Огонь любви

Глава десятая

Он мертв!

Карина сидела, устремив взгляд в одну точку, но не на распростертую на полу фигуру, а куда-то внутрь себя, в свое прошлое. У нее было ощущение, что чувства и переживания покинули ее и она превратилась в мраморную статую. Словно сквозь туман она видела, как в детскую кто-то вошел, и только пронзительный крик сказал ей, что это женщина.

Не переставая кричать, женщина исчезла, и вот уже ее вопли раздавались на лестнице. Интересно, подумала Карина, почему искаженный ужасом женский голос так непривлекателен.

Проходили минуты, а она все сидела и сидела, не двигаясь. И вдруг сначала на лестнице, а потом в детской раздались шаги, и она узнала пришедшего раньше, чем увидела его.

Лорд Линч скользнул взглядом по лежавшему на полу Перси Рокли и обратился к ней:

– С вами все в порядке?

– Я застрелила его… потому что он убил моего отца, – бесцветным голосом произнесла она. – Мое имя Карина Клеверли.

Даже не глядя на лорда Линча, она почувствовала, как он вздрогнул.

– Дочь Хьюго? – спросил он, и Карина кивнула в ответ.

Последовала пауза: очевидно, лорд Линч вспоминал газетные заголовки, карикатуры, скандальные статьи, репортажи с дознания и все связанные с происшествием ужасы.

Не уверенная в его реакции, девушка молча ждала его ответа. Когда же он заговорил, в голосе его звучала необыкновенная теплота.

– Бедное дитя! Почему же вы мне ничего не сказали?

Карина ошеломленно посмотрела на него, чувствуя, что ему удалось прорвать оцепенение и сознание нереальности происходящего, владевшие ею. Взгляды их встретились, и некоторое время они, не отрываясь, смотрели друг на друга.

– Как он здесь оказался?

Карине показалось, что голос лорда Линча резал, как обнаженный меч.

– Он приходил и прошлой ночью, но замок был заперт. Сегодня я обнаружила, что ключ исчез.

– Свинья! Я бы сам убил его, если бы знал! – Голос лорда Линча был полон неожиданной страсти.

А потом до них донесся топот на лестнице, истерические крики женщин, шум набившихся в детскую людей.

Лорд Линч положил руку на плечо Карины, словно защищая, и девушка почувствовала, как внутри нее зажегся огонь. Он разгорался, поднимаясь все выше и выше, пока не вспыхнул жгучим всепоглощающим пламенем в груди. В холодной мраморной статуе затрепетала, забилась жизнь – кровь бросилась в лицо Карины.

Это была любовь. Она знала, что любит его. Каким бы он ни был человеком, что бы ни совершил в жизни, до каких бы глубин падения ни дошел, она любит его и каждая клеточка отзывается на его прикосновение. И, испугавшись этого своего чувства, Карина сказала:

– Я убила его… и готова за это ответить!

– Тише!

Это был приказ, но лорд Линч снова коснулся ее обнаженного плеча, и весь мир заслонило исступленное, похожее на экстаз чувство.

– О, господи, Джастин! Что здесь произошло? – Вопрос задал похожий на военного мужчина с красным лицом. Карина вспомнила, что он был представлен ей как полковник Уэйкфорд.

– Смотрите сами, – спокойно ответил лорд Линч. – Мисс Клеверли застрелила человека, который заслужил смерть.

Изумлению полковника Уэйкфорда не было предела. Он посмотрел на лежавшего на полу сэра Перси, потом перевел взгляд на лорда Линча. Прошло какое-то время, прежде чем названное лордом Линчем имя произвело впечатление.

– Клеверли! Я и не знал. Бог мой! Какая ужасная ситуация! – пробормотал пораженный полковник.

Над сэром Перси склонились его бывшие партнеры по картам. После недолгого совещания решено было снести его вниз.

– Я пошлю за врачом? – хрипло спросил полковник Уэйкфорд.

Карина заметила, что он нарочно отводит от нее глаза и старается смотреть в сторону.

– Разумеется, – ответил лорд Линч. – Пошлите своего грума.

– Он жив, – произнес кто-то из склонившихся сэром Перси, – но теряет ужасно много крови.

– Несите его вниз, – распорядился лорд Линч.

С некоторым усилием, сэр Перси был далеко не худым, мужчины подняли его, и процессия, напомнившая Карине похоронную, проследовала из детской, оставив после себя только пятно кроки на полу там, где лежал раненый.

– Он жив, – тихо сказал лорд Линч.

– Но он умрет… – возразила Карина. – Позовите полицию.

Он посмотрел на нее сверху вниз, и девушка почувствовала, как под его взглядом замирает ее сердце.

– Пока подождем. Посмотрим, что скажет доктор, – ответил лорд Линч и протянул руку. Только сейчас Карина заметила, что все еще сидит с пистолетом в руке и держит палец на пусковом крючке. Он забрал оружие и положил в футляр.

Карина поднялась с кресла. Тело одеревенело от долгого сидения.

– Пойдемте вниз, я налью вам чего-нибудь выпить, – пригласил ее лорд Линч.

– Я ничего не хочу. Пошлите за полицией.

– Вы решили стать мученицей?

– Нет, просто пытаюсь заплатить свои долги.

С этими словами Карина прошла в детскую и, подойдя к камину, протянула руки к огню. Отблески пламени плясали в ее золотых волосах и оттеняли жемчужное ожерелье на нежной белой шейке. Девушка была совершенно спокойна: пальцы вытянутых рук не дрожали. Но когда повернув голову, она поймала на себе внимательный взгляд лорда Линча, все тело ее охватил трепет. Карина отвела глаза, не в силах встретиться с его глазами.

– Почему вы не сказали мне, кто вы на самом деле?

– Я не хотела, чтобы обо мне знали. Моя гувернантка, она сейчас удалилась от дел, позволила мне воспользоваться ее именем и рекомендациями. Именно так я и получила место…

Карина хотела сказать "у вашей жены", но не смогла произнести эти слова, ибо знала, какую боль они принесут ей. Ей было больно не только потому, что он женат, но и потому, что она помнила, каким дурным, бессердечным и даже заслуживающим презрения он показался ей при их первой встрече.

Опершись на каминную полку, она на мгновение закрыла глаза. Неужели это внезапно разгоревшееся внутри ее пламя и есть любовь? Или это что-то другое, чему она не может найти названия?

– Карина…

Он назвал ее по имени, и девушка почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она и не подозревала, как необычно, как восхитительно звучит ее имя в устах мужчины.

– Что? – откликнулась она, глядя в огонь.

Лорд Линч молчал и, не в силах выдержать томительную паузу, Карина посмотрела на него. То, что она прочитала на его лице, ошеломило ее.

– Я люблю вас, – тихо сказал он. – Вы знаете это?

– Нет, – ответила она, и слова, казалось, замерли у нее на губах.

– Мне кажется, я полюбил вас в ту самую минуту, как впервые увидел вас там, в зале, с белым взволнованным лицом и глазами, полными осуждения и презрения ко мне.

– Да нет же! Это вовсе не так, – неискренне сказала Карина.

– Давайте не будем притворяться, – мягко прервал ее лорд Линч. – Не сейчас, не в эту минуту…

– … когда меня могут увести в тюрьму, – вместо него закончила девушка. – Я не боюсь и с радостью приму наказание. Сейчас я уверена, что хотела убить его не только за то, что он совершил над моим отцом, но и за то, что он собирался сделать с вами.

– О, моя дорогая, да разве я что-то значу?! – пылко воскликнул лорд Линч.

Он подошел ближе, и теперь, чтобы видеть его лицо, ей пришлось откинуть назад голову. Она чувствовала его близость, им достаточно было только протянуть руки, чтобы коснуться друг друга. Карина силилась собраться с мыслями, спросить себя, правильно ли она поступает, но это было невозможно: каждая частица ее тела дышала любовью. Она любит его, любит, каким бы он ни был, любит вопреки всему.

А теперь было слишком поздно.

– Вы так красивы, – едва слышно произнес лорд Линч. Он смотрел на нее так, словно хотел вобрать каждую черточку ее лица. – … Я забыл, что женщина может быть такой нежной и прекрасной, как вы. Слишком много мне встречалось женщин совсем другого рода. Когда я увидел вас, услышал ваш голос, я понял, вы не похожи на них.

Карина слушала и ждала. В этот миг ей больше всего на свете хотелось ощутить прикосновение его рук, почувствовать его губы на своих. В порыве исступленного восторга и желания она поняла, что обладает какой-то магией, перед которой никто не в силах устоять.

Но лорд Линч только сказал:

– Я не собирался ничего говорить вам, ибо знал, что это безнадежно. Но теперь, если что-нибудь случится и вам придется уехать отсюда, я хочу, чтобы вы знали – я люблю вас.

В голосе лорда Линча Карине послышались не совсем понятные ей ноты.

– Почему вы прежде не говорили об этом? – удивленно спросила она. – Из-за того, что я была всего лишь гувернанткой?

– Бог мой! Конечно, нет!

В искренности его было невозможно усомниться.

– Дело вовсе не в этом. Я молчал, потому что был не вправе говорить…

Карина подумала, что он имеет в виду свою жену, но последующие его слова опровергли это предположение.

– Не из-за матери Дипы. Ее больше нет. Мой поверенный сообщил об этом, когда приехал.

– Тогда почему?

– Я не могу сказать вам, – ответил лорд Линч и, закрыв лицо рукой, отошел от нее. – Да, я хотел бы многое рассказать вам, но это все чужие тайны. Есть вещи, которые затрагивают не только мою собственную честь, но и честь других людей.

В голосе его звучала такая боль, что Карина почти физически ощущала его страдания. Очевидно, то, что он говорил, имело какое-то отношение к раненому мужчине из тюдоровского крыла. Она уже готова была спросить об этом, но вспомнила о своем обещании и промолчала.

– Я люблю вас, – голос лорда Линча раздавался уже из другого конца комнаты. – Я так люблю вас, что для меня адская мука просто стоять здесь и не сметь заключить вас в объятья. Я не имею права поступить так, как мне хочется. Если бы я только мог, я бы на коленях молил вас оказать мне честь стать моей женой.

Глаза Карины наполнились слезами. Глубоко тронутая его словами, она прерывающимся голосом ответила:

– Вы не должны… делать это. Помните, что в любой момент я могу оказаться арестанткой.

– Не смейте так говорить! Что бы ни случилось, вы не должны страдать. Вы пытались убить злодея, и мошенника, без которого на земле стало бы гораздо чище. Я найму адвокатов. Лучших адвокатов в Англии. Мы будем драться и без боя не уступим ни йоты.

Карина покачала головой.

– Бесполезно. Это было предумышленно… Я хотела убить его, и когда он вошел, прицелилась ему в сердце.

– Он жив! – в отчаянье воскликнул лорд Линч.

– Об этом нам ничего неизвестно. Думаю, будет лучше спуститься вниз и смело встретить то, что нас ждет.

Она высоко подняла голову, словно аристократка, идущая на гильотину. Ей легко было сохранять мужество: в этом ей помогала любовь к лорду Линчу и его ответное чувство.

Он снова подошел к ней.

– Я и не знал, что в женщине может быть столько бесстрашия.

– И вовсе я не бесстрашная. Мне кажется, это вы меня делаете такой.

Лорд Линч взял ее руку в свою и так сильно сжал ее пальцы, что она чуть не вскрикнула от боли.

– Я боюсь вас и боюсь за вас, – сказал он.

– Мы должны пойти вниз. Сейчас приедет доктор. Он непременно пошлет за полицией, когда увидит сэра Перси.

– Черт возьми! – взорвался лорд Линч. – Я не допущу этого! Мы бросим его в озеро, похороним в парке, спрячем где-нибудь, сделаем, что угодно, лишь бы вы не пострадали.

– А как вы полагаете, что скажут на это его друзья? – спросила Карина с улыбкой, будто перед ней было неразумное дитя. – Нет, мы ничего не можем сделать.

Лорд Линч разжал пальцы и посмотрел на ее сморщенную ладонь.

– Такая маленькая ручка, но такая сильная, что поднялась на злодея, заслужившего смерть.

– Это нарушение всех законов.

– Неужели вы думаете, меня заботит закон или что-то другое, кроме вас? Разве мы не можем сейчас, в этот момент убежать из замка через заднюю дверь. К утру мы будем уже во Франции.

– И бросим вашу матушку? Вы рассказали ей, что случилось с вами прошлой ночью?

– Я далеко не так отважен, как вы. Поверенный приехал незадолго до обеда. Я не успел с ним поговорить.

– А если сэр Перси умрет?

– Это не имеет никакого значения, – ответил лорд Линч, и голос его звучал твердо и решительно. – Карточный долг – долг чести. Его следует платить полностью и, как вам известно, сразу. Надо полагать, у Перси есть наследники. Тогда замок перейдет к ним.

Карина сдавленно вскрикнула.

– А я думала, что спасла вас!

– Да, вы спасли меня. Вы спасли меня от себя самого, спасли от мыслей о том, что деньги и положение в обществе это главное в жизни. Теперь я знаю, что существует гораздо более важная вещь. Сказать вам, что это такое?

– Что? – наивно спросила девушка.

– Любовь, любовь, какую я испытываю к вам и надеюсь, вы испытываете ко мне.

Лорд Линч глубоко вздохнул и выпустил руку Карины.

– Я не смею прикасаться к вам, иначе возьму вас на руки и, забыв о чести и благопристойности, унесу отсюда. Помогите, помогите мне, Карина, я люблю вас так сильно, что теряю рассудок.

– Я тоже люблю вас. Но скажите мне, что за тайна встала между нами?

– Не спрашивайте меня. Я умоляю вас не спрашивать. Эта тайна принадлежит не мне, и я не имею права ее разглашать.

И Карине снова пришлось бороться с искушением нарушить данное слуге обещание.

Больше они не успели ничего сказать друг другу, потому что раздался стук в дверь и на пороге появился лакей.

– Прошу прощения, милорд, – обратился он к лорду Линчу, – полковник Уэйкфорд послал узнать, не будете ли вы любезны спуститься.

– Передайте ему, я иду.

– Очень хорошо, милорд, – сказал лакей и удалился.

Лорд Линч протянул Карине руки.

– Пойдемте со мной. Я не оставлю вас здесь одну.

– А я и не хочу оставаться. Меня страшат мои мысли.

Она обвела взглядом детскую: неоткрытая бутылка шампанского в серебряном ведерке по-прежнему стояла в центре стола, сквозь приоткрытую дверь спальни был виден перламутровый футляр с пистолетом, на полу засыхало пятно крови, а на каминной решетке висел детский жилетик… Ее вдруг охватил ужас оттого, что она, быть может, больше никогда не вернется сюда, не ощутит тепла огня в камине, не увидит коня-качалку, как на часах стоящую у окна. Что бы она теперь ни сказала и ни сделала, время вспять не повернуть. Жребий брошен. Она сама выбрала свой путь, когда достала из чемодана пистолет и решила убить человека, сломавшего жизнь ей и ее родителям.

Тихо шелестя юбками, Карина медленно подошла к лорду Линчу и подала ему обе руки.

– Разве справедливо, что вы должны пройти через все это, – сказал он. – О, как бы я хотел взять на себя вашу ношу!

Карина неуверенно улыбнулась лорду Линчу и почувствовала, что жар ее губ опаляет и его. Выражение острой тоски на лице превратило этого жесткого, сдержанного мужчину в несчастного ребенка. Больше всего на свете ей хотелось сейчас обнять его и, прижав его голову к своей груди, утешить. Для нее было гораздо легче переносить собственную боль, чем видеть, как страдает другой человек. На мгновение она сжала руки лорда Линча и почувствовала успокаивающую силу его пальцев. Все было сказано, и в полном молчании они бок о бок стали спускаться по лестнице.

На просторной лестничной площадке второго этажа толпились гостившие в доме джентльмены. Здесь, по-видимому, находилась спальня сэра Перси. Мужчины о чем-то оживленно беседовали, но, увидев Карину и лорда Линча, сразу же замолчали. И вновь девушка заметила, что они избегают смотреть в ее сторону, отворачивают глаза, словно ей уже вынесен приговор. Чувствуя страх, нет, не перед этими людьми, а перед их молчаливым осуждением, она инстинктивно придвинулась к лорду Линчу.

– Я послал грума за доктором, Джастин, – сказал полковник Уэйкфорд, подходя к ним. – По счастливой случайности он обедал с вашим доверенным лицом и сразу же прибыл сюда. Сейчас он с Перси. Не желаете войти к нему?

– Я прошу вас оказать мне любезность и сделать это вместо меня, – сказал лорд Линч.

– Конечно, – согласился полковник и вошел в спальню.

– Может, спустимся вниз? – пригласил лорд Линч оставшихся джентльменов. Сейчас они выглядели смущенными и испытывали замешательство. – Трудно представить более неудобное место для ожидания, чем открытая всем сквознякам лестничная площадка.

Кончив говорить, он предложил Карине руку. Изящным движением она протянула ему свою, и они медленно пошли вниз.

Лорд Линч проводил ее в незнакомую ей большую гостиную. Это была великолепная, но в то же время какая-то холодная и безликая комната. Разве могла она сравниться с той гостиной, в которой они были сегодня утром? С лепным потолком, изумительным мраморным камином и выходящими в сад высокими окнами та была просто бесподобна.

В этой комнате были крытые зеленым сукном столы, те самые, которые навлекли бедствие на лорда Линча. При виде этих столов Карине хотелось крикнуть, что их надо сжечь, предать анафеме, навеки отнять у мужчин, готовых выбросить все, что имеют дорогого, за один миг возбуждения, когда ставят свою удачу против удачи других.

Лорд Линч подвел ее к обитому парчой дивану в дальнем конце комнаты и помог сесть. Расположившись на диване, Карина не забыла аккуратно расправить свои юбки. Как истинная женщина, она была счастлива, что в этот трагический и переломный момент не чувствовала себя ни подавленной, ни жалкой. Вряд ли это было бы возможно, если бы она не оделась с особой тщательностью. Да и материнские жемчуга, которые Карина ощущала на шее, поддерживали ее.

Гости лорда Линча один за другим тянулись в гостиную. Было заметно, что они чувствуют себя не в своей тарелке и не находят нужных слов. Поэтому они говорили только между собой, а лорд Линч, решительный и суровый, с нахмуренными бровями и непроницаемым лицом молча стоял у камина.

Когда молчание стало просто невыносимым, дверь открылась и в комнату вошел доктор. Это был мужчина средних лет, с добродушным лицом. Лорд Линч поздоровался с ним за руку.

– Очень любезно с вашей стороны, что вы пришли так быстро, доктор Далтон.

– Это счастье, что я обедал поблизости.

Под кустистыми бровями доктора светился острый и проницательный взгляд. Оглядев присутствующих и задержав взгляд на Карине, он сказал:

– Я хотел бы, милорд, чтобы вы распорядились насчет экипажа. Я забираю сэра Перси в больницу.

– Он жив? – задал тот единственный вопрос лорд Линч, который был у всех на устах с той минуты, когда доктор появился в гостиной.

– Ну, конечно. Пуля попала только в руку, а не в тело.

Карина почувствовала, как рухнуло напряжение, словно оно было осязаемым. На миг она затаила дыхание, не в силах поверить тому, что услышала.

– В руку?! – изумленно повторил лорд Линч.

– К несчастью, кость раздроблена, – продолжал доктор, – и руку придется, скорее всего, ампутировать. Разумеется, окончательно все станет ясно, когда мы доставим его в больницу.

– Клянусь Юпитером! – воскликнул кто-то. – Значит, Перси больше не сможет играть в карты: ведь это его правая рука.

На лицах некоторых мужчин появились усмешки. Очевидно, они были из тех людей, которые радуются неудачам других. Вот и сейчас они не скрывали своего удовольствия по поводу того, что Перси Рокли воздалось по заслугам.

– Так он не умрет? – спросил лорд Линч, словно еще раз хотел услышать из уст доктора подтверждение его слов.

– Умрет? Бог мой! Разумеется, нет. Он просто упал в обморок и был без сознания – от страха, я полагаю.

– От страха?!

По комнате пронесся удивленный шумок.

Ничто не могло быть более убийственным для репутации фигуры масштаба Перси Рокли, как обморок при виде револьвера в дамской руке. Лорд Линч дернул за сонетку:

– Я немедленно прикажу заложить экипаж. Не нужно ли чего-нибудь еще для удобства вашего пациента?

– Нет, благодарю вас, милорд.

Доктор быстро вышел из комнаты, и тишину, возникшую с той минуты, когда лорд Линч и Карина появились на лестничной площадке, как будто прорвало. Гости начали говорить, смеяться. Многие из них почти инстинктивно потянулись к карточным столам, не минуя при этом стола с напитками, словно для возвращения к нормальной жизни после всего пережитого нуждались в рюмочке-другой, чтобы поддержать силы и взбодриться.

Вскоре Карина и лорд Линч остались одни в этой части гостиной. Опустившись рядом с ней на диван, он как щитом загородил ее собой от любопытных глаз тех, кто больше не мог удерживаться от того, чтобы не поглазеть на нее.

– Я потерпела неудачу, – с тоской в голосе сказала Карина.

– Нет, вы достигли одной цели: Перси Рокли постигла кара, гораздо худшая, чем смерть. Он больше никого не сможет ограбить, как ограбил вашего отца и меня.

– Но все, что он выиграл, останется у него? – задала Карина мучивший ее вопрос.

– Не завидую ему. Напротив, мне кажется, Перси с готовностью отдал бы все это за то, чтобы вернуть правую руку.

– У меня такое чувство, будто меня чего-то лишили: ведь я уже приготовилась идти в тюрьму.

– Вы совершили гораздо большее, чем могли бы, покончив с Перси. Благодаря вам его друзья узнали, что он просто мокрая курица. Они никогда не забудут, как он хлопнулся в обморок от страха, а смех перенести гораздо тяжелей, чем даже инвалидность.

– Но Клеверли останется у него, и владеть замком будет тоже он. Я хотела навеки лишить его возможности наслаждаться подобными вещами, – сказала девушка и, заметив выражение лица лорда Линча, догадалась:

– Вы вспомнили о том, что ваша матушка еще ничего не знает?

– Я знаю, что сейчас должен поговорить с поверенным, а потом набраться мужества и предстать перед матерью. Ваша храбрость придаст мне сил.

– О, прошу, не говорите о моей храбрости. Я чувствую себя посрамленной: пыталась сделать так много, а не добилась ничего.

Лорд Линч промолчал, и через минуту Карина тихо спросила:

– Если вы покинете замок, что будет со мной и Дипой?

– Вы последуете за мной, куда бы я ни поехал. Я просто перестану существовать, если не буду видеть вас, знать, что вы рядом.

Карина почувствовала, как его слова, его полный страсти голос зажигают где-то внутри ее пламя.

– Как же мы будем жить, – спросила она, – зная, что должны скрывать свою любовь, ибо к этому вынуждают причины, в которые вы не посвящаете меня?

– Мне кажется, я не перенесу эту пытку: видеть вас изо дня в день, из года в год и не иметь права прикоснуться к вам.

Сила чувств Карины была так велика, что она осмелилась поддразнить лорда Линча:

– Я люблю вас. Разве это не важнее любых ваших тайн?

Глаза его вспыхнули огнем, губы сжались.

– Не искушайте меня, – ответил он хриплым от переполнявших его чувств голосом. – Я хочу обладать вами, больше, чем, кажется, вообще возможно испытывать желание к женщине. Я люблю Вас. Вы для меня как ангел на небесах, но и как жена, которая для мужчины значит больше всего на земле. Я хочу целовать вас, держать в объятьях, хочу, чтобы вы стали моей. О Карина, попытайтесь понять меня, но не требуйте невозможного.

От этих слов лорда Линча Карину охватил трепет, а звучавшая в его голосе. страсть захлестнула се, словно волна.

– Я должна идти, – сказала она прерывающимся голосом и встала с дивана.

Лорд Линч тоже поднялся. На его бледном лице выделялись потемневшие глаза, и, когда он посмотрел на нее, ей показалось, что он коснулся ее губ.

Когда он был уже у дверей, в комнату вошел полковник Уэйкфорд и воскликнул:

– Смотрите, что я принес!

Он швырнул что-то на стол, и Карина увидела коробку, наполненную колодами игральных карт.

– Что это, черт возьми? – спросил один из мужчин, недовольный тем, что пришлось оторваться от карт.

– Это я обнаружил в комнате Перси, когда помогал доктору собирать его в больницу. Я заметил, что слуга Перси незаметно пытается засунуть коробку подальше от посторонних глаз. Меня это насторожило, и я потребовал, чтобы он показал мне ее содержимое. Коробка была полна карт – пятьдесят или шестьдесят колод в нетронутой упаковке.

– Ну и что из этого? – раздался голос – Мне Перси как-то признался, что имеет обыкновение дарить хозяину несколько новых колод карт. Он сказал, что грязные карты выводят его из себя, а в деревенских домах редко имеются в достатке новые колоды.

– Он и сюда приехал со своими картами, да? – спросил полковник Уэйкфорд у лорда Линча.

– По-моему, да, – рассеянно ответил тот. – Но оказалось, что в доме и так полно карт. Перси, очевидно, хотелось играть своими, и мне оставалось только поблагодарить его за подарок.

– Он хотел играть своими картами, – многозначительно проговорил полковник. – Да, именно так.

– Артур, – обратился он к самому старшему из присутствующих. – Прошу вас, вскройте одну из упаковок.

Мужчина вынул из ящика колоду, распечатал и разложил на зеленом сукне перед собой несколько новеньких хрустящих карт.

– Ну? – спросил он.

– Джастин, у тебя есть увеличительное стекло? – обратился полковник Уэйкфорд к лорду Линчу.

– Думаю, да. – Лорд Линч подошел к письменному столу и вернулся с большой лупой в серебряной оправе и гербом Линчей на ручке.

– Посмотрите на карты повнимательнее, – сказал полковник. Он выбрал карту и положил ее перед лордом Артуром рубашкой вверх. – Вот это, к примеру, туз пик. Вы не замечаете ничего необычного на рубашке карты?

Лорд Артур взял увеличительное стекло.

– Я не уверен, – сказал он спустя минуту.

Полковник Уэйкфорд проглядел колоду.

– Это король червей, – сказал он и положил карту рядом с другими. – А вот король бубей.

– Великий боже! – воскликнул лорд Артур. – Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать только то, что вы и сами видите. Карты крапленые.

– Не верю! – крикнул кто-то.

– Смотрите сами, – сказал полковник Уэйкфорд. – Прежде чем прийти сюда, я еще наверху вскрыл четыре колоды. Видите эту крошечную белую отметку? Она совершенно незаметна, если не знаешь, где искать. Ее можно было бы принять за дефект печати, если бы она не украшала все тузы и короли в колоде. Можете убедиться в этом сами.

К колодам потянулись руки. Упаковка полетела на пол, все начали разглядывать карты.

– Смотрите, и правда! Истинный бог! Ни за что бы не поверил, если бы не видел собственными глазами.

В комнате повисла тишина. Вдруг кто-то вскочил на ноги.

– Эта свинья заплатит за все! – выкрикнул этот человек. – Он выиграл у меня в прошлом месяце двадцать тысяч, и мне пришлось пойти к ростовщикам, чтобы заплатить долг. Он только и делал, что мошенничал, а мы даже не подозревали об этом!

– Я думаю, иногда он играл вполне честно, – сказал полковник, – но потом начинал настойчиво подзуживать соперника, доводя дело до наивысшей точки, когда от одной карты зависели целые состояния. Это был его звездный час, и уж тут-то он знал, как нужно действовать.

– Я позабочусь о том, чтобы его выставили из всех клубов Лондона, – едва слышно произнес лорд Артур, и едва ли слова, сказанные во весь голос, могли прозвучать более драматично.

– Но он в любом случае должен вернуть мне деньги, – истерично заявил проигравший двадцать тысяч.

– Полагаю, мы сможем объявить, что все долги за последние шесть месяцев будут возвращены или аннулированы, – ответил лорд Артур. – И без этого ситуация обещает быть очень нелегкой. Хантли, мне известно, что вы проиграли не только большие суммы денег, но и собственность в Беркшире. Я прослежу за тем, чтобы все это было вам возвращено. А вы, Драйтон, пока мы были здесь, задолжали Перси десять тысяч. Забудьте об этом.

Лорд Артур слегка замялся и, посмотрев на лорда Линча, спросил с легкой усмешкой:

– Мне продолжить? Думаю, вы все испытываете облегчение.

– Я скажу больше! – воскликнул один из мужчин. – Мне бы очень хотелось наподдать этой свинье так, чтобы он летел с одного конца Сент-Джеймского парка до другого. Одно несомненно: мы не допустим, чтобы он когда-нибудь взял в руки карты.

– Мне кажется, мисс Клеверли позаботилась об этом, – сказал лорд Артур.

Он с теплотой посмотрел на Карину, и ей показалось, что у нее сейчас разорвется сердце.

– Но вы не сможете вернуть мне отца, – прошептала она и с невидящими от нахлынувших слез глазами бросилась вон из комнаты.