Орловы: Рождена для тебя

Глава 12

Горькое расставание

Днём позже, после моего неудачного удара, от следователя я узнал, что в школе была экстренно собрана комиссия и все её члены проголосовали за моё исключение. Единогласно, чёрт бы их всех побрал! Вновь и вновь я объяснял хмурому капитану, как обстояло дело на самом деле. Однако, в его глазах видел, что приговор уже вынесен кем-то сверху. Что бы я сейчас не сказал в своё оправдание: мой арест – это дело решённое.

- Свидетели не подтверждают ваши слова, Орлов. Вот вы утверждаете, что Коровин приставал к вашей девушке, оскорблял её…

- Так и было!

- А остальные ребята дали несколько иные показания.

- И какие же? – усмехнулся я ни капли не робея перед ним.

- Да вот, - подвинул он ко мне исписанные неровным почерком листы бумаги, - читай! Все, как один пишут, что драка произошла исключительно на фоне вашей личной неприязни.

- И как я понимаю, разбираться в истоках конфликта вы не намерены?

- Правильно понимаешь, пацан! В общем так, Орлов: у потерпевшего открытая черепно-мозговая травма, с повреждением мягких тканей головы, для жизни она особо не опасна, но последствия могут быть разными.

- И… что дальше?

- Отец Геннадия настаивает на открытии дела, но есть один момент, который может спасти тебя от судимости. Коровины согласны пойти на мировую при одном условии: ты должен исчезнуть из их жизни навсегда. По правде говоря, папаша его просто опасается, что мстить начнёшь единственному сыночку, вот и хочет избавить своего отпрыска от проблем. За нужные ниточки он уже потянул, результатом стало твоё исключение, однако… это не всё!

- Давайте, капитан, не тяните резину, говорите сразу, как есть.

- Его главное условие – ты должен уйти в армию. Как можно скорее. Такое наказание они выбрали тебе. Призыв начинается с первого апреля.

- Как всё совпало, - усмехнулся я, - надо же…

- Из школы ты исключён, поэтому никто с тобой цацкаться не будет, отсрочку не получишь. В любом случае тебе придётся отслужить. Если конечно не сядешь по статье. Выбор за тобой Милош: армия или тюрьма?

- Я подумаю, капитан, - буркнул, поднявшись с неудобного жёсткого стула.

- Вот и подумай, а пока суд да дело, посидишь в изоляторе.

- Вы же ведь не дали ход этому делу?

- Но заявление у меня в столе, Орлов. И пока, его никто не отзывал.

- Ясно!

- Иди, думай! Надеюсь, ты способен принять правильное решение.

Бросив на него насмешливый взгляд я вышел в коридор, где сразу попал в руки дежурного, который отвёл меня в изолятор временного содержания. Время для раздумий было предостаточно, этого не отнимешь. Но как же я так неосторожно подставился? И главное, совсем не вовремя!

***

На этот раз родные не смогли мне ничем помочь, хоть и старались изо всех сил. Даже положение Рамира не возымело должного эффекта. Мои слова с готовностью подтверждала лишь Илона, но следователь сказал, что она заинтересованное лицо и просто пытается выгородить своего парня. Все остальные участники конфликта, сговорившись твердили одно и то же, что инцидент произошёл из-за личной неприязни, а зачинщиком выступил именно я.

Отец Коровина оказался какой-то «шишкой» местного разлива, поэтому тягаться с ним вышло бы себе дороже. Альтернативы не было, как ни старался, но третьего варианта я не нашёл. Выбирая службу в армии, надеялся, что моя девочка с лёгкостью дождётся, ведь один год – это по сути короткий срок, за который навряд ли что-то изменится.

Через пару дней я стал «счастливым» обладателем повестки, которой меня уведомили о необходимости явиться в военкомат. Отвезли меня туда со всеми «почестями», прямо на патрульной машине, передав военкому из рук в руки.

- Что, Орёл, крылья тебе подрезали? – сочувствующим взглядом посмотрел на меня усатый моложавый мужчина, когда мы остались наедине в его кабинете.

- Ещё посмотрим, кто будет смеяться последним.

- Да ты не ершись, пацан, я же ведь всё знаю про тебя. Что девочку защищал свою, да силу не рассчитал, и, что выпустили тебя, не предоставив особого выбора… В общем так, Милош! Вижу, парень ты довольно адекватный, а потому отпущу домой, под свою личную ответственность. Только умоляю, на глаза тем людям не попадись!

- Вы серьёзно? Не шутите?

- Разве подобными вещами можно шутить? К тому же, Рамир за тебя поручился, сказал, что не сбежишь от участи своей. А дома надо побывать: мать с бабкой успокоить.

- Выходит, вы с моим дядей знакомы?

- Учились вместе… когда-то. И вот, жизнь снова свела.

- Спасибо! – искренне поблагодарил я его. – Обещаю, что не подведу.

Покидая кабинет военкома, я знал, что вскоре вернусь сюда. Отслужить придётся в любом случае, так почему бы не сейчас? Вспоминая слова Надьи хотелось действительно стать более осмотрительным, дабы избежать дальнейшего конфликта с Коровиными, хотя руки чесались свернуть шею этому негодяю Генке.

Как я и предполагал, у крыльца меня ожидали старшие братья, которые решили присмотреть за нерадивым младшеньким.

- Ну и натворил ты дел, Милош! – обнял меня Богдан.

- За что боролся, как говорится, - поддержал его Яков.

- Положим, мораль читать уже поздновато, а потому, не стоит и время тратить на это, - парировал я.

- Тем более у тебя его осталось совсем немного.

- Да. Что есть, то есть.

Всю дорогу к дому Надьи мы ехали в тягостном молчании: братья откровенно жалели меня, а я был противником этого чувства и ощущал себя весьма неловко, поэтому предпочёл углубиться в свои мысли и закрыв глаза откинулся на мягкую спинку сиденья.

Едва автомобиль затормозил у знакомых ворот я опрометью бросился к крыльцу, предвкушая долгожданную встречу с Илоной. Взбежав по высоким ступеням рванул на себя дверь и в мгновение ока преодолел расстояние, что разделяло коридор и спальню Синеглазки.

- Илонка!.. – радостно воскликнул я и тут же заткнулся, понимая, что ЕЁ комната опустела.

Удивляясь прошёл на кухню, где обнаружил целый семейный совет из самых близких родственников.

- Ба, а где?..

- Ушла туда, где ей место, - резко ответила мама, поднимаясь мне навстречу. - Всё из-за неё, поганки эдакой. Встречалась с тобой, жила под крышей нашего дома, а крутила хвостом перед другими парнями, за что тебе теперь отвечать приходится.

- Ты не права, Ясмина, - вступилась за Илону Надья. - Она хорошая девочка, ни на кого, кроме Милоша нашего и не взглянула бы, любит Романова его. Больше жизни любит.

- От чего же тогда Коровин именно к ней приставать надумал? Что в школе других девок мало? Есть и покрасивее! Но нет же, именно её они затащили на ту площадку, значит сама повод дала.

- Мама, прекрати! – крикнул я в ярости. – Бабушка милая, ответь, где моя Илона?

- Ушла Синеглазка. В дом свой вернулась.

- Зачем ты позволила? Ведь Сергей ещё не приехал с вахты. Как она там одна?

- Не могу же я держать её словно птицу в клетке. Каждый человек сам волен выбирать свою судьбу и дорогу по которой пойдёт.

- Но ведь она одна там, совсем одна. Илона так боится темноты… я знаю, ей страшно, и никого нет рядом.

- Милош, послушай меня, сейчас девочка сама не своя, и не ведает, что творит. Твёрдо верит она, ежели уйдёт с твоего пути, ты сможешь стать счастливым и не будешь попадать в неприятности. Ни мне, ни тебе не под силу переубедить её сейчас.

- Я сам поговорю с Илоной! Всё объясню и верну домой.

- Конечно сходи, чтобы сердце-то твоё успокоилось, но помни, иногда так случается, что жизненные пути людей любящих, расходятся в разные стороны. По судьбе им идти дорогами разными, чтобы в самом конце, преодолев все препоны, вновь сойтись на развилке и обрести друг друга. И встречу ту нельзя приблизить, произойдёт она лишь в тот момент, когда оба горя хлебнут сполна и уяснят, что друг без друга они не смогут, искренне возжелав воссоединения.

- Ба, ты что-то видишь о нас?

- Знаю я лишь то, что дороги ваши разошлись: порознь идти вам дальше. А будущее затянуто густой пеленой тумана, что там за ним, мне неведомо.

Чувствуя, как меня начинает бить нервная дрожь я сдержался, ничего не ответив ей. Развернувшись, медленно вышел на улицу и оттягивая такую желанную встречу неторопливо пошёл к дому Илоны. Дверь, как обычно, была не заперта. Сделав глубокий вдох взялся за железную ручку, потянув её на себя. Войдя в тесный сумрачный коридор я тут же увидел ЕЁ и моё сердце пустилось в дикий галоп. Илона стояла вполоборота, у дальнего окна, поливая распустившиеся фиалки на узком подоконнике. Осторожно, чтобы не спугнуть, я приблизился к девушке, заключая в тёплые надёжные объятия.

- Илона, как я скучал по тебе! – выдохнул прямо в ухо, касаясь губами нежной кожи.

- Милош? – развернулась она ко мне. – Зачем ты пришёл?

- К тебе, глупая!

За время моего вынужденного отсутствия Илона довольно сильно похудела, а так манящая меня синева глаз словно потускнела, перестав озарять мир сказочным мерцанием. Я смотрел на неё и не узнавал свою жизнерадостную девочку.

- Чего ты удумала, дурочка? Зачем от бабушки ушла?

- Так будет лучше, я всё решила. Ясмина права – во всех твоих бедах есть моя вина. Если бы ты в тот день не решил защищать меня от Коровина: ничего бы не произошло…

- Илона, меня начинает напрягать этот разговор. Куда ты клонишь?

- Нам нужно расстаться, Милош, я не принесу тебе счастья.

- Нет! Не хочу и слышать об этом! Замолчи, Илона! Замолчи!

Сделав шаг назад я закрыл руками уши и зачем-то зажмурил глаза.

- Именно я виновата в том, что случилось… в том, что тебе так круто приходится менять свою жизнь…

- Прекрати, Илона! Прошу!

- Я не хочу и дальше губить тебя…

- Ты несёшь бред, Романова! Я люблю тебя, понимаешь? Люблю! – подскочил я к ней схватив за поникшие плечи. – Ты же знаешь, никогда не смогу уйти от тебя! Ты моя, Илона, только моя!

- Я сама прошу тебя сделать этот шаг… давай расстанемся, Милош. Это нужно в первую очередь мне.

- Повтори, что ты сейчас сказала?.. – помертвевшим голосом произнёс я.

- Отпусти меня, Милош, от меня одни проблемы. Ещё и полгода не прошло, как мы вместе, а ты уже два раза вынужден был защищать меня. Страшно подумать, чем в следующий раз дело может закончиться. Я приношу тебе лишь горе, а потому – оставь меня… сейчас. Так будет лучше для нас двоих. Пусть все беды, уготованные судьбой, падут на мою голову. А ты… будь счастлив Орлов…

- Прошу, замолчи, - зажал я её рот ладонью, - не хочу слышать ту ерунду, что ты несёшь. Илона, ты ведь не справишься без меня! Ведь нет? Я поклялся оберегать тебя и не отступлю от данного слова…

- Слишком уж дорого я обхожусь тебе, Милош! – неожиданно крикнула она отстраняясь. - Неужели ты не понимаешь, что в произошедшем виновата лишь я! Я и никто иной! Твоя мама права…

- Не прогоняй меня, Синеглазка, - глухо произнёс я. – Ведь, если я действительно уйду, ты пожалеешь о каждом сказанном слове. Впоследствии будешь сокрушаться о том времени, что мы безвозвратно потеряем из-за твоей упёртости… его ведь и так осталось ничтожно мало!

- Нет, - упрямо заявила девушка, - я всё решила! Иди в армию, служи и постарайся забыть обо мне. Спасибо за время, что был рядом, но более не хочу доставлять тебе неприятности.

- Значит вот так, да? Всё решила за нас двоих? А моё мнение побоку?

- Я больше не хочу быть с тобой, Орлов! Не хочу видеть тебя! Уйди и никогда не появляйся в моей жизни! Ты душишь меня своей любовью! Неужели не понимаешь? Дай мне дышать свободно… без тебя!

- Илона… - всё ещё пытался я достучаться до девушки.

- Да ты тупой что ли? Ты мне противен, Милош! Я хочу, чтобы ты ушёл, исчез из моей жизни! Хочу поскорее забыть всё, что было между нами…

- Это всё, чего ты желаешь? – с усмешкой спросил я Илону, едва сдерживая негодование.

- Да! – в сердцах выкрикнула девушка.

- Что же… я выполню твою просьбу, раз ты так настаиваешь на этом.

Злость обуяла меня, застив глаза гневом: размахнувшись я врезал кулаком в стену, чтобы хоть немного загасить рвущиеся наружу чувства.

- Ты сделала свой выбор Романова, дальше справляйся сама. Прощай! – выкрикнул я с отчаянием, надеясь в душе, что упрямица одумается и успеет остановить меня на пороге. Однако, она отвернулась в сторону, не удостоив меня даже прощального взгляда.

Выскочив из дома Романовых в темноту вечерней улицы я как угорелый нёсся в неизвестность, пытаясь заглушить боль, накрывающую разум и тело непробиваемым щитом.

- Орёл, куда полетел? – как сквозь вату раздался голос Пашки, ставший моим неожиданным якорем во мгле отчаяния.

Резко затормозив я бросил на него рассеянный взгляд, понемногу приходя в себя.

- Здорово ты меня в тот раз помял, - насупившись произнёс он, - оскольчатый перелом, пришлось целый месяц в гипсе ходить.

- И к чему ты мне всё это сейчас говоришь?

- Так просто, информацией делюсь. Выпить хочешь? – по-свойски предложил парень.

- А есть?

- Обижаешь! – гордо произнёс Мирон, вынимая из чёрного пластикового пакета литровый пузырь водки. - Зарплату получил, вот домой иду, обмывать.

- Составлю тебе компанию, - ответил я, поворачивая в направлении его дома.

- Ты это, Милош, прости меня за тот раз, за Илонку свою. Пацаны порезвиться хотели, ну я просто составил компанию, но тронуть её бы не дал, так, чтобы по-настоящему… не моё это. Напиться, подраться – в этом я горазд, а против воли, насилием заниматься… не ко мне. Сам жалею, что не сумел пресечь на корню издевательств тех, виноватым чувствую себя до сих пор…

- Забыли Мирон. Что было, то прошло. Главное, что ты сам осознал неправильность поступка.

Вечер и ночь помню смутно: мы пили, практически не закусывая и беспрестанно дымили сигаретами. Пашка доказывал, что все бабы – предательницы, неспособные на безграничную любовь. Что любить способны только мужчины, искренне и преданно, а они, лишь позволяют себя обожать. Согласно кивая ему головой, я закидывал в рот одну стопку за другой, пока пьяный угар не свалил меня с ног. Падая на старый продавленный диван, я видел перед собой Илону и как наяву слышал её голос: «Я больше не хочу с тобой быть. Ты мне противен Милош. Я хочу, чтобы ты ушёл, исчез из моей жизни. Навсегда!»