Парень моих кошмаров

Глава 12

Сопровождавший меня сотрудник клуба, долговязый парень с рыжей бородой и в смешной шапке с ушками, объяснял правила, а я слушала его вполуха, мне будто кто-то вату в уши затолкал. У меня невыносимо чешутся ноги, и они выглядят жутко, словно перетянутая колбаса. Лакированные сапожки на тоненькой шпильке жмут, а выбора иного не было, моего размера обуви не оказалось.

Я тянула низ ужасно короткой юбки вниз, но тщетно. Колготки в крупную сетку не грели, от слова, совсем. А ещё на мне был синий топик, расшитый пайетками и тоненькая куртка ярко-красного цвета. Вообще, я себе больше напоминала гротескный персонаж с маскарада, чем девочку лёгкого поведения. Им следует уволить того, кто занимается подбором костюмов.

— Итак, Злата, ваше задание такое: вам нужно найти клиента, договориться о цене и подняться с мужчиной наверх, в номер. На этом игра будет окончена.

— И всё? В чём подвох?

— Ну, не все так просто. Клиент должен согласиться на вашу цену, а она будет значительно выше, чем у других фей. Но, я думаю, с вашим шармом, у вас все шансы на победу. Павел, кстати, сделал ставку на вас и денег не пожалел. Выиграв, получите хороший куш.

И засуну я ему эти деньги, свернув трубочкой… Ладно, я же девочка, в конце концов, не буду уточнять, куда.

— Сколько у меня есть времени?

— Час.

— Не густо.

Машина, на которой чудаковатый парень привёз меня в назначенное место, припарковалась во внутреннем дворе какого-то зашарпанного клуба. Здесь грязно, плохо пахнет и темно, ни один фонарь не горит, только тусклая лампочка светит маяком у железной двери. Парень открывает передо мной эту самую дверь и указывает, куда нужно идти. Напоминает про время и желает удачи.

Я проскакиваю длинный темный коридор, едва не растягиваюсь на полу, споткнувшись о невидимый глазу предмет, и вскоре оказываюсь в зале, как я и верно догадалась, в каком-то богом забытом клубе. Здесь так же грустно и заунывно, как снаружи. Приглушенно играет не самая модная попсовая музыка, хиты давно забытых лет. На небольшом танцполе дергаются в конвульсиях пара тел. За немногочисленными столиками кое-где сидят отдыхающие. Н-да, не густо. И как мне найти «клиента» среди этой явно нищей молодежи? Судя по их одежде, скромным заказам, с деньгами у них не густо. А ночь со мной стоит, как-никак, тысячу баксов. Ну, и кто тут готов продать свою почку?

Я, наспех оценив обстановку, облюбовала стул у барной стойки. Медленно продефилировала по залу походкой от бедра, желая привлечь внимание к своей персоне. Хотя мне больше хотелось стянуть с себя жуткие чулки в сетку, которые врезались в нежную кожу и избавиться от тесной обуви.

Забралась на высокий стул. Я с любопытством посмотрела на соседок, которые паслись у бара. Две юных девицы с вызывающим макияжем и коротких платьях. Впрочем, добрая половина молодежи выглядит именно так. В наше время, чтоб обозначить свою профессию ночной феи, нужно крупными буквами написать это на лбу.

Итак, задача: найти клиента. Интересно, как это работает? Как я должна настроить манок для подходящего кандидата?

— Милая барышня напрасно теряет время, — бармен, всё это время пристально наблюдавший за мной, кивнул мне и даже подмигнул, кажется, продолжая тщательно протирать при этом стойку.

— Это вы мне сказали?

— Вам. Вы же игрок? Я на таких насмотрелся. Ухоженная девушка со взглядом мисс вселенная и в дешевых вульгарных шмотках.

— Приму за комплимент. Значит, вы в курсе клубных игр?

— Знаю. А еще знаю, что время играет против вас. Чем меньше времени затрачено на выполнение задания, тем выше ваш рейтинг. Тем выше ставки.

— Хорошо. И можете мне подсказать, как поймать рыбку в сеть?

— Конечно, — неожиданно полезный парень придвинулся ко мне поближе. — Смотрите, позади вас сидит компания парней. Один из них явно положил на вас глаз, он просто спину вам прожигает своим взглядом. Но парень нерешительный, жмется в угол, в разговорах неактивен, цедит своё пивоуже третий час. Легкая мишень. Вам просто стоит обернуться и призывно ему улыбнуться.

Я повернулась и сразу нащупала взглядом скукожившуюся фигуру в углу. Улыбнулась я ему. Бармен не соврал, он действительно пялился на меня. Он тут же заерзал на месте и удивленно приподнял брови, словно спрашивая: «Я? Точно? Вы уверены?».

— Думаешь, у этого бедолаги есть тысяча баксов?

Парень даже закашлялся вначале, затем присвистнул.

— Ничего себе ставка. Вы явно ошиблись местом улова.

— Ну, не я его выбирала, — недовольно проворчала, понимая, что занятие это безнадежное и ничего я здесь не поймаю, кроме вшей.

Пока я пыталась слезть с высокого стула и не переломать себе нижние конечности, на соседний стул плюхнулось незнакомое проспиртованное тело.

— Скучаем?

Я хотела было отправить данное тело по известному адресу, но на минуту притормозила и с любопытством принялась его разглядывать. Лицо у парня, прямо скажу, неприятное. Скользкий он какой-то. Глазки сальные жадно шарятся по моей сеточке на ногах, даже на лицо не смотрит. В декольте разок нырнул взглядом. Сам в джинсах и белой футболке. Он старательно втягивал живот, в попытках придать своему пухлому телу атлетизма, но его явно немаленькая грудь может вполне составить моей конкуренцию. Так что, зря он старался. Однако, на его пальцах я разглядела немаленькие такие перстни, а из кармана джинс выглядывал айфон. Модель я не разглядела, но не из старых.

— Ага, — кивнула согласно, за безрыбье и рак рыба, и полезла обратно, на стул.

— Что ты пьешь? Я закажу тебе что-нибудь.

— Сок. Я веду трезвый образ жизни.

Ваня, он представился именно так, подозвал бармена и сделал заказ. Я потянулась за стаканом и сделала глоток через трубочку. Апельсиновый фреш со льдом и с кусочками фруктов. Сойдет.

— Милая девушка, — парень коснулся моей руки и провел по ней своим пальцем. — И, наверное, вкусно пахнешь.

Я стиснула челюсть, борясь со своим инстинктом, который бился в истерике и кричал «руки убери от меня немедленно». Мне же нужно только увести парня наверх и игра будет окончена, так говорил «рыжик». Потерпеть всего да ничего, и я избавлюсь от Антипова раз и навсегда.

Ваня дышал мне в лицо алкогольными парами и томно закатывал глаза. А я, как завороженная, пристально смотрела на его губы. Не потому, что они влекли меня. Просто в его кривых нижних зубах застрял листик то ли кинзы, то ли петрушки. И когда он широко улыбался, а делал он это уверенно и постоянно, то я натыкалась взглядом на эту прелесть.

— Не видел тебя здесь раньше.

— И не увидишь. Я не часто посещаю подобные места.

— Конечно, — он самодовольно хмыкнул и по-хозяйски положил свою ладонь на моё колено. — Ты просто зашла погреться, я так и подумал. Наверное, холодно в таких чулочках гулять по улице.

— А ты из любопытства спрашиваешь или хочешь меня согреть? — я тут же взяла быка за рога.

— А ты шустрая. Но мы же только познакомились, малышка, а я, как честный парень, вначале должен тебя завоевать.

Ваня глупо и противно хихикал. Я держала натянутую до предела улыбку на лице изо всех сил. Уж очень мне не хотелось проиграть чертово пари.

— Потанцуем?

От одной мысли о его липких прикосновениях становится дурно, но я заставляю себя идти за ним следом. У меня есть только один час, а других желающих расстаться с деньгами я рядом не вижу.

Сначала я старательно выдавливала из себя милую доброжелательную улыбку и старательно выгибалась, как березка на ветру, в такт попсовой музыке. Но вскоре я с удивлением поняла, что музыка стала играть чуть громче и освещение на танцполе переменилось, стало будто светлее и ярче. Обстановка вокруг заметно оживилась, молодежь потянулась на танцпол.

Вообще, этот клуб оказался не такой отстойный, как мне почудилось вначале. Да и мой новый знакомый, при нужном освещении, оказался гораздо симпатичнее, чем мне показалось в начале знакомства у бара. И Ваня веселый. Все время глупо хихикает и подмигивает, пусть и невпопад, зато он не кривит лицо и не гримасничает, как Павел. Просто он хочет мне понравиться, а я, как обычно, веду себя как бука. Нужно быть поласковей с ним.

— Ты такая забавная, — жарко шептал мне на ухо парень, крепко прижимая к своей груди.

Я находила это чудным. Мне было весело и легко и радостно, просто настоящий взрывной коктейль позитивных эмоций. Я танцевала, выкладываясь полностью, отдавая все силы. Танцевала до упаду, до головокружения, до боли в мышцах ног, как давно этого не делала. Я чувствовала себя расслабленной и счастливой. Мне уже было плевать на пари и задание. Мне хорошо здесь и сейчас и я не хотела, чтоб это ощущение заканчивалось. Кожа покрылась предательскими мурашками, пульс участился, сознание медленно заполнило чувство растворения в мире. Боже, как же давно я не чувствовала себя такой счастливой!

Отчаянно хотелось снова стать прежней. Веселой, свободной и беззаботной студенткой. Ни о чем не думать, кроме как о том, куда полететь отдыхать и когда в Милане недели распродаж.

Я положила руки на плечи парню и позволила ему увлечь себя на медленный танец. Он уверенно меня прижал к себе, словно это было привычным для него делом. Уткнулась носом в теплую шею и довольно зажмурилась, едва не мурлыча при этом. Такой знакомый запах. Приятный.

— Найк, — я счастливо протянула. — Я тебе нравлюсь?

Он что-то невнятно бормочет в ответ, а я не разберу что. Впрочем, это же Найк, наверняка какую-то колкую гадость сказал в ответ. Да и пусть. Все равно никто и ничто не испортит мне настроение. А оно просто офигенное. Я в раю и мне здесь хорошо.

— Знаешь, я бы предложила тебе себя, но у тебя же денег нет.

Наверное, я его разозлила, потому что уже через минуту парень тянет меня куда-то за собой. Бесцеремонно и нагло, мне даже больно.

— Оставь меня. Я хочу танцевать. Убери руки!

Пытаюсь отбиться, вырваться из плена рук и вернуться в зону комфорта, но выходит плохо. Захват у парня что надо. Он заводит меня в какую-то комнату, музыка звучит здесь приглушенно, а яркий свет неприятно слепит глаза. Найк подталкивает меня к большому зеркалу и тычет в него пальцем.

— Злата, это вообще что за чудовище?

И пока я пытаюсь сфокусировать взгляд на своём отражении, этот гад открывает кран и, с силой надавив мне на шею, плещет холодной водой мне в лицо.

Я болталась в открытом океане на лодке. И, исходя из моих убийственных ощущений, шторм в океане был на все девять баллов. В голове гудел целый рой, во рту язык с трудом ворочался и будто даже распух, веки с трудом поднимались, не позволяя сконцентрировать взгляд. Мне так плохо не было даже после самых отвязных загулов. Стараясь не думать о накатывающей волнами тошноте, я все же открыла глаза и огляделась.

Первое, что я поняла, когда рассмотрела окружающую обстановку: я не дома. И не в гостинице. Я вдалеке от цивилизации вообще, в какой-то маленькой комнатушке со старой, как моя прапрабабушка мебелью. А в довесок ко всему, я лежу под тонким одеялом совершенно нагая. Закусив нижнюю губу, стараясь не разреветься от досады, запрокинула назад голову и едва не задохнулась от пронизывающей головной боли.

Какая же я идиотка! Зачем так самонадеянно решила доказать самому скользкому типу, что я такая смелая и отчаянная? Зачем решила утереть слизняку-Антипову нос? Знала же, что у этого человека нет ни чести, ни совести.

И теперь я нахожусь в какой-то конуре, голая и совершенно ничего не помнящая. Я судорожно рыскала хоть кроху информации о вчерашнем загуле, но мой мозг посылал только болезненные импульсы. Что вчера, черт возьми, произошло? Я что, вчера снова забыла, что мой девиз теперь «трезвость моё всё»? Я что, опять пила?

Думать об этом было некогда. Я собрала всю волю в костлявый кулак и заставила себя соскрести свое тело с кровати. Нужно как можно скорее убраться отсюда, где бы я не находилась сейчас.

Осталось понять лишь, где мои вещи и где здесь выход. В зоне видимости моих позорных сеточек не было. Я обернулась простыней, медленно встала и с невероятным усилием воли направилась к закрытой двери. Я замерла тут же, услышав за дверью чьи-то шаги. Огляделась. На подоконнике одиноко пылилась хрустальная ваза. Её-то я и взяла в руку, тяжелая. Притаилась за дверью. Она отворилась и невидимый человек вошел. Он нес в руках поднос с чем-то, но так и замер, не дойдя до кровати, видимо, заметив мое в ней отсутствие.

Парень медленно развернулся и уставился на меня.

— Ты что здесь делаешь? В прятки, что ли, играешь?

Я крепче сжала «орудие» и сделала решительный шаг вперед.

— Это у тебя нужно спросить, что я здесь делаю! Почему я в этом доме, абсолютно голая? Что ты со мной сделал?

— Я? Всего лишь отбил тебя у какого-то отморозка и привез к себе.

Моя память благородно подкинула обрывок из вчерашнего вечера, и я вспомнила и сальный взгляд, и чужие наглые руки на моей короткой юбке. Но это не объясняет главный вопрос, который вертится на языке.

— А голая я почему?

Мой спаситель едко хмыкнул и поставил поднос, который всё ещё держал в руках, на прикроватную тумбу.

— Это вместо «спасибо, Найк, очень мило с твоей стороны, что ты не бросил меня в беде»? Что ж, отвечу. Ты не абсолютно голая, как утверждаешь. Белье на тебе какое-никакое есть.

Я заглянула в одеяло. Ну, да, так и есть, в нижней части моего туловища ярко-розовые стринги целомудренно прикрывают хоть что-то. Но верха-то нет! Это факт.

— Прости, — Найк поймал мой вопросительный взгляд и, слегка покраснев, или мне показалось, ответил, — но в процессе твоего спасения, одежда сильно пострадала и я ее постирал. Снять с тебя эти сетки было несложно, а вот надеть что-то другое, оказалось мне не по силам. Ты чертовски тяжелая.

Я нахмурилась. И не потому, что наглый фрик намекнул, что я толстая, а потому, что в памяти один за другим начали всплывать отрывки из вчерашнего вечера.

— Я помню, что вчера мой мир был розового цвета. Мне что-то подсыпали, да?

— Думаю, что экстази. В клубе ним часто торгуют. Мой друг, кстати, эту версию подтвердил, Ваня работает фельдшером на скорой. И он помог промыть тебе желудок. Правда то, что успело раствориться, всё ещё успешно гуляет в твоей крови, — Найк забрал из моих рук вазу, с которой я почти сроднилась, и протянул стакан с водой. — А ты не поделишься рассказом, почему ты была в таком виде?

Разумеется, я могла бы придумать какую-нибудь выдуманную историю, но, честно говоря, я чувствовала себя настолько паршиво, что рассказала всё, как есть. И про клуб, и про задание, и про пари. Найк слушал внимательно, не перебивал, время от времени выразительно выгибал правую бровь и морщил лоб. Я опустилась на кровать, всё ещё кутаясь в одеяло, и горько выдохнула.

— Ты извини, конечно, но ты самая странная девочка из обеспеченной семьи, которую мне только доводилось видеть. Я в шоке от твоей изобретательности. Ты так ловко впутываешься в странные истории.

— Мне твоя лекция сейчас не поможет. И ты мог бы проявить немного участия. Этот павлин Антипов самый большой урод, которых прежде мне встречать не приходилось. То есть, я об этом и раньше знала, но меня это мало касалось. Интересно, до какого момента он был готов дойти в своём желании меня унизить?

— Ты расскажешь об этом отцу?

Я посмотрела на парня глазами грустного бассета хаунда и горько вздохнула.

— Нет. Как я могу? Как объясню своё присутствие в клубе? Боже, я окончательно заигралась, запуталась. Найк, что мне делать? Я не хочу замуж, готова пойти на что угодно, только бы избежать этого, но и придумать толковое ничего не могу. Все попытки оборачиваются против меня. Вязну еще больше. От шишек уже лоб болит.

— Тебе нужно взяться за ум, научиться нести ответственность за свои поступки.

— А я что делаю, по-твоему? Борюсь за свободу.

— Ты барахтаешься в луже, вместо того, чтоб свободно плыть в океане.

— И что бы ты сделал на моем месте?

— Начал бы самостоятельную жизнь, в которой никто не может указывать мне, что делать.

Я не смогла сдержать смех, честное слово, хотя чувствовала себя совсем плохо. Нашелся повелитель океана, тоже мне. Тот аквариум, в котором он живёт, и квартирой то назвать трудно, на за оптимизм этому парню точно нужно дать медаль.

Душ немного привёл меня в чувство. Найк едва ли не силком затолкал меня под холодные струи воды, а сам всё это время караулил за занавеской, чтоб я, чего доброго, ещё в обморок не грохнулась.

— Я знал, что ты неуравновешенная и со слабыми тормозами, но чтобы такое…

Кажется, ему слишком нравится надо мной издеваться.

— Это была лишь игра, — кряхтя, я лениво натирала жидким мылом кожу. — И тебя это не касается, между прочим.

Фыркнула, рассеивая капли, которые стекали по моему лицу.

— Да, только ты меня вечно втягиваешь в неприятности.

Коснулась ладонями холодной плитки и, приняв устойчивую позу, позволила воде забрать весь негатив, который скопился в моём теле.

— На этот раз ты чудом втянулся сам. Кстати, как ты вообще меня нашёл?

— А зачем мне нужно было тебя искать? Ты ведь пришла в клуб, где я выступаю.

Так вот, почему он показался мне знакомым. Точно, это ведь то самое забытое богом и приличными людьми место, только ведь я вошла в него через чёрный вход, поэтому и не узнала.

— Это не я. Павел, черт бы его драл. Я думала, что легко проведу его, но он всегда на шаг впереди. Этот упырь даже про этот клуб знал. Следит он за мной, что ли?

— Вы очень странные. Но, кажется, идеально подходите друг другу.

Я рывком одернула штору, встретившись с насмешливым взглядом карих глаз послала парню убийственный взгляд и вырвала из его рук махровое банное полотенце. Ещё и смеется надо мной, холоп несчастный.

Выйдя из ванной, бросила беглый взгляд в зеркало и ужаснулась. На голове волосы торчали бесформенной мочалкой, макияж поплыл безбожно и глаза, мои глаза были безумными. Какая «милая» девочка.

— Ладно, я шучу, — Найк заливисто и звонко рассмеялся, наблюдая за моей реакцией на себя саму. — Я что, и этого себе позволить не могу?

Игнорируя его, шлепаю босыми ногами по голому скрипучему полу, оценивая попутно берлогу парня. Неуютная и бедно обставленная квартирка крошечной площади. Древняя, как мир, мебель. На окнах занавесочки пестрой расцветки. Обои, помнившие Сталина. Воздух пропитан нафталином и затхлостью. Отметила, что, несмотря на нищую обстановку, везде чисто.

— Дай мне телефон, я папе позвоню, — я натянула на себя благородно предложенную парнем футболку.

— Я продал его, извини. Очень деньги нужны были.

— Ты в каком-то каменном веке живёшь, ей богу.

Засуетилась у выхода, пытаясь натянуть лакированные ботфорты на ноги.

— Куда ты собралась в таком виде? Или хочешь сейчас же завершить начатое? Уже втянулась?

Он дразнил меня, явно, с большим наслаждением. Я решила не обращать внимания и продолжала возиться с замком. Куда идти, я понятия не имела. Мои вещи, вместе с телефоном и деньгами, остались в клубе «Рояль». Ох, и не поздоровится этим организаторам, когда я доберусь до них.

— Хватит, слышишь? — Найк схватил меня за локоть и силой заставил подняться. — Нельзя тебе разгуливать по улице в таком виде.

— А тебе не всё равно? — обиженно засопела, вырываясь. — Я же приношу одни неприятности. Втягиваю тебя вечно во что-то. Сам же говорил!

— Прости, ладно? Я не должен тебя подкалывать, тебе сейчас и так очень хреново. Но тебе нельзя сейчас уходить, ты не до конца понимаешь, что с тобой происходит, ты всё ещё под действием таблетки, — он тараторил очень быстро, я едва успевала переваривать информацию. — Скоро начнётся обратный эффект и я не знаю, как ты это перенесешь.

Найк присел и расстегнул один сапог, помог снять его.

— Мы друзья, и я не должен был ссориться с тобой из-за твоего дружка. И да, я должен был отказаться от работы на вечеринке у Антипова. Знал прекрасно, что меня ждёт. Но таков мой упрямый характер. Я могу за себя постоять, а ты разозлила меня, когда вмешалась. Ты ведешь себя со мной так, будто я беззащитный бродячий пёс, которого может пнуть любой, и кроме тебя, никто его не пожалеет. Я не маленькая игрушка, которую можно легко сломать.

Я села на стул, который стоял одиноко у входной двери. Кажется, прилив сил, который возник после душа, был кратковременным. Мышцы противно ныли, и дурман снова опутал сознание.

— Значит, я та, что пожалела бродячего пса?

— Я не нуждаюсь в ничьей жалости, — Найк протянул мне руку, помогая мне подняться со стула. — Пойдем, я накормлю тебя, и мы подумаем, как отправить ваше высочество домой.

Покорно поплелась следом за ним и села на стул у кухонного стола, забившись в угол. В конце концов, Павел клятвенно обещал лично доставить меня домой и сдать в руки родителям. Пусть теперь вертится уж на сковороде. Объясняет родителю, куда я могла подеваться.

Найк заглянул в холодильник и разочарованно крякнул.

— Придётся мне топать в магазин за продуктами. Дэн последнее слопал.

— Я не голодна. Просто устала очень. И замёрзла.

Съежилась и растерла ладонями окоченевшие руки. Найк поставил чайник на плиту и принёс плед. Неловко, по-медвежьи, укутал.

— Ты знаешь, вдруг вспомнился один стишок, — разомлела и сладко улыбнулась. — Не помню его дословно, но мне кажется, он очень подходит сейчас.

А хочешь, я тебе открою тайну?

Один такой малюсенький секрет.

Знай, люди не встречаются случайно.

Случайностей, поверь мне, в жизни нет.

Парень открыл форточку и взгромоздился на подоконник. Поставил перед собой пепельницу и сунул в рот сигарету. Блик света на мгновение озарил его лицо. Тонкие пальцы коснулись губ. В глаза бросилась плетеная фенечка, обхватывающая хрупкую кисть. Отвернулась. Я ищу в нём что-то мужское, и мне неприятно видеть на нём такие вещи.

— Не стоит искать какой-то смысл, — Найк выпустил сквозь приоткрытые губы струйку дыма. — Его нет.

Сильнее укуталась и снисходительно улыбнулась. Знаю, на «чудо» это не похоже, но этот парень действительно попался мне не случайно. Без его участия, мне пришлось бы очень туго.

— Если ты чего-то не хочешь, то это не происходит. Возможно, ты просто хотела быть здесь? И дело вовсе не в фатальности.

— Разумеется. Ради такого случая я даже на панель пошла. Ты думай, что говоришь, идёт?

Хихикнул и поджал под себя ноги.

— Я бы не удивился, честное слово. Ты изобретательна, когда хочешь чего-то.

Его голос казался уставшим. И сигарета мирно тлела в длинных пальцах. Парень оперся спиной о стену и закрыл глаза. Притих.

Чайник издал протяжный свист, и мне пришлось вылезти из своего кокона, в котором было уютно и тепло. Пошарила по скрипучим шкафчикам, нашла две чашки. Ополоснула кипятком. Бросила в чашки по горстке черного чая и наполнила их кипятком. По запаху предчувствую, что это отменная дрянь. Мелкие дровишки вспыли на поверхность, и вода окрасилась в бледно-желтый цвет. Желание пить улетучилось.

Осторожными шагами приблизилась к подоконнику и забрала у ребёнка дотлевшую сигарету. Обернула тоненькое тельце пледом. Спи, а я, пожалуй, пойду.

— Далеко ли собралась? — его голос застал меня врасплох, я уже топталась у порога.

— Пройдусь по соседям. Где-то же должны быть блага цивилизации. Найду телефон, позвоню отцу.

— До чего же упрямая, — одним прыжком Найк покинул своё гнездо. — Утром я отвезу тебя домой.

— Утром? Да ты никак спятил! Как я объясню родителям ночное отсутствие? Терпение у папули не резиновое, и он вообще может заставить тебя жениться после такого.

— Меня? Это вряд ли.

Он заразительно засмеялся. Я не выдержала и начала хохотать над своей же шуткой. Так глупо.

— А потом я сделал татуировку, — Найк отодвинул резинку боксеров и продемонстрировал рисунок на коже. — Это был кошмар. Представляешь, мой брат попросил выполнить такое странное желание: сделать тату гусеницы? Типа, она же потом переродится в красивую бабочку. И теперь я не могу носить штаны с низкой посадкой.

Я давилась от смеха и уплетала вкусную пиццу, которую принес парень из пиццерии. Кажется, давно не получала такое наслаждение от странной и жутко не полезной еды.

— Сведи её или набей на ней что-то другое. Разве это проблема? Особенно для тебя?

— Брат обидится. Ему это, видите ли, кажется символичным.

— И часто вы так развлекаетесь?

— Спорим на желание? Да. Он азартный очень.

Голос парня притих, он задумчиво жевал свой кусок пиццы.

— Он всё ещё в клинике?

Кивнул и потянулся за бутылкой с колой. Так странно, мы сидим в зале на ковре. Найк поджал ноги по-турецки, а я подложила под себя подушку и вытянула ноги. Было довольно мило и уютно. Даже дурнота и тошнота покинули меня.

— Ты поэтому так много работаешь? Из-за брата?

— Ради него, и чтоб не думать. Когда всё время занят, некогда думать. Прихожу обессиленный домой и падаю замертво. Так проще.

Вытерла руки салфеткой, сладко потянулась. Теперь бы в свою кроватку — оп! И я была бы почти счастлива.

— И тебя устраивает такая жизнь?

— Мне никто ничего не диктует. Я сам себе хозяин. Делаю то, что считаю нужным.

— Да уж, — выдавила из себя смешок. — Бомжей обслуживаешь, в третьесортных клубах поёшь, богатеньких девочек развлекаешь. Не жизнь, мечта.

— Сама-то счастлива? Пытаешься вырваться из клетки, в которую тебя сунул отец. И, кажется, твоё желание в расчет не идёт. Ты марионетка в чужих руках. А я — нет.

— Нет! Будет так, как хочу я, и точка. Так всегда было, есть и будет.

— Да неужели?

Подвернись что тяжелое под руку в этот момент, тут же метнула бы в нахала. Сколько можно терпеть этот хамский тон? И пока я, кряхтя, вытаскивала из-под себя подушку, желая атаковать, в дверь довольно бесцеремонно постучали. Кажется, ногами.

— Это ещё кого принесло?

Найк не спеша поднялся на ноги, стряхивая с себя крошки. Парень вышел, и через минуту я услышала щелчок замка. А ещё через время увидела его самого в проёме двери.

— Собирайся, свободная женщина. Твой сутенер пришел.

В комнату, следом за ним, вихрем влетел Павел. Лицо кирпичом, руки в карманах пальто. Смотрит, как я натягиваю край длинной футболки, пытаясь прикрыть голые ноги.

— Злата! — И это вместо «прости, извини, можешь меня пристрелить». — Я уже несколько часов ищу тебя! Немедленно одевайся, я жду тебя внизу.

Парень кинул мне ворох вещей. Моих вещей. И с таким видом, будто на самом деле, ничего страшного не произошло. Я едва не задохнулась от такой наглости.

— Убирайся вон, — прошипела, злобно и с ненавистью, от души. — Чтоб я в своей жизни больше не то, что тебя не видела, но и имени твоего не слышала!

В висках нещадно застучало и запульсировало. Гнев накатывал волнами, заставляя меня дышать часто-часто.

— Это что, из-за него у тебя крышу снесло? Посмотри на него внимательно! Это чучело…

— Это чучело может быть очень злым и агрессивным, если захочет, — Найк очень вовремя вмешался. — А ты должен быть благодарен девушке, что она в полицию на тебя заявление не написала.

— Какое заявление? — глупо хлопал ресницами «ангел во плоти» Павел.

— Что значит «какое»? За причинение вреда здоровью, полистай на досуге уголовный кодекс. Она же умереть могла!

— Зачем умереть? — Антипов либо старательно прикидывался валенком, либо в самом деле не понимал, о чём толкует Найк.

— Ей скормили таблетку экстази. Это наркотик, если ты не в курсе.

Павел смотрел на меня, открыв рот. Не знаю, что там за шестеренки вертелись под его укладкой, но, кажется, он заметил мой мертвецки-бледный вид и синяки под глазами.

— Это не я, — тихо, едва слышно прошелестел парень. — Саша мне сказал, что ты танцевала с каким-то типом, но я не знал, что он тебе давал что-то. Он сказал, что ты выпила только сок. И вообще, ты должна была пойти к парню, на которого указал Саша. И…

— Ты всё продумал, да? — ехидно заметила я.

— Это не моя вина, — Павел быстро скинул маску растерянности и надел привычную, иронично-презрительную. — И вообще, как ты оказалась в этом клоповнике? Тебя так и тянет сюда. Уж не он ли тебе наркоту скормил?

Найк стиснул челюсти и сверкнул недобро карими глазами.

— Выход найдешь сам или тебе подсказать?

Павел смотрел на меня в упор, не двигаясь и почти не дыша. Он старательно игнорировал присутствие Найка, хотя ему это не совсем удавалось. Я видела, что он опасается парня и старательно держит дистанцию.

— Что скажет твой отец, когда узнает, как ты проводишь время и главное с кем?

— Но ты же не хочешь, чтоб твой и мой отец узнали о досуге, который организовывает клуб? Я успела выведать у рыжика, который подвозил меня сегодня, какие бывают игры для любителей клубнички. И я не думаю, что твой отец будет рад узнать, что у его сыночка есть карта свингер-клуба.

Щеки невозмутимого Павла вмиг стали пунцовыми. Ой, как неловко.

— Что ты, милый, не скромничай. Какие между нами могут быть секреты? Мы ведь почти женаты.

Парень окончательно стушевался и, кинув на ходу фразу «ты еще пожалеешь», непонятно кому адресованную, поспешно удалился.

Никакого облегчения после его ухода я не испытала, увы. Все наши ссоры и препирательства выглядели как борьба с ветряными мельницами. Ничего мы с ним не решаем, на самом деле. Мы два зависимых от семьи несостоятельных человека.

— Ты выглядишь расстроенной, — Найк опустился рядом со мной. — Это действие таблетки или ты огорчена, что Павел ушел? Хочешь, я догоню его? Верну.

— Дурак, — я сдавленно хохотнула, зарывшись лицом в колени, которые я подтянула к себе и обняла.

— Не отчаивайся, Злата, и не хандри. Живи здесь и сейчас. Жизнь слишком коротка, чтоб потратить её бездарно.

— Предлагаешь мне устроиться на четыре работы и так забыть про свои проблемы?

— Нет. Я просто предлагаю тебе немного погулять. На свежем воздухе всегда лучше думается.

Новая авантюра, которая ничем хорошим для меня не закончится. Плавали, знаем. Разумеется, я отправилась за ним следом. Во-первых, я не жаждала встречи с отцом и решила оттянуть этот момент. Во-вторых… просто хотелось.

Найк извлёк из недр шкафа джинсы прямого покроя, водолазку и теплую толстовку. Кинул мне.

— Гостей ждём? — он вопросительно посмотрел в мою сторону и тут же скомандовал. — Живо одевайся!

Послушно натянула на себя предложенную одежду.

— Если что, кормить бомжей я больше не хочу, — предупредила честно.

— Нет, я покажу тебе изнанку города. Готова погрузиться в ночную жизнь?

Мы покинули квартиру и перебежками пересекли несколько плохо освещенных дворов. Я натянула до бровей шапку, которую предложил мне Найк, и стала походить на хиппи. Я в своём личном аду.

Мы свернули в какой-то проулок и вышли к гаражному кооперативу.

— Знакомься, — парень завел меня в один из гаражей и стянул тряпку с уже знакомого мне агрегата. — Мой верный железный конь.

Он с неподдельной гордостью кивнул в сторону рухляди, сиротливо пылившейся здесь.

— Твоего товарища следовало пристрелить ещё лет десять назад.

— Не говори того, в чём не разбираешься. Он в хорошем состоянии, я постарался его реанимировать. Ну, во всяком случае, он пострадал некритично.

Сомнительно. Коснулась носком кед колеса.

— Он рассыплется, когда я на него влезу. Не стану рисковать своей жизнью. Запасной у меня нет.

Найк закатил глаза и шумно выдохнул.

— Какая же ты зануда. С кем связался…

Парень кинул в мою сторону презрительно-снисходительный взгляд.

— Ладно, — недовольно буркнула. — Твоя взяла.

Он щелкнул пальцами и с довольной миной выкатил чудовище из гаража.

— Как же легко тебя спровоцировать. Ты из вредности что угодно сделаешь, да?

— Я бы на твоём месте на это не рассчитывала.

Вот. Все мной помыкают, кому не лень.