Омега для Альфа Мужей

Глава 1

За 15 часов до этого…

Космический сектор Виэр-С.

Военный крейсер Трон

Я чеканила шаг по тёмным служебным коридорам крейсера. Скудная белая подсветка наноламп едва заметно мерцала.

Но туда, куда я направлялась — дошла бы и с закрытыми глазами!

Сегодня я стянула свои буйные красные волосы в хвост. Строгий белый пиджак был накинут поверх лётного комбинезона, скрывая изгибы фигуры. А как иначе, если находишься на военном крейсере особого назначения, битком набитым альфа-самцами?

Я была здесь как рабочая единица. Психолог! И свою работу собиралась выполнить, даже если мне придётся за хвосты притащить отлынивающих пациентов.

Стараясь не слишком раздражённо щёлкать своим золотым хвостом, я ускорилась: я на финишной прямой. Несколько быстрых шагов по главному коридору, и я попаду прямиком в рубку капитанов — единственное место, где этих самых капитанов можно найти.

А ведь согласно расписанию прямо сейчас эти наглые альфа-самцы в капитанских погонах должны были находиться в моём кабинете — на сеансе обязательной психотерапии! Вот только обязательными они считались только на бумаге! А сами капитаны на предписание межгалактического Союза положили большой и толстый хвост!

Они-то положили! А практику не засчитают мне! Отправят заново на трёхгодичный курс переподготовки. К сожалению, считалось, что раз психолог я — то это именно моя задача объяснить команде вояк важность посещения сеансов.

Тот, кто это правило придумал, просто не сталкивался с такими непробиваемыми упрямцами и человеконенавистниками, как капитаны крейсера Трон! Эти альфачи, наверное, думали, что у них хвосты отвалятся, если полчасика посидят у меня в кабинете!

Да ладно — пусть не сидят! Пусть просто зайдут и выйдут, чтобы я их в системе отметила! Что тут сложного?!

Я была готова взорваться от злости!

Во мне говорила моя шиарийская кровь — она заставляла все эмоции ощущать ярче и поджигала меня быстрее. Всё же, хоть я и была внешне похожа на обычного хрупкого человека, но хвост был при мне. И сейчас он негодовал вместе со мной — изгибался упругой волной и резко складывал вместе раздвоенные кончики на манер маленьких ножниц, из-за чего получался звук “чик-чик-чик” — высшее проявление гнева для моего воспитанного золотого хвостика.

Мимо проходили то техники, то солдаты — все подтянутые, высокие, в строгой лётной форме с иголочки. Посмотришь — красавцы! Но это только на вид с ними было всё хорошо, я-то подмечала скрытые проблемы — то их хвосты тянулись нажать на панелях рандомные кнопки, то глаза горели от нервного перенапряжения псионического поля — верный признак глубоких тревог.

Улыбаться тут и вовсе никто не умел — только скалиться и рычать. И при этом на меня смотрели как короли на попрошайку! Пфф! Да по вам всем годовая медикаментозная терапия плачет!

Я будто была не на военном крейсере уровня “Нео”, а в сумасшедшем доме, ей-богу! А к презрению я привыкла и внимания не обращала. Или “делала вид, что не обращаю”. Конечно, такое отношение задевало…

И главное — вояки сами себе вредили таким отношением к психологии!

Ведь это был не обычный корабль — а особый крейсер с живым ядром. Он умел сам перестраивать каюты, наращивать отделку стен, сам поддерживал генераторы энергии и многое другое. А также… он очень живо реагировал на ментальное состояние своих капитанов и команды.

Поэтому коридоры здесь были не прямые, а какие-то косые, изогнутые. Каюты не прямоугольные, а шестиугольные. Встречались скошенные полы, стены преимущественно окрашивал депрессивный чёрный цвет, пороги приходилось переступать иной раз прямо посреди зала, а еда в фудпринтере была похожа на грязевую жижу — как на вид, так и на вкус.

В общем — корабль чудил.

Но капитанов никто не увольнял.

Супер-мега-псионики и всё такое, сложное ядро у корабля — только они сладили, послужной список на километр, успешные военные вылеты, бла-бла-бла — а вести себя так и не научились! Неужели им самим не хочется уже, чтобы корабль перекрасил стены в нормальный бежевый? И перестал выращивать на стенах шипы, за которые нет-нет, да и зацепишься пиджаком!

А еда?! Им нравится питаться такой дрянью?!

“Ты у меня ещё взвоешь! Сама приползёшь!” — Сказал мне профессор Элбридж, подписывая мне назначение на этот военный крейсер. Он хотел наказать меня за непокорность. Точнее — за отказ прыгнуть в его постель, приняв столь щедрое предложение за честь, как поступила бы половина моих однокурсниц!

“Пф-ф, да пошли вы, профессор”, — гордо заявила я, щёлкнув своим шиарийским золотистым хвостиком. Этот особенный цвет был “позором и гордостью” всех девочек-полукровок. Он часто получался, когда папа — шиариец, а мама — человек…

В общем — я проявила отцовский шиарийский характер, за что тут же получила распределение-наказание. Сюда. В место, с которого три опытных психолога уволились с нервным срывом.

Женские особи на военных крейсерах вообще были редкостью, а уж если крейсер “особого назначения”, с командой на девяносто процентов состоящей из близнецовых пар-шиарийцев — “хвостатых безумных альфачей-агрессоров”, цитируя профессора Элбриджа — то шансов на успешное прохождение практики у меня не было никаких.

Хорошо, если живой уйду!

Но собиралась ли я сдаваться? Нет!

Если придётся, буду дежурить у каюты маршалов и скрестись по ночам в их дверь, начну ходить по пятам и читать вслух самые занудные из психологических статей!

“Им будет проще согласиться, чем терпеть меня!” — грозно думала я, подходя к дверям, за которыми скрывалась рубка капитанов.

Воинственно одёрнув пиджак, я приложила пропуск к электронному считывателю. Панель мигнула. И лепестки разъехались в стороны.

Я переступила порог. Потом ещё один.

Третий застал меня врасплох — и я всё-таки запнулась!

Хм, ну ничего… почти незаметно. Можно сказать — такой дизайн… а не очередная “истерика” корабля.

Вздохнув, я огляделась в просторном круглом помещении капитанской рубки. Я словно попала в открытый космос. Смотровые панели раскрыты. Через непробиваемые прозрачные экраны прекрасно видно всё за бортом крейсера. Всё ещё висим на орбите. Фух, ну хоть так.

Единственный источник света внутри капитанской рубки — светящиеся панели с узкими проекционными экранами по периферии комнаты. На них мерцают космические завихрения туманностей. Почти как за бортом.

Из пола в центре комнаты растёт слегка асимметричный постамент (а вот так, между прочим, не должно быть! Очевидно, у корабля проблемы! И капитаны еще воротят нос от сеансов!). Над “дизайнерски скошенным” постаментом зависла нервно подрагивающая объёмная проекция корабельного ядра. Вроде золотистого шипастого шара, что постоянно вращается вокруг своей оси (на секундочку, тоже под углом!) и то втягивает мерцающий текучий шип, то выстреливает новый.

Прямо вспышки на агонизирующей звезде! Безответственность капитанов заставила меня возмущённо цокнуть уголком рта: а вот если бы меня здесь хоть кто-то слушал!..

Сердце сделало дополнительный удар — на фоне проекции ядра я разглядела два мощных мужских силуэта — мышцы перекатывались под тёмной тканью космиек. Широкие плечи и талия составляли треугольник идеальной пропорции. Выше меня на две головы! Идеальные представители читокровных шиарийцев. И моя головная боль…

Капитаны Ордел и Хант. Близнецовая пара.

Брюнет с волосами чернее космической ночи и платиновый блондин.

Мужчины обернулись на меня.

Раздражённо смерили мою фигуру взглядами горящих золотых глаз и так недовольно щёлкнули раздвоенными кончиками мощных хвостов, что моя уверенность как-то внезапно съёжилась. Колени ослабли, а мой хвостик-золотыш спрятался за ногу.

Я вдруг каждой клеточкой почувствовала, насколько я миниатюрнее чистокровных шиарийцев. Им ведь ничего не стоит схватить меня хвостами — и хрусть! — всё, нет меня. Псионическая сила мужчин была разлита по помещению и теперь давила на плечи, заставляла волоски на шее встать дыбом. При желании капитаны могли бы поднять моё тело в воздух, не притронувшись даже пальцем — лишь воздействуя пси-силой.

Мой шиарийский звериный инстинкт настойчиво требовал склонить голову перед теми, кто сильнее. А ещё лучше — упасть на колени и умолять о снисхождении к глупой самке.

Но уж конечно, этого никогда не будет! Прежде всего я врач. Психолог! А уж потом — женская особь. Поэтому, повыше задрав подбородок, я гордо шагнула к центру капитанского мостика.

— Добрый день, вианы, — натянуто улыбнулась я.

— Хмм… — черноволосый Ордел скрестил мощные руки на груди, холодно дёрнул уголком по-мужски красивых губ и обратился к брату. — Что, интересно, виана-психологиня здесь делает?

— Не знаю. Но я точно уверен, что аннулировал ей пропуск в рубку, — с наигранной печалью усмехнулся Хант.

— Да, я тоже проверял. Но человечка здесь…

Капитаны упорно вели себя так, будто меня здесь нет. Бесят…

— Я шиарийка, — не выдержала я, возмущённо взмахнув хвостом.

— Ну да, конечно… — хмыкнул Ордел, проследив за моим золотым малышом. Он был короче и тоньше, чем хвосты чистокровных. Неудивительно, что презрительный взгляд и выражение лица черноволосого маршала так и кричали: “Какая же ты шиарийка? Мелковата. Хиловата. И хвост… Что это за недоразумение? И псионик никакой”.

— Больше похожа на человека с хвостовой мутацией, — шёпотом, но достаточно громким, чтобы я наверняка услышала, заметил светлововолосый Хант, окидывая меня взглядом и задерживая внимание в районе таза.

— Даже у людей бёдра пошире будут, — перебил брата суровый Ордел, очевидно, озвучивая их общую бестактную мысль.

Что?!

ЧТО?!?!

Кровь бросилась в лицо.

В ушах загудело от негодования.

Мужчины-шиарийцы каждую самку первым делом оценивали на предмет “вероятности вынашивания близнецов”, и если кто-то, на их взгляд, несоответствовал, то это считалось почти объявлением в “самко-непригодности”. В Академии, где я училась, каждая чистокровная считала своим долгом хвастаться анатомически-широким тазом — ну а мне хвастаться было нечем. Да я и не собиралась! Всегда считала, что мне подобные лавры ни к чему. Однако сейчас слова маршалов неожиданно задели, и стало ужасно неприятно.

Я поплотнее задёрнула длинный белый пиджак.

А Хант, усмехнувшись, поднёс к лицу своё запястье и отдал ленивый приказ в браслет-коммуникатор:

— Кай, проводи отсюда виану-человечку. Она, должно быть, потерялась, — насмешливо приказал блондин. Серебристый хвост Ханта в унисон его словам — рассёк воздух нервной волной.

Я не стала анализировать жест хвоста, потому что и так было ясно — там ничего приятного. Застыв посреди рубки, я едва не дрожала от обиды. Меня сначала оскорбили, унизили мою профессию, а теперь собирались выставить за дверь, словно надоедливую попрошайку!

Согласна ли я?

Нет!

— Я уйду сама! — выпалила, стиснув кулаки и шагнув к мужчинам. Я сделала это грозно, но капитаны посмотрели на меня, как львы смотрят на обнаглевшую мышь.

— Но дверь в другой стороне, виана, — насмешливо оскалился Хант, показывая удлинённые клыки.

— Потому что я уйду, только когда получу ответ на вопрос! Почему вы пропустили сессию?! ОПЯТЬ!

— Хм-м… — протянул Ордел.

— Даже не знаю, — вскинул брови Хант.

“Может, потому что это чушь!” — сообщили синхронные движения их хвостов.

Мой золотой хвостик тут же отреагировал, воинственно изогнувшись и хлестнув воздуху.

— Вы даже свой хвост приструнить не можете, — ухмыльнулся Хант. — Вы точно психолог?

Хвостик у меня замер, а потом снова виновато спрятался за ногу, что вызвало у шиарийцев ещё более надменные усмешки. Это была уже последняя капля! Обижать мой хвост никому не позволю! Последняя попытка договориться по-хорошему, а потом…

— Вы должны прийти хотя бы сегодня, вианы, — упрямо произнесла я.

И снова вместо капитанов ответили их хвосты, дёрнув острыми раздвоенными кончиками. Это значило однозначное: “Ни за что” или даже “Не в этой жизни!”.

— Всего раз в три дня, если вы зайдёте, я…

— Виана Ария, вы мешаете работать, — резко прервал меня Ордел, снова поворачиваясь к проекции ядра. — Во всех смыслах. Может, когда вас отправят домой, Союз наконец-то осознает всю глупость своей затеи. Нам не нужны здесь их вынюхивающие, подслушивающие по углам… шиарийки, — название расы он выделил таким тоном, чтобы я уж точно поняла, что он меня за шиарийку не считает. — Разговор окончен.

Я сжала кулаки.

Это было грубо.

Гадко!

Низко!

Они даже не скрывали, что не ходят специально — чтобы меня поскорее выгнали! Что ж, значит, и я могу не сдерживаться. Капитаны сами вынуждали меня идти на крайние меры. Был у меня туз в рукаве, которым я не хотела пользоваться, но… А какой был выбор?

— Что ж, если вы так хотите… то я вынуждена сообщить! — мой голос взвился, я чеканила слова, чтобы не сбиться с ритма. — Правом, данным мне этой должностью. Согласно регламенту Союза. Я выдам временные отпуска части команды крейсера, тем, кому по собранной мной информации необходим психологический отдых, который я вынуждена назначить как врач. А именно… — не глядя на лица капитанов, я вызвала на коммуникаторе проекцию листа бумаги и стала зачитывать имена.

О-о-о, список был длинный! Я составляла его кропотливо всю последнюю неделю! — и когда я дочитала последнее имя и победно подняла взгляд, то вздрогнула.

По-мужски красивые лица капитанов оставались такими же холодными, как и до этого, но вот их хвосты бушевали, выписывая в воздухе злые рубленые восьмёрки. Это было пугающе.

Но всё же — я их достала. Задела за живое.

Это была маленькая победа! Однако воздух в рубке так потяжелел, что мой желудок сжался в ком. “Опасность!” — завопил инстинкт, требуя немедленно отступить.

— Вианы, — произнесла я дружелюбнее, — мы можем договориться. Я ещё не отправила бумаги в Союз, поэтому, если вы придёте на сеанс, я…

— Все, кто в списке, — произнёс Хант, хищно наклонив голову и сузив глаза. — подпишут добровольный отказ от вашего нелепого отпуска.

— Тогда я подам апелляцию.

— Её отклонят, — рыкнул Ордел, чуть подаваясь вперёд.

— Может быть! — голос не дрогнул, и это было чудом! Ведь я напрягала всю свою волю, чтобы не сорваться с места и не убежать, откуда пришла. — Но это займёт какое-то время, верно? И все, кто внесён в список, не смогут работать. Разве что тайно… Но это чревато, сами понимаете. Вдруг донесут? Особенно когда здесь кто-то рыскает и вынюхивает! Одна “шиарийка”!

Я вернула им их собственные слова и была горда собой.

Вот только сердце у меня испуганно трепыхнулось, когда братья шагнули ко мне.

Я попыталась отступить, но было уже поздно. Мужчины нависли сверху. Серебряный хвост Ханта агрессивно обвил мою ногу — чуть выпустив шипы, будто предупреждая. Чёрный хвост Ордела обхватил моё запястье и сжал наручный коммуникатор-браслет. До ушей донёсся треск.

— Вы испортили технику, — пискнула я.

— Упс, — без улыбки произнёс Ордел. — И, кажется, заодно включился удалённый доступ, и сейчас он стирает с вашего компьютера лишние данные.

— Вы не имеете права, — у меня задрожал голос.

Они правда так сделали? Правда сейчас всё удаляют?!

Светловолосый Хант тоже что-то хотел сказать, но вместо этого его хвост вдруг как-то особенно плотно прижался к моей ноге, а сам он наклонился ниже и с силой втянул воздух. Ноздри раздулись как у зверя. Глаза засветились ярче, и он посмотрел на меня долгим взглядом. Который мне очень не понравился. Ордел тоже замер.

Я вдруг почувствовала себя совсем маленькой.

Обоняния коснулся запах — мужской, терпкий, он дёрнул внутри меня невидимые древние струны, и жар вдруг растёкся внутри живота, стянулся тугим узлом внизу, за лоном.

Щёки у меня вспыхнули. Дыхание ускорилось. А ноги предательски подогнулись.

Нет! С чего бы! Я тут же встряхнулась и отпрянула.

Хвосты успели расплестись, а свой я схватила рукой — потому что он попытался потянуться к мужчинам. Те смотрели на меня горящими глазами, в которых плескалось что-то новое. Что-то, чему я не могла дать определение.

— Повезло, что я всё сохранила на внешний носитель, — о, я сейчас отчаянно блефовала! — Весь список. Все документы. Если вы хотите его забрать, то приходите сегодня на сеанс, вианы!

Не дожидаясь ответа, я крутанулась на каблуках и буквально выскочила из рубки в коридор. И сразу же столкнулась с Каем. Шиарийцем — старшим помощником капитанов. Высоким мужчиной с волнистыми тёмными волосами.

Он потянул воздух носом и уставился на меня сверху вниз.

— Виана… Вы сегодня хорошо выглядите… Вы к себе? Вас проводить? — сказал он, глядя на меня так же пристально, как только что смотрели маршалы. С тем же хищным выражением на лице.

— Нет-нет… — я замахала рукой и поскорее пошла по коридору.

Скорее — в свой кабинет.

Но весь путь до него краем глаза я видела, как мужчины оборачиваются на меня и провожают взглядами.