Папа из Огня

Глава 7 Альтаир

Выглядело все так, словно ставни не открывали несколько месяцев, а то и больше. Драконы, как выяснилось, действительно любят темные и мрачные места — но моя работа навести порядок на станции, а значит очистить ее и солнечным светом. Ставни в атриуме второго этажа управлялись ржавой лебедкой, и я с трудом и большим усилием смог ее повернуться. Альтаир вмешался и одной рукой помог мне, механизм издал пронзительный стон, когда закрытые секции расцепились и впервые за целую вечность закрутились свободно. Они медленно оторвались от своих рам, открывая мутное стекло. Дождь снаружи наконец прекратился, и солнечный луч упал на скрипучие дерево и железо, в его свете играли пылинки.

Делос прислонился к перилам, наблюдая, как свет разливается по комнате. Он нахмурился и поднял руку, чтобы прикрыть лицо.

— Не надо так драматизировать, — сказал я ему.

— В следующий раз он скажет нам, что собирается прибраться в наших комнатах, — сказал Райнор, спускаясь со сторожевой башни.

— Это следующее в моем списке, — сказал я, направляясь наверх с ведром и шваброй.

— Нет, нет, нет, — сказал Делос. — Не вздумай.

— Мы платим хорошие деньги, — сказал ему Альтаир, ухмыляясь.

— Правильно, все должно быть убрано, — сказал я, и оба, Райнор и Делос, поспешили уйти и захлопнуть свои двери.

Альтаир задержался, наводя порядок и вытирая пыль тряпкой, пока я приступал к основательной уборке. Я перестал протестовать против его помощи. Он не говорил много, казалось, что ему приятно молча помогать мне. Честно говоря, я хотел быть рядом с ним. Мне нравилось, что он рядом, я чувствовала себя довольным и спокойным человеком, что, конечно, делало мысль об отъезде еще более тяжелой.

Мне хотелось, чтобы дракон и человек были вместе, но я понимал, что это самая нелепая мысль, которая только могла прийти мне в голову. Просто я запутался в своих эмоциях. Альтаир не раз спасал мне жизнь и очень хорошо ко мне относился, поэтому вполне естественно, что я испытывал к нему какие-то чувства — по крайней мере, так я себе говорил. Я должен был бояться этого мужчину, а не испытывать к нему влечение. Но я не чувствовал никакого страха. Только много чего другого.

Когда я размышлял, что бы я сделал, если бы Альтаир попытался претендовать на меня, мне было трудно представить что-то иное, кроме как отдаться ему. Глупая фантазия. Дракон никогда не захочет взять в мужья человека, особенно если он носит ребенка другого альфы… Но мне было совсем нетрудно потеряться в идеях и мечтах, несмотря на все попытки напомнить себе, что такое реальность.

Альтаир — дракон. Ты ждёшь ребёнка. Драконы и люди не могут быть вместе. То, что ты чувствуешь, неправильно, и ты просто увлекся моментом. Как всегда.

Как всегда. Вот почему, как только я закончу здесь, я должен был уйти. Если я останусь слишком надолго, я не сомневался, что провалюсь в яму фантазий так глубоко, что выбраться будет слишком сложно.

Некоторое время я работал, приводя в порядок общую зону. У них имелась удивительно богатая коллекция книг, которая, по словам Альтаира, принадлежала в основном Райнору. На стене за гамаком висела очень старая карта местности, похожей на окрестности Олд Шор Порта, вот только город я не узнал. Альтаир подошел ко мне.

— Олд Шор Порт, — сказал он. — Когда эту карта составили, он назывался Утесы Дракена.

— Утесы Дракена? — спросил я. — Я никогда не слышал этого раньше.

— Я не удивлен. — Он указал на морские утесы вдоль побережья. — Это старое драконье название региона, когда Олд Шор Порт был всего лишь крошечной деревушкой и не имел названия. Когда драконы жили в пещерах вдоль океана. Давным-давно, еще до рождения моих бабушки и дедушки. Настолько давно, что многие драконы уже и не помнят, откуда мы пришли, кем были. Некоторые даже забыли, что люди и драконы когда-то вместе совершали полеты.

— Так это правда?

Альтаир указал на потрепанную старую книгу на полке.

— Райнор показал мне это в этой книге. Это летопись старых историй. Тогда у людей в крови была магия, и когда они соединялись с драконами, дети, которых они производили на свет, могли жить в человеческих формах бесконечно долго без постоянного расхода энергии на изменение формы. Многие драконы — потомки тех старых рейсов.

— Наверное, это было очень давно. Словно рассказ из сказки. Люди с магией. Я даже не могу себе этого представить.

— Очень давно.

— Сейчас осталось не так много драконов, да? — сказал я.

— Не так, как в те времена. Но их больше, чем ты думаешь. Некоторые, как мы, живут открыто. Мы не скрываем ни своей формы, ни того, кто мы есть. Некоторые сумели так слиться с толпой, что люди даже не подозревают об их существовании. Так легче жить. Но для меня необходимость скрывать, кто ты есть, звучит как ад.

— Я бы хотел, чтобы драконы и люди снова объединились, — сказал я. — Я думаю, это нелепо, что мы живем так, как живем.

— Человечество давно закрыло свои сердца и выбрало страх. Они не заботятся ни о ком, кроме себя.

— Это неправда, — сказал я, стараясь не чувствовать себя мягко обороняющимся. — Я хочу сказать, что не все такие.

Альтаир улыбнулся.

— Мне жаль. Я слишком поспешно выразился. Я не хотел тебя оскорбить.

— Все в порядке. — Я сразу же расслабился. — Я знаю, что люди сделали не так много, чтобы доказать тебе свою ценность.

Столик рядом с гамаком был покрыт слоем расплавленного свечного воска, и я тихонько отколупывал его стамеской.

— Пожалуйста, имей в виду, что не все из нас хотят жить отдельно от драконов, — сказал я. — Не все мы боимся.

— Как я уже говорил, ты другой, Грейсон. Мне трудно поверить, что есть еще хоть один человек, похожий на тебя. Или дракон, если уж на то пошло.

Не говори мне этого, Альтаир, подумал я, когда мое сердце радостно забилось.

— Я не такой, — сказал я. — Я обычный парень. Просто омега, возможно, полная противоположность другим. На самом деле, моя жизнь состоит из хаотичных решений, после которых каждый раз приходится собирать осколки.

— Мы все живем в своем собственном хаосе, — сказал он. Затем Альтаир улыбнулся. — Хочешь увидеть нечто прекрасное? Иди за мной.

Он пошел к железной лестнице, ведущей на крышу — место, которое мне еще только предстояло увидеть. Мы поднялись к люку на потолке. Глядя вниз сквозь черные решетки, опоясывающие лестницу, я почувствовал небольшой прилив сил, когда понял, как высоко мы находимся над первым этажом. Но это было ничто по сравнению с тем, что мне предстояло испытать.

После дождя небо стало насыщенно голубым, а воздух — чистым. Ветер трепал мою одежду, и я инстинктивно схватила Альтаира за руку, когда увидела вокруг нас просторы порта Олд Шор. Станция находилась на самом высоком месте по сравнению с остальной частью города, и с нее открывался прекрасный вид. Крыши домов уходили к морю, а справа виднелась граница леса. Я отпустил руку Альтаира, немного смущенный, но в то же время довольный тем, что он не отстранился от меня.

— Как красиво, — сказал я. — Я никогда раньше не видел такого прекрасного вида с такой высоты. Старый порт выглядит совсем по-другому.

— Действительно. Но я хотел показать тебе не это. Кое-что другое, если ты не испугаешься.

Я понял, про что он говорил. Мое сердце бешено забилось.

— Я не боюсь, — сказал я. — Я верю, ты сохранишь меня и моего ребенка в безопасности.

— Конечно. Ну, так что, хочешь?

Я кивнул. Альтаир поднялся на карниз. Свесив ноги через край, словно балансируя на нем, он посмотрел на меня и начал превращаться. Его кожа потемнела и приобрела насыщенный красный цвет, затвердела, превратившись в паутину чешуи, рогов и гребней. Его одежда не разорвалась, а словно впиталась в него, исчезая по мере того, как его тело росло и меняло форму. Я услышал звук, похожий на стук камней друг о друга, и понял, что это его кости и мышцы перестраиваются, ломаются и меняют форму. Раздался треск кожи и разрыв ткани, и вскоре он уже возвышался надо мной, его длинную морду усеивали острые зубы. Он вцепился в стену черными когтями, затем распахнул крылья, расправив их так широко, что они заслонили солнце. Я испытывал глубокое благоговение перед ним. Не думаю, что когда-нибудь перестану им восхищаться, сколько бы раз я ни видел его в облике дракона. Некоторые мужчины при виде дракона бежали бы прочь, но меня он манил. И я подошел ближе, не раздумывая. Прикоснувшись к боку его тела, я почувствовал покалывающее тепло на кончиках пальцев. Его чешуя была похожа на камни, нагретые летним солнцем, — идеальная и успокаивающая на фоне холодного ветра, который дул вокруг нас.

Альтаир опустился на колени и, изогнув хвост, сделал шаг ко мне.

— Забирайся ко мне на спину, — сказал он. — Там ты будешь в безопасности. Садись между гребнями.

Я забрался, и он помог мне, осторожно приподняв хвост, чтобы я уселся на место. Гребни на его спине образовали седло, на котором мне было очень удобно сидеть, и я понял, что могу ухватиться за большие шипы для устойчивости.

— Ну вот, полетели, — сказал он, и мы стали падать. Я не смог удержаться от удивленного возгласа, в котором смешались страх и восторг. Альтаир подхватил воздух крыльями, и я крепко прижался к нему, когда мы замедлились и понеслись вверх, в синеву. Его тепло проникало в меня, и я прижимался к нему руками и ногами, желая впитать его в себя, ощутить Альтаира каждой своей частичкой. Оно омывало мой живот, пах и грудь, я прижался щекой к его чешуе и почувствовал мгновенный душевный покой. Он окружил меня, и какое-то время я даже забыл, что лечу по воздуху. Я потерялся в ощущениях от близости к Альтаиру, от его невероятного тепла, которое не похоже ни на что другое, что я когда-либо чувствовал раньше.

Вид внизу просто завораживал, когда я наконец открыл глаза и увидел город под нами. Здания, похожие на крошечные игрушки, и бескрайние просторы сверкающего и лазурного океана. Я видел рынки, людей, похожих на крошечных муравьев, передвигающихся по ним, разноцветные верхушки прилавков, похожие на полевые цветы в саду. Я чувствовал себя птицей, внезапно освободившейся от оков земли. Отсюда, сверху, стало очевидно, насколько мал мой мир — наш мир.

Альтаир сделал круг, пронеся нас над Ивилирстским лесом, каменоломней и обратно к океану. Он спустился к морским утесам, пролетел так близко к скале, что казалось, будто кончик его крыла вот-вот коснется ее, а затем снова взмыл вверх, обратно к облакам. Я почувствовал, как его хвост прижался ко мне, чтобы удержать меня, когда мы летели почти вертикально, прорываясь сквозь слой облаков, и выровнялись над пушистым ковром белого цвета. Воздух здесь был спокойным, и он мягко свистел над его устойчивыми крыльями. Хотя мы не говорили друг другу ни слова, казалось, что барьеры между нами исчезают. Я становился все ближе к нему, и не мог игнорировать связь, которую чувствовал.

Когда мои ноги снова коснулись камня сторожевой башни, я чуть не упал на колени. Ноги были словно желе. Альтаир, снова принявший человеческий облик, поймал мою руку и спас меня от падения. Все мое тело стало легким, возбуждение разлилось по всем жилам, и мне пришлось присесть, чтобы перевести дух. Он стоял рядом со мной на карнизе и смотрел на город, сканируя глазами горизонт, а я не мог перестать думать о том, какой он невероятно сексуальный.

В моих глазах зажглись звезды, и я знал это. Но ничего не мог с собой поделать. Как я ни старался, не было способа остановить себя от падения в эту яму. Я очень хотел Альтаира. Проблема в том, что я никак не мог дать ему понять, что чувствую, потому что знал, что он ни за что не захочет меня.

Ничто не длится вечно, всему хорошему приходит конец, даже этому моменту.

Мысль овладела мной и окутала меня тьмой, отделила от тепла, которое я ощущал всего несколько мгновений назад, и новое чувство безнадежности овладело мной.

Пока…

Он не мог знать, что творится у меня в голове, я был уверен, что это никак не отразилось на моем лице, но Альтаир сел рядом со мной и обнял меня за плечи. Притянул меня к себе, и хотя я удивился, я все-таки прислонился к нему. Он ничего не говорил, глядя своими рубиновыми глазами куда-то вдаль, но я знал, что он пытается сказать мне — что со мной все будет хорошо. Что он хочет, чтобы я был в безопасности.

Какая-то часть меня все еще не могла в это поверить. Но когда я обнял его за талию и окунулся в его необычное и удивительное тепло, все стало немного спокойнее.

Мне каким-то образом удалось убедить всех троих впустить меня в их комнаты для уборки. Спальня Делоса оказалась на удивление уютной и организованной, а не ледяной пещерой, как я ожидал. Он спал на полу в гнезде из одеял и мехов, а на столе у него стояли всевозможные растения в горшках, стеклянные бутылки и мензурки, наполненные разными жидкостями. Я тщательно вытер пыль, вымыл пол, собрал его постельное белье, чтобы постирать, и с удивлением увидел, что под столом он устроил маленькую кроватку, идеально подходящую по размеру для кошки.

Комната Райнора была завалена книгами, свитками и разбросанными повсюду записями до такой степени, что я удивлялся, как человек его размера вообще может поместиться в ней, учитывая, сколько там было стопок и кип. Я попытался сдвинуть некоторые из них, но их было слишком много, и я быстро сдался, просто вытерев пыль. Одна книга, лежавшая открытой на вершине стопки, привлекла мое внимание, и я перевернул ее, чтобы прочитать название. Книга называлась «Беременность человеческой омеги», и глава «Уход за беременной омегой». Я закрыл книгу и аккуратно положил ее на стопку, улыбаясь про себя.

Перед тем как войти в комнату Альтаира, я нервничал. Я не боялся, но был взволнован, ведь мне предстояло увидеть место, которое он называл своим. Однако комната оказалась совсем не такой, как я ожидал — у Альтаира почти ничего не было. Только кровать, небольшой стол с несколькими картами и шкаф. У меня сразу же возникло четкое представление, что эта комната принадлежит человеку, который пережил потерю и поэтому хранит очень мало вещей. Я знал это, потому что понимал. Мне захотелось как-то ему помочь, чтобы Альтаиру стало легче, чтобы он увидел, что есть вещи, которые стоит хранить.

В ту ночь я проснулся от шума кошмаров Альтаира. Его стоны и крики доносились из-за закрытой двери разлетаясь по всему лестничному пролету, я сел на койке и стал ждать, надеясь, что они прекратятся, но его боль, казалось, становилась лишь сильнее. Моя рука все еще болела, но это не помешало мне встать с кровати и поспешить наверх. Если Райнор и Делос не спали, они не выходили из своих комнат. Они привыкли к его кошмарам, но я не мог заставить себя не обращать внимание на них, как велел мне Альтаир. Я открыл его дверь. Он откинул одеяло, метался и стонал, его лицо и голая грудь блестели от пота. Я осторожно закрыл за собой дверь.

В памяти все еще жило воспоминание об ожоге, но я не боялся. Должен был бы, но не боялся. Я не знал, почему я делаю это, и не знал, откуда я знаю, что он не причинит мне вреда, только то, что я чувствовал сердцем, что он будет оберегать меня. Я осторожно лег на кровать рядом с ним. Обнял его и притянул к себе ближе прижимаясь своим округлым животом к его спине, а лбом к его шее. От его кожи исходило то самое покалывающее тепло, которое я чувствовал ранее, как от нагретых солнцем камней. Он не проснулся и по-прежнему боролся, бормоча что-то похожее на «Не уходи». Я прижал его крепче, так крепко, как только мог, и медленно, наконец, кошмар, казалось, ушел. Его тело стало прохладнее, дыхание спокойнее, и, наконец, он полностью расслабился в моих объятиях.