Огонь любви

Глава одиннадцатая

Карину разбудил звук раздвигаемых горничной штор. Очнувшись от сна, она какой-то миг удивлялась, что вообще смогла уснуть.

Накануне, с трудом добравшись до кровати, Карина думала, что будет всю ночь лежать без сна, снова и снова переживая события минувшего дня. Однако усталость была так велика, что она буквально провалилась в глубокий сон без сновидений и сейчас чувствовала себя так, будто медленно возвращается на землю с какой-то далекой планеты.

Горничная поставила на столик у кровати поднос с утренним чаем и бесшумно удалилась, прекрасная школа миссис Барнстейпл чувствовалась сразу.

Карина села в кровати и посмотрела туда, где вчера было пятно крови. Сейчас же на вычищенном кем-то полу не осталось ни следа и невозможно было определить, где лежал сэр Перси.

Неужели все произошло на самом деле? А вдруг это лишь плод ее пылкого воображения? Разве это она сидела с пистолетом в руке, полная решимости убить человека?

Могло ли так случиться, что враждебность и неприязнь к лорду Линчу уступили место страсти и всепоглощающей любви? При воспоминании о его прикосновениях Карина почувствовала, как у нее задрожали руки, и ощутила странный огонь в груди. Огонь этот разгорался, и разгорался, пока, наконец, не превратился в поглотившую ее всю пламя. Теперь она знала, что любит его, любит его безумно и безрассудно. Карина закрыла глаза, и в памяти ожил голос лорда Линча, говорящего о своей любви. Мысль о том, что он никогда, никогда не сможет просить ее руки, повергла девушку в печаль.

– Почему? Почему? Почему? – произнесла она вслух.

Карина была уверена, что странное поведение лорда Линча как-то связано с тем седоволосым мужчиной, который скрывается в норе священника. Но с другой стороны, как мог этот человек, отрезанный от жизни и бездеятельный, влиять на их судьбы?

Девушка выскользнула из кровати и подошла к окну. Стоял пасмурный холодный день. Затянувшие небо тяжелые, темные облака грозили дождем. С деревьев в парке облетали листья. Лето кончилось, и уже чувствовалось приближение зимы. Интересно, что будет со всеми ними к Рождеству? Пока ясно одно – все они будут здесь, а не де-то еще, и благодарить за это нужно полковника Уэйкфорда: ведь это он выяснил, каким образом Перси Рокли попал в такую, без сомнения, феноменальную полосу удач.

Просто непостижимо, как ему удавалось так долго дурачить людей! Впрочем, вряд ли кто-нибудь мог поставить под сомнение честность представителя аристократии, да еще столь состоятельного, как сэр Перси. "Наверное, он был просто одержимым человеком", – решила Карина и вспомнила рассказы отца о людях, совершенно не переносящих проигрышей. Характер такого человека настолько испорчен, что любая неудача доводит его просто до безумия.

Девушка закрыла лицо руками, словно хотела избавиться от воспоминаний об отце-игроке и сохранить в памяти образ просто отца. Он не должен был уходить из жизни. Он мог бы жить…

Распорядись судьба иначе, она никогда не встретила бы лорда Линча и не узнала бы, что бывает такая любовь, когда каждая клеточка тела трепещет в такт с бьющимся в упоенье сердцем.

– Я люблю, люблю его, – громко сказала Карина, и звуки собственного голоса заставили ее покраснеть.

Девушка быстро оделась – в спальне было холодно – и пошла в комнату Дипы, ожидая увидеть его, как обычно, занятого игрушками. Но в это утро ее ждал только маленький холмик на кровати. Заглянув под одеяла, Карина обнаружила свернувшегося, как крольчонок в норке, мальчика.

– Что с тобой, Дипа?

– Холодно. Холод. Нет солнца.

– Вот начнешь бегать и сразу согреешься. Пойдем оденемся около камина. Он сегодня затоплен. А после завтрака мы пойдем погулять.

– Нет, нет! Холод, холод! – прокричал мальчик, а потом взорвался потоком возражений на своем родном языке. И хотя Карина не понимала ни слова, ей было ясно, что он не только страдает от холода, но и тоскует по дому. Ему нужен был солнечный свет и родные люди, а больше всего он нуждался в материнской ласке.

Сердце девушки сжалось от сострадания. Она закутала ребенка в пуховое одеяло и отнесла в игровую.

Мальчик поплакал у нее на шее, потом пробормотал несколько невнятных слов, и Карина поняла, что ее догадка верна, ребенок тоскует по дому.

– Бедный, бедный Дипа, – пожалела она мальчика, потому что знала: никогда больше не увидит он свою мать, а возможно, и родная земля потеряна для него навсегда. Что сделают из этого ребенка гувернантки, школы, университет? Будет ли он когда-нибудь счастлив в этой стране с ее непонятным климатом, вдалеке от тех мест, где осталось его сердце?

Еще некоторое время Дипа сидел, прильнув к Карине. И вдруг, забыв о своих горестях, спрыгнул с ее колен и стал бегать вокруг стола, приглашая ее присоединиться к игре, и все время, пока она одевала его, изображал скачущую лошадку.

Наконец, после довольно продолжительной битвы девушке удалось одеть Дипу. К этому времени принесли завтрак, и теперь ей предстояло еще одно испытание: заставить мальчика съесть то, что ему казалось мерзким и отвратительным.

Карине нелегко было сосредоточиться на переживаниях мальчика: мысли ее были не здесь, а внизу. Чем занят сейчас лорд Линч? Есть ли какие известия о сэре Перси? Если он умер этой ночью, каково тогда ее положение?

Было так много вопросов, которые оставались без ответа, что Карина очень обрадовалась, когда в комнате появился лакей и объявил:

– Ее светлость желают видеть вас, мисс.

– Я приду сразу же, как Его Высочество закончит завтрак.

– Относительно мальчика не было никаких распоряжений. Я скажу миссис Барнстейпл, что бы она прислала кого-нибудь приглядеть за ним?

– Наверное, так будет лучше всего, – после некоторого колебания ответила Карина. Она уже знала, что слуги выполняли распоряжения леди Линч с точностью до буквы. Если она посылала за одним человеком, им казалось совершенно непостижимым, что могут явиться сразу два.

Старая дама была верховным властителем. Любое ее слово имело силу закона, и слуги подчинялись ей так же беспрекословно, как повиновались рабы римским императорам, как полк выполняет приказ своего командира.

"Интересно, что она хочет? – спрашивала себя заинтригованная Карина, – Скорее всего, ей стало известно, что произошло ночью".

Девушка решила, что это вполне вероятно, леди Линч всегда в курсе всех событий, и, трепеща от дурных предчувствий, направилась в комнату старой дамы. Леди Линч могла оставаться в неведении относительно проигрыша своего сына, но уж обо всем остальном ей наверняка доложили. И Карина приготовилась держать ответ, почему она хотела убить сэра Перси.

Мэтьюз, бледная и напряженная, уже ждала ее. Она едва ответила на приветствие и так поспешно открыла дверь, как бы подталкивая Карину вперед, что девушка ощутила себя христианкой, брошенной на съедение львам.

Старая дама сидела в кровати, опершись спиной на подушки. Шею ее украшало бриллиантовое колье. Такие же камни сияли на запястьях там, где заканчивались рукава неглиже из мягкой белой шерсти, украшенного розовыми бархатными лентами.

– Доброе у-утро, – волнуясь, поздоровалась девушка, и голос ее дрогнул, как у школьницы, представшей пред ясные очи директрисы.

– Почему ты не убила его? – без предисловий спросила леди Линч.

Меньше всего Карина ожидала услышать подобный вопрос. Она вздрогнула и приблизилась к кровати.

– Ответь мне, девушка! Если ты не испугалась виселицы, тебе нет нужды бояться меня. Признаюсь тебе, что, если бы не ты, я бы сама пристрелила его.

Пока Карина ошеломленно смотрела на нее, не в силах сказать ни слова, леди Линч достала из-под подушки устрашающего вида пистолет.

– Он всегда при мне. Но в отличие от тебя, я умею стрелять и стреляю метко. Тебе следовало бы потренироваться, прежде чем брать на мушку Перси.

– Я собиралась убить его, – честно призналась Карина.

– И промахнулась! – в голосе старой дамы звучало презрение.

– Он жив?

– Разумеется. О, тебе совершенно ничего не грозит, мое дитя. Ни малейшего шанса попасть на виселицу, хотя кто-то и должен был прикончить его.

– Нет! – воскликнула Карина, испугавшись кровожадных интонаций беседы. – Теперь я понимаю, что совершила тягчайший грех. Но когда я узнала, что это именно он довел до самоубийства моего отца, я стала думать только об одном: этот человек должен умереть.

– Он сыграл вам на руку, заявившись в вашу спальню, – заметила леди Линч.

– Я знала, что сэр Перси придет, – вспыхнув, ответила девушка. – Он выслал вперед слугу с бутылкой шампанского.

– Очень на него похоже! – фыркнула старая дама. – Он всегда был такого высокого мнения о себе, что воображал, будто все женщины влюблены в него. Это самодовольство так и сквозило во всех его разговорах. Одному богу известно, почему Джастин выбрал его в приятели.

Карина подумала, что в компании Перси Рокли лорд Линч, возможно, искал забвения, но ничего не сказала.

Помолчав, старая дама продолжала:

– Я вижу, ты удивлена тем, что я знаю о проигрыше замка моим сыном и о событиях минувшей ночи, не так ли?

– Напротив, меня это нисколько не удивляет. По-моему, вам известно все.

– Стало быть, ты в курсе? – улыбнулась старая дама. – Да, я действительно знаю, что происходит в этом доме, даже если от меня пытаются что-то скрыть. Почему ты вчера завтракала с моим сыном в его доме?

Карина посмотрела на леди Линч круглыми от изумления глазами. Она никак не ожидала, что старухе известно и это, однако, поразмыслив мгновение, поняла, что здесь нет ничего удивительного: кто-то сообщил леди Линч, что она и Дипа поехали с ее сыном на верховую прогулку, а вернувшись, отказались от завтрака. Старая дама ожидала ответа.

– Лорд Линч пригласил меня покататься верхом, потому что был глубоко угнетен случившимся накануне, – сказала наконец Карина. – Он знал, каким ударом для вас будет известие о его проигрыше, а мы с Дипой, по его мнению, были единственными людьми, никак не вовлеченными в происшедшее.

– Глупец! Безумец! – бушевала леди Линч. – Дурак! Да как он смел поставить на кон то, что принадлежит не ему, а всей семье?!

– Не думайте об этом. Все уже в прошлом, и замку больше ничего не угрожает.

– Так ли это? Вы уверены? – Леди Линч прикрыла глаза, и Карина поняла, насколько та стара и немощна.

– Я жила для всего этого, – судорожно проговорила старуха, – бережно храня традиции, полученные мною в наследство. А мой сын, одурманенный вином, готов пустить все прахом.

– О, прошу вас, – взмолилась Карина, – оставьте эти мысли. Сэр Перси загнал его в угол. Он зло насмехался над ним, называл трусом и поставил в совершенно безвыходное положение, как делал это со многими людьми… людьми вроде моего отца. Мужчине осторожность порой кажется трусостью, и сэр Перси злонамеренно и очень умно играл на этом.

Старуха открыла глаза и посмотрела на Карину. От ее внимания не ускользнули ни ее нежный рот, ни полный тревоги взгляд прозрачных глаз.

– Так ты влюблена в него? – спросила она. – Впрочем, я подозревала что-то подобное.

Вспыхнув, Карина отшатнулась от леди Линч, словно та ударила ее. В комнате повисла тишина, и, лишь когда затянувшаяся пауза стала невыносимой, девушка ответила:

– Думаю, вы не вправе задавать мне подобные вопросы.

– Это вовсе не вопрос, – фыркнула леди Линч, – а утверждение. Ты влюблена в Джастина, а он, как я полагаю, в тебя. Ладно! Могло быть и хуже. Ты из хорошей семьи, хоть отец твой свалял дурака и вызвал скандал в обществе. Возможно, ты родишь Джастину детей, которые будут лучше относиться к наследию предков, чем их отец.

– Вы забываете, что старший сын в семье – Дипа, – сказала Карина и увидела, что лицо старухи потемнело, а унизанные кольцами пальцы сжались в кулаки.

– Старший сын! Ребенок проститутки!

– Но он тоже Линч.

– Я никогда не признаю его. Ни за что! С этим надо что-то делать. Ты сама свершила правосудие – почему я не могу поступить так же?

И леди Линч потянулась за лежавшим на горностаевом покрывале пистолетом. Однако Карина опередила ее и первая завладела оружием.

– Нет, нет! Убийств больше не будет. Вы не причините вреда невинному ребенку. Он наследник, и вам придется признать это. Все вместе мы сделаем его человеком, достойным того, за что сражались его предки и чем вы так дорожили всю свою жизнь, – с жаром проговорила Карина, прижимая пистолет к груди.

Голос ее звучал умоляюще-страстно, и, когда она замолчала, в комнате раздался довольный смех леди Линч.

– Ты мне нравишься, девушка. В тебе больше выдержки, чем во всех мужчинах этой семьи, вместе взятых. Когда ты будешь выходить замуж за моего сына, я благословлю вас.

– Я не смогу выйти за него замуж, потому что он не сделает мне предложения.

– Почему?

– Не знаю. Есть что-то такое, что он скрывает, какие-то препятствия. Он не говорит мне.

– Вот глупец, – снова обругала сына старуха, правда на этот раз едва слышно. – Хотя его желание проявить благородство, в общем-то, похвально.

Карина в недоумении посмотрела на леди Линч. Что она имеет в виду? Как следует понимать ее слова?

А старуха между тем оживленно продолжала:

– Впрочем, вы оба молоды, и у вас еще есть время подумать. Я поговорю с Джастином. Черт возьми, вот уж не думала, что моя невестка придется мне по душе! Но это так: ты мне нравишься!

– Благодарю вас, – ответила Карина.

Леди Линч оглядела ее с ног до головы, словно до мельчайших подробностей оценивая ее внешность, и сказала:

– Да. Ты совершенно не годишься в гувернантки, слишком дерзка и своевольна. Но из тебя выйдет хорошая жена для Джастина, да и фамильные драгоценности будут тебе к лицу. А пока я хочу сделать тебе подарок.

С этими словами она снова сунула руку под подушку, извлекла оттуда голубую бархатную коробочку с потертыми углами и протянула Карине.

Открыв крышку, девушка не могла сдержать изумленного возгласа: внутри, на ложе из бархата лежало изумительной красоты бриллиантовое ожерелье.

– Нравится? – спросила леди Линч.

– Оно восхитительно. Но я не могу принять такой подарок.

– Ерунда! Конечно, можешь. Это ожерелье мое, и я вольна распоряжаться им, как мне заблагорассудится. К Линчам оно не имеет никакого отношения. Фамильные драгоценности хранятся в банке, у меня нет подходящего повода надеть их. А это ожерелье и драгоценности, что на мне, принадлежат лично мне. Я собиралась подарить их тебе за то, что ты избавила нас от Перси Рокли. Но теперь это будет подарок по случаю помолвки, потому что ты выйдешь замуж за моего сына.

– Но я не выйду за него! – запротестовала Карина. – Прошу вас, поймите. Я люблю Джастина и думаю, это чувство взаимно. Но он сказал, что не может просить моей руки, и это правда. Умоляю вас, не говорите ему ничего… пусть он не подумает…

– Хорошо, хорошо, – перебила ее леди Линч. – Обещаю пощадить твою девическую скромность. Но ты возьмешь мой подарок за попытку избавить мир от злодея, которому, по справедливости, следовало бы умереть.

– Хорошо… И большое вам спасибо. Я и представить не могла, что у меня будет столь великолепная вещь, хотя не знаю, когда буду носить ее.

Карина сделала паузу, а когда заговорила снова, в голосе ее звучали озорные ноты:

– Полагаю, у гостей вашего сына возникнут некоторые сомнения в добродетельности гувернантки, появившейся в обществе в превосходных бриллиантах.

Леди Линч подмигнула ей.

– Надень ожерелье. А на гостей – плевать.

– Не обещаю поступить именно так, но я вам очень благодарна. Благодарна даже больше, чем могу выразить словами.

Девушка смотрела на бархатную коробочку: разве могла она, с волнением входя в эту комнату, предвидеть подобный поворот событий?

Внезапно старая дама положила руку ей на плечо.

– Послушай, детка. Ты говорила, что любишь моего сына. Обещай же мне, что будешь бороться за него, когда меня не станет.

– Обещаю.

– Ему это понадобится, – заключила леди Линч и снова закрыла глаза.

Карина поняла, что ее больше не задерживают, и в полном смятении поднялась в детскую. Дипа был вполне счастлив, играя с одной из молодых горничных и к ее возвращению не проявил ни малейшего интереса. Никаких дел в детской не нашлось, и Карина опять спустилась вниз. Коробочка с драгоценностями была у нее в руке.

В зале она застала Ньюмена.

– Его светлость дома?

– Он в библиотеке.

– Сегодня утром очень холодно. А что, еще никто не вставал?

– Большинство джентльменов отбыли утренним поездом. Видите ли, мисс, эти господа ищут только удовольствий и бегут от всяких хлопот.

Девушка про себя отметила причудливую фразу Ньюмена.

– Возможно, они поступили мудро, – заметила она.

– Его светлость, естественно, не настаивал, чтобы они остались. Если вы хотите знать мое мнение, мисс, то я скажу, он был рад избавиться от этих гостей, – он взглянул на часы. – Остальные – полковник Уэйкфорд и еще два джентльмена – вернутся сразу после завтрака.

– Нельзя ли, чтобы принцу и мне завтрак подали в детскую?

– Уже распорядился, мисс. Я подумал, что вам не захочется никаких разговоров.

– О, благодарю вас.

Карина слегка замялась, и Ньюмен, видя ее нерешительность, сказал:

– На вашем месте, мисс, я бы повидал его светлость. По крайней мере, в ближайшие его никто не будет беспокоить.

Послушавшись его совета, она отправилась в библиотеку.

Лорд Линч сидел за письменным столом, но ничего не писал. С опущенной на руки головой он показался Карине сокрушенным горем и отчаянием. Но это было лишь мимолетное впечатление. Он повернул голову и, увидев ее, вскочил на ноги.

– Карина! Я думал о вас.

– Взгляните, что подарила мне ваша матушка за мою попытку лишить жизни сэра Перси. Мне не хотелось обижать ее отказом. Эта вещь со временем будет вашей, поэтому я прошу вас спрятать ее в надежное место.

Она открыла коробочку и показала ему ожерелье.

– Я смотрю, вы пользуетесь успехом у моей матери, – сказал лорд Линч. – Возьмите подарок, Карина. Это собственность матери, и она может распоряжаться ей по своему усмотрению. Думаю, ей захочется, чтобы вы носили украшение.

– Но оно слишком… слишком прекрасно. Я не могу принять этот подарок.

– Почему?

– Разве дают награду за покушение на убийство?

– Любой фермер обязан уничтожать паразитов.

– Но я не фермер, – перебила Карина, – и теперь понимаю, как страшно и трагически заблуждалась.

– И тем не менее, зло обернулось добром. Перси больше никогда не будет играть в карты, и более того, из-за находки полковника Уэйкфорда ему придется покинуть страну. Мой поверенный уже отправился в Лондон хлопотать по делам тех, кого Перси одурачил. Он предъявит Перси ультиматум: либо его предают суду, либо он навсегда уезжает из Англии. По-моему, выбор Перси очевиден.

– Значит, мы свободны? Свободны навсегда?

– Мы свободны, – повторил лорд Линч, – от него. О Карина, что я могу сказать вам?

Стук в дверь оборвал его на полуслове.

– Что такое? – раздраженно спросил он.

– Простите, что прервал вас, милорд, – сказал Ньюмен, – но полковник Уэйкфорд вернулся из больницы и желает переговорить с вами.

– Да, да. Разумеется, я должен увидеть его.

Он повернулся к Карине.

– Уэйкфорд улаживал дела в больнице. Вещи Перси и его слугу он забрал с собой. Мне просто необходимо пойти узнать последние новости.

– Ну, конечно, идите.

– Но я хочу, я просто обязан поговорить с вами. Мы должны сказать друг другу так много!

От взгляда лорда Линча по телу Карины пробежал трепет.

– Я люблю вас, – нежно сказал он, – и мне кажется, я не переживу этот день, если не скажу вам о своей любви и о многом другом. А сейчас я должен идти.

– Да, – тихо сказала Карина.

– Приходите сегодня вечером в гостиную, – попросил он, взяв ее руку в свою. – Во сколько вы укладываете ребенка?

– В шесть.

– Тогда приходите сюда в семь. У нас будет немного времени перед ужином. Боюсь Артур, остается здесь до завтра.

– Может…

Лорд Линч пылко сжал ее руку.

– Обещайте, что придете. Я должен увидеть вас. После ленча я буду занят: некоторые вещи требуют моего внимания, понимаете?

– Понимаю. Я приду сюда в семь часов, как вы просите.

– Буду ждать.

Карина ощутила на губах его взгляд, и ей снова показалось, будто он поцеловал ее. В следующее мгновение лорда Линча уже не было в комнате.

Только теперь девушка заметила, что коробочка с ожерельем все еще у нее в руках. Минуту поразмыслив, она подошла к письменному столу и положила ее в ящик, чтобы потом попросить лорда Линча спрятать драгоценности в сейф.

После обеда Карина закутала Дипу в самое теплое пальто и вывела на прогулку. На улице мальчик капризничал, жаловался на холод, и им пришлось вернуться в детскую.

До самого вечера они играли в разные игры, пока Дипе не пришло время спать. Карина, стараясь изо всех сил не торопиться, вымыла ребенка, не спеша вытерла перед горящим камином и переодела в согретую ночную рубашку. Все это время она чувствовала, как замирает в груди сердце и сколько ни пыталась обмануть себя, знала: мысли ее только о лорде Линче.

Как только Дипа оказался в постели, Карина быстро переоделась в платье с мягкой кружевной косынкой и большой розой на корсаже. Платье было красивое и шло ей. Гофрированная юбка струилась по ногам, длинные рукава застегивались на запястьях. В этом платье Карина выглядела очень юной и женственной.

Прическу она сделала самую простую: для более сложной уже не оставалось времени. Когда все было готово, часы пробили без четверти семь. Карина заглянула в комнату Дипы. Мальчик крепко спал, завернувшись так, что из-под одеяла торчала только его макушка.

"Как он перенесет зимние холода?" – подумала Карина, но потом, сбегая вниз по лестнице в библиотеку, забыла обо всем на свете.

Лорд Линч ждал ее, стоя у камина. Карина увидела, как вспыхнули его глаза, и поняла, каких усилий ему стоило не броситься ей на встречу и не заключить в объятья.

Он подождал, пока Карина подойдет к нему, и они замерли, глядя друг на друга, словно растерянные дети.

– Вы прекрасны, – прервал молчание лорд Линч хриплым от переполнявших его чувств голосом. – В каждую нашу встречу вы прекраснее, чем в предыдущую. Сегодня утром в скромной юбке и блузке вы были прелестной пуританкой. А сейчас я хотел бы взять вас на бал в Лондоне. Пусть все увидят самую красивую женщину на свете и узнают, что она принадлежит мне.

Карина опустила глаза.

– Но это была бы неправда, не так ли?

– Не мучьте меня, – взмолился лорд Линч. – Разве вы не видите, как я страдаю? Разве не понимаете, каково это: признаваться вам в любви и знать, что не вправе даже говорить о своих чувствах?

– Мы покончили с этим. Я не буду требовать объяснений. Наверное, мы могли быть счастливы и так.

– Счастливы? – с горечью спросил лорд Линч. – Боги наделили меня столь многим, но связали мне руки и запечатали уста.

Он посмотрел на Карину и вдруг опустился перед ней на колено.

– Помогите мне, Карина, – умолял он. – Я не стою вас, но все равно прошу вашей любви ко мне такому, как есть.

Она подавила в себе страстное желание прижать его голову к своей груди и вместо этого тихо спросила:

– Как я могу помочь вам?

Он поднялся с колен и заходил по комнате.

– Что нам делать? Я люблю вас и не могу отпустить от себя. Но я и не могу просить вас быть моей женой.

Минуту стояла тишина, а потом Карина задала едва слышный вопрос:

– Вы предлагаете мне стать… вашей любовницей?

– Великий боже, да нет же!

Лорд Линч почти выкрикнул эту фразу, и слова эхом прокатились по комнате.

– Вы и в самом деле считаете, что я такой безнравственный и презренный человек? – гневно спросил он. – Любой мужчина, взглянув на вас, скажет, что не встречал девушки, обворожительнее вас. Неужели я способен пасть так низко, чтобы, как Перси Рокли, пытаться соблазнить вас?! Нет же, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Это просто… О, боже! Что мне делать?

Лорд Линч бросился прочь от Карины. В этот момент он походил на безумца: брови сдвинуты, пальцы сжаты в кулаки, все тело напряжено от переживаемых эмоций.

– Я не понимаю, – сказала полная сострадания Карина.

В это время дверь библиотеки открылась.

– Я занят, – раздраженно бросил лорд Линч, – и не желаю, чтобы меня беспокоили.

– Прошу прощения, милорд. Прибыл главный констебль, майор Хартли, – ответил Ньюмен, и Карине показалось, что голос его прозвучал как-то странно.

В комнате воцарилась тишина. Спустя минуту лорд Линч спросил:

– Один?

– Нет, милорд.

Удивленная Карина наблюдала за выражением лица лорда Линча, и ей показалось, что он глубоко вздохнул, прежде чем произнести:

– Проси его войти.

– Очень хорошо, милорд.

Дверь за Ньюменом закрылась, и Карина вопрошающе посмотрела на лорда Линча:

– Что хочет этот человек?

– Я не знаю, – медленно, словно подбирая каждое слово, ответил он.

Карина почувствовала, что лорд Линч внутренне подобрался: он перестал говорить и молча стоял рядом с ней, ожидая визитеров.

– Хотите, чтобы я ушла?

– Нет, останьтесь. Возможно, так будет лучше.

– Лучше для чего?

Вопрос этот так и остался без ответа, потому что Ньюмен уже докладывал:

– Главный констебль, милорд.

В комнату вошел мужчина средних лет с манерами военного, одетый в служебную униформу. Лорд Линч подошел к нему и протянул руку:

– Добрый вечер, майор Хартли. Какой сюрприз!

– Боюсь, он будет не слишком приятным.

– В самом деле?

– Прошу вас, – лорд Линч указал на стул. – Поделитесь со мной своими затруднениями. Стакан вина? Сегодня прохладно.

– Нет, благодарю вас, – ответил майор Хартли и посмотрел в сторону Карины. Девушка почувствовала себя неловко: ей показалось, что майору мешает ее присутствие. – Нам лучше поговорить с глазу на глаз, – немного помолчав, добавил он.

– Все, что вы собираетесь сказать, может быть сказано в присутствии мисс Клеверли, – ответил лорд Линч. – Я полностью доверяю ей.

– Ну, хорошо. Однако боюсь, моя информация будет до некоторой степени потрясением для вас.

– Что же это может быть? Кого-то из моих людей схватили за браконьерство? А может, кто-нибудь скрылся с капиталами имения?

– Нет, ничего похожего. Я располагаю данными, позволяющими сделать вывод, что вы скрываете под своей крышей лицо, которое уже несколько лет разыскивается полицией.

– Неужели? Что натолкнуло вас на подобную мысль?

Майор Хартли нахмурился.

– Послушайте, милорд. Давайте говорить без обиняков: вы прекрасно знаете, о ком идет речь.

– Вынужден вас огорчить, но ваши слова для меня совершеннейшая загадка, – ответил лорд Линч беспечно, но от внимания Карины не ускользнуло звучавшее в его голосе скрытое беспокойство.

"Он испуган", – подумала она.

– Чуть более года назад, – сказал майор, – был выдан ордер на арест Джайлза Линча, обвиняемого в убийстве. В тот раз вы сообщили нам, что лицо, о котором идет речь, скончалось за границей, и представили доказательства его смерти. Полагаю, это были ложные данные. Мне сообщили, что Джайлз Линч вернулся домой и скрывается здесь в замке.

– Могу ли я спросить, кто предоставил вам столь интересные сведения?

– Не вижу необходимости открывать имя осведомителя. Это не в наших правилах. Однако заявляю вам со всей ответственностью, в данном случае речь идет о недавно гостившем здесь человеке. Исполняя свои обязанности, его слуга столкнулся с целым рядом подозрительных вещей.

Карина замерла. Теперь ей было ясно, что слуга сэра Перси видел, как она проходила через потайную дверь. Именно его она тогда заметила внизу лестницы. Выходит, это сэр Перси известил полицейских, избрав их в качестве орудия своей мести.

Слишком рано они праздновали свое избавление от этого человека! Его злой гений еще витал в доме, готовый превратить в прах их любовь, а возможно, и уничтожить их самих.

– Даже не представляю, о чем вы говорите, – сказал лорд Линч.

– В таком случае, – ответил майор Хартли, – вы, вероятно, не будете иметь ничего против, если мы обыщем замок?

– Обыщете замок? – повторил лорд Линч.

– Со мной прибыли десять человек. Я прекрасно осознаю все трудности обыска в доме такой величины. Но наш осведомитель сообщил нам, в каком направлении вести поиски.

– Тогда ваша задача значительно упрощается, – заметил лорд Линч. – Может, однако, вы позволите мне сказать матушке о том, что происходит? Как вам известно, она старый и больной человек. Если ваши полицейские без предупреждения ворвутся к ней, для нее это будет серьезным потрясением. И это по меньшей мере.

– Да, да. Я все понимаю. Однако прошу принять во внимание: я пойду вместе с вами. Я не могу допустить, милорд, чтобы вы получили возможность предупредить разыскиваемое нами лицо.

– Черт возьми! – воскликнул лорд Линч. – Все это похоже на мелодраму в театре.

– Мне жаль, если это так, но я должен выполнить свой долг.

– Конечно. Желаете начать с этой комнаты? А может, допросите моих гостей? Мисс Клеверли, уверен, сможет поведать вам, что не встречала никаких подозрительных личностей, крадущихся тайком по коридорам или скрывающихся на чердаках.

– Не думаю, что интересующий нас человек прячется на чердаке. Мы будем искать в тюдоровском крыле. Если, конечно, нас правильно информировали.

– Тюдоровское крыло в вашем распоряжении, – отозвался лорд Линч.

Он говорил уверенно и непринужденно, и только пульсировавшая на шее жилка свидетельствовала, что он далеко не так спокоен, как его речь.

Полицейские проверят панели, думала Карина, простукают их и обнаружат пустоту там, где скрыта дверь. Она представила себе, как они врываются в убежище и находят того седоволосого мужчину.

Между тем в разговоре главного констебля и лорда Линча прозвучал ответ на вопрос, над которым Карины все это время ломала голову.

"Джайлз Линч!"

Так вот кто прятался в норе священника – брат лорда Линча! Но почему он выглядел таким старым?

– Мне проводить вас? – осведомился лорд Линч у майора Хартли. – Вы действительно не хотите ничего выпить, прежде чем приступать к работе?

– Нет, благодарю вас, – мрачно ответил тот.

Поставленная задача явно тяготила его, и, проходя вместе с лордом Линчем и Кариной из комнаты в зал, он выглядел самым растерянным из троих.

В зале находилось около десятка полицейских. На радушное приветствие лорда Линча они откликнулись смущенным "Добрый вечер, милорд". Медленно, без малейшего волнения он прошел мимо них во внутренний зал, туда, где была лестница наверх. Карина, главный констебль и полицейские последовали за ним.

Свечи в канделябрах уже горели, и на мгновение свет показался просто ослепительным.

– Сюда, пожалуйста, – пригласил лорд Линч, ставя ногу на ступеньку.

Вдруг голос откуда-то сверху скомандовал:

– Подождите!

Держась за перила, наверху лестницы стояла сама леди Линч! Вдовствующая леди была в одеянии из белого атласа и кружев. Бриллианты сверкали и переливались в пламени свечей и масляной лампы, стоявшей на низеньком столике рядом со старой дамой. Она стояла наверху и смотрела на них – прекрасная, величественная и смелая. Карине показалось, что сейчас она увидит у нее в руке пистолет.

Но руки старой дамы были пусты, а голос, когда она заговорила, звучал твердо и отчетливо:

– Джастин, что делают здесь эти люди?

– Мама, тебе не следовало вставать!

– Я требую ответа! Кто эти люди?

– Это главный констебль, мама. Майор Хартли, вы знакомы с моей матушкой?

Майор Хартли, явно встревоженный появлением леди Линч, неуклюже поклонился.

– Я не знаю его, – отрезала старая дама. – Где мой старый друг, полковник Гиббен?

– Он недавно умер. Я говорил тебе, мама.

– И это его преемник? – с легким презрением спросила она, словно майор Хартли не соответствовал ее представлению о начальнике полиции.

– Да.

– А что он здесь делает, хотела бы я знать? И зачем он привел сюда свою личную гвардию? Зачем?

– Боюсь, мама, то, что я скажу, огорчит тебя.

– Огорчит?! Разве ты хоть раз говорил мне что-нибудь, что не огорчило бы меня? Думаешь, я дура и не понимаю, что эти господа явились сюда отнюдь не с дружеским визитом. Что они собираются найти?

Прежде чем лорд Линч смог ответить, майор Хартли, поднявшись на несколько ступенек по лестнице, сказал:

– Я принес, мадам, ордер на обыск замка. Нас известили, что ваш сын, Джайлз Линч, не умер, как вы известили нас ранее, а скрывается здесь.

– Ах, вас известили! Какой-то подлый шпион, платный осведомитель наговорил вам ворох лжи, а вы и вообразили, что можете ворваться сюда и арестовать Линча. Подобное бесстыдство меня просто изумляет! И вы думаете, вам будет дозволено навлечь позор на имя, которое больше пяти веков пользуется уважением в округе?

– Простите, мадам, я вынужден подчиняться приказу, – ответил майор Хартли. – И если человек, кто бы он ни был, преступил закон, его следует отдать в руки правосудия.

– Ну, так отдайте! – отрезала старая дама. – Попробуйте найдите его! Найдите и вытащите, как крысу из норы, но вам придется потрудиться!

"Она великолепна!" – подумала Карина, до глубины души тронутая тем, как сопротивляется леди Линч.

Не в их силах было предотвратить неизбежное: ничто не могло помешать майору Хартли и его людям пустить в ход донос сэра Перси и найти Джайлза Линча. И все равно леди Линч боролась за своего сына, боролась, как борется за жизнь детеныша тигрица: до последнего дыхания.

– Очень сожалею, мадам, я должен исполнить свой долг, – проговорил майор Хартли, поднимаясь еще немного по лестнице.

И тогда леди Линч расхохоталась.

– Надеюсь, вы получите удовольствие!

С этими словами она изо всех сил толкнула стоявшую рядом с ней масляную лампу.

Раздался чей-то пронзительный крик, Карине показалось, ее собственный. Осознав, что происходит, кто-то из полицейских выругался.

Вспыхнуло ослепительное пламя, которое понеслось вверх по лестнице, отрезав майора от старой дамы. А она стояла и со смехом наблюдала царившее внизу замешательство. В это мгновение леди Линч показалась Карине молодой и прекрасной, какой она, наверное, была, когда приехала в замок после венца.

Вдруг девушка в ужасе увидела, как позади леди Линч тоже появились языки пламени, и облако темного дыма клубами вырвалось из коридора.

Карина ухватилась за руку лорда Линча, чтобы предупредить о новом бедствии, но в это время кто-то завопил:

– Пожар! Замок горит!

Это был лакей, в панике появившийся откуда-то из-под лестницы.

– Воды! Давайте воду! Где пожарная помпа?!

Где-то в отдалении раздался звон – это зазвонил пожарный колокол. Карина еще раз посмотрела наверх. Старая дама исчезла, а там, где она только что стояла, клубились облака дыма и хозяйничал огонь. Желтые языки пламени лизали потолок и стелились по полу, подбираясь к перилам.

Лорд Линч взял Карину за руку и потащил к дверям.

– Ваша матушка… – пыталась сказать она, но они двигались так быстро, что у нее перехватило дыхание.

– Скорее, – скомандовал он. – Я должен вывести вас отсюда.

Они миновали зал. Отовсюду прибывали слуги – лакеи, горничные, работники кухни. В это время они обычно ужинали, потому и оказались все на первом этаже. Кругом стоял невероятный шум: звон пожарного колокола раздавался все громче и громче пока наконец не стал оглушительным.

– В поместье есть пожарная машина, – прокричал лорд Линч одному из полицейских. – В конюшне.

– Хорошо, милорд, – и полицейский, а с ним несколько лакеев кинулись к конюшням.

Холодный уличный воздух освежил пылающее лицо Карины.

– Дипа! Дипа! – закричала она. – Ребенок в детской!

– Я принесу его, – откликнулся лорд Линч и бросился обратно в замок.

Девушка бросила взгляд на замок. Второй этаж был ярко освещен огнем, в некоторых комнатах виднелось пламя. Подняв глаза выше, она увидела, что пожар подбирается к третьему этажу. Окна детской были темны, и она молила бога, чтобы лорд Линч успел вовремя.

– Смотрите, пожар усиливается, – сказал кто-то рядом с Кариной, и ее охватил страх: вдруг лорд Линч и Дипа попали в огненную западню.

Двое мужчин вынесли из дома какую-то женщину. Приглядевшись, Карина узнала Мэтьюз.

– Ее светлость! Я не могу оставить ее светлость! – истерически рыдала горничная.

– Туда нельзя, – уговаривал ее один из мужчин. – Второй этаж уже в огне.

Со стороны конюшен прибыла пожарная машина, маленькая и жалко-несоразмерная масштабам бедствия. Прикатившие ее мужчины, а впрягать лошадей не было времени, стали тянуть к озеру длинный брандспойт.

Все внимание Карины было сосредоточено на замке. Окна детской осветились, и, парализованная страхом, она увидела, как пламя медленно поползло по шторам. В отчаянье она бросилась к майору Хартли, который, стоя на лестнице, отдавал распоряжения.

– Лорд Линч! Он наверху! Спасает ребенка! Кто-нибудь, помогите ему! Ведь может кто-нибудь помочь?!

– Подняться наверх нельзя, – ответил майор Хартли.

Карина тихо вскрикнула:

– Тогда возьмите лестницу! – но даже ей самой было ясно, что лестница до окон детской не достанет.

– Сделайте что-нибудь! – взмолилась она. – Спасите его!

И вдруг откуда-то с боковой стороны замка появился лорд Линч с завернутым в одеяло Дипой. Словно на крыльях, Карина кинулась к ним.

Руки лорда Линча были обожжены, волосы и брови опалил огонь, на щеке зияла рана, но губы улыбались.

– Вы в безопасности! Вы в безопасности! – по лицу Карины текли слезы, но голос звенел от радости, и глаза блестели, как звезды.

– Мы в безопасности, – поправил ее лорд Линч.

Дипа отбросил одеяло.

– Огонь! Красиво! Красиво! – в восторге кричал он.

Но Карина ничего не слышала. Лорд Линч обнял ее, и она спрятала залитое слезами лицо у него на груди.