Парижский треугольник

8

Рекламное агентство «Белая ворона» занимало целый этаж большого офисного здания, расположенного на площади в центре Парижа.

Когда Мэг туда вошла, ей сразу преградила путь дородная негритянка в модных прямоугольных очках, одетая в стиле «сафари». Это смотрелось очень экзотично.

– Вам кого, мадемуазель?

Вместо ответа Мэг молча показала ей визитку Алекса. После вчерашних возлияний ей трудно было говорить.

– А-а. Проходите. Но заказами у нас занимается не президент, а менеджеры. Впрочем, если вы хотели переговорить лично…

– Я на работу.

– На работу? – Очки изумленно поползли вверх, казалось, сами собой. – Ну… тогда вам в отдел кадров.

– А, Мэгги! – услышала она за спиной голос Алекса. – Тина, пропустите наконец мадемуазель, видите, как ей тяжело?

Он обнял ее за плечо и почти силой развернул за собой в сторону длинного коридора:

– Пойдем, покажу тебе мое гнездышко. Одно ты уже видела, а это – рабочее.

Негритянка с усмешкой посмотрела им вслед, но Мэг успела заметить, что с доброй усмешкой.

– Итак, располагайся. Ну как ты после вчерашнего? Головка не болит?

Мэг опустилась на светло-бежевый кожаный диван в кабинете Алекса. Продолжение вчерашней вечеринки она помнила смутно. Они с Оскаром сильно перебрали, и Алекс развозил их по домам. Последней он доставил Мэг, та что-то невнятно лепетала всю дорогу, у отеля крепко поцеловала его в щеку и ушла к себе, оставив его недоумевать в одиночестве.

Теперь ей было немного стыдно за вчерашнее, но она слепила на лице деловое выражение и пролепетала:

– Давай по существу.

Алекс вкратце рассказал о сути ее работы, провел в отдел кадров, где она заключила контракт на полгода, и, когда все формальности были пройдены, познакомил ее с отделом. В ее подчинении находилось четыре человека: две молодые женщины и двое мужчин. Они все были экономистами и менеджерами, должны были вести учет расходов на рекламные материалы, а Мэг – соответственно – контролировать и руководить. Она пока смутно представляла, из чего состоит вывеска на щите и какие на это нужны материалы, не говоря уж о более серьезных заказах, но Алекс заверил ее, что это легко постичь за месяц, а бухгалтерию он и так проверяет лично.

Натали работала в другом отделе, и Мэг, которая нигде в жизни не работала, кроме книжных магазинов своего отца, и не представляла что такое корпоративные отношения, поначалу сильно испугалась своего коллектива. Ей было мучительно даже разговаривать, не то что руководить, тем более, что на второй день она обнаружила, что на ее место претендовал один из мужчин, и теперь, не получив почетной должности, нервничал и откровенно саботировал. Она попыталась было пожаловаться Алексу, что не справляется, но тот, с жесткой усмешкой глядя ей в глаза, сказал:

– А ты попробуй применить свое верное оружие, и все получится.

– Какое?

– Построй ему глазки, и он будет твой.

– Алекс! Ты, кажется, позвал меня, чтобы я отдохнула от своих проблем. Теперь ты хочешь поиздеваться надо мной? Я – плохой руководитель, надо мной все смеются.

– Ничего, научишься выживать у нас, тебе уже ничего не будет страшно. Вся беда в том, что ты видела жизнь только из окна дорогого автомобиля, да еще читала в книжках, как живут простые люди. Теперь у тебя появилась возможность посмотреть на все в непосредственной близости. Давай, Мэгги, я в тебя верю.

Она проглотила обиженную реплику о том, что, вообще-то, родилась в небогатой семье, и решила больше никогда ему не жаловаться. Ни на что.

Алекс оказался прав: через месяц она смогла расставить все на свои места, упорядочила работу отдела, что существенно облегчило им труд, и ее мало-помалу начали воспринимать как руководителя. Правда, с тем мужчиной, чье место она заняла, ей так и не удалось наладить отношения, но Мэг не форсировала события, стараясь держаться от него подальше и без надобности не обращаться.

Натали ее очень поддерживала, она сразу перезнакомила Мэг с женской частью офиса, и они весело проводили время за обедом, сидя в каком-нибудь кафе, в окружении четырех-пяти новых приятельниц.

За этот месяц она почти обжила свой новый дом, правда, добираться до него было нелегко, но Алекс предложил ей купить машину и даже составил компанию в этом нелегком деле: Мэг совершенно не разбиралась в автомобилях, хотя и умела водить. Иногда, по вечерам, в ее «рено» последней модели набивалось человек по шесть, чтобы поехать к ней в особнячок и посидеть на знаменитых пикниковых лужайках, которые в свое время облюбовал Оскар. В увеселениях часто принимал участие и Алекс, но всегда рано уезжал, как будто боялся остаться с Мэг наедине. Они мало общались на работе и совсем никогда – после, поговаривали, что у Алекса новый роман с какой-то замужней дамой. Мэг больно было слышать это, ведь он был единственной причиной, по которой она согласилась работать здесь. Но Алекс упрямо избегал ее общества, иногда казалось, что слишком упрямо, и все это замечали, начиная догадываться, что их кое-что связывает.

Несмотря на обилие новых людей вокруг, в том числе и новых мужчин, в личной жизни Мэг была тишь и гладь. После Грега она еще никого к себе не допустила, но и не сильно переживала по этому поводу: еще в браке с Майклом она привыкла, что ее интимная жизнь складывалась то пусто, то густо.

Время шло, лето давно перевалило за середину. Несколько раз ей звонил Грег. Он сыпал признаниями в любви, умолял ее приехать, сам напрашивался в гости к ней, рассказывал, как ему плохо без нее, особенно по ночам. Но Мэг вяло реагировала на эти слова и не разрешала ему приезжать, хотя и понимала, что стала очень привязана к нему физически: все-таки он сумел затронуть в ней некие струны, которые будоражили ее воображение. Но всякий раз перед ней возникал образ Алекса, и она отбрасывала от себя мысли о том, как бы прошла их с Грегом следующая встреча. Он стал для меня прямо как святой, перед ликом которого все греховные мысли пропадают, с горькой усмешкой думала Мэг.

Она сильно скучала без Оскара. Тот уехал в Оксфорд «готовить местный аэродром» – так он описал свое жилище приятелям, когда на проводах делился планами по поводу англичанок. Он собирался еще приехать до начала учебного года, но пока не сообщал о себе ничего.

– Наверно, не летная погода, – сострил Алекс, – местные леди крепко держат его своими трапами на территории Королевства.

Так, в лени и неге прошел июль, начался август. Стояла жара, в рекламном бизнесе был «мертвый сезон», они не спеша доделывали весенние и июньские заказы, новых до сентября ждать было бессмысленно. Выходные все проводили за городом, Алекс уезжал к себе в Марсель, таинственно с кем-то созваниваясь на глазах всей публики. Мэг с Натали по субботам ездили купаться на побережье Нормандии, а в рабочую неделю сотрудники агентства, как истинные парижане, отмокали в городских фонтанах. Натали ничего не знала про «аэродром» Оскара и очень ждала его.

Он обрушился на них с Мэг неожиданно и шумно, как всегда. Приехал раскрасневшийся, довольный, с шалыми глазами, и с ним, казалось, забурлил и проснулся истомленный зноем Париж. Снова начались вечеринки в казино и стриптиз-барах, тем более что на работе делать было нечего уже с обеда. С ними чаще стал бывать Алекс. Удивительно, что при такой разнице в возрасте и совершенно не похожих интересах, они поддерживали дружеские отношения.

С Мэг у них состоялся небольшой доверительный разговор, сразу после приезда. После того, как Оскар высказал все критические замечания в адрес ее отремонтированного дома и получил отказ на предложение все-таки жить у него, а этот особняк продать, они расположились на качелях в саду.

– Вот лужайки здесь хорошие, – он сладко причмокнул, – да, поставлю я сюда палаточку и заживу… как лорд. Нам с тобой, Мэг, на роду написано жить вместе. Ты у меня, или я у тебя, какая разница? Мы не можем друг без друга.

Это была правда. Она чувствовала удивительную гармонию в душе, когда рядом был «братик». В тот вечер они бесцеремонно выставили Натали, сказав, что им надо посекретничать. Без зрителей Оскар разговаривал как взрослый человек, оставляя свои шутки для более подходящего случая.

– Как у вас с Алексом?

– Никак. Совсем никак. Он меня избегает.

Мэг раскачивалась, сердито поддевая ногой цветок.

– А почему?

– Если бы я знала. Говорят, у него женщина, старше и замужем.

– А почему бы и нет? Но поверь мне, Мэг, к тебе он не просто относится. Я бы даже сказал, что он изо всех сил не хочет себе в этом признаться. У него в душе что-то происходит, но я пока не разобрался, мне надо за вами понаблюдать.

– Ты уже один раз пытался. С Жоржем в ресторане. Когда кричал, что не слышишь, о чем мы шепчемся. Это было великолепно!

– Да ладно уж тебе, забудь. А как папа? Вы виделись?

Мэг привычно опустила глаза:

– Нет, только созванивались. Но он может приехать на днях к тебе. Слушай, Оскар, я не могу допустить, чтобы они с Алексом пересеклись! Он все испортит. Алекс и так начал догадываться, когда Мелани устроила этот цирк.

– Да, маман, похоже, прилетела тогда из-за тебя, а вовсе не к подруге, как сказала. Мэг, ты прости, что так вышло. Я должен был ее увести всеми правдами и неправдами.

Она вспомнила, как безжизненно повесил голову Оскар тогда, после ухода разъяренной Мелани. Мэг увидела своего друга и сразу поняла, что он переживает, и переживает, может быть, больше, чем она сама.

– Ну вот, началось! – только и сказал он тогда, кинув на Мэг мрачный взгляд.

А потом они, не сговариваясь, начали вливать в себя коктейли без счета. С тех пор им не довелось как следует поговорить, потому что на следующий день Мэг устроилась на работу, а Оскар уехал в Англию через неделю.

– Да, кстати, как твой «аэродром»? – эта случайная шутка превратилась в нарицательное понятие, и все с удовольствием стали использовать новый термин.

– Там сейчас пусто. Но вот увидишь, едва первая листва упадет с веток и каштаны под моими окнами зажгут свой желтый костер… Хорошо у меня получается?

– Вообще-то я имела в виду Натали.

– Я смотрю, вы подружились? Надеюсь, она не составит мне конкуренцию, а, Мэг? – Оскар ревниво и как-то беззащитно смотрел на нее. – Я не переживу, если у тебя появится подружка вместо меня.

– Нет, тебя никто не заменит, хотя Натали меня опекает и только благодаря ей я смогла первое время продержаться на работе. А я всегда помню добро.

– Тебя все опекают.

Она вспомнила, как Алекс повторял эти слова уже дважды, и загрустила.

– Ладно, Мэг, не переживай, Натали я пока не собираюсь бросать, но и никаких гарантий дать не могу. Да и вообще. Я, между прочим, не лезу в ваши отношения с отцом, хотя он мне не последний человек. – Оскар сделал выразительную паузу. Он явно ждал ответной реплики.

– Не юли, Оскар, что ты хочешь узнать?

– Он очень серьезно настроен. И очень переживает. Ты держишь его в неизвестности, ты дала ему надежду…

– Оскар! – Мэг возмущенно вскочила с качелей. – Ты в своем уме? Ты что, хочешь просватать меня за своего отца?

– Мне жаль его. На самом деле, я тебе соврал, он часто звонил мне в Оксфорд и все пытался что-то выведать про твои планы. Но я ничего не знал.

– А то бы сказал?

Мэг стояла, в ярости сжимая кулаки. Грег ищет союзника в своем сыне? Это уже напоминает дешевую комедию.

– Оскар! А ты расскажи ему о моих планах! Скажи: «Мэг влюбилась, она спит с тобой, но мечтает о другом»!

– Зачем столько жестокости, сестренка?

– Значит так, дорогой братик. Если ты хочешь, чтобы Натали не заняла твое место, мы НИКОГДА больше не будем обсуждать мои отношения с Грегом. Если ты помнишь, они еще в конце июня остались за скобками!

После этого Оскар попрощался и уехал домой. Три дня они не разговаривали.

В одно чудное августовское утро, когда все агентство бурлило в предвкушении выходных и обсуждало, где отметить окончание рабочей недели, Мэг сидела в гордом одиночестве в своем кабинете.

– О! Я угадал, – услышала она у себя за спиной, – мне почему-то сразу подумалось, что ты – единственная, кому все равно, пойдем мы в ресторан или нет.

Мэг с большой неохотой оторвала голову от скрещенных рук и томно спросила у Алекса:

– Тебе что здесь надо?

– Очень вежливо. Крайне вежливо по отношению к президенту.

– Я здесь на птичьих правах и ненадолго, поэтому корпоративный дух мне чужд. – Она снова улеглась головой на подоконник. Солнце ласково пригревало ее лицо, и думать ни о чем не хотелось.

Алекс обнял ее, усевшись рядом на корточки, и старался заглянуть ей в глаза:

– Но ты ведь пойдешь сегодня с нами, правда? Будет много народу. Оскар придет. Еще кое-кто.

– Мы с ним в ссоре.

– Не может быть. Кого вы не поделили? Натали?

Она быстро посмотрела ему в глаза. Почему он так спрашивает, неужели все-таки догадывается о Греге? Ведь ей с Оскаром, в сущности, некого больше делить, кроме его отца. Алекс очень умен, и если сопоставить некоторые детали…

– Мэг, почему ты такая? Ты все время витаешь в облаках. И не видишь, что происходит у тебя под носом.

– Это черта богатых людей, которые смотрят на жизнь из окна своего автомобиля. – Она повернулась к нему затылком.

Алекс зарылся носом в ее волосы:

– Мэгги. Я хочу разгадать тебя, но не могу. Что ты за человек?

– У тебя очень оригинальные методы исследования. Ты хочешь меня разгадать и… все время держишь дистанцию. Весь коллектив недоумевает.

– Сейчас я – у твоих ног.

Она посмотрела на него почти отрешенно. Снова этот двусмысленный, ни к чему не ведущий разговор.

– Алекс, я не знаю, пойду ли с вами вечером.

– Потому что ты, как капризная породистая кошка, лежишь на диване и наблюдаешь за всей этой мышиной возней. А когда все устроится, ты спрыгнешь и спокойно возьмешь самый лакомый кусочек.

– Вряд ли. – Она подумала, что ее самый лакомый кусочек скорее всего притащит с собой замужнюю любовницу, о которой все давно говорят, и тогда уж Мэг точно брать будет нечего.

Раздался телефонный звонок. Алекс первый схватил трубку.

– Легок на помине! Мэг, это Оскар.

Ей почему-то стало страшно брать трубку. Она чувствовала, что вот сейчас, с этого разговора, в ее судьбе снова начнутся лихие перемены.

– Мэг, я с прискорбием сообщаю тебе…

– Оскар, хватит шутить на эту тему! Один раз, про Майкла, ты уже болтнул. Что опять случилось?

– Да ничего страшного, но для тебя это, учитывая наш последний разговор, будет не очень приятно. Папа приехал и рвется в бой. Он сказал, что сегодня заберет тебя с работы. Перехватить на пороге я его не успел, так что он уже где-то в городе и неудержимо стремится к тебе.

– Сейчас утро.

– Ничего. Скоро вечер!

– Хватит паясничать. Ты сам можешь заехать за мной?

– Могу. Но не слишком рано… Я чувствую, что тебе не удобно говорить. Что, Алекс у тебя под боком?

– Да.

– Хорошо, до вечера.

Мэг положила трубку и подняла глаза. Никогда она еще не видела такого внимательного и цепкого взгляда, которым следил за ней Алекс.

– Что стряслось?

– Все в порядке, – она вернулась к своему подоконнику, – уйди, пожалуйста, мне надо поработать.

– Поработать? Ну-ну. – Он вышел, и ей показалось, что впервые за все время их знакомства в его лице были растерянность и обида.

– Здравствуй, моя хорошая! – Грег кинулся ей навстречу с большим букетом лилий и, не давая опомниться, схватил в объятия.

На них с восторгом смотрели прохожие.

Мэг начала быстро оглядываться по сторонам и заговорила приглушенным шепотом:

– Грег, зачем ты сюда приехал? Быстрее садись в машину. – Она поспешно укрылась в салоне автомобиля и приникла к окну.

Алекс вышел из здания в сопровождении большой толпы сотрудников, они весело смеялись и все еще обсуждали, куда пойти. Мэг с досадой закусила губу. Сейчас она должна быть там, с ними! А Оскар так и не приехал. Тоже, друг называется! Она заметила, что Алекс растерянно оглядывается по сторонам, ища ее глазами, и ей так сильно захотелось послать к чертям Грега с его букетом и выпрыгнуть из машины!

– Спасибо за цветы, – мертвым голосом сказала она, – почему мы не едем?

Грег молчал и смотрел на орущую толпу, в которой уже начались споры: одни тащили в одну сторону, другие махали руками в другую.

– Кто он?

– В смысле? – с тоской спросила Мэг, но поняла, что отпираться бесполезно.

– Это тот человек, из-за которого ты живешь в Париже и не отвечаешь на мои звонки?

– С чего ты взял? Поехали быстрее!

Машина не трогалась с места. Они оба молчали.

– Ты меня прячешь, потому что у вас все серьезно, Мэг? А тебе не кажется, что и я имею право на продолжение?

Как всегда ее тронула особая острота в его голосе, которая появилась после похорон Майкла и всегда звучала, если он обращался к ней.

– Тебе мало американок?

Он перегнулся через сиденье, взял ее за острый подбородок и начал нежно кончиками пальцев гладить лицо.

– Мэгги! Почему ты так говоришь? Я тебя люблю. У меня никого не было за это время, правда.

– Грег, ты протерпел целых три месяца?

Пальцы на ее подбородке сжались: теперь он не отпускал ее, смотрел прямо в глаза.

– Кто тебе наговорил гадостей про меня? Оскар? Да я ему…

– Твоя жена.

– Мелли? – Казалось у него пропал дар речи. – Мелани и ты… вы еще раз встречались?

– Да. Она была здесь после того, как мы… расстались и ты улетел в Вашингтон.

– Так вот куда она «отлучалась на денек»… И эта старая интриганка заставила тебя поверить, что я бабник?

Мэг удивленно и смешливо посмотрела на него. А кто же ты еще! – хотелось ей бросить в лицо. Потом и он начал смеяться, осознавая всю нелепость своего вопроса.

– Какая же ты глупенькая, маленькая девочка. Как же я тебя люблю! – Взгляд его увлажнился, опустился в вырез ее блузки, скользнул вниз по бедрам. – Мэг, поехали к тебе?

Она посмотрела на него и ничего не ответила. Да, он вызывал в ней страсть: глубокую, животную, неутолимую. Рождал это чувство просто своим присутствием. От него исходили магнитные волны, которые притягивали ее тело к нему. Но с этим Мэг ничего уже не могла поделать, потому что разум перед чарами Грега был бессилен…

Была глубокая ночь, она лежала в своей постели, на ее груди покоилась рука Грега, он тихо сопел, утомленный и счастливый.

Что же она наделала! Мэг показалось, что она предала Алекса, вернее, свою любовь к нему. Если бы он только не был таким загадочным! Она до сих пор не может понять, нравится ли она ему, или он просто забавляется с ней, как с «породистой кошкой». Если бы он только намекнул на свои чувства! Ох, если бы он ее любил! Она бы землю перевернула, чтобы устроить их счастье, и никакой Грег уже не имел бы над ней такой власти. Она прошлась взглядом по смуглому и еще упругому телу своего любовника и с сомнением вздохнула. Пожалуй, трудно будет отучить себя от этого наркотика. «Мы в ответе за тех, кого приручили», – цитировал Алекс и был абсолютно прав. Она не может просто так вычеркнуть Грега из своей жизни.

Он прожил неделю у Оскара и отбыл в Вашингтон, на прощание еще раз напомнив о своем предложении руки и сердца. За эту неделю они несколько раз встречались, но между ними больше не было близости: сердце Мэг рвалось на части между чисто физическим влечением к нему и глубоким, сильным чувством к Алексу.

Настал сентябрь, но в городе еще стояло удушливое лето. Все ходили разморенные жарой и сонные, словно мухи. Заказов почти не было, хотя деловой сезон уже начался, и агентство никак не могло найти в себе силы пробудиться от пляжных выходных. Алекс почти не жил в своей парижской квартире, он постоянно мотался в Марсель, хотя дорога отнимала много времени; его роман с той женщиной шел полным ходом. К Мэг он не подходил на пушечный выстрел, особенно после визита Грега, как будто чувствуя ложь.

Оскара шумно проводили в Англию, пожелав (пока не слышала Натали) удачных полетов и хорошей погоды на его аэродроме. Натали очень расстроилась, и он обещал, что будет приезжать на каждый выходной.

– Не бойся, – утешала ее Мэг, сидя как-то утром в ее кабинете, – он вылетит после первой сессии. У него такое же отвращение к банковскому делу, как и у Грега – к литературе.

– Мне бы хотелось, чтобы он учился. Пусть все будет хорошо. Ему уже давно пора иметь хоть какой-нибудь диплом.

– «Хоть какой-нибудь»! – Мэг рассмеялась. – Не смог закончить Виргинские университеты, так уж на худой конец пусть доучится в Оксфорде, да?

Натали потупила взгляд. Она была доброй и немного глуповатой с виду. Но Мэг знала, что за этой простотой таится острый, наблюдательный ум, который она почему-то считала нужным скрывать от окружающих. В этом отношении они с Оскаром были просто идеальной парой!

Дверь кабинета распахнулась так, что хрустнул косяк, и в комнату ворвался Алекс. Он буквально врезался в рабочий стол Мэг и с размаху шлепнул на него кипу папок. Глаза его метали молнии.

– Мэг, обсчитай мне заказ. Составь смету.

– Я?

Алекс жестко посмотрел ей в глаза:

– Твой отдел обязан заниматься этим по штатному расписанию. Но поскольку, – он свирепо обвел взглядом пустой кабинет, – твои подчиненные шляются неизвестно где, ты сама все сделаешь. К вечеру.

– Что за заказ?

– Он очень большой и дорогой, нам пришлось целый месяц вести переговоры, теперь все улажено.

– Что они хотят?

– Все. У крупной торговой фирмы поменялись учредители и заказали у нас весь комплекс рекламных услуг. Только логотип остается старый.

Мэг раскрыла верхнюю папку. Заказчик был из Чикаго.

– Что, в Штатах так плохо с рекламным бизнесом, что они заказывают пиар-компанию в Европе? – Но последние слова она договаривала уже автоматически, ее взгляд остановился и замер на первом листе.

– Не твое дело! Принесешь смету мне. Тебе пора кое-чему научиться. Ты отработала уже половину срока.

И он с таким же хрустом закрыл за собой дверь.

Мэг судорожно выдохнула и зажала ладонью рот. Не может быть. Этого просто не может быть!

– Что за муха его укусила? – Натали указала взглядом на дверь, но, заметив, какое лицо у подруги, забеспокоилась: – С тобой все в порядке?… Ты увидела мумию?

Мэг прошлась по кабинету. Распахнула окно, чтобы легче дышалось. Потом снова села за стол и начала листать папки. Она переворошила их все, не вглядываясь в текст, страницы выпадали и плавно расстилались по полу. Но она смотрела сквозь них и сквозь Натали, которая уже запаниковала. Мэг охватил ужас. Машинально она набрала номер Оскара, но вспомнила, что тот в Англии, и разбила трубкой аппарат.

– Да что там у тебя в папках?! – заорала Натали и встряхнула ее за плечи.

– Это Мелани, – обессиленно прошептала Мэг, – это ее гипермаркеты. Теперь все кончено.

Час спустя, несмотря на то, что Алекс ждал смету, подруги сидели в сквере. Натали, рабочее место которой находилось рядом с приемной и президентским кабинетом, рассказала ей, что была свидетельницей переговоров с Чикаго, откуда действительно поступали звонки в течение месяца. Заказчица поначалу общалась только с Алексом, кажется, они хорошие знакомые. Потом он свел ее с главным менеджером, и они встречались в Штатах (Мэг вспомнила, что Бернар и вправду отлучался в Чикаго и все болтал о больших магазинах с раскрученным брендом, но она не придала этому значения). А теперь вот, извольте – заказ на все виды рекламной деятельности.

Мэг хлюпала носом. Как Мелани все красиво обставила! Тогда, в кафе, она моментально поняла, что Алекс – потенциальный ухажер Мэг, и пригрозила ей. А уж после второго визита Грега перешла в наступление. Но это даже не наступление. Это удар ниже пояса, который мгновенно сокрушил все.

Значит, ей действительно нужен Грег, если она способна на такую чудовищную подлость. Впрочем, нет. Это для Мэг все так катастрофично, а Мелани просто пошалила. Она уже двадцать лет практикуется в интригах на гораздо более высоком уровне, и раздавить мечту какой-то юной француженки для нее – сущий пустячок.

Но с другой стороны – Алекс. Несмотря на испытанный шок и полную безысходность, Мэг не могла не обрадоваться тому, что он так взбесился. Это могло говорить только об одном: она ему небезразлична! То, что сразу поняли все в агентстве, начиная с толстушки-негритянки на входе, то, о чем ей много раз говорил Оскар, то, что поняла Мелани по одному только взгляду молодых людей, – все это, наконец, дошло и до нее. Как несправедливо! У них мог бы начаться полноценный роман, но Мелани своей изящной рукой с красными коготками перечеркнула все.

Мэг сидела на скамейке, и по щекам ее не переставая лились слезы. Натали гладила ее по голове, как маленькую, и хранила молчание. Редкие прохожие заинтересованно оглядывались на них. Господи, ну почему все так плохо! Почему она так часто плачет с тех пор, как вышла замуж за Майкла, и по сей день! Одинокая и по-настоящему никому не нужная после смерти родителей… А «случайный попутчик», который вдруг оказался таким же близким, как папа и мама, теперь тоже потерян навсегда.

– Я уволюсь.

– Мэг!

– Я уволюсь, не дожидаясь конца декабря. Черт с ним, с контрактом, я не могу больше смотреть ему в глаза. – И она залилась слезами с новой силой.

Вечером, когда половина сотрудников уже разошлась, а вторая недоумевала, что происходит с их президентом, и ждала, как обычно, чтобы пойти куда-нибудь посидеть, он отчитывал в своем кабинете Мэг.

– Я просил тебя подготовить цифры?

– Да. Но за день это невозможно.

– Заказчик ждет!

– Заказчику все равно. При его-то деньгах!

– Ты слишком много рабочего времени уделяешь личным проблемам.

– Алекс! Ты поставил передо мной невыполнимую задачу. Я не хочу больше этим заниматься.

– Конечно! Ты ведь уже почистила перышки и оправилась от потери мужа, так? – Он понял, что проговорился. – Я хотел сказать, что ты должна серьезней относиться к своим обязанностям! Я ведь могу и зарплаты лишить.

– Знаешь что? – Глаза ее загорелись гневом, и Алекс отвернулся. Когда-то он сказал, что такое выражение ее лица ему очень нравится. – Я могу купить твое агентство с потрохами, да еще с десяток таких же, и даже не замечу, что со счета ушли деньги. Не забывай, что я пришла сюда не ради зарплаты. И, кстати, хочу уволиться!

– Хорошо. Где твое заявление?

– Алекс, – от сильного волнения у нее пересохло во рту, – Алекс, что тебе наговорила Мелани?

– Мелани? А кто такая Мелани? Ах да, мисс Стейлинг. Кажется, это мама Оскара, да, Мэг? Она в порядке. Теперь у нее появился компаньон Юджин Олафсон, и они соединили свои капиталы.

Мэг с нечеловеческим напряжением смотрела ему в глаза.

– У мисс Стейлинг все прекрасно. Только вот с бывшим мужем у нее проблемы. Собственно, поэтому он и стал бывшим, как я понял. Дело в том, что какая-то юная… мадемуазель отбила у нее Грега. И она сильно переживает по этому поводу. – Алекс в гневе ходил по кабинету. – Ты не знаешь, кто эта злодейка, а, Мэг?

– Но, Алекс…

Он описал еще один круг и резко остановился:

– Впрочем, личная жизнь моих подчиненных меня не волнует. Ты хочешь расторгнуть контракт? Давай сюда свое заявление… Остальное у нас оформляется в отделе кадров. Всего хорошего, дорогая.

Всю ночь она, словно ребенок, проплакала навзрыд, уткнувшись в коленки Натали, а наутро решила, что выйдет замуж за Грега, назло этой парочке заговорщиков. И пусть Мелани и Алексу станет плохо!