Омега для Альфа Мужей

Глава 16

Ария

Мне снилось, что я невесомый дух — чистый и светлый, свободный от тревог. Вместо крови во мне течёт энергия любви. Вместо волнений о будущем — уверенность в каждом шаге.

Одетая в белую ночнушку, я бесшумно брожу по коридорам и комнатам огромного военного крейсера с прекрасным именем “Трон”. Руками и хвостиком касаюсь металлических стен, ясно ощущая живую энергию, что течёт под бронированными пластинами.

Этот крейсер — не просто бездушная машина… Это живой организм. И он умеет любить. Умеет думать… желать, бояться и даже чуть-чуть мечтать. И сейчас он откликается мне. И всячески показывает, как рад, что я тоже здесь, с ним.

“Я искал тебя”, — сообщает крейсер, разливаясь синими, красными и золотыми завитушками на стенах.

“Звал тебя. Ждал, когда ты придёшь”, — говорит, выстраивая ёлочки из порожков.

— Почему меня?

“Я выбрал… Давно. Ты нужна мне. Нужна маршалам. А ещё нужна “ИМ”… Ты должна “им” помочь”, — шепчет, разогревая потолочные нано-трубки, отчего они светятся ярче…

— Кому “им”? — Спрашиваю я.

И вдруг замечаю, что Трон подсвечивает определённые сектора, будто хочет, чтобы я шла по его указателям.

“Сюда… сюда… покажу”, — мерещится мне. А потом в воздухе возникает красная нить — такая, будто кто-то раскатал клубок.

Нить алой извилистой дорожкой тянется вдаль… а вот другой кончик нити теряется в моём животе.

Это странно. Но меня это совсем не пугает. Наоборот, я чувствую прилив счастья — горячего и бескрайнего. Я без страха иду за нитью, спускаюсь на нижние этажи, захожу в дверь, что обведена алым и окружена бластерами.

Но ни один из них не выстрелит в меня. Наоборот. Если придётся — они будут меня защищать.

Я это просто знаю.

“Скорее… Сюда”…

Я иду по коридору с полукруглым потолком. По стенам тянутся крупные разноцветные провода, похожие на сосуды. Они мерцают, сплетаются в узлы и снова расходятся в стороны. Коридор приводят меня большой круглый отсек, посередине которого в хромированном полукруглом ложе мерцает большой жёлто-алый шар.

Я замираю в восхищении. Он прекрасен! От него исходит свет и тепло. Он напоминает мне маленькое солнце. Его поверхность как кипящая лава, но мне она не опасна.

Это живое ядро корабля. Источник его силы, энергии… и его души.

Мой золотистый хвостик любопытно выглядывает из-за моей ноги, а потом тянется к ядру, будто хочет коснуться.

Будь это реальность, я не посмела бы приблизиться. Но это сон.

Просто сон.

Ступая босыми ногами по стальному полу, я подхожу ближе… И ближе. И вижу, что на поверхности ядра две небольшие круглые выпуклости — они притягивают мой взгляд. Руки сами собой поднимаются и касаются их… а в следующий момент ядро резко вспыхивает, и вот уже над моими ладонями зависаю два маленьких новорождённых ядрышка.

Они совсем крохотные, размером с цыплят. Одно золотое, другое красное. Они оба очень горячие, но меня не обжигают. Только ластятся к пальцам, а потом начинают накручивать круги вокруг кистей моих рук.

Маленькие прелестные ядрышки! И каждое со своим характером. Вон, красное — крутится хаотично, будто играясь и смеясь. А золотое осторожное и более нежное, движется аккуратнее, будто прислушиваясь к себе и к миру.

Большое ядро крейсера ярко светятся… И я слышу — оно зовёт меня. Хочет, мне что-то ещё показать. Подняв взгляд, я всматриваюсь в его нутро… и мне вдруг открывается картина, будто из будущего.

Я вижу детскую — в голубых тонах, на потолке крохотные лампочки в виде звёздочек. Вижу себя — счастливую, с алыми волосами, заплетёнными в традиционную шиарийскую косу. Я сижу на махровом мягком ковре. Справа от меня играют детки — два хвостатых мальчика-близнеца. Вокруг их склонённых над игрушками голов летает красное ядрышко. А слева играют другие два мальчика… Тоже мои дети. И такого же возраста. Тоже с милыми хвостиками — с красным и с чёрным. Вот только они сидят какие-то грустные. И ядрышка возле них нет.

И я вдруг ясно понимаю — это неправильно.

Так не должно быть! Где же второе — нежно-жёлтое солнышко? Куда оно подевалось? Почему одни мои детки с ядрышком, а вторые без него?

“Так будет, если ничего не изменить…” — понимаю вдруг я.

Но что именно нужно изменить и как — не знаю. Я ощущаю печаль, исходящую от материнского ядра крейсера. И эта эмоция передаётся мне. Она иглой царапает сердце, слезами щеплет веки…

А потом я распахиваю глаза, просыпаясь.

…

Сон отступает, оставляя горькое послевкусие. Но проснувшись, я уже с трудом могу вспомнить из-за чего… Перед глазами до сих пор мелькают солнечные пятнышки, но откуда они — я уже не знаю.

Тем более эмоции от сна вытесняет переполненная ощущениями реальность.

Сейчас середина ночи. Меня окружает сумрак. Тело наполняет нега. Я — совершенно голая — лежу в обнимку с капитанами на кровати в их спальне (когда только они успели меня перенести?!) Наши хвосты сплелись в косицу. Всё очень-очень похоже на ту первую ночь, с которой всё началось…

Вот только тут есть большая разница — потому что стоит мне чуть-чуть двинуться, как маршалы приоткрывают глаза.

— Проснулась, Ария, — сонно улыбается Ордел, прижимая меня ближе.

— Ты же не собираешься снова сбежать? — подгребая мня рукой, ласково рычит Хант.

Вопрос Ханта риторический. Ведь отпускать они с Орделом меня никуда не собираются. Оба ласково целуют в плечи, зажимая между своих горячих обнажённых тел. Обнимая меня как драгоценность.

— Поспи ещё немного, Ария, скоро утро, — сонно выдыхает Хант, опаляя мою ключицу жаром дыхания.

Я чувствую на уровне их пси мягкое убаюкивающее спокойствие, обещание, что всё будет хорошо. Что они обо всём позаботятся. И мне больше не нужно ни о чём волноваться.

Моя внутренняя самка урчит от удовольствия. Да и мне самой невероятно приятно лежать между моими самцами…

Моими?

Ну да… именно так мой разум и сердце и воспринимает этих самоуверенных самодовольных капитанов, которые сначала устроили мне на крейсере “весёлую жизнь”, а теперь так нежно целуют и так трепетно обнимают.

Глупо отнекиваться… Мы друг другу идеально подходим.

Характеры у нас упрямые, и, вероятно, я ещё не раз подниму тему несправедливого отношения маршалов к сотрудникам-девушкам на борту. Всё же и до меня были пострадавшие. Но… мне даже нравится размышлять, как будет выглядеть наш спор. Какие аргументы я приведу. Что мне ответят маршалы. И я уже знаю — в конце концов, они прислушаются ко мне.

Потому что им важен мой комфорт. Важна я.

Иначе бы они не наказали профессора. Иначе не пытались бы найти подход, предлагая разные варианты сотрудничества на борту. Не открыли бы правду о том, что корабль ведёт себя странно (это всё же довольно личная информация, выдающая уязвимость). Они даже изучили мою научную работу и даже согласны пожертвовать оранжереей, лишь бы я опробовала свой новый подход в сеансах.

Они уважают мои цели и планы. А наша близость… это и вовсе что-то космическое. Даже без омега-гена! Особенно без него! Потому что в памяти всё сохранилось так прекрасно ярко, так невероятно живо, что хоть сейчас я могу вызвать в пси воспоминание и погрузиться в него.

Мне как будто ещё хочется продолжать сопротивляться капитанам, но лишь из женского упрямства, тогда как в глубине души я уже знаю правду…

Я их мианесса.

Их омега.

А они мои альфы — идеально мне подходящие, без которых мне сложно представить своё будущее. Которых я хочу обнимать, изучать, узнавать — лучше и лучше с каждым днём. Открываться им, дарить свою ласку. И они тоже будут любить меня и заботиться обо мне… и о наших детях.

Ох, как же они воспримут эту новость?

Получается, вскоре надо будет им признаться… Теперь уже выхода нет. А если они не обрадуются?

Хотя… я чувствую сердцем, что капитаны будут счастливы новостям, что скоро станут отцами. Эта уверенность во мне поселилась после сна…

Сна?

Я резко распахиваю глаза. Невидяще гляжу в сумрак спальни, а сама с натугой роюсь в памяти, пытаясь воскресить образы ночного видения. Перед внутренним взором крутятся золотое и алое ядрышки. Но я совсем не помню, откуда они! И что было с ними во сне.

Тревога скребётся в сердце.

Мне делается так неспокойно, что невозможно больше лежать без движения.

— Я в уборную… — тихонько шепчу капитанам, расплетая наши хвосты. Отпускать меня не хотят, так что приходится повторить просьбу трижды. И добавить через пси: “Не сбегу!”

Капитаны сонно ласково рычат.

Но, наконец, я выбираюсь из объятий.

Подхватив длинный халат, я выскальзываю из спальни в гостиную.

Здесь сумрачно. За огромным видовым стеклом мерцают туманности и звёзды. Красиво… вот только мне не до любования красотами космоса. Тревога шипит и извивается в груди, как недовольная змея, жалит.

Я потираю область сердца, а потом почему-то глажу поверх халата свой живот. Он ещё совсем плоский, но там уже есть жизнь. Близнецы от капитанов… Вот только мой разум почему-то рисует не двух детей, а четырёх…

Я даже встряхиваю головой, чтобы отогнать навязчивый образ. Мой золотой хвостик тихонько щёлкает кончиками, то ли согласно, то ли озадаченно.

На носочках я пересекаю просторное помещение, направляясь к туалетной комнате… И вдруг удивлённо останавливаюсь, глядя на стену…

Там дверь, которой я не помню. Она какая-то кривоватая, скошенная по углам, да и нижний край этой двери располагается на уровне колена, а не возле пола. Такой высокий порог!.. Рядом по нано-пластинам расплескались пятна яркой краски… будто корабль сделал эту дверь наспех. И всячески попытался привлечь к ней внимание. Как бы кричал: “Сюда! Сюда!”

Или мне только кажется?

Или она тут была?

Не удержавшись, я шагнула к двери и коснулась маленькой круглой ручки, какие бывают не на космических кораблях, а в уютных загородных домиках на берегу озера.

Дверь сразу поддалась. Отварилась

Я заглянула внутрь… и удивлённо ахнула.

Там была детская в голубых тонах. На потолке мерцали крохотные лампочки в виде звёздочек. Пол устилал махровый ковёр. А ещё тут стояло четыре детских кроватки. Что-то зашевелилось в моей памяти… будто я уже где-то видела эту комнату!

Удивлённая, я перешагнула через высокий порог и наступила босой ногой на мягкий ворс. Провела пальцами по стене — она была покрыта прорезиненным материалом — удариться всё ещё можно, но точно не разбиться.

Прошлась по комнате…

Ну и дела…

Я уже хотела вернуться к капитанам и спросить их, что это за место. Как вдруг звёзды-лампочки замигали. Взгляд уловил свечение справа. Я развернулась и увидела, как сквозь стену просачивается маленькое алое ядрышко.

А потом оно стремглав летит ко мне!

…

Маленькое алое ядрышко, размером с мой кулак, пронеслось мимо, затем обогнуло комнату по дуге, вернулось и начало нарезать вокруг меня круги, будто спутник вокруг планеты. Иногда оно задевало мои красные волосы и полы халата. Кожу обдавало теплом, будто рядом и правда летало крохотное солнышко!

Я смотрела на него в восхищении.

Это было маленькое новорождённое ядро, такое же, как в моём сне.

Оно пульсировало, словно живое сердце… но ещё я перехватывала от него волны тревоги, будто ядрышко хотело сказать мне нечто очень важное.

Хотело и не могло.

В памяти вспыхнуло, что ядрышек должно быть два. А где второе — жёлтое? И стоило подумать о нём, как тут же накатило ощущение беды. Сердце сжалось. Мой золотой хвостик обвил лодыжку, а кончик встревоженно защёлкал.

— Покажи мне, что случилось! — попросила я, осторожно протягивая руку к ядрышку.

Оно тут же доверчиво закружилось возле моих пальцев… Оно словно искало защиту. А мне иррационально хотелось эту защиту ему дать. Укрыть — это пока ещё крохотное, но такое живое солнце от всех опасностей. Странным образом я ощущала с ним глубокую связь…

И тут алое солнышко коснулось моей ладони и словно прилипло к коже, а потом дёрнулось к ближайшей стене, потянув меня за собой. Рывок оказался таким сильным, что я не устояла на ногах. Успела только ойкнуть — а уже полетела лбом в стену!

Я ожидала удара и боли! Но за миг до столкновения стена передо мной вдруг рассыпалась на отдельные сегменты, и я провалилась сквозь неё в сумрачный технический коридор.

Упав на колени, сразу же обернулась — но проход исчез так же быстро, как появился. Ядрышко отлипло от ладони и снова носилось вокруг меня маленьким беспокойным вихрем.

Оно явно хотело меня куда-то привести. И волновалось, что я не тороплюсь.

— Иду-иду… — шепнула я, поднимаясь на ноги и параллельно пытаясь включить браслет-коммуникатор, чтобы написать маршалам. Если дело серьёзное — они должны знать! Вместе мы быстрее решим проблему, какой бы она ни была. К тому же… я ушла из кровати, пообещав вернуться, а в итоге…

Однако экран коммуникатора не зажигался, словно что-то выжгло в нём микросхемы.

Может, случайно выжгло ядрышко? Или что-то сломалось, когда я прошла через стену? Ох…

Поплотнее затянув халат, я беспокойно огляделась.

Я находилась в длинном, узком коридоре, напоминающим гигантскую трубу. Здесь было сумрачно. Решётчатый пол негромко гудел, на стенах пролегали голубые световые полосы. Воздух был густой, пахнущий озоном и нагретым металлом.

В общем — это явно техническая зона. Опасно не выглядит, но что плохо — сейчас тут никого нет — некого попросить связаться с Орделом и Хантом. А они, возможно, проснулись и уже ищут меня…

Мой хвостик осторожно изогнулся, пощёлкивая кончиками. Он тоже испытывал тревогу.

Что ж…

Я пошла по коридору, а ядрышко кружилось, словно умоляя — быстрее! Я ускорила шаг и вскоре впереди показалась приоткрытая дверь.

За ней обнаружилась новая техническая зона — сложные пульты управления, мерцающие индикаторы, экраны с непонятными символами. Кажется, тут перестраивали, ремонтировали внутренние системы корабля. Ядрышко не позволило мне задержаться здесь, указывая на дальнюю стену. И стоило мне подойти к ней, как поверхность стала прозрачной.

Шагнув насквозь, я оказалась в новом помещении.

Оно было куда обширнее. Высокий потолок уходил далеко вверх. Повсюду виднелись металлические контейнеры, робо-механизмы, ряды штурмовых кораблей и круглых разведывательных зондов.

Похоже, я оказалась в доке крейсера.

На первый взгляд тут всё казалось спокойно, но я ощущала странное волнение в псионическом поле пространства. Почему тут так тихо? Конечно, сейчас по корабельному времени — ночь… но и ночью тут должны дежурить солдаты. Хотя бы парочка.

Внимательно оглядываясь по сторонам, я пошла вдоль ряда кораблей и вдруг замерла, уставившись на двух солдат, лежащих у стены. Глаза закрыты, но дышат. И один из них… атлантианец Эльзас.

Вряд ли же они прилегли поспать?

Значит… кто-то на них напал?

Сердце тяжело бухнуло в груди.

Я не проходила военной подготовки и не знала, что делать в такой ситуации. И действовала, основываясь на интуиции. Осторожно присела рядом с солдатами, потрясла их за плечи, похлопала по щекам — бесполезно. Оттянула веки — зрачки у обоих были расширены, будто их ввели в транс. Возможно, чем-то отравили — потому что физических повреждений я не замечала.

Тогда я коснулась их браслетов-коммуникаторов — они работали. Но сигнала не было. Похоже, тут поработал сильный псионик, вероятно — ментального типа… Не удивлюсь, если док накрыт куполом отчуждения — поэтому такое неприятное ощущение на уровне пси.

Дальше одной идти было опасно.

Я повернулась к печально зависшему рядом алому ядрышку.

— Позови капитанов. Прошу тебя… — шёпотом попросила я. Оно возмущённо запульсировало, будто не желая оставлять.

Я усилила просьбу мыслеобразом — детально представила каюту капитанов. Потом то — как именно ядрышко должно их разбудить. И что если не позвать — то я буду плакать. Я не была уверена, что это сработает… но ядрышко словно меня услышало. Чуть угасло — выражая печаль, а потом стремительно взмыло к потолку и исчезло из поля зрения.

По уму — надо было сидеть и ждать. Но я не выдержала, решила осторожно проверить док. Пригибаясь, бесшумно двинулась между кораблей вглубь дока — туда, откуда их отправляют в космос. Я всё же была шиарийкой — могла двигаться совсем тихо, будто зверь на охоте. И слух у меня был прекрасный — и я слышала впереди потрескивание, и какие-то шорохи.

Небольшой чёрный шаттл стоял на линии для отправки в космос. Рядом с ним я заметила и свечение… Я сделала шаг в сторону, чтобы рассмотреть лучше. И замерла, поражённая увиденным.

Рядом с ним на погрузочном роботе стояла небольшая клетка с прутьями из чистейшей энергии. А внутри неё… металось и дрожало от боли маленькое жёлтое ядрышко!