли себе позволить выбирать только милых людей с хорошими характерами.

Льюис, расположившийся позади меня, кивнул. Я видела его краем глаза. Он стоял настолько близко, что я ощутила обжигающий отклик наших сил. Он не сдвинулся с места. - Кев, тебе найдется применение в последнем конференц-зале. Они там обсуждают управление пожарами. Ты можешь помочь. - Он посмотрел на Черис поверх меня. - А вы можете…?

- Обслуживать, - сказала она радостно. - Надо накормить всех этих людей. Вода в бутылках, кофе, содовая, лед… я чертовски хороша в доставке. Хм, ну пока у кого-то есть достаточно средств на кредитной карте. Есть добровольцы? Мне нужен кто-нибудь с платиновой картой…

- Черис, - сказала я и протянула руку, чтобы взять ее за руку. - Ты действительно не должна быть здесь. Тебе следует вернуться домой. Я серьезно. Всё в порядке.

Она изучала меня несколько долгих секунд. - Никогда не знала, что ты настолько хорошая лгунья, - сказала она. - Всё не в порядке. Кевин рассказал мне. В любом случае, я и так уже многое видела. Всё идет под откос, и только вы сможете всё исправить. Я хочу помочь.

- Ты не… послушай, дело не в тебе. Просто ты не обладаешь особыми навыками, необходимыми…

- Дай мне кредитную карту и телефон, я покажу тебе кое-какие навыки. Позволь мне сделать то, что я умею. - Она осмотрела меня с головы до ног, повернулась к Льюису и одарила его таким же взглядом. - Ого, вы, ребята, просто не понимали этого, не так ли? Это - не ваша Планета. Это - наша Планета. И, может, вы и непобедимо мощные супергерои, но это не значит, что вам не нужна наша помощь. Ну, моя помощь, во всяком случае. Потому что я - богиня доставки еды, и не забывай об этом.

Льюис изогнул бровь и с легкой улыбкой посмотрел на меня. Я пожала плечами. - Девушка дело говорит, - сказала я. - Возможно, нам нужен кто-то с несколько… практичной точки зрения.

Кевин стрельнул в Черис из пальца. - Эй, дай мне знать, когда доставят закуски. Я бы съел что-нибудь.

Она замахала руками, прогоняя его. Кевин вразвалочку направился в сторону, указанную Льюисом… достаточно медленно, чтобы утвердить свою независимость, конечно же. Он действительно был одаренным ребенком. Я точно не могла бы назвать его послушным ребенком. Может быть, он исправился… ему определенно был дан шанс на это. Но я не могла выбросить из головы воспоминания о том, каким он был, когда обладал надо мной властью. О том, каким он был, когда обладал властью над своей мачехой.

Он хотел ее использовать. Опасно, для Хранителей.

Я слегка толкнула Льюиса локтем, когда Кевин оказался вне пределов слышимости. - Ты присматриваешь за маленьким психом, верно?

- Он не так уж и плох.

- Льюис...

- Да, я присматриваю за ним. - Он казался смирившимся. - Кто-то ведь должен. Послушай, я не хочу торопить тебя, но справлюсь здесь. Что тебе нужно?

- Нужно…?

- Чтобы добраться до Сикаскета и всё выяснить. - Он улыбнулся мне одной из своих фирменных улыбок. - Быстрый автомобиль?

- Ох, ты так считаешь? Может, я смогу одолжить машину у Черис. У нее вишневый Мустанг, который отлично ведет себя на дороге… Ну, он раньше был вишневым. Думаю, последняя поездка оставила на нем несколько вмятин.

- Не нужно этого делать, - сказал он, и полез в карман джинсов за комплект ключей, которые бросил в мою сторону. Я поймала их на лету.

- Лучше бы это не был внедорожник, - предупредила я. Потому что за Льюисом водилась склонность к подобным машинам. Я - шоссейная девушка.

На этот раз он одарил меня широкой улыбкой. - А как насчет классического Камаро СС? Темно-синего с черным? Я купил его в Джерси специально для тебя. Почему-то я сразу понял, что тебе понадобятся колеса.

Мое сердце пропустило удар.