Опасное материнство. Семья для сироты

Глава 70

Лия

Он не задает много вопросов, и, коротко узнав о ситуации, просит сбросить геометку и отключается. Я это и делаю, а затем сижу, напряженно сжимая телефон во вспотевших от страха руках.

Никогда бы не подумала, что буду настолько сильно ждать помощи от Эмира. А на деле, сейчас он оказался единственным человеком, к которому я могу обратиться и знать, что он приедет.

От этого в груди селится странное чувство вины.

Минута идет за минутой, слишком медленно. Эмир не успеет приехать быстро, а такие плохие ситуации заканчиваются неприятностями крайне стремительно...

— Лиечка, я попробую кого-нибудь остановить, чтобы помогли. — произносит внезапно мама, и, не успеваю я ее поймать, как она выходит из машины.

— Мам! — восклицаю я. Затем, вижу, как она вытягивает руку, голосуя, а после, обернувшись, замечаю машину, которая несется по дороге. Мне хочется сказать “Мам, никто не будет рисковать собой. Тебя выслушают и уедут” но, когда машина тормозит, без лишних слов открывается дверь и оттуда выходит человек, я радостно ахаю.

Это же тот мужчина, которого тошнило вместе со мной!

Не выдержав, я тоже выскакиваю. Подбегаю, когда это накачанное тело, почесывая затылок, что-то говорит моей маме.

— Рома!

Он переводит взгляд на меня и немного улыбается.

— А, здаровушки. Давно не виделись.

— Ты поправился?

— Как видишь, больше не желтый.

— Лия, ты его знаешь? — растерянно спрашивает мама, оценивая нашего спасителя взглядом. Она явно чувствует себя неуверенно, потому что Рома выглядит слишком здоровым и грозным. Примерно как и те парни, которые сейчас наезжают на папу.

— Да, виделись разок. — вздыхаю я, а Рома, бросив взгляд на моего папу и четырех мужчин, тут же, размяв кулаки, отходит от нас и направляется к ним. До нас доносятся обрывки фраз.

— … Че делаете, пацаны?

— … Слышь, а ты кто еще такой? Че ты...

Бу-бу-бу, бу-бу-бу. Я с тревогой смотрю на них. Рома явно не боится, потому что его лицо спокойно, но и не сильно быкует. Видимо, тянет время до приезда подмоги. Что ж, теперь их четверо на двоих. Уже... не такой серьезный численный перевес. Я думаю так до тех пор, пока один из “быков” не достает внезапно пистолет, отчего мой папа отшатывается, а лицо Ромы тут же становится каменно-напряженным.

— Ой, мамочки... — ахает мама, и тут же в ее глазах появляются слезы, а я хватаю ее за руку.

— Мам, садись в машину, быстро.

— Лия, я пойду!..

— Нет! — пытаюсь я ее запихнуть, но мама сопротивляется. — Ты ничего не сделаешь!

Позади я внезапно слышу визг тормозов и оглядываюсь. Три машины. Машину Эмира я сразу узнаю. Я бы безумно обрадовалась несколько минут назад, но тут уже оружием размахивают... а Эмира и так недавно подстрелили. В сердце неприятно и беспокойно колет.

Из машин выходит Егерь с кофе в руках, затем Эмир, поправляя на себе темное пальто, и... Даниил! Он не выглядит тем, кто недавно лежал в больнице. Лицо у него довольного жизнью и здорового человека.

— Эмир. — я отпускаю маму, которая все порывается бежать на помощь, и останавливаю решительно идущего к нам Эмира. Он опускает на меня взгляд. — У них пистолет...

— И? У нас тоже есть стволы. — хмыкает он.

— Эй. — нагло окликает толпу Даниил, и я перевожу на него взгляд. Если бы он меня таким тоном окликнул — я б бежала уже без оглядки, помня о том, что он натворил с Морозовым. С этим парнем шутки плохи. — У вас какие-то проблемы, ребят?

— А ты че еще за хрен? — отзывается один из “быков”, а затем получает тычок кулаком под ребра от своего соратника и осекается. — Ты че?.. — ему, тем временем, что-то тихо говорят, и мужик хмурится. — Да ты гонишь. Серьезно?..

— Не знаешь меня? Хочешь поближе познакомиться? — усмехается Даня, приближаясь к ним, и теперь уже у “быков” лица становятся напряженными. Потому что у Дани в руках непонятно откуда уже лежит пистолет. Эмир тоже отстраняется от меня и направляется к компании.

— Да слушайте, парни, он первый начал... — басит один из быков, внезапно сдав назад. — Чуть не задел машину, ну мы и вышли поболтать...

— Ну так болтай с нами. — произносит Эмир, сложив руки на груди и глядя на эту четверку. — У тебя есть какие-то претензии?

— Да просто перетереть хотели за все...

— Поэтому пушку достал?

— Да это пневматика... Просто достал показать.

— Давай я тебе ее в задницу просто засуну. — встречает Даня. — Как тебе такое?

— Слушай, это вообще не по-пацански, парень...

— А по-пацански останавливать машину с мужиком с двумя женщинами? — басит Егерь, флегматично попивая кофе и наблюдая за разборками. — И ты еще что-то нам за “по-пацански” поясняешь? Шпана.

— Слушай, ну мы... ошиблись. Перегнули палку.

— Извиняйтесь. — требует Эмир в ответ на их бормотание, и быки растерянно переглядываются. Но сила тут явно на стороне Эмира, поэтому им ничего не остается, как с потерянными рожами что-то невнятно пробормотать моему папе и, развернувшись, попытаться свалить.

— Эй. — окликает одного из них Даня. — Пневмат гони.

— Блин, я же уже извинился. Он стоит до хрена. Слушай, ну давай... — “бык” осекается, встретив взгляд Дани, и, потухнув окончательно, отдает ему пневматику. — Ладно, на.

Когда эти “быки” отходят и садятся в машину, я решаюсь подбежать к папе. Мама тут же порывисто обнимает его и ощупывает, глядя обеспокоенно.

— Володь, все нормально? Не тронули?..

— Все в порядке. — бросает папа, который выглядит как-то мрачно. — Дочь, твоих рук дело?

— Ты про Эмира? — я прикрываю глаза. — Да. Я позвонила, чтобы он приехал на помощь. Спасибо ему огромное за это.

Какой же это удар по папиному самолюбию. Человек, которого он терпеть не мог и угрожал пристрелить, приезжает и спасает его от разборки с бандитскими рожами. Но мне все равно на его самолюбие, если на кону папино здоровье!

— Здоров, дядь Володь. — басит Егерь, протягивая руку моему отцу, отчего тот опускает на нее взгляд, но не принимает. — Сто лет уже не виделись.

— Уйди. — бросает папа, а я чувствую, как перехватывает дыхание. Ну что он за человек?! Он даже в такой ситуации будет держаться за свои дурацкие принципы?!

— Пап!

— Не папкай.

— Чего ты обидки давишь? Ушел уже из полиции, можешь и нормально общаться. — продолжает Егерь, но руку опускает. Папа, тем временем, обводит тяжелым взглядом всю компанию, собравшуюся здесь. Особенно долго его взгляд замирает на Дане, отчего тот приподнимает брови.

— Здравствуйте.

Это звучит ужасно вежливо. Словно Даниил действительно хороший и добрый мальчик, и не крутит в пальцах трофей от одного из “быков”.

— Хренаствуйте. — произносит папа. — Лия, давай в машину. Поехали.

— Володь, ты чего...

— Пап, знаешь что? — я чувствую, как мое настроение падает в ноль. — Не поеду. Иногда нужно переступать через свои дурацкие принципы и, хотя бы, искренне благодарить за помощь. Эмир, можешь меня подкинуть куда-нибудь — до дома, или, хотя бы, до города, если занят? Даня, Егерь, Рома, спасибо вам большое. Без вас я даже не знаю, что случилось бы.

— Да все норм, мне не сложно. — отвечает Егерь, а Даня, тем временем, подходит ко мне и передает зачем-то пневматический пистолет.

— На. Пусть Эмир тебе потом что-нибудь посущественнее подгонит и научит пользоваться. — я растерянно принимаю “подарок” и Даня хлопает меня по плечу.

— Лия, сюда иди. — голос отца становится грозным. — А ты руки от нее убери. — вопреки его словам, я чувствую, как рука Дани сжимается у меня на плече, и парень с вызовом косится на моего папу, отчего тот вообще бесится. — Ты что, не слышал?

— А что вы мне сделаете?

— Перегибаешь, Даниил. — Эмир смахивает его руку с моего плеча, а потом смотрит на моего отца. — Я отвезу Лию к ней домой. Хорошего дня. — затем переводит взгляд на мою маму и его голос меняется на более вежливый и доброжелательный. — И вам хорошего дня.

— Ты...

— Пап, я не хочу с тобой общаться. — произношу я, обрывая его попытки в очередной раз наехать на кого-нибудь. — Сегодня ты точно неправ.

Я отворачиваюсь от покрасневшего от злости папы, и иду с Эмиром к его машине. Настроение, такое прекрасное с утра, испорчено совершенно. Более того, к сожалению, я даже не знаю, когда мы с папой помиримся. Он слишком принципиален.

Когда мы проходим несколько шагов, я слышу приглушенный шлепок.

— Ты чего? …. - доносится до меня растерянный голос отца и шипение мамы:

— Володь, ты дурак?!

— Да ты хоть знаешь, чем они...

— И знать ничего не хочу! Зато знаю твой говнистый характер, Володя! Быстро извинился! Или ни в какое кафе я с тобой больше никогда не поеду и сегодня ночую у Лии!..

Спустя полчаса мы сидим в просторном, теплом кафе недалеко от дороги. В нем вкусно пахнет шашлыком и дымком, за окнами красиво покачиваются еловые ветви со снежными шапками на них, радостно смеются пара компаний в углу зала.

Папа же мрачен.

Я чувствую себя странно.

Только мама весело улыбается.

Все дело в том, что сидим за большим столом мы не втроем. Кроме нас еще есть Эмир, Даня, Рома и Егерь... Это очень странно и необычно, поэтому я ощущаю себя не в своей тарелке.

Эмира сел рядом со мной, Егерь — недалеко от папы, А Даня устроился между ними. Это и к лучшему, учитывая то, что выкинул недавно этот “хороший” парень. Я ему благодарна, но правда, лучше пока на расстоянии...

— Лиечка, ты курицу, говядину или баранину будешь? — щебечет мама, пока я пытаюсь справиться с тревогой. Я бормочу:

— Лучше курицу. И без лука.

— Ты же всегда любила лучок?

— Я разлюбила, мам. — вздыхаю я. Все из-за Егеря и той поездки в машине. Рома кидает на меня насмешливый взгляд, но, к чести, молчит.

— Ладно, хорош тебе с таким лицом сидеть. — Егерь тем временем, общается с моим папой, открывая меню. — Все уже в прошлом, можем и нормально общаться. Плохо, что ли, что мы приехали? Вон дочь твоя зато в порядке, и ты. А то знаю я эту шпану, могли б и самоутвердиться за счет вас...

— Помолчи уже. — рычит папа. — Сам-то не шпана?

— Никогда при женщинах на кого-то не наезжал из-за фигни. Слушай. — обращается Егерь к мужчине, который принимает заказ. — Давай мне шашлык из барашка две порции, ребра, овощи и грибы на гриле, выпить что-нибудь на твой вкус и... чего б еще взять... Жрать охота.

— Люля возьми. — бурчит отец. — Вкусные здесь.

— А, давай еще люля. Тоже парочку штук.

Я потихоньку выдыхаю. Не знаю, откуда папа и Егерь знакомы, но, могу сказать, что папа сейчас немного сдался, отпустив свои принципы, раз общается с ним так.

— Мне курицу и сок. — захлопывает меню Даниил, сделав такой скудный заказ. И тут же взгляд папы устремляется на него.

— Что, Эмир, уже детишек к себе вербуешь? — усмехается отец, а Даня поднимает на него глаза. Смотрит при этом все с тем же вызовом.

— Ему уже есть восемнадцать. — спокойно бросает Эмир. Даня долгое время сверлит взглядом моего папу, заставляя меня снова начать нервничать, а потом произносит:

— Я после больницы на диете.

— И что же ты делал в больнице?

— Аппендицит вырезал. — произносит Даня, а я давлюсь минералкой. Ага, аппендицит...Вырезал...

Папа протяжно выдыхает, поймав грозный мамин взгляд. Видимо, сдерживается, чтобы не продолжить всех колоть своими острыми фразочками.

Через какое-то время нам приносят заказ и над столом плывут насыщенные запахи жира, дымка и маринованного лука. Когда перед моим лицом ставят куриный шашлык, и я смотрю на румяные кусочки, я понимаю, что, видимо, в беременность мне придется пожертвовать походами в шашлычные рестораны. Обычное мясо я воспринимаю, но тут то ли оно жирное, то ли...

Какое-то время я стараюсь поменьше дышать и только пью минералку, игнорируя шашлык, но потом меня начинает подташнивать.

— Я выйду, мне надо сейчас позвонить. — произношу я, вставая из-за стола. Папа поднимает на меня взгляд.

— Далеко не уходи, дочь. Темно уже.

— Я буду здесь, на террасе. — киваю я, и, забрав с вешалки куртку, накидываю ее и выхожу наружу. Затем, чтобы не торчать перед окнами, ухожу в дальний конец террасы, и прислонившись бедром к ограде, задумчиво смотрю в лес.

Темнеет сейчас быстро. Папа не зря беспокоился. Я почти ничего не вижу на расстоянии нескольких метров, а освещение возле этого кафе скудное.

Какое-то время я стою, чувствуя, как выветривается слишком липкий и тяжелый запах шашлыка с моей одежды и волос, а затем слышу, как скрипит дверь кафе и поворачиваю голову.

Эмир. Он вышел налегке — в одной черной водолазке и брюках. Мне становится жутко холодно при одном взгляде на него.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, когда он подходит ко мне. Эмир смотрит на меня, встав рядом.

— Тебе плохо?

— Немного тошнит. — признаюсь я. — Поэтому решила подышать. Папа там нормально себя ведет?

У него появляется усмешка на лице.

— Более-менее. Я начинаю лучше понимать, в кого ты такая.

— Это какая?

— Упертая.

Я фыркаю.

— В отличие от него я умею признавать свои ошибки.

— Да? — Эмир становится передо мной, а затем склоняется к моему лицу, поставив ладонь на ограждение рядом. — Не замечал.

— Эмир. — я упираюсь рукой ему в грудь, сохраняя дистанцию между нами и отворачиваюсь, задержав дыхание. — Не дыши на меня и лучше отодвинься. Меня тошнит от одного запаха шашлыка.

— Так я его не ел. По твоему зеленому лицу с самого начала было понятно, что тебя вот-вот вывернет.

— Серьезно? — я поворачиваюсь к нему обратно и, подавшись вперед, принюхиваюсь. В этот момент Эмир опускает взгляд на мои губы и очень пристально смотрит. — И вправду, только от одежды есть запах, а так от тебя пахнет мятой. Это жвачка? Дашь мне?

— Мятные конфеты. Больше нет.

— Жаль, мне бы пригодилось, чтобы пережить этот вечер.

— У меня есть неплохая идея.

— Да? И...

“Какая?” — не успеваю договорить я, как Эмир целует меня. Я вздрагиваю от неожиданности. У нас уже это случалось, но я была намерена не позволять Эмиру больше такого делать. Однако, теперь мне его сложно оттолкнуть. Во-первых, он это очень хорошо умеет делать, во-вторых, от него вкусно пахнет.

Ладно, один раз можно. Это преступление — держать рядом с собой мужчину с такой внешностью и ни разу не воспользоваться этим. Поэтому я рукой зарываюсь в его темные волосы, не очень умело отвечая на поцелуй — но Эмиру мой опыт будто и не нужен, потому что в этом он ведет.

Я чувствую, как он делает вдох, а затем одним шагом сокращает между нашими телами дистанцию, прижимая меня к ограждению. Его стальное, горячее тело сливается с моим, и внутри у меня все замирает. Я становлюсь слишком податливой от его напора.

— Э-эмир, погоди, кто-нибудь может выйти. — я какого-то черта заикаюсь. Это пугает, почему он так влияет на меня? Я все время боялась, что он снова может сделать что-то, отчего я растеряю все мозги и в очередной раз попаду под его очарование. И вот...

Он медленно опускает голову, и я чувствую его дыхание на чувствительном месте за ухом, покрываясь мурашками и утыкаясь лицом ему в плечо, чувствуя, как щеки пылают. Сердце так грохочет, и я думаю, что Эмир тоже его слышит.

— Хочешь поехать ко мне или к тебе?

Черт, у него голос, как у дьявола.

— Кто сказал, что я хочу куда-то поехать, Эмир? — у меня дергается бровь, потому что я хорошо понимаю подтекст этого предложения.

— Ты уверена, что не хочешь?

Я точно уверена. Нет, ни в коем случае. Точно, точно! Черт, это я должна сказать вслух, почему мой рот не хочет открываться?

— Поехали, Лия. Если передумаешь — мы можем просто провести вечер вместе и поесть что-то нормальное. — он поднимает голову, переплетая пальцы руки с моей, а я растерянно смотрю на него.

— Эмир, к твоему сведению — я еще ничего и не надумывала, чтобы передумать.

Он бросает на меня взгляд, который говорит больше, чем любые слова, а затем тянет за собой. Черт, да ты посмотри на него...

В этот момент открывается дверь кафе и наружу выходит хмурый отец. Увидев нас, он замирает и становится еще больше хмурым. Когда его взгляд падает на наши руки, то лицо папы может конкурировать по мрачности с грозовой тучей.

— Ты вроде поговорить по телефону вышла, дочь.

— У нее голова болит. Отвезу ее домой. — произносит спокойно Эмир, а папа явно фыркает.

— Оставь, я отвезу ее. Иди к своим... друзьям.

— Не хочу портить вам вечер. — приподнимает бровь Эмир, у которого явно пытаются отобрать его трофей. Меня. — Вы что, боитесь, что я сделаю Лие что-то плохое? Я с ней вижусь чаще, чем вы с ней.

“Папа, не верь ему”. — мелькает мрачная мысль. — “Он действительно собирается сделать кое-что плохое!”

— Поговори мне еще. — мрачно произносит отец. — Давай, оставляй Лию и топай.

Эмир молча смотрит на него, не отпуская мою руку. Папа тоже. В воздухе чувствуется, как растет напряжение.

— Ты что, не слышал? — папа явно начинает злиться, но, тут же, будто осознав это, резко выдыхает. — Послушай меня. Я знаю, кто ты и чем занимаешься. Ямпольский оставил тебе большое наследство, Морозова больше нет. Я знаю, что это твоих рук дело. И, во-первых, не хочу, чтобы к моей дочери прикасался тот, у кого руки испачканы кровью. Во-вторых...

Папа хмыкает, сделав паузу и продолжает:

— Ты сейчас обеспеченный человек, Эмир. Я знаю, что такие, как ты, долго в одних отношениях не задерживаетесь. Оставь моей дочери нормальную жизнь и не играй с ней. Пусть она найдет нормального, обычного парня, с которым будет чувствовать себя в безопасности. Я тебя никогда не приму.

— С чего вы говорите за меня? — интересуется Эмир. Его лицо сейчас напоминает каменную маску, когда он слушает отца. — Я с Лией никогда не играл.

— Хватит препираться. Как только она забеременеет, не дай бог, так сразу потеряешь интерес. Ты...

— Хм. — усмехается Эмир, и я холодею, боясь, что он сейчас ляпнет про мою беременность, но вместо этого он молча дергает меня за руку и мы обходим папу.

Господи, чуть сердце не выскочило.

— Куда пошел?! Я еще не договорил!

— Пап... — я останавливаю Эмира и оборачиваюсь. — Давай не будем в очередной раз ругаться. Эмир прав, это не первая наша встреча с ним. А сейчас у меня правда болит голова, в особенности от вашей ругани. Пусть он меня отвезет.

— Пф. — срывается папа недовольно. — Какая же ты, дочь... Ладно, езжай. Позвони, как доберешься. — он резко разворачивается и уходит обратно в кафе, оставив нас наедине.

Когда мы едем к городу, я не уверена в том, что поступаю правильно. Зачем я позволяю ему себя довезти до дома? Ему вообще нельзя ничего позволять.

— Ты забыл пальто. — внезапно вспоминаю я, а Эмир едва пожимает плечом.

— Кто-нибудь захватит.

— Я, кстати, своим звонком не сорвала тебе дела?

— Немного отвлекла, но их я могу перенести на завтра.

Я снова смотрю в окно и какое-то время мы едем молча.

— Я так нормально и не поблагодарила тебя. — произношу я наконец. — Эмир, спасибо, что так быстро приехал. Папа так и будет себя гадко вести, не обращай на него внимание и прости за его слова. Я уверена, что он тоже благодарен, но его глупая гордость не позволит ему это сразу признать. Без тебя неизвестно что случилось бы.

— Ого. — произносит задумчиво Эмир, продолжая смотреть вдаль, на дорогу. — Мне кажется, ты впервые так серьезно благодаришь меня.

У меня вырывается вздох.

— Прекрати.

Хотя, на самом деле он имеет полное право сейчас подкалывать и задевать меня. Как так вышло, что единственным человеком, к которому я могла обратиться, оказался тот, кого я так отталкивала от себя и говорила, что проживу без его помощи? Ну и стыдоба. Еще и папа...

— Ладно, извини, это действительно впервые, когда я благодарю тебя от души. Признаю. — вырывается у меня уныло. — И спасибо, что не сказал отцу о моей беременности, когда он наезжал на тебя...

В этот момент Эмир тормозит на красный свет. Затем закатывает устало глаза.

— Уф-ф. — выдыхает он внезапно. — Слушай, Лия, я не обижаюсь. Не надо тут заниматься несвойственным тебе самобичеванием. Это вообще не то, о чем тебе стоит париться.

— Но...

— Я приехал не потому что ты попросила и я сделал тебе одолжение, а потому что ты была в опасности. Я бы сделал это, даже если бы мы с тобой поссорились. Даже если бы ты действительно куда-нибудь свалила от меня, как и грозилась. Так что мне все равно, что там наговорил мне твой отец.

Я опускаю взгляд.

— Ты беспокоился обо мне?

— Ну, естественно. — хмыкает он, посмотрев в мою сторону темными глазами, в которых отражаются огоньки от фар соседних машин. — Я же не ты, которая сплавила человека в больницу после покушения и даже ни разу не навестила.

— Боже. — я закрываю глаза. — Ты можешь хоть раз обойтись без своих подколов? Если я такой ужасный человек, тебе стоит тогда оставить меня в покое и найти получше.

— Я пытался это сделать еще со школы, но, как видишь, не получилось.

— Ничего. Еще немного — и тебе надоест.

— Ха. Мечтай.

Светофор переключается на зеленый, и машина Эмира трогается, разогнав вокруг беленькие падающие снежинки.

— Не хочешь съездить поесть что-нибудь нормальное, вместо шашлыка?

— Ну... давай. — немного подумав, отвечаю я.

Мы едем по городу, а я через некоторое время украдкой кошусь в сторону Эмира.

Если бы наши пути не разошлись в школе и мы бы продолжили общаться, были бы наши отношения проще? Если бы мы росли вместе, мне б было проще привыкнуть к характеру Эмира и принять его?

Я все чаще думаю об этом, потому что последнюю неделю, с тех пор, как мы начали близко общаться, я словно снова вернулась в то школьное время.

Я зачем-то задумчиво протягиваю руку и прикасаюсь к плечу Эмира. Хотя, разница между ним-школьником и взрослым, все же, большая...

— Что с тобой? — интересуется Эмир, — Если ты хочешь потрогать меня, я могу остановить машину. Меня это немного отвлекает.

Я, закатив глаза, убираю руку.

— Забудь и веди машину. Просто вспомнила что-то про школу.

Даже не знаю, к чему все это приведет. Однако, после сегодняшнего случая, я все чаще и чаще думаю о том, чтобы оставить все идти своим чередом.

А там уж по факту разбираться...