Первое правило семьи Райс

Глава 16

Я долго размышляла о нашем разговоре с магессой Финли и дошла в своих мыслях даже до того, что стала порываться кому-нибудь о нем рассказать. Потому что открытая мне тайна оказалась настолько огромной, что она с трудом укладывалась у меня в голове.

Но я так и не рассказала.

Да и кому бы я могла довериться⁈

Быть может, Залавите? Но ей-то зачем об этом знать?

Пусть лучше она узнает побольше о Теории Мироздания, потому что подруга завалила два теста подряд. Брасс снова был в городе, вернулся с очередным караваном, и его персона интересовала подругу намного больше, чем учеба.

Или поделиться тайной со своей четверкой?

Хороший вариант, но я не настолько им доверяла. Пусть мы называли себя одной семьей, но что с нами станет, если остальные узнают о моей принадлежности к роду Гервальдов? Или же о том, что моим отцом мог быть беглый король Имгор?

Я этого не знала, и, если честно, мне не хотелось проверять, что из всего выйдет.

Оставался лишь наш декан.

По словам пожилой преподавательницы, Джей Виллар так и не примкнул к действующей в Изиле группе заговорщиков, но не остался в стороне, когда Ийседор приказал казнить своего старшего брата.

В тот день многие из столичных магов не остались в стороне. Да и я, как оказалось, тоже.

Я едва ему обо всем не рассказала…

Сперва решила, что сделаю это, как только нас с Инги выпустят из больничной палаты на свободу. Но у меня ничего не вышло — мне так и не удалось с ним поговорить.

Стоило вырваться из лазарета, как на нас сразу же навалилась учеба — бесконечные домашние задания, рефераты и практика. Заодно я никак не могла выбрать подходящего момента для разговора — Джей Виллар тоже не сидел на месте, частенько отлучаясь на несколько дней из академии.

К тому времени, когда появились те самые моменты, я более-менее успокоилась. Тайна тоже уложилась у меня в голове, о заодно я вспомнила об отцовских правилах.

О третьем, если быть точной, в котором говорилось, что доверять можно только своей семье.

Джей Виллар в нее не входил, поэтому я решила, что декану знать о лунной метке на моем плече вовсе необязательно.

К тому же, правда моих о родинках могла разрушить установившееся между нами хрупкое равновесие.

Это самое равновесие казалось мне слишком ломким, похожим тонкий лед, который по утрам стягивал лужи за стенами академии.

…На Изиль надвигалась зима.

Стало холодно и зябко, и повсюду была жуткая, непролазная грязь. По вечерам слишком быстро смеркалось, а фонари едва справлялись с осенней чернильной темнотой.

Все ждали, что уже скоро выпадет снег, а с ним начнется катание на санках с городских холмов. Острые полозья коньков заскользят по городскому катку, а потом, конечно же, придут длинные каникулы и грядет Новый Год.

Но куда больше приближающихся праздников меня радовало воцарившееся между мной и Джеем Вилларом взаимное доверие, которое я боялась нарушить неосторожным словом или же другой какой глупостью.

Вместо этого постоянно интересовалась, как продвигаются дела с разгадкой тайны Алерона. Быть может, в скором времени ему удастся отыскать древний артефакт, с помощью которого Джей Виллар не только объединит две ипостаси — людей и драконов, — но еще снимет с Гервальдов страшное проклятие?

И тогда все сказанное магессой Финли потеряет смысл.

— До сих пор блуждаю во тьме, — признавался мне декан на наших занятиях по некромантии.

Зато магесса Финли и Имгор Гервальд во тьме не блуждали. Вместо этого они не только устремили в мою сторону хищные взоры, но уже вовсю тянули свои руки.

— Я обо всем договорилась, — сообщила пожилая преподавательница, когда я пришла к ней на очередную консультацию по Высшей Магии. — В Хасторе тебя ждут с нетерпением, Аньез!

— Но вы не должны были этого делать! — возмутилась я. — Неужели вы не слышали, что я вам сказала в лазарете? На меня можете не рассчитывать, я не стану ни в чем участвовать!

— Король Имгор желает обнять собственную дочь, — как ни в чем не бывало заявила мне магесса Финли.

Про принца Рореда, конечно же, она не упоминала, словно его не было и в помине. Им было куда удобнее считать меня дочерью Имгора, если это могло помочь тому обзавестись новыми сторонниками и продолжить борьбу за трон.

Мои возражения, подозреваю, магессу Финли лишь позабавили. Да и какие могут быть возражения у разменной пешки в большой политической игре?

По ее разумению, мне надлежало держать язык за зубами, хорошо учиться и в нужное время отправиться в Хастор. На этом моя роль заканчивалась, потому что не я, а другие приведут Имгора на трон Центина, тогда как мне всего лишь нужно будет улыбаться и говорить: «Да, папочка!».

И вот тогда-то я решила, что ни в коем случае не стану спорить с магессой Финли. Вместо этого буду держать язык за зубами, как она хотела, хорошо учиться, а затем вся наша четверка отправится в Хастор.

Там я донесу до Имгора и его окружения, что ни в гражданской войне, ни битве за трон Центина я не участвую.

Вообще ни в чем!

На меня они могут не рассчитывать, потому что я — Аньез Райс, и никакая не Гервальд, несмотря на лунную метку на моем плече!

…Уже через неделю мы догнали первую четверку в рейтинговой таблице и уверенно продолжали набирать очки.

— У нас все получится! Осталось совсем немного! Совсем чуть-чуть поднажать! — помню, как восторженно твердила Инги, а парни сдвигали за это чарки, когда мы в очередной раз собрались в трактире на границе Первого и Второго кварталов, чтобы отпраздновать нашу, несомненно, грядущую победу в отборе.

Еще через неделю в этом не сомневался уже никто — не только мы, но и преподаватели, поэтому нас принялись готовить к поездке в Хастор.

Мое расписание запестрело дополнительными занятиями — в нем были как уроки по Высшей и Драконьей Магии, так и консультации по Стихийной и Некромантии.

Последние оказались тем самым наказанием, которое придумал мне декан за мое зеленое развратное платье, место на углу улиц Бекона и Скрипучей в Клоаке и «пол фартинга, если по-быстрому».

У моей четверки расписание оказалось немного другим.

Инги вместе с Йенном много времени проводили на стадионе, совершенствуясь во владении мечом вместе с магистром Талливаром. Эстар, все еще не отчаявшийся получить мое согласие, оттачивал Стихийные заклинания, а заодно совершенствовался в Ментальной магии.

К тому же, у нас были три командные тренировки в неделю, которые вел сам архимаг Ибр и гонял нас как сивых коз, и по два часа хасторского каждый день. Его преподавал такой же древний, как и магесса Финли, магистр Индерих, перебравшийся в Изиль из Меерса.

И время текло, бежало так быстро, что его было уже не остановить. Как-то ночью выпал снег, и все вокруг стало белым-бело, но я едва это заметила. Да и на зимние забавы у меня совершенно не хватало времени.

Все-Магические Игры стартовали в Меерсе в середине декабря. Оставалось совсем немного, и черные кареты с гербом Центина — золотым львом на распаханном поле — помчат нас во весь опор на запад, в столицу Хастора. Так что мы готовились изо всех сил.

В конце ноября неожиданно пришло письмо от отца. Папа сообщал, что скоро у меня появится мачеха и сводный маленький брат. Они с Несой планируют небольшое семейное торжество, — венчание, — как раз на моих весенних каникулах, чтобы я смогла приехать в Калинки.

По тону послания становилось ясно — отец немного растерян из-за столь разительных перемен в своей судьбе, но рад и держится молодцом.

В ответном письме я поздравила его и Несу, в конце приписав, что весной непременно буду. Но, судя по всему, сперва я отправлюсь защищать честь Центина в Хастор, где мы поборемся за первое место.

По крайней мере, сделаем все зависящее, чтобы так оно и было.

И пусть папа учил меня не показывать свои магические способности без нужды, но мне казалось, что пришло время узнать, на что я способна на самом деле.

На этом и закончила свое послание.

Написать отцу об отметке Гервальдов так и не решилась. Да и опасно это — мало ли, вдруг нашу почту читают внимательные глаза из Тайной Службы короля Ийседора?

Впрочем, уже скоро мысли об отце, Калинках и лунной метке на плече вылетели из головы. Расписание нам составили такое, что мы учились до поздней ночи, а заодно два раза в неделю патрулировали от заката до рассвета.

Пусть в Первом Квартале жили местные богачи, нам нашлось, чем там заняться. То возницы подерутся, не уступив друг дружке дорогу, то придворные маги загуляют. Примутся запускать в небо несанкционированные фейерверки или же пугать соседей иллюзорными чудищами.

Обессиленная, я возвращалась в свою комнату, падала на кровать, чтобы… немного полежать, затем подняться и усесться за учебу.

И делала это так долго, пока Залавита не начала прятать от меня книги и словари по хасторскому, гасить магические светлячки, заставляя немедленно отправляться спать.

Заодно пугала меня тем, что нажалуется декану или ректору и попросит их научить ее заклинанию подавления воли. Применит его ко мне ночью, когда я сплю и воля моя слаба, и будет кормить насильно.

Потому что, по ее словам, что на меня стало страшно смотреть из-за чрезмерной худобы.

Подозреваю, страшно смотреть было не только Залавите. Зря Эстар волновался — предложений прогуляться после занятий и посмотреть на звезды, а заодно желающих пощупать мою грудь или же задрать подол каждым днем становилось все меньше и меньше.

Наверное, на моем лице откровенно было написано: лучше трогать, иначе прибьет и не заметит.

Только на индивидуальных занятиях с Джеем Вилларом я отдыхала от всего, потому что в его кабинете мне было дозволено ни о чем не думать.

Уже на первом занятии декан разрешил мне скинуть тяжелые туфли, которые я надевала на тоненькие шерстяные чулки из Детрии — страшную редкость, за безумные деньги раздобытую Залавитой.

В старом замке академии, несмотря на разожженные камины и подогретые магией аудитории, по переходам и галерея гуляли зимние суровые ветра. Они задували под подолы, холодили ноги, норовя забраться все выше и выше.

Поэтому я залезала с ногами в большое мягкое кресло, одергивала ученическую мантию, под которую надевала — ну и пусть наш декан этого не видел! — самое лучшее свое платье. Накидывала на плечи вязаный плед, который Джею Виллару прислала его матушка, а он принес его из своего коттеджа, подозреваю, специально для меня.

Затем долго-долго смотрела на разожженный камин и пляшущие по осиновым поленьям языки огня и ничего, ничего не делала!..

Потому что оказалось, нет никаких индивидуальных занятий по Некромантии, которыми он так меня так пугал. Вместо них были сладости и горячий шоколад в красивой кружке, дожидавшийся меня на инкрустированном столике.

Заодно я смотрела, как Джей Виллар возился с учебными свитками или показывал мне что-то из новых заклинаний — исключительно ради забавы, а не для того, чтобы чему-то меня научить.

Или же он принимался разбирать старые записи архимага Офина и семейные архивы Вилларов, комментируя то, что казалось ему интересным. Либо садился в кресло напротив и потягивал ароматный кофе.

Мы разговаривали, а я всех сил старалась не потеряться в его синих глазах. Напоминала себе о четырех правилах семьи Райс — вернее, о последнем из них, — понимая, что, стоило мне выбраться из Калинок, как я из рук вон плохо следую отцовским заветам.

Джей Виллар тем временем расспрашивал о моей жизни в деревне, внимательно слушал об отце и его научных трактатах. Рассказывал о своей семье — оказалось, его воспитал отчим, потому что родители разошлись, когда он был еще маленьким.

Затем переходил на излюбленную тему — поиски древнего артефакта.

Разворачивал на большом столе старые, полуистрепанные карты, которые он скупал у торговцев и пиратов в порту Изиля. Я склонялась вместе с ним над пергаментами, глупо радуясь каждый раз, когда мы случайно соприкасались руками.

Водила пальцем по изгибам неведомых мне берегов, очерчивая контуры стран — тоже пыталась отыскать сказочный Алерон.

Мне казалось, Густав Тэрис имел ввиду затерянный город, и, стоит лишь проявить чуть больше внимания, то мы его обязательно найдем.

Конечно же, ничего мы не отыскали, но какое же это было чудесное время!

А еще Джей Виллар смотрел на меня. В его синих глазах отражались отблески огня из камина, и в такие моменты их цвет казался мне чернее ночи.

Не только это — в его глазах было нечто такое, что безумно меня волновало.

Но потом, сидя в кресле и рассматривая сквозь полуприкрытые ресницы его склонившуюся над свитками высокую фигуру, уверенный профиль, длинные нервные пальцы, под которыми рождалось настоящее магическое волшебство, — я думала…

Догадывался ли Джей Виллар, насколько он привлекателен?

Пусть наш декан не был таким лощеным красавцем, как магистр Дирин, с аккуратно расчесанной бородкой и роскошными рыжими кудрями, но…

Какой уж тут магистр Дирин!

Я бы не взглянула в его сторону и дважды, сколько бы он ни чесал свою бороду или ни переводил на себя дорогие остарские духи.

Что тут поделаешь, если мое сердце билось быстрее при виде собственного декана?

Все началось еще в лазарете, когда Джей Виллар прикоснулся к моей руке, и с тех пор не собиралось заканчиваться, хотя я уговаривала себя не заниматься глупостями и не нарушать отцовские заветы.

К тому же, мне казалось, что я тоже ему нравилась — раз уж были эти сладости, плед и шоколад. Причем, и на дополнительные занятия к Джею Виллару ходила только я одна.

Никого другого к себе наш декан не звал или подобным образом не «наказывал» — не поил шоколадом, не укутывал пледом и долгими часами не разговаривал.

Только меня.

Заодно я помнила его оброненные в логове Бадериуса слова — уверена, они касались меня, и мне не послышались!

Но с тех пор Джей Виллар ни разу не выказывал ко мне особого своего интереса или расположения — во время наших встреч был вежлив и отстранен, — и я постепенно пришла к печальному выводу, что декан Боевого факультета просто напросто спасает перспективную студентку, будущую гордость Центина, от нервного истощения.

Ну да, от двух часов Высшей Магии после занятий, отработки боевых заклинаний с архимагом Ибром в актовом зале, и ежедневного хасторского с магистром Индерихом, который своим блеющим голосом и всклокоченной бороденкой напоминал мне бодучего козла из Калинок.

Джей Виллар давал мне возможность перевести дух и набраться сил, а все остальное я придумала себе сама.

Но каждый раз, стоило закончиться нашему занятию и мне закрыть дверь в его кабинет, как я уже начинала ждать следующего.

…А потом нас всех собрали в огромном актовом зале, где мы привыкли отрабатывать приемы по боевой магии. На этот раз повсюду были развешены флаги Центина, скрывавшие выщербленные заклинаниями стены, а в центре зала стояла ипровизированная трибуна.

Туда-то нас и вызвали, всю нашу четверку, после чего объявили победителями отбора и всячески хвалили.

Над головой архимаг Ирба сквозняк трепал огромный гобелен с ликом Ийседора. Но то ли свет из арочных окон падал как-то по-особенному, то ли кто-то из шутников постарался, потому что мне казалось, будто бы угрюмый бородач на гобелене выглядел совсем как живой.

Косился на студентов исподлобья, сведя черные брови, словно подозревал всех и каждого в симпатиях к его старшему брату Имгору.

Вскоре торжественная часть в академии закончилась, зато нас ждало новое испытание — победившей на отборе четверке пришло приглашение во дворец. Король Ийседор Гервальд захотел увидеть цвет будущей магической элиты королевства и лично пожелать нам удачи перед отъездом в Хастор.

— Будь осторожна, Аньез! — поджав губы, заявила мне на это магисса Финли, когда я пришла к ней на очередное занятие по Высшей Магии. — Помни, ты идешь в клетку со львом-людоедом. Хищники чувствуют страх, поэтому не вздумай дай слабину. В противном случае живой тебе оттуда уже не выбраться.

Я пожала плечами, уверенная, что не сплохую в присутствии своего, выходило, родного дяди. А заодно взмолилась…

О Трехликий, пусть он окажется моим дядей, а не отцом, потому что Агнес Финли, выходило, видела мою маму еще и с Ийседором Гервальдом!

Во дворец мы отправились в сопровождении нашего декана и магистра Дирина.

Вечером перед этим пришло сообщение из деканата — одеться на аудиенцию надлежало просто: в ученические мантии, не забыв приколоть к ним значки с символом нашей академии.

По такому важному случаю Залавита даже сделала мне прическу, в которую вплела подаренные ей Брассом незнамо откуда взявшиеся в самом начале зимы розовые бутоны.

Получилось слишком романтично для встречи с узурпатором, утопившим Центин в крови гражданской войны и лишившим мою семью буквально всего, но, покрутившись перед зеркалом, я решила не расстраивать подругу.

Моя прическа неожиданно заинтересовала Джея Виллара, косившегося на меня всю дорогу до дворцового холма. Правда, вопросов, явно крутившихся у него на языке, декан задавать не стал.

Впрочем, остальные из четверки тоже принарядились. Инги, любительница расхаживать по академии в мужской одежде и с распущенными волосами, появилась в кокетливом алом платье, видневшемся под распахнутой мантией, с золотыми заколками в иссиня-черных волосах и агатовым колье на смуглой шее.

— Йенн подарил. Обрадовался, что мы прошли отбор, — шепнула мне. — Красиво?

И я подтвердила, что очень даже. Вернее, настолько, что захватывает дух.

Парни обзавелись шелковыми рубахами, белоснежные воротники которых выглядывали из-под коричневых мантий.

Наши сопровождающие были в черном и всю дорогу хранили молчание. Мы же оживленно обсуждали будущую поездку, до которой оставалось совсем ничего.

Не пройдет и недели, как мы помчим в каретах по направлению к Хастору, тогда как наши однокурсники будут доучиваться еще четырнадцать дней, а затем сдавать экзамены за первый семестр, от которых нас так удачно освободили.

Вернее, заранее поставили зачеты и самые лучшие оценки.

А потом, когда мы вернемся в Центин, у нас будут еще целых три недели каникул. А если все пройдет гладко и без задержек, то мы даже успеем отпраздновать в Изиле развеселый Новый Год.

Йенн пообещал нам грандиозное торжество в доме Ситаров, но я подумывала съездить в Калинки и провести праздники со своей семьей.

Но пока еще рано было загадывать, мы даже не уехали в Хастор.

Наконец, старенькая карета с гербом академии на боку, пройдя проверку на въезде на дворцовую территорию, остановилась у парадного крыльца, где нас поджидали два хмурых мага. Хранители, так они себя назвали, были одеты в черные мантии с золотыми цепями на шеях, на которых висели миниатюрные копии золотых львов, символа династии Гервальдов.

Правда, к парадным дверям украшенного множеством куполов дворца, выстроенного еще первым Гервальдом на месте разрушенной резиденции предыдущей династии, нас не повели. Вместо этого, следуя за хранителями, мы обошли фасад кругом, шагая по покрытым зимней изморозью дорожкам сада.

По пути нас предупредили, что во дворце любые виды магии запрещены. Допускалась лишь ментальная, но и то не одобрялась. Нарушителей ждала суровая кара — вплоть до тюремного заключения.

Слушая хранителей, я украдкой поглядывала на Джея Виллара.

Нам с ним так и не удалось настроить мысленный канал, хотя мы несколько раз пытались.

Вернее, пытался наш декан. Садился напротив меня и просил смотреть ему в глаза, тогда как сам…

Ну что же, он тоже на меня смотрел.

Ничего путного из этого, конечно же, не вышло, потому что я смущалась и отводила глаза, закрывая от него собственный разум. Боялась, что если он проникнет в мою голову, то сразу же все поймет.

После чего убежит от меня со всех ног.

Ну да, узнает, что я частенько думаю о его синих глазах и мечтаю о разном… Или же что я, по словам Залавиты, «неровно к нему дышу», а заодно переживаю, что он дышит ко мне совершенно ровно.

То-то Джей Виллар посмеется над глупой студенткой!

Тут мы наконец-таки остановились возле небольшой дверцы. Очутились во дворце, и я сразу же почувствовала мощнейшие защитные заклинания. А еще невидимую магическую сеть, накрывавшую роскошные залы с золотыми обоями и с расписанной синей глазурью лепниной под сводчатыми потолками.

Джей Виллар, нагнувшись и едва не касаясь моего уха губами, отчего к моим щекам прилила кровь, шепнул, что эти сети улавливают малейшие колебания магических потоков, моментально сигнализируя обо всем хранителям.

Поэтому во дворце никакой магии, в очередной раз предупредил он меня и остальных.

— Проблемы нам ни к чему, не так ли? — спросил у нас.

И мы подтвердили, что все именно так.

Отвернувшись, декан заговорил с магистром Дирином, а я закрутила головой, пытаясь представить, каково жить среди подобной роскоши, когда вокруг сплошное золото и драгоценности, картины и статуи, раболепные слуги, подобострастные лакеи и целый выводок магов.

Да, тех самых, которые словно рыбаки следят за своей сетью, чтобы уберечь твою драгоценную жизнь от любой опасности?

Словно в золотой клетке, пришел на ум ответ.

— Постарайтесь не впутываться в неприятности, — наказал нам Джей Виллар, когда мы остановились возле дверей в королевскую приемную, а подошедший лысоватый секретарь попросил господина декана последовать за ним.

Кому-то срочно потребовалась печать Академии Магии на документе о нашем визите.

— И без глупостей! — добавил он напоследок.

Уставился на меня, словно подозревал, что глупости можно ожидать исключительно от Аньез Райс.

Наконец, ушел, а мы остались. Принялись дожидаться аудиенции в просторном зале с зелеными обоями и портретами династии Гервальдов на стенах.

Я сразу же вычислила своего деда — седовласого внушительного роста мужчину в парадной одежде. Из книг по истории я знала, что дед сгинул на последней войне с Хъедвигом. Слишком уж любил воевать, и однажды стрела конунга оборвала его жизнь.

Нашла портрет бабушки — удивительной красоты темноволосой женщины со смуглым лицом и мягким взглядом карих глаз. Она была родом из Остара, единственная дочь султана… Эх, не помню его имени!

Они с дедом оказались истинной парой, потому что на обоих портретах имелись еще и черные драконы, лежавшие у их ног.

Поговаривали, овдовевшая королева не захотела жить без мужа. Умерла от тоски через несколько месяцев после его гибели, оставив четырех сыновей сиротами.

А вот и их дети!..

Старший — Уго Гервальд. Худой, темноволосый, с маслянистым взглядом карих глаз. Казалось, художнику удалось даже передать печать порока на лице короля, не скрывавшего своих противоестественных увлечений.

Рядом с ним висел портрет чернобородого, насупленного и толстого словно бочка короля Ийседора. Он показался мне похожим на огромного шерстистого паука — потому что в вырезе парадного дублета и из-под поддернутых белоснежных манжет рубахи проглядывала буйная растительность.

Ну и последний портрет — младшего принца Рореда. На нем он был изображен еще подростком, с узким смуглым лицом. Черноволосый и худощавый, больше всех принцев походивший на мать, Роред Гервальд смотрел на мир внимательным и слишком мудрым для своих лет взглядом.

Зато изображения Имгора нигде не оказалось. Я обнаружила лишь светлое, не выгоревшее на солнце пятно на стене в том месте, где когда-то висела картина.

Похоже, сняли. Не заслужил.

Вдоволь насмотревшись на своих родственников, уставилась на высоченную дубовую дверь, возле которой застыла стража в церемониальных одеждах. Скрестили золотые алебарды, бесполезное оружие в мире, где мечи из остарской стали прорубали самую крепкую броню, а магия ушла настолько далеко, что ей можно было противопоставить только магию.

Ждала, пока нас позовут под темные очи короля Ийседора, а еще возвращения Джея Виллара.

Магистр Дирин, оставшийся за главного, времени даром не терял. Выудил зеркальце и гребешок и принялся расчесывать и приглаживать свою рыжую бороду.

Тут двери распахнулись.

Нет, пока еще не по нашу душу — из королевской приемной вышли два мага в темных мантиях. Двери снова сомкнулись, а гвардейцы сдвинули алебарды.

Разговаривая, маги двинулись в нашу сторону, заставив мою четверку отступить, а меня замереть, потому что…

О Трехликий, я узнала одного из них!

С ужасом осознала, что это был тот самый маг, который вел отряд кирасиров, разыскивая по северным лесам раненого лорда Райара Кеттера!

Тот, кого я так ловко одурачила целых два раза, и вот теперь… Он двигался в мою сторону и обязательно меня заметит! Еще несколько шагов, и он будет рядом, а я ничего, ничего не могла с этим поделать!

Никакой иллюзорной магии — вернее, вообще никакой магии, потому что кругом проклятая сеть!

Но он обязательно меня узнает — взгляд у него цепкий, — и вот тогда случится настоящая катастрофа.

Маг непременно заинтересуется, куда Миринда Орейга подевала своего мужа. И куда делась сама Миринда, потому что представлять в Хасторе Центин отправлялась Аньез Райс, одна из лучших магичек Академии Магии Изиля.

Что помешает ему сделать правильные выводы?

Маг приближался, и я застыла, не понимая, что мне делать и как спастись от неприятностей, о которых предупреждал нас декан.

Эти неприятности для меня могли быть крайне неприятными. Даже смертельными.

В пустом зале нигде не спрятаться. Магией пользоваться тоже нельзя, меня сразу вычислят те, кто следит за своей сетью. И тогда от разбирательства не уйти!

Отвернуться и сделать вид, что я изучаю картины? Глупо, он все равно меня заметит!

Или же сбежать⁈ Подхватить мантию и подол, после чего броситься к противоположной двери, возле которой застыл охранник? Сказать ему, что у меня внезапно прихватил живот, поэтому я…

О Трехликий, это тоже не выход!

— Аньез, ты что дергаешься? — шепотом спросил у меня маг Земли.

«Эстар! — в полнейшем отчаянии мысленно обратилась к нему. — Сейчас я изображу обморок, а ты подыграй мне, прошу!»

Да, картинно грохнусь в обморок, словно героиня любовных романов, и в поднявшемся переполохе немного подправлю свою внешность.

Моя четверка попытается привести меня в чувство. Делать они это будут с помощью магии, потому что по-другому не умеют. И вот тогда…

Может, никто не заметит совсем небольшую, но довольно умелую иллюзию?

Думаю, ничего плохого нам не сделают, и хранители простят небольшой магический переполох. Молоденькая студентка с бутонами роз в волосах переволновалась перед встречей с королем и упала в обморок. С кем не бывает⁈

«Но зачем⁈» — растерялся Эстар.

И тогда-то я взмолилась о помощи. Понимала, что не успеваю ничего толком ему объяснить, поэтому показала магу Земли весь переполнявший меня океан отчаяния.

…Длиннющий караван, раненого лорда Кеттера, прорвавшего защитный купол, и отряд кирасиров, идущих по следам беглеца. А заодно и магов, проверяющих каждую повозку.

Затем того самого Ищейку, которого я ловко обвела вокруг пальца.

…Новая картинка — грязная комнатушка в «Бойцовом Петухе», смех и крики из соседнего борделя, опять Райар Кеттер и снова королевский маг.

Нет, Имгора показывать не стала. Решила, пусть Эстар думает, будто бы я спасала сообщника мятежного короля, а теперь, выходило, нарвалась на того самого мага, которому дважды заморочила голову.

Нас с ним разделяли несколько метров, и он приближался.

«Он знает меня в лицо! Я собираюсь упасть в обморок, чтобы…»

«Нет, мы сделаем все по-другому!».

Внезапно Эстар притянул меня к себе, и его ладонь легла мой на затылок. Он повернулся, разворачивая и меня, а заодно закрывая от приближающихся магов.

Серые глаза смотрели внимательно.

«Только не вздумай сопротивляться, — предупредил меня. — Подыграй мне, Аньез!».

Я не сопротивлялась, когда он прильнул к моим губам. Позволила ему меня целовать, и целовала его в ответ.

Судорожно вцепилась в мантию Эстара, чувствуя, как впиваются мои ногти в мои же собственные ладони даже сквозь плотную материю. Держалась за мага Земли, стараясь не упасть, потому что от напряжения ноги стали ватными, непослушными.

Ничего не ощущала — и вкус его поцелуя тоже, — прислушиваясь сквозь прерывистое дыхание Эстара к звукам приближающихся шагов.

Как назло, маги остановились рядом с нами.

— И это наша молодая магическая элита! — раздался знакомый, на этот раз насмешливый голос. — С таким напором, думаю, Центин обязательно победит в Хасторе!

— Победить-то они победят, Корнелиус! Но мне интересно, в чем именно? Не помню, чтобы подобные состязания были заявлены в программе.

Посмеиваясь, маги пошли себе дальше. Вскоре раздался скрип раскрывающейся двери, звук шагов и… О Трехликий, все закончилось!

Уже в следующую секунду я оттолкнула от себя Эстара. Пусть я была безумно благодарна ему за помощь, но зачем засовывать свой язык мне в рот⁈

И тут же увидела удивленное лицо Инги и услышала ехидное замечание Йенна:

— Неплохо, друг мой! А уж как несказанно вовремя!.. Другого места вы не нашли?

На холеном лице магистр Дирина читалось неприкрытое изумление. Но куда больше меня тревожил застывший неподалеку он нас Джей Виллар. Подозреваю, декан вернулся в зал одновременно с покинувшими его королевскими магами и увидел то, что увидел.

Того, что, по его разумению, не могло существовать в природе.

Ядовитую змею на месте кроткого ужика, крокодила в собственной ванной, взбесившийся любимый кинжал или же напавшую на хозяина стопку книг по некромантии.

— Гос… Господин декан! — запинаясь, пробормотала я.

Заодно принялась поправлять мантию, нервно размышляя, как объяснить то, чему он только что стал свидетелем.

Могу представить, как все выглядело со стороны! Двое студентов пали жертвой собственной страсти прямиком возле двери в королевскую приемную, вот как это выглядело!

— Это не то, что вам показалось, — покачала я головой, кусая губы — У нас… Мы с Эстаром… Только не говорите, что вам все равно!

— Я такого не говорил, — ледяным голосом произнес декан.

Давящий взгляд не предвещал нам ничего хорошего — ни мне, ни магу Земли, с независимым видом попытавшемуся загородить меня от гнева декана. Рука Эстара легла на мое плечо, и я…

— Прекрати сейчас же! — зашипела на него, отстраненно подумав, что в Хастор мы не поедем. Охватившее меня отчаяние вырвется наружу, я приложу своего спасителя магией, и меня сожрет хищный лев, в клетку к которому я так легкомысленно забралась.

— Я все вам объясню! — сказала я, расстроенно уставилась на декана.

— Будь так добра! А ты помолчи, Хорст! — приказал Джей Виллар Эстару, попытавшемуся было вступить в разговор.

И будь я проклята как минимум проклятием Девятой Ступени, потому что это больше смахивало на приступ ревности, чем на строгий выговор за фривольное поведение во время аудиенции у короля Ийседора Гервальда!

Но объяснить ничего не успела, потому что распахнулись резные двери, алебардщики убрали церемониальное оружие, и появившийся в проходе лакей торжественным голосом объявил, что король Ийседор I желает нас видеть.

Уже скоро мы попали в роскошную королевскую приемную, но, по слухам, куда более скромную, чем тронный зал.

Молодой лорд Ситар поклонился королю первым. Я тоже изобразила короткий реверанс, который разучивала с Залавитой, после чего, опустив голову, принялась разглядывать… мохнатого паука в золотых одеждах, как я мысленно окрестила Ийседора.

Узурпатор развалился в огромном золотом кресле, а вокруг застыло с десяток стерегущих его магов. У Ийседора была черная борода, темные глаза под нависающими кустистыми бровями, одутловатое лицо и широкие ноздри. Огромное тело было упаковано в золотые одежды — и я подумала, что от этого цвета у меня скоро начнется изжога.

Тут раздался внушительный, даже громогласный голос — Ийседор Гервальд желал нашей четверке победы на Все-Магических Играх в Хасторе.

Но куда больше напутственных речей своего родного дяди, среди которых звучало: «не подведите», «вы — надежда Центина», «корона ждет от вас победы» и еще: «центинские маги всегда могли заткнуть за пояс хасторских или остарских выскочек»…

Так вот, куда больше этого меня беспокоил мрачный вид нашего декана и его застывшее, словно высеченное из мрамора лицо. А еще был ледяной взгляд синих глаз, от которого по моей спине дружно, во все стороны, разбегались мурашки.

Мне хотелось, чтобы аудиенция поскорее закончилась, после чего я бы объяснила Джею Виллару, что для ревности нет никакой причины.

С другой стороны, быть может, это вовсе не ревность, а вообще… ничего⁈

Декан расстроен нашим с Эстаром безобразным поведением и прикидывает, что ему ждать от будущей поездки в Хастор.

Судя по его виду, ничего хорошего. Если уж его студены невесть что творят в стенах королевского дворца, то на состязаниях и они вовсе распоясаются!

Вздрогнула, когда король поманил меня к себе — едва шевельнулась пухлая, украшенная множеством колец рука. Оказалось, подошла моя очередь следом за Йенном получить личное благословение короля.

Приблизилась, поклонилась, покорно облобызав палец с фамильной печатью Гервальдов. Поблагодарила за оказанную честь и заверила, что сделаю все, что в моих силах, для нашей победы.

Ийседор безразлично шевельнул рукой, пожелав мне удачи, и я вернулась к своей четверке. После этого король подозвал Инги, а потом и Эстара.

Но куда больше нашей победы в Хасторе Ийседора Гервальда заинтересовали поиски утерянного семейного артефакта. Поэтому, закончив с напутствиями, он принялся выспрашивать у Джея Виллара о «Сердце Центина». Наконец заявил, что корона премного заинтересована в успехе этого мероприятия, и он будет пристально следить за поисками.

Наш декан помрачнел еще сильнее — я даже не знала, что он на такое способен!

Впрочем, со стороны казалось, что Джей Виллар был не особо внимателен к королю и о поиске артефакта рассказывал крайне пространно. А вот магистр Дирин всячески лебезил перед Ийседором и клялся ему своей роскошной бородой, что на Играх мы ни в коем случае не подведем.

Зато по возвращению в академию у декана прорезался голос.

— В мой кабинет, живо! — приказал он мне, стоило нам выйти из кареты и ступить на усыпанную мелким гравием дорожку, ведущую от центральных ворот к серому зданию главного корпуса.

И я покорно шагнула в синие сполохи распахнутого перед самым моим носом портала, понимая, что он приведет в кабинет декана, где, как я подозревала, ничего хорошего меня не ждет.

Темные шторы оказались плотно задернуты, хотя на улице до сих пор было светло. Пусть свечи и не горели, но в кабинете пахло воском и тем самым горьковатым, так любимым Джеем Вилларом напитком.

Кофе. В воздухе чувствовался едва заметный его аромат.

Но даже кофе не мог спасти ситуацию, я прекрасно это понимала!

Портал за мной давно уже захлопнулся, а декана все еще не было. Я нервно вскинула руку и зажгла магический светлячок, затем принялась расхаживать взад-вперед, дергаясь каждый раз, когда со скрипом передвигалась минутная стрелка на старинных часах.

Где же он так долго пропадает⁈

Зажгла второй светлячок, но тут явился и сам хозяин — мрачный, словно осеняя грозовая туча. Вышел из портала и уставился на меня.

Я знала, что в эту нашу встречу не будет ни шоколада, ни сладостей; и кофе он тоже пить не станет. Вместо этого нас ждал трудный и тяжелый разговор, откладывать который больше не было смысла.

И тогда-то я изо всех сил пожелала прежнего мира — пусть хрупкого и ненадежного, но давно уже опутавшего меня сладкими путами. Мне хотелось кофе и шоколада, и чтобы Джей Виллар перестал на меня смотреть такими глазами!.. Черными, словно ночь, хотя они были синими, и мне это было прекрасно известно!

— Аньез, — растерялся он, подозреваю, заметив совсем уж расстроенное выражение на моем лице, — расскажи мне, что произошло во дворце? Эстар Хорст утверждает, что вы с ним помолвлены.

— Глупости! — покачала я головой. — Ни с кем я не помолвлена, господин декан! Думаю, Эстар сказал такое, чтобы защитить меня от вашего гнева.

— Сомневаюсь. Судя по его лицу, во дворце ты исполнила некоторые из его самых сокровенных желаний.

Я нервно усмехнулась.

— Но это не так. Эстар спас меня от серьезных неприятностей, которые могли быть для меня крайне неприятными. Вы ведь не знаете всего, что со мной произошло!

И этого «всего» накопилось так много, что я принялась рассказывать. Иногда запинаясь и повторяясь, но…

Все началось еще в Калинках, сказала ему. В тот день, когда у меня закончились книги.

Вскоре декан усадил меня в кресло, сам же устроился напротив и принялся внимательно слушать. Если я сбивалась, то негромко переспрашивал и подталкивал мой рассказ в нужном направлении.

Поэтому я ни о ком и ни о чем не забыла — ни о Райаре Кеттере, графе Триронга, ни о его ранении, ни об Ищейке. Рассказала и о спасении Имгора, на что Джей Виллар кивнул, заявив, что знает эту часть истории.

Но стоило ему услышать об Ищейке во дворце, как он помрачнел.

— Мне нужно было срочно что-то делать, — продолжала я, — но вокруг были раскинуты проклятые магические Сети! Сперва я думала сбежать, затем засобиралась навести иллюзию… Но то, что предложил Эстар, показалось мне самым удачным выходом. Ну да, пришлось немного потерпеть его поцелуй, зато это было куда лучше, чем фальшивый обморок или магическое изменение внешности. — Тут я схватилась за голову. — А ведь магесса Финли предупреждала, что я должна быть предельно осторожна и ни в коем случае не угодить в лапы ко льву!

Не выдержав, я подскочила и заметалась по кабинету. Зацепилась бедром на стол, на что Джей Виллар поморщился, словно это он, а не я, приложился об острый край.

— И чем же успела тебе так сильно задурить голову многоуважаемая магесса? — скептическим голосом поинтересовался он.

Подозреваю, Агнес Финли не пользовалась особой любовью не только у студентов, но и у преподавателей академии.

— Сейчас я вам все покажу, — произнесла я, после чего быстро скинула мантию, затем принялась расшнуровывать лиф.

Наплевать, что пальцы предательски дрожали…

— Аньез! — растерялся Джей Виллар. — Аньез Райс, что ты творишь⁈

— Это не то, что вы подумали, господин декан! — ахнула я. Кровь прилила к щекам, потому что я внезапно поняла, что именно он мог подумать. — Нет-нет, совсем не то, но вы обязательно должны это увидеть! Только не говорите, что давно уже заметили, еще на постоялом дворе!..

Видеть мои родинки мог только Райар Кеттер, но я надеялась, что хасторский граф не придал им значения. Потому что о лунной метке Гервальдов знали только приближенные к престолу Центина маги.

Ну или те, кто вел свой род от архимага Офина. Как Джей Виллар, например.

— Аньез, тебе не стоит… — раздался его протестующий возглас, но тут рукав моего платья сполз с плеча, являя миру отметку Гервальдов.

Шесть родинок, образующих идеальный полумесяц.

— Вы ведь в курсе, что это такое! — произнесла я обреченным голосом, после чего принялась судорожно поправлять одежду. Потому что Джей Виллар успел все увидеть, а теперь застыл и не шевелился. — У Ийседора имеется такая же отметина на шее, я заметила ее на портрете во дворце. И у его братьев тоже, и у деда… У всех, всех Гервальдов!

— Аньез… — растерянно начал Джей Виллар, и я поняла, что он ничего не знал.

— Мой отец… Вернее, тот, кто меня вырастил… — Демоны, я запуталась в собственных отцах! — Двейн Райс тоже ни о чем не подозревал. Да и я понятия не имела, пока магисса Финли мне не рассказала. Сперва я подумала, что моя мама нагуляла меня с драконом — ведь откуда-то же взялась эта кровь и эта магия! Но все оказалось значительно хуже…

Запнулась, не в состоянии продолжать. Отвернулась, пряча от декана слезы.

— Аньез! — он шагнул ко мне, но я попятилась. Не хотела, чтобы он ко мне прикасался.

Не сейчас.

— Который из принцев? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Не знаю, потому что хваленая наблюдательность магессы Финли дала сбой. Она тоже ни в чем не уверена. Но сторонникам Имгора выгодно, чтобы я оказалась его дочерью, а не ребенком неизвестно куда пропавшего принца Рореда!

Вот и все, я это произнесла, и теперь между нами больше не осталось тайн. Были лишь мои слезы и то недосказанное, что помешало мне броситься в его объятия, которые он распахнул.

Я замерла и не шевелилась. Опустила глаза, не понимая, что означает этот его жест.

Хотел ли Джей Виллар обнять именно меня, потому что я ему дорога? Или же он пожалел запутавшуюся в собственных отцах студентку пятого курса Аньез Райс?

— Что мне теперь делать? — спросила у него, когда декан опустил руки, а на его лице промелькнуло раздосадованное выражение. Наверное, потому что в его объятия я так и не пошла. — Я не собираюсь становиться мелкой пешкой в войне за трон Центина. И крупной тоже, ведь мы, Райсы, вообще ни во что не вмешиваемся!

И пусть во мне текла другая кровь, но это мой отец, моя жизнь и мои правила.

— Ничего. Ты ничего не будешь делать, Аньез! — уверенным голосом произнес Джей Виллар. — Агнес Финли и остальным заговорщикам придется забыть о своих планах, потому что ты не станешь встречаться с Имгором Гервальдом в Хасторе.

— Но как⁈

— Моя лучшая студентка отправляется на Все-Магические Игры от Академии Магии Изиля и все это время будет находиться под моим присмотром. И если кому-либо это не придется по душе, то он будет иметь дело со мной. Затем ты вернешься в Изиль, окончишь Академию, после чего…

Но не договорил, так как дверь постучали. Причем, крайне настойчиво.

Затем еще раз.

— Господин декан! — раздался мужской голос. — Вас разыскивает архимаг Ибр!

— Я занят! — рявкнул тот.

В ответ снова постучали.

— Прочь! — приказал декан.

— Я не могу пойти прочь, — возразил ему секретарь. — Архимаг требует от вас немедленно к нему явиться!

— Скажите архимагу, что вы меня не нашли.

— Но я вас нашел, господин декан, и вы должны незамедлительно отправляться к ректору. Он пытался связаться с вами по ментальному каналу, чтобы сообщить, что вас дожидается Попечительский Совет в полном своем составе. И что лорды уже начинают проявлять нетерпение.

Слушая их перепалку, я смотрела на Джея Виллара и думала о том, что взвалила на него часть своей ноши. Из-за этого мне стало значительно легче.

А вот ему… Зачем ему нужны мои проблемы?

— Хорошо! — сдался декан. — Сейчас буду. — Повернулся ко мне. — Аньез, мы с тобой не договорили, но мне все-таки придется тебя покинуть. Как видишь, Совет Попечителей совершенно не в состоянии без меня жить. — Его голос прозвучал саркастически. — Понятия не имею, насколько это может затянуться, поэтому тебе стоит вернуться к учебе. Что у тебя по расписанию?

Я уставилась на часы в дальнем углу его кабинета.

— Скоро начинается консультация у магессы Финли, затем два часа хасторского. После ужина я обещала Лахору его навестить.

— Хорошо, найду тебя у дракона. Кстати, у меня тоже имеются кое-какие подвижки в поиске артефакта, и я бы хотел ими с тобой поделиться. Как видишь, не только ты готова раскрыть свои секреты.

И улыбнулся — наверное, потому что заметил, как оживилось мое лицо. Уж больно мне хотелось прикоснуться к тайне пропавшего артефакта!

— До вечера, — произнес он.

Кажется, снова засобирался меня обнять, но вместо этого распахнул портал, и я покинула его кабинет.