Осколки прошлого (СИ)

Глава 10. Театр одного актера

Проснулась я глубокой ночью от кошмаров. Ну вот, мне почти удалось от них избавиться, но один день в компании Глеба вернул все на свои места. Стоило признать: решение отправиться к нему было самым идиотским за всю мою жизнь.

Я повернулась на бок и чуть не завизжала: на подушке лежали розы, а затем я услышала, как хлопнула входная дверь. Вскочив с кровати, я бросилась в коридор — никого, дверь закрыта. Я забыла напрочь про инстинкт самосохранения, выбежала на площадку и успела услышать быстрые шаги по лестнице, забежала в квартиру и бросилась к окну. Конечно, я его не видела, и мои новые соглядатаи, скорее всего тоже. Вернулась в спальню и осмотрела «подарок»: темно-красные розы, с большими шипами. Я бы сказала «красивые», но их было четыре и в сложившейся ситуации они выглядели зловеще. Можно было подумать, что это проделки Макса, но почему-то я была уверена: у меня в гостях был Хантер.

Заварив кофе, я достала флешку Синицына и вставила в телефон, на дисплее которого было пять пропущенных от Ковалева младшего и один с неизвестного номера.

На флешке был единственный документ с биографией некого Аркадия Мусалова. Родился Аркаша в семье отставного офицера двадцать восемь лет назад, в возрасте девяти лет родители погибли в авиакатастрофе. Аркаша провел пять лет в областном интернате, затем его усыновила воспитательница этого же интерната Мусалова Юлия Петровна. Аркадий получил фамилию Мусалов, а еще через три года вместе с новой семьей переехал на ПМЖ в штаты, где следы его терялись.

Голова шла кругом. Откуда у воспитательницы деньги на переезд в штаты, да и зачем вообще она туда потащилась. Аркадий Мусалов вполне мог быть знаком с Максом, и он же приезжал к Кучерову в колонию. Кучеров знал Хантера. Выстраивалась интересная цепочка. Теоретически Макс мог знать Хантера, даже не подозревая об этом, но все это было притянуто за уши. Америка — страна большая, да и сроки пребывания в интернате у Макса и Аркадия не пересекались, единственное, что он мог поддерживать связь с воспитательницей, но Макс провел не так много времени в интернате, чтоб выработалась особая привязанность.

Часы показывали 5:00, звонить Подсолнуху было рано, уставившись в одну точку, немного посидела, и, чертыхнувшись, открыла сайт местного вестника. Я начала читать криминальные сводки, если он выполнил заказ, то не так давно. К семи утра мои глаза готовы были вывалиться, но я нашла его. Малютин Олег Павлович исполнительный директор ОАО «Стройинвест» застрелен в своей квартире. Месяц назад. Я знала Малютина, несколько раз я была свидетелем его встреч с Глебом. С Климом у него тоже были дела, причем шли не очень хорошо. Я видела вместе их лишь однажды, но разговор дружеским назвать было нельзя.

Выходило, некто заказал Малютина, с помощью Кучерова. Хантер заказ выполнил, но денег не получил, и что-то мне подсказывает, если б они были у Кучерова, он бы их вернул. Но что если Кучеров не работал напрямую? Если он не знал Хантера, а деньги передавал через Аркашу? Тогда как не пытай — ничего не выпытаешь.

Я набрала номер Ремезова:

— Ромочка, — заверещала я, как только он снял трубку, — очень нужна твоя помощь!

— Разве могу я отказать такой милашке, как ты? — недовольно буркнул одноклассник.

— Мне нужен список всех воспитанников детского дома, в котором жил Кучеров.

— За какой период?

— Всех, кто мог с ним пересечься. И еще вся информация по делу об убийстве Малютина.

— Это «Стройинвест» что ли?

— Да.

— Я тебе и так скажу, твой…наш отец.

Я не сразу поняла, что он имел в виду Бессонова — отца народа.

Положила трубку и задумалась. У меня осталось четыре дня, а я не продвинулась в поисках денег ни на шаг. Надо было искать Аркашу. В прошлый раз Подсолнух говорил, что, скорее всего это человек Клима.

Я собиралась позвонить Машке и пообедать вместе, чтоб расспросить подробнее о Малютине, но моим планам не суждено было сбыться. В дверь позвонили, на пороге стоял мой муж.

— Проходи, — сказала я, пропуская его в квартиру.

— Скажи, как прошел вчера твой день, Дорогая? — он остановился у окна, спиной ко мне, — Я поставил не на ту кобылку. Ты снова спелась с этим ублюдком!

— Дай мне развод.

— Он что и замуж тебя уже позвал? — ухмыльнулся Клим.

— Мне не понятен твой тон. Вроде бы это ты мне изменил, а выходит что я, — развела я руками.

Клим резко повернулся и двинулся на меня:

— Какая разница кто первый? Может, стоит все забыть и начать сначала?

— Ты прекрасно знаешь, что нет!

Клим стоял слишком близко, а мне некуда было отступать. Он дернул пояс моего халата, полы распахнулись, представив его взору кружева белья. Я хотела закрыться, но он опередил меня: схватил мои руки за запястья и поднял вверх, прижав к стене.

— Ты ведешь себя, как подонок! — сказала я с вызовом, еще не веря в серьезность его намерений.

— Кажется, это твой любимый тип мужчин.

Он впился в мою шею губами, нарочно оставляя следы поцелуев, прикусывая до боли. Я извивалась и пыталась вырваться, но хватка была мертвой, тогда использовала весомый аргумент: пнула его коленкой прямо в пах.

Клим отпустил мои руки и согнулся пополам, а я рванула в сторону выхода. Он догнал меня в прихожей, схватил за волосы и потащил в спальню.

— Разыграем небольшую сценку! — рыкнул он, бросая меня на кровать.

Я дотянулась до тумбочки и запустила в него статуэткой, к сожалению, промахнулась, а он схватил меня за лодыжки и притянул к себе. Я кусалась и сопротивлялась изо всех сил, пока не получила удар, от которого все поплыло перед глазами. Дальнейшее происходило, словно в кино и не со мной. Когда я окончательно пришла в себя, Клим одевался.

— Надеюсь, ты получила удовольствие, Дорогая — съязвил он.

— Пошел вон, ублюдок!

Клим усмехнулся, зачем-то ударил кулаком в стеклянную дверцу шкафа. Поранив руку, вытер ее об свою рубашку и направился к выходу, бросив на ходу:

— Захочешь повторить — звони!

Как только за ним захлопнулась дверь, я отправилась в душ. Хотелось поскорее смыть с себя всю эту грязь, но это оказалось не так просто. Кровоподтеки на шее, синяки на руках и бедрах, ссадина на скуле, распухшая губа — придется хорошо гримироваться, чтоб выйти на улицу. Я сметала осколки, когда джип Бессонова влетел во двор и со скрежетом остановился у подъезда.

Ну конечно! Все это было не более чем спланированной акцией! Клим намеренно светился у окна, а через некоторое время вышел в окровавленной рубашке! Ему надоело ждать, когда Бес начнет действовать, и он решил его поторопить! Что Глеб сделает с ним, если увидит мое состояние?! Господи, я даже не успела привести себя в порядок. Он уже стучал в дверь, а затем начал колотить. Я не хотела открывать, но тогда он и вовсе ее выломает. Набрав в грудь воздуха, все же повернула защелку. Бессонов ворвался словно ураган, впрочем, таким я его уже видела, когда он получил доказательства моей измены. Грубо взяв меня за подбородок, повернул мое лицо к свету.

— Глеб… — начала я, но он круто развернулся и вышел. Он не нуждался в моих объяснениях, все было ясно по следам на моем теле.

Выскочив в подъезд, я бежала за ним по ступенькам и кричала:

— Глеб! Остановись! — но он был глух к моим мольбам, — Глеб! Я прошу тебя: остановись!

Он остановился на ступеньку ниже, повернулся, и наши лица оказались на одном уровне. Его глаза пылали гневом, и мне стало страшно. Он убьет Клима, чего бы ему это не стоило.

— Неужели ты не понимаешь, это — спектакль!

— Предлагаешь стерпеть и дождаться следующего акта?

Я не знала, что ему ответить. Клим и правда, мог придумать, что-то более ужасное, раз уж пустился во все тяжкие.

— Никто не смеет трогать мою женщину! — отчеканил он по слогам.

— Но я не твоя женщина! — напомнив ему об этом досадном недоразумении, я сделала только хуже и тут же попыталась исправить ситуацию, — По крайне мере формально! Тебя никто не поддержит, Глеб!

Он развернулся с намерением уйти, а я схватила его за руку, по моим щекам текли слезы, и аргументы закончились.

— Глеб! Пожалуйста! Хочешь, я встану на колени?! Буду ползти за тобой, пока ты не остановишься!

— Был бы хороший урок для тебя!

Я так и сделала, что ж пусть соседи вдоволь насладятся зрелищем:

— Глеб, тебя там уже ждут! Пожалуйста, только остановись! Не иди как барашек на закланье!

— Прекрати эту комедию! — гневно воскликнул Бессонов, поднимая меня — Ты получишь свободу, о которой так мечтала! — его взгляд упал на мои бедра, которые оголил задравшийся халат, он пришел в еще большую ярость, круто развернулся и направился к выходу из подъезда.

— Глеб! Я поеду с тобой! Куда ты скажешь, только, пожалуйста, остановись! — кричала я, выбегая за ним, — Я боюсь! — слова давались мне с трудом, но я должна была остановить его, — Я боюсь тебя потерять, черт возьми! Я просто не могу тебя потерять! — последние слова я кричала уже в пустоту, когда джип Бессонова сорвался с места.

Истерика не замедлила явиться. Пощечина, которую влепил ему Клим, не может остаться незамеченной. Клим, конечно, подготовится к встрече. Вдруг, поняв, что могу потерять Глеба, я рыдала, стоя босиком на асфальте, а прохожие таращились на меня с любопытством.

Внезапно меня осенило. Я пустилась бегом домой, споткнулась на ступеньках и буквально кубарем вкатилась в квартиру. Трясущимися руками перевернула шкатулку с украшениями и среди бижутерии нашла клочок бумаги с номером телефона. Только бы взял трубку. После нескольких длинных гудков я услышала короткое: «Да».

— Сергей Петрович! Глеб убьет Клима! — выпалила я на одном дыхании.

Макар кашлянул и после непродолжительной паузы ответил:

— Ты разбудила вулкан и хочешь, чтоб я его потушил? Ты же знаешь, мне это невыгодно.

— Сегодня преимущество не на его стороне. Он один против армии.

— На все воля Божья.

— Марине Витальевне вы сказали бы тоже самое?

Он ничего не ответил и положил трубку.

Да, Макару была нужна война между Климом и Бесом. Для этого он и продал сведения обо мне Климу, но я знала чуть больше остальных: старик любил Марину, а Глеб был плодом этой любви, и никто не позволит Климу выиграть битву.

Натянув джинсы и водолазку, что противоречило погоде, зато скрывало синяки, я взяла ключи от машины и выскочила из дома. Дорога до «Парадиза» заняла не больше десяти минут, но показалась мне вечностью. Я не очень обращала внимание на сигналы светофора, и конечно, не соблюдала скоростной режим. Бросила машину у здания напротив, у клуба яблоку негде было упасть — машина Глеба, два джипа с его людьми, роллс-ройс Макара и целый автопарк с ним. Перебегая дорогу, чуть не угодила под колеса, непонятно откуда взявшегося, паркетника, из которого выскочил Макс и, буквально затолкав меня в салон, сорвался с места.

— А ну выпусти меня немедленно! — я попыталась открыть дверь, но она оказалась заблокирована.

Макс свернул в переулок и остановился так, что хорошо просматривался вход в «Парадиз».

— Шерше ля фам, — изрек он, — А я голову сломал, чего это они все здесь собрались.

— Выпусти меня! Я не могу сидеть здесь и ждать, пока они переубивают друг друга!

— А ты за кого переживаешь? — спросил Макс без прежнего задора, а я молча смотрела на дверь клуба, мысленно прося Господа, чтоб она открылась, и вышел Глеб.

Макс коснулся моих волос и, заправив прядь за ухо, присвистнул:

— Отец? — спросил он ледяным тоном, а я не стала отвечать, — Он выжил из ума!

— Он-то как раз нет. Ему надоело ждать, когда Бес сорвется, и он решил его поторопить. Все как по маслу! — выругалась я.

— Есть границы, и он их перешел, — прошипел Макс, заводя машину.

— Куда ты?!

Но Макс ничего не ответил. Остановился около клуба и, вытащив меня из машины, потащил внутрь.

— Ты спятил?! — сопротивлялась я, — Еще не хватало заявиться туда с тобой!

Но мы беспрепятственно миновали ресторан и уже были около кабинета, где было отчетливо слышно брань Макара. Макс толкнул дверь ногой и затащил меня в кабинет. Клим сидел на своем месте, недовольный видимо тем, что Макар нарушил его планы. Глеб стоял, опираясь на стол обеими руками, и сжимал кулаки так, что завтра у него будут болеть руки, он был белым от злости и готов был вцепиться Ковалеву в глотку. Макар вальяжно сидел в кресле, но видно было, что он напряжен. Взгляды всех троих обратились на нас, и теперь было сложно сказать, кто более зол Клим или Бес.

— Добрый день, Господа! — начал Макс, — Конфликт немного вышел за рамки семьи, но с другой стороны, разве все мы — не одна большая семья? Не так ли, Господин Мэр?

Глеб полоснул таким взглядом, что у Макса должно было отпасть все желание ерничать, но его и это не остановило. Я молила об одном, чтоб он онемел в одночасье.

— Каждую трагедию, Вы воспринимаете, как личное оскорбление! Так и должно быть! Но я заявляю со всей ответственностью: Полину Сергеевну есть кому защитить! Она заменила мне мать, которой мне так не хватало все эти годы! И отныне ни один волос не упадет с ее головы, а если такое все же произойдет, прошу винить меня! И спрашивать с меня!

Мы с Климом вытаращили глаза, Бес ухмыльнулся, а Макар хлопнул ладонями по коленкам. Все поняли задумку Макса: Клим не будет использовать меня в своих играх, потому что отвечать за это будет его сын.

— Сколько у тебя защитников, Дорогая! — процедил мой благоверный.

— На том и порешим, — сказал Макар, вставая, у дверей он повернулся, — Береги жену, Клим.

— Ты развязал войну, в которой ты победителем не окажешься, — прошипел Бессонов и покинул кабинет вслед за Макаром.

Когда мы остались втроем, Клим подошел к Максу и нанес ему удар от которого тот согнулся пополам:

— Ты что о себе возомнил щенок?! Она заменила тебе мать?!

— Прекрати! — завизжала я.

— А ты?! Собрала всех кобелей города! Что у тебя за дела со Стариком, что он бежит по первому твоему зову?!

— Тебя так плющит, потому что номер не удался? — съязвила я.

— Я вытащил тебя из дерьма! Где бы ты сейчас была, если бы я не взял тебя под свое крыло?! Сидела бы на цепи у своего ненаглядного психа! Идиотка неблагодарная!

— У меня была прекрасная жизнь, и я не нуждалась в чьей либо опеке! Тем более в твоей! Благодетель хренов!

— Отец! Ты перегнул палку! Ты сам сделал ее частью нашей семьи, так веди себя уважительно!

— Заткнись! — рявкнул Клим, — Ты и его умудрилась затащить в койку! — ткнул он пальцем в Макса, — Надо было придушить тебя сегодня, чтоб наверняка!

— До сегодняшнего дня меня останавливало уважение к тебе, но больше этого препятствия нет, — с этими словами я покинула кабинет, а затем и клуб.

Не дожидаясь Макса, который сегодня точно станет нищим, я села в свою машину и отправилась к Ритке.