Озарившая мглу

Глава 2

Рик хорошо знал, что слепо поддерживать каждую идею Лайзы Мэннинг небезопасно. Вся жизнь этой седовласой шестидесятилетней вдовы была посвящена общественной деятельности. Мало того, она старалась заразить своей кипучей энергией каждого, по воле случая оказавшегося рядом. Сам Рик старался, по возможности, держаться от нее подальше. Хотя вряд ли кто-нибудь в Коконат-Ки стал бы отрицать, что капитан Парриш сделал для этого городка немало полезного. Но участвовать в бесчисленных собраниях, организуемых Лайзой, было выше его сил. И все же долго ей сопротивляться не мог никто. Рик тоже не стал исключением. Так, Лайза уговорила его за одну неделю покрасить здание пожарной охраны, принять участие в разработке перспективного плана развития Коконат-Ки и устроить прогулку для детского сада на его рыболовной шхуне. Последняя стоила ему двух сломанных удилищ и дикой головной боли.

Конечно, встреча с мадам Мэннинг обещала новые беспокойства. Но Рик был все же благодарен Лайзе за вмешательство в разговор, принимавший острый характер.

— Я только сегодня приехал. И вот узнал, что с Пэппи несчастье.

— Ой, не говорите, капитан! — с жаром начала Лайза. — Такое несчастье! Брин навещает Пэппи утром. Потом прихожу я. И так каждый день. Вы понимаете, что для человека нет ничего ужаснее одиночества в больничной палате. Сейчас я как раз собралась к нему. Хотите, пойдем вместе?

Лайза повернулась к Брин:

— А ты? Я знаю, у тебя много дел, но Пэппи будет рад увидеть нас втроем.

— Я? Не знаю… Вряд ли смогу.

Рик с удивлением посмотрел на Брин. Неужели он стал ей так противен, что она даже не хочет вместе с ним навестить деда? Пли это просто попытка отделаться от него? А впрочем, какое ему дело! Благо, у него здесь есть к кому пойти. Да и вообще он очень занят! Пусть эта сексапильная девица выпендривается, сколько хочет!

Брин между тем подошла к Лайзе:

— Вот, посмотрите. — И она показала несколько салфеток пурпурного цвета с фиолетовым отливом. — Это я только что получила по заказу из Южной Каролины. Они должны были покрасить их в темно-синий цвет! А что получилось! Надо срочно отослать назад!

— Зачем? По-моему, это как раз то, что надо: яркий, радостный цвет. А синий — это очень мрачно для ресторана. Ведь туда приходят, чтобы весело провести время. Поэтому и нужны как раз яркие краски. Как эта, например. — И Лайза тронула рукой лимонно-желтые поля своей шляпки. — Рик, а как вы считаете?

Рик был сыт по горло дискуссией с Брин. Вопрос Лайзы давал ему возможность достойно улизнуть.

— Простите, Лайза, я ничего не понимаю в пурпурно-фиолетовых салфетках. Решайте их судьбу с Брин. А мне надо на шхуну.

Если бы не взгляд, неосторожно брошенный им на Брин, то к концу этой тирады Рик был бы уже в дверях. Но он оглянулся и тем самым совершил роковую ошибку: Брин была так хороша, что мужчина на мгновение остолбенел. Этим не преминула воспользоваться Лайза:

— Подождите, капитан Парриш. Я хочу сказать вам нечто очень интересное.

Рик сомневался, что это «нечто» действительно будет интересным. Но сопротивляться самому себе он больше не мог: ему не хотелось расставаться с Брин, это было ясно!

Лайза тем временем продолжала говорить:

— Вчера у нас было собрание Общества друзей городской библиотеки. Говорили обо всем, в том числе о бедственном состоянии нашей службы «скорой помощи». Ведь Пэппи Мэйдисона отвезли в больницу на обычном грузовике! Да, да — в кузове простого пикапа. Оказывается, бензобак единственной в городе кареты «скорой помощи» насквозь проржавел и пришел в полнейшую негодность. Да и сама машина давно отслужила свой срок, и ее место на свалке. И в каком положении оказываемся все мы?

— Действительно, дело дрянь! — сказал Рик, стараясь не замечать легкого постукивания каблучков Брин.

— Что? Моего дедушку везли со сломанной ногой на простом грузовике? — вскричала Брин. — Мне никто об этом не сказал!

— Да, милая! Так и было! Карета «скорой помощи» не могла сдвинуться с места. Пока же команда медиков добиралась сюда, Сол и Твид погрузили Пеппи в грузовик и повезли в больницу. По пути его растрясло, и перелом осложнился.

Лайза на секунду замолчала и, глядя в пол, добавила:

— Капитан Парриш может тебе рассказать, что такое настоящая служба «скорой помощи», потому что…

— Лайза, — оборвал ее Рик, — что вы хотели мне сказать?

Он предостерегающе посмотрел на мадам Мэннинг, ибо она могла вот-вот перейти на сугубо личные и болезненные для него темы. По тому, как сжались ее губы, Рик понял, что достиг цели и что разговора об Энджи не будет.

Брин же была всецело занята мыслями о Пэппи. Она представляла себе, как ее несчастного деда со сломанной ногой взваливают на борт грузовика. Потом закрыла глаза и сокрушенно покачала головой. Рик тихонько коснулся ее плеча и мягко сказал:

— Теперь с ним все в порядке. Ведь доктор говорит, что он поправляется? Разве нет?

— Я знаю, — ответила Брин, задумчиво глядя на него. — Но больно даже подумать обо всем этом. Человек ждет медицинской помощи, а его грузят, как бревно, на первый попавшийся грузовик. И рядом — ни врача, ни фельдшера, ни медицинской сестры!

На какое-то мгновение Рик вновь вспомнил тот ужасный день пять лет назад, и в душе его ожила горечь невосполнимой утраты. Он закрыл глаза. Потом встрепенулся, пытаясь заставить себя думать сейчас о живых. Он мягко положил руку на плечо Брин и нашел самые нужные в этот момент слова:

— Люди старались сделать все возможное.

— Вы совершенно правы, капитан Парриш, — поддержала его Лайза. — И вот теперь я хочу создать общественный фонд для приобретения городской кареты «скорой помощи». Моя просьба к вам: организовать рекламу фонда в рыболовной компании. Помощь Брин тоже была бы не лишней.

— Моя? Но что я могу сделать?

— Так все говорят. — Лайза посмотрела на нее поверх очков и улыбнулась. — Начать с того, что вы для нас, стариков, как бы свежее дыхание. К тому же разве несчастье, случившееся к Пэппи, может оставить равнодушной его внучку?

Лайза тронула за руку Рика:

— Ну, и как, капитан?

Ничего не ответив ей, Рик обратился к Брин:

— Вы здесь надолго?

— Не знаю. Все зависит от целого ряда обстоятельств.

— Что ж, Лайза, — сказал Рик, продолжая смотреть на Брин, — эта девушка говорит, что озадачена судьбой Коконат-Ки. Но если она не намерена здесь долго оставаться, то…

— Я как раз намерена пробыть здесь долго, — перебила Брин, также глядя ему в глаза.

Заметив волнение на лице девушки, Рик повернулся к Лайзе и пожал плечами:

— Если так, то я отдаю свой голос за мисс Мэйдисон.

— Как только откроется ресторан, я с удовольствием буду продавать билеты и рекламировать ваш фонд, — сказала Брин. — Но у меня нет никакого опыта в создании каких-либо фондов. Потом, как видите, я занимаюсь организацией ресторана и вынуждена вести все хозяйство дедушки, пока он в больнице. Кроме того, есть же и всякие свои дела. Поэтому вряд ли у меня хватит времени на что-нибудь еще.

— Положительно ни у кого нет желания нам помочь, — усмехнулась Лайза. — Но я хочу сказать вот что: работая в нашем комитете, ты будешь способствовать росту авторитета Пэппи. Кстати, он мне рассказывал, как успешно ты вела дела с подрядчиками и успокаивала недовольных клиентов. Значит, у тебя есть организаторская жилка. Плюс — очарование молодости. Что еще нужно для работы в комитете?

Рик рассматривал стену поверх головы Брин, якобы оценивая работу маляра. На самом же деле он следил за озабоченным выражением лица девушки и за каждым ее движением. Ему очень хотелось знать, о чем она думает: как отвязаться от Лайзы или чем заняться в комитете?

— Благотворительность, Лайза, это совсем другое дело. — Брин покачала головой. — Право, от меня будет мало толку.

Улыбнувшись Рику, Лайза подняла вверх указательный палец:

— И это говорит та самая гражданка, которая несколько минут назад горячо уверяла нас в своей преданности Коконат-Ки и его жителям?

— Ей-Богу, Лайза, я… — Брин поправила упавшую на лоб прядь и хотела что-то возразить. Но остановить Лайзу было невозможно:

— И это ты, которая переживает из-за того, что бедного больного старика везли в больницу на грузовике!

Брин покорно кивнула головой. Лайза воздела руки к небу:

— Призываю в свидетели Всевышнего: ты не только будешь работать в комитете, но и возглавишь его.

— Что? Мне возглавить комитет? Лайза, мне даже страшно об этом думать! Кроме того, я уже говорила — у меня столько дел, что времени на общественную работу просто не остается.

Рик крепко сжал губы, чтобы не рассмеяться. Ему доставляло огромное удовольствие наблюдать, как Брин пыталась вежливо отвертеться от предложения седовласой леди. Но это мимолетное чувство тут же исчезло, как только он задумался о том, почему Брин так себя ведет. Конечно, она была искренне озабочена состоянием здоровья деда. Но не только этим. Брин будет стараться привлечь к себе всеобщее внимание прежде всего в качестве творца ресторанного чуда. Все другие серьезные начинания, включая приобретение кареты «скорой помощи», отойдут на задний план. Их место займет производство салфеточных шляп, корабликов, голубей, кружевных занавесок! Когда же вся эта глупая затея провалится, — а это будет неизбежно, — она тихонько смоется из Коконат-Ки. Вот и все!

Рик почувствовал, как в нем нарастает раздражение. И, как будто читая его мысли, Лайза сказала:

— Все очень любят разглагольствовать о своей готовности помочь. И так красиво говорят! Но как только доходит до дела…

— Но я, право, не знаю… — В голосе Брин зазвучали хорошо отрепетированные нотки, рассчитанные на сочувствие. Все доводы против своего назначения председателем комитета она уже высказала и теперь вопросительно смотрела на Рика. При этом никак не могла решить, что больше выводит ее из душевного равновесия: его надменная улыбка, означавшая «а я что говорил», или растущее чувство вины за свою попытку отделаться от Лайзы и ее комитета. Да нет же! Она просто очень занятой человек и не скрывает, что хотела бы сделать хорошую карьеру! Вот и сейчас у нее есть не меньше дюжины различных предложений, достойных серьезного рассмотрения. И немало авторитетных клиентов со всех концов страны, с помощью которых можно начать свое дело. А пока она здесь, надо постараться уладить некоторые нерешенные проблемы с Пэппи. Но ставить об этом в известность Рика Парриша совсем не обязательно. Да и вообще неплохо было бы сбить с него спесь и заставить прекратить так нагло улыбаться! Ничего, этим-то сейчас она и займется…

Брин посмотрела на Рика и медленно, подчеркивая каждое слово, сказала:

— Лайза, извините меня. Действительно, очень многие говорят, что хотят помочь здешней общине. Но когда дело доходит до серьезного и тяжелого труда, не каждый оказывается на него способным.

— Это верно, — отозвался Рик, пристально глядя на Брин. — Можно просто захлебнуться в потоке разглагольствований, которые тут раздаются.

— Вы, несомненно, правы, капитан, — ответила Брин, стараясь придать своему голосу звучание невинной детской восторженности. — Все, что вы говорили на кухне, преисполнено глубочайшего смысла! Надо привлечь больше народу, и тогда я почту за честь возглавить этот комитет.

Лайза восторженно пропела:

— Это же замечательно!

— Но при одном условии, — поспешила добавить Брин. Торжествующая улыбка на лице Лайзы погасла. — У меня должен быть сопредседатель. — Отступив на шаг от Лайзы и Рика, Брин прислонилась плечом к столбу, подпиравшему потолок, и несколько секунд наслаждалась произведенным эффектом. Потом добавила: — Судите сами. Ведь в руководстве комитета должен быть человек, знающий местных жителей и способный их увлечь. Причем этот человек должен уметь не только разглагольствовать о своей преданности Коконат-Ки, но и доказать эту преданность на деле.

Лайза изогнула дугой брови и хотела что-то сказать, но Брин опередила ее:

— Лайза, не беспокойтесь. Я знаю такого человека. — Девушка сделала шаг к Рику.

Глаза Лайзы от удивления полезли на лоб, затем она издала какой-то неопределенный звук, вроде «о-о-о-ох», и без намека на паузу стала перечислять причины, почему только капитан Парриш и годится на этот пост. Рик ее не слушал. Он едва сдерживал себя, чтобы не схватить Брин и как следует тряхнуть. Она угадала его намерение и улыбнулась, понимая, что победила!

— Итак, капитан Парриш, — торжественно обратилась к Рику Лайза, — вы даете согласие стать сопредседателем комитета вместе с Брин? Не так ли?

— Вы же знаете, что я не могу ответить «нет»! — мрачно проговорил Рик.

— Конечно, попробовали бы вы отказаться! — еще более сладким голосом пропела Брин, поигрывая обнаженным плечиком. Но на всякий случай она тут же сделала шаг назад. Обе женщины весело смотрели на капитана. Он в свою очередь взглянул сначала на одну, потом на другую. Затем решительным жестом вынул из кармана темные очки и надел их.

— Многоуважаемые дамы, — сказал Рик скрипучим голосом, — я надеюсь, что мне будет дано какое-то время на обдумывание этого почетного предложения. А потом мы встретимся снова.

— Обязательно! — хором ответили «многоуважаемые дамы».

После чего старшая подошла к балюстраде, а младшая не без интереса следила за тем, как капитан Парриш спускался по лестнице. Когда Рик вовсе исчез из виду, Брин спросила Лайзу:

— Вам не кажется, что я впутываюсь в какую-то непонятную историю?

— Мне кажется, тебя больше привлекает не руководство комитетом, а работа с капитаном Парришем.

— Вы угадали, Лайза. — Брин медленно провела ладонью по стойке бара, на которую только что опирался Рик Парриш. — Ой, Лайза, он забыл пиджак!

Пиджак действительно лежал на дальнем краю стойки. Глаза у Брин загорелись:

— Я догоню его и отдам.

— Голубушка моя, только не сейчас! Вон он наш милый капитан, смотрите.

Брин подошла к балюстраде и посмотрела вниз. Через дворик шел Рик, направляясь к бухте, где стояла его рыболовная шхуна. Брин держала в руках пиджак и задумчиво смотрела ему вслед. Как не похож он был ни на одного мужчину из тех, с которыми ее сводила судьба раньше! Во всяком случае, никто из них не вызывал в ней такого мгновенного и чисто женского интереса и волнения. Рик заставил ее защищаться там, где она раньше всегда была хозяйкой положения. Она нравилась мужчинам и умела управлять ими. И собой, черт возьми, тоже! А сейчас… Рик неожиданно дал ей понять о страсти, бушевавшей в нем, которую она была готова разделить с ним. Будто издалека до нее донесся голос Лайзы:

— Как хорошо, что наш комитет будет возглавлять такая умная и очаровательная женщина!

Брин пропустила этот комплимент мимо ушей. Она продолжала следить за широкоплечим мужчиной, пересекавшим песчаный пляж. Он шел, засунув руки в карманы, высоко поднимая ноги, отчего шорты сзади туго натягивались; эта картина вызвала в Брин прилив какого-то теплого, почти материнского чувства. Она повернулась к Лайзе:

— Значит, решено: Рик Парриш будет моим сопредседателем в комитете?

Лайза сняла с головы широкополую шляпу и, теребя ее пальцами, с улыбкой сказала:

— Да, решено. И не суетись же ты с этим пиджаком! Мистер Парриш в ближайшие же дни вернется за ним, я уверена. Что же касается комитета, то для первого собрания я сама подготовлю все документы. Только скажите, какой день для тебя удобнее. А сейчас я еду в больницу и расскажу Пэппи о том, что ты здесь сделала. Уверена — он будет доволен… Брин, ну, не расстраивайся! Выше голову!

— Вы знаете, Лайза, только ради Пэппи…

— Я все отлично понимаю. Мне все же скоро стукнет семьдесят!

Она подмигнула девушке и раскланялась. Брин осталась одна со своими мыслями. Она вновь посмотрела в сторону берега. Что ж, сомнений не оставалось: этот человек целиком завладел ее сердцем. Конечно, сегодня она сыграла с ним веселую шутку, затащив в комитет мадам Мэннинг. Он разозлился, но равнодушным не остался. А это уже немало!

Брин опять посмотрела в сторону моря, и ее взгляд вновь задержался на Рике. Мужчина разговаривал с кем-то из матросов. По тому, как его окружили и пожимали ему руки, Брин поняла, что капитан Парриш пользуется среди этих людей уважением.

«Капитан», — тихо прошептали ее губы. Она крепко сжала поручни балюстрады. Господи, как же могло случиться, что этот человек сразу после знакомства так запал ей в душу?!

Брин пыталась уверить себя, что ей меньше всего был нужен такой упрямый, самоуверенный и самонадеянный мужчина. Правда, не надо скромничать: сегодняшнюю схватку с ней Рик проиграл. По сути дела, он просто сбежал. Да и чего в сущности она так боится? Мир не провалится, если она, Брин Мэйдисон, позволит себе немного расслабиться. И тут Рик вдруг поднял голову и посмотрел прямо на нее. Взгляды их встретились…

На следующее утро Рик появился в больнице. Он не переносил запаха лечебных заведений и, проходя быстрым шагом по коридорам, старался сдерживать дыхание. Но поиски Пэппи оказались долгими, его начало мутить, а в сознании неотступно возникал образ Энджи. Наконец, найдя нужную дверь, он резко открыл ее и ворвался в палату, вложив всю накопившуюся энергию в приветствие:

— Черт побери, Пэппи! Я не сомневался, что такое обязательно случится, если ты не перестанешь гоняться за бабами! Кто был на этот раз? Блондинка из сувенирной лавки или одна из дочек дядюшки Фейгана?

— Ты пришел как раз вовремя, — ответил Пэппи в том же принятом между ними тоне грубоватого юмора: — Я мог бы уже высохнуть на этой койке и тысячу раз сдохнуть!

— Высохнуть? Это что-то новое. Откуда ты набираешься таких слов? Или кто-нибудь тайком подсовывает тебе кроссворды из «Нью-Йорк таймс»?

— Совершенно верно, — раздался знакомый голос из-за занавески. — Кто-то, действительно, их сюда приносит.

Щелкнул выключатель, и послышались знакомые шаги.

— Привет, капитан Парриш. — Брин подошла к кровати и поставила вазу с желтыми гвоздиками на ночную тумбочку. При этом — умышленно или нет — задела сидевшего рядом Рика. Она поправила ленту на букете и старательно распустила лепестки цветов.

— Привет, Брин! — Он старался говорить спокойным голосом. Брин лучезарно улыбнулась ему. Нет, смотреть в эти янтарные глаза было явно небезопасно. Да и все остальное было в ней таким зовущим! Бретельки ее голубой в полоску блузки, казалось, были готовы соскользнуть с загорелых плеч, при виде которых у Рика увлажнились губы. С трудом сдерживая полет возбужденного воображения, Рик сухо сказал: — Извините, Брин, что помешал. Мне лучше зайти позже.

Он повернулся и направился к двери. Но Брин тут же догнала его:

— Что вы! Побудьте, пожалуйста, с Пэппи, я сама ненадолго выйду! Вы же в первый раз его навещаете, с тех пор как…

— О чем вы там спорите? — вмешался Пеппи. — Здесь четыре стула и четыре кровати. А ну-ка оба назад!

Брин рассмеялась, потом подошла к кровати деда, тихо сказав через плечо Рику:

— Медики считают, что брюзжание Пеппи — признак начинающегося выздоровления.

Рик молча наблюдал за легкими, свободными и грациозными движениями Брин. Что означало ее стремление удержать его в комнате? Только ли вежливость?

Брин потянулась за лежавшей на столике шоколадкой:

— Люблю темный шоколад! Хотите, Рик?

Рик, думавший отнюдь не о шоколадке, оторопело посмотрел на девушку, потом отрицательно завертел головой и, присев на стул по другую сторону кровати, спросил Пеппи:

— Как к тебе относятся в больнице?

— Ужасно! Они стянули мне кость на ноге, лишили сигар и затолкали в палату, где нет кабельного телевидения. Здесь совсем нечего делать. Это же просто издевательство. Лежать как в закупоренной бутылке!

— Они не стягивали тебе кость, дедушка, а вставили туда…

— Перестань, мне надоели все эти разговоры о костях!

— Дедушка, сестры жалуются, что ты по полдня играешь в покер с девицами из технического персонала и не даешь им работать…

Пэппи уставился в потолок и сжал губы:

— Может быть, это и не так уж плохо, что я сюда угодил. По крайней мере, избежал участи стать членом какого-нибудь очередного комитета Лайзы Мэннинг!

— А вот капитан Парриш попался. — Брин, прищурившись, посмотрела на Рика. — И представь, он даже не сопротивлялся! Теперь он — мой сопредседатель. Верно, капитан?

И она откусила еще один кусочек шоколада. Потом стала кормить шоколадом деда, шутила по поводу хорошеньких медсестер и рассуждала о возможных неприятных последствиях мошенничества при игре в покер.

Рик ждал, когда на него тоже обратят внимание и беспокойно ерзал на стуле. Наконец его терпение лопнуло, и он раздраженно спросил Пэппи:

— Брин уже рассказала тебе о своих экспериментах с «Жилищем краба»?

Глаза старика заблестели:

— Нет. Но я уверен, что Брин в этом деле хорошо разбирается. Ведь у нее свое дело, связанное с ресторанным дизайном. Помнишь, Брин, как ты здорово перепланировала комнату в магазине недвижимости того монгола в Нью-Йорке?

— Помню. Мне тогда приходилось трижды все переделывать: хозяин магазина и его жена никак не могли решить, чего же они все-таки хотят. Наконец остановились на варианте английского садика. Им казалось, что в такой обстановке приятнее есть сандвичи и пить чай!

Ужасно! — страдальчески подумал Рик. Она, оказывается, имеет дело чуть ли не со всем миром. Да это еще хуже, чем я предполагал!

Последнюю фразу он, видимо, пробурчал вслух, потому что Брин вдруг повернулась и с удивлением посмотрела на него:

— Простите, вы что-то сказали?

— Да, я хочу повторить Пэппи то, что уже говорил вам. Люди приходят в «Жилище краба» не из-за французских соусов, которые можно купить в любой лавке!

Брин резко поднялась со стула:

— Я не полная идиотка и знаю, что нужно клиентам!

Рик тоже встал.

— Поймите меня правильно: все, что вы делали на Севере, несомненно, соответствует вкусам тамошней публики. Но здесь, в Коконат-Ки, нужно нечто совсем другое. И если вы будете пытаться слепо переносить сюда свой нью-йоркский опыт, то непременно разоритесь!

Подняв брови, Пэппи удивленно смотрел то на Брин, то на Рика.

— Не слушай его, дедушка, — старалась улыбаться Брин. — Все идет прекрасно!

— Вы же еще не открылись! — почти закричал Рик.

— Но когда это произойдет, — возразила Брин, наклонившись к деду, — жители Коконат-Ки будут с большим удовольствием посещать прекрасно оборудованный ресторан.

— Это только вам так кажется, — не уступал Рик. — А Пэппи, несомненно, будет думать иначе, как только увидит все своими глазами!

— Напомнить вам, что так думаю не только я? — начала терять самообладание Брин.

Рик открыл было рот, но тут вошла медсестра с прибором для измерения давления и строго сказала:

— Прекратите крик! Вас слышно в другом конце коридора. И вообще время посещений кончилось. Оставьте больного в покое. Уходите.

— Черт побери, Руфь, не прогоняй их! — взмолился Пэппи. — То, о чем они здесь вопят, становится интересным.

— Хорошо, дедушка! — Брин наклонилась к Пэппи и поцеловала его. — Я скоро вернусь. Мне надо только объяснить кое-что капитану Парришу.

Не взглянув на Рика, она вышла из палаты.

— Извини, Пэппи, — негромко произнес Рик и пошел вслед за Брин. Но в коридоре ее уже не было.

Рик нашел девушку в небольшом алькове соседнего холла. Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела в окно. Ее взгляд был устремлен в одну точку, а поза, исполненная внутреннего достоинства, явила в его воображении статую некоей древней богини. Немного помедлив, он сказал:

— Мы, должно быть, подняли у Пэппи давление.

Брин обернулась и посмотрела на него:

— Наверное. Я чувствую, что даже мое давление зашкаливает.

Она замолчала и уставилась на изображение камина, нарисованное на противоположной стене. Вновь воцарилось неловкое молчание, нарушаемое только доносившимися откуда-то телефонными звонками и чьим-то смехом. Рику захотелось присесть, и он поискал глазами стул. Ничего не обнаружив, мужчина подошел к Брин и встал рядом. Черт возьми, он постарается держать себя в руках и заставит ее слушать! Это будет его последняя попытка. Если она провалится, то все будет кончено и никаких больше контактов с ней!

— Послушайте, Брин! У меня есть идеи относительно нового ресторана. Вы не хотите считаться с фактами. Что ж, это ваше право. Но и Пэппи должен выслушать разные мнения!

Брин сложила руки на груди, барабаня кончиками пальцев по плечам. Потом повернулась к Рику:

— Кое в чем вы, конечно, правы!

Уф! Наконец-то он добился своего! Есть все же справедливость на этом свете. Господь вразумил эту девицу! Слава Творцу! Итак, что бы она ни имела в виду, он будет внимательно слушать. Рик опустил голову, как бы приглашая Брин говорить дальше. Но при этом продолжал гадать о происхождении волнующего запаха, исходившего от нее. Ведь было еще только утро. Она недавно приняла душ и уже успела чем-то натереться. И как же манил этот аромат! Как ему хотелось наклониться к ее оголенному плечику и вдыхать этот необыкновенный запах!

Голова Рика склонялась все ниже и ниже. Как сладки и притягательны ее губы! Они уже совсем, совсем близко… Но тут открылась дверь палаты, и голос медсестры привел Рика в чувство:

— Если вы оба в состоянии держать себя в руках, то можете зайти. Но по одному.

Рик хотел броситься первым, но вдруг остановился:

— Идите сначала вы. Я — потом. Только прежде скажите, в чем вы считаете меня правым?

Брин помедлила с ответом, потом тронула пальцем пуговицу на его рубашке и подняла на него немигающие глаза, обрамленные густыми ресницами. На секунду Рику показалось, что она хочет поцеловать его. Им овладело непреодолимое желание прижать девушку к себе и осыпать ее поцелуями.

— Ах, да! — прошептала Брин, как будто только что о чем-то вспомнила. — Вы были правы, сказав, что любые эксперименты Пэппи с его рестораном или пивбаром вас не касаются.

Она повернулась и пошла к палате. Рик проводил ее улыбкой: в решительный момент она опять увильнула от него и теперь будет ходить с гордо поднятой головой. Но это пока, дорогая! Рик еще раз посмотрел ей вслед. Походка Брин была на редкость сексуальной.

Да, Брин выиграла первую часть дуэли и вновь бросила ему вызов. Но сможет ли он взять реванш? Ведь эта девушка имела такую утонченную женскую натуру и такой бурный, горячий нрав!