Паутинщица

Глава 4

Сюзи.

Вызов к куратору буквально застал меня врасплох посреди тяжелой депрессии. Я самозабвенно страдала, небезуспешно угрызалась совестью и активно жевала сопли.

Одевшись как можно более мрачно (а что, пусть все видят, как я страдаю), я оставила волосы торчать сосульками и посмотрела в зеркало. Ведьма! Как есть ведьма! Злющая, лохматая, ненавидящая весь свет. Если что, я вас не звала! Сами напросились!

Прибыв на место, я сделала лицо как можно несчастнее и буркнула что-то среднее между «здрассте» и «в гробу я вас всех видела». Куратор бесстрастно посмотрел на меня и сообщил, — Мисс Монтгомери, у Вас новый клиент. Передаем его на ваше попечение.

Как там? И сердцу тревожно в груди! Мое сердце сейчас просто выскочит из груди от тревоги. Предыдущий пациент на моем попечении скончался. То есть скончался он, конечно, не на попечении, а на кровати. Но и на попечении тоже.

— А, — начала я.

— А в смерти предыдущего клиента Вы не виноваты, — тут же прервал мой протест куратор. — У него не было шансов. Его путь подошел к завершению, поэтому его передали Вам как пробного.

Да уж! Железная логика! Пациента все равно было не спасти, значит все в порядке! А как же я? Как же мои чувства?

— Ну-ну, — приободрили меня, — на этот раз у Вас все получится. Итак, Центральная Городская лечебница, лорд Дениэл Глостер. Отправляйтесь. И предупреждаю сразу: легко Вам с ним не будет!

Вот удивил! Как будто бывает по-другому. Я с трудом подавила тяжелый вздох и, попрощавшись, покинула помещение.

Мне вспомнилась самая первая встреча с куратором, мистером…Обучение в лесной школе было окончено, и меня вернули в столицу, где я должна была обустраиваться в малюсенькой (зато своей) квартирке.

Собственных вещей у меня почти не было. И мне предстояло приобрести кучу необходимых вещей, как для практики, так и для жизни. Правда мне обещали, что все нужное для работы будет предоставлено Братством. Но кто же знает, как далеко простирается это «все».

А пока я тщательно прикидывала, как соблюсти баланс и не потратить больше, чем я могу себе позволить. Но при этом не остаться без того, без чего уважающая себя девушка не может позволить себе остаться.

Стипендия, которая выделялась Братством всем практикантам-паутинщикам, была не большой. И потому дорогие вещи пока были не для меня. Но минимум посуды и вещей пришлось купить. А за травами — ехать в лес. Заодно и детство вспомнила.

Когда-то старая Хадижа показывала, где в ближайшем лесу растут нужные травки, и объясняла, когда их лучше срывать. Сейчас, на пример, был сезон для просыпянки ползучей, синего скаморошника и водяной росянки. А через месяц можно собирать звездуницу чешуйчатую и горянку обыкновенную. И здесь главное не перепутать: у горянки обыкновенной, применяемой для хорошего сна, листья украшены причудливым узором с голубыми прожилками. А вот у горянки весенней — листья без узора, и лучше ее в чаек не класть, если не хотите слегка позеленеть.

Я шла, задумчиво оглядывая витрины. Вдруг из тени вышел человек в черном плаще. Золотой медальон на шее в виде паутины однозначно свидетельствовал, что передо мной представитель Братства Темных Вершителей.

— Сюзанна Соул? — негромко уточнил он, — следуйте за мной.

Дальнейших объяснений не последовало. Да я и не ждала их, и молча последовала за Темным. Через несколько шагов на дороге появилась машина. То есть машина, конечно же, не появилась. Она там и была, просто морок надежно скрывал ее от посторонних глаз.

— Садитесь, — вновь последовал приказ. И я, не прекословя, забралась на заднее сидение машины. Шофер, тоже в одеянии клана, молча завел мотор, как только захлопнулись дверцы машины.

Я с интересом смотрела на дорогу, гадая, куда меня везут, и что от меня понадобилось. Другие автомобили не приближались к нам, хотя, как я догадывалась, они и не замечали нашей машины. Интересно, как действовал на водителей наведенный морок? Может, им казалось, что дорога на нашей полосе плохая?

Развлекая себя подобными мыслями, я краем глаза рассматривала своего соседа. Мужчина был средних лет, с незапоминающимися чертами лица. Волосы прикрыты капюшоном, но скорее всего темные, судя по бровям и ресницам. Увидев такого в толпе, вы и внимания не обратите. А, обратив, забудете в ту же минуту и никогда не узнаете. «Морочник», — решила я.

Наше путешествие не было особенно долгим. Минут через десять-пятнадцать машина притормозила у неприметного дома из серого камня, теряющегося в тени пыльных деревьев.

От Темного вновь последовал приказ следовать за ним. Я все также молча подчинилась. Мы прошли по узкой дорожке и вошли в дом через практически незаметную глазу дверь. Мужчина пересек коридор и, отворив дверь в комнату, повернулся ко мне.

— Прошу, мисс. Входите. Я вошла и увидела перед собой нескольких людей в обычной одежде, повернутых спиной ко мне и стоявших практически неподвижно.

В углу я наметанным глазом заметила будто бы сгустившуюся тьму и неясные тени. Интуиция не подвела меня. Из сгустка тьмы послышался вкрадчивый голос, — Мисс Соул, ваш экзамен начинается сейчас. Да прибудет с Вами сила Морочницы.

Итак, это экзамен. И что я должна делать? Никаких вопросов мне не задают. А значит в них нет смысла. Что ж, тогда и я ничего не буду спрашивать. Шагнув к первой застывшей фигуре, расфокусировала взгляд и всмотрелась в темноту.

Вот она-паутина. Звенит струна творчества, ярко серебрится нитка путешествий и странствий, ровным светом горит огонек маяка. С этим человеком все в порядке. Шагаю к следующему. И тут все хорошо. Еще шаг в сторону.

Расфокусирую взгляд и меня сразу накрывает: кружится голова, тошнота подступает к горлу, немеют ноги. А перед глазами появляется картина оборванных нитей и обгоревших останков паутины вокруг обуглившегося камня-якоря.

Я с трудом поднимаю руку, указываю на человека и произношу слово «скользящий». После чего колени подгибаются, и я позорно падаю в обморок. Ускользающее сознание напоследок цепляется за фразу, звучащую из угла комнаты, — Мои поздравления, мисс Соул. Вы сдали свой экзамен.

И кому-то в сторону, — Унесите ее в машину.

И я наконец-то окончательно проваливаюсь во тьму. Слава Морочнице!