Отныне и навеки

Глава седьмая

– Первым делом нужно снять фанеру с окон, – сказал Дэниел, следуя за ней и покачивая в руках металлический ящик с инструментами.

– На самом деле я просто хочу выкинуть старую мебель, – сказала Эмили, раздраженная тем, что Дэниел сразу же принял позицию главного.

– Ты хочешь все дни провести при искусственном освещении, когда за окном наконец солнечно? – спросил Дэниел.

Его вопрос звучал скорее, как утверждение, подразумевающее, что она дура, раз хочет поступить иначе. Его слова немного напомнили Эмили ее отца, то, как он хотел, чтобы она наслаждалась солнечным светом в Мэне, а не сидела днями взаперти перед телевизором. Как бы тяжело ей ни было это признать, Дэниел был прав.

– Ладно, – сказала она, смягчившись.

Эмили вспомнила свою первую попытку убрать фанеру, которая закончилась разбитым окном и почти сломанной шеей, и нехотя обрадовалась, что Дэниел поможет с этим.

– Давай начнем с гостиной, – сказала она, пытаясь вернуть себе хоть какой-то контроль над ситуацией. – Там я провожу большую часть времени.

– Конечно.

Больше нечего было сказать, Дэниел сделал все, чтобы исчерпать беседу, поэтому они шли к дому в тишине и так же молча прошли через коридор в гостиную. Дэниел сразу же поставил ящик с инструментами на пол и стал искать молоток.

– Держи доску вот так, – сказал он, показывая ей, как поддерживать доску. Как только она была готова, он принялся вытягивать гвозди тыльной стороной молотка. – Ого, гвозди полностью проржавели.

Эмили увидела, как гвоздь упал на пол и ударился с глухим звуком.

– Он не повредит пол?

– Нет, – ответил Дэниел, полностью сосредоточенный на задаче. – Но как только сюда попадет естественный свет, ты увидишь, что он и так поврежден.

Эмили тяжело вздохнула. Она не посчитала стоимость замены пола, когда рассчитывала бюджет. Может быть, ей удастся уговорить Дэниела заняться и этим?

Дэниел выдернул последний гвоздь, и Эмили почувствовала вес навалившейся фанеры.

– Держишь? – спросил он, прижимая фанеру к подоконнику одной рукой, пытаясь принять на себя большую часть веса.

– Держу, – ответила она.

Он отпустил руки, и Эмили отшатнулась. Было ли это ее желание не показаться слабой перед Дэниелом снова или что-то еще, но Эмили удалось не уронить доску, не стукнуть ее обо что-нибудь и в целом не оконфузиться. Она плавно опустила ее на пол, а затем встала и хлопнула в ладоши.

Первый луч солнца пробился через окно, и Эмили ахнула. Комната выглядела чудесно в солнечном свете. Дэниел был прав: находиться здесь при искусственном освещении, когда за окном солнце, было бы преступлением. Начать с окон было отличной идеей.

Воодушевившись успехом, Эмили и Дэниел старательно освободили окно за окном, позволив солнечному свету наполнить дом. В большинстве комнат окна были огромными, высотой от пола до потолка, наверняка сделанными на заказ специально для дома. В некоторых местах они прогнили или были поедены насекомыми. Эмили понимала, что замена изготовленных на заказ оконных рам влетит в копеечку, и старалась не думать об этом.

– Давай займемся окнами в бальном зале, прежде чем перейдем ко второму этажу, – предложила Эмили.

Окна в основной части дома были достаточно красивыми, но что-то подсказывало ей, что окна в заброшенном крыле будут даже лучше.

– Это бальный зал? – спросил Дэниел, когда она провела его в столовую.

– Не-а, – ответила она. – Не здесь.

Она откинула гобелен, обнажив потайную дверь, и наслаждалась выражением лица Дэниела. Обычно он был так спокоен, и его эмоции трудно было понять, что сейчас она даже немного боялась, что привела его в шок. Затем Эмили открыла дверь и посветила внутрь фонариком, освещая просторы комнаты.

– Вау, – ахнул Дэниел, прижав голову, чтобы не удариться о балку, в изумлении разглядывая комнату. – Я даже не знал о существовании этой части дома.

– Я тоже, – сказала Эмили, улыбаясь от радости, что смогла поделиться с кем–то этим секретом. – С трудом верится, что она была спрятана здесь все эти годы.

Ее вообще никогда не использовали? – спросил Дэниел.

Она покачала головой.

– По крайней мере, не на моей памяти. Но кто-то раньше ее использовал, – она посветила фонариком прямо на кучу мебели посреди комнаты, – как свалку.

– Какая бессмысленная трата пространства! – сказал Дэниел.

Впервые с того момента, как Эмили увидела его, Дэниел, казалось, проявил искренние эмоции. Вид потайной комнаты был таким же потрясением для него, как и для нее.

Они прошли внутрь, и Эмили наблюдала, как Дэниел ходит по комнате точно так же, как и она, когда впервые здесь оказалась.

– И ты хочешь все это выкинуть? – спросил Дэниел через плечо, рассматривая покрытые пылью вещи. – Уверен, среди этого есть старинные вещи. Должно быть, дорогие.

Эмили не могла не отметить иронию в том, что в комнате любителя антиквариата была спрятана комната, набитая антиквариатом. Ей снова стало интересно, знал ли ее отец о существовании этой комнаты. Это он наполнил ее мебелью? Или это все было здесь, когда он купил дом? В этом не было смысла.

– Наверное, – ответила она. – Но я даже не знаю, с чего начать. Теперь ты видишь, что я имела в виду, когда говорила о габаритной мебели, которую мне в одиночку не поднять. Как мне ее продать? Искать дилеров?

Это было слово отца, слово, которое она никогда на самом деле не понимала и которое никогда не вызывало у нее восторга.

– Ну, – сказал Дэниел, разглядывая старинные часы. – Теперь у тебя есть интернет? Ты можешь поискать там. Глупо будет просто взять и выкинуть все это.

Эмили подумала над его словами, и ее поразила одна деталь.

– Откуда ты знаешь, что у меня есть интернет?

Дэниел пожал плечами.

– Ну, грузовик и все такое.

– Я не думала, что ты так внимательно наблюдаешь за мной, – ответила Эмили с наигранной подозрительностью.

– Не обольщайся, – сухо ответил Дэниел, но Эмили уловила едва заметную улыбку на его лице.

– Давай лучше уберем эту мебель с дороги, – добавил он, прервав ее мысли.

– Да, отлично, – ответила она, мигом вернувшись в реальность.

Дэниел и Эмили принялись снимать фанеру с окон. Но в отличие от окон в основной части дома, сняв фанеру с окон в этой комнате, они обнаружили, что за ней пряталось прекрасное витражное стекло.

– Вау, – закричала Эмили, восхищаясь видом комнаты, заполнившейся разными цветами. – Это потрясающе!

Это было похоже на сказку. В один миг комната наполнилась розовым, зеленым и синим светом, когда солнечный свет пробился сквозь окно.

– Уверена, если бы отец знал о том, что здесь такие окна, он бы оставил эту часть дома открытой, – добавила Эмили. – Это же мечта антиквара.

– Действительно впечатляет, – сказал Дэниел, рассматривая стекла и восхищаясь их замысловатой конструкцией и тем, как были скомпонованы фрагменты стекла.

Эмили захотелось танцевать. Свет, пробивающийся через окно, был таким красивым, вызывал такой восторг, что она чувствовала себя беззаботной, будто невесомой. Если это выглядело так шикарно при зимнем солнце, она не могла даже представить, какой потрясающей будет эта комната, когда лучи яркого летнего солнца будут пробиваться сквозь витражи.

– Нужно передохнуть, – сказала Эмили. Они работали уже несколько часов, и сейчас, казалось, было подходящее время для отдыха. – Я могу что-нибудь приготовить.

– Это будет что-то вроде свидания? – спросил Дэниел, шутливо качая головой. – Не обижайся, но ты не мой тип.

– Да? – спросила Эмили, подыгрывая ему. – А какой же твой тип?

Но ответа Эмили не дождалась. Что-то упало из-под подоконника, где, должно быть, находилось годами, и это привлекло ее внимание. Весь смех и шутки вмиг испарились, и все ее внимание было поглощено квадратным кусочком бумаги на полу. Фотографией.

Эмили подняла ее. Хотя она была выцветшей и покрытой плесенью с тыльной стороны, фотография не была очень старой. Она была в цвете, хотя и выгорела со временем. В горле Эмили образовался комок, когда она поняла, что держит фото Шарлотты.

– Эмили? В чем дело? – спросил Дэниел, хотя она практически не слышала его. Дыхание перехватило от внезапного вида лица Шарлотты, лица, которое она не видела больше двадцати лет. Эмили не могла сдержать слез.

– Это моя сестра, – выдавила она.

Дэниел посмотрел через ее плечо на фото в ее дрожащих руках.

– Давай, – сказал он с внезапной нежностью. – Давай помогу.

Он протянул руку и взял фото, затем вывел ее из комнаты, придерживая за плечи. Эмили позволила ему вести себя, слишком ошеломленная, чтобы протестовать. Шок от вида лица Шарлотты ввел ее в транс.

Все еще плача, Эмили отвела взгляд.

– Я…я думаю, тебе стоит уйти.

– Ладно, – сказал Дэниел. – Если ты хочешь побыть одна.

Она встала с табуретки и жестом указала Дэниелу на дверь. Он осторожно на нее посмотрел, будто взвешивая, насколько безопасно оставлять ее в таком состоянии, но наконец взял свой ящик с инструментами и направился к двери.

– Если что-нибудь понадобится, – сказал он, стоя на пороге, – просто позвони.

Не в силах говорить, Эмили закрыла за Дэниелом дверь, развернулась и оперлась на нее спиной, чувствуя, как вздохи превращаются во всхлипывания. Она опустилась на колени, ощущая, как все вокруг потемнело, и желая скрутиться калачиком и умереть.

*

Только резкий звук мобильного помог ей очнуться от жуткого, удушающего кошмара. Эмили осмотрелась, не понимая, как долго она пролежала, скрутившись на полу бального зала.

Выглянув из-за кучи хлама, она увидела свой телефон на небольшом столике у двери. Он мигал и вибрировал. Она встала и удивленно обнаружила на экране имя Бена. Какое-то время она просто стояла и смотрела, как мигает экран, как на нем появляется имя Бена, как тысячи раз до этого. Это было так обыденно, эти три небольшие буквы, БЕН, но в то же время так чуждо и так неправильно в этом доме, в этот момент, после того, как она увидела лицо Шарлотты, после того, как провела целый день с Дэниелом.

Эмили отклонила звонок.

Экран погас, но через секунду вновь засветился. Но в этот раз вместо имени Бена появилось имя Эми.

Эмили с облегчением взяла трубку.

– Эми, – вздохнула она. – Я так рада, что ты позвонила.

– Я даже не знаю, что сказать, – шутливо сказала подруга.

– Не имеет значения. Можешь просто почитать телефонный справочник – и я буду рада. Я рада слышать твой голос.

– Что ж, – сказала Эми, – на самом деле у меня есть для тебя интересные новости.

– Правда?

– Да. Помнишь, мы с тобой часто говорили о том, чтобы жить в той переоборудованной церкви в Нижнем Ист-Сайде? О том, как это было бы круто?

– Не-а, – ответила Эмили, не понимая, к чему ведет подруга.

– Ну, – сказала Эми, будто собираясь открыть большой секрет, – мы можем! Двухкомнатная квартира только что появилась на рынке недвижимости, и мы точно можем себе это позволить.

Эмили выдержала паузу, фильтруя информацию в сознании. Будучи студентками в Нью-Йорке, Эми и Эмили мечтали жить в переоборудованной церкви в окружении крутых баров в Нижнем Ист-Сайде, где они частенько бывали. Но тогда им было чуть за двадцать. Сейчас Эмили переросла эту мечту.

– Но мне и здесь хорошо, – ответила Эмили. – Я не хочу возвращаться в Нью-Йорк.

На той стороне линии возникла долгая пауза.

– Ты имеешь в виду никогда? – наконец спросила Эми.

– Я имею в виду, по крайней мере, в ближайшие полгода. Пока сбережения не закончатся. Затем я что-нибудь придумаю.

– Например что? Снова спать у меня на диване? – в голосе Эми слышался намек на злость.

– Извини, Эми, – сказала Эмили, чувствуя себя опустошенной. – Я просто не хочу этого больше.

Она услышала, как подруга вздохнула.

– Ты действительно останешься там? – наконец спросила она? – В Мэне? В жутком старом доме? Одна?

В этот момент Эмили осознала, как сильно она хочет остаться, какой правильной кажется ей эта мысль. И когда она произнесла это вслух Эми, это стало абсолютно реальным.

Она глубоко вдохнула, впервые за долгие годы чувствуя себя уверенно и на своем месте, а затем просто ответила: «Да, я остаюсь».