Он сказал «нет»

Глава 17

– Ты опять о чем-то мечтаешь, – проговорила Фелисити. Они с Кэтрин сидели в карете, катившейся в сторону Ипсуича.

– Я не мечтаю, а размышляю, – с улыбкой ответила Кэтрин. Но улыбка ее была вымученной. Чем меньше времени оставалось до встречи с женихом, тем чаще Кэтрин начинали терзать сомнения.

«Он любит меня. Он меня не любит».

Неизвестность ужасно угнетала.

– Сегодня вечером будет бал, – сказала Фелисити. – И лорд Грэнби официально объявит о вашей помолвке.

– А если нет? – пробормотала Кэтрин. – Если он передумал?

– Такие люди, как лорд Грэнби, не меняют свое решение, когда идет речь о подобных вещах. О твоей помолвке будет должным образом объявлено. Я предлагаю надеть платье из золотистой материи. Оно очень красивое, а ты должна выглядеть как можно лучше.

Впервые с тех пор, как она покинула Стоунбридж, Кэтрин позволила себе снять маску и проявить перед зорким взглядом тети Фелисити свои истинные чувства.

– Как жаль, что с нами нет папы. Кроме вас с графом, я там никого не знаю.

– Ты быстро со всеми подружишься.

Кэтрин пугало не отсутствие знакомых лиц, а то, что она собиралась совершить самую большую ошибку в своей жизни или уже совершила ее, влюбившись в мужчину по имени Нортон Рассел Фоксхолл. Когда карета остановилась перед Бедфорд-Холлом, ее нервы были на пределе. Кэтрин говорила себе, что не следует волноваться, что у нее нет оснований бояться графа, однако ей не удавалось уговорить себя.

И не удавалось справиться со своими чувствами, увы, она была безнадежно влюблена в лорда Грэнби.

Дворецкий открыл дверцу кареты и помог выбраться тете Фелисити. Затем подал руку Кэтрин. Спустившись с подножки экипажа, девушка осмотрелась и тут же увидела высокого темноволосого мужчину с добрыми карими глазами. Почему-то она сразу догадалась, что перед ней маркиз Уолтем, хозяин поместья.

– Добро пожаловать в Бедфорд-Холл, мисс Хардвик, – с улыбкой сказал маркиз. – Позвольте представить вам мою супругу, леди Уолтем.

Жена маркиза, довольно привлекательная светловолосая дама в роскошном атласном платье, приветливо улыбнулась девушке.

– Добро пожаловать в Бедфорд-Холл, мисс Хардвик. Я так рада, что вы приняли наше приглашение.

– О, я рада, что вы пригласили меня, – ответила Кэтрин. Она окинула взглядом особняк: – У вас чудесный дом, леди Уолтем.

– Заходите же, – сказала маркиза. – Я уверена, что вы хотите немного перекусить. Путешествие из Глостершира не из легких.

– Двое суток в карете, – кивнула Кэтрин. – Я бы с удовольствием выпила чашку чая.

Фелисити сообщила ей, что многие гости приедут на следующий день. Праздничная неделя должна была открываться балом, на котором обещали присутствовать почти все друзья маркиза. Граф Грэнби являлся одним из ближайших друзей хозяина, и это значило, что он, наверное, уже прибыл в поместье или вот-вот появится.

Кэтрин поднялась следом за тетей по лестнице Бедфорд-Холла – особняк был расположен на живописном побережье Ла-Манша, и со ступеней открывался прекрасный вид. Их сразу же провели в комнаты, и оказалось, что Кэтрин и Фелисити будут занимать смежные покои. Кэтрин подозревала, что тетя сама попросила предоставить им эти комнаты, чтобы предотвратить повторение того, что произошло в Стоунбридже в спальне графа.

После чая тетя решила немного вздремнуть, Кэтрин же уселась на широкий подоконник, где для удобства лежали подушки. Хозяева поступили мудро, решив не драпировать окна тяжелыми шторами. Вместо них они повесили прозрачный кружевной тюль, через который можно было без помех любоваться морем.

Вскоре Кэтрин почувствовала, что ее волнение немного улеглось. За открытыми окнами волны беспрестанно набегали на берег, и это зрелище очень успокаивало. И еще больше успокаивал рокот прибоя – Кэтрин казалось, что она могла бы бесконечно слушать эту чудесную музыку моря.

В какой-то момент Кэтрин вдруг поняла, что ей не терпится увидеть Грэнби. Причем желание увидеть его с каждым мгновением становилось все сильнее.

Время шло, солнце опускалось к горизонту, а Кэтрин по-прежнему думала о мужчине, которого любила. Да, она любила его. Теперь в этом уже не могло быть Сомнений.

Наконец тетя Фелисити проснулась, и они начали готовиться к вечеру. Им помогала Мэри, сопровождавшая их камеристка тетушки, так что они управились довольно быстро.

В последний раз взглянув в зеркало, Кэтрин взяла Фелисити под руку, и они направились к лестнице. Гости собрались в зале в восточном крыле дома, оттуда несколько дверей выходили на просторную каменную террасу.

Переступив порог зала, Кэтрин осмотрелась и почти сразу же увидела графа.

– Бог мой, Грэнби, только не говори мне, что эта красавица – она.

Эти слова произнес мужчина, стоявший рядом с ее женихом, и он чем-то очень походил на графа, во всяком случае, у обоих были светлые волосы, голубые глаза, и оба были на редкость хороши собой.

Кэтрин остановилась, завороженная взглядом графа. Он с улыбкой подошел к ней и сказал:

– Вы чудесно выглядите.

– Милорд... – Кроме этого, Кэтрин не смогла выговорить ни слова. Граф смотрел на нее так, словно готов был заключить в объятия и поцеловать.

Какое-то время Грэнби молча любовался ею – в платье из золотого атласа она была еще прекраснее, чем прежде, – наконец взял ее под руку и, повернувшись к леди Форбс-Хаммонд, проговорил:

– Спасибо, что привезли ее мне.

– Не за что, – ответила Фелисити с торжествующей улыбкой. – Думаю, вы позаботитесь о ней, милорд.

– Конечно, – кивнул Грэнби. – Позабочусь наилучшим образом.

Не давая Кэтрин ни мгновения на размышления, Грэнби повернулся к гостям:

– Позвольте мне представить мисс Кэтрин Хардвик, леди, согласившуюся стать моей супругой.

И тотчас же раздались возгласы изумления. Потом все дамы заулыбались; мужчины же, внимательно посмотрев на Кэтрин, тоже улыбнулись, но по совсем другой причине.

Грэнби провел свою невесту по залу, представляя друзьям и знакомым. Кэтрин старалась запоминать все имена. Ее познакомили с виконтом Стерлингом и его очаровательной женой леди Стерлинг. Затем последовал граф Акерман, кареглазый джентльмен с необыкновенно дружелюбной улыбкой. Последним оказался виконт Ратбоун; прежде чем склониться над рукой Кэтрин, он подмигнул приятелю и сказал:

– Она действительно прелестна.

Грэнби усмехнулся и проговорил:

– Ратбоун, я позволю тебе пригласить ее на один танец, но не более того. Не забывай, что мисс Хардвик – моя невеста.

– Я должен был догадаться, что ты превратишься в ревнивца. – Виконт рассмеялся и посмотрел на Кэтрин.

Она невольно потупилась под взглядом Ратбоуна и бессознательно сжала руку Грэнби. Граф выразительно посмотрел на друга и заявил:

– Думаю, ты меня правильно понял. Иначе мне придется вызвать тебя на дуэль.

– Но я стреляю лучше тебя, – с добродушной улыбкой заметил виконт.

Грэнби рассмеялся, и Кэтрин с облегчением вздохнула; она поняла, что этих мужчин связывала крепкая дружба.

– Я бы не стал это утверждать, – вмешался лорд Акерман. – Я не раз видел, как Грэнби обращается с оружием. Он не дилетант. Помни это, Ратбоун, и следи за своими манерами.

– Мои манеры безупречны, – ответил виконт. – Но не в тех случаях, когда рядом со мной оказывается красивая женщина, – добавил он с ухмылкой.

– Тогда я уведу эту красивую женщину подальше от тебя. – Грэнби снова засмеялся.

Он подвел Кэтрин к Фелисити; та разговаривала с леди Ребеккой Стерлинг, своей настоящей племянницей.

– Дорогая, я возвращаю тебя леди Форбс-Хаммонд, она оградит тебя от нападения светских волков.

– Если бы тетя могла оградить меня от этого, мы с тобой сейчас не были бы обручены, – с улыбкой ответила Кэтрин. Она наконец-то обрела дар речи.

Граф хохотнул и вдруг прошептал на ухо:

– Я бы очень хотел превратиться сегодня в волка. Это платье делает тебя самой желанной добычей, а я чувствую, что ужасно проголодался.

Кэтрин поняла, что краснеет. Немного помедлив, она в ответ прошептала:

– Джентльмен должен контролировать свои аппетиты, милорд, иначе он превратится в обжору.

– Мне еще не скоро удастся насытиться тобой, так что берегись. Я знаю Бедфорд-Холл так же хорошо, как свое собственное поместье, и тут есть бесчисленное множество мест, где мужчина может утолить свой голод.

Грэнби не предупреждал ее, а ясно говорил о своих намерениях. Он опять желал ее и хотел остаться с ней наедине как можно скорее. Его слова должны были бы шокировать ее, но они взволновали Кэтрин. Она решила ответить на дерзкую фразу графа так же безрассудно:

– Я не видела здесь залитых солнцем лугов, милорд. Здесь только песчаные пляжи и растянувшееся на многие мили морское побережье.

Черт побери, она распаляла его каждым своим словом и прекрасно знала об этом. А как замечательно она сегодня выглядит... Выглядит на редкость соблазнительно.

– Мили и мили морского побережья?.. – пробормотал граф. Его глаза темнели с каждым мгновением. – Я вспоминаю об одном особенном песчаном участке, где волны Ла-Манша вымыли небольшую бухту. Очень уединенное место, особенно по ночам, когда светит луна.

– Я бы с радостью посмотрела на нее, – нежным, как шелк, голоском проговорила Кэтрин. – Может быть, до того, как вернусь в Уинчком.

– Это я тебе гарантирую.

Тут Кэтрин почувствовала, как ее соски затвердели под шелковой тканью сорочки, и поняла, что ей скорее всего не удастся устоять перед Грэнби. К тому же она изголодалась так же, как и граф, и ей тоже хотелось остаться с ним наедине. Желая подразнить Грэнби, она выразительно посмотрела на него и неспешно облизнула губы.

– Я сейчас немедленно верну тебя Фелисити, – с усмешкой проговорил Грэнби. – И веди себя прилично. Я не каменный.

Изящно поклонившись, граф покинул Кэтрин и вернулся к группе мужчин, стоявших у камина с бокалами в руках.

Когда Кэтрин оказалась в кругу женщин, желавших узнать о ее свадебных планах, начался более легкомысленный разговор. Она с любезной улыбкой отвечала на вопросы и при этом постоянно ощущала на себе пристальный взгляд Грэнби.

Все шло не так, как она предполагала. Ее жених не сдерживал своих чувств, не вел себя по-джентльменски хладнокровно. Его взгляды и слова возбуждали ее так же, как в Уинчкоме. Ей предстояла долгая неделя. Долгая и волнующая.

Слуга со строгим выражением лица зазвонил в колокол, созывая гостей в столовую. Дамы и джентльмены разбились на пары. К огромному столу Кэтрин под руку повел граф Акерман. Граф был очарователен, добродушен и замечательно легок в общении, если учесть, что Кэтрин только что познакомилась с ним.

– Мои поздравления и вам, и Грэнби. – В очередной раз улыбнувшись ей, он проговорил: – Если бы я знал, что в тихом Уинчкоме обитают такие прекрасные молодые леди, то непременно наведался бы туда.

За столом Кэтрин сидела напротив виконта Стерлинга, слева от нее расположилась леди Лансдаун, а справа – лорд Найвтон. Разговор за ужином был живым и занимательным, и скоро Кэтрин обнаружила, что расслабилась и может наслаждаться необыкновенно вкусными блюдами – таких она прежде никогда не пробовала.

Когда подали десерт, Ратбоун постучал по ободу своей тарелки ручкой десертной вилки, затем поднялся на ноги. Держа в руке бокал, он посмотрел сначала на Грэнби, затем на Кэтрин и проговорил:

– Пусть брак принесет вам счастье.

Кэтрин не ожидала, что такой человек, как Ратбоун, произнесет подобный тост, но его голос звучал искренне, и ей очень хотелось, чтобы его слова хотя бы отчасти оказались пророческими. Она покосилась на своего жениха. Разумеется, он не догадывался, что у него имелась неделя, – он должен был убедить свою невесту в том, что любит ее. А если этого не случится... В таком случае она еще подумает, как ей поступить. Подумает попозже. А пока что будет наслаждаться жизнью и попытается получше узнать мужчину, с которым обручилась. Хотя они стали любовниками, Кэтрин почти ничего не знала о своем будущем муже, и временами это очень ее беспокоило.

У них впереди была целая неделя, однако Кэтрин знала: тетя Фелисити очень серьезно относится к своей роли дуэньи. Так что им представится не так уж много возможностей остаться наедине, если такие возможности вообще появятся.

После ужина мужчины занялись сигарами и бренди, а дамы уединились в гостиной. Танцы должны были скоро начаться в большом бальном зале на втором этаже.

– Свадьба в сентябре – это уже скоро, – заметила леди Найвтон, наливая Фелисити ее обычную порцию вечернего хереса. – Знаете, я уже сто лет не была в Глостершире.

– По просьбе Кэтрин это будет довольно скромная свадьба, – ответила Фелисити. – Уже готово платье цвета слоновой кости, от которого на глаза наворачиваются слезы. Оно очень красивое. Невероятно красивое.

– А я не помню дня своей свадьбы, – с улыбкой сказала Ребекка Стерлинг. – Помню только, что ужасно нервничала и была уверена, что рухну на пол, прежде чем дойду до алтаря. Спасибо Господу за то, что рядом оказалась крепкая рука отца. Я уверена, что вы будете держаться более уверенно, мисс Хардвик.

– Пожалуйста, зовите меня Кэтрин. – Ей не хотелось думать о свадьбе, которая могла не состояться. Она мгновенно таяла от прикосновения Грэнби, но это не имело значения. Сердце и разум жаждали услышать от него слова любви.

– Тогда вы, в свою очередь, должны называть меня Ребеккой. – Леди Стерлинг снова улыбнулась. – Завтра утром я познакомлю вас с моим сыном Морганом. Он очаровательный малыш и унаследовал от своего отца приятную внешность и жажду озорничать.

– Сегодня не только мисс Хардвик сообщает нам хорошие новости, – заметила леди Уолтем, взяв за руку свою свекровь. – Скоро у меня будет ребенок.

И тут же послышались пожелания счастья и поздравления. Леди Уолтем, сидевшая на диване, радостно улыбнулась.

– Прежде чем мой муж понял, что произошло, мне пришлось повторить новость три раза. – Она рассмеялась и добавила: – Он смотрел на меня так, будто я фокусник, выудивший из шляпы кролика.

– Он все скоро поймет, – сказала Ребекка. – Я, например, стала такой круглой, что думала, люди будут принимать меня за мяч.

– И твой муж еще больше полюбил тебя за это, – со своей обычной уверенностью заявила Фелисити. – Думаю, он протер дыру в ковре, бегая по комнате, прежде чем ему сказали, что у него родился сын. Во время родов мужчины не могут вести себя сдержанно.

Тут двери гостиной распахнулись, и к дамам присоединились джентльмены.

Кэтрин судорожно сглотнула, перехватив взгляд Грэнби. Он тотчас же подошел к ней и предложил ей руку:

– Дорогая, хочу напомнить, что ты должна мне первый вальс.

Граф произнес эти слова так, что Кэтрин поняла: речь идет совсем о другом долге. Она осмотрелась и увидела, что на них с непроницаемым выражением лица смотрел виконт Ратбоун.

– Музыканты еще не играют, – сказала она, стараясь говорить как можно тише.

– Они уже скоро начнут.

Кэтрин и Грэнби прошли в бальный зал, где музыканты только что закончили настраивать инструменты. Стоял теплый летний вечер, двери на террасу были открыты, и в зал задувал легкий ветерок с моря.

Когда раздались первые звуки вальса, Грэнби заключил свою невесту в объятия и закружил в танце. Граф вальсировал так же, как делал все остальное, – уверенно и грациозно. Его рука лежала у нее на талии, и Кэтрин чувствовала его власть... Эта власть росла с каждым кругом, а Грэнби, пристально глядя на нее, с улыбкой говорил:

– Я очень скучал по тебе, дорогая. Ты привезла с собой бриджи?

– Нет. – Кэтрин засмеялась. Она чувствовала, что не в силах противостоять очарованию момента и обаянию этого мужчины. – Мой гардероб упаковывала горничная тети Фелисити. Бриджи оказались под строжайшим запретом.

– А амазонку? – Он ловко развернул ее, и они снова закружились по залу.

– Амазонку... да, – ответила Кэтрин, с трудом переводя дух.

В этот момент к ним присоединились другие танцующие пары, но Кэтрин ничего вокруг не замечала, она видела только синюю глубину завораживающих глаз Грэнби.

– Вот и хорошо. – Он снова улыбнулся. – Если мне правильно подсказывает память, мы с тобой заключили пари. Я имею в виду скачки. Что ты скажешь, если мы проведем их на берегу до рассвета? Будет отлив, и песок послужит нам замечательной скаковой дорожкой.

– Фелисити это не понравится, – возразила Кэтрин. Но она знала, что рискнет чем угодно – только бы найти возможность сбежать от тети и попасть на пляж, чтобы снова оказаться в объятиях графа.

– Вход для слуг в восточном крыле дома. Он выведет тебя прямо на тропу. Иди по ней к пляжу. Иди как можно быстрее, потому что я ужасно хочу поцеловать тебя. Ты думаешь, если я это сделаю, леди Форбс-Хаммонд очень расстроится?

– Она будет в ярости.

– Ради некоторых вещей стоит рискнуть, – сказал граф, словно читая мысли Кэтрин. Понизив голос до шепота, он добавил: – Я поцелую тебя, прежде чем закончится эта ночь.

Они сделали последний круг, и вальс закончился. Несколько секунд Кэтрин смотрела на графа как завороженная; ей вдруг показалось, что Грэнби сейчас поцелует ее на виду у всех. Но тут он отступил на шаг и отвесил элегантный поклон. Кэтрин с облегчением вздохнула.

К ней тотчас же подошел лорд Уолтем, который воспользовался своим положением хозяина, чтобы пригласить невесту друга на следующий танец. А потом она танцевала с виконтом Ратбоуном.

– Я не поверил, когда Грэнби сказал, что собирается жениться, – говорил виконт, кружа ее в танце. – Когда же увидел вас, то понял: слова графа – истинная правда. Вы уверены, что не хотите выйти замуж за меня?

– За вас?! Неужели вы считаете меня сумасшедшей? – Кэтрин улыбнулась виконту.

Он улыбнулся ей в ответ, и Кэтрин поняла, что многие дамы считают его неотразимым.

– Вы разбиваете мне сердце, мисс Хардвик. Вы причиняете мне ужасную боль.

Кэтрин рассмеялась:

– Не такую сильную, милорд, как это может сделать метко пущенная пуля. Вас предупредили, чтобы вы проявляли сдержанность, не так ли?

– Да, предупредили. И единственное, что меня оправдывает, – это ваша красота, затмившая мой разум.

Она снова засмеялась, и Грэнби, услышав ее смех, почувствовал, как сжалось его сердце. Он видел, что Ратбоун флиртовал с Кэтрин, и старался сделать так, чтобы склонность его друга к заигрыванию с хорошенькими женщинами не наделала бед. Грэнби не хотел, чтобы его невеста улыбалась другому мужчине, танцевала с ним и смеялась вместе с ним.

Она принадлежала ему. Только ему.

Думая об этом, Грэнби сам себе удивлялся. Неужели он действительно пал жертвой непостижимого чувства под названием любовь?

Граф обвел взглядом зал. Уолтем танцевал со своей женой, Стерлинг – со своей. Оба казались вполне довольными. Более того, было совершенно очевидно, что они по-настоящему счастливы. Да, они радовались жизни и чувствовали себя счастливыми со своими женами. Грэнби мельком взглянул в зеркало. Интересно, смотрел ли он сейчас на Кэтрин так же, как Уолтем смотрел на Эвелин и как Стерлинг – на свою красавицу Ребекку? Можно ли на его лице прочесть чувства, им владевшие? Может быть, уже все о них догадываются?

А Кэтрин? Что светилось в ее взгляде, когда она смотрела на него, – любовь или просто желание, которое он зародил в ней?

Но больше всего Грэнби жаждал понять: хотел ли он, чтобы его любили?

– Ты выглядишь так, будто тебе срочно требуется вот это, – сказал Ратбоун, подавая приятелю бокал с шампанским. – Если хочешь знать, ты ужасно побледнел.

– Возможно, – ответил Грэнби и сделал большой глоток шампанского.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– О чем же?

– Об этом огромном доме со множеством укромных мест. И о том, как бы тебе хотелось увести из бального зала мисс Хардвик и уединиться с ней где-нибудь.

– Да, эта мысль приходила мне в голову.

– Я так и предполагал. Нужна помощь? Давай поступим следующим образом: сначала отвлечем внимание тети, а потом устроим быстрый побег.

Грэнби засмеялся:

– Иногда мы действительно думаем одинаково.

– Вот и хорошо. Тогда – во время следующего вальса. Когда я подам сигнал, иди к двери. В конце террасы есть очень удобная стойка с папоротниками. Если хочешь, можешь использовать ее в качестве прикрытия.

– Уверен, что однажды отблагодарю тебя тем же, – сказал Грэнби, поставив пустой бокал на поднос проходившего мимо слуги.

Когда наступил момент, похищение Кэтрин было мастерски исполнено.

– Но как же... – Прежде чем она успела произнести еще хоть слово, Грэнби увлек ее в дальний конец террасы, затащил за стойку с растениями и, прижав спиной к стене, впился поцелуем в ее губы.

Кэтрин ожидала страстного поцелуя, который насытит ее, и именно таким он и оказался. Грэнби все крепче прижимал ее к стене, и Кэтрин чувствовала, как по телу ее растекается огонь желания. Наконец поцелуй прервался, и граф, немного отстранившись, прошептал:

– Как только Фелисити заснет, спускайся вниз. Я буду ждать тебя на пляже, и мы прокатимся верхом при свете луны. – Сказав это, он возобновил поцелуй.

Кэтрин не давала согласия на свидание. Она не должна была его давать. Но когда Грэнби наконец-то оторвался от нее, в глазах Кэтрин он прочитал недвусмысленный ответ. Граф улыбнулся, затем взял невесту за руку и повел ее к французским дверям. Через несколько секунд она опять оказалась в его объятиях, и они закружились в танце по бальному залу, словно никакого поцелуя не было.

Но он был.

Как только Фелисити заснет...

Кэтрин посмотрела на тетю – ее глаза были широко открыты, и она выглядела хорошо отдохнувшей после дневного сна. Пройдет несколько часов, прежде чем появится возможность прокрасться вниз и выйти на освещенный лунным светом пляж.

Пока Кэтрин думала, как ей сбежать, Грэнби лелеял надежду, что его невеста не испугается сюрприза, который он приготовил для нее. Если ему удастся совершить то, о чем он сейчас думал и к чему уже сделал необходимые приготовления, то одна из его проблем отпадет и перед ним откроется новое будущее, в которое он вступит вместе с Кэтрин, своей женой.

Оставив ее с лордом Найвтоном танцевать рил, Грэнби пересек бальный зал и направился туда, где беседовали граф Акерман и виконт Стерлинг. Похлопав себя по карману сюртука, Грэнби бросил на друзей взгляд, свидетельствовавший о том, что он готов к осуществлению своего безрассудного плана.