Ошеломленный

ГЛАВА 9

— Прости, но я ничего не могу поделать. Форма была заполнена неправильно. - Женщина за прилавком в студенческом финансовом офисе развернула свой монитор, чтобы показать мне. — Там должен был быть дополнительный ноль, и вы должны были поставить галочку в этом поле. О, и нам нужен адрес электронной почты и номер телефона руководителя на предыдущем месте работы вашего отца, - сообщила она мне скучающим тоном.

— Что я должен делать? Мой счёт пуст. Как я должен есть? - Я провел рукой по лицу. Как это могло произойти, черт возьми?

Она уставилась на меня, совершенно не сочувствуя.

— Тебе придется подождать, пока исправленная форма не пройдет через систему. Как только она будет пройдена и одобрена, кредит будет переведен на твой счет в течение пяти рабочих дней.

Как все пошло не так быстро? Два месяца назад мне даже не понадобились бы студенческие ссуды. Но потом моего отца уволили с работы инженера ИИ, и до сих пор у него были проблемы с поиском чего-либо еще. Был также тот факт, что большая часть сбережений моих родителей ушла на оплату дома престарелых моих бабушки и дедушки, и мои сестры нуждались в обеспечении. С деньгами сейчас было туго.

Когда я шел по дороге к дому, гнев сжигал меня. В основном на себя, но частично на Лиама. Если бы только он был более разумным, я мог бы легко выбить вмятину в его машине или он мог подождать немного дольше, чтобы я заплатил ему деньги. Буквально все было лучше, чем это. На моем банковском счете ничего не осталось, вплоть до остатков еды, и нет гарантии, что у меня будет еще.

Войдя в дом, я направился прямо на кухню. Как я и думал. У меня осталось достаточно еды на два, может быть, на три приема пищи, если мне повезет. Черт. Что я должен был делать? Думаю, если бы до этого дошло, мне пришлось бы проглотить свою гордость и спросить, не возражает ли кто-нибудь одолжить мне немного денег. Проблема, помимо моей гордости, заключалась в том, что я точно не знал, когда смогу вернуть им долг.

Мой гнев исчез, и теперь я просто чувствовал себя несчастным. Я поплелся вверх по лестнице в свою спальню, не желая сейчас находиться рядом с кем-либо еще. Бросившись на кровать, я сморгнул неожиданные слезы, которые угрожали вылиться. Как я мог быть таким придурком, когда едва поступил в университет? LSU должен был стать моим новым началом, и я был полон решимости добиться успеха, даже несмотря на то, что я буду полагаться на деньги студенческого кредита, когда бы они ни поступали, потому что я не собирался позволять моим родителям копаться в своих сбережениях для меня. Я рассматривал это как свой шанс доказать им и себе, что я могу стоять на своих ногах. Но я уже терпел неудачу.

Зазвонил мой телефон, отвлекая меня от моих гнетущих мыслей.

Мама.

— Привет, мам. - К счастью, мой голос звучал более или менее нормально.

— Ной.

Волна внезапной тоски по дому накрыла меня, когда из динамика донесся ее теплый голос, сопровождаемый фоновым шумом высоких голосов Лейлы и Ами.

— Я хотела спросить, как у тебя дела. - Беспокойство сквозило в ее тоне. — Студенческий кредит пришёл?

— Да, все в порядке, - сказал я, солгав сквозь зубы. Я прикусил внутреннюю сторону щеки, когда услышал ощутимый вздох облегчения через динамик.

— Слава богу. На горизонте есть хорошие новости, по крайней мере, я так надеюсь. - Была пауза, когда она сказала моим сестрам успокоиться, а затем она вернула свое внимание ко мне. — У папы собеседование в следующую среду, так что держи пальцы скрещенными для него.

Осторожная надежда наполнила меня.

— Это здорово. В чем заключается работа?

Она вкратце рассказала мне о должности, которая, насколько я мог судить, была похожа на его предыдущую работу. Это, конечно, должно было быть хорошим знаком. Прежде чем я успел задать какие-либо вопросы, мои сестры вырвали у нее телефон, а затем они обе пытались поговорить со мной одновременно. Мое настроение мгновенно поднялось. Следующие десять минут я провел, слушая их задыхающуюся болтовню, когда они обе мчались, чтобы рассказать мне все свои новости, разговаривая друг с другом. В конце концов, моя мама вернулась на другом конце провода.

— Все в своих руках. Папа ... - Ее голос дрогнул, и она шмыгнула носом. Это было как удар под дых, услышать, как она расстроена. — Увольнение сильно ударило по нему. Он чувствует, что подвел нас всех. Тебя, особенно.

Мой желудок скрутило.

— Что? Он меня не подвел. Это была совсем не его вина.

— Прости, я не должна была ничего говорить. Я не хочу взваливать это на тебя. Ты должен наслаждаться своим временем, ни о чем не беспокоясь. Прочистив горло, она попыталась говорить веселым тоном.

— По крайней мере, я могу сказать папе, что твой кредит начислили, чтобы он мог перестать беспокоиться об этом. Он был так обеспокоен, Ной. Я почти рада, что тебя не было здесь, чтобы увидеть ... неважно. Я надеюсь, ты знаешь, что, как только он найдет другую работу, все вернется на круги своя.

— Я бы хотел, чтобы я мог что-то сделать. Я знаю, что ты отказывалась позволить мне раньше, но ты знаешь, что я могу отложить год и вместо этого найти работу. Я хочу помочь.

Моя мама многозначительно откашлялась, и я мог представить себе суровое выражение, появившееся на ее лице, это упрямое выражение ее рта, которое означало, что бы кто ни говорил, она приняла решение и не будет поколеблена.

— Абсолютно нет. Ты продолжаешь быть таким, какой ты есть. Наслаждайся. Максимально используйте студенческую жизнь. Мы в порядке, Ной. Мы ни в коем случае не живем за чертой бедности. Нам просто нужно внести некоторые коррективы.

— Просто скажи слово, если я тебе понадоблюсь. Я—

— Мы больше не обсуждаем это. А теперь расскажи мне. Ты встречал каких-нибудь хороших парней?

— Мама, - простонал я. — Я не говорю об этом с тобой. Спроси меня о чем-нибудь еще.

Она рассмеялась над этим.

— Хорошо. Расскажи мне, как идут твои занятия.

Я провел еще пятнадцать минут или около того, разговаривая с ней, прежде чем ей пришлось идти готовить ужин. Положив телефон рядом с кроватью, я откинулся на одеяло и закрыл глаза.

Следующее, что я помнил, был стук в мою дверь. Моргая, я подтянулся в сидячее положение, глядя на свой телефон. Думаю, я заснул, потому что сейчас было почти 9 вечера

— Да? - Я крикнул.

Голос Трэвиса прозвучал через дверь.

— Сегодня вечером в студенческом союзе продают напитки два по цене одного. Ты идешь?

— Не сегодня, приятель. Тем не менее, спасибо за приглашение.

— Хорошо. Если ты передумаешь, мы, вероятно, проведем там большую часть ночи.

— Сойдет. Веселитесь.

Некоторое время спустя я направился в ванную, чтобы плеснуть немного воды на лицо, морщась от покраснения вокруг глаз. Затем я спустился вниз.

В доме было тихо, пусто. На кухне я насыпал остатки вчерашней пасты в миску и отправил ее в микроволновую печь, чтобы она прогрелась.

Если бы я знал, что будет дальше, я бы просто съел его холодным.

Раздался громкий треск, и все потухло. Микроволновая печь, холодильник, свет ... все.

— Черт! - Я закричал. Нащупывая свой телефон, я нажал кнопку, чтобы включить фонарик, затем несколько раз бесполезно нажал на выключатель кухонного освещения на случай, если он волшебным образом снова заработает. Что я должен был делать?

Я отправил сообщение Трэвису.

Я: Ты дома? Отключилось электричество

Он ответил почти мгновенно, к моему облегчению.

Трэвис: Не дома, но власть иногда бывает изворотливой. Переключи выключатели на щитке, и свет снова включится

Я: Где это?

Подождав несколько минут без ответа, я решил отправиться на охоту. Я мог бы с этим справиться. На самом деле я никогда раньше не прикасался к автоматическому выключателю, но у меня был Google. Я знал, что тот, который был в доме моих родителей, был в шкафу под лестницей, поэтому я включил фонарик и вышел в коридор, держа телефон перед собой.

Я врезался прямо в Лиама. Он двигался так быстро, а я был так не готов, что отшатнулся, потерял равновесие и врезался в стену позади меня. Моя голова с болезненным стуком ударилась о штукатурку, и мой телефон упал на пол. Внезапно нас окружила тьма.

— Смотри, куда ты, блядь, идешь, - прошипел я, мой прежний гнев на него вернулся в спешке.

— И тебе того же, - огрызнулся он. Я едва мог разглядеть его в темном коридоре.

— Придурок, - пробормотал я.

— Как ты меня назвал? - Внезапно он оказался передо мной, весь напряженный и раздраженный. С этим было слишком сложно справиться. Я толкнул его, выходя из его пространства. Моя рука потянулась к затылку, и я подавил болезненный стон, когда почувствовал больное место, которое уже формировалось там.

Вместо того, чтобы отвечать на его вопрос и вступать в очередной спор, я сосредоточился на текущей задаче.

— Ты знаешь, где находится автоматический выключатель?

— Да.

Это звучало так, как будто он говорил сквозь стиснутые зубы. Его дыхание было прерывистым, и я бы поспорил на что угодно, что он был на грани полной потери самообладания, если судить по нашим предыдущим встречам.

— Ты знаешь, что делать?

— Да, - снова сказал он, и на этот раз его голос был намного ближе. Я поднял руку, и она приземлилась на твердые мышцы. Его грудь? Я оставил это на мгновение, услышав его резкий вдох. Какого хрена я делаю? Я отдернул ее.

— Ты можешь... - Я облизнул губы. — Ты можешь показать мне, что делать? Пожалуйста?

— Я полагаю, что да. - В его голосе была хрипотца, которой обычно не было, и от этого меня обдало жаром. Изо всех сил стараясь не обращать на это внимания, я осторожно ощупал ногой пол, пока он не коснулся края моего телефона, а затем поднял его с пола. Крошечный луч света от фонарика был желанным, но я держал его направленным вниз, чтобы он не ослеплял нас. И, может быть, я не хотел видеть лицо Лиама.

Он выудил свой собственный телефон из кармана и включил фонарик, и я последовал за ним, но не к нижнему шкафу, куда я направлялся, а в комнату, где у Трэвиса были все его медиа-материалы. На стене, рядом с дверью, висела большая коробка, которую я не заметил.

— Этот выключатель предназначен для цепи освещения. - Лиам направил свой фонарик на ряд переключателей, сосредоточившись на крайнем правом. Я подошел ближе к нему, чтобы лучше видеть. Он направил луч. — Для первого этажа этот выключатель, а для верхнего этажа - вот этот.

— Что нам делать?

По какой-то причине мы оба говорили шепотом. Может быть, это было потому, что мы были в темноте, а в доме было так тихо. Сам того не осознавая, я подошёл к нему так близко, что наши плечи соприкоснулись.

— Ной.

— Да? - Я повернул голову, поймав блеск его голубых глаз в свете моего фонарика, когда он тоже повернулся. Минуту мы оба стояли там, наши глаза встретились, его рука прижималась к моей более настойчиво.

— Я… - Он оборвал себя, тяжело сглотнув. — Извини, что заставил тебя стукнуться головой.

Я внезапно полностью осознал нашу близость и тот факт, что мы были совершенно одни в доме.

— Это... все в порядке. Извини, что накинулся на тебя. - Мой голос прозвучал слишком хрипло.

Он снова сглотнул, звук громкий в тишине.

— Кто был тот парень, с которым ты целовался на вечеринке?

У меня отвисла челюсть. Из всех вопросов, которые он мог мне задать, это было последнее, чего я ожидал.

— На вечеринке Андера? Это ... это был никто. Я даже не узнал его имени.

— О. - Он выдохнул это слово, и я почувствовал мягкое дыхание на своих губах.

Бессознательно я наклонился к нему еще ближе, так близко, что отчетливо услышал его прерывистый выдох. Я провел языком по губам, и его глаза расширились и потемнели.

— Лиам, - прошептал я.

Я уловил панику, промелькнувшую на его лице, когда он отвернулся от меня так быстро, что я бы не удивился, если бы он получил удар хлыстом. Он быстро дотянулся до выключателей, щелкая ими один за другим. Электричество и свет снова включились в спешке, и он практически побежал, чтобы уйти от меня.

Может быть, это было мое воображение, но на мгновение...нет . Я не собирался позволять себе думать о том, что могло бы быть.

За исключением того, что это была ложь. Позже той ночью, в уединении моей спальни, я обхватил рукой свой твердый член. Мои глаза закрылись, и хотя я пытался направить свои мысли в другое русло, было слишком легко вспомнить, как он произнес мое имя. Это было так чертовски жарко, и мое воображение легко нарисовало образ, как он произносит мое имя, а затем опускается на колени и берет меня в рот.

Моя рука двигалась быстрее.

Грязные, грязные мысли о моем соседе по дому заполнили мой разум, пока я не кончил, сильно, накрывая мою руку и мой пресс своим освобождением.

Когда я отдышался, я застонал в подушку.

Я так облажался. И не в хорошем смысле.