Первый и единственный

15

— Эмили, ты случайно не заболела? — обеспокоенно спросила у нее Мэри, приехав по обычаю к ланчу.

— Я плохо спала, — честно ответила Эмили.

— Вид у тебя такой, словно вот-вот начнется лихорадка.

Нет, мой вид говорит о том, что я вполне могу накинуться на Тайлера, как только его увижу… — подумала Эмили.

— По радио я слышала, что кое-где уже отмечены вспышки гриппа, — продолжила Мэри, и Эмили встряхнулась.

— Нет, не думаю, что все так серьезно. Наверное, я немного устала и перенервничала.

— Как вчера прошла презентация?

— Что? Ах, столовая… Вы оказались правы, Мэри, Тайлеру все понравилось, и он сказал, что не будет против моих новаций.

— Это замечательно.

Эмили согласно кивнула, чувствуя, что мыслями снова уносится куда-то в заоблачные дали.

— Чем ты так озабочена, Эмили? Или в мое отсутствие произошло что-то из ряда вон выходящее?

Ничего, что следовало бы знать Мэри!

— Ничего. Просто я думала о том, что со мной творится что-то не то… Я чувствую себя очень странно.

— Подавленной? Может, нам следует развеяться? — тут же предложила Мэри. — Проехаться по магазинам — и вовсе не обязательно в наш захудалый городишко! — зайти во французский ресторанчик?

— Сделать прическу в модном салоне, маникюр, педикюр! — со смехом подхватила Эмили. — Нет, Мэри, посмотрите на мои руки. Я не могу позволить себе маникюр хотя бы потому, что очень много времени провожу с детьми, не говоря уже о работе по дому. Я имела в виду нечто другое. Много лет я планировала, как буду жить, что буду делать, но мои планы совсем не отвечают действительности и тому, чему я хотела себя посвятить. Вместо работы в какой-нибудь фирме я живу в сельском доме, занимаюсь детьми, выполняю домашнюю работу… Это вовсе не то, к чему я всегда стремилась. Но почему тогда мне кажется, что именно это мне и было нужно — иметь свой тихий, безопасный и бесконечно дорогой мирок — только я этого не могла понять? Это странно, правда?

— Не вижу ничего странного, — заявила Мэри. — По-моему, ты совершенно нормальна.

— И на том вам спасибо, — откликнулась Эмили, и обе невольно рассмеялись.

— Ты нравишься Тайлеру, и я могу его понять, — отсмеявшись, сказала Мэри.

Эмили почувствовала напряжение.

— Не знаю, с чего вы это взяли, но мне так не кажется.

— Ты ошибаешься, дорогуша.

— Мэри, это просто невозможно. Его отношение ко мне безукоризненно: именно такое, каким и полагается быть между работодателем и наемным работником, но оно… безлично, понимаете?

— Интересно, кого ты хочешь больше убедить, меня или себя?

— И вообще его целыми днями не бывает дома! Он даже на ланч не приходит.

— Для этого ему не нужно находиться рядом все время. Да у него и нет такой возможности. Но ведь я уже говорила тебе, что иногда достаточно и нескольких секунд, чтобы это произошло.

Эмили только покачала головой. Если что Мэри вобьет себе в голову — выбивать бесполезно. В этом Тайлер оказался прав.

— Мэри, давайте оставим этот разговор.

— Хорошо. Так ты сказала, что он не приходит на ланч? — спросила вдруг старушка.

— Да, а что?

— Его пикап стоит перед домом.

Эмили выглянула в окно и поняла, что это действительно так. Ну и о чем говорить, если Тайлер приехал и даже не подумал зайти?!

— Эмили, дорогуша, у меня к тебе небольшая просьба. Мне нужно обсудить с Тайлером одну сделку, не могла бы ты найти его и передать, что я хочу с ним поговорить? Думаю, что он сейчас где-то в одной из этих хозяйственных построек.

— Хорошо, я сейчас ему передам.

— Я присмотрю за детьми.

— Вы говорите так, словно я ухожу надолго, — проворчала Эмили. — Я быстро: одна нога здесь, другая там.

Эмили накинула курточку и вышла из дома. Оглядев постройки, она увидела в одной из них приоткрытую дверь и направилась туда.

— Тайлер, вы здесь? — позвала она и шагнула за дверь. Внутри было темно и что-то шуршало. — Тайлер?

— Я здесь! — отозвался он откуда-то из дальнего угла, и Эмили сделал еще один шаг. — Что случилось, Эмили?

— Мэри попросила меня передать вам, что хочет обсудить какую-то сделку. — Эмили сделала еще один шаг, двигаясь на голос Тайлера. — Вы слышите меня? Так что зайдите в дом на несколько минут, прежде чем снова отправитесь по своим неотложным делам.

— А она не сказала, что именно хочет обсудить?

— Нет. Наверное, это конфиденциальная информация.

Эмили повернулась, чтобы уйти, но неожиданно почти прямо перед ее носом с громким стуком захлопнулась дверь, и она оказалась в кромешной темноте.

— О черт! — выругался Тайлер.

— Я ничего не делала.

— Я же вас не обвиняю, — раздался из темноты сварливый голос Тайлера.

— Ее, наверное, ветром захлопнуло. Я сейчас… — Эмили толкнула дверь, но та даже не шелохнулась.

— Ну что там?! — нетерпеливо окликнул ее Тайлер.

— Она не открывается, — растерянно проговорила Эмили-

— Толкните сильнее.

— Я толкаю, — пропыхтела она, налегая на злополучную дверь всем телом. Дверь не поддавалась.

— Подождите, я сам.

Эмили услышала приближающиеся шаги, вот чертыханье Тайлера прозвучало совсем рядом, а в следующий момент рука Тайлера наткнулась на плечо Эмили. Она беззвучно охнула.

— Я сделал вам больно?

— Нет, это от неожиданности…

Эмили отодвинулась и услышала, как Тайлер пытается нащупать ручку. Наконец это ему удалось, он налег на дверь изо всех сил, а потом толкнул ее плечом. Услышав звук глухого удара, Эмили похолодела.

— Тайлер, вы живы?

— Как будто, — сухо ответил он. И после паузы добавил: — Дверь заперта.

— Заперта? — растерянно переспросила Эмили. — Но она только что была открыта, а я ничего не делала. Тайлер, у вас же должен быть ключ!

— Сожалею, но в этой двери нет замочной скважины. Наверное, когда дверь захлопнулась, с наружной стороны упал засов…

— И что теперь делать? — еще не осознавая масштаба случившегося, спросила Эмили.

— Ждать, пока нас кто-нибудь хватиться.

— Вы, наверное, шутите? — неуверенно предположила Эмили, начиная дрожать — от нервов и еще из-за того, что на ней только легкая курточка. Она ведь вышла всего на пару минут, чтобы выполнить просьбу Мэри!

— Даже не думал.

— Нужно сломать дверь!

— Ничего не выйдет, — огорошил ее Тайлер. — Постройка совсем новая. И засов надежный.

— Господи, но ведь мы не можем… Нужно как-то выбираться отсюда! Тайлер, что это? — шепотом спросила Эмили, вдруг услышав справа от себя подозрительное шуршание. — Здесь есть мыши?

— Возможно.

— Возможно?!

— Эмили, неужели вы боитесь этих миленьких созданий?

— Миленьких? Да вы с ума сошли!

Шуршание раздалось совсем близко, и Эмили метнулась к Тайлеру, вцепившись в него мертвой хваткой.

— Простите, но я ужасно боюсь мышей. Еще с третьего класса, когда Боб Колин засунул мышь мне в портфель, а когда я расстегивала молнию, она прыгнула прямо на меня.

— Эмили, вряд ли это мышь. Здесь только инвентарь и удобрения… Им совсем нечего есть… О боже… Да вы совсем продрогли!

— Ну я ведь вышла всего на пару минут. Послушайте, Тайлер, Мэри должна нас хватиться. Я же сказала, что вернусь быстро…

— Я бы на это не рассчитывал.

— Похоже, во всей этой ситуации вы находите чуть ли не садистское удовольствие!

Эмили не могла видеть появившуюся на лице Тайлера невеселую улыбку.

— Идите сюда, я вас согрею, — сказал он.

— Но…

— Без разговоров, Эмили. А то простудитесь и заболеете.

Он распахнул теплую куртку и притянул Эмили к себе, слыша, как она горестно бормочет в темноте что-то вроде «о боже…».

Тайлер обнял Эмили, чувствуя ее напряжение и опасаясь прижимать ее слишком крепко. Это намерение оказалось практически невозможно совместить с его попыткой стянуть края куртки, явно не предназначенной для двоих, за спиной Эмили.

— Тайлер, послушайте, мне это не слишком по душе.

— Что именно? — сдержанно поинтересовался он.

— Что вам приходится со мной возиться. Мы что, так и будем стоять?

— У вас есть более конструктивные предложения? Можно попробовать присесть, — ответил Тайлер, стараясь придать голосу соответствующие благородному порыву просто согреть Эмили холодность и сдержанность.

Он чувствовал, что от ее близости у него невольно зачастил пульс и на лбу выступила испарина. Он высказал плохую идею, из-за чего тут же бешено заработало его воспаленное воображение. Если Эмили согласиться сесть, то он уже не удержится от того, чтобы опрокинуть ее на спину!

Потом в его голове возникла картинка, как испуганная Эмили пытается оттолкнуть его, и в ушах, как наяву, прозвенел ее полный страха и негодования вопль. Это отрезвило Тайлера.

— Кажется, я уже согрелась, — полностью отвечая его опасениям, сухо произнесла Эмили и вскользнула из тепла куртки.

— Я так не думаю. — Тайлер принялся стягивать куртку, чтобы надеть на нее.

— Не нужно, — быстро ответила Эмили, — я действительно согрелась.

— А я действительно не хочу, чтобы вы слегли с простудой после переохлаждения.

— Тогда замерзнете вы.

— Кажется, вы не оставили мне выбора, — сказал Тайлер, и Эмили почувствовала себя совсем плохо. Дрожать она перестала, но ощущения были такие, словно у нее внезапно окаменели все мышцы.

— И как долго нам придется здесь находиться? — Теперь в ее голосе появились обвинительные нотки, будто Тайлер и был причиной бедствия.

— Пока нас кто-нибудь не найдет.

— Надеюсь, Мэри меня уже хватилась, — пробормотала Эмили.

— Я тоже искренне надеюсь на это.

— Тайлер, почему вы не предусмотрели какой-нибудь запасной выход?

— В этом не было необходимости. Эмили, мне кажется или вы действительно решили выместить на мне раздражение? И это после того, как я спас вас от холода?

— Простите, наверное, это приступ клаустрофобии. Когда же вы будете проводить больше времени дома?

— Это так необходимо?

— По крайней мере, мне не пришлось бы бегать по этому холоду, ища вас, как только возникла малейшая необходимость. Хотя завтра вы вообще уедете…

— Я никуда завтра не собираюсь уезжать.

— Неужели? А завтра День благодарения, и не делайте вид, что вы об этом забыли.

— Вот черт, — снова, кажется, уже в сотый раз за сегодняшний день, пробормотал Тайлер. Потому что действительно забыл об этом.

— Тайлер! Я попрошу вас не ругаться, особенно при детях. Джек пытается подражать вам, и мне слишком часто приходится читать ему лекции, почему так говорить нехорошо…

— У вас удивительные способности к воспитанию детей, — сказал Тайлер.

— Это комплимент? — осторожно поинтересовалась Эмили, сожалея, что не может видеть выражения его лица.

В этой постройке даже нет щелей, куда бы смог проникнуть хоть лучик света и разогнать этот вселенский мрак!

— А вы сомневаетесь?

— Судя по тону, которым вы произнесли эти слова… Что-то не так, Тайлер? Чем вы еще недовольны?

Она еще спрашивает! Стоит всего в шаге от него, и, даже не прикасаясь к ней, он чувствует тепло ее тела и тонкий, пьянящий запах. У него даже голова стала кружиться, а пульс и не подумал перестать частить. А Эмили, судя по ее голосу, занята исключительно тем, что пытается излить на него недовольство, и даже не подозревает, что он вполне способен сделать что-то невообразимое, потому что едва контролирует себя.

— Чем еще?.. — удалось выговорить Тайлеру.

— Не делайте вид, что не понимаете. Вы избегаете меня, это же очевидно. Приехали и даже не зашли в дом!

— Я хотел, но вы меня опередили.

— Извините.

Тайлер услышал ее тяжелое дыхание.

— Снова приступ клаустрофобии?

— Вроде того. — Эмили задержала вдох, чтобы выровнять почему-то сбившееся дыхание, и после паузы вернулась к прежней теме. — Так вот, Джек сказал, что в День благодарения вы всегда уезжаете.

— Да, так было всегда. В доме родителей соберется вся семья, и мы с Джеком обязательно должны присутствовать на этом торжестве, — ответил он, вдруг подумав о том, что Эмили и Холли в День благодарения останутся одни.

— У меня будет одна просьба — оставьте телефон, по которому я могу вас найти в случае необходимости, — сухо сказала Эмили.

Она не смогла справиться с приступом раздражения еще и потому, что Джек также сказал ей, что на этот День благодарения в доме бабушки не исключено появление его мамы. Эмили подумала, что вполне понимает чувства Крис Норманн, которая решила вернуть Тайлера. Понимать-то она, может, и понимала, но эти попытки совсем не вызывали у нее восторга. Даже наоборот — Эмили почему-то это жутко злило, хотя это было вовсе не ее дело. Наверное, потому что она переживала за Джека, который обронил, что в прошлый раз визит Крис едва не закончился грандиозным скандалом, и Тайлер сдержался только потому, что находился в доме родителей.

Как взрослые могли так поступать с Джеком и куда смотрела мать Тайлера, зная о его отношении к бывшей жене и тем не менее позволив бывшей невестке приехать в свой дом?

— Теперь вы не раздражены, а просто злитесь.

— Вовсе нет, — попыталась Эмили отрицать очевидное, забыв, с кем имеет дело.

— Да, и клаустрофобия здесь ни при чем. Попытайтесь все-таки объяснить мне, в чем дело, а то недосказанность начинает меня жутко нервировать.

— Наверное, это из-за того, что в последнее время я слишком много времени посвящаю всяким глупым размышлениям.

— Неужели у вас так много свободного времени, Эмили? Вы переделали гостиную и, судя по всему, готовите еще несколько сюрпризов; вы выполняете массу обязанностей по дому, готовите еду… И это не считая заботы о детях и постоянно околачивающуюся здесь и тем самым отвлекающую вас Мэри… Эмили, кажется, я понимаю, что вы хотите сказать… У вас возникли проблемы.

— Нет у меня никаких проблем! Это у вас проблемы. Я не могу понять, чем заслужила вашу антипатию. Я делаю или говорю что-то не то? — выпалила Эмили, не сдержав накала собственных эмоций.

В конце концов, должен же он объяснить, что его не устраивает, иначе от этой неопределенности она начнет тихо сходить с ума!

Невольно Эмили опровергла теорию Тайлера о том, что она начала тосковать от отсутствия общества и развлечений и обилия работы. И как она могла предположить, что заслужила его антипатию и в связи с этим он начал ее избегать? Его отстраненность диктовалась лишь тем, что именно она шарахалась от него, и Тайлер не хотел ее лишний раз пугать! И если всю эту. путаницу попробовать соединить в одну цепочку, то получается… получается… Тайлер оцепенел от внезапного озарения, но он все еще боялся поверить в истинность своей догадки.

— Тайлер, просто скажите мне, в чем дело! Я больше не могу находиться в напряжении, пытаясь разгадать этот ребус! — воскликнула Эмили, которая извелась от его продолжительного молчания. Кажется, она уже начинает сходить с ума

— Вы действительно хотите это узнать?

— Конечно, я же сказала!

Однако внезапно Эмили утратила часть уверенности, что после его ответа ей станет легче.

Судя по ставшему очень странным голосу Тайлера, все может быть с точностью до наоборот.

— Все дело в вас, Эмили.

Господи, она так и думала!

— Значит, это все-таки моя вина, — севшим голосом пробормотала Эмили, страшась последующих слов Тайлера, которые, несомненно, будут о ее увольнении.

— Да, это ваша вина, что я больше не могу просто смотреть на вас.

— Простите, но я… — пробормотала она, потрясенная таким продолжением. Неужели она ему настолько противна?!

— Потому что я едва сдерживаюсь. Я хочу прикасаться к вам… — хрипло произнес Тайлер, — хочу быть с вами рядом… Целовать вас…

— Боже мой, — пробормотала Эмили едва слышно, потому что ей вдруг показалось, что она бредит. Ведь точно такие же слова произнес Тайлер в ее сегодняшнем сне! — И я в этом виновата?

— Черт подери, — пробормотал он и, жестко схватив Эмили за локти, слегка тряхнул. — Перестаньте, Эмили!

— Но ведь я ничего не делаю, — едва выговорила она, чувствуя, как сердце помчалось галопом, а его бешеный стук громом отдается в голове. — Кажется, не делаю…