Персональное задание для капитана Огоньковой

Глава 43

Олеся

До работы добираюсь с опозданием в пятнадцать минут. Простояла полчаса в пробках, что считаю удачей с учетом того, во сколько я выехала. На подходе к кабинету слышу голоса, два из них мне хорошо знакомы - Давид и Виктор о чем-то спорят. Вроде негромко, но эхо в пустом здании разносит их голоса по всем углам. Удивляюсь, что главный сутенер страны на месте. Главный он потому, что шлет проституток нашей элите.

- Доброе утро, извини за опоздание, пробки, - сообщаю Давиду, входя в его кабинет.

- Рано! И причина этому… наша Эммануэль, - зло выплевывая, выкидывает руку в сторону девушки, сидящей на диване, и трясет кистью, словно у него нервный припадок. Желваки на лице ходят ходуном, из глаз летят молнии.

Девушка сидит ко мне спиной, всхлипывает. Лица не вижу, но что-то мне подсказывает: это одна из ночных пташек, что была на выезде в особняке Князя. Не помню, чтобы вчера отправляла к нему Эммануэль. Или отправляла? Хоть убейте, не помню!

В голове Гранов и влажные мысли о предстоящем вечере. Мне неинтересно торговать чужими письками! Выяснять, почему клиент остался недоволен. Или, наоборот, пришел в восторг от предоставляемых нашим агентством услуг. Мне неинтересны сами девочки и их выдуманные проблемы. Ни одна из них не согласится работать за зарплату, даже если эта зарплата будет выше средней по стране. Легкие деньги и причастность к богатой жизни - то, на что каждая из них шла сознательно. Делала себя, кроила, морила голодом… чтобы попасть в постель к богатым мужикам. Но не мне их судить. Я и не собираюсь.

У меня тут личная жизнь налаживается. Запрещаю себе думать о Гранове и вчерашней ночи. И так чуть в аварию не попала на перекрестке, потому что в подробностях всплывали картинки нашего ночного непотребства.

- Тупая корова!... Дура непроходимая! - орет Давид на Эммануэль. Та, вжав голову в плечи, тихо всхлипывает. А я выплываю на поверхность из своих мыслей. Мозг блокирует мою действительность, потому что мне в ней некомфортно, и заменяет ее приятными воспоминаниями. Спасибо ему за это, но работу никто не отменял.

- Давид, Князь при любом раскладе был не прав, - произносит Виктор, поднимаясь со стула. Только сейчас я замечаю, что он насуплен и хмур. Бросает в сторону Эммануэль жалостливый взгляд. Обычно Виктор не проявляет эмоций, а тут их очень много. - Это мое мнение, а ты считай как знаешь, - бросает упрек в лицо сутенеру. Молча покидая кабинет, смотрит себе под ноги.

Давид перестает трясти кистью, провожая Виктора хмурым взглядом, сверлит у того дыру в спине. Заставляю себя переключиться на задание. Обхожу диван, собираюсь присесть, но, бросив взгляд на Эммануэль, так и застываю в воздухе полусидя.

Мать твою отец любил!!!

- Какого хрена?! - переводя взгляд с Давида на Эммануэль, восклицаю я. Меня начинает трясти, когда вижу побои на лице девушки. В моей голове не укладывается подобная жестокость. Это ненормально! За гранью моего понимания! За гранью понимания любого нормального человека! - Что это?! - летит в Давида обвиняющий взгляд.

Гранов предупреждал, что одну из девочек Князь жестко изнасиловал, а других избил, но я понятия не имела, что она будет выглядеть так, будто по чистой случайности осталась жива. Такое лицо я не была готова увидеть. Удивление даже отыгрывать не пришлось. Лицо напоминает фиолетовый шар с прожилками других цветов: зеленого, бордового, синего и желтого.

Это пипец, товарищи!

Он конченый отморозок!

Его расчленить не жалко!

- А это, Олеся, последствия неадекватного поведения, - вкрадчиво произносит сутенер. Вскакивает на ноги. Ему не нравятся мои претензии и обвинение в голосе, поэтому он начинает наступать на нас с Эммануэль. - Я миллион раз говорил: не жрать пыль на заказах!!! - расходится он. Руки закладывает за спину, словно прячет их от греха подальше, боясь поддаться искушению и задушить проститутку. - Даже если клиент вам ее в жопу членом пытается затолкать, отказываетесь! - брызжет слюной. Несколько капель летят на волосы Эммануэль, которая так и не подняла взгляд от своей обуви. Сидит со склоненной головой и молчит! Молчит и не думает защищать себя!

- Говорите, что у вас аллергия на дурь, что, если примете, вас до больницы не довезут и вы прямо там помрете! - продолжает орать Давид, косясь в мою сторону, будто ждет поддержки и понимания, но их не будет. Князь отморозок, и его место вольере с дикими зверями. - Они, сука, знали, к кому едут на заказ, и обдолбались на хрен! - не успокаивается Давид.

Гашу в себе черную, неконтролируемую ярость. Даже не знаю, на кого больше злюсь в этот момент. Наверное, всё-таки на Эммануэль. Хочется встряхнуть ее хорошенько и заорать: «Ты идиотка?!»

Какой-то левый мужик тебя избил, а вместо компенсации, защиты и утешения ты получаешь шквал неадекватного поведения от начальства! Мне ее даже треснуть захотелось, чтобы начала отстаивать себя.

- Нам сказали, что Князя не будет. Его в ментовку загребли, должны были продержать трое суток, - извиняющимся тоном блеет бедная овечка.

- Дуры! - зарывшись пятерней в короткие волосы, Давид шумно дышит, но орать не перестает. Не угасает запал в сутенере. - Какие же вы дуры! - качает головой и даже пытается нервно засмеяться, но оставляет попытку.

- Давид, ты серьёзно? - не получается остаться в стороне и наблюдать, как второй мужик за полдня, пусть и морально, прессует девушку. - Считаешь, что с ними так можно было поступить только из-за того, что они обдолбались наркотой, которую им предложили клиенты? - бросаю Давиду. Других девушек я не видела, но не думаю, что выглядят они лучше. - Своих друзей Князь тоже разукрасил или самоутвердиться он способен только за счет женщин? - транслирую свое омерзение. Если Давид думал заручиться моей поддержкой, то глубоко ошибся. В данную минуту он мне так же отвратителен, как его клиент.

- Они не первый раз на заказе у Князя, - понижая тон, начинает объясняться. - Нужно делать вид, что пьешь, но не пить. К наркоте близко не приближаться, чтобы Князю не сорвало планку. Все эти требования они прекрасно знают, но каждый раз одно и то же.

- У этого больного ублюдка по любому поводу срывает планку! - невозможно убедить меня в том, что мужик имеет право поднять по каким-то причинам руку на женщину, какой бы она ни была.

Зря старался, Давид! Побереги свои ораторские способности для другого случая. А меня от тебя тошнит, причем не фигурально.

- Может, не стоит ему поставлять девочек, чтобы их смерть или инвалидность не легла на тебя тяжким грузом? - пытаюсь достучаться до его совести, но понимаю, что напрасно.

- Олеся, ты точно в этом бизнесе давно? - подозрительно щурится, обнажает в оскале края зубов. Снова завелся, не понравились мои слова? Задели за живое? - Мы тут не цветочками торгуем, - напоминает мне. - Клиент всегда прав, запомни, если забыла или не знала!

В этот момент я его ненавижу. Презираю даже больше, чем Князя! Но своей реакцией, наверное, выдаю себя, поэтому прячу эмоции и беру себя в руки.

- Ты у врача была? - переключаюсь на Эммануэль. Достучаться до Давида не получится, зря только распыляюсь, он держится за своих клиентов клещами, боится потерять даже тех, по кому психушка плачет.

- Была. Всё нормально, к Князю претензий не имею, - глядя мне в глаза, выдает упрямо, а у самой подбородок дрожит.

Давид прав - точно дура!

- Если ты такая сердобольная, Олеся, то на заказы выезжай с девочками и страхуй. С этого дня это входит в твои обязанности, - выдает обиженный на меня сутенер и возвращается за стол. На нас больше не смотрит. Обиделся, что против него выступила, и тут же решил отомстить, подложив под Князя?