Озарившая мглу

Глава 10

В восемь часов вечера под вой сирены и вспышки разноцветных сигнальных огней карета «скорой помощи» торжественно вкатилась во двор «Жилища краба». На террасе около балюстрады теснилась толпа горожан, не желавших пропустить столь знаменательное для Коконат-Ки событие.

Дверь кабины распахнулась, и из машины вышла Брин. Она внимательно посмотрела на стоящих и, не найдя того, кого искала, закусила губу. Так. Значит, он даже не захотел прийти! Вся радость и торжественность события тут же потеряли для нее всякий смысл.

Тем временем от толпы отделилась Лайза Мэннинг. Она оглядела карету, открыла и закрыла каждую дверь, потом подошла к Брин, и шепнула ей на ухо:

— Я знаю, милая, кого ты ищешь. Увы, его здесь нет. Но все остальные члены комитета собрались.

Брин не стала спрашивать, почему среди встречавших не было Рика. Она знала ответ на этот вопрос: Рик избегал ее из-за своей упрямой приверженности к прошлому, которого он не хотел, а может быть, просто не мог забыть. Ему было все еще невдомек, что сегодняшнее положение Коконат-Ки заметно стабилизировалось: его жители за последние годы выступали с многочисленными инициативами, приложили немало сил и труда, а главное, вложили в этот маленький город всю свою любовь, чтобы он стал таким или почти таким, каким они хотели видеть его. И такая мелочь, как чек на несколько тысяч долларов от соседнего курорта, уже никак не могла закабалить его и тем более заставить горожан распродавать свои дома, как это случилось после того ужасного урагана. Боже мой, надо же быть таким упрямым!

Брин попыталась выкинуть из головы мысли о Рике. Но это оказалось невозможным. Она ждала встречи с ним, а с другой стороны, ясно осознавала, что эта встреча не решит проблему их отношений. Ведь помимо его упрямства в общественной деятельности по улучшению «качества жизни» города, между ними оставалась еще одна, куда более серьезная преграда — его неувядаемая любовь к Энджи.

Голос Лайзы вернул Брин к действительности.

— А ты была права, девочка, когда настояла на своем.

Права? Настояла на своем? Но какой ценой?! Рика рядом нет! Все остальное не имеет смысла.

На лестнице появились Твид Макнейл и Джигги, державшие под руки радостно улыбавшегося Пэппи. Мей Лей забежала вперед и поставила у нижней ступеньки ходунок.

— Пэппи, отсюда вы уже можете идти самостоятельно. Только держитесь за поручни ходунка.

Ухватившись за свою «палочку-выручалочку», Пэппи крикнул бежавшей ему навстречу Брин:

— Бринни! Вот так подарочек! И ты сидела за рулем этой колымаги от самого Майами? Как Рик тебе разрешил! А где же он сам?

— Дедушка, я отлично обошлась без него! У меня же есть водительские права, и я давно вожу машину.

— Нет, ты скажи, где же он пропадает, когда такое событие в городе?

— Пэппи, — вмешался в их разговор Джигги. — Рик у себя на шхуне. Он сказал, что за ночь должен проверить и починить двигатель. Но я согласен, нужно срочно его сюда притащить! Твид, почему бы тебе не сбегать за капитаном Парришем?

Да, подумала, Брин, сейчас они его действительно притащат на канате, и я наслушаюсь новых грубостей. Вот и все! После того что произошло утром у Лайзы, мы уже не сможем помириться. И неплохо было бы, моя дорогая, подумать о том, как жить дальше.

Но думать не хотелось. И она принялась демонстрировать Пэппи и членам комитета достоинства «скорой».

— Прошу всех пока воздержаться от переломов ног, рук и всяких тяжелых заболеваний, — сказала она звонким шутливым голосом, — пока мы не поставили сюда новое оборудование.

— Ты хочешь сказать, — тут же откликнулась на шутку Лайза, — что теперь нам придется создавать еще один фонд? На этот раз — для покупки оборудования. Так?

Раздался общий смех. Джигги театрально схватился за сердце, изображая приступ.

— Мне плохо! Скорее «скорую»! Посадите меня в карету!

Но Лайза, оказывается, и не думала шутить. Обернувшись к присутствующим, она совершенно серьезно сказала:

— Есть ли добровольцы сделать первый взнос? Это ведь очень важное дело. А-а! Вот и капитан Парриш. Уж он-то не откажется!

Услышав заветное имя, Брин почувствовала, что ей и впрямь становится дурно. И вместе с тем вновь блеснул луч надежды. Может быть, им действительно заняться организацией еще одного фонда? Вместе с Риком… Она знала, что особого интереса такого рода деятельность у ее возлюбленного никогда не вызывала. Но ведь это было раньше. А сейчас, когда он своими глазами увидит эту роскошную машину, может быть, что-то изменится? Как знать. Но почему у нее так дрожат руки? А-а, черт! Он не должен видеть ее такой! Тем более что худшее уже позади. Рик увидит эту карету, которая не может не произвести впечатление. А раз так, то почему бы ему не подумать о том, чтобы довести дело до конца и по-настоящему оборудовать ее? Для этого потребуется создать новый комитет. Они опять будут заниматься этим вместе. И тогда многое может произойти! Очень многое…

Брин украдкой наблюдала за Риком. Один раз их взгляды встретились. Она вновь почувствовала, как электрический разряд пробежал по всему телу. И только тут поняла, что ее вовсе не интересует реакция Рика на карету «скорой помощи». Она ждет, как он поведет себя с ней!

— Лайза, — говорил между тем Рик, — с меня довольно и одного фонда!

При этом он, не отрываясь, смотрел на Брин. И даже в полумраке, при тусклом свете подфарников машины, она видела, насколько спокойным было выражение его лица. Казалось, этого человека не волнует ничего на свете и даже понятие о каких-то эмоциях ему незнакомо. Вот она, жестокая правда! Он не любит ее. И никогда не любил. А любил только Энджи. Ее одну, и только ее! Да, Рик будет любить Энджи всю жизнь! Именно это он и дает ей понять всем своим поведением в последние дни. Ему не нужна больше ни одна женщина. Энджи остается единственной.

Ну что ж, теперь все стало ясно. У нее с Риком было недолгое любовное приключение. И вот оно кончилось. Кончилось! С этого момента капитан Рик Парриш стал ее прошлым. И она сумеет взять себя в руки, чтобы больше не распускаться!

— Ты пряталась от меня всю эту неделю!

— Как ты сюда попал?

Брин говорила ледяным тоном, упаковывая свой саквояж в маленьком чуланчике. Рик стоял над ней.

— Пэппи дал мне запасную связку ключей. Что ты делаешь?

— Разве не видишь? Упаковываю свои вещи. Ладно, Рик! Давай расстанемся без сцен и глупых церемоний. Пивбар отремонтирован, карета «скорой помощи» куплена, и моя миссия здесь закончена. Я уезжаю.

— Ты собиралась уехать, не простившись со мной?

— Почему же? Мы Могли бы увидеться днем, утром на церемонии передачи «скорой помощи» городским властям. Но ты, конечно, не соизволишь там появиться.

Брин застегнула саквояж и перешла в комнату.

— Брин, — начал Рик, следуя за ней, — я бы…

— Рик, — оборвала его Брин, — буду до конца откровенной. Я хотела уехать сразу же после того, как перегнала сюда карету. Но в комитете не хотели даже слышать об этом. Они настаивали, чтобы я участвовала в церемонии передачи «скорой». Вот и все. А теперь, извини, я очень занята. У меня полно дел перед отъездом.

И Брин принялась упаковывать второй саквояж. Рик некоторое время стоял рядом, потом произнес довольно твердым голосом:

— Хорошо. Я уйду. Но знай: нам сегодня еще предстоит очень серьезный разговор. Будь готова!

— Это звучит как угроза! Или приказание?

— Нет, пока только просьба.

Рик вышел. Услышав, как хлопнула дверь, Брин опустилась на колени и залилась слезами. Наплакавшись вдоволь, она стала медленно упаковывать вещи. Покончив со сборами, Брин несколько минут неподвижно сидела на стуле, тупо глядя в стену. Надежды в душе больше не оставалось…

Когда Брин поднялась на сцену и села за стол рядом с Лайзой и остальными членами комитета, раздались аплодисменты. Было четыре часа дня, зал заливали лучи солнца. Из окон виднелось море, паруса прогулочных яхт у входа в бухту, уголок пальмовой рощи. И вдруг Брин стало стыдно. Стыдно за то, что она хотела уехать, не попрощавшись с этими людьми, с которыми проработала бок о бок все лето. Ведь, несмотря на странности, в характере каждого было одно качество, объединявшее всех их: любовь к своему городу и желание сделать жизнь его обитателей более удобной и приятной. Но тут раздался голос Риты, произнесшей то самое имя, которое Брин сейчас меньше всего хотела услышать:

— А где капитан Парриш? Он должен быть вместе с нами!

Брин сжалась в комок, моля Бога, чтобы он дал ей силы достойно пережить этот час всеобщего внимания.

— О, я уверена, что капитан Парриш непременно придет. — Лайза Мэннинг промолчать, конечно, не могла. И тут она обратила внимание на нездоровую бледность лица Брин: — Дорогая, что с тобой? Ты себя плохо чувствуешь?

Боже мой! Конечно, она чувствует себя нормально. Разве нет? Ведь два часа назад она как следует натерла кусочками свежего огурца свои распухшие от слез веки. Или это не помогло? Черт побери, неужели эта Лайза не может найти себе более интересного занятия, чем разглядывать ее физиономию?

Брин стоило больших усилий изобразить на лице нечто отдаленно напоминавшее улыбку:

— Все нормально, Лайза. Я себя прекрасно чувствую. Не беспокойтесь. — Брин посмотрела сначала налево, потом направо: — И вообще все мы, по-моему, великолепно выглядим! Так что начинайте вашу речь. Вы ведь очень серьезно готовились.

— Откуда ты знаешь?

— По бумажке, которая у вас в руках.

Брин откинулась на спинку стула и попыталась заставить себя слушать выступление Лайзы. Та говорила громко, эмоционально, иногда обводя зал пристальным взглядом.

Но состояние смятения не покидало Брин. Она ерзала на стуле, барабанила кончиками пальцев по голубому сукну стола, шарила взглядом по залу, как будто стараясь увидеть кого-то. И убеждала себя, что совсем скоро, буквально через несколько минут, все это кончится и можно будет незаметно уйти. На банкет она, конечно, не останется. С дедом уже простилась. Значит — прямо за руль и… прощай, Коконат-Ки! Рик на церемонию так и не пришел. Ну что ж, тем лучше — меньше нервотрепки. Во всяком случае, не будет лишних кривотолков в ее адрес. А уж что касается бури в душе, которую едва ли успокоит езда на машине, то об этом никто не должен знать!

— Брин!

Она так погрузилась в свои невеселые мысли, что не сразу почувствовала, что Рита под столом толкает ее ногой.

— Что? Что такое?

— Да проснитесь же, милая! Лайза вас представила!

— Лайза? Меня? Зачем?

— Она рассказала о вашей деятельности в комитете за эти два месяца.

Рита присоединилась к общим аплодисментам, шепнув Брин:

— Давайте! Говорите же! Смелее!

Под ложечкой у Брин засосало, но она и не пыталась скрыть волнение. Пусть думают, что это перед выступлением.

Аплодисменты стихли. Лайза уже вернулась на место, а Брин все возилась с микрофоном, намеренно оттягивая начало своего выступления. Наконец, почувствовав, что больше медлить нельзя, девушка посмотрела в зал, увидела в первом ряду своего дедушку и заговорила.

— Во-первых, — начала она, — я хотела бы сказать, что каждый из нас, работавших в этом комитете, открыл в себе какие-то новые черты, о существовании которых раньше и не подозревал.

— Разве это относится ко всем? — раздался голос из глубины зала.

Ее тотчас обдало жаром с головы до ног: голос принадлежал Рику. На секунду она потеряла дар речи. Между тем Рик встал и направился к сцене. Пока он поднимался по ступенькам, Брин со смешанным чувством отчаяния и надежды думала: будь что будет, лишь бы увидеть его еще раз! Рик остановился у края сцены и, повернувшись к залу, сказал:

— Может быть, Брин Мэйдисон прежде всего сообщит нам, что же нового она открыла в себе за это время?

Произошло то, чего она никак от него не ждала: он бросил ей публичный вызов. Причем с незамаскированным намеком на их личные взаимоотношения. Брин показалось даже, что Рик вот-вот подмигнет ей. Ситуация была настолько пикантной, что зал замер. Рик с коварной улыбкой смотрел ей в лицо и, видимо, упивался ее унижением.

Брин поняла, что если немедленно не возьмет себя в руки, то пропала. Она выпрямилась и смело бросила в зал:

— Мне удалось обнаружить, что от природы я не такая уж и застенчивая.

Рик рассмеялся, подошел к трибуне и, обняв Брин за плечи, тихонько сжал их. Зал взревел от восторга. Но Брин, не обращая внимания на реакцию публики, освободилась от его рук и сделала шаг к микрофону.

— Не смущайся, детка, — раздался из зала голос Пэппи. — Врежь ему как следует!

— Именно это я и собираюсь сделать, дедушка, — ответила Брин в микрофон. — Мистер Парриш, я ответила на ваш вопрос. А теперь — ваша очередь. И я спрашиваю: что нового открыли в себе вы за время нашей общей работы? Мы все ждем вашего ответа, уважаемый капитан!

Брин отошла от микрофона, жестом приглашая Рика занять ее место. Он не заставил себя ждать.

— У меня есть что ответить, Брин, — сказал он твердым голосом, обводя взглядом вновь притихший зал. — Помимо многих других открытий в собственной персоне, я нашел одну очень важную черту, которой могу теперь гордиться. Оказалось, что я могу признавать свои ошибки, отказываться от необдуманно принятых решений, не считая это унижением для себя. Я узнал также, что способен идти на компромиссы, которые далеко не всегда означают поражения. Конечно, если на компромиссы идет и другая сторона. И еще…

Рик замолчал, повернулся к стоявшей рядом с трибуной Брин и, понизив голос, сказал:

— Я должен попросить прощения у вас, Брин, за то, что все эти месяцы портил вам нервы и усложнял жизнь. С самого начала я, житель этого города, старался всеми способами отвертеться от участия в работе над этим проектом, тянул время и вообще относился к нему наплевательски. Вы же, наша гостья, отдали этому проекту так много сил и времени — все для того, чтобы жизнь наша стала лучше! Я очень прошу Брин Мэйдисон простить меня за такое мерзкое поведение. Тем более что я ни в коем случае не хочу портить отношения с Пэппи, особенно теперь, когда «Жилище краба» вновь открылось!

Последняя фраза вызвала взрыв смеха. Рик обернулся к сидевшей за столом Лайзе и сказал:

— Я хотел бы также попросить вас, Лайза, повременить с организацией нового благотворительного фонда с целью покупки оборудования для приобретенной нами кареты «скорой помощи». Деньги на это дам я.

От грома аплодисментов задрожали оконные стекла. Брин попыталась что-то сказать, но ее слов никто не расслышал. Не помог даже микрофон. Рик с улыбкой смотрел на нее, и его лицо показалось ей таким добрым, что она и сама слабо улыбнулась ему в ответ.

После проявления бурных чувств восторга люди утихомирились, и зал стал постепенно пустеть. Ушли со сцены и члены комитета, от души поблагодарив Рика. Брин и Рик остались одни. Они смотрели друг на друга, и никто не решался заговорить первым. Наконец Брин поправила упавший на лоб локон и сказала:

— Это очень мило с твоей стороны — дать деньги на покупку оборудования. Уверена, что здесь высоко оценят твою щедрость. А сейчас и мне надо идти. До свидания, Рик.

— Постой!

Рик схватил ее за плечи и, широко улыбаясь, сказал:

— Поскольку я сегодня такой добрый и щедрый, то хочу подарить кое-что и тебе.

— Что именно? — Брин посмотрела на него с подозрением: — Ты действительно хочешь сделать мне подарок?

— Не то чтобы подарок, но хочу предложить тебе нечто, против чего, надеюсь, ты не будешь возражать.

— И что же это за нечто?

— Совершить вдвоем морскую прогулку на моей шхуне.

Она посмотрела на него с удивлением:

— Но ты всегда говорил, что эта шхуна существует только для деловых рейсов. Разве не так?

— Я передумал. Я многое передумал, Брин, за последнюю ночь.

Девушка бросила на него быстрый взгляд и в раздумье сказала:

— Неужели? Гм… Все же я лучше откажусь. Мне предстоит сейчас долгая и трудная дорога домой. Прощай!

Она повернулась, чтобы спуститься со сцены, но Рик преградил ей дорогу:

— Нет, нет, ты никуда не уйдешь!

Рик вдруг наклонился и буквально впился губами и языком в ее губы. Брин вырвалась, не отвечая на его поцелуй, но он крепко схватил ее за плечи.

— Прекрати, что ты делаешь? — крикнула женщина.

— Я прошу тебя, настаиваю, приказываю тебе подчиниться. Идем со мной!

— Нет, Рик! Я не могу. Ведь если мы опять окажемся вместе…

— «Вместе»? Ну, договаривай. Или я скажу за тебя: «Если мы окажемся вместе, то все начнется сначала». Ведь так?

— Нет. Сначала ничего больше не начнется. Пусти меня, наконец!

— Не пущу. Нам надо о многом поговорить. И моя шхуна для этого — самое подходящее место.

— Ты не можешь заставить меня ехать, если я этого не хочу!

— Могу! Я просто силой втащу тебя на борт!

В этот момент Брин увидела в дверях Лайзу и Джигги, махавших им руками. За ними стоял Пэппи, опираясь на свой ходунок.

— Пусти! На нас смотрят! — сопротивлялась Брин.

— Ну и пусть смотрят.

— Ты хочешь скандала?

— Я — нет. Похоже, это ты его хочешь.

Брин почувствовала, что ее воля начинает ослабевать. В конце концов, подумала она, может быть, действительно не стоит устраивать сцены при всех.

— Если я и пойду, то только потому, что не хочу сплетен по всему городу. Идем! Убери руки!

— Мне стыдно. Даже очень стыдно. Извини за эту дурацкую сцену. Я, наверное, переоценил свои достоинства, думая, что одним обаянием склоню тебя к этой прогулке. Оказалось — нет! Вот и пришлось применить силу!

Они не сказали друг другу ни слова по дороге в бухту. Молчание между ними не прерывалось и в то время, пока шхуна Рика выходила в открытое море. Лишь когда береговые рифы остались далеко за кормой, Брин спросила:

— Ты куда меня везешь?

— Недалеко. Вон туда.

И он показал рукой в сторону небольшого островка с песчаным пляжем и пальмовой рощей на берегу. В глубь островка уходила живописная дорога, в конце которой виднелся деревянный коттедж. Это был один из тех островов, которые Брин часто разглядывала в бинокль с террасы пивбара Пэппи, любуясь их красотой. Интересно, как называется этот? Рик посещает его явно не в первый раз… Боже мой, может быть, это и есть тот самый курорт Мун-Ки, куда Рик возил свою Энджи?

— Как называется этот остров? — спросила она.

— У него нет названия, — ответил Рик, опуская якорь.

— Как нет? Неужели на этом побережье еще остались безымянные уголки?

— Как видишь.

У Брин вырвался вздох облегчения. Значит, это не Мун-Ки! Она с улыбкой посмотрела на Рика, но тот понял ее взгляд по-своему и тут же заключил девушку в объятия.

— Мне тебя так не хватало! — Его горячее дыхание, смешивавшееся с морским бризом, пьянило Брин. В какое-то мгновение она готова была забыть о том камне преткновения, который разделял их: она готова была забыть об Энджи. Но уже в следующую секунду Брин держала себя в руках.

— Нет, я не могу так! — И она резким движением оттолкнула его. — Не подходи! Не хочу больше ни твоих поцелуев, ни объятий!

— Неправда!

— Возможно. Но заниматься с тобой любовью я больше не буду.

— Посмотрим!

— Ты становишься просто пошлым! Или ты сексуальный маньяк? Я понимаю, ты привык в конце концов добиваться своего. Но на этот раз будет по-другому! Ты не получишь того, чего хочешь!

— Чего же?

— Меня. Я желаю, чтобы в наших отношениях было нечто большее, а не просто многократные оргазмы.

— Сильно сказано! Продолжай.

— Между нами должны быть честность, откровенность, доверие. Не так ли?

— Согласен.

— Если ты согласен, то почему же не был честен и откровенен со мной? Почему ты не доверился мне, не открыл до конца всю правду?

— О чем?

— О твоей покойной жене. О том, что любишь ее до сих пор и что для меня нет места в твоем сердце!

Помолчав с минуту, Рик сказал глухим чужим голосом:

— Ты спрашиваешь, почему я не рассказал тебе всего? Изволь, отвечу. Потому что тот, кого здесь так гордо называют капитаном Парришем, на самом деле — жалкий человек!

— Пусть так. Но это никак не объясняет твоего упорного молчания по поводу Энджи. И еще. Почему ты так горячо реагировал на мой отказ принять от тебя деньги на покупку «скорой»? Это взаимосвязано, не так ли?

— Да, — кивнул Рик, — взаимосвязано. — Он тяжело вздохнул, как будто ему предстояло взойти на крутую гору. — Брин, когда моя жена умерла, она была беременна. Доктора сказали, что для сохранения беременности ей надо провести последние несколько месяцев в больнице. Энджи очень любила Коконат-Ки и не хотела уезжать отсюда до самого последнего дня, назначенного врачами. И даже тогда она хотела оттянуть всеми возможными способами свой отъезд. Однажды Энджи попросила меня последний раз покатать ее на шхуне. Я не должен был этого делать. Но стоял такой спокойный солнечный день, она хорошо себя чувствовала, и ничто, понимаешь, ничто не предвещало беды. Я согласился. А вечером я должен был отвезти ее прямо в Майами.

Мы поплыли на один из ближайших курортов — маленький и уютный Мун-Ки. Там мы перекусили, полюбовались природой и уже хотели было плыть назад, когда внезапно налетел ураган. Было около двух часов дня. Небо покрылось мглой. Ветер срывал крыши с деревянных домов, валил на землю старые деревья. Моя шхуна была упрятана в бухте, и ураган ее не доставал. С большим трудом мне удалось перенести Энджи в каюту. И тут у нее начались схватки. Я бросился вызывать «скорую помощь». Но радио не работало, а по телефону невозможно было дозвониться. Наконец мне удалось соединиться со «скорой». Но оказалось, что ни одной свободной машины в Мун-Ки не осталось: все они были заняты перевозкой тяжелораненых и пострадавших от урагана.

Я ничего не смог сделать, ничем не мог помочь ей. Энджи умерла очень быстро, родив мертвого ребенка. Это был мальчик. Я держал его на руках…

Рик замолчал. Потрясенная, Брин закрыла лицо руками и несколько минут сидела не двигаясь. Потом встала и взяла его руку. Но, взглянув в лицо Рика, она поняла, что он еще не закончил печальную историю своей жизни.

— Сейчас, — прошептал он одними губами. — Дай перевести дух.

Взяв стакан, он плеснул в него минеральной воды, выпил и заговорил вновь:

— После урагана в Коконат-Ки, который обрушился на город годом позже и о котором тебе рассказывал Пэппи, я воспользовался оставшейся от Энджи страховкой, чтобы помочь твоему дедушке и еще кое-кому ликвидировать последствия этого бедствия. Оставшиеся деньги лежали в банке. И когда неделю назад Лайза сказала, что нам не хватает пяти тысяч долларов для покупки «скорой», я решил взять эту сумму со счета и передать комитету. Мне казалось, что, воспользовавшись деньгами Энджи для такого нужного дела, я сниму с себя часть вины за то, что невольно способствовал ее гибели. Но ты предпочла чек из «Касл Резорт».

Брин была потрясена. Господи, какую пытку пришлось перенести этому человеку! А она, не зная всего этого, еще добавила немало дополнительных хлопот. По щекам ее текли слезы.

— Почему, почему ты не сказал мне об этом раньше? — повторяла она.

— Ты понимаешь, во мне все перемешалось — и чувство вины перед Энджи и нашим несчастным сыном, и ответственность перед комитетом, сопредседателем которого я стал вместе с тобой. А еще меня мучило усиливающееся чувство к тебе. Я пытался убедить себя, что в нем нет и не может быть ничего серьезного. Просто тривиальный секс. То, что ты в конце концов уедешь отсюда, не было для меня секретом. Вот я и думал, что с твоим отъездом все успокоится и пойдет по-прежнему. Но когда я понял, что ты действительно можешь уехать, мне вдруг стало нестерпимо больно. Я стал винить во всем только одного себя.

— И когда же это началось?

— Когда ты пришла ко мне на шхуну и сказала, что твоя идея превратить пивбар Пэппи в роскошный ресторан была ошибкой. Я понял, что значило для тебя это признание. И каким мелочным тогда я показался сам себе со всем этим баром, плетеным креслом, автопроигрывателем… В тот момент я восхищался тобой, обожал тебя.

Он страстно обнял ее. Брин вытерла слезы и положила руку ему на грудь. Рик зашептал ей, нежно целуя в мочку уха:

— Ты озарила мглу в моей душе. Ты дала мне надежду на будущее, которое я хочу разделить с тобой!

— Я надеюсь, мой дорогой капитан Парриш, что вы не пожалеете о тех словах, которые только что сказали?

— Да будь я проклят! Никогда! Но это еще не все!

— Не все? Что же еще?

— Я намерен настаивать на выполнении твоего обещания выйти за меня замуж.

— Разве я тебе это обещала?! — Брин счастливо рассмеялась.

…Потом они стояли у борта и любовались закатом.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.