– Как ты мог, Джонатан Брукс?! – с этим восклицанием Тринити ворвалась без стука в его кабинет.
Оторвавшись от работающего монитора, тот бросил в ее сторону изумленный взгляд.
– Я конечно рад тебя снова видеть, – спокойно заметил он. – Но не совсем уразумел, по какому поводу ты опять начинаешь скандал?
Его приятный неспешный голос еще больше задел девушку. Она зло взглянула на Брукса, и если бы могла прожигать своими глазами насквозь, от сидевшего напротив мужчины давно бы осталась кучка пепла.
Но так как это умение ей было недоступно, он все еще продолжал сидеть в массивном кресле, обитом черной кожей, и вопросительно смотреть на нее, искренне удивленный, даже не представляя, чем на этот раз мог вызвать ее негодование.
– Да как ты смеешь! – продолжала девушка, глаза которой грозно сверкали. – Как у тебя рука поднялась кинуть мне эту подачку?!
Только теперь картина начала проясняться. Понимающе усмехнувшись, Брукс посмотрел на рассерженную визитершу.
– Это, я так понимаю, вместо «спасибо», – произнес он с некоторой долей иронии.
– Засунь себе это «спасибо» знаешь куда? – гневно выпалила Трини.
– Вот только не надо опускаться до пояснений, – запротестовал Джонатан, поднимаясь из-за стола и идя ей навстречу. – Ты же понимаешь – все мы взрослые люди и до многого можем дойти своим умом...
– Не уходи от темы! Я не просила тебя о милости!
– Да? – Он улыбнулся, останавливаясь. – Может быть, пояснишь, зачем тогда ты сегодня приезжала ко мне?
– Чтобы сказать, какой ты несносный... какой ты... – Она никак не могла найти подходящего определения, ощущая, что теряет мысль, словно Брукс каким-то неведомым способом заблокировал ее способность нормально соображать.
В растерянности девушка взглянула на него, натолкнувшись на открытый насмешливый взгляд выразительных глаз небесного оттенка.
Он издевался над ней!
Неожиданно она словно увидела себя со стороны. Стервозная, ничего не соображающая рыжеволосая скандалистка, не способная обуздать свои чувства. Неужели это она? Но, в таком случае, когда она стала такой? Ведь раньше Трини не замечала за собой подобного поведения. Однако стоило ей столкнуться с Бруксом, как все разумные доводы, которые всегда руководили ее поступками, улетучивались из головы, уступая место эмоциям и чувствам.
– На, выпей воды. – Джонатан протянул ей стакан, наполовину наполненный прозрачной жидкостью.
Девушка послушно сделала несколько глотков и взглянула на него, чувствуя, что бушевавшая внутри нее буря стихает.
– Зачем ты пошел на это? – спросила она, подразумевая контракт с Шарлиз Уинтроп. – Почему повел себя именно так? Ты совершенно не обязан был так поступать.
– Трини, – ласково заметил Джонатан, принимая из ее рук пустой стакан и ставя его на стол, – если бы ты перестала видеть во мне врага, ты бы обратила внимание на то, что все, что я делаю, вовсе не направлено против тебя...
Он приблизился к ней и взял ее за руку. Легкая дрожь пробежала по всему телу девушки от его прикосновения. Словно тепло его пальцев передалось ей, неся с собой новые ощущения...
Подняв голову и посмотрев на Брукса, Тринити словно растворилась в его взгляде. Будто все мысли и проблемы, которые до этого будоражили ее существование, ушли в небытие, а их место заняли чувства и эмоции, захватившие ее всю целиком и не поддающиеся разумному объяснению...
Не в силах отвести взор, девушка стояла перед Джонатаном. И ее рука, которую он все еще держал, служила проводником между ними, посылая сигналы, заставлявшие каждого из них чувствовать удивительную близость...
Они не знали, сколько прошло времени, пока не раздался деликатный стук в дверь и в кабинет не вошла женщина.
– Мистер Брукс, у нас некоторые проблемы, – произнесла она.
Трини вздрогнула, убрала руку и покосилась на вошедшую. Но в глазах помощницы Джонатана не проскользнуло ни грамма интереса по поводу того, что открылось ее глазам. Словно он, ее шеф, был совершенно один.
– Подожди меня, я скоро вернусь, – шепнул он Тринити и вышел вслед за служащей.
Девушка посмотрела, как закрывается за ним массивная дверь кабинета. И только когда он ушел, ощущение единства с этим человеком отпустило ее, возвращая трезвость мысли.
Что она делает тут? Разве она не поклялась себе больше никогда не связываться с этим человеком? Так почему же тогда позволяет ему так поступать с собой? Так влиять на нее?
Торопливо подойдя к двери, она вышла из кабинета. Поблизости никого не было, и Трини беспрепятственно добралась до выхода. Только оказавшись на улице, она почувствовала себя в безопасности. Девушка подошла к своему автомобилю и забралась внутрь. Включила кондиционер. Несмотря на то, что день клонился к вечеру, нутро машины успело накалиться. Прохладный воздух приятно обдувал лицо и шею. И девушка посидела так еще некоторое время, прежде чем повернуть ключ зажигания...
Однако в этот момент она увидела в зеркале заднего вида машину мачехи, которая притормозила чуть позади нее. Тринити напряглась. Что она тут делает? Может ли быть, что она все еще не отступила от своего плана? И это после их разговора! Да что вообще происходит?! Как Кора может оставаться такой бездушной, стремясь к собственным удовольствиям и не замечая страданий близкого ей человека?
Обида за отца наполнила сердце Трини.
За папу и за себя. Ведь она прекрасно понимала, к кому приехала ее мачеха. И на кого нацелено ее неусыпное внимание...
Между тем Кора, облаченная в облегающее белое платье с широким вырезом-лодочкой, обнажающим покрытые легким загаром плечи, выбралась из своего автомобиля и твердой упругой походкой направилась к дверям.
Тринити посидела некоторое время в своей машине. Но потом, повинуясь окончательно неосознанному ею порыву, двинулась следом. Вероятно, ей хотелось воочию убедиться в предательстве мачехи и Брукса, чтобы решить для себя проблему отношений с Джонатаном раз и навсегда.
Приблизившись к его кабинету, она огляделась по сторонам. Никого. Приложив ухо к дверям, Трини прислушалась. До нее доносились обрывки разговора, который велся на повышенных тонах. Голос Коры, точно принадлежавший разъяренной курице, неприятно раздражал слух. Джонатан что-то отвечал ей. Но, видимо, спокойно, потому что обостренный слух девушки не мог ничего разобрать.
Внезапно раздался хлопок. Словно кто-то ударил в ладоши. Затем послышались приближающиеся шаги. Трини едва успела отскочить в сторону, чтобы не столкнуться с тем, кто собирался покинуть помещение. Дверь приоткрылась, и девушка услышала:
– Ты пожалеешь об этом, Джонатан, – с ненавистью произнес голос Коры (судя по всему, именно она собиралась уходить, потому что Тринити слышала ее очень отчетливо). – Вот увидишь, я сделаю все, чтобы Мартин устранил тебя из своего бизнеса.
– Зря ты так, – спокойно заметил собеседник. – Все уже решено. И твое вмешательство ничего не решит...
– Ты заблуждаешься, – мстительно отозвалась она. – Я знаю, как надавить на мужа, и он сделает все, чтобы избавиться от тебя, когда узнает о чем-то таком, о чем не должен был знать...
– Даже не представляю, что ты раскопала на меня, – с усмешкой пробормотал Джонатан, – ведь даже я не знаю, что сделал такого предосудительного.
– А мне и не нужно ничего копать, – Трини догадалась, что в этот момент мачеха победоносно улыбается, – потому что я просто скажу ему, что ты пытался изнасиловать меня в своем кабинете. И я еле отбилась, в неравной борьбе отстаивая свою честь...
– Кора, ты и честь... Ты себе явно льстишь... – с легкой долей издевки произнес Джонатан.
– Ты зарвался, Брукс. Готовься к крупным неприятностям, которые обрушатся на тебя в ближайшее время, – заявила она. – А я буду с удовольствием наблюдать за закатом твоей, такой многообещающей карьеры!
С этими словами Кора пулей вылетела из кабинета и торопливыми шагами удалилась. Незамеченная ею, Тринити мгновение постояла и... поспешила следом, стремясь догнать мачеху до того, как та сядет в машину и уедет вершить свое, лишь одной ей понятное, правосудие...
– Кора, стой! – запыхавшись, Трини настигла ее уже возле автомобиля. – Не уезжай!
– Тринити?! – Та была явно удивлена встречей с падчерицей. – В чем дело? А то я очень спешу... – Она неторопливо переступила с ноги на ногу.
– Торопишься рассказать моему отцу о том, чего не было? – прямо спросила девушка, пристально глядя в глаза мачехе, не давая той отвести взор.
Мгновение Кора удивленно смотрела на нее.
– Значит, ты все слышала, – наконец догадалась она.
– Увы. Для тебя это, наверное, не очень приятное известие, – кивнула Тринити.
– Что ж, даже не знаю, что и сказать...
– Мой тебе совет – ничего не говори, – с нажимом в голосе произнесла девушка. – Потому что я не позволю тебе ложью разрушить деловые отношения, в которых ты вообще ничего не смыслишь!
– Ну надо же, как ты заговорила! – воскликнула Кора, всплеснув руками. – А не ты ли недавно твердила, что Брукса нельзя допускать в семейный бизнес?
– Я и сейчас так думаю. Однако не позволю тебе вершить расправу, замешанную на клевете. Поняла?
– Ты что... мне угрожаешь?! – оторопела Кора.
– Что ты, как можно? – театрально отмахнувшись, возразила Тринити. – Просто предупреждаю, что если ты решишь пустить в ход свою артиллерию вранья, я расскажу отцу правду о тебе. О том, как ты пыталась соблазнить Брукса и что из этого вышло... то есть ничего...
– Как так? Вот уж не думала, что ты в курсе наших отношений с Джонатаном! – воскликнула мачеха с ноткой удивления в голосе. И во взгляде, которым она окинула падчерицу, промелькнула насмешка.
– Не надо, Кора, – устало заметила Тринити. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
– Конечно, – подтвердила та. – Только вот ты, боюсь, не совсем адекватно оцениваешь ситуацию... – Она замолчала на мгновение. – Что это? – присмотрелась к девушке. – Неужто ты влюбилась в него? Ты, Трини?! – Она опешила от своей догадки. – Тогда позволь дать тебе один очень хороший совет...
– Я не нуждаюсь ни в чьих советах, – с вызовом заметила Тринити, чувствуя, что краснеет от слов мачехи, бесцеремонно прошедшейся по ее еще не до конца осознанному чувству к Джонатану. – Особенно – в твоих.
– И все же я выскажу свое мнение, – проявило упрямство Кора. – Держись от него подальше, Трини. Иначе и не заметишь, как он воспользуется тобой и вычеркнет из своей жизни, словно тебя там никогда не было.
– Не стоит забываться, Кора, – с вызовом заметила девушка. – Тебя в ней действительно не было...
Она отвернулась от мачехи и пошла прочь.
Та посмотрела падчерице вслед, затем пожала плечами, усаживаясь в автомобиль. Кора не собиралась расстраиваться из-за подобных мелких неприятностей. Просто сегодня не ее день. Завтра будет лучше. Она завела двигатель и тронула машину с места.
Трини вернулась к кабинету. Вошла, забыв постучаться.
Джонатан стоял у окна, смотрел на улицу и о чем-то думал. И девушка порадовалась, что он не мог видеть перепалку ее и мачехи, так как они оставили свои авто за углом.
Обернувшись на шум, Брукс удивленно вскинул бровь.
– Я опять в чем-нибудь провинился? – насмешливо осведомился он.
– Нет... – Трини немного помолчала, слушая, как тикают настенные часы, отбивая ход. – Просто зашла сказать тебе спасибо... за то, что ты позволил Шарлиз выступать в «Луаре»...
Она стояла посреди кабинета, не зная, что еще сделать. Джонатан на мгновение замер, задумчиво взирая на девушку. Та выглядела такой беззащитной в этот момент. Словно задиристый нрав был ее щитом, спасающим от окружающего мира. И вот сейчас, когда она пришла извиняться, будто растеряв по дороге всю свою нетерпимость к нему, Тринити выглядела настолько женственной и незащищенной, что ему тут же захотелось подойти к ней и прижать к себе. Чтобы она почувствовала: с ним она в безопасности.
Однако Джонатан понимал – этого нельзя делать ни в коем случае. Иначе он может разрушить тот хрупкий мир, который воцарился между ними. А делать это он не хотел ни при каких обстоятельствах.
Ему так нравилось, когда она была рядом с ним. Когда можно было смотреть на нее, подмечая каждую мелочь. Выглядывающие из-за волос аккуратные ушки, тонкие изящные брови, красивого контура губы, которые так влекут его к себе... Он готов был часами наблюдать за ней. Следить за тем, как эмоции преображают ее лицо. Как светятся ее изумрудные глаза. Особенно когда она что-то задумала, и в них отражается тот азарт, с которым она собиралась взяться за дело.
Порой Брукс чувствовал себя таким запутавшимся, что не мог дать точное определение своему состоянию. Одно он знал точно – ему хотелось быть с ней. Ощущать аромат ее тела, чувствовать ее близость, иметь возможность прикасаться к ее бархатистой коже...
Отвлекшись от этих мыслей, Джонатан пришел в себя и осознал, что стоит словно истукан перед этой рыжеволосой красавицей, чьи чарующие глаза смотрели на него вопросительно, ожидая какого-то ответа.
– Что ж, – откашлявшись, промолвил он, – раз уж ты решила поблагодарить меня... Может, составишь мне компанию как-нибудь вечером?
– Не совсем понимаю, – растерянно пробормотала девушка. – Ты хочешь меня куда-нибудь пригласить?
– Да, ты не против? – Он смотрел на нее с надеждой. – Скажем, в качестве компенсации за нанесенный моральный ущерб.
– Это я-то нанесла тебе ущерб? – удивленно поинтересовалась Тринити. – Ты ничего не путаешь, Брукс?
– Сама посуди, – проговорил он, приближаясь к ней, при этом пристально глядя ей в глаза. – Каждый раз, когда я пытаюсь сделать что-то хорошее, натыкаюсь на, мягко говоря, непонимание с твоей стороны... Разве этого недостаточно для того, чтобы ты согласилась сходить со мной куда-нибудь?
Трини сглотнула слюну. Она не могла отвести от него глаз. Джонатан был настолько обаятелен, так красив, что ей казалось – каждый раз, когда он смотрит на нее, словно солнышко согревает ее душу своими теплыми лучами.
Брукс приблизился к девушке и взял ее руки в свои. Жар от его ласковых пальцев тут же заструился по всему ее телу, вызывая легкое волнение. Тринити смутилась от охвативших ее чувств. Отвела взгляд, чтобы хоть немного прийти в себя.
Но Джонатан не дал ей возможности обрести душевное равновесие. Взяв ее лицо в свои ладони, он заставил ее повернуть голову и посмотреть на него, а потом припал к ее губам в легком поцелуе. Его язык нежно пробежался по ее нижней губе. Трини прикрыла глаза и ответила на эту ласку, почти мгновенно ощутив, как его язык врывается внутрь ее рта. Тепло его пальцев согревало и несло успокоение, смешанное со смятением. Девушка терялась в тех эмоциях, что охватили ее. Она не могла понять, что происходит. Лишь чувствовала, что хочет, чтобы это продолжалось как можно дольше...
– Я хочу тебя, – прошептал он, и Трини почувствовала, что его руки уже забрались ей под блузку.
Но она не собиралась сопротивляться. Она сейчас представляла собой податливый растопленный воск, из которого любой мог сделать то, что захочет. Нет, не любой. Только один человек на свете. И именно он был рядом...
Застонав, она обняла Джонатана за шею. Прижалась к нему, словно боялась, что какая-то неведомая сила может внезапно разлучить их.
И, будто отвечая на ее мысли, раздался телефонный звонок.
– Не бери, – прошептала Тринити.
– Я бы с удовольствием... – Он мягко отстранился от нее, и девушка увидела, что в глазах его все еще полыхает страсть. – Но сегодня что-то слишком много проблем...
Он подошел к столу и снял трубку.
Трини отошла к окну, наблюдая за машинами и людьми, которыми была наполнена улица. Все куда-то спешили, точно и не было в целом мире ничего важнее их дел. Но ведь любовь куда значительнее всего. Особенно, когда она не безответная...
Я люблю Брукса, догадалась девушка. Люблю всей душой. Но для нее оставалось загадкой, как он относится к ней. Тринити очень хотелось думать: если Джонатан и не любит ее так же сильно, как она его, то уж во всяком случае, она ему очень даже небезразлична...
Она верила в это. Потому что видела чувства, отражавшиеся в его глазах. И это было далеко не равнодушие...
Трини услышала, как Джонатан попрощался и положил трубку. Он подошел к ней и обнял ее со спины. Убрал волосы, наклонился и поцеловал в шею. Его разгоряченное дыхание опалило нежную кожу, разнося дрожь волнения по всему телу, вплоть до пяток.
Судорожно вздохнув, Трини обернулась и посмотрела Бруксу в глаза. Они были такие голубые, словно она увидела перед собою небо, в которое уносилась, не думая ни о чем, только о его руках, ласкавших ее, о его губах, дарящих ей наслаждение...
– Я не запер дверь, – прошептал он, на мгновение отрываясь от девушки и смотря на нее взглядом, в котором отражалось неприкрытое желание.
– Это хорошо, – отрывистым шепотом заметила она, – потому что я собираюсь уходить.
– Уже? – В его голосе промелькнуло разочарование.
– Да, – она мягко улыбнулась, глядя в его притягательные до невозможности глаза, – и сейчас ничего не произойдет... Нам надо время, совсем чуть-чуть, чтобы понять, к чему же мы все-таки стремимся...
Она вглядывалась в его лицо, ища там знаки понимания того, что она сейчас сказала. И, заметив отклик в его душе, почувствовала, как все ее существо наполняется теплом. Ведь он постиг ее состояние. То состояние, когда страх получить желаемое неожиданно пересиливает все на свете. Так бывает. Порой долго чего-то ждешь и, когда это происходит наконец, вдруг начинаешь сомневаться, а действительно ли это то, что тебе так необходимо...
Джонатан отпустил ее, вздохнул... И Трини вдруг ощутила ту близость, что протянулась теперь от нее к Бруксу, связывая их невидимой, но очень прочной нитью... Словно в подтверждение этого, она догадалась о чем он думает...
– Возможно, это произойдет. И довольно скоро... – Она заглянула в любимое лицо, провела пальчиками по гладко выбритой щеке.
Схватив ее ладонь, он поцеловал ее тыльную сторону, и девушку словно обожгло жаром, который исходил от его губ. Резко выдернув руку, она отступила на шаг и с мольбой взглянула на него.
– Мне надо идти, иначе я просто не смогу... – пояснила она Джонатану, отступая к двери.
– Тогда, может быть, имеет смысл остаться? – поинтересовался он.
Неожиданно Трини осознала то, что сейчас чуть было не случилось в этом кабинете, таком официальном, обставленном деревянной мебелью, отделанной черной кожей. Который теперь совершенно потерял величие в ее глазах, учитывая то, что всего несколько мгновений назад происходило в нем.
Девушка вдруг поняла, что если Брукс проявит сейчас настойчивость, она забудет все свои принципы, все на свете, лишь бы остаться с ним.
Раз она не хочет, чтобы это произошло именно здесь и сейчас, надо уходить. И она пятилась к двери, пока не наткнулась на нее. А Джонатан надвигался, словно лев, плавно и грациозно крадущийся к своей жертве. Трини знала, видела это в его глазах – если он настигнет ее, она останется...
Поэтому, собрав последние силы, она быстрым движением открыла дверь и выскользнула из комнаты.
– Позвони мне вечером! – крикнула напоследок, спеша удалиться от того соблазна, от той любви, которая грозила захватить ее в безумный водоворот ощущений, если она не успеет убежать...