Первое правило семьи Райс

Глава 15

Как же хорошо оказалось быть запертой в лазарете вместе с Инги!

Я наконец-таки могла спокойно дремать и не вздрагивать от страшных видений, потому что с некроманткой на соседней кровати мне спалось совершенно спокойно.

Или же просто лежать, смотреть в потолок и еще немного в окно. Осознавать, что все-все закончилось.

Бадериус, свихнувшийся некромант, отправился в загробный мир, где он предстанет перед Трехликим и объяснит Тому всю подоплеку совершенного. Как он выбирал и почему убивал, а затем уже не людские судьи, а Божии покарают его за содеянное.

Нашу же четверку ждало вполне земное наказание от порядком разгневанного декана.

Я знала, что за своеволие нам назначили дополнительные занятия по некромантии два раза в неделю, начиная со следующей, и аж до окончания этого семестра.

— А с вами, мисс Райс, у меня будет отдельный разговор! — помню, заявил мне декан, уставившись на меня синими, словно…

Нет, лучше не думать о цвете его глаз, а опасаться «отдельного» разговора и последующего за ним самого сурового наказания!

Но сперва из захламленной, пропитанной нашим с Мадлен отчаянием и Темными магическими вибрациями обители Бадериуса вся наша четверка попала прямиком в кабинет ректора.

Там, стоя под грозными очами архимага Ибра, услышали от декана, что занимались на улицах Третьего Квартала «вопиющим и граничащим с безрассудством, а то и с откровенной тупостью самоуправством».

Именно так назвал наше расследование Джей Виллар.

И за свою глупость мы, несомненно, должны поплатиться. Принудительные занятия по некромантии два раза в неделю! А со мной он поговорит позже, потому что сперва меня и Инги, пострадавшую от Молота Ведьм, ждало полное освидетельствование в лазарете.

Слава Трехликому, речи об исключении не шло, да и ректор пробормотал:

— Ну, полно тебе, Джей! Согласись, ребята потрудились на славу!

На возражения декана, что они едва меня не угробили, как Бадериус собственную жену, архимаг Ибр хмыкнул. Пожал плечами, а затем заявил:

— Ну не угробили же!

На этом беседа с ректором закончилась.

Правда, как наше наказание, так и мой «отдельный» разговор с деканом откладывались на неопределенное время в связи с отсутствием этого самого декана — Джей Виллар активно помогал следствию.

Заодно в кабинете Бадериуса нашли целый ворох записей по Темной магии, которыми заинтересовался Королевский Магический Надзор. Так как Джей Виллар председательствовал в одном из связанных с некромантией комитетов, то эти бумаги достались именно ему.

Следствие же куда больше записей о сумасшедших экспериментах интересовали сведения об убитых проститутках в городах Центина. Меня долго допрашивал приятный молодой следователь, навестивший нас с Инги этим утром в лазарете, а я осторожно расспрашивала его.

Оказалось, наш декан неплохо знал убитого — они были однокурсниками и практиковались в некромантии у ныне покойного архимага Мурата.

Джей Виллар давно уже подозревал, что с головой у Бадериуса немного не того… Ну, что Трехликий отвернулся от Бадериуса при раздаче разума.

Правда, в академии отклонения не особо проявлялись. По окончании учебы их пути разошлись — Бадериус женился и занялся своими странными исследованиями. Затем после гибели Тириссы отправился скитаться по Центину.

Как только Джей Виллар узнал о жутких смертях в Третьем Квартале, он стал подозревать, что бывший однокурсник мог быть к этому причастен. Когда же я рассказала, что ранила убийцу, то…

Магический Контроль Изиля наказал всем практикующим некромантам явиться на осмотр, но Бадериус отсутствовал, и Джей Виллар отправился на поиски. Искали Бадериуса и другие маги, а также поднятые на ноги Ищейки, но именно наш декан обнаружил тайное прибежище некроманта в Третьем Квартале.

А там меня с Мадлен заодно. То-то он удивился!..

Как он нас нашел?

Это оказалось не так уж и просто. «Высшая Темная Магия», — намекнул перед уходом следователь, но в детали посвящать нас с Инги не стал.

Заодно в логове некроманта меня нашел и Эстар, который шел по следу бабушкиного артефакта. Моя четверка ворвалась к Бадериусу через несколько минут после прихода Джея Виллара, и тогда-то наш декан удивился еще раз!

Но об этом говорить следователю я не стала.

Вскоре он нас покинул, а мы с Инги остались валяться на застеленных белоснежным бельем кроватях лазарета. Она давно уже оправилась от последствий заклинания, да и я выкашляла весь яд, который вдохнула в Третьем Квартале, но чрезмерно заботливая магесса Ринтар заперла нас в палате на целые сутки.

Парням повезло больше — их отправили отсыпаться перед завтрашними занятиями.

Всем было чем заняться, кроме нас с Инги.

Джей Виллар отбыл сотрудничать со следствием. Ректор Ибр, по слухам, похлопотал и распорядился назначить малышу Хлои небольшое содержание из средств Академии Магии Изиля. Мадлен отделалась серьезным испугом, но после показаний Джея Виллара ее действия оправдали, и она вернулась к трудовым будням — на тот самый перекресток, где сперва мне были не слишком рады.

Я же лежала в успевшем стать родным лазарете. Выспалась, затем мы долго беседовали с Инги, считая часы до завтрашнего вечера, когда нас обещали выпустить на волю.

Говорили обо всем на свете, а затем принялись обсуждать то, что передавал мне Эстар с помощью ментальной магии.

Оказалось, нашу четверку не только не лишили заработанных пунктов «за вопиющее безрассудство и откровенную тупость», как назвал наше расследование Джей Виллра, но мы еще и получили целых десять дополнительных баллов от ректора и десять от магиссы Финли.

— С чего бы это старая кошелка так расщедрилась? — спросила у меня Инги.

Волосы некромантки рассыпались по белоснежной подушке, и черные пряди походили на щупальца осьминога.

Правда, я никогда в жизни не видела осьминогов, но читала о них в папиных книгах и предполагала, что они могли выглядеть именно так.

Это было красиво, даже очень.

Ах, как же я мечтала побывать на море! А еще хотела увидеть пустыню, горы и… Много-много всего, объездить весь обитаемый мир!

Но пока что смотрела, как темнеет небо Изиля за окнами нашей палаты.

— Не знаю, — пожала плечами. — Может, из-за наведенной иллюзии? Я пользовалась Высшей магией, когда маскировалась под продажную девицу. Мне кажется, у меня очень даже неплохо получилось.

— Может, и за иллюзию, — согласилась Инги, подтвердив, что получилось вполне хорошо. — Но, скорее всего, ты у нее в любимчиках, Аньез! Хотя на магессу Финли такое совсем не похоже. За эти годы я успела неплохо ее узнать. Старая вешалка никого не любит, кроме своей собственной персоны.

Правда, неприязнь Инги к преподавательнице Высшей Магии меркла при мысли о двадцати полученных баллах — десяти от нее и десяти от ректора, — с помощью которых в рейтинговой таблице мы вплотную приблизились и теперь дышали третьей четверке в спину.

— Осталось совсем немного, — мечтательно произнесла Инги. — Ты еще несколько раз обставишь всех на Высшей Магии, парни победят в поединках, а потом мы с тобой прибавим на Некромантии, после чего разгромим всех на отборе и поедем в Хастор!

— А что у тебя в Хасторе? — спросила у нее с любопытством.

Вспомнила, как мы сидели в «Пьяной Утке», и Эстар упомянул, что у каждого из нашей четверки есть серьезная причина выиграть отбор.

С ним все было ясно — сын королевского судьи решил доказать отцу, что имеет право на собственный выбор.

Про Йенна я ничего не знала.

Что же касалось меня, то где-то там, на западном берегу, обдуваемая океанскими ветрами вот уже несколько столетий — я об этом читала, — стояла неприступная крепость Триронга. В ней хозяйничал светловолосый лорд Райар Кеттер, мысли о котором порой не давали мне покоя.

— В Хасторе? — зевнув, переспросила Инги. — Да какая разница, что там в Хасторе? Судя по всему, там море, небо и теплое лето. Может, драконов чуть побольше, чем у нас. Если честно, мне совершенно все равно, куда нас отправят на состязания — да хоть к викингам, в Детрию или же в Остар. Пусть даже к демонам на кулички, лишь бы оказаться в числе лучших будущих магов Центина!

Я растерялась, не ожидая от нее такого ответа.

— Конечно, это большая честь, — произнесла осторожно. — Если наша четверка победит, то, несомненно, у нас будет повод собой гордиться. Но разве это настолько важно? Ты и сама прекрасно знаешь, на что способна.

— Уж я-то знаю! — поморщилась Инги. — Кстати, я была о себе куда лучшего мнения, но на улицах все оказалось совсем иначе, чем в академии. Так что я жду не дождусь, когда начнется настоящая практика. Может, даже попаду в Магический Контроль.

— На улицах мы все оказались так себе, — согласилась я, вспомнив, как меня в два счета обставил Бадериус, всего лишь дунув ядом в лицо. — И все-таки, зачем тебе так нужно в Хастор?

— Из-за Йенна, — неожиданно произнесла некромантка.

Затем вздохнула и уставилась в окно.

— А что с ним не так? — Я с трудом представляла, что Йенн мог быть замешан во что-то, из-за чего его девушка едва сдерживала слезы. — Он ведь тебя любит!

Мне казалось, что очень даже сильно.

— То-то и оно! — с горечью отозвалась Инги. — Сегодня он меня любит, а завтра решит, что есть партия и получше.

— Не вздумай на него наговаривать! — Мне почему-то стало обидно за нашего старосту. — С чего ты решила, что Йенну может прийти в голову подобная ерунда?

— С того, что его род — один из древнейших и знатнейший в Центине, — ответила мне Инги. — С этого я и решила.

Ну что же, тут она была права. Я читала о Ситарах в папиной книге еще в Калинках, а затем наткнулась на упоминание о них, когда искала сведения об архимаге Офине.

Род Йенна был древним, этого у них не отнять, корнями уходящим вглубь веков. Но не сказать, что особо славным.

Единственное, в чём были знамениты Ситары, так это в непревзойденном умении держаться в стороне от любых политических передряг. Им удавалось выживать и сохранить семейное состояние при всех правителях Центина.

— А я? — спросила у меня некромантка с нажимом. — Кто я такая, скажи мне⁈

— Инги…

— У меня нет ни имени, ни титула. У меня вообще ничего нет! Ты же знаешь, что мой дед был из кочевников? Они со своей ордой славно прошлись по землям Центина, убивая и насилуя всех без разбора. Повезло, что бабка все-таки сжалилась и оставила мою мать в живых, хотя младенцам мерлонгов в те времена перерезали горло сразу же после рождения.

— Погоди…

Но она не погодила.

— Так и живу — ходячее свидетельство последней войны с кочевниками, — некромантка уставилась на меня черными раскосыми глазами. — Дед мой, подозреваю, был неплохим шаманом, или как они у них называются, и моей матери достался от него сильнейший Темный дар. Она выучилась в столичной академии, а затем вышла замуж за простого писаря, так что…

— Наплевать, кем был твой дед! — отозвалась я уверено. — Был да сплыл, так говорят у нас в Калинках. А еще добавляют: прошлое давно уже травой поросло и водой его унесло. А вот ты… Ты — искусная магесса, Инги, одна из лучших некроманток в нашей академии! К тому же, ты очень красивая, — заверила я подругу. — Йенн тебя любит, и все эти глупые мысли…

— Но его родители против наших отношений, какой бы искусной или красивой я ни была, — возразила она. — Да, лорд и леди Ситар мне улыбаются, принимают в своем доме, но я-то знаю, что они не хотят нашего брака, и Йенн никогда не получит от них ни согласия, ни благословения.

— А даже если и так, то… Плевать Йенн на это хотел! — отозвалась я уверенно, хотя понятия не имела, что думал по этому поводу наш старости.

— Может, и хотел, — кивнула она. — Но я-то знаю, что он может найти себе партию намного лучше.

— Инги…

— Мы собираемся пожениться сразу после окончания Академии, но мне станет значительно легче, если я буду знать, что хоть чего-то стою! Если наша четверка победит на отборе, нас назовут лучшими юными магами Центина, после чего отправят в Хастор представлять наше королевство, — произнесла она мечтательно, — то я буду увереннее смотреть ему и его родителям в глаза. Аньез, для меня это очень важно!

На это я кивнула, сказав, что теперь-то мне все понятно, и я ни в коем случае не подведу. Да и парни тоже настроены решительно.

Мы непременно выиграем отбор, а потом еще и поборемся за победу в Хасторе. Ведь мы — один за всех, и все… за Инги!

— Иногда Йенн смотрит на других, — неожиданно призналась она. — Глядит на них так, словно изучает и приценивается. Прикидывает, что и как. И вот тогда мне становится страшно. Жутко из-за того, как сильно я его ревную! Настолько, что готова придушить собственными руками… Причем, не только его, но и всех, на кого он смотрит!

— Но мне кажется, все мужчины смотрят, — пробормотала я, размышляя, как найти верные слова, чтобы ее успокоить. — Они все смотрят, потому что… Потому… — некромантка ждала продолжения, поглядывая на меня с интересом. — Потому что у них есть глаза! — выпалила я.

Судя по ее кислому виду, эксперт по любовным делам из меня вышел никудышный.

— Ты — дракон, Аньез! — усмехнулась она. — С вами вообще все просто и до безумия скучно. В один прекрасный день — раз, и все станет на свои места. Ты встретишь того, кого тебе уготовили Трехликий и Великая Мать. Или же… Кто там у вас из драконьих Богов⁈ И на этом все для тебя закончится. Не то что мы, люди! Переживай теперь, размышляй, почему он смотрит на других, и о чем он при этом думает.

Сказав это, Инги отвернулась к окну и замолчала.

— Инги! — позвала я ее осторожно.

— Что⁈

— Прекращай уже себя мучить, — посоветовала ей. — И его заодно. Мы поедем в Хастор, а потом ты выйдешь замуж за Йенна Ситара. Он тебя любит, ты любишь его, и у вас все будет замечательно.

— Хотелось бы!..

Она опять надолго замолчала, но, кажется, успокоилась.

— Расскажи мне про драконов, — попросила я, когда некромантка заметно повеселела и вновь принялась подсчитывать наши баллы и прикидывать что и как в турнирной таблице. — Так уж вышло, что я почти ничего про них не знаю. Как это — раз, и все⁈

— Все — значит все! — отозвалась она. Повернулась ко мне, устроилась поудобнее, подсунув под спину вторую подушку. — Разве ты не учила Драконологию? Вспомни теорию за четвертый курс.

В ответ я покачала головой.

Конечно, Драконологию за четвертый курс я читала и учила, когда готовилась к экзаменам. Ночью, как раз после двух учебников по Основам Высшей Магии.

И даже сдала ее на «отлично», а потом благополучно обо всем забыла, решив, что меня это никаким боком не коснется. Выходило, что я ошибалась, и теперь не помешало бы вспомнить.

Но сколько бы я ни напрягала голову, пытаясь выловить из нее подробности, ничего путного не выходило.

Перед глазами почему-то стояла картинка из учебника по анатомии драконов.

Большая и малая берцовые кости, седалищная кость, лопатка, хвостовые позвонки, наконечник хвоста…

Нет же, это все не то!

— Встретитесь, влюбитесь и будете глядеть только друг на друга всю оставшуюся жизнь. — Инги зевнула. — Счастливо и скучно. Не то что мы, простые обыватели — никогда не поймешь, с какой стороны грянет гром, и не долбанет ли тебя молнией.

— Погоди, я все равно не понимаю!..

— Да не сильна я в твоей драконьей науке! — призналась мне Инги. — Помню, что чем ближе девушка-дракон к совершеннолетию…

— То есть, носительница драконьей крови?

Она кивнула.

— Так вот, чем ближе к совершеннолетию, тем сильнее она чувствует приближение того, кто предназначен ей вашими богами. То же самое и с парнями. А если уж вы находите свои вторые ипостаси, своих драконов, то в этом случае возникает притяжение, которому невозможно противостоять. Все сразу же становится просто и понятно, и вопросов больше ни у кого не возникает. — Инги усмехнулась. — Но, похоже, вопросов у тебя выше крыши. — Задумалась. — Сколько тебе лет, Аньез?

— Девятнадцать. Весной будет двадцать.

— Маленькая ты еще по драконьим меркам, так что ложись спать! — рассмеялась она. — Рано тебе думать о замужестве.

После этого Инги завозилась, закутываясь в одеяло, а потом сделала вид, что заснула и никакими разговорами ее больше не пронять. Вот и я закрыла глаза и тоже сделала вид, хотя сна не было ни в одном глазу.

Вместо этого лежала и размышляла о том, что где-то ходит или летает на своем драконе тот, кто предназначен мне судьбой. Пусть папа запрещал мне влюбляться, считая это нарушением четвертого правила семьи Райс, но если однажды мы встретимся, то уже ничего не сможем с собой поделать.

У нас будет «раз и навсегда», и всю оставшуюся жизнь мы будем смотреть только друг на друга — скучно и счастливо.

Нет же, просто счастливо и счастливо!

Совершеннолетие у носителей драконьей крови считалось понятием довольно растяжимым, так было сказано в одном из учебников.

Наступало оно лет так в двадцать, а то и в двадцать один по обычным меркам, так что где-то через полгода для меня все должно стать значительно яснее. А пока что пока пребывать мне в мучительных раздумьях!

Может, я давно уже его встретила, но до сих пор не поняла, да и он все еще не разобрался?

От этой мысли сердце заколотилось быстро-быстро, словно искало выход наружу.

Мои думы частенько занимал Райар Кеттер и еще декан факультета Боевой Магии Джей Виллар.

То, что лорд Кеттер — дракон, я догадалась на последнем занятии с магессой Авирой. Именно с помощью драконьей магии, не обладая собственным даром, Райар вспорол защитный купол каравана Вожатого Трегольда. Затем довольно быстро оправился от серьезного ранения — и причиной тому были не только мои старания, но и драконья усиленная регенерация.

В моих воспоминаниях рядом с ним было просто и легко. Я чувствовала себя красивой, способной и желанной. Он кружил меня в танце, смешил меня, да и целовал меня тоже он.

Вернее, только он.

Я дважды спасла его от верной смерти, тогда как… Джей Виллар спасал меня!

С нашим деканом все оказалось совершенно по-иному, хотя он тоже являлся носителем драконьей крови.

Рядом с ним мне было сложно и странно, но сны и мысли меня посещали такие, что стыдно было признаваться даже самой себе. Мне казалось, что я словно плутала по темному лабиринту, то приближаясь, то удаляясь от разгадки, которая меня пугала и притягивала одновременно.

Неужели кто-то из этих двоих⁈ Или же есть третий, и, как только я его увижу, то у меня исчезнут любые сомнения⁈ Все станет на свои места, и сердце застучит в унисон с тем, кто предназначен мне драконьими Богами?

Но вместо сердца кто-то уверенно постучал в нашу дверь. Затем она распахнулась, и в палату вошла — нет же, вплыла, с мантией, будто раздуваемой ветрами Высшей Магии, магесса Финли.

Пожилая преподавательница направилась к моей кровати, движением руки остановив наш с Инги порыв подскочить на ноги. Но я все-таки села, откинувшись на подушки, затем нервно натянула тонкое шерстяное одеяло почти до подбородка.

Догадывалась, что магесса Финли явилась по мою душу. Не ошиблась, преподавательница устроилась на стуле возле моей кровати, затем накрыла нас — себя и меня — непроницаемым магическим куполом.

Я не сразу разобрала, что этого такое, и понятия не имела, как его снять. Но было бы занятно попробовать…

— Прекрати уже крутить головой! — поморщилась Агнес Финли. — Высшая Водная Магия с вплетением двух стабилизирующих заклинаний из Земной, что тут непонятного⁈ Так и быть, покажу тебе завтра на нашем дополнительном занятии.

— Но разве у нас есть дополнительное занятие завтра?

— Ах, ты еще не знаешь об изменении в своем расписании? Теперь у тебя два дополнительных урока по Высшей Магии в неделю, так что Авире с своими драконами придется немного потесниться. Есть куда более важные вещи!

Что может быть важнее занятия по Высшей Магии? Правильно, два занятия по Высшей Магии!

— Спасибо вам, магесса Финли! — кислым голосом отозвалась я.

Особой радости я не испытывала, потому что сразу прикинула…

Получалось, два дополнительных занятия в неделю по Некромантии у Джея Виллара, два по Высшей Магии и еще два с магессой Авирой. Заодно не стоило забывать про вечерние патрулирования в Первом Квартале, да и все остальные уроки и домашние задания никто не отменял.

— Аньез Райс, морщиться будешь позже! Нас ждет серьезный разговор, — губы магессы Финли сжались в одну линию, делая преподавательницу похожей…

Мне показалось, у нее и вовсе нет губ — лишь неподвижная морщинистая маска с прорезями для глаз, с которой совершенно не вязались уложенные «в корону» седые косы на ее голове.

— Конечно же, нам стоит поговорить, — пробормотала я. — Подозреваю, о моих родителях?

Она многое знала, и я собиралась расспросить ее при удобном случае. А теперь, выходило, этот случай пришел ко мне сам.

Магесса Финли кивнула.

— Но сперва скажи мне вот что, Аньез Райс! Имеется у тебя особая отметка на теле? Пять или шесть родинок, образующих знак полумесяца?

Я застыла, не ожидая подобного вопроса.

Потому что их было шесть. Шесть родинок на плече, напоминающих по форме растущий полумесяц.

— А что означают эти родинки? — спросила у нее осторожно.

— Значит, я была права! — довольным голосом отозвалась преподавательница, и на ее лице появилось легкое подобие улыбки.

— Нет же, вы ошибаетесь! — отозвалась я раздраженно. — Во-первых, я не сказала вам ни да, ни нет, так что мое согласие вы придумали сами. Во-вторых, вы не ответили на мой вопрос. Для серьезного разговора нужно немного больше доверия, вам это не кажется, магесса Финли? Иначе нет смысла его и начинать.

— А девица-то попалась с характером! — усмехнулась она. — Ты уже, наверное, слышала, Аньез Райс, что по академии ходят слухи, будто бы я не люблю никого, кроме себя самой.

Я слышала, причем, совсем недавно. Именно это заявила мне Инги полчаса назад, на что я лишь безразлично пожала плечами, подумав, что так оно и есть.

И что я уж точно не хожу у магессы Финли в любимчиках!

— В этом есть доля правды, потому что все, кто был мне дорог, давным-давно уже в могилах. Похоронены в семейном склепе Финли на центральном кладбище Изиля. По воле узурпатора Ийседора мой сын и моя невестка, — ее голос дрогнул, — предстали перед Трехликим даже раньше, чем я.

— Мне очень жаль, — отозвалась я. — Очень, магесса Финли! Но я все равно не понимаю, к чему вы клоните.

— Ты упомянула о доверии, Аньез Райс, и это то, что ты должна знать обо мне прежде, чем мы продолжим наш разговор. И еще то, что я была на Ратушной площади в день, когда сбежал приговоренный к казни Имгор Гервальд. А если точнее, я была среди тех, кто организовывал его побег.

Вновь уставилась на меня давящим взглядом, тогда как я…

— Зачем вы мне это рассказываете? — спросила у нее. — Когда я говорила о доверии, то думала совсем о другом! Демоны, я не имею к вашему заговору ни малейшего отношения, потому что мы, Райсы, вообще ни во что не вмешиваемся! Мы всегда держимся в стороне, доверяем только своей семье и не демонстрируем магические способности без особой на то нужды. Потому что мы и так уж порядком вмешались и продемонстрировали, за что заплатили самую дорогую цену. Моего деда казнили, отца сослали в деревню, лишив всего, что у него было, а моя мать…

— Сейчас же прекрати истерику, Аньез Райс! — поморщилась магесса Финли. — Будь сильной, тебе это не помешает.

— Я и так довольно сильная, — прикусив губу, сказала ей. Но преподавательница была права, мой всплеск эмоций сейчас ни к чему. — Что вам от меня нужно? Если вы считаете, что я примкну к заговорщикам, то ошибаетесь, магесса Финли! Мне нет до этого никакого дела. Или же если вы думаете, что я сдам вас Ищейкам, то снова окажитесь неправы.

Она покачала головой.

— Я так не думаю, поэтому и рассказала о своем участии в побеге Имгора. Но у меня к тебе будет еще один вопрос! Что ты думаешь о проклятии королевы Мириам? — спросила она, уставившись на меня змеиным взглядом.

Я растерялась от подобной смены темы разговора.

— А проклятие-то здесь при чем?

— Ответь на мой вопрос, Аньез Райс!

— Это что, какой-то экзамен?

— Считай, один из важнейших в твоей жизни, потому что ты имеешь к этому непосредственное отношение.

— К проклятию Мириам? Но ведь это же старая история!

— Не такая уж и старая, — усмехнулась магесса Финли. — Не старее, чем я, а я все еще вполне бодра и в здравом уме. Поверь, я отлично помню те времена и могла бы рассказать тебе много интересного. Но сперва мне хотелось бы выслушать твою версию.

Я пожала плечами. Ну, раз достопочтенная магесса Финли этого желает, тогда…

— Королева Мириам прокляла своего мужа Уго Гервальда в день, когда тот приказал казнить ее за измену, причем, вместе с еще не рожденным ребенком, зачатым от северного конунга. Тем самым Мириам ввергла Центин в пучину гражданской войны, потому что тот, кого она любила…

— Все не то! — поморщилась магесса Финли. — Опусти ненужные романтические подробности, Аньез! Что это за проклятие и в чем была его суть?

— Подозреваю, это была Десятая, самая Высшая ступень. Кровь, слезы и отчаяние матери, а заодно и дите в ее чреве… — Страшнее и не придумаешь! — Это проклятие лишило всех Гервальдов разума. Как по-другому объяснить то, что муж Мириам, король Уго, увлекался… запрещенной любовью?

— Запрещенной любовью? — усмехнулась преподавательница. — Называй вещи своими именами, Аньез, ты давно уже взрослая. Уго Гервальд был мужеложцем и с ранней юности не скрывал своих наклонностей. Но к этому королева Мириам не имела никакого отношения!

— Хорошо! — я начала злиться. — Значит, ее муж бегал за… — Демоны! Получается, он бегал за штанами⁈ — Уго Гервальд бегал за штанами так долго, пока ему не наставили рога, а после казни Мириам его еще и убил любовник королевы. Ийседор, третий по рождению принц после Уго, тоже спятил, объявив себя старшим. А заодно и законным наследником, хотя всем известно, что следующим по старшинству шел как раз Имгор. После чего, заручившись поддержкой знатных родов, подкупив Сенат и королевских архивариусов, — я не особо знала детали того заговора, — Йиседор занял причитающийся Имгору трон.

— Ийседор объявил себя старшим, потому что он был испорченным мальчишкой, считавшим себя умнее остальных братьев, так что проклятие Мириам тут ни при чем. Они учились в нашей академии, — отозвалась магисса, предвещая мой вопрос. — Все четверо принцев — Уго, Имгор, Ийседор и Роред, и я имела… Нет, я бы не назвала это большой честью преподавать Высшую Магию избалованным переросткам из рода Гервальдов! Возможно, лишь один Роред…

Младший принц бежал из Центина до того, как Ийседор утопил страну в крови, развязав гражданскую войну. Судьба Рореда до сих пор была неизвестна, но, останься он в Центине, то вряд ли бы страдающий маниакальной подозрительностью Ийседор сохранил младшему брату жизнь.

— Из них разве что Роред годится на то, чтобы занять королевский трон, — добавила магисса Финли.

— Допустим… После смерти Уго принцев осталось трое, и двое из них устроили кровавые разборки за трон Центина. Но я-то тут при чем? Что именно вы хотите от меня услышать, магисса Финли?

— Мириам прокляла весь род своего мужа так, что ни один некромант, ни один Высший Маг не сможет ни снять, ни смягчить ею содеянного. Высшее проклятие Десятой ступени, тут ты права, Аньез! И Гервальды будут с этим жить до тех пор, пока не вымрут, все до единого! Перебьют друг дружку или же умрут от старости в полном одиночестве, потому что ни один из магов не в силах снять это проклятие! Разве что наш юный декан, одержимый поисками древнего артефакта… Если Джей Виллар найдет «Сердце Центина», то у Гервальдов появится слабый шанс.

Произнеся это, она уставилась на меня по-совиному.

— Ну да, я знаю про артефакт, — отозвалась я неуверенно. — Наш декан ищет «Сердце Центина», потому что он хочет соединить две половинки одного целого и вернуть драконам….

— Джей Виллар страдает тяжелой формой юношеских фантазий! — отрезала магесса Финли. — Но мне глубоко безразлично, чем занимается в свое свободное время декан факультета Боевой Магии. Это не имеет никакого отношения к нашему разговору. В чем была суть того проклятия?

Вряд ли я знала правильный ответ, поэтому решила промолчать.

Кивнув, магесса Финли продолжила:

— Мириам прокляла Гервальдов бесплодием, вот что она сделала! Ийседор женат уже в третий раз. Он дважды разводился, потому что его жены не смогли родить ему наследника. Принцессы у них тоже не получались, как ты понимаешь! Ийседор все еще питает иллюзорные надежды, хотя придворные маги давно должны были объяснить ему, как именно обстоят дела. И даже если его новую жену, принцессу Дорийскую, обрюхатит кто-то из королевской гвардии, Ийседору не удастся выдать бастарда за своего сына.

— Но почему?

Внезапно у меня закружилась голова. Да так сильно, что лицо магессы Финли почти слилось с серой, подрагивающей стеной магического купола. Внутренний голос подсказывал, что вот-вот прозвучит нечто, что мне уже никогда не забыть и не исправить.

И это изменит мою жизнь.

— Посвященные в тайну королевский семьи будут знать, что ребенок не от него. Потому что существует отметка Гервальдов, особый Знак Трехликого. Ты когда-либо о таком слышала, Аньез Райс?

— Нет, не слышала.

Агнес Финли кивнула, подтвердив, что все так и должно было быть, и что об этом знает лишь горстка посвященных.

— Существует предание, что Трехликий коснулся своим перстом первого Гервальда, когда тот еще лежал в колыбели. На звездном небе как раз светила растущая луна, и Божественная благодать сошла на младенца, коснувшись его плеча.

Магисса Финли начертила в воздухе огненный знак. Растущий месяц, такой же, как и на моем плече.

— У всех Гервальдов имеется лунная метка, — заявила мне преподавательница.

И вот тогда-то я рассмеялась. Смеялась громко и нервно, чувствуя, как к моим глазам подступают слезы.

— Я не собираюсь вам верить, магесса Финли! — кое-как успокоившись под давящим взглядом преподавательницы, произнесла я. — При всем моем уважении, это уже перебор. Вернее, это всего лишь родинки, которые ничего не значат. Они имеются у каждого, причем, по всему телу и в совершенно произвольном порядке. Так что мои — это лишь совпадение, а никакой не знак!

— О нет, Аньез Райс! — покачала седовласой головой магесса Финли. — Все далеко не так!

Но я не собиралась сдаваться.

— Мне хватает и того, что я оказалась драконом. Так что не вздумайте меня убеждать, что во мне течет еще и кровь Гервальдов!

— Но в тебе течет кровь Гервальдов, потому что твоя мать была знатной потаскухой, — ледяным тоном произнесла Агнес Финли. — Поэтому будь сильной, Аньез, и смирись с неизбежным! Твой отец…

— Мой отец — Двейн Райс! — рявкнула я на нее. — И моя мать никакая не потаскуха, потому что… Потому что она была ему верна!

Заодно мне захотелось сказать, чтобы магесса Финли подобрала свою черную мантию и катилась… Вернее, плыла отсюда со всей своей Высшей Магией и намеками куда угодно — хоть в деканат, хоть в свой коттедж на краю территории академии, или же к заговорщикам короля Имгора. Лишь бы подальше отсюда!

Потому что ее слова меня не касались. Заодно они выбивали меня из равновесия.

Но ничего подобного я ей не сказала. Знала, что это будет очень похоже на истерику. А еще я подозревала, что она могла оказаться права.

— Чушь! — заявила мне магисса Финли.

— Как бы ни так! — возразила ей.

— Неужели ты до сих пор считаешь, что твоим отцом был Двейн Райс? То есть, драконьей крови как доказательства тебе оказалось мало? Я всегда думала, что ты довольно умна, Аньез!

— Возможно, драконом был кто-то из моих неучтенных родственников…

— Бред!

— Хорошо! — наконец, произнесла я. — Вернее, я допускаю возможность, что моя мать пала жертвой чар залетного дракона. Мне наплевать, кем он был, потому что моим настоящим отцом всегда останется Двейн Райс.

— Гервальды несколько поколений подряд пытались загладить свою вину перед драконами. За то, что они сделали под стенами Изиля, когда Офин активировал древний артефакт. Поэтому они брали в жены принцесс из слабеющего королевства Сигнис. В каждом из Гервальдов давно уже течет драконья кровь. Что ты на это скажешь, Аньез?

— Ничего не скажу. Потому что я не собираюсь…

— Я отлично помню твою мать, — перебила меня магесса Финли. — Аннарита вбила себе в голову, что сперва она станет принцессой, а потом и королевой Центина. С ее-то красотой и честолюбием!.. Но она выбрала неверный путь. Пыталась попасть во дворец, прыгая из постели в постель.

Произнеся это, преподавательница замолчала. Уставилась на меня, явно дожидаясь возражений с моей стороны.

— Хорошо! — я наконец-таки совладала с очередным всплеском гнева. — Допустим, я готова выслушать вашу версию. Считайте, исключительно из любопытства.

Магесса Финли кивнула, а я продолжала:

— То есть, вы утверждаете, что случайный набор родинок на моем плече — это знак рода Гервальдов. Тогда кто же из принцев был моим отцом⁈ Через чью постель моя мать пыталась запрыгнуть сперва во дворец, а потом и на трон Центина? Неужели мужеложец Уго Гервальд воспылал к ней безумной страстью? О нет, он был старше своих братьев, и с мамой учиться не мог. К тому же, он уже был женат на Мириам.

— Речь идет не о короле Уго, — подтвердила Агнес Финли.

— Тогда кто? Тиран Ийседор Гервальд или же законный наследник престола Имгор? Или, быть может, четвертый принц? Роред Гервальд, которому, по-вашему, и править Центином? С кем из них переспала моя мать, чтобы потом, отвергнутой и беременной, выйти замуж на моего отца?

Магесса Финли, подозреваю, не ожидала от меня столь страстной речи, и на ее лице проскользнула тень неуверенности.

— А ведь вы не знаете!.. — догадалась я. — Понятия не имеете, но все равно пришли меня убеждать. Делаете вид, что вам известна вся подноготная этой истории, тогда как сами…

— Аньез Райс, сейчас же это прекрати!

Но я и не думала.

— Ваша хваленая наблюдательность дала сбой, магесса Финли, и вы не уверены, кто именно из Гервальдов мой отец! Только не вздумайте меня обманывать, — предупредила ее, заметив на лице преподавательницы возмущенное выражение. — Помните о доверии. Начнете мне врать, и наш разговор закончится в ту же секунду.

— Либо Имгор, либо Роред, — наконец, произнесла она. — Аннарита путалась с двумя принцами одновременно. Умело держала их в неведении, ставя на то, что, если не первый, так второй обязательно позовет ее под венец. Но она слишком заигралась, и однажды Гервальды обо всем прознали. О, я помню, какой вышел скандал! — Узкие губы магиссы тронула улыбка. — Центин едва не лишился двух младших принцев, решивших убить друг друга из-за смазливого личика. Впрочем, их вовремя разняли, после чего они решили, что Аннарита не достанется ни одному из них. Оба ее отвергли, обвинив во лжи и предательстве, и твоя мать осталась ни с чем. Без принцев, но с тобой под сердцем.

— И тогда…

— Аннарита, несмотря на свою дремучую глупость, обладала поистине железной хваткой. Здраво рассудив, что лучше быть законной женой лорда, чем отвергнутой любовницей одного из младших принцев, она моментально выскочила замуж за Двейна Райса, потому что тот был давно в нее влюблен.

Это было так похоже на мою мать, что я кивнула.

— Уверена, даже на Высшем Суде Аннарита не сможет дать вразумительный ответ, от которого из Гервальдов она понесла, — добавила магисса Финли.

С ее слов выходило, что моя мама была совсем уж чудовищем. Мне следовало возмутиться, но я отлично помнила, как она выгнала меня из дома — несправедливо обвинив в том, что я не совершала. Заодно без какой-либо жалости, хотя я ни в чем не была виновата.

Но сперва она бросила нас с отцом в Калинках, заявив, что жизнь в бедности и в деревне не для нее, а ребенок лишь помешает ее планам.

— Аннарита умеет извлечь выгоду из любых ситуаций, этого у нее не отнять, — продолжила магесса Финли. — Будь ты дитем Ийседора…

— Погодите! — я нервно усмехнулась. — То есть, принцев все-таки было трое? Не только Имгор и Роред, но еще и Ийседор⁈

Агнес Финли кивнула, добавив, что несколько раз видела их прогуливавшимися по академии.

— Если бы это был Ийседор, то твоя мать давно бы сидела в королевском дворце и проталкивала тебя к трону. Но раз ты дочь мятежного короля…

— Или же сбежавшего принца Рореда, — подала я голос.

— Именно так! — кивнула преподавательница. — Поэтому сейчас ты не только ей не нужна, но и довольно опасна. И она будет молчать.

— Но мой отец, Двейн Райс… Разве он не знал?

— Влюбленные иногда бывают так слепы.

— Но не настолько же, чтобы не заметить знак рода Гервальдов на теле дочери!

Магесса Финли пожала плечами.

— Об этой отметке знают лишь посвященные и приближенные к королевской семье. Судя по всему, Двейн Райс не входил в их число.

Установилось длительное молчание, потому что я старательно размышляла.

— Вы сказали мне то, что я не ожидала услышать, — наконец, заявила преподавательнице. — Но теперь и вы выслушайте меня! Какая бы отметка ни была на моем плече и кем бы ни являлся мой родной отец, я ни в коем случае не стану разменной монетой в играх вокруг трона Центина. Поэтому, что бы вы ни задумали, знайте, у вас ничего не выйдет. А вы что-то задумали, магесса Финли! Эти ваши десять баллов к нашим оценкам — вы ведь поставили их специально. Для того, чтобы наша четверка победила в отборе!

— Я уже сделала свой выбор, — отозвалась она. — Вы достойны представлять Центин на Все-Магических Играх…

— Как бы ни так! — огрызнулась я. — Вы хотите…

— Я хочу, чтобы ты отправилась в Хастор, Аньез, и встретилась там со своим родным отцом. Имгор Гервальд сейчас в Меерсе, где он пользуется гостеприимством короля Сигверда. Встреча с единственной дочерью помогла бы Имгору привлечь новых сторонников. Присутствие наследницы Гервальдов подтолкнет все еще колеблющихся…

— И каким же образом это подтолкнет⁈

— Ийседор не оставит после себя наследника, потому что проклятия Мириам ему не снять и не избежать. После его смерти в Центине вновь грядет гражданская война. Но ты — единственная, кто сможет продолжить род Гервальдов, и если ты будешь на стороне Имгора, это даст ему серьезное преимущество

— Да что вы говорите! — вновь огрызнулась я. — И вообще, каким образом это произошло? Вернее, почему проклятие обошло мою мать?

— Потому что тебя успели зачать до того, как оно сорвалось с уст Мириам, и та была казнена. Прошлого уже не изменить, и только ты одна способна продолжить королевский род, Аньез Гервальд!

— Прекратите! — приказала ей. — Никогда больше не называйте меня подобным образом! Мое имя — Аньез Райс, и я…

— Ты встретишься со своим отцом в Хасторе, — заявила магисса Финли. Затем поднялась со стула, показывая, что наш разговор закончен.

Но перед тем, как снять магический купол, она все же добавила:

— Я не испытываю ни малейшего воодушевления при мысли, что Имгор Гервальд займет трон Центина, потому что все мои симпатии на стороне Рореда. Но Ийседор должен ответить за то, что он сотворил со своей страной и со всеми нами. Заплатить за кровь и жизни тех, кто сложил свои головы в угоду его честолюбию. Ответить перед матерями, до сих пор оплакивающими своих сыновой.

— И что бы это означало?

— То, что на троне в Изиле должен сидеть истинный король. С воцарением Имгора в Центин придут мир и процветание, и тебе в этом отведена немаловажная роль.