Орловы: Рождена для тебя

Глава 27

Румыния

Спускаясь по трапу самолёта, после приземления в ставшем мне родным Бухаресте, я пристально наблюдала за озадаченной Илоной. Она шла рядом со мной недоумённо оглядываясь по сторонам. Наверное, в её голове сейчас царил полный раздрай и навряд ли девушка понимала для чего был нужен этот внезапный побег из города. Пусть так… я всё постараюсь ей объяснить, но чуть позже, а пока, впереди нас ждал пограничный контроль и встреча с теми людьми, мысли о которых наполняли сердце небывалым теплом.

Вопреки опасениям, прохождение паспортного контроля не заняло много времени. Наша очередь подошла на удивление быстро. Улыбчивый пограничник проворно пролистал страницы документов и изучив визы поставил печати о прибытии, пожелав хорошего отдыха в Румынии. Ответив ему дружелюбным кивком, я взяла близнецов за руки и устремилась в сторону зоны досмотра. Илона и Хитана ни на шаг не отставали от меня.

В голове проносились сотни мыслей: я думала, как будет лучше представить Илону Земфире, и стоит ли предупредить её о том, что нужно держать в секрете наше совместное прибытие? Словно на автомате я шла вперёд, погружённая глубоко внутрь себя, пока вдруг не услышала такой родной и знакомый голос, что настойчиво звал меня по имени:

- Анна, деточка моя, что же ты словно сама не своя?

- Земфира?.. – встрепенулась я, утопая в тёплых объятиях бойкой сухонькой женщины.

Как и всегда, она была в ярком платье и пёстром платке. Не знаю почему, но её притягивали броские цвета, которые, если признаться, неимоверно шли ей, дополняя экстравагантный образ. Угольно-чёрные брови Земфиры были тревожно сведены к переносице, она выжидающе всматривалась в моё лицо, пытаясь разгадать причину столь внезапного визита.

- Что же произошло с тобой, милая, раз ты так споро прилетела ко мне? Вот и сестра моя вся извелась, не в силах найти причину…

- Всё в порядке, бабушка, - обняла я её, вдохнув насыщенный яблочный аромат чёрных волос, в которых серебрились седые прядки. – Мне просто нужна твоя помощь… вернее, даже не мне…

Сделав шаг назад Земфира бросила взгляд, прожигающий насквозь, в сторону Илоны и качнув головой продолжила:

- Не говорила Надья о том, что чужачка с вами прибудет, - хищно прищурилась она, не удостоив Илону приветствия.

- Никто не знает, что мамочка забрала эту девушку с собой, - подала голос Хитана и широко улыбнулась бабушке, вызвав на её лице ответную улыбку.

- Как же ты выросла, милая! И Алёшка с Радой… вот же радость мне старой, увидеть вас вновь!

- Не такая ты и старая, жить и жить тебе предстоит, - уверенно ответила дочка, прильнув к Земфире.

- Лисица, ох и хитра ты!

- Бабуль…

- Да, Аннушка?

- В России никто не знает о том, что Илона со мной. Ты ведь сохранишь эту тайну?

- Решение верное я могу принять, лишь выслушав рассказ подробный. А пока…

- Знаю! Обещаю, дома мы всё-всё тебе расскажем!

- Что же, тогда не стоит задерживаться. Иначе так и буду я терзаться от незнания.

Выбравшись наконец из здания аэропорта, мы прошли на парковку, где нас ожидал намытый до блеска автомобиль Земфиры. Хитана не мешкая уселась на переднее сиденье, рядом с бабушкой, дабы всю дорогу наслаждаться общением на родном языке, а мы с Илоной устроились сзади. Усаживая детей между нами двумя, я заметила, что девушка пытается отодвинуться как можно дальше от Рады, чтобы не соприкоснуться с дочкой даже случайно.

- Ты так старательно избегаешь тактильного контакта с другими людьми… это связано со здоровьем?

- Нет, - поспешно ответила девушка, опустив голову.

- Тогда держи! – бодро произнесла я, усадив на колени Илоны вертящуюся из стороны в сторону дочку. – Детских кресел тут нет, так что без твоей помощи мне не обойтись.

Вытаращив изумлённые глаза, девушка хватала ртом воздух онемев на пару минут, мы же тем временем отправились в путь. Выезжая с парковки Земфира вдруг резко затормозила, исторгая из себя ругательства по поводу молодых водителей недоучек, заставив нас, своих пассажиров непроизвольно податься вперёд. Илона, она удивила меня. Обхватив Раду двумя руками, девушка защитила её от неминуемого удара, прижав к себе. Я не стала акцентировать на произошедшем внимание, наоборот, отвлеклась на Алёшку, краем глаза наблюдая за поведением своей подопечной. Дочка, задрав вверх любопытную мордашку, всматривалась в загадочные синие глаза Илоны, осторожно обводя черты её лица указательным пальчиком. Романова же, с какой-то затаённой тоской смотрела на ребёнка, не в силах разнять сомкнутых в замок рук. Так и ехали эти двое до самого дома, ведя молчаливую беседу, понятную только им.

Заглушив мотор у такого знакомого и родного особняка, Земфира забросила руку на спинку сиденья и радушно пригласила нас в дом, изобразив подобие улыбки на лице. Странно, почему она так недоверчиво отнеслась к Илоне? На неё это абсолютно не похоже.

Оказавшись на улице, Хитана забрала у меня близнецов и отправилась с ними в сад, Земфира отошла в сторону, ответив на звонок телефона, а мы с Илоной остались наедине.

- Ты несколько странно ведёшь себя… - первой нарушила я неловкое молчание. – На миг мне показалось, что тебе попросту неприятно касаться моих детей.

- Это неправда, - тихо ответила Илона.

- Тогда… почему? Может быть ты объяснишь? Обещаю, я попытаюсь понять твои мотивы.

- Мне бы не очень хотелось развивать эту тему. Буду благодарна, если ты не будешь задавать подобные вопросы.

- Хорошо, поняла, лезу не в своё дело.

Романова натянуто улыбнулась виновато посмотрев на меня.

- Извини, - промямлила она.

- Ничего, я не обижаюсь. Хотя… может быть расскажешь, что связывает тебя и Милоша?

- Почему ты решила?..

- Поэтому! – указала я пальцем на её кольцо. - Вы оба носите обручальные кольца, но не состоите в браке, а ещё, они явно из одной пары.

Лицо Илоны заалела, а сама она, потупив взор, отошла к яркой изгороди, что отделяла палисадник от дворовой территории.

- Глупые, какие же вы глупые! Оба! Жизнь проходит мимо, пока вы играете друг с другом в изощрённые, ребяческие игры, а могли бы быть счастливы. Вместе!

- Неужели второе кольцо у него? До сих пор?..

- Брат никогда с ним не расстаётся, - грустно ответила я, вспомнив с какой болью и трепетом Милош хранит эту дорогую сердцу безделушку.

- Я думала…

- Надо меньше думать, Илона! – с нажимом сказала я. – И больше действовать!

Нервно растянув губы в дурацкой неуместной улыбке, девчонка смахнула тыльной стороной ладони набежавшие слёзы. А я ощутила себя в весьма неловкой ситуации и дабы не усугублять её состояние поспешила скрыться за дверью гостеприимного дома, оставив Романову одну на освещённом солнцем крыльце. Мне не понаслышке знакомо это чувство, когда хочется плакать, но приходится прятать свои слёзы от окружающих. Это тяжело, сдерживать эмоции внутри. Поэтому, не стоит сейчас лезть к Илоне с расспросами. Впереди много времени, успеем ещё наговориться.

***

Вечером я купала детей, Рада и Алёшка сидели в большой круглой ванне, рассматривая свои первые игрушки, которые бережно хранила Земфира. Илона была рядом со мной. Расположившись на ярком кожаном пуфике, стоящем вблизи двери, она с умилением наблюдала за детьми, что резвились в тёплой воде, поверх которой медленно таяла пушистая, невесомая пена.

- Хочешь помочь мне? – подмигнула я Илоне.

- Нет, просто посижу с вами, если ты не против. Прости, Анна... я не могу объяснить всего, но знай ты причину, сама бы не позволила дотронуться до малышей.

- Илона, ты начинаешь бесить своей непрошибаемой упёртостью, - пробурчала я, наливая на ладонь клубничный шампунь.

Моя собеседница многозначительно промолчала, а я приступила к тому, что собственно и собиралась сделать изначально.

После вечернего купания я напоила близнецов тёплым молоком, что заботливо подогрела для них старшая сестра и прочитав пару сказок уложила спать. Когда Алёшка и Рада мирно задремали в своих уютных постельках, чмокнув их в мягкие щёчки я зажгла ночник и погасив основной свет тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Спустившись в гостиную обнаружила Земфиру, сидящую на пушистом ковре у дивана. Сложив ноги по-турецки, она старательно раскладывала прямо перед собой большие старинные карты, затёртые и выцветшие от времени. Хитана крутилась рядом с ней, что-то беспрестанно спрашивая по-румынски. Дочка говорила так тихо и сбивчиво, что как ни силилась, я не смогла разобрать ни слова. Опустившись на пол рядом с гадалкой, я прислонилась спиной к мягким диванным подушкам и жестом позвала к себе Илону, что подобно истукану застыла у приоткрытой двери балкона. Кивнув в ответ, она наконец-то оторвалась от созерцания неба и подойдя ближе притулилась чуть в стороне, поджав под себя ноги.

- Сдвинь карты, - протянула Земфира колоду, обратившись к нашей гостье.

Мягко прикоснувшись рукой к стопке гадальных карт она выполнила её просьбу. Раскинув пасьянс хозяйка дома закурила длинную тонкую сигарету и задумчиво рассматривая свой расклад качала головой, делая глубокие затяжки. Она молчала, не говоря нам о том, что видит, и лишь её лицо словно зеркало отражало эмоции, бушующие в душе. Бабушка то хмурилась, то недоумённо сдвигала брови, а иногда качала головой в такт мыслям, что были ведомы только ей. Докурив она потушила сигарету в пепельнице из прозрачного стекла и внимательно всматриваясь в лицо девушки, заговорила:

- А теперь меня послушай, красавица, знаю я всё, что творится в душе у тебя. Знаю, и горюшко твоё разделяю, однако, если продолжишь ты переживать события того дня, бесконечно прокручивая их в голове – жизнь свою потеряешь! Что было, то прошло и быльём поросло. Ты девка ещё молодая, так зачем хоронишь себя собственными руками? Закопалась, что дальше некуда, себя погубишь и его! Разве это достойный финал, к которому ты так слепо стремишься?

Я абсолютно не понимала происходящего вокруг и причин столь странного монолога бабушки. Она не грубила, нет, но слова её били Илону наотмашь, заставляя вздрагивать, словно от хлёстких ударов.

- Почему любовь от себя гонишь? Смотри, парень он горячий, слова твои ранят его сердце. Дура ты, что не пришла, когда звал. Готов был Милош принять тебя и сам покаяться, хотя нет его вины в вашем расставании. Сама ты выбрала этот путь нелёгкий, коли не оттолкнула бы его тогда, возможно всё могло сложиться иначе. И запомни, как бы ты не выпроваживала Милоша из своей жизни, как бы ни сторонилась, он всё равно будет пытаться снова и снова оказаться рядом. Несдержанный он на слова бранные, да только ты их всё равно мимо ушей пропускаешь, нет в душе твоей обиды на внука, только любовь, жалость и надежда, которые с трудом, но ещё удерживаются на пепелище памяти.

- Вы не знаете о чём говорите…

- Ещё как ведаю! И тебе бы пора глаза раскрыть: любовь и ненависть, они ведь рука об руку идут всегда и не стоит тебе стремиться к тому, чтобы познать вторую сторону этой медали. Людей сторониться перестань, прими руку тебе протянутую, да обопрись на неё, и увидишь, как всё вокруг изменится.

- Нет… после того, что было… я не достойна!

- Хватит нюни распускать, да жалиться! – повысила голос Земфира. - Всю жизнь себя изводить собралась? Нравится в роли жертвы-то? Неужели не хочешь выбраться из липкого кошмара, что захватил тебя? Вижу я, что терзаешься. «Грязь, грязь… повсюду!» - вопит твоё сознание, не давая вздохнуть свободно. Не так всё Илона, не так! На насильниках твоих та грязь, нет её на тебе. Только они достойны порицания, не ты! Парням тем вовек не отмыться от содеянного. А ты невинна, надо понять и принять это. Сколько лет в себе всё держишь? Не надорвёшься ли? Выплакаться нужно внучка, высказать близким боль свою… Глядишь, оно и легче станет.

Из моих глаз непроизвольно катились слёзы. Мне было жаль отчаявшуюся девчонку и теперь я прекрасно понимала, почему она сторонится Милоша, да и людей в принципе. Грязной себя считает Илона, потому и к детям не хотела прикасаться, а я-то дура накрутила себя! Не в силах сдерживаться подсела ближе к вздрагивающей Илонке и мягко притянула её к себе, обняв за плечи.

- Не надо, Аня, - вяло пыталась протестовать она.

- Тшшш… Я рядом. Поплачь. Обещаю, что выслушаю и не буду судить тебя. Не копи обиды в душе, Илона, дай им выплеснуться наружу.

И она вдруг заплакала, так горько и отчаянно, уронив голову на плечо. Девушка больше не дичилась и не отталкивала меня. Я гладила её по спине, укачивая словно маленького ребёнка, пытаясь забрать хотя бы половину той боли, что терзает её душу и сердце.

- Хочешь, я сама всё расскажу? – подала голос Хитана, дотронувшись пальчиками до волос Илоны.

- О чём? – всхлипнула та в ответ.

- Я всё вижу, мамочка, ещё тогда увидела, в нашем доме. Их было трое, сначала они подавили волю: били, мучили, издевались и…

- Хватит! – выкрикнула Илона, зажимая уши ладонями. – Откуда ты это знаешь, Хитана? Ведь никто… никто…

- Ты закрыла глаза и отключилась, видела перед собой Милоша и молила небеса о том, чтобы всё скорее закончилось. Для тебя… Ты смерти просила!

- Никто не может этого знать! Это ведь… невозможно?.. – нервно засмеялась Илона, заходясь в истерике.

- Не пугайся, милая, - смягчился вдруг взгляд Земфиры. – Хитана, она у нас видящая, многое ей подвластно. И семья наша не так проста, как кажется, много секретов в ней хранится, сокрытых от глаз чужих.

- Вы обе увидели… ЭТО?

- Так оно и есть, - кивнула бабушка. – Увидеть-то увидели, но, чтобы выпустить боль из души, надо тебе выговориться.

- Я могу рассказать, да кто станет слушать? Нет у меня никого, кроме Павлика, но он – мужчина. И так видел то, за что мне до сих пор стыдно перед ним.

- Мы и выслушаем тебя с Анечкой, нам торопиться некуда. Была одна во всём мире, а теперь семью обрела, облегчи душу, девонька, откройся нам, раздели боль-то свою. Тебе самой это необходимо в первую очередь. Хитана, ты спать отправляйся, не дело тебе с нами рядом сидеть и слушать то, что не для детских ушей. Хотя, тебе и так всё ведомо.

- Конечно. Как же иначе? Я пойду, мамочка, а вам предстоит бессонная ночь. Не беспокойся, я прослежу за малышами.

Обняв меня перед сном, дочка взбежала по ступеням и скрылась от наших взглядов, а мы переместились в столовую и устроились за круглым столом друг напротив друга. Земфира приглушила свет и зажгла витые самодельные свечи, от которых шёл одуряющий аромат воска и мёда. Меня окутало спокойствие и тепло: язычки пламени мерцали в полутьме, придавая окружающей обстановке уют и безмятежность. В сумрачной тишине я наблюдала как бабушка разливает по высоким бокалам красное сухое вино, что было припасено у неё для вот таких вечеров откровении. Поставив бутылку на середину стола, она принесла декоративную корзинку с гроздьями винограда и плоское глиняное блюдце с твёрдым сыром.

- Ну, вот теперь можем и поговорить, - выдохнула она, опускаясь на стул.

Я перевела взгляд на Илону, что смотрела сквозь меня остекленевшими глазами. Она не торопилась начать этот тяжёлый разговор, а мы не имели права торопить её, предоставив возможность собраться с мыслями.

- Это случилось настолько давно, - наконец заговорила она, - что я теряюсь в закоулках памяти, не в силах зацепиться за ту нить, что стала всему началом. Когда мама умерла, отец продал квартиру, в которой мы жили и купил маленький домик в отдалённом районе города. Первый месяц жизни в нём показался мне таким длительным и неуютным, однако всё изменилось в один из вечеров. На моём пути возник Милош: смелый, благородный и безумно отважный парень, что спас меня от местных хулиганов, навсегда похитив юное сердце. Он был для меня всем: заступником, любимым, другом и самым важным человеком на всём белом свете! С первой встречи, Милош чётко определил кто мы друг для друга, заявив, что я принадлежу лишь ему. Разве могла я противиться неминуемой любви? – искренне улыбнулась Илона, бросив вопросительный взгляд на Земфиру. – Вы осуждаете меня за поспешность?

- Нет, девонька, разве я могу судить тебя? Ты влюбилась, впервые влюбилась. Так оно и бывает. Настоящая любовь разгорается в душах людей как пламя, едва они взглянут в глаза друг другу.

- Так значит, это любовь с первого взгляда… - констатировала я.

- А разве бывает другая любовь? – недоумённо ответила бабушка. – Любовь, она или возникает сразу, или не возникает вовсе. Все эти привязанности, страсти и уважения… это не то! Они не имеют отношения к настоящей чистой любви, что связывает людские сердца на века.

- Я согласна с этим, только вот, не всегда нас ждёт счастливый конец. Знаете, Милош, он словно рыцарь следовал за мной повсюду, даже перевёлся из своей школы, чтобы просто быть рядом: провожать домой, вместе идти на учёбу. Чтобы быть вместе всегда-всегда! Мы действительно любили друг друга, с головой утопая в первом трогательном чувстве. Иногда, я ощущала себя хрупкой фарфоровой куклой в его руках, с которой он действительно сдувал пылинки, оберегая от всего мира, вот только не от себя. Однажды Милош изменил мне, но я и это простила, потому как слова Надьи о том, что мы предназначены друг другу, запали в душу навсегда. Было больно, но я смогла переступить через это, чтобы он остался рядом. А в ответ получила благодарность и счастье. Поэтому, ни о чём не жалела.

- Не знаю, под силу ли мне простить измену? – протянула я, пригубив бокал вина.

- Любовь и не такое способна простить, внученька, - погладила меня по руке Земфира. – А ты продолжай, детка, продолжай.

- Так получилось, что среди зимы я осталась одна: отец нашёл новую работу и вынужден был уехать в другой город. Спасибо Надье, она забрала меня под своё крылышко, обласкав и впустив в дом. Милош был счастлив, ведь мы сутки напролёт были вместе. В тот момент я снова почувствовала себя дома, нужной и любимой, как это было в те времена, когда мама ещё не покинула меня. Мы жили очень дружно, Надья никогда не обижала ни словом, ни делом. Я ни в чём не знала отказа, купаясь в заботе, что дарил мне любимый. А каким преданным взглядом он смотрел в мои глаза! Мы клялись, что никогда не расстанемся, но однажды произошло то, что стеной встало между нами. В тот день, парни из параллельного класса, воспользовавшись отсутствием Милоша в школе, не дали мне уйти домой после уроков и насильно увели на спортивную площадку. Однако, он словно почувствовал где я, как будто невидимая нить между нами натянулась и Милош на ощупь шёл по ней, чтобы вновь защитить и спасти. Эти ребята, они наговорили мне столько пошлостей и гадостей, унизили. Пытались склонить к тому, что я должна по своей воле прийти к ним…

- Твари! Неужели брат оставил их поступок без ответа? – в нетерпении выкрикнула я, схватившись за тонкую ножку бокала.

- Милош, конечно же не стерпел их хамства, и именно из-за этого инцидента оказался в изоляторе. Перед ним поставили выбор, либо Коровины подают заявление о причинение тяжкого вреда, либо он должен скрыться с их глаз и оправиться в армию. Милош выбрал второе… В день, ставший отправной точкой для нас, он надел на мой палец обручальное колечко, - с любовью поглядела Илона на вытянутую перед собой руку. - Все годы, прожитые вдали от него, я представляла, что мы ещё вместе, бережно храня последний подарок…

- Вы точно стоите друг друга! – подытожила я не сдержавшись. – Любуетесь на свои кольца, а о сближении и не думаете.

- Да, я приняла то судьбоносное решение расстаться, ведь во всём была моя вина! Если бы не я, ничего бы не произошло. И Ясмина так говорила, что Милош пострадал из-за меня…

- Вот же противная девка! Ну, устрою я своей обожаемой племяшке такой разнос! - сказала Земфира, вытаскивая из пачки очередную сигарету. – Прости, детка, вижу не любишь ты дым, но придётся потерпеть тебе старую бабку, ни дня не мыслящую себя без сигареты.

- Она была права. Если бы мы с Милошем не были вместе, ему бы никогда не пришлось защищать меня, он бы жил своей обычной жизнью, не влипая в неприятности. Я полностью поддерживала её, поэтому собрала вещи и ушла. А за аллергию мою не беспокойтесь, почему-то в вашем доме табачный дым не причиняет дискомфорта.

- Это мой внучок-то никуда не влезал? Да что ты знала о нём до вашей встречи? Он же был знатным охламоном, первым хулиганом на районе! В школе учился лишь на двойки, держали его там, потому что Ясмина слёзно уговаривала директора дать возможность сыну получить аттестат. Вечно дрался, пил и курил с такими же разбойниками, как он.

- Что вы? Милош совсем другой. Он очень ласковый, нежный. Мы учились в одном классе, всегда вместе готовились к урокам. Ваш внук умный, преданный, добрый. Лучший мужчина на свете! – пылко произнесла Илона.

- Ох и любишь же ты его. За годы разлуки не охладела нисколько. Что же тогда гнала от себя?

- Вы послушайте, что дальше было. Сами всё поймёте… Он прибежал ко мне сразу как его отпустили из отделения, предварительно вручив повестку. Я сказала, что мы должны расстаться, пыталась оградить его от невезучей себя, не хотела, чтобы всё время он вынужден был решать мои проблемы. «Я больше не хочу быть с тобой, Орлов! Не хочу видеть тебя! Уйди и никогда не появляйся в моей жизни! Ты душишь меня своей любовью! Неужели не понимаешь? Дай мне дышать свободно… без тебя!» - сказала я ему эти обидные слова, чтобы он возненавидел меня и забыл обо всём, что было. Помню, как его лицо помертвело и выбежав из дома он исчез, выполнив то, чего я в принципе и добивалась. Мне же оставалось оплакивать свою никчёмную долю. В тот момент я была уверена, что делаю всё правильно. А ещё, я ведь была на вокзале, видела, как смотрит он по сторонам, выискивая меня в толпе провожающих, но не вышла из укрытия, наступив на горло своей любви. Прячась за колонной, рыдала, кусая сжатый кулак, боролась сама с собой, со своими чувствами. В тот день я навсегда попрощалась с самым дорогим человеком…

- Да… то, что мы творим в юности порой не подвластно логике, - произнесла я, делая глоток вина, - мы слишком легко расстаёмся с любимыми людьми, а в последствие горько сожалеем о содеянном.

- В день сдачи последнего выпускного экзамена произошло событие изменившее мою жизнь навсегда. Те парни, что были виновны в столь скорой отправке Милоша в армию, подкараулили меня по дороге домой. Этих отморозков было трое… их было трое, понимаете? А я одна… Затащив в один из заброшенных домов, они сорвали с меня одежду, попутно унижая и оскорбляя, а после, бросили на грязный пол, и я не понаслышке узнала, что такое ад на земле. Помню дикую боль, пронзившую тело насквозь, их смешки и пинки. Это было так ужасно! Издевались, заставляя просить прощения и ползать нагишом у их ног, и я выполняла это! Мне было так страшно! Я надеялась, что, если не буду их злить – они вскоре отпустят, но это было самообманом. Меня втоптали в грязь, от которой вовек не отмыться, как бы этого не хотелось. Они не были похожи на людей, их надменные лица и хищный оскал мне вовек не забыть. В какой-то момент, я обессилила настолько, что смежила веки отключая сознание. Будто бы стену воздвигла между нами, передо мной маячило любимое лицо Милоша, а душа, словно покинула тело. Я больше не реагировала на их действия и не молила о пощаде, лишь всматривалась в призрачный образ любимого и просила небеса о том, чтобы всё закончилось как можно скорее. Мне хотелось лишь одного, чтобы смерть смилостивилась надо мной и забрала в свои объятия, позволив сбежать от этого позора.

- Бедная девочка, сколько же тебе пришлось пережить.

- В себя пришла, когда всё изменилось. Моё искалеченное тело крепко прижимали к сильной груди мужские руки, а на лицо капали горячие слёзы. В первую секунду я приняла спасителя за Милоша. Но это был не он. Из лап подонков меня вызволил Павлик Миронов. Смешно, но именно он способствовал нашему знакомству с любимым. Он пытался помочь мне, как умел, я не противилась, но, мне всё было безразлично. Душа, она словно сгорела в адском пламени, осыпавшись на пол горсткой серого пепла. Не хотелось ни жить, ни говорить. Павлик остался в ту ночь со мною рядом. Я благодарна ему за это, если бы не он... Ведь ранним утром следующего дня судьба попыталась добить меня окончательно: почтальон принёс срочную телеграмму, в которой сообщалось о гибели отца. Вот так, трагические обстоятельства подарили мне встречу с человеком, который стал моей жизненной опорой.

- Это всё печально и страшно, но почему ты не обратилась к брату, не рассказала обо всём? Думаю, Милош бы понял тебя, не осудил и остался рядом.

- После того инцидента я лежала в больнице, и врачи вынесли мне неутешительный вердикт: я никогда не смогу забеременеть и выносить ребёнка. Опозоренная, бесплодная, зачем такая спутница жизни Милошу? Нет, я никогда не омрачу его жизнь своим присутствием. Это мой крест и понесу я его в одиночестве.

- Это мы ещё посмотрим, - хрипло сказала Земфира, - ты мне лучше скажи, с этим Павликом вы всё ещё вместе?

- Да! Мы теперь словно брат и сестра, ведь в целом мире лишь мы есть друг у друга. В тот же год я поступила в институт, а Павлик ушёл служить. Из пьяницы и дебошира он превратился в любящего заботливого друга и брата. Мы столько пережили вместе за эти годы! Да и сейчас, продолжаем держаться друг друга. Ведь кроме него у меня никого нет. Совсем никого, в целом огромном мире!

- Теперь у тебя есть мы! - твёрдо сказала я. – И наша семья будет рада принять тебя. Поверь, ты больше никогда не будешь одинока! Спасибо, Илона, что нашла силы рассказать о том, что столько лет угнетало тебя.

- Да, Анна, мне действительно стало намного легче. Словно каменный панцирь, в который я сама себя заключила, дал трещину. Так непривычно, что вы по-доброму приняли меня. И ещё, я не вижу неприязни в смотрящих на меня глазах. И это после того, как вы узнали все мерзости, произошедшие со мной. Но по поводу семьи, не скрою, я бы очень хотела иметь таких родственников, однако это невозможно. Милош, он никогда не простит мне произошедшее. Он зол на меня, неимоверно зол. И я не смею его за это упрекать.

- Моя дочка врач, - прервала нас Земфира, - я отвезу тебя в её больницу, для начала нужно пройти полное обследование, а уже потом делать какие-то выводы. Как я понимаю, ты, поставив крест на себе, ни разу не проходила восстановительного лечения?

- Только тогда, в восемнадцать.

- Илона, а ты обращалась к психологу? Возможно он сможет снять твои нелепые установки и искоренить тревоги?

- Нет, - отрицательно качнула она головой, - вы первые, кому я решилась излить душу. Даже с братом мы никогда не вдавались в подробности, стараясь стороной обходить этот кошмарный эпизод моей жизни.

- Поверь мне на слово, девочка, ты сломалась не в тот момент, когда подверглась жестокому насилию. Тебя разрушило лишь одно – расставание с моим внуком. Когда ты прогнала Милоша, в тот момент и потеряла себя. Никакой психолог не решит проблему. Моя сестра сможет излечить твою душу, дочь поможет восстановить здоровье, но восстать из пепла, подобно фениксу ты сможешь лишь в объятиях любимого мужчины.

- Значит, я буду доживать отмеренный мне срок поломанной, бездушной куклой. Он никогда не простит меня, никогда не примет. В то время, когда мы ещё встречались, он изменил мне, а я простила, наступив на горло гордости. После примирения Милош сказал, что никогда бы не смог закрыть глаза на МОЮ измену, а значит, мне ничем не вымолить его снисхождения.

- Поживём – увидим, а пока давайте-ка спать. Скоро уже рассвет. Много дел нам предстоит сделать, всем нужно хорошенько отдохнуть, - поднялась со своего места Земфира и ободряюще кивнув нам ушла в свою комнату.

Я подвинула стул ближе к Илоне и обняла её. Мы сидели, не произнося ни звука, хотя внутреннее состояние требовало выплеснуть все эмоции с помощью крика. Свечи уже давно догорели, а их фитильки упали в лужицу растопленного воска, застыв в ней навсегда. Казалось, они схожи с сердцем Илоны, что замерло в тот самый миг, когда они с братом разминулись на перекрёстке, выбрав неправильные дороги. Милош… братишка, наверное, лишь ты способен вновь зажечь огонь в глазах этой так рано повзрослевшей девочки, отогреть её и заставить сердце биться вновь. Но для этого ещё не настало время…