Омега для Альфа Мужей

Глава 13

Ария

Профессор плетёт объяснения, будто узор вяжет. Его предложение логичное. Разумное.

Составить отчёт. Подписать документы о практике. И улететь.

Но моё сердце не хочет его принимать.

Что-то в этом не чисто.

Не прозрачно…

Или мне хочется так думать?

Неужели я пытаюсь найти повод, чтобы подольше остаться на крейсере с капитанами?

Зачем? Это ведь попросту опасно… Каждый раз когда я с ними наедине — ген начинает действовать. И они могут о нём догадаться.

А ещё меня физически влечет к этим мощным шиарийцам. А в моей душе понемногу разгорается огонёк интереса к ним, как к личностям. Я всё чаще прислушиваюсь к их словам, замечаю хорошие стороны и нежусь от их прикосновений и запаха. А мой хвостик ищет любой возможности, чтобы сплестись в косицу с хвостами капитанов…

Но без омега-гена ничего этого не было бы. Без своего дефекта я никогда не заинтересовала бы Ордела и Ханта.

Пока ген не включился — они были грубыми альфачами — наглыми и резкими в словах и действиях.

Сейчас маршалы объясняют это тем, что якобы их влекло, но они сопротивлялись… Но в равной степени может быть так, что сейчас они просто притягивают факты за уши, а едва феромон перестанет действовать, они и лица моего не вспомнят. Я буду просто одной из сотни их поклонниц. Яркой вспышкой, которая забылась так же быстро как зажглась.

И встретив меня вновь — капитаны посмотрят с безразличием. Или даже с презрением — если будут знать, почему всё так случилось.

Что тогда произойдёт с моим сердцем и гордостью? На сколько осколков они разобьются?

Я слишком боюсь этого.

Слишком…

А если после всего маршалы узнают о беременности… то как это будет выглядеть? Будто я использовала свой ген, чтобы залететь от них… сделать их дураками, что бегают за той, кого терпеть не могли. А потом женить. Потому что они детей не оставят… И будет у нас семья — несчастливая, бракованная ячейка общества.

А если я улечу, то всё встанет на свои места. Феромон ослабнет — маршалы выйдут из-под его контроля. И вероятно забудут об этом “приключении”. А я прекрасно воспитаю детей одна. А если вдруг не забудут, то наверняка постараются связаться… и тогда я уже решу, надо ли сказать им правду или нет.

Я решительно кивнула сама себе.

А мой золотой хвостик наоборот расстроенно накрутился вокруг моей ноги и возмущённо защёлкал.

— Ну так что, Ария? — проникновенно спросил Люциан Грей со своей неизменной белозубой улыбкой на загорелом лице. — Вы согласны?

— Возможно…

Я ещё не договорила, а на стенах кабинета вдруг стал меняться окрас из бежевого в траурно-чёрный. На полу прямо возле моих ног вырос тройной порог, будто корабль не хотел, чтобы я подходила к профессору.

— Но, — торопливо добавила я, — мне надо ещё подумать.

— Понимаю, — шире улыбнулся Люциан. — У нас есть пара дней, пока мы будем составлять отчёт о корабле. Кстати… Часто он так опасно бушует?

— Он не бушует, — заступилась я за крейсер. — Просто он… эмоциональный. И реагирует на окружение.

— Хм-м-м, — Люциан покачал головой. — Это не по протоколу… Нехорошо. Боюсь, если написать всё честно… то власти могут потребовать спустить корабль на землю до выяснения.

— Я лично подпишу в объяснении, что это лишь проявление мощного ядра, — нахмурилась я.

— Не знаю… А само ядро ты видела, Ария. Может, проблема в нём? Что, если оно болеет? Или заражено вирусом? Тогда это опасно! Хорошо бы нам взглянуть на него.

— Вы же сами знаете, к сердцу крейсера имеют доступ только капитаны.

— И те, кому они его откроют. Ты могла бы попросить за нас.

— С чего бы вианам такое позволять? — нахмурилась я, не понимая, как разговор свернул в эту степь.

— Ну что ты как маленькая, Ария, — цокнул языком Люциан Грей. — Просто улыбнись, как ты умеешь, и попроси… Они не откажут. Их инстинкт уже работает на полную.

От такого заявления у меня аж глаз дёрнулся. А следом и хвост.

И пока я переваривала услышанное, профессор подошёл ко мне — слишком близко! Буквально вторгся в моё личное пространство. Я сделала шаг назад, но Люциан вдруг поймал мою руку и сжал, совсем не дружественно, притянул и жарко зашептал:

— Я скажу им, что ты со мной. И что это решено. Не волнуйся, это не по настоящему. Спектакль.

— А?! Нет, не… не надо!

— Приготовься! — шепнул он, сжав мою ладонь, которую я пыталась выдернуть.

“К чему?!” — не успела спросить я, как дверь в кабинет открылась и в проёме появились внушительные фигуры шиарийцев. Они зашли внутрь, и тут же их взгляд упал на наши с профессором руки.

Я поспешно выдернула свою — и Люциан отпустил — но это заставило мужчин помрачнеть ещё больше. Их мощные хвосты агрессивно выгнулись. Воздух начал дрожать от напряжения.

Должно быть для капитанов всё выглядело так, будто они поймали меня за чем-то неправильным — а мой испуг это подтвердил.

Космос великий, ну почему я опять в какой-то странной ситуации!

— Вианы, — улыбается профессор, — мы с Арией…

— Мы разговаривали! — вставляю я, чтобы профессор не вздумал сказать какую-нибудь чушь о том, что мы якобы “вместе”. — Что случилось?!

— Вот и нам интересно! — зарычал Ордел, испепеляя профессора взглядом.

— В коридоре почернели стены, — более сдержанно объяснил Хант, но и от его фигуры веяло таким раздражением, что на месте Люциана я бы прикусила язык. — Так о чём же вы таком разговаривали?

— О том, — вежливо ответил профессор, будто не замечая сгустившейся атмосферы, — что было бы хорошо взглянуть на ядро…

— Исключено, — тут же отрезал Ордел.

— И, конечно, о том, — как ни в чём не бывало, продолжил Люциан, — что после подписания отчёта, я закрою виане Арии практику. И мы вернёмся на планету вместе. Верно же, Ария?

Ох…

Теперь все взгляды устремились ко мне, заставляя внутренне ёжиться. Золотые глаза капитанов прожигали огнём. У меня волоски на затылке встали дыбом. Хвосты шиарийцев расстроенно щёлкнули кончиками. И мой золотыш хотел также расстроенно щёлкнуть в ответ, но я вовремя увела его за ногу, заставив вытянуться в ровную линию.

— Ты улетишь с ним? — угрожающе зарычал Ордел. И от гнева в его тоне, во мне тоже начала закипать злость.

Чем они вообще недовольны? Почему смотрят так, будто я их предала? Я им ничего не обещала! И вообще… так будет лучше для всех.

Я вздёрнула подбородок. Сказала, как можно более сухо:

— Я пока не решила. Но это возможно.

Капитаны сжали зубы до желваков.

Их взгляды потемнели.

Они смотрели так, будто хотят сгрести меня в охапку, унести в спальню и приковать к спинке кровати. Чтобы я уж точно никуда не сбежала.

“Это всё ещё эффект феромона”, — горько подумала я. И хотела уже ответить что-то своевольное, но тут мой коммуникатор подал сигнал. Это звонила моя подруга — Диана.

— Профессор, капитаны — прошу покинуть мой кабинет. У меня перерыв! — тут же встрепенулась я.

— Ария… — начал было Хант, но я его прервала.

— Поговорим позже.

Наконец, я осталась одна. Удостоверившись, что никто меня не подслушивает, я села за стол и приняла вызов. Миниатюрная фигурка беловолосой Дианы спроецировалась на мраморную столешницу. Судя по белому халату, она сейчас была в лаборатории.

Едва увидев меня, подруга радостно защёлкала своим золотым хвостом, приветствуя меня.

— Ари! Как ты?!

— Ди, — к глазам у меня подкатили сентиментальные слёзы. — Я так соскучилась!

— О! И я, — она сделала обнимающий жест, и я повторила его. Это был наш маленький дружеский ритуал. — И, кстати, не только я… все по тебе скучают, Ари! Вон, твои братья заходили недавно. Псионически они, конечно, просто танки! Еле ментальный блок удержала, чтобы они про тебя ничего не прочитали.

— Ох… — я сцепила руки. — Что-то про меня спрашивали?

— Вскользь. Но их как будто твой отец заслал. Они так и рыскали! Ты уверена, что не стоит им сказать? Они тебя мигом вытащат с этого крейсера.

— Нет!!! Точнее… я потом как-нибудь сама. Мне ведь придётся… — Я понизила голос до шёпота. — Тест положительный.

Сначала Ди не поняла меня. А потом глаза её расширились, она ахнула и захлопала в ладоши.

— Ари, поздравляю! Отцы будущих деток в курсе?!

— Нет, — я испуганно замахала на неё руками. Хоть никто не мог нас подслушать, но всё равно было боязно вот так это обсуждать.

— Значит, план прежний? Будешь растить одна? — по-боевому отозвалась подруга.

— Не знаю, Ди… — вздохнула я, подперев щёку рукой. — Каждую минуту у меня по этому поводу новое мнение. Мне бы что-то со своим геном сделать. Я ведь даже не могу понять… что сама чувствую. Феромон включается, и всё — я будто поплыла. И они тоже.

Я говорила грустно, но Ди почему-то всё хитрее улыбалась с каждым моим словом. Сдув с глаз белую прядь, она заговорщицки хмыкнула:

— Я как раз кое-что придумала на этот счёт. И поэтому тебя набрала.

— Что же?

— Нейтрализатор феромона! Я сомневалась, подойдёт ли он, но так как ты в положении, то сработает на ура. Я сейчас же отправлю тебе формулу, сделала её такой, что можно напечатать и на стандартном фарм-принтере. У тебя же имеется?

— Да!

— Отлично. Потом просто добавить смесь в свой блокатор. И используй его, как обычно. Кто рядом окажется — даже просто в одной комнате — через пару минут очистится от влияния твоего феромона. Вдобавок — увеличит шанс скрыть в пси твою беременность. В общем, засекретит всё по полной! Эффект не долгий — сутки, но если понравится, я смогу создать и более устойчивую формулу — но уже дома, после исследований.

От этих новостей мне захотелось станцевать.

Это же вообще решает большинство моих проблем! Нейтрализую омега ген, и капитаны потеряют ко мне интерес. Тогда и жалеть будет не о чем. А если не потеряют, то хотя бы будут вести себя адекватно, а не как спятившие альфа-самцы. И мы спокойно поговорим!

Я была готова расцеловать Диану!

— Космос, кого мне благодарить за такую подругу?! Ты гений!

— Да-да! — гордо покивала она, шуточно поклонилась.

— Я буду должна тебе по гроб жизни! Хочешь, буду на руках носить?!

— Забавно, но почти то же самое сегодня мне предложили твои братья, — засмеялась подруга, почему-то порозовев. А потом задумчиво повела хвостом. — Но вот какой момент… У этого нейтрализатора есть один эффект… Который я даже не знаю, поможет или навредит.

— Какой? — встревожилась я.

— Ну знаешь, — Ди замялась, — запах будет несколько специфичный. Но только если прямо вплотную нюхать. Не знаю, как там у тебя обстановка, но постарайся этого не допустить.

— Хорошо, — закивала я, думая о том, что раз омега-ген будет нейтрализован, то и капитаны не станут так уж сильно приближаться.

Неожиданно голограмма подруги побледнела, по ней пошли помехи.

— Такс! Ари… — сказала она. — Мне надо бежать… Формулу направила. Расскажи потом как эффект.

— Обязательно. Спасибо тебе, Ди.

— Не за что. Береги себя. И будь на связи!

Фигурка подруги погасла, а я сразу отправилась к фарм-принтеру, который был установлен в кабинете согласно уставу, но который я никогда не использовала. По идее на нём можно было бы печатать мягкие седативные для пациентов, но я предпочитала работать по другой методике — без лекарств.

Мне потребовалось минут пять, чтобы загрузить формулу, которая выглядела как очень простое и даже бесполезное соединение. Но в сочетании с уже имеющимся блокатором оно становилось сильным нейтрализатором.

Конечно, пить вот так непроверенные соединения — идея не лучшая, но я полностью доверяла Ди. Мы знали друг друга с детства. Она никогда бы не подвергла меня опасности.

Выпив получившуюся смесь, я присела в кресло. В ожидании эффекта полистала карты пациентов… Да уж, обязанности я забросила! Было бы хорошо зайти проверить некоторых из них.

Кивнув сама себе, я поднялась и вышла в узкий коридор крейсера. Но успела пройти и полшага, как где-то впереди раздался болезненный дикий вой.

И было похоже… что воет профессор!!!

Хант

Всё начиналось вполне благопристойно.

Ария выставила нас с профессором Греем вон из своего кабинета. И я предложил ему чашку кофе на капитанском мостике.

Он счастливо согласился, с таким омерзительным энтузиазмом, что будь у него хвост — он бы завилял им от счастья.

Ещё бы — это предложение от одного из капитанов, да ещё произнесённое в меру дружелюбным тоном, по мнению Грея, приближает его к “увеселительной экскурсии” к живому ядру крейсера.

Как бы не так.

Не в первый раз всякие уполномоченные и академические индивидуумы пытаются пролезть к ядру. Будь то “научный интерес” или “служебная необходимость”.

Мы с братом этот лихорадочный блеск в маслянистых глазках видим сразу.

Интерес к ядру — мы в оборонительной позиции.

Интерес к нашей мианессе — расправа на месте!!!

Так велит инстинкт.

Но даже если гнев бурлит в крови, мы всё же не звери. Умеем держать эмоции под контролем и скрывать от слишком внимательных глаз.

Поэтому мы решили сначала поговорить с Люцианом Греем. Всё-таки он знает Арию несколько дольше, чем мы с братом. Он преподавал ей в Академии.

Я хотел послушать о ней. Так же как и Ордел. И что ещё более важно — хотел послушать, как именно Люциан Грей о ней будет говорить.

В каких тонах. С каким оттенком. Ведь от этого очень многое зависит… в его будущем.

Мы повели Люциана Грея служебными коридорами, отослав на коммуникаторы членам экипажа приказ не появляться на траектории нашего следования.

Люциан начал свою дипломатичную речь ещё по дороге.

И, надо сказать, неблагоприятный прогноз развязки разговора с профессором прослеживался с первой его реплики.

Точнее, не так — с того мгновенья, как он объявил, что Ария улетит с ним (как будто мы это допустим) и посмел до неё дотронуться. Схватиться своей длиннопалой лапой за изящную ручку нашей мианессы.

И ей было противно это прикосновение. И даже само его присутствие рядом. Она казалась напряжённой и подавленной с момента его появления на крейсере. И как будто даже не хотела оставаться с ним наедине — хотя потом и настояла.

Мы с братом ощущали острую потребность защитить Арию от этого человека. И она… будто неосознанно просила нас об этом.

Или нет?

Возможно, мы с братом выдумываем — потому что допущения, будто Ария и правда хочет покинуть крейсер… и что ей приятны прикосновения другого мужчины — дико бесят. Так сильно, что перед глазами всё идёт золотыми точками от гнева. А в пси-спектре поднимается энергетическая буря — которая грозит выплеснуться наружу неуправляемой шиарийской яростью. И не обязательно, что мы с Орделом задушим профессора Люциана Грея хвостами, как дикари. Вовсе нет. На него может просто “случайно” упасть часть обшивки корабля…

Стоило мне это подумать — я ощутил, как корабль разорвал безупречно подогнанный шов на потолке и действительно опасно накренил потолочную наноплиту.

Ордел хищно оскалился: он, конечно, тоже считал намерение Трона — нашего живого крейсера.

“Не сейчас”, — послали мы с братом общую мысль кораблю.

И Трон, недовольно щёлкая обшивкой, прирастил плиту на место.

Профессор Люциан Грей вдруг резко замер и вскинул голову. Посмотрел вверх. Прищурился… И разумеется, ничего не увидел. Вот посмотри он вверх на пару мгновений раньше…

Ордел усмехнулся на этот раз вслух.

— В чём дело, профессор? — улыбнулся мой брат, демонстрируя клыки, — слуховые галлюцинации? Так бывает от перепада давления при стыковке. Здесь всё откалибровано для нужд шиарийской расы. И отчасти атлантианской. Вашему виду на борту может быть некомфортно…

— Всё в порядке, вианы — слащаво улыбнулся Люцин Грей, прекращая пялиться на потолок и проходя вслед за Орделом на капитанский мостик, — я в курсе, как бывает и как не бывает. Уверяю вас, я прекрасно подготовлен. Уж если человечка столько прожила на вашем крейсере, и у неё не закипела кровь в венах, я уж как-нибудь справлюсь…

— Человечка? — я вопросительно изогнул бровь, пока Люциан чинно присаживался за наш стол для совещаний.

— Человечка. Виана Ария, — показательно усмехнулся профессор, — к слову, весьма предприимчивая виана. Весь преподавательский состав Академии до сих пор под… кхм… впечатлением от её… находчивости.

Мой хвост выгнулся раздражённой дугой. И едва не выдал себя разъярённым шелчком.

— Да что вы говорите… — контролируя каждый мускул своего лица, я вежливо улыбнулся. Пока Ордел усаживался за стол напротив нашего неприятного гостя, я отправился к фудпринтеру заказать кофе.

— Что вы имеете в виду? — чуть не прорычал Ордел.

“Спокойно, брат, — послал я по нашей индивидуальной волне мысль, — не ведись… Он провоцирует”.

“Тогда не удивится, когда я оторву ему голову”, — взбешённо отозвался Ордел. И на нашей пси-волне воцарилась тишина.

— Виана Ария, — усмехнулся профессор, — человечка широких взглядов.

— Шиарийка, — прорычал Ордел, — Ария шиарийка.

— О, конечно, — показательно закатил глаза Люциан Грей и кинул на нас такие многозначительные взгляды точно мы с ним “на одной стороне”, — если наличие хвоста считать критерием для классификации. Псионического потенциала у неё почти нет. Но она интересная женщина… Вся кафедра Псиоников не смогла перед ней устоять. Иначе как бы она, по-вашему, получила зачёт? Разумеется, вас она тоже заинтересовала, капитаны…

Я похолодел от ярости. И я знал: то же самое произошло с Орделом. Наши хвосты дёрнулись к Люциану с намерением проломить ему хребет, и пришлось удержать их волей.

Ещё рано. Хотя сдерживать гнев становилось всё сложнее.

Но… этот академический гадёныш сейчас пытается опорочить нашу мианессу?

Зачем? Почему?

На самоубийцу не похож… Значит, не понимает, насколько у нас серьёзно?

Его тактика — как если бы она была нашей случайной любовницей в приступе гормонального безумия. Тогда, пожалуй, его слова могли иметь желанный для него эффект. Но она же… мианесса. Просто этот надутый академический идиот об этом понятия не имеет.

Возможно из-за того, что мы с братом кажемся “спокойными”, он и уверен в тактике. Ведь считается, что шиарийцы не способны контролировать эмоции.

Что ж… это даже забавно.

Как он сейчас с каждой фразой всё глубже роет себе могилу.

С ледяным спокойствием я поставил на стол три чашки.

Две чашки с шиарийским тоником для нас с братом — мы не собирались пить кофе при этом профессоре. А в третьей… странная кофейная бурда — её корабль сварил для Люциана Грея, проигнорировав моё введённое вручную распоряжение… Я не стал спорить с кораблём. Я чувствовал, что это не сбой и не ошибка.

— … Ария стала для меня самым больши́м разочарованием, ведь я не ожидал, что такая юная виана может оказаться склонной решать свои проблемы с учёбой при помощи тела… — продолжал распинаться Грей, но тут заметил чашку с кофейным пойлом: — О! Чудесно! Это божественный нектар. Чего не отнять у вашего корабля — так это чутко откалиброванных на запрос гостя фудпринтеров! Я даже укажу это в отчёте!..

Я опустился в кресло рядом с братом.

Напротив Люциана Грея, который пил странную смесь большими глотками и причмокивал.

А я перекатывал в уме сказанное им: он утверждал, что Ария отдавалась в Академии всем, кому ни попадя.

Зачем он это говорит? Нагло лжёт.

Ведь мы знаем, что это не так.

Мы были её первыми. И единственными.

Но профессор не знает об этом.

— … я как мог сопротивлялся распределению такой вианы на столь серьёзный объект, как ваш крейсер! Но бюрократия, сами понимаете. И при первой возможности организовал инспекцию! И вот я здесь! Я её, конечно, заберу. Вам будет неприятно находиться с ней в замкнутом пространстве долгое время…

“Зачем он несёт этот бред?” — Ордел коснулся меня на индивидуальной волне.

“Он ошибся в прогнозах, брат. Выбрал неверную тактику…”

— Эта виана прошла по рукам всего орбитального общежития, между нами говоря… Если бы процесс распределения на практику не был автоматизирован, я бы никогда не допустил…

— Грей, чего ты добиваешься? — вклинился я в поток этой словесной грязи.

— Вы же гордость флота! — показательно расширил глаза Люциан Грей и оставил на стол опустевшую чашку. — Я думал и о вашей офицерской части. Чтобы не пошли пересуды…

— Замолчи, — сорвался в рык Ордел, — пока я не затолкал тебе в глотку каждое твоё гнилое слово!

Лицо профессора тут же побледнело, посерело и удивлённо вытянулось. До него, наконец, дошло, что он полностью неверно расценил атмосферу. Что на самом деле наше отношение к виане Арии сильно отличается от его. И наговорил он уже достаточно, чтобы вышвырнуть его за борт… по частям.

Нам с братом теперь было очевидно, что Люциан Грей был нашей мианессе врагом — скрытым или явным — не важно. Но нам точно не “показалось”, что она его боится. Осталось выяснить, что он успел ей сделать и что сказать. Методы, как вырвать правду из глотки таких вот напыщенных крыс у нас были отработаны от и до. Впрочем, я собирался выйти за рамки “одобренных методов”.

Глядя в расширившиеся от страха глаза профессора, я холодно произнёс:

— … И с этой секунды, профессор Люциан Грей, за каждое мерзкое слово мы будем ломать тебе одну кость. Двести десять? Столько костей в теле у гибридов-драконоидов, я ничего не путаю?.. Через двести десять некорректно подобранных терминов мы сломаем тебя целиком. А сейчас мы с братом будем задавать тебе вопросы. А ты будешь отвечать предельно честно и по существу.

— Что вы такое говорите, вианы! — вскинулся Грей, но я видел, что губы его подрагивают, — я уполномоченный инспектор Союза! Вы не имеете права! Я…

И тут мы с братом оскалились на профессора синхронно. Наши хвосты нетерпеливо щёлкнули кончиками и метнулись под столом к профессору…