Охота

Глава 22

Он уехал ближе к вечеру, а вернулся под утро, когда окна его кабинета превратились в прозрачный серый лёд рассвета.

За это время я убедилась, что втравила себя в достаточно сложное испытание. При людях мне нельзя будет снимать свой плащ: чуть он только оказывался вне зоны действия Теневого состояния, как немедленно проявлялся. Спать придётся, когда точно смогу знать, что в кабинет никто не войдёт: Кирилл оставил кабинет незакрытым. Видимо, уверен в охране. Хотя это выглядело слишком легкомысленно и даже странно. Правда, есть ещё одна причина его спокойствия на сей счёт: в помещении нет ничего такого, что он мог бы скрывать или прятать. Все документы носил с собой. Кстати, вне административного здания Хантеров его всё-таки охраняли. Осторожно выглядывая из окна и наблюдая за происходящим на крыльце, я обратила внимание на троих высоких парней в камуфляжке, которые цепко оглядывали народ вокруг своего подопечного…

В общем, за то время, пока Кирилла не было, изругала и себя на все корки, и свою самонадеянность. Мысленно даже взяла себя за шкирку и пару раз ткнула носом в стол: это тебе не мирное время! Ты на войне! И здесь не будет всё именно так, как хочешь ты! Здесь всё решает война!

Я успела прыгнуть за кресло, когда в кабинет, а потом и в прилегающую комнату буквально ворвались двое телохранителей Кирилла и, пока третий оставался у двери, быстро проверили помещения. Один проскочил мимо меня так близко, что я от неожиданности отпрянула. Аж порывом воздуха окатило от его близкого движения... После чего удалились, причём третий как-то сухо напомнил Кириллу, в коридоре ожидающему конца обыска, что на отдых у него полтора часа.

Опять странность. Оставили одного. Главу штаба-то. Пусть и внутри кабинета.

Кирилл тяжело шагнул в кабинет, закрыл за собой дверь. Прислонился к косяку, постоял. Выглядел он таким усталым, вымотавшимся и голодным, что я с трудом остановила мгновенный порыв броситься к нему, обнять, утешить. Неужели всё это время на ногах? Без сна?

Он оттолкнулся от стены и, расстёгивая куртку, пошёл в комнату с душевой. И эту дверь закрыл. Я осталась в кабинете. Села за стол, думая, как странно всё происходит. И не слишком ли глупо я поступаю, если даже помочь ничем ему не могу. Если я всего лишь тупо изображаю какой-то предмет мебели, хотя так хочется…

Дверь из комнаты с душевой распахнулась минут через десять. Вышел Кирилл – в одних штанах, босиком, вытирая полотенцем мокрые волосы. Прошёл на середину кабинета. Остановился как-то нерешительно. Потом дошёл до двери и развернулся, застыл, медленно опуская руки с полотенцем и оглядывая помещение. Лицо уже освежённое, глаза не такие тусклые, как тогда, когда стоял у двери, дожидаясь, пока телохранители всё обыщут.

- Ты всё ещё здесь? – внезапно спросил он, затаённо улыбаясь.

От неожиданности я чуть не откликнулась, но заставила себя остановиться. Что именно он имеет в виду? Он… меня услышал? Или – кого? А вдруг… Только сейчас эта мысль резанула: а вдруг у него здесь… боевая подруга появилась?

- Ингрид, - просто позвал он, как будто прочитал мою мысль. – Ты здесь?

Внутренне заметалась. Если он сообразил, что я была здесь – «всё ещё здесь!», то сейчас почему сомневается? Ответить? А если…

- Твои духи сейчас уже не так явственно благоухают, как вчера вечером, - объясняющим тоном сказал он. – Поэтому я спрашиваю.

Вот оно что!

Решившись, я подошла и встала прямо перед ним.

- Привет, - смущённо сказала я.

Наверное, я ещё только проявлялась в пространстве, но он уже ухватил меня за талию и дёрнул к себе, чтобы обняла и чтобы близко-близко... Ни испуга, ни тревоги не почувствовала. Всё правильно. И всё – нужно. И так и должно быть, потому именно этого я и хотела. Изо всех сил. Чтобы он – уверенно и властно и чтобы я смогла учуять запах чистоты, запах мыльного лосьона на его ещё чистой, влажной коже и увидеть потемневшие глаза над собой…

Рывком с меня куртку. Я уже лихорадочно пыталась расстегнуть форму, когда он рванул на мне верхнюю рубаху, раздирая все застёжки и сдирая с меня всю форму за раз, – и всё это – не отрываясь от моих, измученных без него губ. И пока я спешила, стаскивала с него штаны, а потом жадно и с настоящим блаженством гладила его вздрагивающее тело: «Мой!.. Только мой!» Сильные руки мне под мышки – и на себя. Чтобы ближе, ближе… А потом застыли оба: я – ладонями на его плечах, ногами – обвив его талию; он – втискивая меня в себя, слегка прикусывая мою верхнюю губу, пробуя её языком, коротким запалённым дыханием прямо в мой рот: «Ингрид, Ингрид!..» И вдруг – крупным шагом понёс меня в комнату с душевой. Наслаждалась, пока шёл: мускулы его играли так, что я, взведённая, как курок и дрожащая, как спусковой крючок под нервным пальцем, чувствовала их отчётливо. Пинком закрыл за собой жёстко стукнувшую дверь. Уложил на диван – и тут же рванул диванную лежанку на себя. Что-то грохнуло… Диван оказался раскладным! Присел рядом на корточки, огладил горячей ладонью моё лицо, пылающее от желания… Я поймала его ладонь, поцеловала каждый палец, прижала к губам запястьем – и внезапно увидела его лицо уже над собой, потрогала – уже не прохладный, как после душа. Горит. Пылает. Как я…

- Моя… - горячечно в моё ухо, и от одного этого слова я конвульсивно, с наслаждением изогнулась и всхлипнула сухим всхлипом.

Тяжёлое горячее тело вмяло меня в упругую постель – чувственно, до сладостной дрожи. И я снова, как при первом знакомстве, с упоением провела пальцами по его животу, мышцы которого судорожно сжались от моего ласкающего прикосновения: быстрей же, быстрей, да – я твоя и только твоя! Как и ты – мой, мой, мой!.. Кажется, я кричу это в ритм его сильному движению… В полутёмной комнате два стонущих вскрика раздаются одновременно…

Кирилл заснул мгновенно. Даже рядом ложиться не стал. Только голову положил мне поверх плеча, уткнувшись в мои волосы. Хотя, по впечатлениям, он оседал на меня постепенно, непроизвольно давая себя целовать – только тихонько, чуть прикасаясь губами… У меня сна – ни в одном глазу. Хоть и не спала – вздрёмывала, ожидая его, но спать совсем не хотелось. Слишком много пробездельничала. В то время как Кириллу пришлось побегать… И только сейчас, когда мы оказались вместе, начали приходить в голову странные мысли от недавних наблюдений.

Вопросы начали возникать, едва я впервые задумалась о самой первой странности.

В новостях было сказано, что Кирилл назначен главой военного штаба, контролирующего действия Содружества на Сэфа. Но что-то тут не так. Я, конечно, профан в таких делах, но у главштаба, даже по моему примитивному представлению, не может быть такого кабинета, не может быть такого окружения, как у Кирилла. Где адъютанты? Где те, кто должен выполнять все приказы главштаба? Как их – младшие офицеры, что ли?

Странно, что такие вопросы сразу не пришли в голову. Я ухмыльнулась: неплохо на мои умственные способности действует близость с главой военного штаба!

Сонный тёплый вздох в моё ухо. Проснулся, но не встаёт. Мне – легче. Подо мной диван, пусть и старенький, но греющий. Сверху – горячий мужчина. А вот у него, наверное, спина начинает мёрзнуть… И всё равно не встаёт. Погладила по спине и так и оставила ладони, грея его – передвигая постепенно на прохладные участки кожи. Вздохнул…

- Кирилл, - тихо проговорила я в его шею. – Что происходит?

- Ты о чём? – не поднимаясь, только скользнув руками, чтобы осторожно обхватить ладонями мою голову и гладить по волосам, спросил он.

- Ты не глава…

- Нет, - шёпотом отозвался он.

- А кто?

- Отвлекаю на себя. Двойник. Мне отдают приказы по вирту – я выполняю, обеспечивая видимость деятельности штабного главы. На деле руководит всем происходящим на Сэфа другой. Его прячут. Будущий руководитель Сэфа. Его губернатор. Он гражданский.

- Ты себя сам предложил?

- Да.

- Но… зачем? – Спросила и поняла. Все эти три года ему не хватало действия, не хватало риска и адреналина, пока он вынужденно работал в самом настоящем рабстве у мелкого крысёныша Ринальдо… Это я могла пойти куда угодно и сбросить напряг, если мне что-то мешало.

- Хотел чувствовать себя нужным, - ровно сказал Кирилл.

Повторяя его ответ про себя и вслушиваясь в мельчайшие оттенки его интонации, я всё отчётливей слышала в его голосе тоску. И попыталась увидеть его глазами последние три года жизни. Меня передёрнуло. Человек из родовитой, хоть и разоряющейся семьи, военный специалист с громадным опытом – и вышибала при дверях провинциального, едва ли легального казино, а последний месяц – телохранитель при вздорной бабёнке. И тут же хмыкнула: разведчик! Не разглядел, что промышляю рейдерским шпионажем, пока путешествую по Содружеству!.. Впрочем, этот месяц я потратила на попытки влюбить его в себя, а не на сбор информации. Я вспомнила и даже покраснела: как же грубо я кокетничала перед представителем рода Эйденов! И усмехнулась – про себя: но ведь он и сам меня уже хотел! Только я этого разглядеть не могла, занятая совсем не тем, что нужно!

Он приподнялся надо мной на локтях, расставив их по обеим сторонам моего тела. Улыбаясь, вглядывался в меня, словно что-то искал такое, о чём сам ранее не догадывался. А я лежала и только думала, смогу ли под ним приподняться сама, чтобы поймать губами его губы…

- Ты используешь какую-то технику невидимости?

- Скальный Ключ научил, - жадно вглядываясь в его глаза (поцеловала бы и не один раз!) ответила я и предупредила: - Не уходи от темы! Если ты и в самом деле отвлекаешь на себя бандитов, которые могут убить будущего губернатора, то почему ты так мало похож на главу штаба? Хотя бы почему тебя не охраняют должным образом?

- Провокация, - сказал Кирилл и вздохнул. – Я не столько отвлекаю, сколько привлекаю внимание бандитов. Подручные Хантеров прекрасно знают, кто я. Отсюда их мнение, что я и в самом деле готов взять реванш за трёхгодичный шантаж. Уж они-то в это верят крепко, судя по двум покушениям, которые уже были предприняты. А зная меня как военного человека, они воспринимают мою малоэффективную в основном охрану как пренебрежение к опасности.

- В этом я их понимаю, - пробормотала я и всё-таки потянулась поцеловать его.

Он откликнулся – мягко и нежно, и, довольная, я снова опустилась на диван.

- Тебе придётся сейчас же собраться и улететь, - серьёзно сказал он.

С минуту я молчала, снова вглядываясь в чёрные тени на его лице. Он прав. Но я не хотела признавать этой правоты. Хотя – да… Я – ещё одна возможная причина шантажа, поймай меня бандиты. И я – то, что помешает ему нормально заниматься своим опасным делом на Сэфа.

Ещё немного приподнялся на локтях и лёг рядом, сграбастав меня в охапку и положив на себя. Большой, сильный.

- Через полчаса соберёмся, и я тебя провожу.

Я вспомнила, что ему самому дали всего полтора часа на отдых.

- Я тебе отдохнуть не дала. – Сказала – и прикусила язык: на оправдание напрашиваюсь? На утешение усталого человека, что всё нормально и он успеет когда-нибудь где-нибудь присесть и, кроме недавних минут десяти сна, поспать хотя бы не сколько часов?

- Я рад, что ты здесь, - просто сказал Кирилл и ладонью на затылок мягко пригнул меня ткнуться щекой в его щёку.

Через минуту я вспомнила и, вывернувшись из-под его тёплого тела, вскочила. Хотя очень не хотелось.

- Кирилл, ты голоден?

- Напоили кофе в одном месте.

- У меня есть консервы! Успела забежать в супермаркет!

- Что?.. – начал он, недоверчиво улыбаясь мне, всё ещё лёжа полубоком на диване.

- Лежи пока! – Я бросила в него его же брюками и побежала в кабинет собирать свои вещи и вытаскивать припрятанные консервы.

У него нашлась начатая пачка печенья, так что вскоре мы ели довольно странную пищу, памятуя о том, что печенье всё-таки сладкое, а консервы я захватила мясные. Ничего. Уминали оба за милую душу. Перед тем оделись наконец, потому что – не знаю, как Кирилла, – но меня начала бить самая настоящая дрожь от холода… После довольно сытного завтрака, присматриваясь к окнам, которые уже вовсю светлели утренней серостью, я спросила:

- А может, мне всё-таки остаться? Буду уходить в состояние Тени, бегать в магазин, кормить тебя. Кому-то же надо проследить за тобой, чтобы ты вовремя…

- Ингрид, - терпеливо позвал он меня, расходившуюся в своих мечтах быть ему нужной. – Это не твоя война.

- И как ты представишь меня своим охранникам?

- Ну, соображу как-нибудь. Во всяком случае, это будет хороший пинок по самолюбию тех, кто думает, что хорошо умеет играть в такие игры.

Я недоверчиво посмотрела на него.

- Не хочешь ли ты сказать, что среди военных есть люди, которые владеют техникой Тени?

- У нас это называется несколько иначе, - спокойно ответил он. – Сам я такими вещами не занимался – нет предрасположенности. Но есть спецы – они умеют исчезать. Не почувствуй я твоих духов, вызвал бы немедленно тех, кто умеет распознавать Тень.

- Хочешь сказать, я была слишком… - я затруднилась выразить мысль.

- Начиная твоим присутствием и заканчивая «сердечком» на зеркале, ты постоянно давала о себе знать, - усмехнулся Кирилл.

Мы сидели на краешке дивана, тесно прижавшись друг к другу. Уже было сказано, что мне пора уходить, но Кирилл не делал ни единого движения, чтобы встать и поторопить меня. И мне было уже от одного этого бездействия уютно в этой бедно обставленной комнате.

- Тебе передали, что брат и дед в безопасности? – спросила я тихонько.

- Передали. – И Кирилл снова усмехнулся. – Передали так, что моя охрана на дыбы встала. Скинули на вирт, хотя он у меня новейший и закрытый. Кто постарался? Эрик? И где сейчас Рольф? Хотя догадаться нетрудно – на твоей любимой планете.

- Угу… На ней. Кирилл, когда здесь, на Сэфа, всё закончится?

- Не знаю. По нашим прикидкам, осталось не более недели, когда мы всё тут возьмём под контроль.

- Тогда ты будешь свободен?

- Не знаю. Надеюсь на выход в отставку. Но опять-таки это долгая история, если учесть три года, в течение которых меня считали мёртвым.

- Тебя проверяли? – насторожённо спросила я, уловив в последней реплике нотку горечи. – Ну, после того как ты объявился?

- Да.

Односложный ответ заставил меня присмотреться к нему. И похолодеть. А если охранники, ну – телохранители, приставлены к нему не только для того, чтобы спасать его от нападений и ловить на него, как на живца, бандитов? А если эта охрана следит и за ним самим?.. Но так легко оставить его в этом кабинете… Откуда легко могу сбежать даже я? То есть получается… Охрана прекрасно знает, что Кирилл сбегать не собирается, но приставлена к нему не только для защиты как «глав штаба», но и для напоминания, что он человек, которому из-за его мнимой смерти не доверяют? Постоянное напоминание. Поэтому третий из телохранителей так легко оставил его в коридоре, а потом почти повелительно, в приказном порядке напомнил, что на отдых дано всего полтора часа?

Не оттого ли охрана встала дыбом, как он выразился, что ребята Эрика пробились сквозь немыслимые преграды и… И тем самым подставили Кирилла, заставив его охрану поверить, что он связан ещё и с криминальным миром? Сказал ли он им, кто такой Эрик? Надо бы спросить самого Эрика, каким образом они достализасекреченный номер вирта Кирилла и как представились, передавая для него жизненно важную информацию.

И даже еды не принесли!

- Не думай про это.

Новыми глазами смотреть на Кирилла уже привычно. Постоянно изменяется мнение, и постоянно появляется иной человек – не тот, к которому привыкла.

С другой стороны, много ли я знаю самого Кирилла… Месяц, пока кокетничала с ним, не считается. Там был абсолютно незнакомый, некрасивый человек, с которым мне захотелось поиграть в «Красавицу и чудовище», оставив ему не самый приглядный образ в этой игре. Три дня, в течение которых мы почти не вылезали из постели. Несколько часов в несколько суток общались далее. В сущности… В сущности, я его очень хорошо знаю, потому как мы смогли быть вместе в довольно экстремальных обстоятельствах.

Несмотря на все свои шрамы и ожоги на лице (теперь я знаю, что получены они во время организованного Хантерами взрыва), Кирилл очень красив: эти тонкие черты лица – не только результат чистоты рода Эйденов. Это ещё и результат проявившейся в нём в последнее время его настоящей личности, гордой и свободной. С таким Кириллом я пройду в любое общество. И там, даже при наличии шрамов, будут преклоняться перед ним как перед аристократом. И этот аристократизм не наигранное.

Прервав размышления, я деловито спросила:

- Мне уже пора уходить?

- Боюсь, что так.

- И как это дело организуем?

- У тебя идеи есть?

- Перейду в состояние Тени. Думаю вернуться к своему катеру. Ребята Эрика поднимут меня и помогут выбраться с Сэфа. Жаль, что тебя прихватить не удастся.

- Ингрид… Ты же понимаешь, что переход из официального трупа в беглого военного преступника не даст нам жить нормально.

Я немедленно обняла его, усевшись к нему на колени. «… не даст НАМ жить нормально». В его сильных руках тепло и уютно. Но тревога томила.

- Кирилл.

- Мм?

- Обещай, что вернёшься – и очень скоро.

- Не люблю давать обещаний.

- Мне – плевать. Я буду ждать. Учти. Если понадобится, я найму лучших адвокатов для тебя. У тебя будет лучшая защита.

- Ингрид, за это не бойся. Наше ведомство заинтересовано выяснить всю правду. Поэтому я надеюсь, что меня выпустят.

- Всего лишь надеешься?.. – скептически переспросила я. И добавила спокойно: - Если твои надежды не сбудутся, Содружеству придётся пережить ещё одну войну. И начну её я.

Не выпуская меня из рук, Кирилл молчал, словно отключился от окружающей его действительности. Я осторожно подняла руку коснуться его коротко стриженных тёмных волос. Рассеянно проговорила:

- Странно… Вот ты сказал и не однажды – нам. А мы ведь вообще ни разу не говорили о том, чтобы быть вместе.

- А ты против? Чтобы вместе?

- Я против того, чтобы молчать об этом, - заявила я и поцеловала его. – Но я рада, если даже без слов понятно, что мы с тобой идеальная пара.

- Мы – идеальная?

- Не разочаровывай, - я погладила его затылок, вызвав затруднённое, беспокойное дыхание. – Мы здорово подходим друг другу. У нас есть общий младший братишка, о котором надо позаботиться (про решение Скального Ключа я решила промолчать: мало ли что за эти годы произойдёт). У нас есть общая любовь к байкам. И вообще у нас любовь. И только попробуй сказать, что ты меня не любишь! – неожиданно для себя велела я.

- Ингрид… Я люблю тебя.

Несколько слов. Затверженных, потому что говорили их друг другу в разные времена разные люди. Всего несколько слов. Простых и вроде даже обыденных. Только почему меня от них вдруг будто горячей иглой пронзило?.. И не одной – всадили обе в глаза… Почему после этих слов я поняла, что уйти от Кирилла – это значит перерезать себе жилы, отодрать от себя живое мясо? Так вот грубо, но точно по ощущениям.

- Кирилл, я так люблю тебя, - тоскливо сказала я.

Он, придерживая меня за голову, ткнулся лбом в мой лоб. Глаза в глаза – его карие, чистые снова удивили меня – не запорошенные.

- Мы же решили, что с нами всё будет хорошо, Ингрид. Не надо, Ингрид. Расстаёмся ненадолго. И скоро будем вместе.

- Обещаешь?

Он помедлил.

- Обещаю.