Папочкина зависимость

Глава 10

Джейд

Я сижу, сложив руки на коленях, уставившись на свои бедра, в то время как Томми пристально смотрит на дорогу впереди. Я не упускаю момент, когда его глаза скользят по мне каждые несколько секунд. И уж тем более, как его взгляд задерживается на вершине моего узкого топа, который подчеркивает грудь.

Наконец, он прочищает горло.

— Хочешь рассказать мне, почему ты работаешь там?

Я, наконец, поднимаю голову и смотрю в его сторону.

— Мне нужны деньги.

Он фыркает, и моя злость резко возрастает.

— На что?

— На всякие вещи, Томми. Не у всех есть семья, которая может содержать. — я прикрываю рот рукой, осознав, что сказала это вслух. Он вздрагивает, затем тяжело сглатывает. Его лицо и плечи опускаются, как будто он разочарован моим комментарием, но черт с ним. Он не заставит меня чувствовать себя виноватой за то, что я забочусь о себе. Он сам не может о себе позаботиться.

— Ты права.

Его обычно злые глаза встречаются с моими с такой мягкостью, которой я никогда не видела.

— Прости. — он отводит взгляд. — Но тебе не придется себя обеспечивать. Не тогда, когда моя семья может обеспечить тебя.

Я открываю рот, чтобы ответить ему, что могу сама о себе позаботиться. Но когда его взгляд снова встречается с моим, и он говорит, я замолкаю от удивления.

— Я хочу обеспечивать тебя, Джейд. Ты моя, чтобы защищать, моя, чтобы заботиться. Ты просто моя. Моя маленькая девочка.

Мое сердце замирает, и глаза наполняются слезами. Я никогда в жизни не чувствовала себя нужной. А теперь, мужчина, которого я едва знаю, заявляет, что хочет меня, и в этот момент мне все равно, временно это или из-за какого-то сумасшедшего запретного влечения между нами, потому что сейчас нет ничего, чего бы я хотела больше, чем быть с ним. Быть под его защитой.

Он берет мою руку с колен, нежно целует пальцы, прежде чем положить мою руку на свое сердце.

— Чувствуешь? — ритм его сердца, кажется, бьется в такт моему. Мои остекленевшие глаза смотрят на него, и я киваю ему в ответ. — Оно наконец-то снова бьется. — он облизывает губы и сглатывает ком в горле. — Для тебя, — добавляет он, заставляя мое сердце биться от волнения.

От его слов у меня пробегает дрожь, и я открываю рот, чтобы спросить кое-что, но резкий звук телефона заполняет машину.

Он тяжело вздыхает и отпускает мою руку, прежде чем включить громкую связь; я сразу скучаю по его теплу.

— Рокко, — произносит он раздраженно, обращаясь к своему младшему брату. Томми, нахмурившись, берет мою руку с колен и кладет на свое бедро. Счастье разливается по мне от простого жеста, и тот факт, что я чувствую тепло его кожи через ткань, заставляет меня крепче сжать его бедро, вызывая у него улыбку, которая согревает меня изнутри.

— Мне нужна помощь. — глубокий голос Рокко звучит приглушенно.

Томми скрипит зубами. Видно, что он злится, потому что обычно он не вмешивается в семейные дела.

— Что на этот раз? — огрызается он, и я понимаю, что он явно не настолько отстранен от семьи, как пытается всем показать.

— На базе возникли проблемы. Можешь заскочить и все уладить? — в голосе Рокко слышна надежда.

Челюсть Томми сжимается, и он щипает переносицу, неохотно соглашаясь помочь младшему брату.

— Старик, пожалуйста? — в голосе Рокко звучит отчаяние, но Томми не обращает на это внимания. Вместо этого он громко выдыхает с презрением.

— Ладно, — огрызается он.

— Спасибо, брат, — отвечает Рокко с уверенностью, и слова его наполнены благодарностью.

Томми хмыкает в ответ и завершает звонок.

— Прости, малышка.

Он резко разворачивает машину, заставляя меня вскрикнуть, в то время как его смех наполняет машину. Звук, который я никогда не устану слышать.

Томми

— Будь рядом со мной, хорошо? — Мои глаза впиваются в ее испуганные, когда она смотрит на внушительное здание. Мои губы слегка поднимаются в улыбке, от того, какой невинной и уязвимой она выглядит рядом со мной, вся ее дерзость испарилась. — Папочка позаботится о тебе, — шепчу я, прижимаясь губами к ее. Она открывает рот, чтобы принять меня, но я с улыбкой отстраняюсь, наслаждаясь тем, как она изголодалась по мне. Интересно, будет ли она в таком же отчаянии, когда я буду трахать ее упругую попку или наконец проникну в ее киску?

Я демонстративно поправляю свой член, вылезая из джипа и огибая машину, чтобы открыть ей дверь. Ее изумленные зеленые глаза заставляют мою грудь вздыматься от гордости, когда она кладет свою маленькую руку в мою и выходит из джипа, прижимаясь к моему телу. Когда я смотрю на наши переплетенные руки, у меня кровь стынет в жилах от осознания того, как моя большая рука охватывает ее маленькую. Черт, как же это приятно.

Звуки басов наполняют воздух, пока я провожу свободной рукой по экрану, открывая нам доступ в один из множества ночных клубов моей семьи.

Протаскивая ее через металлическую дверь, я киваю охране, пока мы пробираемся сквозь толпы людей на танцполе. Запах наркотиков наполняет мои ноздри, и мое тело жаждет окунуться в эйфорию, как наркоман, которым я и являюсь. Но не тогда, когда моя собственная маленькая зависимость так близко, не тогда, когда я должен защищать ее превыше всего.

Обнаженные женщины танцуют на шестах, выставляя напоказ свои голые киски и сиськи, а мужчины выкрикивают в их адрес непристойности и умоляют их заняться сексом друг с другом.

Джейд замирает рядом со мной, но я тяну ее за собой, не обращая внимания на ее напряженную позу, пока мы поднимаемся по металлической лестнице к кабинету моего брата.

Я снова провожу пальцем по панели безопасности и провожу ее в комнату. Когда я поворачиваюсь к ней, мое сердце заходится в панике от того, что ее сверкающие зеленые глаза кажутся испуганными. Ненавижу, когда ей страшно, мне хочется, чтобы она всегда чувствовала себя защищенной.

— Ты со мной, малышка. — я целую ее макушку и обнимаю, помогая ей расслабиться.

— Ты обычно… — она громко сглатывает. — Ты обычно делаешь все эти вещи там, внизу? — она краснеет, глядя в окно, через которое виден клуб внизу.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза, и, как бы мне ни хотелось разочаровать ее, я не могу лгать. Она заслуживает ту часть меня, которая хочет стать для нее чем-то большим.

— Да, — признаюсь я и жду, выражение ужаса на ее лице. Сердце стучит в груди, и я жду, что она отпрянет от меня в отвращении, но она не отстраняется. — Но больше не буду. — я смотрю в ее изумрудные глаза, надеясь, что она поверит моим словам. — Я не хочу. Не тогда, когда у меня есть ты.

Ее лицо расплывается в улыбке, ради которой я так долго жил. Та, которую я создал.

Она одарила меня застенчивым кивком, а затем направилась к стеклянной перегородке и оглядела клуб.

Мне ненавистно, что она все видит. Всю эту грязь, происходящую прямо под нами и за дверью.

Подходя к столу брата, я включаю камеры наблюдения и нажимаю на телефоне кнопку вызова.

— Пусть он поднимется. — я завершаю звонок.

— Джейд. Сядь на диван, пожалуйста. — я указал на два дивана. Даже мысль о том, что ее невинная кожа коснется этих поверхностей, заставляет волосы на моей шее вставать дыбом. Ей не место здесь. Внутри меня нарастает гнев. О чем, черт возьми, я думал, приводя ее сюда?

Она не двинулась с места, и моя челюсть напряглась от раздражения, когда она продолжила наблюдать через стеклянную перегородку.

— Джейд! — рявкнул я, затем смягчился, когда она вздрогнула от моего резкого тона. — Сядь на диван, пожалуйста. — я снова указал на диван.

На этот раз она быстро усаживает свою симпатичную задницу на диван, и мои плечи расслабляются, когда она отходит от стеклянного экрана, как раз к тому времени, когда в двери раздается звонок. Я смотрю на экран безопасности и нажимаю на кнопку, чтобы Зи, один из охранников, ввел мужчину, который создавал проблемы. Он заталкивает его в комнату, заставляя споткнуться у входа.

Я упираюсь задницей в край стола, скрестив руки на груди.

— В чем, блять, дело? — спрашиваю Зи с раздражением в голосе. Вся эта хрень отнимает время, не говоря уже о том, что я зол, что мне пришлось привести Джейд сюда.

— Ублюдка поймали на воровстве. — он плюет парню под ноги. — Его зовут Трей, он бармен.

Мои глаза прищуриваются на маленького ублюдка. Конечно, я злюсь, что этот урод пытался нас обокрасть, но это то, с чем Зи мог бы справиться. Наш молчаливый разговор, в ходе которого я передаю ему эту информацию, побуждает его рассказать подробнее.

— Он изнасиловал одну из танцовщиц. — он снова плюет на этот кусок дерьма.

Моя кровь неистово пульсирует в теле. Наша семья и бизнес не приемлют жестокого обращения с женщинами и детьми.

— Она в больнице, Томми. — он проводит рукой по волосам. — Сломанные кости и порезанное лицо. Бедняжка в полном дерьме.

Глаза Трея устремляются на Джейд, и тут же вся моя сдержанность пропадает. Как он смеет смотреть на то, что принадлежит мне!

— Ублюдок! — я хватаю его за горло и поднимаю во весь рост, а затем разворачиваю, чтобы ударить лицом в стол. Громкий треск свидетельствует о силе моего удара. — Не смей на нее смотреть, мразь. — я бью его по лицу снова и снова, пока его руки ослабевают. Кровь забрызгивает стол, и он кричит в агонии. Я неумолим в своем обращении с ним, а в голове крутятся мысли о том, что он может причинить боль и моей малышке.

На фоне раздаются крики Джейд, но я не обращаю на них внимания — не сейчас, когда нужно уничтожить этого монстра.

Наконец я отпускаю его, позволяя ему упасть на пол кровавым месивом.

— Тебе чертовски повезло, что моя девушка сегодня здесь, со мной. Иначе я бы выколол тебе глаза, — выплевываю я, не упуская из виду быстрый взгляд Зи в сторону Джейд.

Я достаю из-за спины пистолет и целюсь в голову этому тупому ублюдку. Если он думает, что уйдет отсюда живым, то он еще глупее, чем мы думали. Я пускаю пулю ему в голову и наслаждаюсь тем, как его тело с грохотом падает на пол.

— Убери этот кусок дерьма. — я пинаю тяжелый труп.

— Да сэр. — Зи ухмыляется.

— Джейд, пойдем. — я протягиваю ей руку, и когда ее мягкая ладонь скользит в мою, все напряжение покидает меня.

Возможно, она просто лекарство от моей зависимости.

Дверь за Зи закрывается, и вся ярость, которую я испытывал к этому больному ублюдку, посмевшему взглянуть на мою девочку, снова вскипает во мне. Я резко разворачиваюсь, нуждаясь в ней так отчаянно, что сметаю все содержимое стола на пол, и оно с треском падет.

Джейд в шоке вскакивает, и я, шагнув к ней, улыбаюсь. Без предупреждая поднимаю ее на стол.

— Ложись, девочка. Дай папочке попробовать тебя на вкус. — ее глаза вылезают из орбит, но она подчиняется, прижимаясь к деревянному столу, в то время как я опускаюсь на колени. Меня не покидает мысль, что я стою на коленях в крови человека, которого только что застрелил, но от этой мысли мой член дергается от дикой потребности доставить ей удовольствие. — Подними платье. Покажи мне свои маленькие трусики.

Дрожащими руками она приподнимает край платья, открывая мне полный обзор на свои невинные маленькие хлопковые трусики. Мой огромный член просит разрядки, но я игнорирую его, вместо этого я вдыхаю ее киску и опускаю голову, чтобы нежно поцеловать ее клитор, проводя языком по ткани. Господи, она чертовски невероятна. Мое тело оживает над ней.

— О боже, папочка.

— Ммм, вот так, стони для папочки, девочка. — я посасываю ее трусики, позволяя теплу моего дыхания распространиться по ней. Она поднимает бедра, подстегивая меня. — Сдвинь трусики в сторону. Дай мне посмотреть на твою залитую кровью дырочку.

Подняв взгляд, я в экстазе наблюдаю за тем, как ее губы приоткрываются от моих слов, а затем опускаю глаза, чтобы увидеть, как она дрожащими руками сдвигает трусики. Боже, какое зрелище! Ее киска розовая и влажная, блестит от возбуждения. Я выдыхаю, пытаясь обуздать отчаянную потребность трахнуть ее безжалостно, даже жестоко. Дикое чувство внутри меня кипит до предела, но я хочу, чтобы она была в моей постели, когда я трахну ее в первый раз. Когда я наконец войду в ее дырочку, я хочу поглотить ее и заставить кричать о пощаде, пока я буду трахать ее маленькое тело.

Увидев, как этот кусок дерьма смотрит на мою малышку, я сошел с ума. Мне хотелось оторвать его конечности от тела и вырвать внутренности, чтобы он молил о пощаде. Но я не хотел пугать свою девочку. Я хочу быть ее спасителем, а не монстром.

Стоя перед ней на коленях в его крови, я провожу кончиками пальцев по ее киске, наслаждаясь теплом. Зная, что я защитил ее, спас. Стал ее папочкой.

Джейд внимательно наблюдает за мной, когда я поднимаю пальцы, чтобы показать ей его кровь и то, каким милосердным я могу быть для нее. Ее зрачки расширяются, и я не уверен, страх ли это в ее глазах или что-то еще. Что-то большее. У меня нет времени анализировать, так как я боюсь, что она отдалится от меня, когда мы только начали сближаться.

Вместо этого я провожу пальцами по ее бедрам, размазывая по ним кровь. Черт возьми, она выглядит невероятно. Окровавленная и умоляющая меня. Опустив голову, я целую ее ноги с нежностью, а затем томно вылизываю всю ее киску. Я стону, когда снова провожу языком вниз, вкручивая его в ее дырочку, прежде чем проделать весь путь обратно по ее щели.

— О, боже, — простонала она. Костяшки ее пальцев побелели, когда она вцепилась в свое платье. — Еще. Пожалуйста, еще, — умоляет она, приподнимая задницу. Мой член пульсирует так сильно, что предэякулят стекает по ноге, пропитывая боксеры и брюки, заставляя меня издавать благодарный рык. Она, пиздец, невероятная.

Пальцами я формирую V и разделяю ее маленькие влажные складочки, позволяя языку проникнуть в ее маленькую киску. Я лижу языком ее киску вверх-вниз, как одержимый, кровь на ее бедрах делает меня диким. Она прижимается к моему лицу, пытаясь сомкнуть бедра, но моя рука, обхватывающая ее бедро, сжимается, и она визжит от боли. Закрыв глаза, я заставляю свои пальцы так глубоко вдавиться в ее кожу, чтобы оставленные мной следы остались навсегда. Я хочу, чтобы они впечатались в нее, как она в меня.

Мой язык спускается к ее попке, и я улыбаюсь, когда чувствую, как она напрягается.

— Ммм, папочка хочет вылизать твою невинную задницу, малышка. — из нее вырывается стон, как будто она собирается сопротивляться. Я не даю ей шанса. Когда мой язык кружит вокруг ее сжатой дырочки, а пальцы обводят ее клитор, ее ноги дрожат, заставляя меня причмокивать, прежде чем обратить внимание на ее нуждающийся клитор, набухший бутон, требующий внимания. Я втягиваю его в рот.

— Папочка, я… Я собираюсь… — мои глаза закрываются от ее слов, все ее тело напрягается, когда она запрокидывает голову, а я продолжаю пожирать ее киску, как одержимый.

Когда ее тело окончательно затихает от эйфории, вызванной моими прикосновениями, она поднимает голову и смотрит на меня. Наши взгляды встречаются, мое тело замирает, и мы прижимаемся друг к другу — происходит негласный разговор, когда я нежно прижимаюсь губами к крови на ее бедрах.

Моя.

И я убью любого, кто попытается взглянуть на нее.

— Твоя, — выдыхает она, словно услышав мои мысли.