Первая скрипка для злого доктора

Глава 9

Антон

Бесит! Как же меня всё бесит!

Выхожу из центральных ворот музея и быстрым шагом иду к набережной. Лучше уж пройтись, чем трястись в трамвае, да ещё с похмелья, которое всё равно до конца не выветрилось.

Как я мог так облажаться?!

Проснуться голым в постели с соседкой, бывшей одноклассницей, внучкой любимой учительницы, девушкой, которая меня терпеть не может… Блин, четыре в одном. Хотя можно и дальше продолжить перечислять.

Но главное не это. А то, что.… чёрт, те мысли, которые роятся теперь у меня в голове! А еще полное отсутствие воспоминаний о завершении ночи, которое конкретно так напрягает!

И свидание!

Мое с Авророй, на которое я согласился с какого-то перепугу, только заметив, как Алёна прислушивается к нашему разговору. И Алёнино. С этим грёбаным музыкантом из её оркестра! Которое она, не стесняясь, назначила только что, глядя мне прямо в глаза!

И это после всего, что между нами было!

Тьфу, дьявол, я какую-то мелодраму развёл. Но.… ведь правда было? Мы знаем друг друга с самого детства. Я вытащил её из неприятностей, в которые она чуть было не угодила вчера вечером. Она прикрыла меня перед матерью, которая с утра пораньше закатила скандал в своих лучших традициях. Нам работать вместе, в конце-то концов! И вместо того, чтобы пойти пообедать… или поужинать вдвоём и нормально поговорить, мы каждый встречаемся с какими-то, простигосподи, идиотами!

Очень хочется кого-то или что-то попинать, но вместо этого я несусь вдоль озера, как сумасшедший, чуть ли не бегом. Замедляю шаг, только когда прохожу почти половину набережной. А она длиной, между прочим, без малого четыре с лишним километра.

Торможу напротив дворца, в котором будет проходить большая часть фестивальных концертов. Тут же автоматически отмечаю, что скорую для дежурств нужно будет подгонять сзади, к служебному выходу. Пусть стоит между зданием и разбитым рядом с ним сквером. Потому что случись непредвиденное – и тащить человека на носилках вниз по трём десяткам ступеней к автомобильной стоянке будет не самой удачной идеей.

Вздыхаю и отворачиваюсь к озеру. Опираюсь на перила, глубоко дыша и прогоняя из головы остатки коньячной мути. Замечаю вдалеке крошечный парусник. За ним один, другой.… да их там штук десять! Ничего себе! Невольно улыбаюсь, вспомнив, как однажды мы с пацанами ходили на лодке в тихую заводь в нескольких километрах от города, чтобы ловить рыбу. На какое-то мгновение мне даже чуть меньше хочется ненавидеть окружающую действительность.

Правда, хорошее настроение не задерживается надолго. В кармане вибрирует мобильный, и я вижу на экране номер главврача, который внёс ещё вчера.

– Слушаю, Павел Юрьевич, – отвечаю на звонок.

– Антон Сергеевич, добрый день, – главный сразу переходит к делу. – У меня к вам настоятельная просьба. Вы ведь в курсе, что при больнице действует выездная врачебная бригада?

– М-м-м-м, да, конечно! – я вообще не в курсе, но теперь знаю.

– Да, действует, мы центральная районная больница, поэтому одна машина у нас имеется, – поясняет главврач. – Сможете ли вы заменить во второй половине дня врача, который сегодня дежурит?

– Да, смогу! – просто отлично, без шуток! Прекрасный повод перенести, а то и вовсе отменить встречу с Авророй. Она щебетала как раз про сегодня, а у меня не было повода отказаться. Сам виноват, нечего было выпендриваться перед Алёной.

– Отлично! – Павел Юрьевич явно доволен. – Тогда через час ждём вас!

– Буду! – отключаюсь и вызываю такси.

Успею доехать до дома, переодеться, а потом уйти в больницу. И Авроре как раз напишу!

Аврора предсказуемо реагирует так себе. Она всегда была донельзя избалована, ей даже в голову не приходит, что её ради какой-то там работы могут задвинуть на второе место.

Но, видимо, мозгов за последние годы всё-таки прибавилось, потому что следом за первым сообщением тут же приходит второе, в котором она, наоборот, радуется, что всё вышло так удачно, встреча в другой день будет даже удобнее.

Чуть не плюнув с досады, договариваюсь с ней о другом времени и раздражённо сую мобильный в карман. Такси подъезжает быстро, матери дома, к счастью, не оказывается, так что спустя сорок минут я уже захожу в приёмный покой.

– Антон Сергеевич, добрый день, – кивает мне смутно знакомый врач, к которому меня направляет дежурный. – Спасибо, что приехали, у напарника форс-мажор случился. А с заменой у нас, сами понимаете, плоховато.

– Выездная врачебка – это ведь, собственно, скорая при больнице? – уточняю у коллеги, потому что в столице с таким явлением не сталкивался. – Просто с узкими специалистами, которых на обычной скорой днём с огнём не сыщешь?

– У нас их вообще не сыщешь, – вздыхает врач. – Но да, так и есть. Хотя я вот врач общего профиля. Дмитрий Вадимович, кстати, – усмехается, – не переживайте, я когда только пришел, тоже не всех с первого раза запомнил.

Тепло киваю, пожимаю протянутую руку и сажусь на продавленный диван.

– Если повезёт, нас и не сдёрнут, – пожимает плечами Дмитрий. – А то трястись по нашим гребеням – так себе удовольствие. Хотите чаю?

– Может быть, на ты? – предлагаю ему.

Ну а что, мужчина ненамного старше меня.

– Без проблем, – Дмитрий кивает и улыбается. – Слышал, тебя запрягли с фестивалем морочиться?

Разговор ни о чем быстро заканчивается. Нас отправляют на вызов к пожилой женщине-сердечнице.

– Ух, блин, – коллега морщится. – На другой конец города пилить, час туда, час обратно минимум… если в пробку на плотине не встанем! Как раз на заводе смена закончится, все рванут. Ну ладно, чего уж.

Дорога действительно занимает много времени. Я рассеянно гляжу в окно, пока Дмитрий что-то обсуждает с водителем – мужчины явно давно знакомы. Мы проезжаем центральную площадь города с отреставрированным и открывшимся не так давно главным городским собором. Тоже историческое здание, от которого во времена советской власти мало что осталось – колокольню и алтарную часть снесли, сделали обычную крышу, сам собор превратили в дом культуры, воткнули памятник Ленину в центр площади.

Смутно припоминаю, что в детстве мать недолго водила меня сюда в какую-то секцию. Внутри здание было дико обшарпанное, с потёками воды и плесени на стенах, с отваливающейся штукатуркой… из-под которой виднелись лики святых на остатках церковных фресок. Пацаны и девчонки, поколениями занимавшиеся в этом странном доме-соборе, колупали стены, стремясь разглядеть побольше.

На секунду думаю, не зайти ли туда как-нибудь в выходной? Следующая мысль – Алёна наверняка знает, сохранили ли там хоть какую-то роспись, надо у неё спросить.…

Машину встряхивает на колдобине, и я, очнувшись от задумчивости, понимаю, что мы уже въезжаем в районы, расположенные за заводом. Сразу видно, это почти окраина. Дороги раздолбаны, встречные машины аккуратно объезжают оставшиеся от вчерашнего дождя лужи, которые скопились в дорожных ямах.

Водитель беззлобно матерится, когда нас в очередной раз подбрасывает.

– Когда уже нормальную трассу сделают, мать их…

– Смысл? – ехидно отзывается Дмитрий. – Ездим же. Эту дорогу лет сто назад как проложили, так и еще сотню мы по ней будем пробираться. Зато вон, видишь, знаки новые поставили, ограничение скорости не более семидесяти километров в час.

Ползём мы, кстати, хорошо если тридцать, по такой дороге быстрее – самоубийство.

– Рванёшь тут хоть шестьдесят, а, Гриш? – фыркает коллега.

Ответная реплика Гриши показывает, как он относится к ограничениям и какие извращённые способы любви рекомендует местным дорожным службам.

Я хмыкаю, машина поворачивает и въезжает во двор потемневшего от времени и сырости деревянного двухэтажного дома с тремя подъездами.

– Да ладно, – выскакиваю на улицу и растерянно оглядываюсь. – В городе еще бараки остались?!

– Эх.… – Дмитрий качает головой. – Пошли уже…

По скрипучей лестнице с проседающими под ногами ступеньками и качающимися перилами поднимаемся на второй этаж, где находится квартира нашей пациентки. Дверь нам открывает пацан лет десяти.

– Проходите, бабушка в комнате, – кивает, а сам, подхватив стоящее тут же пустое ведро, убегает вниз.

– Вова! – доносится слабый, но требовательный женский голос.

– Добрый день, – я, кинув взгляд в карту, где указано имя пациентки, прохожу в комнату первым. – Ну, Варвара Андреевна, давайте посмотрим, что тут у вас?

Кардиограф показывает аритмию, делаю всё, что нужно, оформляем с Дмитрием все бумаги.

– Ба, – в комнату заглядывает тот самый Вова, – я чай тебе сделал! Ей же можно чай? – смотрит на нас неуверенно.

– Конечно, можно, – улыбаюсь пацану, а вот бабушка тут же сурово сводит брови.

– Вова! Только не говори, что за водой к колонке ходил! Запретила же тебе!

– Что? – переглядываюсь с Дмитрием, тот недоумённо пожимает плечами, смотрим на переминающегося с ноги на ногу пацана.

– Ну ба, я же немного! Даже не ведро принёс, так, половинку…

– Сколько раз я тебе говорила руки беречь! – Варвара Андреевна строго качает головой и говорит уже мне: – Он же у меня скрипач! Пальцы, кисти нужно защищать, нельзя грубой работой заниматься! А у нас, как назло, воду отключили сегодня…

– Скрипач? – кидаю взгляд на парня. – Правильно тебе бабушка говорит. У меня бывшая одноклассница скрипачка, – говорю ни с того, ни с сего. – Алёной зовут.

– А у меня учительница Алёна Михална! – выдаёт радостно ребёнок.

– Похоже, это одна и та же Алёна, – невольно улыбаюсь. – Хорошая она у тебя?

– Ой, да, Алёна Михална такая! – Вова быстро кивает несколько раз. – Такая! Прям ваще! Я в отчётном концерте в оркестре играть буду! Во дворце! Нас обещали в фестиваль поставить!

– Молодец, – встаю и треплю его по макушке. – Но руки всё-таки береги. И бабушку слушайся.

– Ага, – мальчик уносится на кухню, и я замечаю взгляд, которым его провожает Варвара Андреевна.

Похоже, вся её жизнь и все надежды сосредоточены вокруг внука.

– Есть кто-то, кто вам поможет? – спрашиваю у женщины негромко. – Перенапрягаться сейчас не стоит.

– Нет, – она качает головой. – Одни мы с Вовой. Но вы не переживайте, соседи у нас неплохие, обратимся, если что.

Переглядываемся с Дмитрием, прощаемся, по дороге к двери цепляем Вову, который несёт бабушке кружку с чаем.

– Пойдём, скрипач, покажешь, где тут у вас колонка. Вёдра ещё есть?

Приносим три ведра воды, составляем на кухне, а потом уже в очередной раз спускаемся на улицу.

– Их давно уже должны расселить, – говорю негромко, глядя на уличные туалеты – канализации в домах барачного типа не предусмотрено.

– Должны, – вздыхает Дмитрий. – Может и дождутся через пару-тройку лет.

Доехать обратно мы не успеваем – у коллеги звонит телефон.

– Разворачивайся, Гриш, – говорит водителю, завершив звонок. – В Марьино поедем. Хорошо, одно направление. У нас руководство и шишки всякие выстроили свой коттеджный поселок в черте города, – поясняет мне.

– Тут же через птицефабрику ехать, – узнаю знакомый путь.

– Она закрылась уж несколько лет назад, – машет рукой водитель.

И действительно, никакого запаха птичьего помёта, который всегда был в этом месте, уже нет. Спустя несколько минут мы сворачиваем на заасфальтированную дорогу. Здесь никаких колдобин. Внушительный забор, пункт охраны, камеры.

Больничную машину пропускают быстро, и мы скоро останавливаемся возле очень симпатичного и довольно большого дома.

– Ну наконец-то! – дверь нам открывает внушительных габаритов дама. – Отец в своей комнате, пойдёмте! И наденьте бахилы! Намусорите мне тут!

– По санитарным нормам мы не имеем на это права, – качаю головой.

– Ужас! Бардак какой! – эмоционально высказывается женщина, презрительно морщится. – Нужно поднять этот вопрос в министерстве здравоохранения!

– Пожалуйста, поднимайте, – пожимаю плечами. – Так мы идём к больному?

– Что с вами ещё делать, – она закатывает глаза.

По пути проходим через гостиную, где на диване, уткнувшись в мобильный, сидит девочка-подросток.

– Габриэль! Ты почему снова в телефоне?! – вскрикивает недовольно. – Иди уроки делай!

– Ой, отстань, мам! – девица втыкает в уши наушники.

– Вам сюда, – женщина машет на дверь рукой, а сама идет к дочери, явно собираясь продолжить скандал.

В комнате на кровати обнаруживаем пожилого мужчину, который тяжело дышит и прижимает руки к груди. Всё как обычно – давление, кардиограф, сатурация… Но инфаркта, который я боюсь обнаружить, нет. Та же аритмия.

– Ну что, забирайте его! – в дверях появляется хозяйка дома.

– Это необязательно, – качаю головой. – Состояние не требует госпитализации, тут нужен регулярный…

– Ох, господи, да когда ж ты сдохнешь! – шипит женщина, с отвращением глядя на мужчину. – Невозможно уже! Он в деменции, – презрительно кидает нам. – Ничего там особо не нужно ему.

Сжав зубы, чтобы не сказать какую-нибудь гадость, заполняю нужные бумаги.

– Я составлю заявку на районного врача, чтобы зашел проверил вашего отца, – говорю уже в дверях комнаты.

Очень хочется побыстрее свалить отсюда. Не только мне, Дмитрию, кажется, тоже – коллега практически ни одного слова не произнес за всё то время, что мы здесь.

Перед тем, как сесть в машину, оглядываюсь на дом. Что-то он уже не кажется мне симпатичным. Если так подумать.… барак с юным скрипачом и его строгой бабушкой был поприятнее!

На обратном пути мы действительно встаём в пробку на плотине – заводчане едут по домам, закончив смену. До больницы добираемся уже к вечеру, и единственное, чего мне хочется – это принять душ и лечь спать.

Дома я оказываюсь ночью и перед тем, как заснуть, последней мыслью у меня мелькает – а что сегодня делала Алёна?