Опасное материнство. Семья для сироты

Глава 29

Лия

— Ох, я расстроила тебя, Лия? — врывается в вихрь моих мыслей голос Эльвиры, и ее ручка ложится мне на плечо. Похоже, она неправильно истолковала мое перекосившееся лицо. — Прости, пожалуйста, я выразилась некорректно, но лучше заранее быть готовой к трудностям. Это всего лишь совет, и вообще может получиться так, что Арина и новорожденный малыш будут вам приносить только радость.

— Спасибо за совет, Эльвира, но тебе пора. — вместо меня отвечает Эмир, и женщина тяжело вздыхает.

— Вот только не надо таить на меня обиду. Я, как всегда, опираюсь на свой опыт. Лия, если что — звони, буду рада помочь советом. Доброго дня тебе.

Она разворачивается, и, встряхнув тяжелой копной волос, покидает кухню, оставив после себя шлейф, в котором угадываются нотки восточных сладостей.

— Провожу ее. И поеду уже сам. — произносит Эмир, прекратив подпирать стену.

— Постой-ка... Эй, ты! — не выдержав, восклицаю грубо я, глядя на то, как Эмир хочет меня полностью проигнорировать и свалить. Да как он вообще может так нагло плевать на мои слова? Если до этого я была раздражена, то теперь чувствую, как все мои прежние эмоции превращаются в злость.

Что это вообще были у него за фантазии? Как он мог о таком соврать?! Чувствую себя полной дурой перед Эльвирой, а еще все это случилось на глазах у Арины. Теперь бедная девочка будет думать, что я останусь в этом доме навсегда. И что мне ей сказать?!

Он что, считает, что если у него много денег и он симпатичный, то любая будет рада выйти за него замуж? Считает, что делает мне огромное одолжение, а все мои слова про беременность — всего лишь попытка набить себе цену? "Ах, Лия, так и быть, я ненароком обороню, что собираюсь на тебе жениться. Цени это, хоть твоя беременность и огромная проблема для меня. Я бы мог вообще молчать. Можешь похлопать в ладошки и попрыгать, дурочка, не понимающая своего счастья".

Только в твоих фантазиях, Эмир, я окажусь замужем за тобой.

— Арина, посиди-ка тут и не выходи из кухни. И не лезь в ящики. — наказываю я девочке, и она со вздохом кивает.

— Ладно. — произносит она, и я выбегаю следом из кухни за Эмиром.

Я догоняю его как раз в тот момент, когда Эльвира уже обувается в свои туфли, и еще минуту жду, пока она помашет мне ручкой, и выйдет за дверь. Прежде чем Эмир сделает то же самое, я протягиваю руку и хватаю его за рубашку, сжав ткань в кулак и сминая ее.

— Мы не закончили разговор. — произношу я, проглатывая более грубые слова. Эмир, обернувшись, смотрит на мою руку, сжимающую рубашку, а Эльвира, ждущая его в подъезде, откашливается в кулак.

— Я сама дойду до парковки, Эмир, не беспокойся. До встречи. — произносит она и толкает дверь так, что та закрывается, щелкнув замком.

— Ну что еще случилось? — интересуется Эмир, и тут плотину моего возмущения прорывает.

— Я хочу, чтобы ты закончил с этими разговорами про мою беременность! Либо ты уяснишь, что этот ребенок не имеет к тебе никакого отношения, и я никогда не собираюсь за тебя замуж, потому что ты мне не нравишься! Совершенно!.. Либо я просто уволюсь и как только увижу тебя поблизости — напишу заявление в полицию о преследовании.

Бровь Эмира чуть приподнимается после моих слов, и он поворачивается ко мне.

— Я бы сказал, что это будет бесполезно.

— Даже после того, как я пожалуюсь отцу? Ты явно должен помнить, кем он работал раньше, Эмир. Ты не отвертишься!

— Я помню, что твой отец был начальником полиции, но сейчас это не имеет большого значения. Он уже давно ушел на пенсию, но людям, к которым он обратится, еще придется долго работать. Вряд ли они захотят проблем.

Я отпускаю его рубашку, подавляя желание вытереть ладонь, словно от грязи.

— Ты изменился, Эмир, и не в лучшую сторону. И то, что ты делаешь — отвратительно. Ты совершенно не воспринимаешь меня равной себе, потому что просто манипулируешь мною, считая, что перед Ариной и другими я не смогу и слова сказать против, если ты громко заявишь о нашем замужестве. Даже не думай, что это подействует в следующий раз. Я громко скажу, что этот ребенок не твой, и вообще не понимаю, о чем речь.

— Лия. — в голосе Эмира проскальзывают предупреждающие нотки, словно он хочет меня остановить, но я вскидываю ладонь.

— Нет, уж. Я продолжу. Даже не смей думать, что я принадлежу тебе и не смей что-то за меня решать, потому что еще одно такое слово — и я уйду. Ребенок не твой и точка! И Арине я объясню, что я не ее мать, а всего лишь няня, посторонний человек, который скоро покинет этот дом. Твой обман ребенка просто отвратителен...

Я вздрагиваю, потому что ладонь Эмира врезается в стену возле моей головы.

— Закрой свой рот, Лия. — угрожающе произносит он, наклонившись ко мне. — Не тебе рассуждать сейчас про обман.

— Как ты... — “...смеешь вообще мне хамить и что-то говорить про обман?” не договариваю я фразу, потому что Эмир, нависший надо мной со своим ростом, немного остужает бушующую внутри ярость, и появляется страх. Ну, я, конечно, молодец — наезжать на человека во много раз выше и сильнее меня. Тем более, все замашки Эмира говорят о том, что порядочности в нем осталось не сильно много.

— Я сказал тебе промолчать, пока ты не ляпнула что-нибудь еще. — перебивает меня Эмир. — Я прекрасно знаю, что ты обманываешь меня, и ребенок тоже мой. Наличие результатов теста — всего лишь способ ткнуть тебя носом в твою ложь, они мне не сильно нужны. И продолжая врать, ты подвергаешь опасности и себя, и этого ребенка. Если ты изначально решила не считаться с моим мнением, то и я с твоим не стану.

— Да что ты? — мрачно произношу я.

— Да то я. С того момента, как ты решила оставить этого ребенка, не спросив меня, ты начала принадлежать мне. И никуда от этого не денешься. Не хочешь по-хорошему? Я пытался. Будет по-плохому.

— Эмир, ты крышей поехал?!

Он достает телефон из кармана и набирает кого-то, не обращая внимания на мой панический вопль.

— Эй, Даниил, поднимись ко мне и последи за Ариной пару часов. Отложи встречу. Дверь открыта, если что.

— Что ты задумал? Я ведь няня Арины, зачем он здесь? Хочешь меня уволить? — приподнимаю я бровь и получаю в ответ усмешку.

— Конечно, надейся. Ты не хочешь включить логику? Минуту назад я тебе говорил про то, что ты никуда от меня не денешься, а теперь я увольняю тебя? — его рука опускается на мое запястье и крепко, словно в тиски, сжимает его, а потом Эмир дергает меня так, что я едва не теряю равновесие и не падаю на него. — Пойдем-ка со мной, мелкая лгунья, у которой есть в Италии бизнесмен-любовник.

— Никуда я не пойду! — я упираюсь пятками в пол, панически дергая руку, но что там... Захват Эмира разве можно разорвать? — Отпусти меня, придурок, или я буду орать! Куда ты меня тащишь?!

— Я все-таки сделаю ДНК-тест и ткну тебя в результаты. Поехали в клинику.

Паника накрывает меня, словно холодная волна, вызывая колючие мурашки.

— Ты псих? Пошел к черту, я никогда не дам согласия на этот тест. Я увольняюсь, Эмир! И заявляю на тебя в полицию! Ты просто психопат! — в этот момент открывается входная дверь и на пороге появляется Даниил, а я кричу ему: — Вызови полицию, он хочет похитить меня и что-то сделать!

Парень замирает, посмотрев на меня странно.

— Э-э... — тянет он. — Ты уверена, что хочешь попросить об этом меня?

— А ты кого-то еще тут видишь?!

— Лия. — мало того, что Эмир сжимает мое запястье, так он еще и притягивает меня вплотную к своему телу и обнимает крепко второй рукой. Тем самым, он фактически может немного приподнять меня и отнести куда угодно. Боже, я попала. — Даже если бы я тут кого-нибудь убивал, этот человек пошел бы готовить пакет для трупов, а не звонил бы в полицию.

Он серьезно? Боже, какой кошмар. И я в нем — главная героиня.

— Мой отец этого не оставит просто так, Эмир!!!

Он молча выводит меня из квартиры, закрыв дверь, несмотря на то, что я упираюсь что есть силы.

В лифте он заставляет меня забиться в угол, и, отправив его на первый этаж, подходит очень близко, не оставляя мне шанса выбежать и рвануть куда подальше.

— Я не хочу вырубать тебя, Лия, потому что ты беременная, и, к тому же, девушка. — произносит он, а у меня панически встают волосы дыбом. Он с ума сошел? Вырубать?! — Если ты убедишь меня, что не будешь привлекать много внимания на улице и орать, то я этого не сделаю.

— И к-как я тебя должна убедить? — я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Как я так попала? Если бы я знала, что Эмир настолько ужасен, я бы не соглашалась работать няней. Тогда бы мне не пришлось стоять сейчас и представлять, как он безжалостно бьет меня по голове и тащит мое бессознательное тело.

— Ты плачешь? Лия, какого черта? Прекрати. Тебе нельзя волноваться.

У меня вырывается истерический смешок.

— Ты нормальный? — после я всхлипываю. — Ты меня против воли куда-то тащишь, угрожаешь вырубить, и спрашиваешь, плачу ли я? И говоришь не волноваться? Тебя ничего не смущает, псих ты чертов?

Он какое-то время сверлит меня взглядом, а после немного отстраняется и со вздохом проводит рукой по волосам.

— Все, успокойся. Я же сказал, что не хочу тебя вырубать. Это была угроза.

— Я успокоюсь, если ты меня отпустишь. Могу я поехать домой?

— Нет. — следует резкий ответ, и я тяжело вздыхаю.

— Тогда я точно сегодня ненароком рожу сильно раньше срока.

— И с чего ты так нервничаешь? У тебя есть возможность доказать, что этот ребенок не от меня. В этом случае я от тебя сразу отстану. Можешь даже не дорабатывать эти недели и исчезнуть из моей жизни сразу же после теста.

Я отворачиваюсь от него, глядя упорно на стену лифта.

С удовольствием бы доказала. Но он ведь прав — я вру. Этот ребенок от него. Стопроцентно. И это просто ужасно. Эмир от меня не отстанет, хуже — он перешел в наступление, перестав слушать мои отговорки. Я даже не знаю, что от него еще ожидать.

Может быть, у меня были какие-то сомнения, но он так успешно прикончил их! И закопал. Никто другой бы так не смог. Боюсь, с моим мягким и безвольным характером я бы даже Андрея, который обозвал меня карликом, простила бы, предприми он попытку что-то исправить. И Эмира могла бы рано или поздно простить, и его брошенные на постель после совместной ночи деньги, и его попытки избавиться от меня поначалу, и даже неосторожные и грубые слова, которые он ляпнул. Пойди он мне навстречу, попытайся поговорить, обсудить... Может, именно этого я ждала.

В конце концов, даже с чего проблемной жизнью, приносящей опасности, можно было бы что-то решить, пожелай я его простить и решив наладить отношения. Ну, попросила бы его снимать жилье в другой стране. Он бы приезжал и общался со своим ребенком. Что-то в этом роде...

Но теперь!

Я украдкой кошусь в его сторону.

Да он же самый настоящий тиран и манипулятор. Ясно, что с ним договориться невозможно. А если он когда-нибудь меня убьет? И с таким человеком воспитывать ребенка?

Ох, и что мне теперь делать? Сейчас я боюсь ему отказать — он уже угрожал меня вырубить. Ехать и делать тест — все равно, что подписывать себе приговор. Отсрочить как-то этот момент? Упасть в обморок?

Господи, расскажи мне, как тот милый парень из школы превратился в этот ужас? Надо было его тогда случайно прикончить учебником по голове.

Двери лифта открываются, и я вижу пальцы Эмира, тут же нажимающие на кнопку “стоп”.

— Пойдешь без криков в машину и на тест? — интересуется он, а я, прикусив губы, киваю. Если я скажу “нет” — он точно меня вырубит.

Когда я сажусь в машину на переднее сиденье, то вижу в зеркальце мое побледневшее лицо и размазанную под глазами тушь.

— Салфетки, если что, в бардачке. — произносит Эмир, видимо, заметив, как я смотрюсь. — Можешь взять и вытереться.

— Ага. — мрачно отвечаю я. Что вот мне делать? Что? Я открываю бардачок и растерянно гляжу внутрь. Сердце подпрыгивает и испуганно стучит. Там, кроме зеленой пачки влажных салфеток для рук, лежит еще и оружие.

Первая же мысль, которая приходит мне в голову — схватить его и наставить на Эмира. Но оружие в каком-то чехле, и успею ли я его быстро достать, прежде чем Эмир стукнет меня по голове? Я даже не знаю, как стрелять.

— Давай ты не будешь этого делать, Лия. — врывается в поток перебивающих друг друга мыслей, ясный и холодный голос Эмира. Я растерянно поворачиваюсь к нему.

— Что?

— Не будешь нервничать и пытаться сейчас мне угрожать тем пистолетом, который лежит в бардачке. И мы не будем опускаться до сцен из глупых боевиков.

Боже. У меня что, на лице все написано? Я, наверное, слишком долго пялилась в бардачок и он все понял.

— Если ты меня убьешь — Арина останется без опекуна.

— Я не собиралась тебя убивать. — недовольно шепчу я и дрогнувшей рукой тянусь к салфеткам, а Эмир хмыкает.

— Ты самый наивный человек на свете. Если хочешь кому-то угрожать — не разубеждай его в том, что собираешься его убить.

До клиники мы доезжаем быстро — буквально за десять минут. Я прощелкала все шансы сбежать: и с оружием не вышло, и другой план я не успела придумать.

Спустя еще несколько минут я сижу на кушетке в светлом кабинете, и чувствую, как меня трясет. Живот еще не болит, но вместо этого меня сильно тошнит от стресса. Я не хочу видеть усмешку Эмира, когда ему спустя какое-то время принесут результаты теста и он уличит меня во лжи. Отпираться будет так глупо: тесты никогда не врут. В какого монстра он тогда превратится — даже страшно представить. Смогу ли я вообще вернуться домой...

— И через сколько будет готов результат? — слышу я его голос.

— Через несколько дней. Мы вам позвоним, как только они придут из лаборатории. — мило отвечает медсестра. Она поворачивается ко мне со всякими штуками для забора крови, и я уже не могу держать маску спокойствия на лице. Я протягиваю ей откровенно дрожащую руку, и чувствую, как у меня начинают и губы дрожать, а из глаз вот-вот хлынут слезы.

— Ну не бойтесь, это не больно. — говорит мне медсестра, но ее внезапно прерывает Эмир:

— Подожди. Выйди ненадолго, мы поговорим.

Она тут же убирает от меня руки.

— Хорошо. — девушка едва улыбается. — Позовите меня, как будете готовы.

Она уходит, цокая каблучками. Когда хлопает дверь кабинета, я слышу шаги Эмира. Он подходит, останавливается напротив меня и, прислонившись к столику с медицинскими инструментами, окликает меня:

— Лия, посмотри на меня.

— Иди к черту. — произношу я, не поднимая взгляда.

— Ну, как хочешь. Я сказал, что мне не нужны доказательства, что ребенок мой. Я это и так знаю. Если тест для тебя такой стресс, можем его не делать. Просто скажи мне сейчас, что это так.