Отец на час. Работает спецназ

Глава 8. Федерика

– Маша! – кричу.

Меня, естественно, обгоняют. У Влада ни каблуков, ни узкой юбки, слава богу.

Запыхавшись, хватаюсь за грудь – придерживаю колотящееся сердце, иначе оно вот-вот выпрыгнет. Спотыкаюсь и чувствую, как каблуки моих туфель намертво застревают в рыхлом газоне.

– Черт! – ругаюсь сама на себя.

Смотрю, как Отец, словно вихрь, несется к высокому человеку в черном.

Рядом с воротами стоит еще один – пониже. Увидев нас, оба срываются к заведенному автомобилю на дороге.

– Ма-ма!.. – Маша уже бежит ко мне.

– А ну, стоять! – Все сливается: крики, собачий лай, Машин визг. Влад заводит руку за спину и выхватывает из-за пояса джинсов… пистолет.

Обычный черный пистолет, как в фильмах. У меня внутри все холодеет. Если честно, я думала, Влад шутил, хотя можно было догадаться, что юмор не самая сильная его сторона. В ужасе хлопаю глазами и наблюдаю, как наш нянь целится в удаляющийся автомобиль, а мохнатое чудовище несется по дороге, громко гавкая.

– Вы… взяли в мой дом оружие? – ошарашенно спрашиваю, когда все стихает. – Серьезно?..

Заплаканная Маша еле-еле отлипает от моих колен. Я пытаюсь удерживать равновесие, пока получается. Буду чувствовать себя крайне глупо, если шлепнусь в грязь.

Влад прячет пистолет обратно за пояс.

– Это зажигалка… Отставить панику.

– Как скажете.

Пушистый возвращается на территорию, и от страха мою дочь словно ветром сдувает в очень необычном направлении – к Владу Отцу.

– Владь. – Как хитрая обезьянка, тянется, цепляется за куртку и устраивается на руках, уже с его помощью. – Уйди, тваль дложащая, – обнимая сильную шею, теперь смело обращается к немецкой овчарке.

На удивленно приподнятые в мою сторону мужские брови я только руками развожу.

– Одна из прошлых нянь читала Маше Достоевского, а она очень быстро все схватывает. И хорошее, и плохое.

– Маша… Кто эти люди? Они что-нибудь сказали? – спрашивает Влад, легко удерживая дочь одной левой рукой.

– Дяденьки… – Моя хитрая коза припадает к твердому плечу и жалобно всхлипывает. – Они сказали, что у них в машине котенок. И надо его колмить. Я хотела позвать Эльзу… Она любит колмить всех котят.

Мы с Владом переглядываемся.

Ужас все больше накрывает. Это Побединский. Он… решил и правда забрать дочь? Организовал для этого чужих людей, которые напугали ее до смерти?..

Чудовище.

– Ладно, – кивает Отец, направляясь ко мне. – Завтра будем разбираться. Ворота эти надо заварить, забор – нарастить для безопасности и с видеонаблюдением разобраться. А сейчас спать.

– Хорошо, – со всем соглашаюсь, аккуратно переваливаясь с одной ноги на другую. – Только… У меня тут проблема… – опускаю глаза. – Мне без вашей помощи не справиться, – сквозь зубы договариваю.

– Да я уже понял, начальница…

Встает вплотную.

Взвизгиваю от неожиданности, когда он наклоняется и, обхватив мои ноги точно под ягодицами, выпрямляется. Ступни плавно выскальзывают из туфель.

– Владислав… Поставьте меня!.. – прикрикиваю.

Пушистый гавкает. Маша на соседнем плече хихикает.

– Сидеть!.. – хрипло приказывает спецназовец, направляясь в дом.

– Владислав! – опустив руки-плети, слабо хлопаю по мускулистой спине и узким бедрам. – Немедленно!

– Молчать!..

– Эм… – прикусываю язык.

– Это я Пушистому, – добавляет поспешно Влад.

– Я так и поняла, – недовольно отвечаю, смиряясь с участью и продолжая болтаться вниз головой.

Маша восторженно указывает путь своему кумиру.

– Наплаво-налево, Владь. Наплаво-налево. Сколей. Сколей.

– Что это еще за направо-налево? – ворчит.

– Она путает стороны, поэтому называет сразу две. Чтобы не ошибаться.

– Гениально.

Оказавшись на полу в собственном доме, чувствую, как лицо предательски краснеет, потому что чулки от активной прогулки сползли почти до колен.

Влад тоже это замечает, хмурится и ставит мою дочь рядом.

– Ладно. Я пойду за вещами. Вы пока… колготки тут подтяните, – кивает на Машу, что стоит в джинсах.

Быстро отхожу от шока.

Забежав в ванную комнату, избавляюсь от чулок и смотрю на себя в зеркало.

Матерь Божья… Федерика! Щеки раскраснелись, глаза предательски блестят, осветленные волосы торчат в разные стороны. Хватаю расческу и привожу себя в порядок.

Когда выхожу, Леон моментально нападает:

– Я же сказал, что нам никто не нужен, мам. Зачем этот мужик опять приехал?

– Лео, это не обсуждается. Влад будет работать с вами.

– Я против.

– А я не спрашиваю, – произношу и тут же жалею, потому что сын смотрит на меня разочарованно. Может, это и манипуляция, но она всегда действенна. – Родитель в этом доме пока я и решения принимаю исходя из ситуации. Сейчас Владислав Алексеевич – лучший вариант для нас.

– Все ясно. Я здесь никто.

Сын демонстративно разворачивается и уходит, а я замечаю у порога Владислава. Вещей у него немного. Спортивная сумка, две гантели и Пушистый.

– Так, – разозлившись, командую. – Ты – на крыльцо, – выгоняю пса, игнорируя прямой мужской взгляд. – А вы… – смущаюсь, вспоминая, что сняла чулки и сейчас босиком, будто обнаженная. – Владислав, пойдемте за мной. Я покажу вашу комнату.

Все три детских, моя комната, которую раньше занимали мы с Колей, и гостевая спальня, предоставленная Владу, – все это располагается на втором этаже дома. Да, наверное, сейчас кто-то скажет, что нам в таком жить уже не по статусу. Слишком простой и маленький.

Но… здесь выросли мои дети.

Каждая ступенька лестницы, каждый угол о чем-то напоминают. И если мы не смогли сохранить семью, то пусть хотя бы родные стены дарят ощущение стабильности.

Завариваю чай и сажусь за обеденный стол. Дети уже поужинали, и каждый занят своими делами. Леон с Эльзой – уроками, а Машенька играет. Я же в пятый раз набираю их отца. Просто чтобы высказать ему все, что думаю.

Жаль, телефон этого гада недоступен.

Злюсь страшно и не понимаю, во что мы превратились.

Мы с Побединским поженились через два месяца после знакомства. Не скажу, что это было сильное чувство, но тогда казалось, что так правильно. Молодость… Начали вместе жить в однокомнатной квартире, которая досталась мужу от бабушки. Мой папа настаивал на покупке хорошего дома для нас, Коля был вовсе не против.

Выбрали этот. Сделку оформили быстро: продали однушку, но большую часть добавил отец. И переехали сюда прямо перед рождением Леона-Александра.

– Уже разместились? – спрашиваю, заметив на пороге кухни Влада.

– Да. Спасибо, – кивает и с термосом в руке идет к мойке.

Сняв с него крышку, берет губку для посуды.

Украдкой рассматриваю обычную черную хлопчатобумажную футболку, обтягивающую широкие плечи, и спортивные шорты. Одежда чистая и даже не мятая. Это тоже невольно отзывается приступом уважения к этому пока незнакомому мужчине.

Мой муж вот понятия не имел, где в нашем доме стиральная машина и утюг. Про губку для посуды вообще молчу.

Обычно я не любитель рассматривать мужские ноги, но здесь не сдерживаюсь. Мускулистые, покрытые короткими светлыми волосками. В меру загорелые. Симпатичные.

Насколько могут быть симпатичными мужские ноги, конечно.

– Давайте определимся с вашими обязанностями, Владислав Алексеевич, – говорю, когда вода стихает.

– Давайте, – разворачивается и вытирает влажные руки о бедра.

Я мысленно закатываю глаза. Мужик есть мужик. Даже если хозяйственный.

Дожидаюсь, пока он сядет напротив и сложит ладони в замок на груди.

– Итак, утром детей необходимо отвозить в школу и в детский сад. Леон учится в старшей школе, Эльза – в средней. Маша ходит в детский сад в этом же образовательном комплексе. Адрес я отправлю вам в сообщении.

– Есть отвозить по утрам.

– Дальше, – смотрю на него снисходительно. – У Леона в понедельник, среду и пятницу сразу после уроков хоровое пение. А во все остальные дни – танцы. Обычно он ездит везде сам, но на время судебного процесса с моим бывшим мужем я попрошу вас его сопровождать. Он может быть против…

– Я слышал. Разберемся.

Про суд ничего не выясняет и вопросов не задает. Профессионал, одним словом.

– Продолжим. Эльза ходит в бассейн в понедельник и четверг. Опаздывать туда нельзя, начало ровно в три, и ни в коем случае не забывать шапочку. А по вторникам, средам и субботам у нее репетиторы. Сначала по русскому языку, потом по математике. В воскресенье я вожу ее в зоопарк, Эльза волонтер, помогает кормить животных. Как правило, это я делаю сама, если не выезжаю в срочную командировку.

– Плотное расписание. А на встречи с сатанистами она успевает? – бурчит.

Я смеюсь.

– Влад, Эльза-Виктория, как я и говорила, увлекающийся ребенок. Я уже привыкла. Через месяц-два она забудет про это увлечение и найдет что-то другое.

– Так, ну… а младшая.

– Маша, – улыбаюсь. – У нее все дополнительные занятия проходят в детском саду.

– Ну золото, а не ребенок. Ощущение, что с ней в лотерею выиграл, – ворчит Влад, потирая подбородок.

– Вы ей тоже, кажется, понравились.

– Я все понял, – поднимается.

– Расписание я оформлю и отправлю вам…

– Не надо. Запомнил.

– Точно?

– Как в аптеке!..

– Ну смотрите… Да, утром приходит моя помощница по хозяйству. Она убирает, готовит еду и занимается садом. Мулан – филиппинка и не понимает по-русски, имейте в виду.

– Мулан? Да уж… Будто в Диснейленде обосновался.

После того как обхожу все три детские, загружаю стирку с сушкой. Из приоткрытого в режиме проветривания окна по лицу бьет холодный воздух.

Ночи пока теплом не радуют.

Поразмыслив чуть меньше минуты, киваю сама себе, закрываю кабинет, где спокойно спит Джес, и иду к входной двери.

– Ну, пойдем… – зову Пушистого за собой.

Подняв голову, смотрит сонно, а потом плетется в дом. Коридор, лестница, холл на втором этаже.

Остановившись у двери в комнату Маши, пес опускается и растягивается на полу. Решаю оставить так. По ночам дочка давно не просыпается, поэтому мне будет даже спокойнее знать, что она под такой охраной.

После душа спонтанно отправляю ночную рубашку из плотного трикотажа в стирку и достаю шелковую. Просто… на всякий случай. Ощущение, что в доме посторонний мужчина, странное и отчего-то волнующее. Главное, не привыкнуть.

Обнимая подушку перед сном, прислушиваюсь к тишине.

И в первый раз за долгое время спокойно засыпаю…