Опасные намерения

Пролог

Это был самый счастливый день в его жизни.

Сейчас на память приходили другие дни: неудачные, иногда просто кошмарные, дни, ничем не примечательные, вполне сносные и даже приятные.

Мэдди Штерн согласилась выйти за него замуж. Ему казалось, что этого не произойдет никогда, так же как когда-то в детстве казалось, что дядя его никогда не найдет. Но она сказала «да». Теперь с ним всегда кто-то будет рядом. Кто-то, способный любить его безоглядно, делить радости и печали, растить детей, вместе стареть. И этим кем-то станет Мэдди Штерн.

Ему не терпелось побыстрее оказаться на свежем воздухе. К счастью, ждать осталось недолго: «Боинг» уже заходил на посадку в бостонском аэропорту. Во внешности Пита Соренсона присутствовал странный контраст: темные глаза, густые брови и черные ресницы причудливым образом соседствовали с рыжеватыми, почти медного оттенка, волосами.

Он очень устал и чувствовал себя так, как и должен чувствовать себя человек после шестнадцати чашек кофе и нескольких порций колы, выпитых за последние семь часов. А еще его душу терзало чувство вины. Да, именно так, невыносимое чувство вины, от которого никуда не скроешься, которое заставляет тебя совершать необъяснимые поступки, лгать, выдумывать оправдания. Не то чтобы Пит сделал что-то, чего делать не следовало… «Да? — ехидно спросил внутренний голос. — А почему же ты дожидался, пока Мэдди отлучится из города, чтобы быстренько влезть в самолет и отправиться в Бостон на встречу с Энни?» Пит недолго размышлял над тем, что ответить: «Ерунда. Просто мне хотелось провести как можно больше времени с Мэдди. К тому же ей и в самом деле незачем было знать о моем визите в Бостон. Она может истолковать его… неверно. Когда они с Энни познакомятся поближе, Мэдди все поймет». Убедительно? Не очень.

Пит машинально пристегнул ремень, вполуха выслушав краткий инструктаж стюардессы о мерах безопасности при посадке. Интересно, что скажет Энни, когда он появится на пороге и пригласит ее отобедать вместе? Скорее всего, у нее даже не найдется слов.

Он мог рассказать ей обо всем еще несколько недель назад, когда Мэдди приняла его предложение, не потребовалось время, чтобы самому осознать то, что произошло. Он выжидал. Энни была самым лучшим другом на свете. Замечательный юрист, прекрасный человек, она обладала необыкновенной способностью находить верные решения для всех его проблем. Даже выражение ее лица всегда было таким, какого он от нее ждал. Когда-нибудь он расскажет Мэдди, как много Энни значит в его жизни.

Пит откинулся на спинку кресла и погрузился в воспоминания. Он на время забыл о Мэдди, о своем дяде, обо всем, кроме Энни Гэбриел. Только когда гул двигателей «Боинга» стих и пассажиры засуетились, продвигаясь к выходу, он открыл глаза и отстегнул ремень.

Бостон.

Выйдя из здания аэропорта, Пит поймал такси. Уже через двадцать минут он появился в офисе Энни.

— Эй, леди, мне ужасно хочется пригласить вас на обед. Вы не против?

— Пит! — Энни вскочила со стула и спустя секунду оказалась в его объятиях. — Господи, до чего приятно тебя видеть! Что ты здесь делаешь? Хотя, какая разница. Я сама не своя от радости. Согласна на обед. Ты превосходно выглядишь.

Пит окинул взглядом ее лицо, кудрявые волосы, стройную фигуру, достоинства которой ненавязчиво подчеркивал прекрасно сшитый деловой костюм. Что касается Мэдди, то она никогда не следила за прической и любила носить одежду свободного покроя. В ушах у нее бренчали десятисантиметровые серьги. Энни же предпочитала маленькие жемчужные клипсы.

— И ты тоже. Отобедать с такой красавицей — о чем еще может мечтать мужчина? — Пит улыбнулся. — Деннис, наверное, делает что-то особенное, чтобы ты так выглядела, — добавил он.

Деннисом звали парня, с которым Энни встречалась уже несколько лет. Когда-то они все втроем учились в Гарварде.

Энни усмехнулась.

— Наверное.

— У тебя нет сейчас срочных дел в конторе? Хотелось бы пропустить с тобой пару стаканчиков перед обедом. Мне нужно многое тебе рассказать. Ты не станешь возражать, если мы не возьмем с собой Денниса? Пойми меня правильно.

— Без проблем. У Денниса вечернее заседание в суде. Подождешь меня немного? Кстати, есть только что помолотый кофе, твой любимый, — сообщила она с улыбкой.

— Великолепно. А ванильно-ореховый крем и корица имеются?

— Крем в холодильнике. Где у нас кухня, ты знаешь. Только не прикасайся к пончикам.

— И не подумаю.

На кухонном столе Пит сразу заметил блюдо с пончиками. По правде говоря, это были не пончики, а скорее дырки от них. Он съел четыре штуки и опустился в кресло.

Трудно поверить, что Энни проработала в этой фирме целых семь лет, устроившись сюда сразу после окончания университета. Самое удивительное, что за эти годы их дружба только укрепилась. Они ежемесячно навещали друг друга, раз в неделю созванивались, обменивались почтовыми открытками. Иногда, когда дела не позволяли увидеться, они пропускали встречу, но при этом непременно переносили ее на следующий месяц. Оба не желали отказываться от студенческой дружбы.

Пит прикрыл глаза, потягивая кофе. Как Энни воспримет известие о свадьбе? Скажет ему, что он хитрый дьявол? Или широко раскроет глаза и спросит: «Что, так далеко зашло?». Ему пришла в голову мысль, что, когда у них с Мэдди появятся дети, первую дочку он назовет Энни. Мэдди наверняка не станет возражать.

— Я готова, мистер Соренсон, — Энни застыла в дверном проеме с сумочкой от Шанель, которую он подарил ей в прошлом году на Рождество. — Ты все-таки ел пончики, мерзавец.

— Ничего подобного, — невозмутимо солгал Пит.

— А откуда пудра на губах?

— Клянусь, мисс Детектив, я их только понюхал. Возможно, наклонился слишком низко, — ответил он, напуская на себя вид оскорбленной невинности и пряча улыбку.

— Куда пойдем?

— Туда, где царит полумрак и мерцают свечи, непременно настоящие, а не электрические. Где играет негромкая музыка, есть хорошая кухня и ликеры. Туда, где цены настолько безумные, что потом нам придется мыть посуду, чтобы расплатиться.

— Боже мой! Что празднуем? Ты, наверное, выиграл в лотерею? — поинтересовалась Энни.

— Лучше, — ответил он, загадочно улыбнувшись.

— Что может быть лучше выигрыша в лотерею?

— Кое-что.

— Подожди-ка. Я захвачу с собой кейс. Когда его нет со мной, у меня коленки трясутся.

Через полминуты она вернулась с набитым бумагами потрепанным кейсом. Впрочем, его собственный портфель выглядел точно так же.

— Я соскучился по тебе, Энни, — бросил Пит, когда они, обнявшись, вышли из офиса. — Почему бы тебе не сменить местожительство, а заодно и фирму, и не перебраться в Нью-Йорк?

— Потому что, как тебе известно, меня взяли сюда на работу, не ткнув мне в лицо ни мой юный возраст, ни отсутствие практических навыков, — ответила она. — Я чувствую себя обязанной. Кроме того, мне здесь нравится, а через годик я, возможно, войду в состав компаньонов. Да и жизнь в Нью-Йорке слишком дорогая. У меня там появится масса проблем. Заночуешь здесь или улетишь последним рейсом?

— Надо вернуться ночью. В восемь утра меня ждут дела в суде. Почему бы нам не поехать к «Бондэросу»?

Он поймал такси и открыл перед Энни дверцу, в очередной раз мельком восхитившись ее ногами. Мэдди носила длинные юбки, и поэтому на ее ноги ему доводилось полюбоваться нечасто.

— «Бондэрос» — это неплохо, — согласилась Энни, усаживаясь поудобнее. — Хотя и жутко дорого.

— Энни, не думай о деньгах. Ты того стоишь. Если в Бостоне есть что-нибудь лучше «Бондэроса», поедем туда. Ничто не может быть слишком дорого для тебя. Это — истина, как и то, что ни в одном ресторане не подадут блюда вкуснее, чем твои собственные. Тебе пора заняться продажей твоих рецептов.

— С чего это ты меня так умасливаешь?

— Ты слишком подозрительна. — Пит расхохотался. — Я хочу поделиться с тобой важнейшей новостью, мой лучший друг, моя сестрица, мой очаровательный исповедник.

Пропустив дифирамбы мимо ушей, Энни пристально посмотрела ему в глаза и вздохнула.

— Ты слишком много работаешь, Пит. Почему бы тебе не взять отпуск и не поехать куда-нибудь?

— Только не это. Терпеть не могу путешествий. Меня от них тошнит.

— Делаешь неплохие деньги, верно? Деннис говорил, что тебе это удается быстро и легко и ты почти миллионер… Честно говоря, меня удивила его осведомленность. То, что он сказал, правда?

Какого дьявола Деннису понадобилось обсуждать с Энни его дела?

— Ну, как тебе сказать. Большей частью — правда. Только не позволяй ему убедить себя, что доллары сыплются на меня с дерева. Впрочем, я не делаю секрета из своих финансовых дел. У меня есть работа, и я ее неплохо, как мне кажется, выполняю. Мой банковский счет растет. Вот и вся правда, черт бы ее побрал!

— Что это тебя так взбесило?

— Меня возмутил треп Денниса насчет моей легкой наживы, — мрачно заметил Пит. — Ты угадала, я и в самом деле много работаю.

Обескураженная резкой переменой его настроения, Энни смутилась и молчала до тех пор, пока они не уселись за стол в ресторане.

— Ты всегда был немного трудоголиком, Пит. У тебя прекрасная репутация одного из лучших адвокатов в Штатах. Давай за это и выпьем, как только принесут вино.

— Ты стараешься меня успокоить или констатируешь факт? — спросил явно польщенный Пит. У стола возник официант с перечнем вин, но он не стал в него заглядывать. — «Дом Периньон» пятьдесят шестого года, пожалуйста. Одну бутылку сейчас, другую засуньте в лед. Принесете, когда мы прикончим первую.

— Да, сэр. — Официант развернулся и ушел.

— Так что мы празднуем? — повторила свой вопрос Энни, несомненно, мысленно подсчитав стоимость вина и обеда.

Пит хмыкнул.

— Не говори мне, что я наконец-то сумел поразить твое воображение. Все равно не поверю.

Энни рассмеялась.

— Нет, ты меня не поразил. Просто я подумала, что неразумно тратить столько денег, независимо от того, сколько их у тебя. Всегда наступает завтра, и оно может оказаться не таким безоблачным, как сегодня. Тебе это известно лучше, чем кому-либо другому.

— Благодарю за беспокойство. Так долго никому не было дела до того, жив я или умер. Звучит несколько театрально, но ты поняла, о чем я. Я тоже беспокоюсь о тебе. Не могу понять, почему ты не хочешь взять у меня денег, чтобы рассчитаться со своими долгами. Я ведь знаю, что тебе нелегко, и очень хочу помочь. Почему ты не позволяешь мне это сделать?

— Потому что.

Он слышал от нее эти два слова так много раз, что потерял счет. Единственный ответ, который он получал, когда заговаривал о материальной поддержке.

Пригубив принесенное официантом вино, Пит одобрительно кивнул. Он хотел выложить все в тот момент, когда Энни сделает первый глоток.

— Так за что мы пьем? — спросила она, поднимая хрустальный бокал.

Итак, пришло время открыть карты.

— Мы выпьем за мою помолвку и свадьбу.

Он не увидел на ее лице ничего из того, что ожидал. Не услышал и слова, которые, как он думал, она произнесет. Энни выпила вино. В ее глазах сверкнули слезы.

— Это вино не стоит тех денег, которые ты за него выложишь. Рада за тебя, Пит. Не ожидала, что у вас все так серьезно. А когда свадьба? — Она протянула ему свой пустой бокал, чтобы он снова его наполнил.

— В августе.

— Прекрасный месяц для свадеб. Правда, в августе я собираюсь уехать, — добавила она с грустью.

— Может, изменишь свои планы, Энни? — спросил Пит, побледнев. Их разговор принимал какой-то странный оборот, и ему это не понравилось. — Я отменю свадьбу, если ты не приедешь.

— Ничего не получится, Пит. Мои родители покупают дом во Флориде. Мне надо поехать с ними, чтобы помочь с вещами и оформить все документы. Дело решенное. Я не могу их подвести.

— Даже ради меня? Ладно, черт с ним, с эгоизмом. О'кей, я перенесу свадьбу на сентябрь.

— В сентябре тоже ничего не выйдет. Я уеду в Сан-Франциско, мне там предлагают работу. Не уверена, что соглашусь, но надо иметь что-то на примете, если здесь все пойдет не так, как хотелось бы. Ты пришлешь мне фото, а я тебе — хороший подарок.

— Плевать на подарок. Я хочу, чтобы ты приехала.

— Прости меня, Пит.

— Ты понимаешь, что отказываешься выполнить мою просьбу впервые за двенадцать лет? — медленно проговорил он.

— Мне очень жаль.

— Постой-ка, — воскликнул Пит. — Это что, одна из тех женских штучек, которые нам, мужчинам, не дано понять? Мэдди тоже не понимает наших отношений. Кажется, она даже немного ревнует меня к тебе, хотя я сотню раз уверял ее, что мы просто старые друзья и для ревности нет никаких оснований. И я был прав, верно?

— Ну, если ты так сказал, значит, все остальное уже неважно. Итак, кончено?

— О чем ты?

— Мне не следует больше тебе звонить? И, раз ты женишься, придется прекратить наши ежемесячные встречи?

Он чего-то не понимал.

— Ты всегда можешь позвонить мне в офис, как делала множество раз. И встречаться мы будем не реже, чем раньше. Представляешь, как это здорово: приезжать друг к другу в гости — ты с Деннисом, а я с Мэдди! — мечтательно произнес Пит.

— Это будет уже не то, — пробормотала Энни.

— Конечно. Будет гораздо лучше. — На какое-то мгновение он усомнился в своей правоте, но всего лишь на мгновение.

— Я буду присылать тебе открытки на Рождество и подписывать их — мистеру и миссис Соренсон, — уныло проговорила Энни.

— Ты сердишься; это написано на твоем лице. И голос… Что я сделал не так? Между прочим, я искренне радовался, когда узнал о вас с Деннисом. Готов признать, что становлюсь непроходимым глупцом, когда дело касается женской психологии. Объясни же мне все по порядку.

— Мне кажется, что тебе стоило раньше рассказать мне о помолвке с Мэдди, — произнесла она, тщательно подбирая слова. — Я думала, что у нас нет секретов друг от друга, а ты предпочел промолчать. Мне просто обидно. Помнишь, ты рассказал мне о Барни? Для тебя это было важно, и ты поделился со мной. А Мэдди ты рассказал о Барни?

— Не важно. Я хотел рассказать тебе обо всем сразу, но потом решил подождать. Если бы со свадьбой по каким-либо причинам ничего не вышло, я чувствовал бы себя дураком. И все равно, как видишь, не выдержал — понял, что терпеть больше не могу, и сразу прилетел. Мне действительно жаль, Энни. Сейчас я чувствую себя негодяем.

— Вот и прекрасно. Обещаю больше ничем с тобой не делиться, Пит Соренсон, — обиженно заявила Энни, допив вино. — Так ты ей рассказал?

Пит поморщился. Он хорошо помнил реакцию Мэдди, когда она услышала о Барни. Сначала долго хохотала, а потом сказала: «И ты ему поверил? Неужели ты, наивный дурачок, до шестнадцати лет надеялся, что он приедет за тобой?»

Она смеялась, а ему хотелось плакать, как в тот день, когда Барни пообещал найти его. Но Пит не заплакал — он взял пальто и ушел. Три дня он не звонил Мэдди и, возможно, никогда не заговорил бы с ней, если бы она сама не нашла его и не извинилась. Да, ему не понравилась насмешка в ее словах, но он любил эту женщину и сделал вид, что забыл обо всем.

— Ну? Ты рассказал ей о Барни? — требовательно повторила Энни.

— Да. И она сказала, что с моей стороны было глупо верить его обещаниям. Почему мы говорим о Барни?

— Ты идиот, Пит! Несчастный идиот! — Энни неожиданно вскочила со стула и побежала к дверям. К тому времени, когда Пит, бросив на стол несколько банкнот, выскочил на улицу, она уже исчезла.

Он всю ночь проторчал у подъезда дома, в котором Энни снимала маленькую квартирку, но она так и не появилась. Звонил Деннису, но никто не брал трубку.

Под утро Пит взял такси и велел водителю везти его в Нью-Йорк. Он приготовился к долгой дороге и чувствовал себя так, будто из него выкачали половину крови.