Опасные страсти

Глава 16

Адриан протискивался сквозь толпу на постоялом дворе Рейсса, Джейми следовал за ним. Продымленное помещение с низким потолком наполняла шумная разноязыкая компания греков, турок, поляков, евреев, хорватов и венгров, щеголявших в ярких национальных нарядах.

Адриан и Джейми оделись намного скромнее, на них были черные штаны и домотканые рубахи с длинными рукавами. Именно здесь, на постоялом дворе Рейсса, был убит курьер Ястреба, но до сих пор никто из посетителей не припомнил событий той ночи. Потом бармен указал на крепкого лысого турка, в одиночестве сидевшего в углу.

— Спросите его. Если Януш не поможет, боюсь, этого не сделает никто.

Адриан бросил на стойку монету, и бармен, толстый мужчина с густой заостренной бородой и усталыми серыми глазами, схватил ее и сунул в карман кожаного передника.

— Благодарю вас.

Адриан и Джейми подошли к мужчине, который сидел в углу, прислонив спинку кресла к стене и вытянув вперед длинные сильные ноги.

— Вас зовут Януш?

— Кому до этого дело?

— Мне. — Адриан положил на исцарапанный деревянный стол монету. — Мне нужны кое-какие сведения. Того, кто что-нибудь знает, ждет завидная награда. Хозяин сказал, что вы можете оказаться нам полезным.

— Что вы хотите узнать?

— Пару недель назад здесь побывал человек, черноволосый, среднего роста, худой и жилистый. Потом его нашли мертвым на улице. Вы были тут тем вечером, когда это произошло?

Януш выпрямился в кресле, на его могучих плечах заходили бугры мышц.

— Я был здесь, но не убивал.

— Вы знаете, кто он?

— Видел его несколько раз. Порой он захаживал сюда, но до того вечера я с ним не заговаривал. Он сказал, что в тот день проделал далекий путь.

Адриан бросил на стол еще одну монету и смотрел, как та прокатилась по доске, наткнулась на глубокую щель и повалилась набок.

— Не знаете ли, откуда он приехал?

— Судя по внешности, это был венгр, загорелый и морщинистый, так и стрелял по сторонам глазами. Кажется, он упоминал, что приехал из Сессенбрюнна, это к северо-востоку от города.

— Хозяин говорит, тут случилась драка. Кажется, из-за карт.

— Да, так и было. Тот человек пил шнапс, глотал его быстрее, чем несчастная Лизель успевала подносить. Он сказал, что не собирается задерживаться в Вене. У него оставалось немало важных дел — так он сказал, — но пересохло в глотке, и он решил выкроить часок-другой для игры. — Мужчина покачал лысой головой. — Уж лучше бы он занялся своими делами. Глядишь, остался бы жив.

— Почему? — спросил Джейми.

— Он передергивал, — отозвался его собеседник с таким видом, будто эти слова все объясняли. — Наутро его нашли в аллее с перерезанным горлом и без кошелька. Картежники не любят, когда их надувают.

— Спасибо, дружище, — сказал Адриан, кладя на стол последнюю монетку в добавление к предыдущим.

Дородный мужчина кивнул, откинулся на спинку, отхлебнул изрядную порцию крепкого темного пива и поставил опустевшую кружку на стол.

— Его рассказ мало что проясняет, — заметил Джейми, когда они с Адрианом покидали таверну.

— Быть может, больше, чем ты думаешь. Если хозяин говорит правду, курьер приехал сюда не из Бадена. А это значит, что сведения получены не от дипломатов или придворных, которые принимали участие в переговорах; следовательно, мы можем исключить Стейглера и Петтигрю.

— Эрцгерцог собирал свои войска к северо-востоку отсюда в то самое время, когда произошло убийство. Там же находился и генерал Кламмер.

— И майор Джозеф Бекер.

Джейми улыбнулся:

— Возможно, Карл Таубер не ошибся.

— Элисса уверена в этом.

— Что будешь делать дальше?

— Мне нужно побеседовать с Элиссой, выяснить, не знает ли она чего-нибудь еще об убийстве своего брата.

— С момента вашего последнего свидания прошло уже четыре дня. Элисса будет сердиться, когда узнает, что ты поехал сюда, не поговорив с ней.

Адриан поморщился:

— Я избегал встречаться с ней, потому что каждый раз мне хочется одного — сорвать с нее одежду и подмять ее под себя. Одна ее улыбка заставляет мои штаны трещать по швам.

Джейми усмехнулся:

— Кажется, ты влюбился в Элиссу.

Адриан пронзил его свирепым взглядом.

— Ее хрупкая соблазнительная фигура внушает мне неодолимое желание. Но влюбиться? Ни за что. Любовь — это для глупцов и мечтателей, а я не принадлежу ни к тем, ни к другим. — Перед его мысленным взором нежданно возник образ Мириам Спрингер, прекрасный и манящий… Но не для него.

Джейми ничего не сказал, лишь двинулся следом за Адрианом к конюшням позади постоялого двора, где были привязаны их лошади. Они вскочили в седла.

Было очень приятно вновь оказаться на коне. Адриан только сейчас понял, как он тосковал по верховой езде, как ему не хватало ощущения близости с могучим животным. Он всегда любил лошадей, любил жизнь под открытым небом, куда бы его ни забросила судьба.

Последняя мысль неожиданно принесла ему беспокойство. Адриан никогда не представлял себе иной жизни, кроме военной службы. Уже то, что он хотя бы мельком подумал об этом, изумило его. Откуда взялась эта мысль? «Почему я вообще допустил такую возможность?» — гадал Адриан, отгоняя прочь тревожные мысли.

— Теперь займемся убийством Таубера, — сказал он Джеймисону, скакавшему рядом. — Может быть, кто-нибудь слышал или видел что-либо важное.

— А Элисса?

— Ей придется запастись терпением.

— Но ведь ты собирался взять ее с собой, когда поедешь к Бекеру.

Адриан устремил на Джейми холодный взор зеленых глаз.

— Ты слышал утренние донесения. Наполеон движется нам навстречу, и в такой обстановке я вряд ли приглашу с собой Элиссу. Она останется здесь.

Джейми удержался от удивленной улыбки. Ему хотелось бы знать, каким образом Адриан собирается выполнить свои намерения.

Прошло четыре дня, от Адриана не было ни слова. Стали поступать слухи о начале войны, и они были неутешительными. После сражения у Абенсберга силы эрцгерцога оказались расколоты, большая часть отступила к Экмюлю, городку к востоку от Вены, а генерал Хиллер отошел со своей армией на юг, к Ланшуту, переправившись через реку Исар.

Французский генерал Ланн обрушился на Хиллера в предместьях города, и, хотя австрийцы дрались храбро и упорно, прибытие на поле битвы Наполеона воодушевило его людей, и участь Хиллера была решена. Его потери оценивались в десять тысяч солдат.

У Экмюля дела обстояли не лучше. В начале сражения эрцгерцог имел преимущество перед французами, однако был вынужден отступить, когда Бонапарт велел Ланну быстрым маршем выйти из Ланшута на северо-восток. На помощь маршалу Даву, противостоящему эрцгерцогу и его армии, прибыло тридцатитысячное подкрепление. Были убиты семь тысяч австрийцев и почти пять попали в плен.

Преследуемый Наполеоном, Чарльз отошел к Ратисбонну. Жители столицы с нетерпением ожидали дальнейшего развития событий.

И все же в Золотом зале особняка герцогини, где сейчас сидела Элисса, беседовали совсем о другом. Дамам не пристало думать о войне, и, хотя Элисса знала, что может поговорить об этом с ее светлостью, она сдержалась. Казалось, в последние дни герцогиня еще больше похудела, и на ее лице с запавшими глазами читалась тревога.

Элисса тоже была встревожена — ее беспокоила судьба брата, терзал страх, что он оказался среди убитых или раненых. Ей следовало отправиться к нему, как только она прибыла в Австрию, рассказать Питеру, как она по нему скучает, как они с матерью ждут его благополучного возвращения домой.

Но она была слишком озабочена разоблачением шпиона, жертвой которого пал Карл.

Если бы только приехал Адриан. Может быть, ему удалось что-нибудь узнать. Он пообещал Элиссе помочь найти Ястреба, и с тех пор она его не видела.

В открытые раздвижные двери вошел лакей, сообщив о прибытии очередной гостьи, которая пожелала присоединиться к тесному кружку подруг герцогини.

— Добрый вечер, ваша светлость, — сказала дама. — Вы оказали мне большую честь, согласившись меня принять.

— Вздор, — отозвалась герцогиня. — Вы прекрасно знаете, что вам здесь всегда рады.

Виконтесса улыбнулась и направилась в сторону хозяйки дома, шагая с уверенным изяществом, которое привлекало взгляды женщин, сидевших в зале. Леди Сесилия Кайнц была красива и обворожительна; светлые волосы были уложены на голове золотистой короной, а под складками вышитого платья из кремового шелка безошибочно угадывались женственные округлости ее тела.

— Леди Кайнц, полагаю, вы знакомы со всеми присутствующими. Леди Эллен Харгрейв, дочь лорда Харгрейва; высокочтимая миссис Роберт Блэкуэлл; Берта, супруга генерала Оппеля, ну и, разумеется, графиня фон Ланген.

— Да… Мы знакомы. Добрый вечер, дамы. — Сесилия продолжала улыбаться, однако при взгляде на Элиссу ее улыбка несколько увяла. Элисса не знала наверняка, отчего это. До сих пор ей довелось встречаться с виконтессой лишь однажды. Она не могла сказать, что леди Кайнц ей нравится. На ее взгляд, та была чересчур высокомерна и себялюбива.

— Прошу вас, садитесь, Сесилия. — Предложение герцогини по обыкновению прозвучало как приказ. — Расскажите, чем вы занимались, пока вас не было с нами.

Она подала знак лакею, и тот через несколько секунд вернулся в зал с изящной фарфоровой чашкой кофе и подносом с тарелкой миниатюрных пирожных и ломтиками изысканного венского бисквитного пирога. Он поставил все это на столик рядом с виконтессой, которая устроилась в мягком кресле.

— Это была настоящая пытка, — говорила тем временем леди Кайнц, растягивая губы в чувственной улыбке и приступая к рассказу о днях, которые она провела в деревне у постели внезапно захворавшего супруга. — Уж не знаю, что я буду делать, если мой добрый бедный Уолтер скончается, — произнесла она. — Я не представляю себе жизни без него.

Даже герцогиня восприняла эти слова с недоверием, хотя и была склонна прощать Сесилии почти все ее слабости. Что же до Элиссы, то ей казалось, что леди Кайнц отлично обойдется без своего мужа, как обходилась до сих пор. Несомненно, Адриан подтвердил бы это.

Адриан… Подумав об Адриане с Сесилией, Элисса почувствовала жестокий укол ревности. Было совсем нетрудно представить их вместе: Адриан — такой красивый, могучий, обаятельный, Сесилия — ослепительная, чувственная, волнующая.

Было совершенно ясно, что могло привлечь их друг в друге, однако это не укладывалось у Элиссы в голове. Она не могла вообразить себе Адриана, который смотрит на виконтессу так же, как смотрел на нее, не могла представить горящего взора его зеленых глаз, его улыбки, заставляющей таять ее сердце. Элисса не могла заставить себя поверить, что Адриан способен любить Сесилию.

Но она понимала, что обманывает себя. Адриан был здоровым, энергичным мужчиной из тех, что готовы удовлетворять свои желания с любой женщиной. Сейчас такой женщиной была она, Элисса. Во всяком случае, была до сих пор. Вспомнив о том, с каким упорством Адриан избегал ее в последнее время, она почувствовала, как у нее сжимается сердце. Что, если она больше не вызывает у него желания? Может, Адриан испытывает к ней неприязнь после того, Как застал ее со Стей-глером? А может, она ему попросту надоела?

Она продолжала терзаться сомнениями даже тогда, когда виконтесса, закончив свой рассказ на юмористической ноте, извинилась перед присутствующими и подошла к камину, подле которого стояла Элисса.

— Леди фон Ланген, я искренне удивлена тем, что вы до сих пор не покинули Вену.

Элисса вскинула глаза:

— Вот как? Отчего же?

— Я полагала, что теперь, когда война так близка, вы поспешите вернуться домой.

— Австрия и есть мой дом. Здесь родина моего мужа… а значит, и моя.

— И вы не боитесь?

— Я верю, что армия нас защитит. К тому же у меня здесь дело.

— Ах, дело?.. Вероятно, речь идет о полковнике Кингсленде.

Рука Элиссы дрогнула, и кофейная чашка звякнула о блюдце.

— С полковником Кингслендом меня связывают чисто дружеские отношения.

— Дружеские… да, именно так он выразился при нашей последней встрече. Итак, вы с ним просто друзья.

Элиссу охватило беспокойство, в груди возникло тягостное напряжение.

— Ваша последняя… встреча? Где это было?

— Если не ошибаюсь, полковник остановился в Бадене, но у него были дела здесь, в Вене. Во дворце Бельведер давали обед, и полковник оказал любезность… сопроводить меня домой.

Слова Сесилии поразили Элиссу будто удар грома. Она вспомнила поездки Адриана из Бадена в Вену, и теперь намеки леди Кайнц казались ей совершенно ясными.

— Разумеется, с тех пор мы неоднократно встречались, — продолжала виконтесса. — Мы прекрасно понимаем друг друга. Я ничего не требую от полковника и знаю, как доставить ему удовольствие, ведь мы были… друзьями задолго до того, как он познакомился с вами.

Элиссе стало дурно. Сердце сжалось, готовое разорваться. Неужели она так мало для него значит? Ей казалось, Адриан неравнодушен к ней. Она собралась с силами, борясь с мучительной болью, терзавшей ее, стараясь скрыть напряжение, стиснувшее грудь. Элисса упрямо вздернула подбородок и посмотрела в лицо леди Кайнц так, будто слова соперницы почти не задели ее.

— Я рада, что полковнику не пришлось скучать, пока он отсутствовал. Будьте добры, при вашей следующей встрече передайте ему мои наилучшие пожелания. Передайте ему дружеский привет. — Элисса поставила чашку и блюдце на столик. — А сейчас, леди Кайнц, прошу меня простить. Я должна подняться к себе и закончить несколько писем.

С видом полной беззаботности, которой не было и в помине, Элисса двинулась прочь, задержавшись ровно настолько, чтобы распрощаться с герцогиней и ее гостями. Как только она очутилась в своей спальне, с ее лица слетела маска, под которой она прятала свои чувства. Подумав об Адриане, вспомнив о том, как он спас ее от Стейглера, о той ласковой заботе, которую к ней проявил, Элисса расплакалась, сидя на скамеечке у изножья кровати.

Если леди Кайнц сказала правду, если Адриан действительно увивался за ней, хотя и заставил Элиссу поверить, что ему нужна только она, то все, что она о нем думала, было заблуждением. Адриан был именно таким, каким казался порой, — грубым, бесчувственным. Он получил то, что хотел, ничего не дав взамен.

А ведь Элисса влюбилась в него — о силе ее любви безошибочно свидетельствовала та боль, которую она только что ощутила. Больше всего ей хотелось, чтобы Адриан ответил ей взаимностью.

Напрасные надежды. Он не из тех мужчин, которые способны любить одну женщину. Она знала это с самого начала. Прижавшись щекой к столбику кровати, Элисса почувствовала боль утраты. Она закрыла глаза и предалась слезам.

Адриан явился с визитом на следующий вечер. К этому времени Элисса уже перестала плакать и взяла себя в руки. Она совершила ошибку, позволив чувствам овладеть собой; она была наивной глупышкой, если поверила, что такой мужчина, как Адриан, станет беспокоиться о ней больше, чем о любой другой из своих женщин.

С самого начала Элисса знала, что он собой представляет, — даже герцогиня предостерегала ее, — но отказывалась прислушаться к доводам разума. Если и следовало кого-нибудь винить, то лишь себя. Ведь, по правде говоря, именно она соблазнила его, упросив лечь с ней той ночью в маленьком домике. В том, что случилось впоследствии, в тех требованиях, которые он ей предъявлял, тоже отчасти была ее вина. Да, он шантажировал ее, но Элисса сама хотела принадлежать ему.

Сейчас многое изменилось. Слова виконтессы несколько умерили страсть Элиссы к Адриану. Теперь ей оставалось лишь оградить от него свое сердце, в противном случае ей были суждены еще большие страдания.

Элисса ждала Адриана в своем излюбленном маленьком салоне в отдаленной части особняка, собираясь с силами и чувствуя, как ее пронизывает напряжение. Из окон салона открывался вид на ухоженные сады, дорожки которых в этот вечерний час освещали огни фонарей. Мраморный фонтан, увенчанный изваянием пухлого купидона, извергал струю в бассейн, водная гладь которого отражала свет зеленоватыми отблесками.

Заслышав тяжелую поступь полковника, Элисса оторвалась от окна и повернулась к Адриану, обратив внимание на его озабоченный взгляд. Лицо Уолвермонта было словно высечено из гранита, хмурые глаза потемнели. Что-то случилось, поняла Элисса. Как ни пыталась она оставаться равнодушной, в ее сердце закралось беспокойство. Она с трудом подавила желание броситься к Адриану, обвить его шею руками, успокоить, избавить от тревог, чем бы они ни были вызваны.

— Что случилось? — спросила она.

На щеке Адриана дрогнул мускул.

— Чарльз потерпел поражение под Ратисбонном. Он отступил на север и пересек Дунай, оставив отряды кавалерии защищать город. Поначалу им удавалось сдерживать французов, но Наполеон приказал Ланну идти на штурм. К концу дня город и девять батальонов его защитников оказались в руках неприятеля.

— Кавалерия? — прошептала Элисса. Ее сердце сжалось от тревоги за брата, в груди поселился страх. — Какие подразделения участвовали в сражении? — Господи, Питер вполне мог оказаться в гуще битвы, мог погибнуть!

— Пока не знаю. Сведения крайне скудны.

— Сколько… сколько людей погибло?

— Много. Вероятно, около тысячи. Но эрцгерцог очень удачно отступил. Он сумел форсировать Дунай и теперь ищет место для отдыха и перегруппировки своих сил.

Страх все глубже проникал в душу Элиссы, заставляя ее трепетать.

— Нет ли возможности выяснить, участвовали ли в. сражении кавалеристы Кински?

— Пока нет, но скоро мы узнаем больше.

Элисса склонила голову. Жгучие слезы потекли по ее щекам.

— Я и прежде беспокоилась, но до сих пор все это казалось таким далеким. Мой брат, быть может, умирал, а я тем временем сидела внизу, за чашкой кофе обсуждая с дамами, какое платье надеть. — Она прижала ко рту ладонь. — Я не выдержу этого, Адриан. Я потеряла одного брата, мне невыносима мысль о том, что могу потерять второго.

Адриан протянул к ней руки, и Элисса позволила обнять себя, понимая, что так поступать не следует, что от этого ей станет только хуже. Она прижалась щекой к его груди.

— Вы его не потеряете, — негромко произнес Адриан. — Пока нет никаких оснований думать, что он погиб. Если бы я знал, что это известие так вас встревожит, то ничего бы не сказал.

Элисса покачала головой.

— Все равно я узнала бы об этом, и очень скоро. У герцогини на жалованье целая сеть людей, которые поставляют ей подобные сведения.

— Ваш брат не пострадает, Элисса. Вы должны верить в это.

Она кивнула, соглашаясь с Адрианом. Было бы предательством по отношению к Питеру ожидать худшего. Она отодвинулась, и Адриан вытер слезы с ее щек.

— Извините, — сказала Элисса, беря предложенный Адрианом платок и промокая глаза. — Я так боюсь за Питера. — Подняв взгляд на полковника, она увидела в его лице силу и уверенность, которые постепенно передались и ей. — Мы должны ехать к Бекеру. Одному Богу известно, какова роль Ястреба в происходящем. Мы не можем терять время.

Адриан стиснул ее плечи.

— Послушайте, Элисса. Наполеон продвигается к Вене. В настоящий момент у нас нет уверенности в том, что Чарльз сумеет его остановить. Если бы вы немедленно уехали отсюда на юг, в Италию, то еще могли бы благополучно вернуться домой.

— Я уже сказала, что не уеду.

— Черт побери, вам нельзя оставаться! Это опасно.

— Для Питера тоже. И для вас.

— Это совсем другое дело.

— Отчего же? Потому что я женщина? Я могу помочь разоблачить изменника. Именно за этим я сюда прибыла и намерена отыскать Бекера независимо от того, поедете вы со мной или нет!

Адриан выпрямился во весь свой внушительный рост — грозный, яростный и вместе с тем такой невыразимо прекрасный, что у Элиссы замерло сердце.

— И каким же образом, осмелюсь спросить, вы собираетесь добраться до Бекера? Он всегда рядом с эрцгерцогом, переезжает с места на место с остатками австрийских войск. Вы ведь не можете просто появиться у входа в его палатку.

Всю последнюю неделю Элисса думала именно об этом, и в голове у нее созрел план.

— За армией следует немало женщин. Жены солдат, женщины, которые стирают и готовят им пищу, зашивают прорехи в их мундирах.

— Вы имеете в виду маркитанток? — На лице полковника отразилось недоверие. — Хотите двигаться с армией в качестве маркитантки?

Элисса отвернулась, не желая поддаваться испугу, который внушал ей жесткий взгляд Адриана.

— Я готова признать, что было бы гораздо проще, согласись вы поехать со мной. Я могла бы сыграть роль вашей… роль женщины, которая заботится о вас. Я могла бы делать вид, что интересуюсь Бекером, не опасаясь домогательств со стороны остальных мужчин.

— Это безумие.

— Нет, не безумие. Вероятно, вам уже приходилось возить с собой женщин, так поступают многие офицеры. — Скулы полковника слегка порозовели, и Элисса поняла, что попала в точку. Она заставила себя не думать о том, сколько женщин перебывало у Адриана, хотя отогнать эту мысль оказалось нелегко. — Мы должны что-то предпринять. Мой план не так уж плох.

Адриан отступил от Элиссы на несколько шагов, потом вновь повернулся к ней лицом.

— Приехать к вам меня заставили две причины. Во-первых, я хотел сообщить последние вести, во-вторых, собирался спросить, не можете ли вы рассказать что-нибудь еще относительно смерти вашего брата. Где это случилось? Чем он занимался в тот момент?

— Мне нечего добавить. Вероятно, его командир знаком с обстоятельствами убийства более подробно. Извещение о гибели Карла было подписано полковником Шульцем. Скорее всего сейчас он находится в расположении армии. Мы могли бы отправиться туда, расспросить его, выяснить, что ему известно. — «А я нашла бы Питера и убедилась, что он жив и здоров», — мысленно добавила Элисса.

— Мне это не нравится. Женщине не место на войне.

— Я не прошу вашего одобрения. Я прошу вас сделать то, что более всего соответствует намеченной цели.

Адриан впился в Элиссу неприязненным взглядом, пытаясь заставить ее отступить. Элисса не дрогнула. Еще мгновение сохранялась тишина — и наконец его плечи поникли, на лице отразилось смирение:

— Это не так легко, как вы думаете. Жизнь в чистом поле — совсем не то, что в особняке герцогини.

— Дома мы вели очень скромную жизнь. Я гораздо крепче, чем выгляжу. Могу готовить еду, стирать, ухаживать…

— Ладно, согласен. Вы вновь не оставляете мне выбора.

— Хотите сказать, что поедете со мной?

— Я говорю о том, что поскольку уже решил искать Беке-ра, а вы так чертовски упрямы, то мы поедем вместе. Не могу же я позволить вам действовать в одиночку.

«Почему бы нет? — хотела спросить Элисса. — Потому что вы обо мне беспокоитесь?» Но даже если он к ней неравнодушен, то этого мало. Подумав о Сесилии Кайнц, Элисса чуть приподняла подбородок:

— Я буду стряпать и стирать для вас, но спать с вами не стану.

На щеке Адриана напрягся мускул.

— Я и не рассчитывал на это. — Его губы тронула циничная ухмылка. — В конце концов теперь мне нечем вас шантажировать.

Неожиданно для себя Элисса уловила в его голосе горечь и нотку сожаления. Она открыла рот, чтобы сказать Адриану правду, признаться, что отдалась ему вовсе не из-за его угроз, а потому что влюбилась в него, хотя в ту пору сама этого не сознавала. Ее влечение к Адриану было столь же сильным, как страсть, которую он, казалось, испытывал к ней.

И все-таки Элисса решила не говорить этого. Адриан и без того приобрел над ней чрезмерную власть, к тому же в него, вероятно, влюблены десятки женщин. Если Элисса окажется среди них, Адриан сочтет это проявлением слабости.

— Как вы объясните свой приезд? — спросила она. — Британский офицер среди австрийских солдат…

Губы Адриана едва заметно дрогнули.

— Равенскрофт предусмотрел и это. Поскольку Англия вот-вот заключит с Австрией военный союз, я получил распоряжение отправиться к эрцгерцогу в качестве советника, чтобы продемонстрировать нашу поддержку.

— Когда мы отправляемся?

— Завтра утром. — Уголки рта полковника насмешливо приподнялись. — Как вы уже говорили, мы не можем терять время.

Под безоблачным синим небом занимался свежий бодрящий рассвет. Адриан прибыл с первыми лучами солнца, подъехав к парадной двери особняка герцогини на своем великолепном черном жеребце, ведя на поводу серую в яблоках кобылу под потертым кожаным седлом.

Элисса спустилась в вестибюль, одетая в амазонку из фиолетового бархата с белой оторочкой. В руках она несла небольшую холщовую дорожную сумку.

При виде девушки Адриан поморщился, с пренебрежением разглядывая дорогой наряд.

— Надеюсь, вы взяли с собой что-нибудь более практичное. Армейский лагерь — не лучшее место для демонстрации мод.

Элисса вздернула подбородок.

— Я купила у одной горничной кое-что из одежды. У нас почти одинаковые рост и фигура, и эти вещи достаточно прочны. Я бы предпочла проделать путь в своем костюме, но если вам не нравится…

— На первое время сойдет. Мы достигнем своей цели не раньше, чем через несколько дней. — Адриан держался нетерпеливо и отчужденно, и все же его глаза следили за каждым движением девушки, пока лакей, сцепив пальцы замком, подсаживал ее в седло. Элисса уселась по-мужски, и теперь ее ноги в чулках оголились почти до колен, но она заставила себя не обращать на это внимания.

— Вы уверены, что выдержите путешествие? У меня нет времени нянчиться с вами, и я собираюсь гнать во весь опор.

— Позаботьтесь о себе, полковник Кингсленд. Уверяю вас, со мной все будет в порядке.

Адриан нисколько не преувеличивал. Они подхлестывали лошадей, пока под горячим майским солнцем на шкурах животных не выступила пена. Пропыленная и вспотевшая, Элисса выбивалась из сил. Она не скакала так быстро с тех пор, когда еще девчонкой вместе с братом объезжала леса и болота, и все ее тело мучительно ныло.

Полковник несколько раз оглядывался на нее, но Элисса не жаловалась, и он не останавливался, лишь на несколько минут задерживался, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть, потом вновь пускался в дорогу. Только когда небо окрасилось багрянцем заката, Адриан осадил жеребца напротив маленького опрятного постоялого двора с красными буквами «Гринштайдль-Хаус» на вывеске.

Маленькая серая кобыла повесила голову и судорожно поводила боками, вероятно, устав не меньше Элиссы. Девушка смотрела, как спешивается Адриан, жалея, что у нее не осталось хотя бы половины той энергии, которую тот, по всей видимости, сохранил до сих пор. Она собиралась с силами, готовясь последовать его примеру и вознося небесам молитвы, чтобы измученным ногам достало крепости поддерживать ее тело. Элисса вздохнула, подалась вперед, вцепившись дрогнувшими пальцами в луку седла, и почувствовала руки Адриана на своей талии. Он приподнял всадницу, действуя вопреки ее ожиданиям мягко и аккуратно, и осторожно поставил на ноги.

— Как вы?

Элисса с признательностью улыбнулась.

— Ничего особенного, просто сильно устала. После отдыха я снова буду в порядке.

— Вы держались молодцом, — ворчливо произнес Адриан, отведя взгляд, когда Элисса посмотрела ему в лицо. — За ночь мы хорошенько выспимся и, надеюсь, завтра вы будете чувствовать себя в седле гораздо увереннее.

Элисса лишь кивнула и на подгибающихся ногах вошла в массивную дверь постоялого двора, с благодарностью ощущая поддержку Адриана, который обнимал ее за талию. К удивлению Элиссы, он потребовал не одну, а две комнаты, и ее охватил неожиданный приступ досады. Глупо, конечно, особенно если учесть недавнюю связь Адриана с Сесилией Кайнц, но в душе у Элиссы все же остался неприятный осадок.

— Кажется, я должна была играть роль вашей любовницы, — сказала она, улучив мгновение, когда никто не слышал ее слов.

— Даже не надейтесь. Во всяком случае, здесь. Сейчас вы просто женщина, которая меня сопровождает.

— Так почему же…

— Уже очень скоро нам придется делить кров, а пока поживем порознь. Это даст нам обоим возможность выспаться.

Элисса не поняла толком, что он имел в виду, но заставила себя улыбнуться, взяла ключ, который ей протягивал Адриан, и они следом за хозяином поднялись по крутой деревянной лестнице на второй этаж, где располагались номера.

— Я могу прислать ужин вам в комнату, — предложил хозяин, невысокий худой усатый мужчина с удивленными круглыми глазами за стеклами очков. — Но за это полагается особая плата. Иначе вам придется ужинать в общем зале.

Адриан бросил взгляд на побледневшее лицо Элиссы, на тени усталости под ее глазами и велел принести еду наверх.

Элисса благодарно улыбнулась:

— Спасибо.

— День был длинный, а дорога — пыльная и грязная. Я распоряжусь приготовить вам ванну, потом вы поужинаете и сразу ляжете спать.

Элисса лишь кивнула, желая одного — положить голову на подушку и забыться глубоким сном. Адриан открыл дверь и положил ее сумку на кресло с деревянной спинкой, стоявшее у стены. Еле передвигая дрожащие ноги, Элисса вошла следом. Адриан ушел, и она опустилась на кровать. Должно быть, она задремала, потому что в следующее мгновение, когда она вновь начала сознавать окружающее, Адриан уже вернулся в комнату и стоял у постели, недовольно ворча:

— Черт побери, я же говорил, что вам придется несладко, но вы не слушали!

Элисса протерла глаза, отгоняя сон, и уселась на кровати. Это простое движение показалось ей невыносимой пыткой. Бархатная юбка, пропыленная, пропотевшая и помятая, задралась выше колен.

— К утру я буду в полном порядке, — сказала она, понимая, что это бессовестная ложь. — И все же спасибо, что разбудили меня.

— Вставайте и повернитесь спиной, — пробурчал Адриан. Элисса хотела сказать, что не нуждается в его помощи, но у нее не осталось сил спорить. Адриан справился с пуговицами ее костюма с ловкостью, которая напомнила Элиссе вечер в бане, где они занимались любовью. Ей было неприятно думать об опыте Адриана в обращении с женщинами, однако мысли упорно возвращались к той восхитительной ночи.

Элисса отогнала непрошеные мысли, надеясь, что он не заметит румянца, выступившего у нее на щеках.

— Завтра оденьтесь поудобнее, — сказал Адриан, быстрыми решительными движениями помогая ей снять жакет. Элисса осталась перед Адрианом в одной нижней сорочке, и он отвернулся, вперив взгляд в стену. — Забирайтесь в ванну, — заявил он, — но не вздумайте уснуть в воде. Я еще зайду к вам, прежде чем отправляться в постель.

Устало вздохнув, Элисса смотрела, как уходит Адриан. Линия его широких плеч была безупречно горизонтальной, а в движении узких бедер угадывалась уверенная мощь. Он был такой мужественный, сильный, порой грубоватый, упрямый и чересчур требовательный, однако именно эти его черты Элисса находила привлекательными. Было чистым безумием влюбиться в такого мужчину.

Вздохнув при этой мысли, Элисса сняла рубашку, погрузилась в тепло ванны и откинула голову назад. Она решила не затягивать купание надолго, но ей было так приятно смыть с себя пыль и грязь, а тепло воды смягчало ноющую боль в спине и бедрах.

Элисса уже искупалась, легла в постель и начала засыпать, когда полковник просунул голову в дверь ее комнаты, желая убедиться, что у нее все хорошо. Какие бы чувства ни питал к ней Адриан, он намерен заботиться о ней. От этой мысли на губах девушки появилась едва заметная улыбка.