Отныне и навеки

Глава двенадцатая

Следующим утром Эмили проснулась пораньше и направилась прямиком в город, планируя завоевать симпатию жителей Сансет-Харбор. Мотивом, конечно же, было ее желание заручиться их голосами для получения разрешения, однако затем она поняла, что хочет подружиться с ними в любом случае. Разрешение было важно, но, независимо от того, получит она его или нет, еще более важным для нее было исправить ошибки. Она наконец поняла, какой холодной и недружелюбной была по отношению ко всем, и чувствовала себя ужасно. Это была не она. Проголосуют они за нее или нет, станут ли ей друзьями, но она чувствовала, что должна все исправить. Пришло время оставить Эмили из Нью-Йорка позади и стать дружелюбной девушкой из небольшого городка, которой она была в детстве.

Нужно было начать с Карен из магазина, и она направилась прямиком туда к моменту, когда Карен только открывала магазин, чтобы начать новый день.

– Ох, – сказала Карен, видя, как приближается Эмили. – Можешь дать мне пять минут на организацию?

Ее тон не был недружелюбным, но Карен была из тех людей, который относятся к другим чрезмерно по-дружески, поэтому равнодушное приветствие значило, что Эмили ей не нравится.

– На самом деле я здесь не за покупками, – сказала Эмили. – Я хотела поговорить с вами.

Карен застыла, не поворачивая ключ в замке.

– О чем?

Она открыла дверь, и Эмили вошла за ней. Карен сразу же принялась открывать жалюзи и сновать туда-сюда, включая свет, вывески и подключая кассу.

– Ну, – сказала Эмили, следуя за ней по магазину и чувствуя, что отрабатывает прощение, – я хотела перед вами извиниться. Думаю, наше знакомство началось неправильно.

– Мы уже три месяца продолжаем неправильно, – ответила Карен, быстро завязывая зеленый рабочий фартук на своей внушительной талии.

– Знаю, – ответила Эмили. – Я была не очень дружелюбной, когда пришла сюда в первый раз, поскольку только что пережила расставание и уволилась с работы. У меня было что-то вроде темных времен. Но сейчас все хорошо, и я знаю, что вы – важный член этого сообщества, поэтому мы можем начать сначала?

Карен обошла прилавок и посмотрела на Эмили, а затем наконец сказала:

– Можно попробовать.

– Отлично, – радостно сказала Эмили. – В таком случае, это вам.

Карен прищурилась и настороженно посмотрела на маленький конверт в руках Эмили.

– Что это?

– Приглашение. Я устраиваю званый ужин в доме. Я подумала, местным жителям, возможно, будет интересно посмотреть, как я его отреставрировала. Я что-нибудь приготовлю, сделаю коктейли, будет весело.

Карен выглядела ошеломленно, но все же взяла приглашение.

– Вам не обязательно принимать его сразу же, – сказала Эмили. – До свидания.

Она вышла из магазина и направилась вдоль улиц к следующему месту назначения, понимая, как сильно полюбила этот город. Он был по-настоящему прекрасен с его милой архитектурой, горшочками с цветами и деревьями, насаженными вдоль улочек. Флажки после фестиваля еще не успели убрать, что придавало городу вид постоянного праздника.

Следующей остановкой Эмили была газовая заправка. До этого момента она избегала этого места, убеждая себя, что у нее просто не было необходимости сюда заглядывать, но на самом деле она просто не хотела встречаться с человеком, который подвез ее, когда она приехала в Сансет-Харбор. С ним она обошлась грубее всего, но если она хотела наладить отношения с жителями Сансет-Харбор, его нужно было включить в список гостей. Поскольку он владел единственной заправкой в городе, его знал каждый. Если ей удастся наладить с ним хорошие отношения, может быть, остальные тоже потянуться к ней.

– Здравствуйте, – неуверенно произнесла она, открыв дверь в магазин и заглядывая внутрь. – Берк, верно?

– А, – сказал мужчина, – а это ли не загадочная незнакомка, появившаяся в бурю и исчезнувшая навсегда?

– Это я, – сказала Эмили, отметив, что на нем была та же пара грязных джинсов, что и в первый день их встречи. – На самом деле я была здесь все это время.

– Правда? – спросил Берк. – Я думал, вы уехали еще несколько месяцев назад? Вы провели всю зиму в том холодном старом доме?

– Да, – сказала Эмили. – Но он больше не холодный. Я делаю там ремонт.

В ее голосе послышалась нотка гордости.

– Что ж, кто бы мог подумать, – сказал мужчина.

– Только вы бы подождали, прежде чем затевать масштабный ремонт. Вы слышали, что на сегодня передают бурю? Самую сильную в Мэне за последние сто лет.

– О нет, – сказала Эмили.

Она не думала, что что-либо может испортить ее жизнерадостное настроение, но судьба, казалось, всегда преподносила что-то, что заставляло ее вернуться в реальность.

– Я хотела извиниться за то, что была груба с вами в день нашего знакомства. Кажется, я так и не поблагодарила вас, как следует, за то, что вы помогли мне в такой тяжелой ситуации. Я была все еще в нью-йоркском настроении, хотя это меня не оправдывает. Надеюсь, вы сможете меня простить.

– Не стоит, – сказал Берк. – Я сделал это не ради благодарности. Я сделал это потому, что вам нужна была помощь.

– Знаю, – ответила Эмили. – Но, пожалуйста, все равно примите мою благодарность.

Берк кивнул. Он казался гордым человеком, которому сложно принять благодарность.

– Так вы планируете остаться надолго?

– Денег хватит еще на три месяца, – сказала Эмили. – Хотя Тревор Манн из комиссии по районированию изо всех сил старается добиться моего выселения, чтобы получить мою землю.

При упоминании его имени Берк закатил глаза.

– Не волнуйтесь о Треворе Манне. Последние тридцать лет он каждый год баллотируется в мэры, но никто за него не голосует. Между нами, я думаю, у него комплекс Наполеона.

Эмили засмеялась.

– Спасибо, от этого намного легче, – она полезла в сумку и достала приглашение на вечеринку. – Берк, я устраиваю званый ужин в доме для жителей города. Может быть, вы с женой захотите прийти?

Она протянула ему конверт. Берк посмотрел на него, слегка сбитый с толку. Эмили стало интересно, когда в последний раз мужчину приглашали на званый ужин и приглашали ли вообще.

– Очень мило с вашей стороны, – сказал Берк, беря письмо и складывая его в большой карман джинсов. – Думаю, я зайду. Мы здесь любим праздники. Ты могла заметить развешенные флажки.

– Да, я заметила, – ответила Эмили. – Я наблюдала за шоу с пристани. Оно было чудесным.

– Вы были там? – спросил Берк, выглядя еще более ошеломленно, чем ранее.

– Ага, – улыбнулась Эмили. – Слушайте, вы не могли бы сделать мне одолжение? Мне нужно поспешить домой, чтобы купить защиту от бури до вечера, но мне все еще нужно разнести много приглашений. Вы не могли бы раздать их клиентам, когда они придут за бензином?

Ей неудобно было просить о таком большом одолжении, но надвигающаяся буря нарушила ее планы по вручению приглашений. Времени вручить их лично каждому, кого она хотела видеть на вечеринке, не было. Но если она не попадет домой и не подготовит дом к буре, вечеринку для местных жителей будет просто негде проводить!

Берк засмеялся во весь голос. Если его и не приглашали на званые ужины уже много лет, он наверняка участвовал в их организации ранее.

– Что ж, давай посмотрим? Кто в твоем списке приглашенных.

Эмили передала ему конверты, и он начал их пересматривать.

– Доктор Патель, да, она заедет после смены. Синтия из книжного магазина, Чарльз и Барбара Бредшоу, да-да, все они рано или поздно явятся, – он поднял глаза и улыбнулся. – Я раздам их за тебя.

– Большое спасибо, Берк, – сказала Эмили. – За мной должок. До встречи!

Берк помахал ей на прощание, а затем издал смешок, посмотрев на милые приглашения на вечеринку, которые она доверила ему.

– О, Эмили, почему бы тебе не разместить приглашение на доске объявлений? Большинство местных жителей регулярно их рассматривают. И так ты соберешь больше гостей, потому что в твоих приглашениях лишь небольшая часть местных. Если, конечно, ты хочешь больше гостей.

– Хочу! – воскликнула Эмили. – Я хочу наладить дружеские отношения с как можно большим количеством людей. Я чувствую, что мало общалась с вами, и действительно хочу узнать вас всех поближе, обзавестись друзьями.

Берк выглядел растроганным, хотя изо всех сил старался скрыть эмоции.

– Ну, ремонт этого старого дома явно в этом поможет. Всем будет интересно посмотреть на отреставрированный дом.

– Хорошо. Я размещу листовку на доске для объявлений, если вы думаете, что это поможет. Спасибо, Берк.

Эмили была благодарна ему за помощь. Точно так же, как и в ту ночь, когда он подвез ее в снегопад несколько месяцев назад, он готов был протянуть руку помощи. Она улыбнулась про себя, с нетерпением ожидая, чтобы узнать его получше.

– Чувствуйте себя, как дома, слышите? – добавил Берк, когда она была уже в дверях.

– Хорошо, – ответила Эмили, прежде чем закрыть дверь.

Она поспешила к городской доске объявлений, взяла ручку и лист бумаги, от руки сделала флаер с приглашением на вечеринку и прикрепила его среди других объявлений. Она лишь надеялась, что те, кто собирается прийти, ответят на приглашение, чтобы она хотя бы знала, на какое количество гостей готовить.

После этого Эмили запрыгнула в машину и направилась домой, чтобы предупредить Дэниела о надвигающейся буре и подготовить дом к ней.

Дэниел был в бальном зале, который теперь обрел совсем другой вид. Свет, проливающийся сквозь витражные окна, отражался на стенах, которые выглядели еще прекраснее, если это вообще возможно, вместе с хрустальной люстрой, которую они отмыли и подвесили под потолок. Дорога в бальный зал создавала ощущение погружения в глубокое синее море, в сказку.

– Я только что услышала в городе, что надвигается сильная буря, – сказала Эмили Дэниелу.

Он прервался.

– Насколько сильная?

– Что ты имеешь в виду? – раздраженно спросила Эмили.

– Я имею в виду, настолько сильная, что нужно задраить люки?

– Думаю, да, – сказала она.

– Хорошо. Нужно заколотить окна.

Эмили находила странным опять заколачивать окна фанерой после того, как три месяца назад они вместе снимали ее. С тех пор между ними многое изменилось. Совместная работа над домом создала между ними связь. Их обоюдная любовь к дому сблизила их. Это, а также боль, которую они оба чувствовали после исчезновения отца Эмили.

Как только дом был готов и первые капли дождя начали покрывать асфальт пятнами, Эмили заметила, что Дэниел все время выглядывает через отверстие в фанере.

– Ты же не собираешься вернуться в сторожевой домик, правда? – спросила она. – Потому что этот дом намного прочнее. В свое время он пережил не одну бурю, не то, что твой хрупкий маленький сторожевой домик.

– Мой сторожевой домик не хрупкий, – возразил Дэниел, ухмыляясь.

В этот момент небеса разверзлись и дождь стеной стал бить по дому. Звук был впечатляющим и напоминал барабанный бой.

– Ничего себе, – сказала Эмили, подняв брови. – Никогда раньше не слышала ничего подобного.

Шум дождя сопровождался внезапными порывами завывающего ветра. Дэниел еще раз выглянул через отверстие, и Эмили вдруг поняла, что он смотрит на сарай.

– Ты переживаешь за проявочную? – спросила она.

– Ага, – вздохнув, ответил Дэниел. – Забавно. Я не был там уже много лет, но мне становится грустно от мысли о том, что буря разрушит ее.

Вдруг Эмили вспомнила о бродячей собаке, которую встретила там.

– О боже! – воскликнула она.

Дэниел встревожено посмотрел на нее.

– В чем дело?

– Там, в сарае, живет бродячий пес. Мы не можем оставить его там в бурю! А вдруг сарай завалится и раздавит его? – Эмили запаниковала от этой мысли.

– Все в порядке, – сказал Дэниел. – Я приведу его, а ты оставайся здесь.

– Нет, – сказала Эмили, схватив его за руку. – Тебе не стоит ходить туда.

– Ты хочешь оставить там собаку?

Эмили не знала, что делать. Она не хотела подвергать Дэниела опасности, но в то же время не могла оставить беззащитное животное в бурю.

– Давай приведем собаку, – ответила Эмили. – Только я пойду с тобой.

Эмили нашла несколько дождевиков и сапоги, и среди них было две пары по размеру. Когда Эмили открыла входную дверь, небо пронзила вспышка молнии. Она ахнула от ее мощи, а затем услышала громкий раскат грома.

– Кажется, гроза прямо над нами, – крикнула она Дэниелу, но ее голос заглушил грохочущий гром.

– Тогда мы выбрали самый удачный момент, чтобы выйти, – саркастически ответил он.

Они пробирались через газон, втаптывая аккуратно постриженную траву в грязь. Эмили знала, как Дэниел заботится о дворе, и понимала, что ему, должно быть, больно от того, что он разрушает его с каждым своим тяжелым шагом.

Дождь, бьющий в лицо Эмили и вызывающий жгучую боль, внезапно пробудил память, которая поразила ее сильнее, чем завывающий вокруг ветер. Она вспомнила, как совсем маленькой вышла с Шарлоттой на улицу в грозу. Отец предупредил их, чтобы они не отходили далеко от дома, но Эмили убедила младшую сестру пойти чуть дальше. Затем началась гроза, и они потерялись. Они обе были напуганы и плакали, всхлипывая, когда ветер пронизывал их маленькие тела. Они вцепились друг в друга, крепко взявшись за руки, но от дождя ладошки были скользкими, и в какой-то момент рука Шарлотты выскользнула из руки Эмили.

Эмили застыла от воспоминания о Шарлотте, возникшего у нее в голове. Она чувствовала, будто снова там, вновь переживая этот момент, когда она была испуганной семилетней девочкой, вспоминая жуткое выражение лица их отца, когда она сказала ему, что Шарлотта потерялась, что она потеряла ее в грозу.

– Эмили! – закричал Дэниел, но его голос практически полностью заглушался ветром. – Пошли!

Она переключила внимание на ситуацию и последовала за Дэниелом.

Наконец они добрались до сарая, чувствуя, будто пробрались сквозь огромную болотистую дикую местность, чтобы добраться туда. Крышу уже снесло силой ветра, и Эмили понимала, что сарай долго не простоит.

Она показала Дэниелу дыру, и они вместе протиснулись внутрь. Дождь продолжил бить по ним сквозь дырку в крыше, и Эмили огляделась и увидела, что сарай заполняется водой.

– Где ты видела собаку? – крикнул Дэниел Эмили.

Несмотря на то, что на нем был дождевик, он выглядел промокшим до ниточки, а его волосы прилипли к лицу.

– Она была здесь, – сказала она, направляясь в темный угол сарая, где она видела собаку, когда уходила.

Но когда они добрались до места, где Эмили надеялась найти собаку, их ждал сюрприз.

– О боже! – воскликнула она. – Щеночки!

Глаза Дэниела удивленно расширились, когда он увидел розовых, голых, извивающихся щенков. Они были новорожденными, возможно, им и дня не было.

– Что мы будем с ними делать? – спросил Дэниел, вытаращив глаза.

– Положим в карманы? – ответила Эмили.

Там было пятеро щенков. Они разложили по одному в каждый карман, а затем Эмили взяла самого маленького на руки. Дэниел позаботился о маме-собаке, которая пыталась ухватить их зубами, явно недовольная, что они потревожили ее щенков.

Стены сарая дрожали, пока они выбирались через дырку в стене с пищащими щенками в карманах.

Когда они выходили из сарая, Эмили видела, как дождь разрушает его изнутри, и поняла, что он не выдержит бурю, как и коробки с фотоальбомами ее отца, фотографии, сделанные Дэниелом в подростковом возрасте, старое оборудование, которое могло быть ценным для коллекционеров. От этой мысли ее сердце сжалось. Хотя она забрала одну из коробок в дом, в сарае оставались еще три, набитые фотоальбомами отца. Она не могла смириться с утратой этих бесценных воспоминаний.

Вопреки здравому смыслу, Эмили рванула к месту, где лежали коробки. Она знала, что в них лежат и фотографии Дэниела, и фотографии ее отца, и та, что лежала сверху, была наполнена фотоальбомами ее отца. Она поместила щенка на верхнюю коробку и взяла ее в руки.

– Эмили, – крикнул Дэниел. – Что ты делаешь? Нужно выбираться, пока все не обвалилось.

– Иду, – крикнула она в ответ. – Просто не хочу их оставлять.

Она попыталась взять еще одну коробку, втискивая ее перед первой и придерживая их подбородком, но они были очень тяжелыми и объемными. Она никак не могла спасти все коробки с фотографиями.

Дэниел подошел к ней. Положив маму-собаку на пол, он сделал для нее поводок из веревки. Затем он взял две коробки с семейными фотографиями Эмили. Теперь у них были все три коробки с фотографиями ее отца, но не было ни одной с фотографиями Дэниела.

– А как же твои? – воскликнула Эмили.

– Твои важнее, – твердо ответил Дэниел.

– Только для меня, – ответила Эмили. – Как насчет…

Прежде чем она смогла договорить, сарай издал жуткий треск.

– Идем, – сказал Дэниел. – Нужно идти.

Он не дал Эмили шанса поспорить, сразу же ринувшись к выходу с бесценными фотографиями ее семьи в руках, которые он спас, пожертвовав своими. Эта жертва тронула Эмили, и она не понимала, почему он поставил ее интересы выше собственных. Когда они выбирались через дырку в сарае, капли дождя неистово били по ним. Эмили с трудом могла двигаться из-за сильного ветра. Она боролась с ним, медленно пробираясь по газону.

Внезапно сзади послышался громкий треск. Эмили вскрикнула от неожиданности и, обернувшись, увидела, что огромный дуб, который рос рядом с домом, упал прямо на сарай. Упади он минутой ранее, они оба пострадали бы.

– Это было близко, – закричал Дэниел. – Нам лучше поскорей возвращаться в дом.

Они прошли по газону к задней двери. Когда Эмили открыла ее, ветер сорвал ее с петель и понес по двору.

– Быстро в гостиную, – сказала Эмили, закрывая дверь между кухней и гостиной.

Она насквозь промокла и оставляла за собой огромные мокрые пятна на полу. Они зашли в гостиную и положили собаку с щенками на ковер у камина.

– Можешь разжечь камин? – попросила Эмили Дэниела. – Они, должно быть, замерзли.

Она потерла руки, чтобы согреться.

– По крайней мере, я замерзла.

Без единого возражения Дэниел приступил к работе. Через пару минут комнату освещал яркий огонь.

Эмили помогла щенкам найти маму. Они принялись сосать молоко, чувствуя себя более расслабленно в новой обстановке. Но один щенок не кушал.

– Кажется, этот болен, – встревожено сказала Эмили.

– Это самый маленький, – сказал Дэниел. – Скорее всего, он не дотянет до утра.

У Эмили от этой мысли проступили слезы на глазах.

– Что мы будем со всеми ними делать? – спросила она.

– Я отстрою для них сарай.

Эмили засмеялась.

– У тебя никогда не было питомца, правда?

– Как ты догадалась? – живо ответил Дэниел.

Вдруг Эмили заметила кровь на рубашке Дэниела. Она капала с раны на его лбу.

– Дэниел, у тебя кровь! – воскликнула она.

Дэниел потрогал лоб и посмотрел на окровавленные пальцы.

– Наверное, порезался об одну из веток. Ничего страшного, рана неглубокая.

– Давай закроем чем-то, чтобы инфекция не попала.

Эмили пошла на кухню в поисках аптечки. Из-за ветра, врывающегося сквозь проем, где стояла задняя дверь, передвигаться по кухне было гораздо сложнее, чем она думала. Ветер носился по комнате, подхватывая все, что не было привинчено к полу. Эмили старалась не думать о разрушениях и о том, во сколько обойдется ремонт.

Наконец она нашла аптечку и вернулась в гостиную.

Мама-собака перестала крутиться, и все щенки кушали, кроме самого маленького. Дэниел держал его в руках, пытаясь уговорить его поесть. Эта картина растрогала Эмили. Дэниел продолжал удивлять ее, начиная с его умения готовить, отличного вкуса в музыке, его талантливой игры на гитаре, его умения обращаться с молотком и заканчивая его трепетной заботой о беспомощном создании.

– Безуспешно? – спросила Эмили.

Он покачал головой.

– Кажется, у этой крохи плохи дела.

– Мы должны дать ему имя, – сказала Эмили. – Он не должен умереть без имени.

– Мы не знаем, мальчик это или девочка.

– Тогда нужно назвать его как-то нейтрально.

– Как, например? Алекс? – сказал Дэниел, морща лоб в растерянности.

Эмили засмеялась.

– Нет, я имела в виду что-то наподобие Рейн.

Дэниел пожал плечами.

– Рейн. Сойдет, – он положил Рейн к остальным щенкам. Они все карабкались ближе к маме, а самого маленького постоянно отталкивали. – Как насчет остальных?

– Что ж, – сказала Эмили. – Как насчет Бури, Тучи, Ветра и Грома?

Дэниел широко улыбнулся.

– Очень в тему. А мама?

– Почему бы тебе не выбрать ей имя? – сказала Эмили. Она и так уже назвала щенков.

Дэниел погладил собаку по голове, и та издала довольный звук.

– Как насчет Могси?

Эмили взорвалась смехом.

– Не очень в тему.

Дэниел пожал плечами.

– Я же выбираю, правильно? Я выбираю Могси.

Эмили ухмыльнулась.

– Конечно. Это твой выбор. Значит, Могси. А теперь дай я осмотрю рану.

Она села на диван, нежно повернув к себе голову Дэниела своей ладонью. Убрав волосы с брови, она продезинфицировала рану на лбу. Он был прав – порез был неглубоким, но сильно кровоточил. Эмили понадобилось несколько пластырей, чтобы соединить края раны.

– Если повезет, – сказала она, приклеивая еще один пластырь, – у тебя останется крутой шрам.

Дэниел ухмыльнулся.

– Отлично. Девушкам ведь нравятся шрамы, верно?

Эмили засмеялась и приклеила последний кусочек пластыря. Но она не спешила убирать руку с его лица. Смахнув прядь волос, падающую ему на глаза, она провела пальцами по контуру его лица, опустившись к губам.

Дэниел посмотрел ей прямо в глаза. Он потянулся к ее руке и прижался губами к ладони.

Затем он обхватил ее за талию, пересадив с дивана к себе на руки. Их промокшая одежда соприкасалась, когда он прижался своими губами к ее. Она гладила его руками по всему телу, ощущая каждый изгиб. Пламя между ними разгорелось, когда они стягивали друг с друга мокрую одежду, затем соприкоснулись телами, двигаясь в гармоничном ритме, поглощенные друг другом, совершенно забыв о бушевавшей снаружи буре.