Освобожденный любовник

Глава 15

Вишес проснулся, и первое, что он увидел, была его хирург в кресле на противоположной стороне комнаты. Видимо, даже во сне он следил за ней.

Она тоже за ним наблюдала.

— Как дела? — Ее голос был тихим и ровным. Профессионально теплым, подумал он.

— Лучше. — Хотя трудно было представить, что можно чувствовать себя хуже, чем в тот момент, когда его тошнило.

— У тебя что-нибудь болит?

— Да, но меня это не беспокоит. Чуть больше боли, чем обычно, на самом деле.

Она окинула его взглядом, но опять-таки с профессиональной целью.

— У тебя хороший цвет лица.

Он не знал, что на это ответить. Потому что чем дольше он выглядел дерьмово, тем дольше она могла оставаться здесь. Сейчас здоровье явно не сообщник его целям.

— Ты помнишь что-нибудь? — спросила она. — О стрельбе?

— Не совсем.

Частично это была ложь. Все, что он помнил, это лишь отдельные кадры событий, частичные вырезки из статей, а не полные колонки: он вспомнил аллею. Сражение с лессером. Выстрел. И в конечном итоге, он на ее операционном столе, а потом братья увозят его из больницы.

— Почему кто-то хотел тебя застрелить? — спросила она.

— Я голоден. Здесь есть еда?

— Ты наркоторговец? Или сутенер?

Он потер лицо.

— Почему ты думаешь, что я кто-то из них?

— Тебя пристрелили в переулке возле Торговой. В скорой сказали, у тебя было при себе оружие.

— А тебе не приходило в голову, что я полицейский, работающий под прикрытием?

— Копы Колдвелла не носят боевые кинжалы. Да и ваш вид не стал бы этого делать.

Глаза Ви сузились.

— Мой вид?

— Слишком много разоблачений, не так ли? Кроме того, вы бы не стали беспокоиться о защите другой расы.

Черт, у него не было сил на расовые обсуждения. Кроме того, часть его не хотела, чтобы она воспринимала его, как что-то отличающееся от нее.

— Еда, — сказал он, взглянув на поднос, стоящий на столе. — Можно мне поесть?

Она встала и положила руки на бедра. У него возникло чувство, что она собирается сказать что-то вроде: «встань-и-возьми-сам-ненормальная-скотина».

Вместо этого она пересекла комнату.

— Если ты голоден, можешь поесть. Я не притронулась к тому, что принес мне Рэд Сокс, а выбрасывать нет смысла.

Он нахмурился.

— Я не возьму еду, предназначенную тебе.

— Я не собираюсь это есть. Похищение отбило мой аппетит.

Ви выругался, ненавидя то положение, в которое ее поставил.

— Я сожалею.

— Вместо того чтобы «сожалеть», как насчет того, чтобы отпустить меня?

— Не сейчас. — «Никогда» пробормотал внутренний сумасшедший голос.

О, Господи, снова этот…

Моя.

Вслед за словом, у него возникло неконтролируемое желание отметить ее. Он хотел, чтобы она была под ним, обнаженная, укутанная его запахом, в то время как он будет входить в ее тело. Он почти видел как это происходит: на черных простынях в его кровати, они сплелись в тесном объятии, он нависает над ней, а она широко разводит ноги, чтобы принять его бедра между своих, его член в себя.

Когда она поднесла ему поднос с едой, у него подскочила температура, а между ног возникла бешеная пульсация. Он незаметно натянул на себя одеяло, чтобы не сверкать прелестями.

Она поставила блюдо и подняла с тарелки серебряную крышку.

— Так насколько лучше тебе должно стать, чтобы я смогла уйти? — ее глаза прошлись по его груди, чисто медицинская оценка, будто она измеряла то, что было под бинтами.

О, черт. Он хотел, чтобы она смотрела на него, как на мужчину. Он хотел, чтобы этот взгляд скользил по его телу, не проверяя послеоперационную рану, а потому, что она собиралась прибрать его к своим ручкам, решая к чему бы приступить в первую очередь.

Ви закрыл глаза и откинулся назад, застонав от боли в груди. Он сказал себе, что это была боль от операции. Хотя подозревал, что причиной все-таки была сама хирург.

— Я не возьму эту еду. В следующий раз, когда кто-нибудь придет, я попрошу другую.

— Она нужна тебе больше, чем мне. Меня беспокоит твое питание.

На самом деле, он был в порядке, потому что уже питался. Употребив достаточное количество крови, вампир мог продержаться несколько дней без обыкновенной пищи.

И это было здорово. Заодно сокращается количество походов в туалет.

— Я хочу, чтобы ты это съел, — сказала она, глядя на него сверху вниз. — Как твой врач…

— Я не возьму ни куска с твоей тарелки. — Ради бога, ни один достойный мужчина никогда не заберет пищу у своей женщины, даже если будет терять сознание от голода. Ее потребности всегда на первом месте…

Ви хотелось сунуть голову в дверь машины и хлопнуть несколько десятков раз. Откуда, черт возьми, у него эти познания брачного поведения? Словно в его мозг загрузили новую программу.

— Хорошо, — сказала она, отворачиваясь. — Прекрасно.

Следующим он услышал грохот. Она колотила в дверь.

Ви резко сел.

— Ты что, к чертям, творишь?

Бутч влетел в комнату, чуть не сбив хирурга с ног.

— Что случилось?

— Ничего, — сказал Ви трагичным голосом.

Хирург ответила, спокойным властным голосом, перебивая их.

— Ему нужна еда, и то, что на этом подносе, он есть отказывается. Принесите ему что-то простое и легко усваиваемое. Рис. Курицу. Воду. Печенье.

— Хорошо.

Бутч наклонился и посмотрел на Ви. Последовала долгая пауза.

— Как дела?

Да охренительно, спасибо.

— Хорошо.

Была хоть одна хорошая новость. Коп вернулся к нормальному состоянию, его глаза были ясными, стойка твердая, его запах сочетался с океаническим запахом Мариссы и связующим ароматом. Он явно был занят.

Интересно. Обычно, когда Ви думал об этих двоих вместе, у него возникало чувство, будто его грудь обернули колючей проволокой. А сейчас? Он был просто рад, что его друг был здоров.

— Хорошо выглядишь, коп.

Бутч расправил шелковую рубашку в тонкую полоску.

— Гуччи из кого угодно сделает рок-звезду.

— Ты знаешь, о чем я.

Эти родные карие глаза стали серьезным.

— Да. Спасибо… как обычно.

Наступил неловкий момент, слова, которые невозможно было высказать при ком-то постороннем, напряженно парили в воздухе между ними.

— Ну… принесу тебе что-нибудь пожевать.

Когда дверь закрылась, Джейн взглянула через плечо.

— И как давно вы любовники?

Ее взгляд встретился с его, от ответа было не отвертеться.

— Мы не любовники.

— Ты уверен в этом?

— Уж поверь.

Без причины, он посмотрел на ее белый халат. «Доктор Джейн Уитком», прочитал он. «Травматология». Понятно. Вот откуда у нее такая уверенность.

— Так я был в плохой форме, когда меня привезли?

— Да, но я спасла твою задницу.

Волна благоговения охватила его. Она была его rahlman67, его спасительницей. Они были связаны…

О, да ладно. Сейчас его спасительница медленно пятилась от него, отступая назад, пока не уперлась спиной в дальнюю стену. Он прикрыл веки, зная, что его глаза сияли. Ее бегство, ужас на ее лице — причиняли адскую боль.

— Твои глаза, — сказала она тонким голосом.

— Не волнуйся об этом.

— Что ты, черт возьми? — ее тон звучал так, как будто ключевым словом должно быть слово «урод», и видит Бог, она была недалека от истины.

— Что ты такое? — повторила она.

Возникло искушение наврать, но она вряд ли купилась бы. Кроме того, ложь по отношению к ней, заставляла его чувствовать себя грязным.

Глядя на нее ровным взглядом, он тихо сказал:

— Ты знаешь, кто я. Ты достаточно умна, чтобы знать.

Долгое молчание. Затем:

— Я не могу в это поверить.

— Ты слишком умна, чтобы не поверить. Черт, ты уже намекала на это.

— Вампиры не существуют.

Он гневно вспыхнул, хотя она этого и не заслужила.

— Мы не существуем? Тогда объясни, что ты делаешь в моей гребаной стране чудес?

На одном дыхании она парировала:

— Скажи мне вот что: гражданские права значат что-нибудь для вашего вида?

— Выживание значит больше, — рявкнул он. — С другой стороны, на нас охотились в течение многих столетий.

— И для вас — цель оправдывает любые средства. Очень благородно, — ее голос был таким же резким, как и его. — Вы всегда пользуетесь этой логикой, похищая людей?

— Нет. Мне не нравится похищать людей.

— О, ну кроме того, что ты нуждаешься во мне, поэтому используешь. Какое я счастливое исключение.

Твою мать. Это возбуждало. Чем больше она отвечала на его агрессию, тем тверже он становился. Даже в подобном, ослабленном состоянии, возбуждение требовательно билось между его бедер; и он представлял: как склоняет ее к кровати, на ней нет ничего кроме ее белого халата… и он входит в нее сзади.

Наверное, он должен быть признателен за ее неприязнь. Будто ему нужно связываться с женщиной…

Внезапно, та ночь, когда его пристрелили, в полной ясности проявилась у него в мозгу. Он вспомнил, счастливый короткий визит своей матери, и ее сказочный подарок на его день рождения: Праймэйл. Из него сделали Праймэйла.

Ви поморщился и с силой закрыл лицо руками.

— Ох… черт.

— Что случилось? — спросила она неохотно.

— Моя гребаная судьба.

— Ой, да ладно! Я заперта в этой комнате. По крайней мере, ты волен идти куда захочешь.

— Черта с два.

Она пренебрежительно хмыкнула, и никто их них не произнес ни слова, пока, примерно через полчаса, не пришел Бутч с подносом. Коп прекрасно понимал, что без лишних разговоров нужно действовать быстро, а главное — надо держать дверь запертой, все то время, пока он занимался делом. Умно.

Хирург явно планировала сбежать. Она следила за копом, как будто примеряясь, и держала правую руку в кармане своего халата.

У нее там какое-то оружие. Проклятие.

Ви внимательно наблюдал за Джейн, пока Бутч ставил поднос на ночной столик, и молился, как проклятый, чтобы она не наделала глупостей. Когда он увидел, как напряглось ее тело, а вес сместился вперед, он сел, готовый броситься вперед, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь кроме него, прикасался к ней. И так будет всегда.

Но ничего не произошло. Она краем глаза поймала смену его положения, и этого отвлекающего маневра было достаточно, чтобы Бутч успел убраться из комнаты и запереть дверь.

Ви откинулся на подушки и взглянул на твердую линию ее подбородка.

— Раздевайся.

— Прошу прощения?

— Сними халат.

— Нет.

— Я хочу, чтобы ты его сняла.

— Ну, так задержи дыхание. На меня это не повлияет, зато тебе твое удушье поможет скоротать время.

Он опять возбудился. Вот дерьмо, он должен научить ее, что за неповиновение надо платить, и это будет отличный урок. Она будет драться с ним зубами и ногтями, прежде чем покориться. Если она покорится вообще.

Позвоночник Вишеса самопроизвольно выгнулся, его бедра вращались, его эрекция встала под простынями. Боже… он был так целиком и полностью возбужден, что почти кончал.

Но он все еще должен был разоружить ее.

— Покорми меня.

Ее брови взметнулись вверх.

— Ты прекрасно можешь сам…

— Покорми меня. Пожалуйста.

Когда она подошла к кровати, вид у нее был деловой и настроение явно плохое. Она развернула салфетку и…

Ви начал действовать. Он взял ее за руки и потащил вдоль своего тела, элемент неожиданности шокировал ее, но он был чертовски уверен, что это временно, поэтому действовал быстро. Он стянул с нее халат, держа ее как можно деликатнее, пока она извивалась всем телом в попытке освободиться.

Черт, он не мог сдержаться, желание подчинить ее возобладало. Неожиданно, он стал удерживать ее не для того, чтобы она не дотянулась до своих карманов, а для того, чтобы прижать ее к кровати, дать ей почувствовать его силу и мощь. Он держал ее запястья одной рукой над головой, обхватив ее бедра своими.

— Отпусти меня! — Она обнажила зубы, ярость сверкала в ее темно-зеленых глазах.

Полностью возбужденный, он выгнулся на ней и вдохнул… только для того, чтобы застыть. В ее аромате не было той знойной сладости, что присуща женщине, желающей секса. Он абсолютно не привлекал ее как мужчина. Она просто была в ярости.

Скатившись с ее тела, Ви немедленно отпустил ее, убедившись, что халат остался при нем. Через мгновение она была свободна, соскочив с кровати, словно матрас под ней загорелся. Ее растрепанные волосы висели спутанными концами, рубашка смялась и была в беспорядке, одна штанина задралась до колена. Она тяжело дышала, уставившись на свой халат.

Тщательно все проверив, он нашел в кармане одну из своих опасных бритв.

— Я не могу позволить тебе иметь оружие, — он аккуратно сложил халат и положил его на край кровати, зная, что она не подойдет к нему близко. — Если бы ты напала на меня, или на одного из моих братьев с чем-то подобным, ты могла бы пострадать.

Она выдохнула проклятье. Потом удивила его:

— Как ты узнал?

— Ты пыталась нащупать его рукой, когда Бутч принес поднос.

Она обхватила себя руками.

— Черт. Мне казалось, что я действую незаметно.

— У меня имеется некоторый опыт по работе со скрытым оружием.

Он протянул руку и открыл ящик своей тумбочки. Бритва издала глухой звук, когда он бросил ее внутрь. Закрыв ящик, он защелкнул замок силой мысли.

Когда он опять взглянул на нее, она быстро смахнула рукой под глазами. Как будто она плакала. Быстро отвернувшись, она встала лицом в угол, ее плечи опустились. Она не издала ни звука. Ее тело не двигалось. Ее достоинство осталось нетронутым.

Он спустил ноги с кровати на пол.

— Если ты приблизишься ко мне, — хрипло сказала она, — Я найду способ причинить тебе вред. Вероятно, не сильно, но я успею отхватить кусок от тебя или твоих товарищей. Тебе ясно? Оставь меня, черт подери, в покое.

Он уперся руками в кровать и опустил голову. Он был поражен этими беззвучными слезами. Уж лучше бы его били молотком.

Это он ее довел.

Вдруг она повернулась к нему и сделала глубокий вдох. За исключением красной каймы вокруг глаз, ничего не говорило о том, что она расстроена.

— Ладно. Ты будешь есть сам, или тебе действительно помочь управиться с вилкой и ножом?

Ви моргнул.

Я влюбился, подумал он, глядя на нее. Я по уши влюбился.

Урок продолжался, а Джон чувствовал себя как в аду: Боль. Тошнота. Изнуренность и бессилие. Голова болела так, что он мог бы поклясться, что у него горят волосы.

Щурясь, будто смотрел на прожектор, а не на доску, он сглотнул с сухостью в горле.

Он ни слова не записал в своем блокноте и не понимал, о чем сейчас говорил Фьюри. По-прежнему об огнестрельном оружии?

— Хей, Джон, — прошептал Блэй. — Ты в порядке, дружище?

Джон кивнул, потому что обычно так и делают, когда тебе кто-то задает вопрос.

— Ты не хочешь пойти прилечь?

Джон покачал головой, полагая, что правильный ответ был другим. Ему хотелось придать остроты происходящему. Нет причин возвращаться в привычную, коматозную колею.

Боже, что, черт возьми, случилось с ним? Его мозг был как клубок сахарной ваты, только занимал место, не принося никакой пользы.

Фьюри захлопнул учебник, по которому сегодня преподавал.

— Теперь вы сможете опробовать некоторое огнестрельное оружие по-настоящему. Зейдист ждет вас сегодня в тире, ну, а я увижусь с вами завтра.

Когда разговоры начали нарастать, как порывистый ветер, Джон вытащил свой рюкзак на стол. По крайней мере, сегодня нет физической подготовки. Все что он мог сейчас сделать, так это поднять свою жалкую задницу со стула и оттащить в тир.

Тир был расположен позади тренажерного зала, и по пути туда было трудно не заметить, что Куин и Блэй держались по бокам, в качестве его телохранителей. Эго Джона ненавидело это, но его рациональная часть — была им благодарна. С каждым шагом он чувствовал на себе взгляд Лэша, и это походило на ношение подожженного динамита в заднем кармане.

Зейдист ждал их у двери, и открыл ее со словами:

— Выстраиваемся в шеренгу вдоль стены, дамочки.

Джон проследовал за остальными и встал, облокотившись на белую бетонную стену. Место была построено по аналогии с обувной коробкой: длинное и узкое, разделенное на более десяти кабинок для стрельбы. Цели были сделаны в форме голов и тел, и свисали с потолка. Управлять ими можно из диспетчерского пункта, изменяя расстояние или заставляя их двигаться.

Лэш шел последним из учеников, направляясь к концу шеренги с высоко поднятой головой, как будто знал, что сейчас всем надерет задницу, своим умением обращаться с пистолетом. Он никому не смотрел в глаза. За исключением Джона.

Зейдист закрыл дверь, затем нахмурился и рукой нашел на бедре мобильный телефон.

— Прошу прощения

Он подошел к углу и начал что-то говорить в свой Рейзер, потом вернулся, побледнев на глазах.

— Произошли изменения в расписании. Роф позаботиться о вас сегодня.

Через долю секунды дематериализовался король.

Он был крупнее Зейдиста, одет в черную кожу и черную рубашку с закатанными до локтей рукавами. Он и Зи коротко что-то обсудили, король положил руку брату на плечо и сжал его, как будто подбадривая.

Бэлла, подумал Джон. Должно быть, дело в Бэлле и ее беременности. Черт, он надеялся, что все было в порядке.

Роф закрыл за Зейдистом дверь, встал перед классом, скрестив на груди свои татуированные руки, заняв позицию. Оглядывая всех одиннадцать стажеров, он казался непроницаемым как стена, на которую опирался Джон.

— Сегодня мы изучим девятимиллиметровый самозарядник. Термин «полуавтоматический», для этих пистолетов, является неправильным. Вы будете использовать Глок. — Он убрал руку за спину, и достал смертоносный кусок черного металла. — Обратите внимание, что предохранитель у этого вида оружия находится в курке.

Роф дал краткий обзор особенностям пистолета и патронов, в это время два доджена прикатили тележку, размером с больничную каталку, на ней в ряд лежали одиннадцать оружий, точно такой же марки и модели.

— Сегодня мы работаем над позой и целью.

Джон посмотрел на оружие. Он был готов держать пари, что проиграет в стрельбе, так же, как он проигрывал в любом другом аспекте подготовки. Его затопил гнев, от чего голова заболела еще больше.

Он хотел бы преуспеть хоть в чем-то. Хотя бы раз. Лишь раз.