Огненная буря

Глава 7

Он сказал пара часов. На самом деле, в большинстве машин это было бы около четырех; в Камаро, с Имарой за рулем поездка заняла около двух.

Никакой пустой болтовни. Я сидела на заднем сиденье с Имоном; он вынул нож и беспокойно постукивал плоской стороной лезвия по колену. Я чувствовала себя хуже, чем когда-либо: пульсация в голове усилилась, что я начала волноваться об аневризме. Покоящийся на прохладном окне мой левый висок, казалось, уменьшал боль. Немного.

Я встрепенулась, обнаружив Имона, проверяющим мой пульс. Он выглядел достаточно компетентным в этом… Он поднял взгляд, когда я пыталась вырваться, и удержал. - Как ты себя чувствуешь? - спросил он.

- Будто я умираю.

- Я могу дать тебе что-нибудь от головной боли.

- Последнее, чего бы мне хотелось - это чтобы ты давал мне лекарства. Снова.

Он пожал плечами и вернулся к постукиванию его ножом. Имара смотрела на нас в зеркало заднего вида. Я слегка кивнула, чтобы дать ей знать, что со мной все в порядке.

Остальная часть поездки прошла в напряженном молчании.

Мы прибыли в Бостон уже затемно, и Имон указал на узкую, однополосную дорогу. Я понятия не имела, куда мы направлялись, и было немного неожиданным, когда мы подъехали к огромному гранитному зданию. Я ожидала увидеть какой-нибудь заброшенный склад, какое-нибудь место, где бы он мог вести свои сомнительные дела - чем бы они ни были - в конфиденциальной обстановке.

Это была больница.

- Выходи, - сказал он мне, и подталкивали меня острием ножа, когда я не пошевелилась. Имара зарычала. - Давайте вести себя прилично. Мы уже почти закончили, ты знаешь. Мне не понравится, если ты сейчас все испортишь.

Я выбралась из машины, и пришлось заставить себя немного остыть. О, Боже, меня затошнило. Хорошо, что мой желудок был пуст, иначе его содержимое сейчас оказалось бы на асфальте. Имара взяла мою руку, а Имон убрал нож в кожаные ножны, которые он скрыл в свернутом журнале.

- Вот и хорошо, - сказал он. - После вас, пожалуйста.

Мы вошли через парадную дверь, просто как еще одна заинтересованная семья, жавшаяся друг к другу ради поддержки. Все больницы выглядят почти одинаково: в этой чувствовалась жизнь, несмотря на постоянное применение дезинфицирующих средств и воска для пола. Множество людей в белых халатах сновали по коридорам, украшенным успокаивающими рамочками. Я едва их замечала. Я была слишком занята мыслями о том, раз я была в больнице, должна ли начать звать на помощь. Хотя, тот факт, что нож все еще был у Имона, было причиной для беспокойства. Он мог ранить невинных прохожих.

И ранит.

- Полегче, - шепнул Имон мне на ухо, словно бы он ощутил мою внутреннюю дискуссию. - Давай без хитростей, любовь моя. На лифте, пожалуйста. И нажми шесть.

Долгий, медленный подъем. В кабине были лишь мы втроем. Я подсчитывала, каковы шансы у Имары одолеть его прежде, чем он сможет ударить меня, и я видела, что она производила те же математические вычисления. Она медленно покачала головой. Не то, чтобы она не могла одолеть его - она могла - но она не думала, что это хорошая идея.

Как и я.

Двери, звякнув, открылись на шестом этаже, и там был еще один длинный, чистый коридор. Смертельно пустой. Мы двинулись вперед, и как только мы подошли медсестринскому пост, женщина дежурный подняла глаза и улыбнулась.

- Имон! - Она была до смешного рада его видеть. Она что, не имела никакого представления? Нет, конечно же, она ничего не знала. Он включил свое обаяние с ней. - Ты сегодня немного припозднился. Часы посещения только что закончились.

- Прости, - сказал он. - Моя двоюродная сестра и ее дочь задержались в Логане. Ничего, если…?

- Логан? Такое случается. Конечно. Только не задерживайтесь надолго, ладно? - Медсестра одарила нас бесстрастной улыбкой, наполовину меньшей мощности, что она припасла для Имона. Она сосредоточилась на мне, и немного нахмурилась. - Бедняжка, ты выглядишь усталой. Долгий перелет?

- Просто адский, - сказала я. Прежде, чем я смогла сказать что-нибудь еще, типа «Вызови полицию, идиотка», Имон толкнул меня вперед. - Хорошо, в чем дело? - Я зашипела. - Почему ты привез нас в больницу?

- Заткнись. - Он прижал журнал к моему боку. В какой-то момент, когда я отвлеклась, он вынул нож, и это стало резким напоминанием о его намерениях на мой счет. - Шестая дверь справа дальше по коридору.

Некоторые из дверей были заперты, с амбулаторными картами в держателях у входа. Шестая была открыта. Имон жестом пригласил нас пройти первыми, внешне вежливый, мысленно измеряя расстояние до моей почки. Я вошла, размышляя, какой фокус он собирается выкинуть.

Никакой, видимо. Никаких страшных людей, скрывающихся по углам - не то, чтобы они были в состоянии сделать так, в таком маленьком, чистом, хорошо освещенном помещении. Никаких укрытий. Просто несколько встроенных шкафы вдоль стен, больничная койка и женщина, лежащая на ней.

Имон закрыл дверь позади нас. Мы стояли в молчании несколько секунд, а я уставилась на женщину. Ей было около двадцати пяти - это должен был быть полный жизни возраст, но она была бледной, дряблой и вялой, кожа у нее имела ужасный болезненный цвет. Ее волосы выглядели чистыми и аккуратно расчесанными, светло-каштановыми с светлыми прядками. Ее веки были настолько тонкими, что сквозь них проглядывались вены.

Я ждала, но она не двигалась. К ней была подсоединена капельница. Из горла торчала трубка, а аппарат шипел и пыхтел, дыша за нее.

Я открыла рот.

- Ты спросишь меня, кто она. Нет. - Имон горько мне улыбнулся. - Просто вылечи ее. Вам не нужно знать ничего другого.

- Что, прости? Что сделать?

Улыбка, маленькая и горькая, исчезла. - Вылечи ее. Сейчас. - Он произносил это со страшной ясностью. Он перевел свой взгляд на Имару, которая нахмурилась и взглянула на меня. - Даже не думай отказаться, любовь моя, или я сделаю с твоей мамой такое, что даже в больнице полной врачей не смогут исправить. - Он схватил меня и обернул руку вокруг моего горла, приподняв подбородок, и приставил нож к моей шее. Я встала на цыпочки, стараясь удержать равновесие. Страх придал мне ясности, но я ничего не могла сделать или сказать, не в таком положении. Слишком рискованно.

Я должна была довериться Имаре.

Она медленно протянула к нему руку. Изящную и умоляющую. - Сэр, пожалуйста, поймите, - сказала она. - Вам не обязательно делать все именно так. Если бы моя мама знала, чего вы хотите, она бы попыталась помочь и без угроз.

- Возможно. Не могу так рисковать, хотя, могу я? Но тем не менее, вот мы здесь, и раз ты неожиданно стала вся такая белая и пушистая, давай, действуй. Сделай хорошее дело.

Имара медленно покачала головой. - Я не… такая. Я могу делать только несколько вещей. Я не могу исцелять. Тем более нечто настолько грандиозное, как это.

Его рука сжалась, сдавливая мое горло. Я издала приглушенный звук протеста и балансировала на цыпочках.

- Пожалуйста! Если бы я могла спасти эту женщину, я бы так и поступила, но я на такое не способна, разве вы не видите?

- Тогда иди и приведи того, кто сможет.

- Нет никого, кто сможет, только не среди Джиннов или Хранителей. Есть правила, и они больше, чем ваши желания или ваши потребности. Простите.

Я не могла видеть лицо Имона, но не могла себе представить, чтобы этот холодный, сумасшедший человек позволил этим словам быть последними. Но, при этом, у него не было готового возражения. Я почувствовала волну дрожи, прошедшую по его телу, и нож вдавился немного глубже в мою кожу.

- Хорошо! - сказала Имара резко. - Не трогайте ее! Я постараюсь.

Она положила руки на лицо женщины, аккуратно повернув его набок так, чтобы оно оказалось лицом ко мне и Имону. Мне показалось, будто веки затрепетали, но больше ничего не произошло. Хрупкая грудь поднималась и опускалась под бледной ночной рубашкой. Капельница продолжала капать.

И затем, с внезапностью фильма ужасов, глаза распахнулись. Пустые и затуманенные, но открытые.

Глаза живого мертвеца, совершенно ничего не выражающие.

Я ощутила реакцию Имона через наш контакт, дрожь, от которой у него могли подкоситься ноги, если бы он не продолжал держать меня. Что он и сделал, еще мгновение, а затем он толкнул меня в сторону и рванул к кровати. Позабытый нож упал на пол, а Имон склонился над женщиной. - Лиз? Ты меня слышишь?

Ее глаза вновь закатились, и Имара отпустила, когда тело женщины стало сотрясаться в спазмах, практически подбрасывающих ее на кровати. Судороги. Очень сильные. Я посмотрела на Имару, потеряв дар речи, и она была так же шокирована, как и я.

- Я говорила вам, - сказала она. - Это запрещено.

Имон повернулся к ней со скоростью кобры. - Нет. Ты сдерживаешься. Разбуди ее.

- Я не могу.

- Разбуди ее! - крикнул он, и повернулся, чтобы поднять свой нож. - Мне нужно пять чертовых минут! Пять!

- Я не могу дать их вам. Простите.

- Ты мне их дашь!

Он обогнул меня, и Имара протянула руку и выбила нож из его руки. Он скользнул по полу с металлическим шипением, и врезался в пару туфель только что появившихся из воздуха.

Я моргнула от растерянности и сосредоточилась. И даже тогда мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы осознать, что Дэвид пришел нам на помощь.

Он нагнулся и подобрал нож. - Это ищешь? - Голос Дэвида был опущен до мягкого как бархат мурлыканья. Нож начал беспокойно поблескивать в руке, снова и снова. - Я вижу кровь Джоанны на нем. Ты действительно думаешь, что это было хорошей идеей?

Имон застыл. У женщина на кровати прекратились ее гальванические спазмы, и теперь она была полностью неподвижна. Ее глаза были полу-закрыты.

- Твоя? - спросил Дэвид и указал на кровать кончиком ножа. Он выглядел… холодным. Идеальный, холодный и яростный, но абсолютно себя контролирующий. Ярость в бутылке.

- Моя? - из Имона вырвалось что-то вроде сумасшедшего смеха. - Что, черт возьми, я буду делать с девушкой в коме? Кроме очевидной причины, я имею в виду.

Я вспомнила колкости и намеки Имона, брошенные им в прошлом, когда он вел себя со мной как подонок, кем он в действительности и был. Накачал мою сестру наркотиками. «Мне нравится, когда мои женщины немного менее разговорчивы и более уступчивы, в общем-то», сказал он мне. Эти возможности вызывали у меня отвращение, вместе с фактом, что медсестра за стойкой назвала его по имени, как частого посетителя.

Я сделала шаг назад, пока не наткнулась на стену. У стены сразу стало лучше. Я нуждалась в поддержке. Мои ноги примерзли, покалываемые булавками и иголками холода. Мне казалось, что комната раскачивается и вращается, как палуба тонущего корабля.

Дэвид обменялся взглядом с Имарой, кивнул, и она опустила взор и отошла с его пути. Теперь между ним и Имоном ничего не стояло. Я увидела, что Имон осознал это и облизал его внезапно побледневшие губы.

- Подожди, приятель, - сказал он. - Я знаю, это скверно выглядит, но на самом деле, мне нужно только на пару минут ее разбудить. Даже меньше. Лишь на столько, чтобы я успел попрощаться и…

- Не ври, - перебил Дэвид. Нож, который он вертел в руке, притягивал мой взгляд, как и Имона. - У тебя есть причина, и это не что-то ужасно сентиментальное.

Глаза Имона сузились, и я видела, как он пытается решить, удастся ему или нет забрать нож. Он не мог, но он ни за что в этом себе не признается. Я надеялась, что он попробует. Я действительно этого желала.

- Хорошо, - сказал он. - Ничего сентиментального. Мы были партнерами. Она завладела некоторой суммой и не хотела делиться. Мне нужно заставить ее сказать мне, где она спрятала деньги.

- Все равно неправда, - сказал Дэвид. Его глаза были пугающими - языки пламени, крутящиеся вокруг сузившихся зрачков. - Я хочу, чтобы ты говорил правду, лишь раз прежде, чем ты умрешь.

- Ты не хочешь убивать меня, сынок. Я - единственный, у кого есть противоядие для твоей девушки, и если ты не хочешь видеть ее на больничной койке рядом с моей любимой Лиз здесь…

Дэвид двинулся молниеносно, и внезапно он столкнулся с другим мужчиной, грудь к груди, согнув его над больничной койкой в неестественной позе. Его правая рука сжалась вокруг горла Имона, а левая...

... левая, державшая рукоятку ножа, глубоко погрузилась в бок Имона.

Глаза Имона беззвучно округлились.

- Это, - сказал Дэвид, - смертельная рана. Чувствуешь? - Он услужливо переместил нож. Имон пытался закричать, но ничего не произошло. - Шшш. Кивни, если ты мне веришь.

Имон с трудом кивнул, в горле все еще пытался прорваться его ужас.

- Хорошо. - Дэвид вытащил нож одним быстрым движением. Крови не последовало, а она должна была бить фонтаном. - Я держу рану закрытой, - сказал Дэвид. - Но в ту секунду, когда ты разочаруешь меня, человечишка, в то мгновение, когда мне покажется, что ты насмехаешься надо мной или хотя бы задумаешься о причинении вреда моей семье, это закончится. Я буду смотреть, как из тебя вытекает жизнь за менее чем дюжину ударов сердца. Понял?

Имон судорожно кивнул. Он был бледнее, чем женщина, лежащая на постели.

- А теперь, ты достанешь противоядие, - сказал Дэвид. - Которое, я полагаю, ты спрятал где-то в этой комнате. Ты отдашь его Джоанн, а затем пойдешь и дашь ее сестре. - Он отпустил горло Имона. - Пошел.

Имон двинулся в сторону, прижав дрожащую руку к боку. Слишком напуганный, чтобы двигаться быстро. Дэвид наблюдал за ним с пылающими металлическими глазами, как и Имара.

Я издала какой-то звук, пытаясь выпрямиться. Дэвид был полностью сосредоточен на Имоне, костяшки его пальцев побелели, где он сжимал нож. Я вспомнила, как Имара сказала, что он сопротивлялся влиянию Матери, и как это было трудно. Я задумалась, что случилось бы, если бы он поддался здесь, в доме, полном невинных и беспомощных жертв.

Не для меня. Пожалуйста, не для меня. Я пыталась отправить ему сообщение, но я понятия не имела, слышал ли он меня. Его внимание было полностью приковано к Имону.

Имон, между тем, двигался… медленно, осторожно, рукой сильно надавливая на место, куда вошел нож, словно мог этим удержать жизнь внутри. Он подошел к деревянному шкафу и вытащил цветастый чемодан - явно женский - из узкого закутка. Он открыл его и вынул бутылку, наполненную прозрачной жидкостью, которую он держал в одной дрожащей руке. Его волосы прилипли к лицу взмокшими от пота прядями, и я мог ощутить гнев и страх, исходящий от него.

- Я надеюсь, мы понимаем друг друга, - сказал Дэвид. - Если Джоанн умрет, я разорву тебя на куски. Медленно. Я могу показать тебе такую боль, о существовании которой ты даже не представлял. И я могу сделать так, что это будет длиться вечно.

Имон, если это возможно, побледнел еще больше. Он бросил ему флакон. Дэвид без усилий поймал его, не отводя взгляда от лица другого человека, и протянул. Имара взяла его и неуверенно посмотрела на меня.

- Шприц, - сказал Имон. Имара начала выдвигать ящики в шкафу возле раковины и извлекла шприц, который она наполнила из флакона.

Она подошла ко мне и снова замялась. - Я… я не знаю, как... - Но это было не так. Я знала, а она знала все, что и я, но было приятно осознавать, что есть еще вещи, которые могли бы заставить мою дочь вздрогнуть.

- В вену или мышцу? - спросила я.

- В мышцу, - сказал Имон.

Я взяла шприц из рук Имары, вонзила его в свое бедро, и ввела лекарство. Что бы ни находилось в шприце, сначала оно принесло ледяной холод, покалывание, а затем стало жечь. Оно быстро распространялось. Дыхание перехватило, поскольку я чувствовала его движение по моей кровеносной системе. Казалось, что мои легкие наполнены жидким азотом, а в голове возникла мгновенная, отупляющая вспышка боли.

Когда все закончилось, и я почувствовала себя... яснее. Не хорошо, в любом смысле. Но лучше.

Впервые Дэвид посмотрел прямо на меня. Я неуверенно ему кивнула, пока Имара помогала мне подняться. - Я в порядке, - сказал я. - Теперь, ты можешь… помочь ей? В этом нет ее вины. Она не заслуживает страданий из-за этого.

На мгновение Дэвид выглядел сбитым с толку, затем обратил свое внимание на женщину, лежащую на кровати. Он пошел, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, и приложил кончики пальцев ко лбу.

И затем сказал, очень тихо, - Здесь больше нечему помогать.

- Нет, - сказал Имон, и рванул вперед к кровати, одну руку по-прежнему прижимая к боку. - Нет. Она открыла глаза…

- Имара открыла глаза за нее, - сказал Дэвид. - Разум, который был внутри нее ушел. Ее нет уже несколько лет.

Лицо Имона превратилось в жесткую маску, с красными пятнами гнева на скулах. - Нет. Она там. Я же сказал, мне нужно пять минут…

- Ее мозг мертв, а ее душа ушла. - Дэвид посмотрел на него, потом на меня. - Вот почему тебе нужен был Джинн. Чтобы исцелить ее.

Имон ничего не сказал. Он взял вялую ладонь женщины в свои руки и держал ее. Для любого нормального человека было бы ужасно приходить сюда, держать ее за теплую руку и знать, в какой-то степени, что это просто рассказываемая ее телом ложь. Я не была уверена, чем это было для Имона. Я даже не была уверена, почему он так беспокоился. Дэвид сказал, что оба его объяснения были ложью. Так в чем истина?

- Ты сказал, что ограничен по времени, - сказала я.

- Ее семья отключает аппараты, - сказал он. Это был едва слышимый шепот. - Завтра. Это вносит новый смысл в термин крайний срок, не так ли?

Он рассмеялся. Это был жуткий смех, нечто дикое, опасное и безумное. Имон - не хороший человек. Далеко не самый вменяемый. Но было в нем что-то, какая-то подавляющая эмоции, которая вела его.

- Как это случилось? - спросила я.

- Почему тебя это так волнует? - спросил он и отбросил блестящие, до странности здоровые волосы с ее бледного, сухого лица. Дело должно было быть в деньгах, не так ли? Холодный, жесткий расчет. Потому что я не хотела верить в то, что он был способен на любовь и преданность… тогда все становилось намного сложнее.

- Ты это с ней сделал, не так ли? - вдруг спросила Имара.

Имон перевел этот лихорадочный взгляд от женщины на мою дочь. - Убирайся отсюда!

- Имара права. Она была просто очередной жертвой, не так ли? Только в этот раз она погибла из-за тебя. - Мой голос дрожал, и я чувствовала, как остальная часть меня дрожит вместе с ним. - Ты увлекся, играя в свои маленькие игры.

Он засмеялся, и посмотрел на женщину. - Ты слышишь, Лиз? Смешно. Просто еще одна жертва. - Он покачал головой. - Лиз и я… давай просто скажем, что у нас были профессиональные отношения. И она нарушила некоторые профессиональные правила. Все пошло не так.

Я никогда не пойму его. Из того, что он сказал, ничего не отвечало языку его тела. Поникшие плечи, дрожь в этих длинных, элегантных руках - все это говорило о скорби, настоящей и глубокой печали.

Дэвид ничего не сказал. Он следил за Имоном с тем же напряжением, но раскаленная добела ярость немного утихла.

- Теперь ты меня убьешь? - спросил Имон. - Организуешь красочное завершение моей плохой карьеры?

- Нет. - Дэвид пожал плечами. - Я исцелил рану. Ты будешь в порядке до тех пор, пока не сделаешь резких движений. Или снова придешь за моей семьей. Если ты еще раз так сделаешь, я убью тебя.

Моя семья. Это поразило меня до глубины души.

- Вы можете все идти к черту, мне все равно, - сказал Имон, и оперся рукой на аппарат, поддерживающий дыхание женщины на кровати. - Я не травил твою сестру, кстати. Она единственная яркая вещь в моей жизни. Я не... - он замолчал.

- Если ты действительно так считаешь, тогда отпусти ее, - сказала я. - Просто отпусти ее.

- Ох, я уже отпустил. Я оставил ей записку. Сказал ей, что должен был вернуться в Англию. Она приползет обратно к тебе в любой момент. Теперь убирайтесь отсюда, все вы! - Последнее слова прозвучали с ожесточением, словно брошенная бритва.

Дэвид посмотрел на окровавленный нож, который он все еще держал, и небрежно сломал лезвие двумя пальцами. Он выбросил остатки в мусорный бак.

А потом мы втроем - Имара, Дэвид, и я - покинули больничную палату.

Когда дверь с шипением закрылась за нами, Дэвид обнял меня, и я растаяла в кольце его рук. В нем.

Я не спрашивала, но Дэвид знал, что я хотела сказать. - Я действительно ничего не мог сделать для нее. У всего есть пределы.

Я поцеловала его в шею. - Знаю.

- Я оставил вас одних на пять минут…

- Больше было похоже на несколько дней.

Он слегка зарычал мне в плечо. - Ты просто невозможная. И у меня есть…

- Обязанности, - пробормотала я. - Знаю.

Он отпустил.

- Что насчет него? Насчет Имона? - Имара стояла прямо, сложив руки, и наблюдала за нами. Лицо моей дочери было моим зеркальным отражением, по крайней мере в форме, и в данный момент я подозревала, что и в выражении лица она была точной моей копией. Сострадание, смешанное с настороженностью. Имон был диким зверем, и нельзя было сказать наверняка, что он сделает. Или кому.

- Если эта демонстрация не напугала его, то следующим шагом станет его смерть. Не то, чтобы я был бы против этого.

Мои мысли были заняты другими вещами. - Женщина… Лиз… она была его жертвой, или его партнером?

- Я не знаю, - сказал Дэвид. - Знаю только, что Имон никогда не говорил правду о ней.

Имара сказала, - Вообще-то, говорил.

Дэвид удивленно повернулся к ней.

- Когда он назвал ее «любимой Лиз». Он говорил правду.

На посту медсестры зазвучал сигнал тревоги. Медсестра дернулась, проверила экран и нажала кнопку, затем бросилась мимо нас... в палату, из которой мы только что вышли.

- Пойдем, - сказал Дэвид.

- Она…?

- Пошли.

- Это Имон…?

Он придержал дверь лифта для меня, с опущенной головой, уставившись на свои ботинки.

- О Боже, Дэвид, ты…?

Он ничего не ответил. Как и Имара.

* * *

По пути в вестибюль, я позвонила Саре на мобильный. Она плакала, когда ответила. - Джо, О Боже… Имон… Имон оставила мне записку… Я думала… я думала, что он действительно любит меня…

Так. В конце концов, он оказался не полностью лживой сволочью.

- Сара? - сказала я мягко. - Никуда не уезжай. Я скоро буду.

Он не поскупился на ее жилье. Сара была зарегистрирована в отеле в центре Бостона, в роскошном люксе с панорамным видом, сказочной кроватью размера king-size и собственными халатами с монограммой.

Я узнала о кровати и халатах потому, что когда мы приехали Сара, свернувшись, лежала на кровати в спортивной форме, в слезах сжимая записку в одной руке и щедрый комок ткани в другой. Выглядела она ужасно, но она совсем не выглядела больной. Я все еще местами чувствовала боль, но знала, что было достойной платой за то, чего я избежала. Имон действительно убил бы меня.

И моя сестра плакала из-за него.

После разбора некоторых полу понятных фраз, что она пробормотала, я пришла к выводу, что она также пообщалась и с баром для большего комфорта. Отлично. Пьяная, ревущая и иррациональная. Самый лучший день в жизни Сары.

Я закатила глаза на Дэвида, которому хватило такта отвернуться, чтобы посмотреть на дождь за окном. Имара усмехнулась. Вместе, я и моя дочь проводили Сару в ванную, где я поставила ее под холодный душ, чтобы немного отрезвить (и да, это тоже было больше, чем немного весело), и помогла ей взять себя в руки. Имон снабдил ее множеством вещей - от высококачественной косметики до пакетов из половины первоклассных магазинов Бостона.

Моя сестра должна была быть моделью. У нее была нужная осанка для этого и элегантная костная структура. Где я была округлой, она была прямой, плоский и худой. Ее волосы все еще хранили следы аккуратной стрижки и окраски, с которыми я помогла ей… Боже, это было только неделю назад? Я решила отказаться от туши для ресниц. Поскольку Сара продолжала шмыгать носом из-за ее последней романтической трагедии, мои усилия оказались бы напрасным трудом.

- Я так волновалась, - вдруг сказала Сара, когда я нанесла румяна на ее бледные щеки. Я остановилась, удивленная. - Я не хотела оставлять тебя, Джо. Имон сказал… он сказал, что ты вернулась, чтобы забрать своего друга.

Я кивнула. - Так и было. - Он бы в любом случае оставил меня, чтобы самому спастись от урагана, но он, по крайней мере, развязал меня. Пришлось отдать ему должное. - Мне жаль. Потребовалось некоторое время, чтобы догнать тебя.

Она изучала меня налитыми кровью глазами, трезвея с каждой минутой. - Правда? Догнать меня? Или, на самом деле, ты искала Имона?

Я сосредоточилась на макияже. - Конечно же, я искала тебя.

- Джо. - Она задержала мою руку своей. - Я знаю, что он мерзавец. Но было в нем что-то такое… понимаешь меня?

- Я понимаю, что ты была замужем за одним придурком, и ты просто влюбилась в еще одного, - сказала я. - Но в этом случае я не могу винить тебя. Он устроил хорошее шоу. Даже я поверила ненадолго. Так что, думаю, мне придется простить тебя за это.

Это было то, что она хотела услышать. Я увидела вспышку облегчения в ее глазах, а затем она обняла меня. Теплое облако Bvlgari Omnia накрыло меня. Она использовала слишком много. Она всегда так делала.

Я обняла ее яростно. - Пошли, - сказала я. - Давай собираться.

Много времени это не заняло. Все, что у нее было, ей купил Имон; как и мне, ей пришлось бежать из Форт-Лодердейла ни с чем, кроме одежды, что на ней была. Даже ее чемоданы были новые.

И дизайнерские.

Некоторые беженцы просто рождаются, чтобы ходить по земле эксклюзивно наманикюренными ногами.

- Что же мне с ней делать? - прошептала я Дэвиду, когда мы прислонились к стене и наблюдали, как Сара заполняет третий чемодан Louis Vuitton туалетными принадлежностями и обувью. Я подумывала стукнуть ее по голове и стащить чемоданы. Имон имел отменный вкус.

- Она не должна оставаться здесь, - сказал Дэвид. - Если он вернется, я не уверен, что она не…

- О, я уверена, что она так бы т поступила. С нетерпением. Имон мог уговорить ее на что угодно, и ты это знаешь.

- Тогда тебе лучше отправить ее в безопасное место.

- И где конкретно будет безопасно?- спросила я. Он скрестил руки на груди и уставился на ковер; на этот опрос действительно не было хорошего ответа, и он знал это. - Я израсходовала все свои резервы. У меня нет другой семьи, где я могла бы ее спрятать…

- Вообще-то, - прервала Имара, - есть.

Мы оба остановились и посмотрели на нее. Вспышка молнии за окном осветила ее веселую улыбку.

- Я позабочусь о ней, - сказала она. - Если ты собираешься снова окунуться в проблемы, то не можешь держать ее рядом. Она замедлит тебя. - Золотые глаза Имары на секунду нашли глаза Дэвида. - Как и я, собственно.

- Имара…

- Ты должен забрать ее, - сказала она своему отцу. - Ты должен отвести ее на встречу с Оракулом, и ты это знаешь. Я не могу пойти. Я бы просто мешалась под ногами.

Он протянул руку и откинул волосы назад от ее лица, жест, который я тысячу раз чувствовала от него. Нежность во плоти. - Мне нужно, чтобы ты сходила к Ма’ат, - сказал он. - Возьми Сару, и садитесь на первый попавшийся самолет в Лас-Вегас, чтобы связаться с ними. Скажи им, что мы встретимся с ними в Фениксе.

- Феникс? - Имара и я выпалили одновременно.

- Я не повезу тебя обратно в Сикаскет, - сказал Дэвид. - Этот вариант… ну, это просто не возможно. Мы должны отправиться в другое место, где ты сможешь добраться до Оракула.

- Феникс, - повторила я. - Дэвид, это очень, очень далеко.

- Да, - согласился он вежливо. - Имара, доставь Сару на самолет. Джо…

- Вам обоим нужно немного отдохнуть, - сказала Имара с совершенно непроницаемым выражением лица. - Номер оплачен на всю ночь.

* * *

Конечно, разыгрался шторм. В моей жизни всегда бушевал шторм, а этот был большим, противным и нацеленным на нанесение ущерба. Я сделала все, что могла, в команде с двумя другими Хранителями все еще жившими в окрестностях, чтобы помочь… два часа провела перед зеркальным стеклом окно, наблюдая за облаками, читая погодные условия и аккуратно подправляя его там, где необходимо. Дэвид не помогал мне с этой работой. Думаю, он знал, что мне нужно сделать это самой, почувствовать, что я была полезна хотя бы в столь малом деле.

Когда я полностью вернулась в себя, он держал меня сзади, обняв и прислонив спиной к его груди.

- Почему ты не безумствуешь? - спросила я его устало.

- Прости?

- Безумствуешь. С покрасневшими глазами, вышедший из себя. Почему она не контролирует тебя?

- Она не проснулась.

- Мог бы меня обмануть.

Дэвид медленно выдохнул, всколыхнув мои волосы. - Она все еще дремлет, Джо. Когда она проснется... будет хуже. Намного хуже. Если не случится что-то, что изменит ее мнение о человечестве.

- Ашан позаботился обо всем этом. Готова поспорить, он шептал милые глупости ей на ухо в течение многих лет. Может быть, веков. Я ничего не могу сделать или сказать, что будет противостоять этому.

Дэвид поцеловал меня в макушку, пока я стояла рядом, и погладил меня по волосам. Это был привычный ритуал. Мои кудри расправились под его прикосновением и разгладились в шелковистый занавес. Я никогда не понимала, насколько интимным это было, насколько... заботливым. Он казался настолько сильным, когда я оперлась на него. Столь твердым, насущным и реальным. - Не стоит недооценивать себя, - сказал он. - Ты сбила меня с моего пути, когда я впервые тебя увидел. Она полюбит тебя.

Я была поражена, как сильно я скучала по нему. Такой девчачий поступок, но я ничего не могла поделать: я повернулась лицом к его груди и зарыдала. Униженно, тихо, почти истерично. Все мое тело дрожало от его силы. Я не хотела заниматься этим, рисковать всем. Я хотела забыть чувство страха, ужаса и беспомощности, что Имон похоронил внутри меня, словно обломанный нож. Я хотела отвести Дэвида домой и жить в мире. Ради всего святого, просто жить.

Он понял, почему я плакала, наверное, поэтому ничего не говорил. Он просто держал меня, поглаживая мои волосы, и давал мне выплакаться. В этом преимущество любовника, который старше истории мира. Он знал, когда следует помолчать и просто позволить мне разобраться с этим.

Как только шторм прекратился, я почувствовала слабость, озноб и не намного лучше. Мои глаза опухли, и мне хотелось лечь и свернуться в клубочек, ох, на неделю. Рядом с ним. Держась за него.

- Мне жаль, - сказал он и позволил мне выпрямиться, когда я попыталась отойти. - Ты не просила об этом. Никогда не просила.

- Чертовски верно. - Я вытащила несколько салфеток из коробки, которую до меня использовала Сара, и вытерла ими лицо, промокнула глаза и высморкалась. В выражении лица Дэвид не было ничего, кроме сострадания. - Я лишь хотела спросить, почему я, но не думаю, что найдется действительно хороший ответ на этот вопрос.

- Чем сильнее плечи, тем больше нагрузка, - сказал он. Это звучало как афоризм, но я этого не знала. - Ты сильная, Джо. Сильнее, чем большинство людей, которых я когда-либо знал.

- Отличное. Мой парень думает, что я клейдесдальская лошадь.

Он улыбнулся. - Я думаю, что ты - богиня.

- Мило, - сказала я, и шмыгнула носом, - но богини не плачут о подобной чепухе, не так ли?

- Сколько богинь ты встречала в жизни?

Я не хотела спрашивать, скольких он встречал. Прозвучало бы как обсуждение бывших подружек, чего мне сейчас не очень-то хотелось. - Как надолго ты сможешь остаться? Со мной?

- Я не знаю. - Ох, черт, я не хотела, чтобы он честно ответил. Мужчины. Почему они никогда не знают, когда лучше перейти к утешительной лжи? - Как и ты, я делаю это от момента к моменту. Инстинктивно.

- Да, но, по крайней мере, твои инстинкты отточены несколькими тысячелетиями опыта. Мои же - едва ли отрегулированы несколькими годами ошибок.

Это вызвало у него милую маленькую улыбку, с поднятыми бровями, и почти показавшейся скрытой ямочкой. Оооох. Я сморгнула вновь подступившие слезы, чтобы держать его в фокусе.

- Закрой глаза, - сказал Дэвид.

- Зачем?

Его брови взлетели. - Ты мне не доверяешь?

Бесспорно. Я их закрыла, хоть и лишилась его вида, что было большим минусом. Песчаный зуд в опухших после плача глазах был почти невыносимым... пока я не почувствовала легкие, шелковистые движения его пальцев по векам.

И затем зуд, ощущение припухлости быстро исчезло.

Я испугано вздохнула и обнаружила, что мои забитые носовые пазухи тоже очистились. Приятно. Боль в висках тоже исчез.

Смутной тяжелой боли от наркотиков Имона не было, как будто она никогда и не существовала.

Я открыла глаза снова и посмотрела прямо на него. Его улыбка превратилась в огонь, который вы можете найти в самом сердце атомной электростанции. Ее вид расплавил меня в маленькую радиоактивную лужу. Образно. Но, на самом деле, я не была уверена, что он не мог сделать это буквально.

- Ах, ты мерзавец, - вдохнула я. - Ты мог просто выжечь яд Имона прямо из меня, не так ли?

- Мне хотелось практического подхода. И я хотел четко ему дать понять, что мы не те люди, с которыми ему хотелось бы играть.

- Ох, я почти уверена, что тебе удалось его убедить. - Я положила руку на его теплую щеку, и позволила пальцам скользнуть вниз по теплой коже, шершавой, с небольшим намеком на щетину. Дэвид мог бы принимать человеческое обличие лишь ради маскировки, но он был скрупулезен в этом. Он понимал восторг от текстуры.

- Мы можем уехать утром, - сказал он. - Имара права. Тебе нужен отдых.

Я не хотела отдыхать. Все, чего я хотела - это кровать, запертая дверь и Дэвид. Это было безответственно, это было глупо, и мне было все равно. Я была истощена от напряжения бросить все, что я хотела для… всех остальных.

Погода отвлекала меня. Я встала и дернула шнуры, удерживающие шторы, чтобы их закрыть.

Его руки скользнули вокруг меня сзади, прежде чем я успела снова развернуться. Они горячим кольцом обернулись вокруг моего живота и подтащили меня обратно к его телу. Его голова склонилась вперед, прижалась к моей, и я ощутила дрожащий вздох, прошедший сквозь него. Словно он хотел выплакаться так же, как и я, но мужчины - даже мужчины Джинны - не занимаются такими вещами. Вместо этого он прижался губами к моей шее. Его голос, когда он заговорил, прозвучал хрипло и низко. - Я ненавижу это, - сказал он. - Мне нестерпимо видеть твои страдания. Я хочу, чтобы ты была в безопасности, и не могу. Я не могу даже обезопасить тебя от себя самого.

- Тебе удается.

- Пока что.

- Ты сможешь.

- Возможно. - Он ослабил свою хватку и позволил мне повернуться; его руки устроились на моих бедрах и подтянули меня ближе к нему. - Хотелось бы мне, чтобы ты никогда меня не встречала. Ты была бы...

- Мертва, - закончила я за него. - Ты знаешь, ведь ты спас мне жизнь. Несколько раз.

Он покачал головой. - Ты, возможно, и не оказалась бы в опасности, если бы не я.

- Мир не вращается вокруг тебя. Или Джиннов, - сказала я, но произнесла это мягко, потому что я очень не хотела подразумевать, что он не был центром Вселенной, и поцеловала его, прося не принимать это близко к сердцу. Это был приятный, долгий, медленный поцелуй, и казалось, что мы таяли друг в друге. Напряжение потекло вниз по моей спине, через мои ноги, и оставило меня в чрезвычайно томном состоянии блаженства. Не прерывая поцелуя, Дэвид заставил меня сделать шаг назад, затем другой, до тех пор, пока не наткнулась на кровать. Я колебалась, потом позволила себе упасть. Дэвид отпускал достаточно долго, чтобы я могла полностью растянуться на кровати, и потом он просто стоял там, глядя вниз на меня.

- На что ты смотришь? - требовательно спросила я. Ответом мне была красивая улыбка с легким оттенком грусти.

- На тебя, - сказал он. - Просто хочу все запомнить.

Он скинул с плеч пальто оливкового цвета, и оно упало с тяжелым стуком на ковер. Под ним он был одет в сине-белую рубашку и пару брюк цвета хаки.

- Твоя очередь, - сказал он.

- Будем раздеваться по очереди?

Он пожал плечами. Глаза загорелись греховным блеском. - По одной вещи за один раз.

На мне не было пальто. Я подумала, затем скинула туфли. Он удивленно поднял брови. Затем нанес мне ответный удар, включающий носки. Я любила его ноги. Длинные, узкие ступни с высоким подъемом. По-детски мягкие, потому что Джиннам не была свойственна такая банальная вещь как мозоли. Я вспомнила, что каждый дюйм его тела был прекрасен.

Теплый, бархатно-мягкий и превосходный.

Я разгоралась внутри как пропитанная маслом тряпка на костре.

- Футболку, пожалуйста, - сказал он. Слово было подобно мурлыканью в его горле. - Медленно.

Я сделала из этого целое представление, выгнув спину, позволяя ей скользнуть над моей головой, высвобождая недавно выпрямленные волосы, пока те не рассыпались черным атласом по кружеву моего бюстгальтера. Выражение лица Дэвида было закрытым и таинственным, его глаза сфокусировались на моей полной груди, на том, как кружево покрывает ее.

Я приподнялась на локтях, убедившись, что он получил хороший обзор, и наградила его медленной улыбкой.

- Теперь твоя очередь, - сказала я. - Рубашка.

Ему потребовалась сила воли. Я следила за взмахами его пальцев, как ткань соскальзывала, раскрывая полированную кожу, и с трудом сглотнула. Когда последняя пуговица была свободна, с моего места открылся хороший вид на его плоский живот и эту сексуальную тень волос, что была едва-едва видна из-за пояса его штанов. Они сидели низко на его бедрах, как будто хотели спуститься.

Тишина. Он наблюдал за мной. Я наблюдала за ним.

- Ты первый, - пробормотала я.

Он наградил меня медленной, совершенно порочной улыбкой, и расстегнул брюки, потом опустил вниз молнию. Когда ткань соскользнула вниз по его ногам, растекшись подобно луже на полу, я медленно выдохнула. Он был совершенством и пламенем во плоти, и о Боже, как же я его обожала.

- Ты обманул, - обвинила я его. - Что случилось с бельем?

- Не дождался, - сказал он, и в тот момент моя оставшаяся одежда начала развеиваться, превращаясь в прохладные струйки дыма, что заставило меня задрожать от восторга. Кровать заскрипела, когда он оперся одним коленом, глядя вниз на меня. - Иногда со мной такое случается, когда я с тобой.

- Спорим, ты говоришь это всем смертным девушкам.

Его глаза встретились с моими, и мгновение это были не глаза Джинна, а глаза Дэвида, и я увидела человека, которым он когда-то был все эти тысячелетия назад, еще до того, как огонь превратил его в нечто совершенно другое.

- Нет, - пробормотал он. - Не говорю.

У него были большие руки. Невероятные руки. Они скользили вверх по моим бокам, слегка коснулись груди, захватили их в жаркий плен. Ласкали мои соски, пока я покусывала губы и постанывала от желания.

И затем его рука скользнула вниз между моих ног, и мой ум взорвался в дымке блаженства настолько сильного, что, казалось, мир растворился в темном водовороте. По каждому мускулу в моем теле прошла судорога, дрогнула и прошла дальше, в мои бедра, пойманные в ловушку его рук. Казалось, это длилось вечно, и как только я начал возвращаться в реальность, он переместился и сделал что-то еще, и о Боже, это опять началось.

Казалось, это длилось несколько часов. Может быть, это и были часы - медленные, жаркие и мучительно прекрасные, прежде чем он, наконец, поддался соблазну и скользнул внутрь меня, сплавляя нас вместе в безумный, совершенный союз. Это ощущалось так хорошо, так правильно, и я хотела двигаться, хотела, чтобы он двигался… но он этого не делал. Он остался неподвижен, погруженный глубоко, и наши глаза встретились, очарованные чудом. Я могла чувствовать энергию, текущую сквозь него, горячую и дикую. Та же энергия, которая завладела им на улице Нью-Йорка, в машине, но сейчас он понимал, как лучше ее проводить. Как подчинить ее своей воле.

- Отпусти, - прошептала я, и его губы раздвинулись в хрипе, а свет в его глаза просветлел. - Есть такая вещь, как слишком много контроля.

Он занимался со мной любовью такими разнообразными способами, и этот еще один был… неистовым, диким, нежным, опасным, сладким и совершенно открытым. Как бушующая погода за окном и треск в моих нервах, он был неудержим. Когда удовольствие достигло своего пика, это было подобно приливной волне, несущей меня на небо, где я дрожала среди звезд и тумана.

Я прижалась к нему, измученная и блестящая от пота.

Тяжело дыша. Он рухнул со мной в клубке рук и ног. Наши ладони, сжатые вместе, все еще дрожали от силы толчков. Глаза Дэвида были закрыты, а его лицо - на мгновение, по крайней мере - спокойное и умиротворенное. Я изучала его с сосредоточенностью того, кто собирается нарисовать портрет: как скользят тени, как ложатся его ресницы, как его скулы требуют ласки.

- Мне нужно тебе кое-что сказать, - произнес он с все еще закрытыми глазами. Его голос был неуверенным, а дыхание частым.

Я не чувствовала себя более уверенно. - Только если это не прощание.

Его глаза резко распахнулись. - Я не настолько жесток, не так ли?

- Нет. - Я поцеловала его подбородок. Он довольно заурчал, поэтому я продолжила, уткнувшись в его шею. От него пахло чистотой и жаром, с легким оттенком мускуса. Замечательно. - Ну, иногда. Но поверь, я знаю, когда парень собирается выбить дверь. Это было не прощальный секс. Это секс из серии «Вау, привет!».

Он обвил меня руками, и, перекатившись, я оказалась сверху. Его сила захватывала дух. Контроль. Точность. Его кожа была горячей, влажной и прекрасной на ощупь. - Любой, кто когда-либо попрощался с тобой - дурак.

- Ну, очевидно. Ты так считаешь? - Я шутила, но какая-то часть моего мозга была со мной не согласна. Эта часть была заперта в подвале, пока оставшаяся часть меня добивалась того, чего хотела, но сейчас она говорила мне, что время неумолимо заканчивалось, что я не должна тратить эти драгоценные секунды на подшучивания.

Меня это не волновало. Не сейчас. Не с ним.

Дэвид откинул мои волосы с моего лица, но они продолжали скользить по плечам, проливаясь дождем и образуя завесу, которая делала мир маленьким и совершенно безопасным. Иллюзия. Но приятная.

- Большинство Джиннов ушли, - сказал он.

- Что? - Иллюзия была основательно разрушена. - Что значит ушли?

- Выдернуты из этого измерения. Я отправил их в то место, где был дом Джонатана… помнишь?

Я помнила. Не то, где оно располагалось или как до него добраться, потому что это было необъяснимо для понимания смертных, а суть, что это место было отрезано от обычной плоскости нашей реальности. Своего рода карманная вселенная. Убежище. Святилище, в каком-то смысле.

- Пока они там, они не попадут под чей-либо контроль… мой, и, надеюсь, даже Матери, - сказал он. - Это лучший известный мне способ удержать ситуацию от выхода из под контроля между Джиннами и людьми, если худшее все-таки произойдет.

- Если она решит уничтожить человеческую расу, ты имеешь в виду? - Он ничего не ответил. Он и не должен был. - Ты сказал, что большинство джиннов было выдернуто. Не все?

- Несколько вызвались остаться с Ма’ат, - сказал он. - Десять или около того. Достаточно, чтобы помочь им завершить круг. Ма’ат пытается стабилизировать систему… они не будут вмешиваться напрямую, но они могут обеспечить своего рода уравновешивающий балласт. - Он замолчал на секунду, и я могла сказать, что следующие слова ничего хорошего не предвещали. - Около двадцати Джиннов остались с Ашаном. Я не могу остановить их, не без бескомпромиссного противостояния. Проблема заключается в том, что, отозвав Джиннов, я открыл ему поле битвы. Но если бы я это не сделал... Джинны бы пострадали. А люди оказались бы в эпицентре.

Плохие новости. Ашан был силой, с которой нужно считаться, даже по меркам Дэвида, намного меньше по моим собственным. А с небольшой армией бессмертных, наглых, злых существ... двадцати было более чем достаточно, чтобы уничтожить все на своем пути.

- На самом деле, я думаю, что Ашан надеется на тебя, чтобы все бросить.

- Я не могу драться с ним.

- Не можешь… или не хочешь? Это была проблема Джонатана. Я думала, что часть причины, почему он переложил на тебя дела в том, что ты был бы в состоянии... действовать.

Он выглядел настолько серьезным, что это охладило непрекращающееся тепло внутри меня. Я соскользнула на бок и свернулась у него под боком, его рука обвилась вокруг меня, прижимая к себе.

- Мне нужно время, - сказал он. - Мне нужно время, Джо. А то, о чем говоришь ты - это начало конца для нас. Это то, чего Джонатан боялся все это время. Войны. Смерти. Уничтожения. Я не... - он замялся. - Я не готов. Я не уверен, что смогу быть тем, кем был он. Никогда.

- Так ты готов позволить людям принять удар за вас, пока вы будете все обсуждать?

Его рука, гладившая мои волосы, замерла. Его глаза закрылись.

- Да, - сказал он мягко. - Я должен быть готов это сделать. Как и ты. Послушай, Джо… ты говорила с Оракулом. Это беспрецедентно. Тебе могло бы повезти, если бы Оракул не был… предупрежден…

- Заражен.

- Да, - сказал он, и поцеловал мое обнаженное плечо. - Поэтому мы пробуем снова. Мы продолжим попытки. И если дело дойдет до драки с Ашаном, я сделаю все, что в моих силах, чтобы закончить все с минимальным кровопролитием.

Я повернулась и, приподнявшись на локте, посмотрела на него сверху вниз. - Человеческим кровопролитием? Или ты говоришь о Джиннах?

Он смотрел на меня с абсолютной твердостью, и в его глазах была эта тень, та же самая, которая присутствовала в Джонатане до него. Сила. Огромная и неизвестная сила. - Я должен быть верен своим обязанностям, Джо. Но сейчас ты - одна из тех обязанностей.

- Я знаю, - сказала я, и положила руку на грудь, на сердце. Не настоящее сердце, конечно, не настоящая плоть, только лишь его сила мысли. Я трогала огонь. Прикасалась к вечности. - Мы просто пытаемся спасти наши задницы, не так ли? К тому же, мы делали это с самого первого момента, как увидели друг друга.

- Да. - Его горячие губы прижались к моему лбу на мгновение. - Это как лесной пожар. Старый мир горит. Трудно разглядеть новый, что придет на смену, под всеми разрушениями, но лес всегда зеленеет, Джо. Так всегда бывает. - Он поцеловал мое плечо еще раз, медленно проложив дорожку поцелуев вдоль моей ключицы. - Самолет Имары и Сары приземлился в Фениксе без происшествий, кстати. В целости и сохранности. Имара везет Сару к Ма’ат.

- Сара в Вегасе, - я вздохнула. - Я не уверена, что это хорошая идея...

- Я думал то же самое о Имаре. Я помню, в какое количество проблем ты там попала.

- Может, тебе лучше держать ребенка в каком-нибудь безопасном месте, - сказала я мрачно. - Ашан нацелится на нее, чтобы добраться до нас.

- Я знаю, что он попытается.

- Но?

- Но это, вероятно, не сработает, - сказал Дэвид спокойно. - Во-первых, как и ты, она слишком непредсказуема. Он никогда не поймет ее достаточно хорошо, чтобы использовать ее. Во-вторых... я не позволю ему снова прикоснуться к моей дочери.

Я вздрогнула. Ашан не знал, но он играл в мяч с гранатой, если подтолкнул Дэвида на это.

Я поцеловала его в бессловесном соглашении, а он обнял меня и, на мгновение, на эти драгоценные пару минут, опасность была чем-то, что существовало за пределами безопасности этого спокойного, тихого номера и теплоты этой кровати.

И завернутая в его тепло, даже притом, что безотлагательность все еще била в барабаны войны в моей крови, я уснула.

* * *

Утром началось с раската грома, и я проснулась, чтобы почувствовать, что все снова вырывается из-под контроля. Я осталась в постели и взмыла в эфир, пытаясь удержать погоду в узде, но она была дикой и становилась только хуже.

- Мы должны идти, - сказал Дэвид. Я не хотела. Нежиться под мягкими простынями с ним, окруженная его теплом, было лучшим раем, какой я только могла себе представить. - Первый рейс в Феникс через три часа.

- Не думаю, что что-либо вылетит сегодня из этого города, - сказала я. - Почувствуй небо.

Он уже двигался, выскальзывая из кровати и стоя обнаженным, отвернувшись от меня. Я наблюдала, как он создал одежду.

Он повернулся ко мне лицом, поправив его оливкового цвета пальто на плечах. - Будет только хуже. - Бесконечность сожаления в словах. Я не могла прочитать его глаза: они были человеческими и скрытыми за очками и тенями. - Мы должны будем найти способ.

Я вздохнула и посмотрела вокруг. Моя одежда была аккуратно сложена на стуле рядом с кроватью. Я начала натягивать их. - Так Оракул находится в Фениксе?

- Не совсем. - Он открыл ящик в небольшом письменном столе и вынул тонкую телефонную книгу. От прикосновения его пальцев он превратился в дорожный атлас. Он перевернул страницы, затем протянул его мне.

Я взглянула на него, моргнула, и посмотрела на него с раздражением. - Ты шутишь.

- Нет.

- Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.

- Я не шучу. - Он постучал по открытой карте указательным пальцем. Вспыхнуло пятно, золотое даже в слабом свете лампы. - Я не устанавливаю правила, Джо. Это место, где можно будет найти второго Оракула.

Поскольку это была карта Аризоны - это полбеды, но отмеченным городом была Седона. И почему мне никогда даже в голову не приходило, что когда-нибудь, каким-либо образом, я окажусь там?

- Что смешного? - спросил он, нахмурившись. Я покачала головой, смеясь до тех пор, пока перед глазами не начали плясать пятна. Безрезультатно отмахиваясь рукой. - С тобой все в порядке?

- Да, - выдохнула я. - Это просто... Новая Эра какая-то. И что нам делать? Медитировать в пирамиде? Носить кристаллические шляпы?

- О чем ты говоришь?

- Ой, да ладно. Седона?

Он пожал плечами. - Завеса там тонкая.

Ну, так и было, не так ли?

Дэвид хотел отправиться прямо в аэропорт. Я хотела задержаться на завтрак. Это было худшее решение в моей жизни. Но даже перед завтраком, мы успели поспорить из-за автомобиля.

Все начиналось вполне невинно. Мы ждали перерыва в дожде. Снаружи воздух был прохладнее, чище, каким-то образом ощущался более живым из-за присутствия Дэвида. Сначала я думала, что это лишь мое воображение, но потом я уже не была в этом уверена; казалось, будто цветы у входа в отель стали ярче, распустившись больше в его присутствии. Еще один признак его силы и подключения к сердцу Земли.

Или действительно потрясающий секс.

Камаро была втиснута между гигантским потрепанным пикапом Форд и фургоном размером с космический корабль.

Дэвид остановился в нескольких футах от машины, глядя на нее с выражением, которое я не могла понять. - Она от Льюиса, не так ли, - сказал он. Ой-ой. Я открыла пассажирскую дверь для него, затем подошла к своей стороне.

- Официальный транспорт, - сказала я, поскольку не хотела прямо сейчас думать о том, насколько сильно я была обязана Льюису. - Автопарк Хранителей.

Он послал мне кончай-валять-дурака взгляд, открыл дверь и скользнул внутрь. Я сделала то же самое. - Дорогой подарок.

- Да. - Я скользнула ключом в замок зажигания и завела ее. Дэвид пробежался пальцами по панели, увидев неведомо что своими чувствами Джинна. - Она быстрая. Мне нужен был быстрый автомобиль. Ничего личного.

- О, да, несомненно, - не согласился он. - Это очень личный автомобиль. Очень личный подарок.

- Дэвид…

- Ты не можешь этого видеть, - сказал он. - Могла, когда была Джинном, но он влюблен в тебя. Он был влюблен в тебя в течение долгого, долгого времени. Все его чувства к тебе отражены здесь, в этом автомобиле.

Ох, Господи. Не столько я этого не видела, сколько не хотела видеть. Я была осторожна с Льюисом.

Видимо, не достаточно осторожна.

- Ну, хорошо, но я не влюблена в него, - сказала я, и включила передачу.

- Влюблена, - сказал Дэвид. В его голосе промелькнули жесткие нотки, которые я не могла понять. - Не обманывай себя.

Хорошо, я это чувствовала. И это больно. - Дэвид, я не влюблена в Льюиса! - За исключением, может быть, что я была влюблена. Немного. Та крохотная предательская часть меня, что до сих пор помнила, как я обрушилась на него в тот день. Я влюбилась, когда он перевел взгляд тех карих глаз на меня и улыбнулся так очаровательно.

И подарил мне сексуальный автомобиль. - Нет! Я влюблена в тебя! Черт побери, почему мы ссоримся?

- Потому что он дал тебе машину, а ты взяла ее.

- Мне нужна эта чертова машина, Дэвид! Что мне оставалось, использовать Черис в качестве водителя в разворачивающемся Апокалипсисе? Не пойми меня неправильно, она бы сделала это, но это точно не самая лучшая идея!

Он стиснул челюсти и посмотрел в окно. Я включила передачу с усилием ненужным такой клевой тачке. - Тебе не нужно беспокоиться. Я не сплю с Льюисом.

- Нет, - согласился он. - Не спишь. Но спала.

Ой, ой. Я никогда напрямую не обсуждала это с ним, но была не слишком удивлена, что он был в курсе.

Трудно что-либо скрыть от Крутого Главы Джиннов.

- Мы можем сейчас это оставить? Потому что, честно говоря, после прошлой ночи, на всей планете теперь нет никого, с кем бы мне захотелось спать кроме тебя.

Его брови взлетели. - Только после вчерашней?

- Ах, ты перегибаешь палку, приятель.

Он сменил тему. - Ты сказала, что хочешь позавтракать. - Он кивнул вперед. Там был огромный знак, вращающийся с достойной неторопливостью, показывающий вкусно выглядящее изображение черничного пирога и гласящий, что «Кухня пирогов Луанны» открыта на завтрак.

Так или иначе, я не видела причин, чтобы не относить пирог к пище на завтрак.

Стоянка была заполнена наполовину, что было не плохо для столь раннего утра; видимо, место было чем-то довольно излюбленным. Шел проливной дождь, а в Камаро не имелось какой-либо защиты от дождя или зонтиков. Я создала невидимую воздушную версию, пока мы с Дэвидом шли по мокрому тротуару к входу в ресторан, представляющему собой двойные стеклянные двери в поврежденном непогодой стеклянно-деревянном бревенчатом строении. Кто-то - возможно, Луанна, если бы только она не была недостоверна - посадил самые разнообразные цветы вокруг здания в несколько уровней. Они выглядели пышно и довольно мило. Я нырнула под зеленый тент, прикрывающий дверной проем и распахнула дверь.

Открыв дверь, я оглянулась и поймала взгляд Дэвида, стоящего прямо и глядящего куда-то вдаль. - Что такое? - спросила я. Он оставил меня и вышел под дождь, все еще вглядываясь вдаль. - Дэвид?

- Подожди секунду.

- Что происходит?

- Не знаю, - сказал он. - Подожди.

И он исчез. Я заколебалась. Я не хотела заходить внутрь, если там были невинные посетители; Джинны не будут беспокоиться о том, через сколько тел им надо будет пройти, чтобы добраться до меня, если только им нужна была я…

Дэвид вновь появился, сгущаясь из воздуха на ходу. Он направился прямо ко мне, схватил меня за шиворот моей рубашки, и потащил внутрь.

Дверь захлопнулась за нами и закрылась. И, каким-то незнакомым мне способом, запечаталась; мои уши сдавило, словно мы неожиданно взлетели на несколько сотен футов. Дэвид продолжал меня тащить за собой.

- Эй! - запротестовала я. Только спустя три шага до меня дошло, что в «Кухне пирогов Луанны» было что-то очень и очень неправильное.

В помещении никого не было.

Я моргнула. Везде горел свет, но никого - и когда я так говорю, то именно это и имею ввиду - не было в помещении. Пустая кухня. Пустая буфетная стойка с кофейниками на горелках. Пустые кабинки и столы. Нигде ни звука человеческой жизнедеятельности. На секунду память подбросила мне чудовищное воспоминание о каком-то криминальном фильме, который я когда-то видела, где посетителей и сотрудников согнали в дальнюю комнату и расстреляли, но в таком случае остались бы какие-нибудь следы, верно? Оставшиеся сумочки. Опрокинутые стулья. Может быть, даже кровь... Сейчас же все выглядело идеально убранным, совершенно… пустым.

Может быть, я схожу с ума. Может быть, Дэвид был не столь тщателен, как он думал, в выведении наркотиков из моего организма, и я галлюцинировала. Может быть, все это был сон. Может быть, все с того момента, как Имон сделал мне укол, было сном.

Дэвид отпустил и толкнул меня на тускло-зеленое сиденье из кожзаменителя, потом уселся с другой стороны, лицом ко мне.

Ох, не хорошее предчувствие. Очень плохое предчувствие. Разряд молнии внезапно расколол облака снаружи и бросил суровый белый отсвет, что победил теплую, почти домашнюю атмосферу.

И во вспышке молнии Дэвид изменился. Его тело заполнилось, расправились широкие плечи, кожа побелела. Он сложил руки на столе, бледные и сильные.

Когда преобразование закончилось, я сидела напротив Ашана, в его фирменном костюме. Его бирюзово-синий галстук выглядел опрятным и идеально завязанным, а рубашка накрахмаленной.

Когда он успел занять место Дэвида? О Господи, только не в отеле... Нет, это было невозможно. Позже, на стоянке? Или только что, на улице? Я должна была полагать, что произошло это за дверью закусочной, и что Дэвида просто отвлекли, чтобы дать Ашану шанс увидеться со мной.

Я размышляла над своим выбором. Я могла либо умереть, стоя перед Ашаном, или умереть убегая.

Я не побежала.

И как ни странно, он не убил меня. По крайней мере, не сразу.

- Голодна? - спросил Ашан вежливо. - Я рекомендую клубничный пирог.

Он посмотрел вниз, и перед ним действительно появилась тарелка с кусочком клубничного пирога. Блестяще красная начинка сочилась на тарелку, как кровь по костям. Он взял свою вилку и съел кусочек, потом отхлебнул кофе из низенькой кофейной чашки.

Я могла бы упомянуть, что каждая из этих вещей - тарелка, пирог, вилки, чашки - появились просто в тот момент, когда он дотронулся до них. Грубая и излишняя демонстрация своей силы, просто для моего блага.

- Где Дэвид?

- Занят. Я уверен, что он скоро вернется, - сказал он мягко. - Уверена, что не голодна? Это может быть твой последний прием пищи.

Я улыбнулась. Она ощущалась не так на моих губах, но я надеялась, что она будет достаточно хороша, чтобы пройти его осмотр. - Конечно. Не возражаешь, если я сама себя обслужу?

Он пожал плечами. Я зашла за прилавок и отрезала себе кусочек пирога с кокосовой меренгой, который выглядел просто божественно. Вместо кофе я предпочла стакан молока. Я вернулась в кабинку под раздражающий скрип пластика.

Если это был сон, по крайней мере, я получу в нем кусок пирога. А если нет… ну, умирать на полный желудок казалось лучше возможной альтернативы. Я дрожала от страха за Дэвида, страдая от осознания того, что если он сумел сделать это здесь (занят, что это могло значить?), Ашан будет иметь преимущество во всех отношениях.

Ашан откусил пирог, наблюдая за мной.

- Смотрю, ты проследил, чтобы у нас была определенная приватность, - сказала я.

- Мне показалось, что так лучше. - Очередная леденящая душу улыбка хищника. - Я бы не хотел делить тебя с кем-либо еще.

От Имона к этому. В действительности, я была слишком ошеломлена, чтобы быть в ужасе; Имон сделал мне одолжение, по крайней мере. Независимо от реакции, которую Ашан надеялся спровоцировать, этого не произошло.

Я откусила кусок пирога.

Если Ашан и был разочарован, он умело это скрыл. Он продолжал откусывать и отпивать без всякого намека на желание убить. Ну, хорошо, намекая, но не действуя. Я могла прочесть желание убить меня в каждом взгляде и внимательных, аккуратных движениях.

- Где они? - спросила я. - Люди, которые были здесь.

- Все еще здесь. - Он неопределенно махнул рукой. - Вне фазы. Они не замечают деталей. Я переместил нас на несколько секунд назад во времени, в своего рода пузырь. Когда мы уйдем, он схлопнется обратно. Это всего лишь местный феномен.

Это было немного интересным. - Ты можешь это сделать?

- Время - это моя специальность, - сказал он. - Это интересная вещь, время. Жидкости. Очень сложно. Я не жду, что ты поймешь.

Он был настроен поболтать. Что было странным. Ашан всегда обращался со мной как с тараканом. Я не могла представить его за приятной, уютной беседой за пирогом и кофе. Если и было одно горящее пламя внутри Ашана, то это честолюбие - холодное, безжалостное и всепоглощающее.

Так почему же он сидит здесь и ведет себя со мной мило? Он ждал сообщения о том, что Дэвид ранен? Убит?

Если Ашан причинил ему боль, я найду способ заставить его заплатить.

Ашан улыбнулся мне поверх своей вилки с кусочком клубничного пирога. Я улыбнулась в ответ и отломила кусочек кокосового. Меренга таяла на моем языке. Даже в моем онемевшем, напряженном состоянии это было приятно.

- Так, - сказал Ашан, и я почувствовала, что он готов перейти к главной теме. - Что же Оракул сказал тебе, Джоанн?

- Кроме крика? Ничего. Хороший пирог, кстати.

С него спала напускная приветливость, и то, что осталось, не проявляло никакого интереса к десерту. Его тарелка, вилка и кружка исчезли. Он прижал эти большие, сильные, бледные руки ладонями вниз к столу. Я продолжала есть, медленно и сознательно. Я ни за что не дам чему-то столь хорошему пропасть впустую. Мне нужны были силы.

- Ты смеешься надо мной, - сказал он. - Ты не ровня мне. Ты - ничто. Ты даже меньше, чем низшие формы жизни, породившие тебя.

- Ох, ты мастер заговаривать зубы, - сказала я. - Осторожнее. Ты меня заводишь.

Я удивила его. Он привык наводить на людей ужас и страх. Даже на меня. И снова, моя свежая прививка ужаса от Имона оказала мне странную услугу.

Удивление сделало его задумчивым, не злым. Он наклонил голову и продолжал смотреть на меня. - Почему ты смеешь говорить мне такие вещи? Ты хочешь умереть?

- Нет, - сказала я. - Ты убьешь меня, либо нет. Твои мелкие политические амбиции меня не касаются. Ты хочешь быть центром вселенной Джиннов? Хорошо. Обсуди это с Дэвидом. Я сплю с ним, а не говорю ему, что делать. Говоря о Дэвиде, ты ведь не напрямую столкнулся с ним в рукопашной, не так ли? В чем дело, Ашан? Он напугал тебя?

Ашан положил руки на стол, не отрывая от меня взгляда, и глаза у него были жуткого, подсвечиваемого изнутри, цвета глубокого океана. - Ты хоть представляешь, как сильно я хочу уничтожить каждую клеточку твоего тела? Измельчить в пасту, пока от тебя не останутся лишь осколки костей и крики?

Мое сердце забилось быстрее, но я продолжала есть. - Поэтично. Тебе следует это записать.

Я совсем обескуражила его в этот раз. Он сухо рассмеялся и откинулся на спинку кресла. - Ты действительно думаешь, что сможешь победить меня? Такое слабое маленькое существо, как ты? - Я отрицательно покачала головой. Его глаза сверкали ярче, а улыбка стала резче по краям. - Возможно, ты окончательно тронулась умом.

- Это вероятно. - Я съела последний вкусный кусочек своего пирога, смакуя каждый момент, и запила его внушительным глотком молока. Теперь, когда перекусила. - Я сошла с ума. Но, по крайней мере, к этому прилагался десерт.

Он сцепил пальцы в длинные, мощные колонны из плоти и костей. Это напомнило мне Имона, как он смотрел на меня в номере отеля, кончиками пальцев касаясь губ. Я почувствовала вспышку ужаса, пробежавшую через меня, и вздрогнула. Это плохо. Онемение было хорошо. Онемение было моей единственной реальной защитой прямо сейчас.

Я компенсировала это единственным известным мне способом - сарказмом. - Что ты будешь делать, Ашан? Ослепишь меня до смерти?

Я вынуждала его слишком сильно. Он потянулся через стол, опрокинув по пути мою тарелку, и схватил меня за запястье. Он прижал его к столу с сокрушительной силой. Наверное, ему даже не составит труда сломать мои кости, проломив стол, да и разгромить весь ресторан, если уж на то пошло. Но я просто сидела, наблюдая за ним. Не оказывая сопротивления.

И он не прикладывал больше силы, чем ему нужно, чтобы удержать меня на месте.

Как Имон.

- Чего ты хочешь? - Спросила я его, затаив дыхание. - Ты продолжаешь преследовать меня. Что же у меня есть такого, что ты так хочешь?

Вспышка ненависти в его глазах была настолько экстремальной, что я нервно сглотнула. - Ты меня вообще не интересуешь. Ты даже ниже того, что ползает в грязи.

Я поняла кое-то ужасно важное. Ашан не хотел быть здесь. Действительно не хотел, и это было не из-за меня. Он просто доставал меня из какого-то непонятного желания поиграть со своей добычей, как гигантская кошка.

- Отпусти, - сказала я. Он выполнил. Я была поражена, но быстро это скрыла. Нет смысла, чтобы он знал, что я тоже сдавала позиции. - Что ты хочешь знать, Ашан?

- Что сказал тебе Оракул?

- Ничего.

- Ты лжешь. - Его руки снова лежали на столе, и что-то в его глазах стало еще ярче, поразительно ярче в темных уголках. - Что существо сказало тебе?

- Послушай, - сказала я тихо. - Я не знаю, что ты хочешь, но могу сказать лишь то, что знаю. А это - ничего. Оракул кричал и… - Я поняла к чему он клонит. Оракул не сказал мне, но Ашан сам подсказал мне, со всей своей паранойей.

Он хотел что-то сделать с Меткой Демона, прорвавшейся сквозь защиту и пытающейся добраться до Оракула. Может быть, он даже сам это сделал.

Должно быть, он разглядел мелькнувшее понимание, потому что он взял и ударил меня.

Я видела момент удара и смогла немного повернуть лицо в сторону, но даже при этом, меня отбросило к стене. Моя голова с треском ударилась о дерево, и я почувствовала накатывающую горячую волну тошноты. Боль пришла не сразу, но у меня появилось мгновенное убеждение, что больно будет позже. А сейчас был только пронзительный звон в голове и обжигающе горячая пульсация в правом виске.

Ашан поднимался. По исходящей от него сырой ярости, которую я ощущала, я поняла, что скоро буду разорвана на части. Он протянулся...

И Дэвид схватил его за руку.

Они ничего не говорили. Дэвид просто смотрел на него. Он выглядел жестким… таким же жестким, как и Джинн перед ним. Огонь и пепел, ничего человеческого.

Ашан улыбнулся. - Долго же ты, - сказал он. - Думаю, что мог бы заставить ее кричать сильнее, чтобы привлечь твое внимание.

- Ты дурак, - сказал Дэвид. - И ты второй дурак, который испробовал этот метод менее чем за сутки. Ты понятия не имеешь…

Он замолчал и медленно повернул голову в сторону, вглядываясь в тени.

- Дурак, говоришь? - спросил Ашан. Он все еще улыбался. Чем дольше он улыбался, тем меньше мне нравилась эта улыбка. - Да не особо. Хотя ты - точно, поскольку продолжаешь бегать у нее на побегушках, даже без бутылки, подчиняющей тебя ее воле.

- Что ты сделал? - Дэвид отпустил запястье Ашана. - Ашан…

- То, что было необходимо, - сказал он. - Однажды мы были богами. Нам поклонялись. И будут поклоняться вновь.

- Даааааааа, - прошептал новый голос. Если это можно назвать голосом. Больше походило на плоть, волочащуюся по наждачной бумаге. - Богиииииии.

И взрослый Демон вышел из тени.

Это мог быть тот же самый, что гнался за мной в лесу; все, что я могла точно определить - это его неправильность, его инородность. Его размеры не имели смысла. Кожа, которая не была кожей. Ужасно неправильный, деформированный, истекающий светом и тенью, как наркотический кошмар.

И он говорил.

Дэвид беззвучно отступил назад, рот открыт, глаза широко раскрыты. Удивленный, на долю секунды, а затем истинный ужас ситуации накрыл всех нас.

Ашан был в сговоре с Демоном. Предавая всех Джиннов. Предавая Мать-Природу.

Его предательство человечества ничто по сравнению с этим.

Дэвид кинулся ко мне и отбросил меня от кабинки так, что я соскользнула по другую сторону прилавка. Я опрокинулась и рухнула на кафельный пол на руки и колени. Ему не надо было говорить, чтобы я выбиралась отсюда. Я получила сообщение, громко и ясно. Я вскочила и побежала на полной скорости к стеклянным дверям.

Я ударила их и отскочила.

Времени на боль или сумятицу не было. Я развернулась, схватила стул и обрушила его на стекло. Еще раз. И еще. Стул развалился на четвертой попытке ослабить винты и алюминиевое обрамление.

- Старый трюк Джонатана, - сказал Ашан. - Заморозка времени создает хорошее убежище. Или тюрьму.

Дэвид пятился от Демона, но он наступал, и я не думаю, что он мог остановить его. Не с Ашаном на его стороне. Он развернулся и кинулся, схватил Демона за одну из деформированных конечностей, и швырнул его в Ашана.

Который пошатнулся и закричал, когда Демон впился в него когтями для поддержки. Я почувствовала, как уши снова заложило, болезненно и оглушительно, а Дэвид обернулся ко мне и прокричал, - Сейчас!

Я рывком открыла дверь. - Давай же!

Он пытался дотянуться до меня.

Демон оказался быстрее. Ужасно быстрый, быстрее, чем все, что я когда-либо видела. Он двигался словно в тумане, а спустя долю секунды он остановился. Его когти обернулись вокруг него, вырастая до размера ножей... мечей...

Они пробили его плоть и нанизали его на клетку из черной стали.

- Нет! - закричала я.

Он вытянул перед собой руку, и я подумала, что он тянется ко мне, но затем ветер со зверской силой ударил меня, выталкивая меня в открытую дверь.

На улицу.

Над головой прокатился раскат грома, и дверь с силой захлопнулась, почти разрывая кожу на моей руке. Я схватилась за ручку и потянула. Пробовала сильнее. И еще раз, пока от усилий меня не затрясло и дыхание не сбилось.

Молния снова вспыхнула, и по другую сторону стекла я увидела кошмарную сцену, как Ашан движется в сторону Дэвида, который склонился в когтях Демона.

Раздался чудовищный грохот, словно самая большая стеклянная панель в мире раскололась под сокрушительный ударом. Дверь внезапно поддалась под мой рывком, я отшатнулась назад, сбитая порывом ветра и промокшая до нитки, и бросилась обратно в закусочную. У меня было достаточно времени, чтобы вздохнуть, и внутри меня произошло что-то ужасное. Казалось, будто каждая клеточка моего тела вывернулась наизнанку, разорвалась на кусочки, мутировала, взорвалась, а затем сформировалась в зыбкую конфигурацию, способную расплавиться в любой момент.

Я закашляла. Вдыхаемый воздух казался несвежим, время старым. Загрязненное токсинами. Желудок скрутило. Было ощущение, будто по коже щелкнули резинкой, и вдруг на меня обрушился гул голосов, стук посуды, бокалов и кружек, шаги, шуршание ткани, и казалось, что все нечетко и тошнотворно громко.

- Милая? - Рука подхватила меня под локоть, добрый женский голос раздался в моих ушах. - Милая, ты в порядке?

С этим хлопком Ашан отпустил время, которое он держал замороженным. Все рвануло вперед, в том числе и я. Закусочная выглядела совершенно нормально - посетители жуют и разговаривают, обслуживающий персонал наливает кофе, повара, выглядывают из-за блестящего стального прилавка.

Я, содрогнувшись, уставилась на пустое место на полу, где был Дэвид. Капли непрерывного дождя стучали по мне.

Они исчезли. Дэвид исчез. Вместе с выведенным из строя Дэвидом - не думаю, что он был мертв, я не могла так думать - на пути Ашана теперь ничего не стояло.

Ничего, кроме меня.

Я выпрямилась и потянулась к силе. Она пришла с желанным горячим порывом ветра, высушивая мои волосы и тело. Я даже не пыталась это скрыть. Официантка в розовой униформе отшатнулась от меня, широко раскрыв глаза, когда я сформировала влагу в плотный серый шар, как круглое облако, и швырнула его в ближайшую промышленную раковину. Он разлетелся брызгами и утек в трубу.

- Подожди! - завизжала она, когда я снова направилась к двери. Я не ждала.

Мне нужно было добраться до Седоны, и я собиралась этого добиться.

* * *

Езда на машине была не вариантом, даже в Камаро. Это означало бы, что мне придется тащить свою задницу в Огайо и Индиану, и всю дорогу к старой доброй Талсе, Оклахома... а оттуда еще около девятьсот миль до Седоны.

У меня не было времени.

Я позвонила Льюис. На этот раз, он ответил с первого гудка, и без предисловий, я сказала, - Мне нужен самолет компании. Прямо сейчас.

Появилась небольшая заминка, и когда он ответил, я услышала улыбку в его голосе. Небольшую улыбку. - Ты хочешь еще и ключи от Ягуара?

- Мне нужно попасть из Бостона в Седону, и у меня нет времени наслаждаться живописными маршрутами. Отправь этот чертов самолет, Льюис.

Он больше не улыбался. Его голос стал ниже, более напряженным. - Джо, скажи, что ты шутишь.

- Нет. Дэвид… - я закусила губу, чтобы сдержать рыдание. - Дэвид нарвался на неприятности. Я должна сделать это одна, и мне нужно добраться до Седоны. Это… Льюис, если я не сделаю этого, у нас может больше не быть шанса. - Мне пришлось придержать телефон плечом, пока я переключала передачу, чтобы обогнать грузовик. - Есть команда, готовая рискнуть?

- Самолет уже занят, доставляя Хранителей Земли и Огня на новые места.

- Тогда я надеюсь, что пилоты не боятся небольшой турбулентности.

- Небольшой, - повторил он. - Джо, подумай, о чем ты говоришь. Тебе известны протоколы. Хранители Погоды не летают при Фиолетовом Уровне. Никогда.

- Верно, - согласилась я. - Это хорошее правило. А сейчас мы собираемся его нарушить.

- Если я посажу тебя в самолет прямо сейчас, с происходящим вокруг, это будет подобно стрельбе по рыбам в бочке. Ты знаешь, о какой проблеме ты просишь. И откуда ты знаешь, что тебе нужно быть в Аризоне?

- Я просто знаю.

- Лучше идей, кроме полета, нет?

- Если б я все еще была Джинном, я бы собрала волосы в хвост, скрестила руки на груди и сделала бы, как Барбара Иден. Дерьмо, не вешай трубку. - Я уронила телефон, включила пониженную передачу и едва увернулась от плетущегося седана, который выскочил с проселочной дороги и затормозил передо мной. Камаро зарычал, шины завизжали на влажном асфальте. Я выправила машину и обогнала седан так быстро, что, думаю, сдула с водителя его кепку с символикой Янки. Я пошарила одной рукой в поисках телефона и снова зажала его между плечом и ухом. - Прости.

- Не разбейся. Тогда точно наступит конец света.

- Ты беспокоишься только о машине, не так ли?

- Немножко, - согласился он. Он нажимал на клавиши. Я даже не знала, что он умел печатать. - Джо, я не собираюсь с тобой спорить. Ты права. Мы теряем Хранителей каждый раз, когда занимаемся этим. - Повисла короткая, говорящая сама за себя, тишина, а затем он сказал, - Мне ненавистно отправлять тебя туда в одиночку.

- Выбора нет, - пробормотала я, наполовину себе под нос. - Послушай, когда все закончится, я хочу чертово повышение, понял? И... хороший дом, на побережье. И... я придумаю что-нибудь еще, когда не буду спасать наши задницы.

Он глухо рассмеялся. - Если мы переживем это, я прослежу, чтобы ты все получила. Я могу перенаправить самолет. Где ты хочешь его встретить?

- В Логане, - сказала я. - Я как раз туда направляюсь.

Никаких прощаний. Льюис и я хорошо помнили наша прошлые прощания. Я вспомнила ссору с Дэвидом, и снова боролась с массивной сокрушительной тяжестью слез. «Я не люблю Льюиса», подумала я отчаянно. «Я люблю тебя, Дэвид. Тебя, черт тебя побери».

Я сделала глубокий вдох и выдохнула. Нет смысла погибать в автокатастрофе из-за того, что я ревела по своему парню.

Он не оценит моей жертвы.

Существовала причина, почему полет был последней инстанцией. Хранители - особенно Хранители Погоды - просто не летали в такой неустойчивой системе, как эта, которая вызывала Фиолетовый Уровень угрозы. Будучи запертым внутри тонкостенной металлической коробки на высоте десятки тысяч футов вместе с ни в чем не повинными пассажирами, вы становитесь беспомощным. И кое-что в продвижении в атмосфере на скорости самолета привлекало внимание, особенно если необходимо пройти сквозь облака или грозы. Когда-нибудь капали чернилами в миску с водой и наблюдали, как она закручивается и расширяется? Облака ведут себя похожим образом вокруг летящего на большой скорости самолета, перевозящего на своем борту Хранителя Погоды, когда эфир выходит из-под контроля.

Летный экипаж, обслуживающий самолет Хранителей, был хорошо натренирован, лучшие из лучших. Если они не смогут довезти меня, то никто не сможет.

Все, что от меня требовалось - это попасть туда. Дождь и ветер свирепствовали, дороги были ужасны; я боролась со стихией и движением в равной степени. Я решила назвать Камаро Джульеттой. У Джульетты не было духовности Джазебелль, или дразнящего флирта Далилы. Джульетта была чистым пламенем страсти, самоотдачи, и именно так я себя чувствовала. Камаро не собирался отворачиваться от своих целей, как и я.

Хранители должны были сильно потрудиться, чтобы спасти жизни, поскольку равновесие было неустойчивым над эфиром. Я чувствовала прохладные вибрации под кожей от смелых манипуляций Хранителей. Ма’ат были заняты делом, внося свои тонкие контрмеры. В данном конкретном случае, их действия не подрывали Хранителей, а, на самом деле, помогали. Хорошо. Я не тешила себя никакими иллюзиями, что межконфессиональное сотрудничество продлиться долго.

Пока я вела машину, проверяла радио. Все радиостанции Восточного побережья болтали о странной погоде, о внезапном возникновении стихийных бедствий по всему миру. Люди использовали такие слова, как глобальное потепление и Апокалипсис, но это были радикальные элементы, и люди по-прежнему посмеивались над этим. Хорошо. Последнее, чем мне нужно было заниматься, в дополнении к борьбе с растущей враждебностью окружающего мира, это всеобщая популяция безумия.

Когда дорога расчистилась, я помчалась. Полиция, которая, при обычных обстоятельствах, могла заинтересоваться большой скоростью Камаро, была занята другими проблемами, и моя полоса оставалась свободной всю дорогу в аэропорт. Я втиснулась на краткосрочное парковочное место - если я не вернусь, то буду уже не в состоянии беспокоиться о штрафах. Если вообще останется хоть кто-то, чтобы выписать их. Я выскочила из Камаро, и меня почти сбил с ног порыв ветра; я создала относительно спокойное пространство вокруг машины и подошла к багажнику автомобиля за своими вещами, прежде чем вспомнила, что их на самом деле не было.

Только вот, они у меня были. В багажнике лежал аккуратный кожаный чемодан на колесиках. Я расстегнула молнию на кармане и обнаружила наличные, платиновую карту на мое имя и сроком действия на несколько лет вперед. В основном отсеке было полдюжины пар нижнего белья, пара дополнительных сексуальных кружевных бюстгальтера, чулки с кружевным верхом, две пары дизайнерской обуви (одни из них - Manolo на высоком каблуке, которые мне привезла Имара), и уйма нарядов, все аккуратно сложенные. Там была даже пара броские солнцезащитных очков, которые придавали мне загадочный вид беглой кинозвезде.

Дэвид. Дэвид и Имара, скорее всего. Я гадала, когда же у них была возможность собрать все вместе, и на глазах снова навернулись слезы, бесполезные и опасно подрывающие мои силы.

Я зашла в первую попавшуюся уборную аэропорта, чтобы переодеться. Я разделась догола - странное ощущение в публичном месте - и надела все новое. После белья я надела ярко-розовую жилетку с белоснежной рубашкой навыпуск. Новые черные джинсы с туфлями Miu Miu на плоской подошве. Моя старая одежда отправилась в сумку.

Выйдя из уборной, я услышала свое имя, объявляемое по громкой связи, и направилась к бесплатному телефону, который перенаправил меня к пустующей зоне зала. Люди слонялись вокруг с разочарованным видом. Все рейсы задерживались или отменялись, а по виду некоторых из них, это длилось уже двадцать четыре часа или больше.

Я последовала указаниям и отыскала красивого мужчину одетого в форму, ожидающего меня с, написанной от руки, табличкой «Хранители». У него была осанка того, кто прошел военную службу, а униформа была лишь формальной - стандартный костюм капитана гражданской авиации, с фуражкой в тон. Я улыбнулась ему и протянула руку, ладонью к нему. Он протянул свою собственную и кивнул на появившийся стилизованный символ солнца.

- Мисс Болдуин, - сказал он, и засунул табличку под руку, чтобы наградить меня крепким рукопожатием. Он был средних лет, вероятно, слегка за пятьдесят, и у него было плотное телосложение человека, который с энтузиазмом занимается своей физической формой. Загорелый. Прожилки серебра в его волосах, за которыми он, вероятно, следил, выглядели так ухожено.

- Как вас зовут? - спросила я его. На мгновение он выглядел удивленным.

- Капитан Джон Монтегью, мэм. Мой второй пилот - капитан Бернард Клис. На этом рейсе других членов экипажа не будет. На такие случаи, мы стараемся обходиться минимальным составом. Как я понимаю, вы - Погода.

Я кивнула. - Все верно. Я знаю, что для вас это будет проблемой…

- Мэм, мы поедаем проблемы на закуску.

- Вы имеете в виду завтрак?

- На полноценный завтрак их даже не найти, - сказал он с непроницаемым лицом и сделал изящный, профессиональный жест, чтобы я проследовала в сторону дверей вылета. У нас не было специального выхода, конечно же, будучи частным самолетом. Капитан взял мой багаж, когда мы вышли из дома в дождь и ветер, и проворно устремился к ожидающему частному самолету, достаточно большому, чтобы вместить десять или пятнадцать пассажиров. Бюджетный частный самолет, если такое вообще было возможно. Хранители Погоды вообще не хотели летать, поэтому он обычно перевозил только Хранителей Огня и Земли, и только на самом высоком уровне.

Он погрузил мой багаж в отсек и сказал занять любое место, и когда мои глаза привыкли к относительному мраку, я увидела, что были и другие пассажиры рейса. Семеро, на самом деле. Я не узнала большинство из них, но сомнений не было - они были Хранителями; экипаж принимал на борт только уполномоченный персонал. Вполне возможно, что эти неудачники прилетели из-за рубежа, поскольку Хранители перераспределяли свои силы, чтобы встретить кризис.

Я узнала Ива, Хранителя Земли с длинными дредами и постоянной улыбкой; он подмигнул мне и жестом показал на свободное место рядом с ним. Я подмигнула в ответ, но прежде чем согласиться, я оглядела оставшиеся лица. Нэнси Милларс - Огонь - не самая моя любимая личность в мире, но и не последняя. Рори Уилсон, также Огонь, который по рейтингу выше обоих, потому что он был лучшим Хранителем и был просто, ну, милым.

Последние двое застали меня врасплох. Они сидели вместе, склонив головы, но потом посмотрели вверх, когда я сделала шаг по проходу, и я поняла, что смотрю на Кевина и Черис.

- Какого черта? - выпалила я пораженно. Черис не должна была и близко быть рядом с этим самолетом. У нее не было доступа.

Лицо Кевина состояло сплошь из упрямых углов - челюсть сжата и выдвинута вперед, голова опущена, как у быка перед нападением. Боже, парень оборонялся. - Мы должны быть здесь, - сказал он. - Спроси у Льюиса, если не веришь мне.

Я уставилась на него, на выступившие пятна на его подбородке, щеках и лбу под гладкими неровно обрезанными волосами. Я не могла сказать, о чем он думает. Я даже не могла сказать, лгал ли он, но я всегда допускала такую возможность, когда дело касалось Кевина.

Я посмотрела на Черис. Она подняла бровь, картина холодной компетентности. За время нашей разлуки ей как-то удалось найти время, чтобы привести себя в порядок. Она была готова позировать для обложки Спорт Иллюстрейтед. Я не сомневалась, что где-то в ее сумке было бикини. Она никогда не выходит из дома без него.

- Рада тебя видеть, Джо, - сказала она. - Ты в порядке? Последний раз, когда я видела тебя…

- Прости, - сказала я. Она встала, и мы обнялись. - Да, я в порядке. Полагаю. Выгляжу хуже, чем есть.

Она отошла на расстояние вытянутой руки и изучающе посмотрела на меня. - Выглядишь довольно плохо. Возможно, семерка по шкале симпатичности, но лишь потому, что ты в таком наряде. И что это за синяки?

- Плохой день.

- Без шуток. - Она кивнула в сторону Кевина, который смотрел на меня с негодованием. - Льюис сказал, что я могу составить ему компанию.

Льюис, подумала я прискорбно, был парнем до мозга костей. Если Черис хотела поехать, она нашла бы способ убедить Льюиса примерно за десять секунд. Это была просто ее особенная суперсила. Я могла управлять Погодой, а она могла манипулировать мужчинами.

- У меня даже есть специальная идентификационная штуковина, - сказала она, и вытащила ее из кармана джинсов. На ней была серебристо-металлическая копия стилизованного солнца Хранителей, с ее именем и фотографией под ним.

- Видишь? Я, вроде как, официальный сотрудник. Я могу показать свой значок, Джо! Разве это не здорово?

Я вспомнила, что она всегда хотела быть одной из тех людей из Секретных материалов. Хорошая грусть. Это было из рук вон.

- Мисс Болдуин? - Это был холодный, твердый голос капитана, раздавшийся позади меня. - Мы должны начать маневрирование. Пожалуйста, присаживайтесь.

Я могла бы воспользоваться своими полномочиями - при условии, что кто-нибудь признал бы их - и снять Черис с самолета, но это означало бы также снять и Кевина, и если Льюис направил его по какой-то причине, то это была очень плохая идея. Я нацепила улыбку, махнула рукой капитану и прошла мимо Черис и Кевина, чтобы скользнуть на место рядом с Ивом.

- Давненько не виделись, - сказал Ив и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. - Такой теплый прием! Я даже подумал, что больше тебе не нравлюсь.

Я повернулась и поцеловала его, в обе щеки, в европейском стиле. - Ив, тебе хорошо известно. Но ты, наверное, слышал, у меня были некоторые, эм, проблемы в последнее время.

- Проблемы, - повторил он и засмеялся. У Ива был чудесный смех, жизнерадостный и насыщенный, как шампанское. - Да, я слышал про твои проблемы. Кто-то пытался заставить меня проголосовать против тебя, знаешь ли. Отправить тебя на… - он жестом изобразил ножницы. Мы старались никогда напрямую не упоминать прохождение кастрации и удаление наших способностей, за исключением жестов и низкого голоса. - Я сказал им отвалить.

Я сжала его пальцы. У Ива были плотные, сильные пальцы, покрытые шрамами после многолетней работы на открытом воздухе. Он был большим парнем, крепким и удобным, и я всегда любила его. Казалось, у всех Хранителей Земли внутри был Дзэн баланс, но он был одним из лучших, и мне повезло иметь его на моей стороне.

На самом деле, подумала я, мне повезло вообще иметь хоть какую-нибудь сторону.

Кресла были пышными и удобными. Кто бы ни занимался интерьером, остановился на коже цвета темного шоколада, шелковисто мягкой на ощупь. Ряд, который мы с Ивом заняли, находился в середине салона, у крыла. Я сидела у прохода, подальше от окон. Что меня вполне устраивало.

Включился интерком. - Авиакомпания «Дорога в ад» приветствует вас. Говорит ваш капитан, Джон Монтегью. Поездка не обещает быть легкой, так как вы видите, сегодня с нами летит Хранитель Погоды, - объявил электронный голос пилота. - В этом полете у нас не предусмотрены стюардессы, так что если вы захотите поесть, сами обслужите себя бутербродами и напитками из холодильника. Надеюсь, вы насладитесь ими. Вы будете бросать их позже.

Голос второго пилота послышался с той же прохладной компетенцией, с ноткой юмора. У него был британский акцент. Я мгновенно вспомнила Имона, с вспышкой холода и дрожи. - К тому же, мы должны пережить это, поскольку наши отчисления в Пенсионный фонд с готовностью приняты, дамы и господа. Меня зовут Бернард Клис - К-Л-И-С, не имею никакого отношения ни к кому в Монти Пайтон, поэтому, пожалуйста, не просите меня исполнять песни мертвого попугая.

Пробежала волна смеха. Снова вернулся Монтегью. - Пристегните ремни и крепко держитесь. Мы доставим вас туда.

Интерком выключился. Я услышала шум перехода двигателя на холостой ход, и потянулась к ремням безопасности. Мои руки немного тряслись. Боже, как я ненавидела летать; я делала это несколько раз и раньше, но только когда погода находилась под твердым контролем Хранителя, и только когда обстоятельства требовали.

Ив накрыл мои пальцы своими и легонько сжал их, когда самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу и набрал скорость. - Расслабься, - сказал он мне. - Они лучшие пилоты, которые у нас есть. Может быть, лучшие в мире.

Мне не нужно было говорить ему, как мало что значило, если обстоятельства обернуться против нас. Ив знал.

Самолет стартовал с ударом и внезапно начал набирать высоту, а потом устрашающе выровнялся. Меня с силой вдавило в кожаное кресло, и я тихонько захныкала, думая о воздухе вокруг нас, о том, что мы двигались через него и привлекали к себе внимание. Я крепко зажмурилась и попыталась замедлить свое сердцебиение.

- Я слышал, ты была… - я оглянулась вовремя, чтобы увидеть, как брови Ива отплясывают замысловатый танец. - С Джинном.

- Не с простым Джинном, - сказала я. - И да. Его зовут Дэвид.

Улыбка Ива поблекла. - Что-то не так?

- Можно и так сказать. - Я отвернулась и попыталась снова закрыть глаза. Это не очень помогало. Я все еще видела лицо Дэвида, когда когти Демона сомкнулись вокруг него, то отчаянное, яростное напряжение.

Он использовал силу, чтобы освободить меня из ловушки, когда должен был использовать ее, чтобы бороться за свою жизнь. Моя вина.

- Эй. - Когда я открыла глаза, Ив протягивал мне журнал с сияющими, ухоженными людьми, делающими глупые вещи перед камерой. - Помниться, тебе такие нравятся.

Мне нужно было избавиться от этого состояния. Похоронить боль, и сосредоточиться на чем-то другом. Жалость к себе - не мой стиль.

Я попыталась выдавить из себя улыбку, словно под дулом пистолета, взяла журнал и открыла его на первой странице с фотографией. - Боже мой, - сказала я, и указала на расстегнутую мини-юбку и белые леггинсы, которые дезинформированная поп-звезда одела с обувью на низком каблуке. - Скажи мне, что это не признак конца света.

Ив хмыкнул, пожал плечами и открыл свой журнал - Новости Матери-Земли. Я гадала, знал ли он, как смешно это было.

По крайней мере, первый час поездки прошел без осложнений. Жалость к себе появлялась, но Иву удалось отвлечь меня. Журнал возмутительных модных ошибок занимал мой ум, и я чувствовала себя почти нормально, когда что-то холодное прижалось к моей руке.

Я взвизгнула и подбросила журнал в воздух.

Это была Черис с банкой газировки. Она предложила ее снова. Я взяла, и она уселась на пустое сиденье напротив меня. - Ты в порядке? - спросила она, и открыла свою банку.

- Конечно, - солгала я. - А что?

Она оглядела меня. - Джо, милая, ты выглядишь довольно неплохо, но не разыгрывай меня. Я видела, как ты выглядела на пути в Нью-Йорк, и уверена, что ты прошла через ад с тех пор. - Она изящно отхлебнула из запотевшей банки. Капельки влаги падали на ее короткие шелковые брючки цвела лайма, и она хмуро посмотрела на них, затем взяла салфетку и обернула вокруг банки.

Я тщательно подбирала ответ. - Эм... да. Я в порядке. Я… ты знаешь, как Хранители Земли могут исцелять людей? Кевин рассказывал тебе…? - Она кивнула. - Ну, меня исцелили, так что я более или менее в порядке. Просто устала. - И обескуражена, и до смерти напугана. Но, кроме этого? Замечательно.

Она снова кивнула, глядя вниз, и затем неожиданно эти небесно-голубые глаза вновь были прикованы ко мне. - Я получила телефонный звонок. От твоей сестры.

- Что? - Я не хотела кричать. Мой голос прозвенел в салоне самолета, привлекая внимание. Даже Ив, обычно наименее возбудимый из людей, опустил журнал, чтобы посмотреть на меня. - Прости. Простите, ребята. - Я понизила голос и наклонилась ближе к Черис. - Тебе звонила Сара? Когда?

- Пару часов назад. Она не смогла дозвониться до тебя сегодня утром. Она казалась… - Лицо Черис слегка порозовело. - Ладно, это прозвучит плохо, но она что-то принимает? Героин, может быть?

- Нет, - сказала я. Я чувствовала боль в животе, и это было не из-за высоты или чрезмерно сладкой газировки, которую я автоматически потягивала. - Нет, не Сара.

Сострадание не выглядело естественно в Черис, это заставило ее выглядеть слишком юной. - Милая, семья обычно узнает последней. Слушай, судя по голосу, она действительно в шоке. Запутавшейся. Она просила передать тебе, что она в порядке и что все будет хорошо. Она встретила кого-то в Лас-Вегасе. Я спросила ее, где она остановилась, но она сказала не переживать по этому поводу.

Я наклонилась вперед, прижимаясь лбом к холодной банке газировки, борясь, чтобы не рассмеяться. Или заплакать. - Да. Спасибо, Чер. В этом вся Сара, не так ли? Спася ее от одного безумца, она пошла и нашла другого…

- Она не в порядке, ведь так?

- Нет, - пробормотала я. - Я сомневаюсь, что она в порядке. Я очень сомневаюсь, что она когда-либо будет.

- Она больше не с... как его имя?

- Имон? Нет.

- Жаль, - вздохнула Черис. - Черт, он был симпатичным. Мне очень нравился его акцент.

- Он был засранцем, Чер.

- Они все засранцы. Но их встречаешь не каждый день, что действительно декоративно.

- Он пытался убить меня, - огрызнулась я. - Больше чем один раз.

Она застыла, как олень в свете фар. Пораженная. И затем ее лицо осветилось полным восторгом. - Боже мой! Ну, ты даешь, Джо! Это так здорово!

- Что? - Были времена, когда я действительно не поспевала за жизнью на планете Черис.

- Ты все еще здесь, - сказала она просто и усмехнулась, глядя на меня с несокрушимым энтузиазмом правдивой странности.

Я обняла ее. Крепко. - Оставаясь здесь, тоже, - сказала я.

- Ой, лучше тебе так и поступить. Ты должна мне за царапины на Мустанге.

Она ушла, вернувшись на свое место. Просвет между ее белой майкой и зелеными брючками показал безупречную загорелую кожу и татуировку большеголового космического пришельца, показывающего пальцами знак мира, когда она наклонилась, чтобы убрать что-то с ее пути. Наверное, ноги Кевина. Он храпел.

Он перестал храпеть, когда самолет содрогнулся.

- Черт, - тихо сказал Ив. - А я уже начала думать, что у нас обойдется без этого.

Турбулентность. Самолет опять вздрогнул, потом опустился в свободном падении, которое, казалось, длилось вечно. Снаружи проносились облака. Трудно было найти какой-то смысл происходящего, но я чувствовала, как горячая энергия собиралась снаружи.

Что-то засекло меня. Буря, возможно, достаточно большая, чтобы вобрать в себя некоторые элементы чувствительности. Или что-то еще и хуже, как один из Убивающий Хранителей Джинн Ашана. Самолет станет главной мишенью. Вот почему я не хотела присутствия других на самолете. Моя жизнь - без проблем, я пойду на такой риск. Но сейчас на кону стояло много жизней. И я была центром опасности.

- Держитесь! - заорала я. Молнии вспыхивали за окнами, и я почувствовала, как самолет включился. Похоже, они попытаются прорваться над ним. Хорошая стратегия. Единственная проблема заключалась в том, что гроза будет гнаться за ними. - Ив, поменяйся со мной местами.

Мы расстегнули ремни и протиснулись мимо друг друга, бормоча извинения; он был одет в синие джинсы и цветастую рубашку в стиле дашики желтого, синего и оранжевого цветов. Вспышка яркости в мире, который стремительно становился пепельного цвета снаружи. Я опустилась в его пустое кресло, пристегнулась, вцепилась в подлокотники и посмотрела в окно.

В действительности, мне не нужен был обзор, но это помогло; иногда, фокус можно достигнуть лучше с визуальным сигналом. Я заполнила свои легкие, выдохнула, наполнила их вновь и позволила себе воспарить.

Меня сразу же поразил поток силы на пути в эфир. Это была зона боевых действий, с молчаливыми красочными взрывами силы, щелкающими и хлопающими в ста местах одновременно. Облачный пейзаж видоизменялся, черный в одних местах, красный - в других, все нестабильное и странное. Я определила зону с серебряным верхним слоем, которая, как я знала, собиралась стать огромной проблемой, и сосредоточилась на ней. Сделав это, я почувствовала соединение еще с кем-то, кто усилил мою концентрацию и силы, взбодрил меня, когда я запнулась. Сила подпитки была очень знакомой, но я не могла прекратить задаваться вопросом об этом. Я просто работала, быстро и неистово, пытаясь убедиться, что пространство вокруг нашего самолета оставалось относительно свободным от катастрофы, пока наши пилоты набирали спасительную высоту.

Турбулентность смертоносно сотрясла нас, затем двигатели взвыли громче, и, неожиданно, полет вновь стал гладким. Я выдохнула воздух, одновременно чувствуя переход в эфир, и узнала силу, что помогла мне.

Имара. Моя дочь была со мной… не физически, не в самолете, но она присматривала за мной.

- Нет, - прошептала я. От моего дыхания окно самолета запотело изнутри, когда бисеринки тумана выступили на нем снаружи. - Нет, останься с Сарой. Держись подальше от этого.

Слова не разносились в эфире, но, думаю, она понимала, что я говорю. Я ощутила импульс заверения от нее, от этого призрачного мерцающего присутствия; я не могла ясно ее видеть, как и не могла видеть любой Джинна (или Ифрита, если на то пошло), пока мы были в эфирном плане.

- Я серьезно! - сказала я вспышке, которая была моей дочерью. - Не вмешивайся! Останься с Сарой! - Которая, Богу известно, нуждалась в присмотре.

Мерцание отошло от меня, но не далеко. Не достаточно далеко. Она не перечила своей матери напрямую; возможно, она была здесь по поручению ее отца, но я так не считала. Дэвид был согласен со мной в удержании ее подальше от рук Ашана, и все же вот она, висит здесь как наживка на крючке.

И я ничего не могла с этим поделать.

* * *

Основная часть полета прошла на большой высоте, над неустойчивыми облаками; шторм продолжал формироваться под нами, прокатываясь по всей стране. Наш проход вызвал хаос, без всяких сомнений, и у меня было мерзкое чувство, что мы, вероятно, двигались к летальному исходу, но моя поездка на машине точно не была бы лучше, и в итоге, вероятно, закончилось бы хуже. Я не могла спасти всех. Черт возьми, я больше не была уверена, что смогу спасти хоть кого-нибудь.

Интерком издал характерный щелчок, и все в салоне оторвались от своих занятий - в основном от чтения или сна. - Привет, ребята. Ну, мы оторвались настолько, насколько это возможно на этой высоте, теперь собираемся начать снижаться. Как вы понимаете, это не будет мягкий спуск, поэтому, пожалуйста, постарайтесь свести эти крики парка аттракционов к минимуму. Они не особо придают нам уверенности. Ах, и капитан Клис хотел бы напомнить вам, что сегодняшний фильм «Крепкий орешек 2» теперь доступен на ваших ЖК-экранах. Ах, черт возьми, это была шутка. В действительности, это «Турбулентность», а следом «Воздушная тюрьма». В любом случае, вы ребята сохраняйте спокойствие. Позвольте нам попотеть.

Спустя приблизительно десять секунды после его отключения, прошел первый толчок, когда самолет наклонился вперед, носом вниз.

Вот, дерьмо.

Теперь мы были внутри шторма.

Толчки превратились в постоянную тряску, будто чья-то огромная рука сомкнулась вокруг хрупкой кожи самолета. Я с трудом сглотнула и вцепилась в подлокотники, когда снаружи бледно-голубое небо сменилось серым туманом, а затем начался адский спуск сквозь темноту. Облака выглядели достаточно толстыми, чтобы пройти через них. Достаточно толстыми, чтобы поймать нас в ловушку, как паук муху в свою паутину. Молнии сверкали рядом, освещая интерьер сине-белыми вспышками, и в этом свете я увидела Ива, спокойно читающего его Новости Матери-Земли, скрестив ноги по-турецки. Я не могла никого видеть, но сомневалась, что они все были такими фаталистами. Конечно, некоторым из них должно было быть так же страшно, как и мне…

Мы вздрогнули и упали. Свободное падение. Десять футов или больше, но они показались мне вечностью. Мы попали в восходящий поток с грохотом и подбрасыванием, или пытались; я ощутила, как пилоты выправляют переднюю часть, регулируя работу двигателей. Удерживая нас в целости.

Мы снова упали, на этот раз дальше, и я почувствовала, как самолет закручивается налево… и затем что-то ударило нас с правой стороны, и мы перевернулись.

Крики. Ив бросил журнал и схватился за подлокотники, когда все сорвалось со своих мест: моя пустая банка из-под газировки загремела по стене салона в назойливой панике, и я услышала удар, когда вывалился багаж. Рев двигателей возрос, а затем интерком вновь ожил. Второй пилот Клис издал настоящее западное Ии-ха. - Ну, вы, ребята, просто везунчики, - сказал он, как будто полет боком, глядя вниз на землю через окно, было обычным явлением. - Вам предстоит испытать все радости полета, о которых говорят американские ВВС. Надеюсь, вы все соблюдаете знак «пристегнуть ремни». Три… два… один…

Самолет перевернулся влево. Перевернулся полностью, поскольку мы висели вверх ногами, и я уловила кратких сюрреалистический отблеск моих длинных черных волос, подрагивающих в воздухе, словно вышитый бисером занавес, и затем мир снова перевернулся, и мы вновь заняли вертикальное положение. Устойчивые как скала, как только мы выровняли положение.

Вероятно, кричали люди. Я не знала… была вполне уверена, что я тоже кричала. Я посмотрела на Ива, отбросив взъерошенные волосы со своих глаз, и его легендарное спокойствие было поколеблено достаточно, чтобы перекреститься и начать шептать что-то, что я распознала как Отче наш.

Мы все еще снижались.

- Надеемся, что вам это понравилось, - сказал Клис. Он по-прежнему звучал абсолютно бодро и невозмутимо, словно делал это ежедневно по два раза на дню. - Если кто-то чувствует желание почиститься, пожалуйста, воспользуйтесь пакетами. Мой человек требует от меня делать еще и чистку салона.

Судорожный смех от кого-то спереди был более храбрым, чем мой. Я серьезно рассматривала вышеупомянутый пакет, который выглядел крепким и манящим, но я не ела и не пила достаточно, чтобы воспользоваться им. Несколько мрачных, потных мгновений, и я была в порядке.

Я вцепилась в кожу, когда самолет сделал еще одно тревожное колебание в сочетании с рывком. За окнами, черные тучи сгущались так, словно наступила ночь. Я откинула свою раскалывающуюся голову на мягкий подголовник и подумала, что может быть, я должна попробовать еще раз перейти в эфир, но не была уверена, что это хорошая идея.

Ив взял меня за руку. Теплый прикосновение его кожи помогло удержать меня от видения, как самолет входит в штопор носом вниз, сталкивается с землей и взрывается.

Я закрыла глаза, когда самолет содрогнулся и закачался, кренясь от одной стороны к другой, яростно скользя боком, словно пытаясь избежать чего-то, что я не могла увидеть или понять. Мои погодные органы чувств были перегружены. Я была бесполезна здесь, со всеми происходящими событиями, нацеленными прямо на нас. Если бы я была на земле, все было бы по-другому, но здесь я чувствовала себя такой беспомощной, такой потерявшей контроль...

Самолет выровнялся во внезапном крене, как будто он неожиданно столкнулся с участком стеклянно-гладкого воздуха. Никакой турбулентности, никаких даже малейших толчков. Я открыла глаза, моргнула Иву, он поднял брови и пожал плечами.

- Я в туалет, - сказала я и отстегнула ремень безопасности, перелезла через его колени и кинулась в крошечный, тесный отсек. Он был не занят, слава Богу, и я рванула внутрь, нажала защелку на замке, и наклонилась, чтобы плеснуть холодной воды себе на лицо. Позыв к рвоте был как товарный проезд. Я смочила бумажное полотенце и промокнула пот с лица и шеи, затем наклонилась, чтобы еще раз плеснуть в лицо, поскольку после первого раза стало легче.

Когда я выпрямилась, из вентиляционного отверстия над моей головой сочился туман. Я моргнула, глядя на него и дико думая о фильмах про Джеймса Бонда и паралитическом газе, но я ничего не чуяла и не чувствовала в себе каких-либо изменений.

Он продолжал опускаться вниз из вентиляционного отверстия толстыми, облачными лентами, лениво крутясь в воздухе, при падении переплетаясь вместе в плотный туман. Я протянула руку и ощутила прохладу влаги в нем.

Хоть я и летала не часто, была уверена, что это не попадало под понятие нормального.

В одно мгновение, туман обрел форму, и это определенно не было нормальным. Даже для самолета, полного Хранителей.

Я почувствовала жесткий край шкафчика под раковиной, впивающийся в мою задницу, и поняла, что пялюсь вместо того, чтобы спасаться бегством. Я дотянулась до защелки на двери…

… и она мгновенно замерзла, покрывшись ледяными кристаллами. Когда моя кожа коснулась ее, она обожгла, как жидкий азот, и я взвизгнула и дернулась назад.

Фигура в тумане была не мужской и не женской. В действительности, это было ничем. С мягкими краями, линиями, бесполый овал лица, без каких-либо особенностей.

Пока я наблюдала, вся дверь засверкала и заблестела, покрывшись льдом. Никаких шансов выбраться этим способом.

Что было единственным способом, если только я не была достаточно храброй, чтобы сорвать биотуалет и пройти в этом направлении.

Что я делать не буду.

Я попятилась, насколько позволяло крошечное помещение, оступилась и жестко опустилась на крышку унитаза. Туманная форма наклонилась ко мне, и воздух вокруг меня начал двигаться и дышать легкими движениями, шептать на моей коже и расчесывать мои волосы, заползать под мою одежду, чтобы прикоснуться ко мне в местах, где, ну, обычно ветер не бывает. Я контролировала импульс самообороны. Пока что ничего из происходящего не явилось опасным для жизни, просто… странным.

- Эм... привет? - рискнула я. Воздух вокруг меня забурлил, двигаясь быстрее, взъерошивая мои волосы и развевая мою рубашку. Не было ощущения ни тепла, ни холода, все было комнатной температуры, бесстрастным и бесчувственным. - Кто ты?

Фигура, завернутая в туман, наклонилась ближе и неожиданно я не смогла дышать. Не было воздуха. Хорошо, без проблем, я была Хранителем Погоды, я делала такое и раньше...

Только я не могла. Я вообще не могла сжать воздух. Что бы ни находилось передо мной, оно взяло под абсолютный контроль мои природные стихии.

Как только я поняла это, воздух ворвался, и я сделала благодарный вздох. - Верно, - сказала я. - Оракул. Оракул Огня уже был, так значит ты… Воздух и Вода.

Я даже не задумывалась об этом, но конечно, Оракулов было трое - Огонь, Погода, Земля. Собрать весь набор... Ну, по крайней мере, это была еще одна возможность для меня пообщаться.

Может быть. Правда пока что, этот не сказал еще ни слова.

- Я ... я должна поговорить с Матерью, - сказала я. Было бы здорово сменить свою миссию на приятные разговоры, но я не думала, что у меня это выйдет естественно под давлением и что будет на это время. - Ты можешь помочь мне с этим?

Ответа не последовало. Даже тоненькие потоки воздуха, поглаживающие мою кожу, прекратились. Я надеялась, что мой вопрос не был грубым.

- Я - Хранитель Погоды, - я сказала. - Я… в смысле, я часть тебя…

Ошибка. Ветер вернулся, устойчивый, сокрушительно давящий на меня, пришпиливший меня на месте. Я никогда вживую не испытывала настоящие перегрузки, но это напомнило мне о фильмах, которые я видела. Боль была такая, какую я никогда не ощущала, доводя каждый мускул до предела.

Затем все закончилось. Я перенапряглась, качнулась вперед почти до пола, и сделала прерывистый вздох с привкусом крови.

Оракулам не нравилось их сравнение с людьми - это было так очевидно. Я могла понять это. Мы были несовершенные существа, постоянно рождающиеся и умирающие. Привязанные к суше и морю гравитацией, голодом, тысячей невидимых струн. Земля сама воспринимала нас как неприятность. Оракул не видел ничего, что бы изменило это мнение.

- Я спасла его, - сказала я, и подняла глаза на безликое существо, плавающее в воздухе надо мной. - Я спасла Оракула Огня. Метка Демон уничтожила бы его, и, добравшись до него, он попал бы в кровь Матери. Так что немного уважения было бы уместно сейчас.

Без ответа. Боже, это было неприятно, не говоря уже, что страшно. Я бросила жаждущий взгляд на покрытую льдом дверь туалета.

- Я спасла жизнь Оракулу, и мне нужно, чтобы сейчас ты помог мне. Просто помоги мне поговорить с Матерью.

В воздухе появилось внезапное ощущение, словно все в мире зябко поежилось. Оракул, окутанный туманом, наклонился ближе. После этого, ленты молочно-белого тумана окутали меня, облизывая меня подобно языкам. Я вздрогнула, и когда лицо Оракулу приблизилось к моему, я увидела его глаза.

Всего на долю секунды, потому что я отвернулась, закрыла веки и молилась, молилась, чтобы никогда больше не увидеть ничего подобного. Я вспомнила, что считала глаза Джонатана пугающими - и они таким и были, бездонными и ужасающими - но, по крайней мере, они напоминали мне кое о чем, что я понимала. Что-то из моего собственного опыта.

Эти же глаза были самой вечностью.

- Помоги мне, - сказала я. - Пожалуйста.

Воздух снова задрожал, на этот раз еще сильнее, со звуком миллиона серебряных колокольчиков, падающих из грузовика. Оглушительно. Это был голос? Должна ли была я понять? Я не поняла. Я не могла. Даже в криках Оракула Огня было больше смысла.

- Я не могу тебя понять! - Сказала я и сразу поняла, что ошиблась. Один не исправит божества, даже незначительного, и если Джинны поклонялись этим существам, то это было достаточно хорошо, чтобы претендовать на их имя. Воздух вокруг меня сворачивался и утолщался, снова давя на меня. Сжимая. Я не могла дышать. Яркие пятна плясали перед моими выпученными глазами, и я опустилась на колени на крошечный пол уборной с Оракулом, согнувшимся в какой-то невероятно нечеловеческой позе, следуя за мной вниз. Всматриваясь в меня этими глазами.

Я начинала жалеть, что не была каким угодно другим Хранителем, а не Хранителем Погоды. Раз это был мой покровитель, то у меня были проблемы, потому что было чувство, что он играл со мной. Наслаждаясь моей болью. Интересуясь моей паникой.

Стоило мне только подумать, что он сейчас раздавит меня, как виноград, как воздух снова успокоился, совершенно никакого намерения или жизни. Оракул не отошел. Вздохнув, я дышала туманом, распространяемым этим бесполым, безликим лицом.

Я избегала смотреть прямо на него.

- Я не отступлю, - сказала я. - Если ты мне не поможешь, я пойду к Оракулу Земли.

Оказывается, у него был рот и зубы изо льда, и он показал их мне. Кажется, я захныкала, ожидая своей кончины, и туман обернулся вокруг моей шеи густой, облачной веревкой, чтобы ближе подтянуть меня.

Мою кожу обжег внезапный ледяной холод.

Я из последних сил перевела взгляд от зубов на эти ужасающие глаза и сказала, - Я не сдамся. Если мне придется пожертвовать своей жизнью, чтобы добиться этого, я так и сделаю. Убей меня или дай мне поговорить с Матерью.

Эти слова, казалось, будут моим смертным приговором, но было слишком поздно что-то менять, и кроме того, я именно так и думала. Если мне придется умереть, так и будет. Черт возьми, я делала это раньше, и сделаю снова, хотя бы раз. Можно было уже вести счет.

Видимо, был и третий вариант, который я не рассматривала, потому что веревка вокруг моего горла вдруг распалась в холодный белый туман, и зубы Оракула сверкнули так, что мой мозг мог истолковать только как улыбку, и... он просто развеялся. Втянулся обратно в вентиляционную систему.

Ушел.

Мои задыхающиеся вдохи вырывались белыми облачками в ледяном воздухе, и я сидела там, дрожа еще несколько минут, прежде чем почувствовала дрожь самолета.

Мы вышли из спокойной зоны и снова попали в турбулентность.

Я отперла дверь туалета. Она открылась с треском льда, и я пошла на трясущихся ногах к своему месту, пробралась мимо Ива, и пристегнула себя к креслу.

- Мон Дье, ты выглядишь так, как будто привидение увидела, - сказал он, и прикоснулся к тыльной стороне моей ладони пальцами. - Ты вся ледяная.

Ярко сверкнула молния в небе, сменившем свой цвет с черного на дымчато-серый, и за бортом что-то проплыло в тумане и завихрениях, с глазами вечности.

Я рефлекторно прижала руку к окну, пытаясь добраться до него, пытаясь его оттолкнуть, может быть и то и другое, но затем молния угасла, и там ничего не было.

Ничего.

Я почувствовала, что мой желудок скрутило, и схватила пакет от укачивания.

Ив, встревожившись, отодвинулся, когда меня вырвало, и облегченно вздохнул, когда я прекратила, вытерла рот и закрыла пакет. - Лучше? - спросил он, и неуклюже погладил меня по плечу. Я кивнула, в горле до сих пор саднило. Я чувствовала себя выжатой и истощенной, как если бы я прошла через часы работы Хранителем. - Мы уже почти сели. Мы сделаем это.

Он был прав. Даже после того, как он произнес эти слова, облака закручивались от черного до серо за окнами, а потом появился открытый воздух и вид пустыни под нами. Остальные пассажиры стихийно зааплодировали. Я сжимала обеими руками свой пакет и старалась не плакать.

Самолет приземлился с едва заметным толчком - самая гладкая посадка, какую я когда-либо видела - и плавно вырулил к терминалу. Рев двигателей уменьшился до мурлыканья. - Так, - сказал второй пилот резко. - Не буду говорить вам, чтобы вы оставались на своих местах, потому что вы в любом случае не послушаете, пассажиры никогда не слушают, поэтому просто скажу, что это ваши кости - ломайте их, если хотите. Мисс Болдуин, благодарим вас за полет с нами, вы, конечно, не дали нам умереть со скуки, и теперь вы прибыли в Феникс, штат Аризона. Удачи вам.

Я глубоко вздохнула и смогла натянуто улыбнуться в ответ на восторженный оскал Ива. Мне удалось освободить себя от ремней безопасности, я держала пакет от укачивания, потому что не знала, что с ним делать - они никогда не говорят вам об этом - и послала воздушный поцелуй Иву, потому что не была уверена, что он хотел бы ощутить привкус рвоты у себя на губах. Он обнял меня. Это было мило.

Черис обняла меня тоже. Кевин наградил меня своим запатентованным слишком-крут-для-этого пожатием плечами и одними губами сказал до свидания. Все остальные, казалось, испытали облегчение, когда я направилась к двери.

Никто больше не выходил в Фениксе.

Капитан Монтегью появился, чтобы открыть дверь и спустился вниз по ступенькам за мной. Он выглядел таким же накрахмаленным и собранным, как в начале полета. Я, с другой стороны, дрожала, сжимая в руках пакет от укачивания, а моя рубашка прилипла к моей коже от пота.

- Хороший полет, - сказала я. - Думаю, я у вас в долгу.

Он поднял серебристые брови и пошевелил форменной курткой достаточно, чтобы показать мне влажные пятна пота под мышками на его рубашке.

- Вовсе нет, - сказал он. - Впервые за три года я вспотел. Мне не было так весело с тех пор, как я управлял самолетом, полным пьяных Хранителей Погоды, возвращающихся с Конвенции в Таити в сезон ураганов.

Я предложила ему руку, не удерживающую пакет. - Я никогда больше не полечу с кем-нибудь другим.

- Думаю, я влюбился, - сказал он, и одарил меня профессиональной улыбкой, чтобы убедиться, что я восприняла это восхищение как нечто профессиональное. - Берегите себя, мисс Болдуин. Там довольно паршиво. - Он говорил не о погоде в Фениксе: небо было пасмурным, но достаточно стабильным на вид.

Я отсалютовала ему, вынула свой чемодан и покатила его по красной ковровой дорожке в сторону въездных ворот. Я сопротивлялась почти подавляющему желанию упасть на колени и расцеловать асфальт.

У входа был мусорный бак, и я выбросила доказательство моей слабости в него.

Мое путешествие было завершено.

Если Оракул в облаках была моей последней надеждой, то был всего один способ. Но, возможно, просто возможно... был еще один шанс.