Глава 7

Брей

Первые несколько дней Элиас тяжело переживал разрыв с Митчеллом. Иного я и не ожидала. Митчелл был самым давним из его друзей, даже я появилась позже. Но Элиас понимал, что его вины тут нет, и самобичеванием не занимался. Митчелл собственными руками все испортил. Через какое-то время тягостные чувства сменились у Элиаса безразличием.

И потом, у него была я.

Вечером в пятницу мы обсуждали, стоит ли завтра отправляться на реку. Опять-таки из-за Митчелла, который любил подобные сборища.

– Давай все-таки поедем, – сказала я, сидя у Элиаса на коленях. – Не позволим ему портить нам отдых.

– Договорились. – Он обнял меня и поцеловал в лоб. – Завтра едем на реку. Постараемся держаться от него подальше.

Я тоже обняла Элиаса и поцеловала в губы.

– Мы ведь и там будем заняты друг другом, – сказала я, будя его фантазию. – Какое нам дело до остальных?

Элиас улыбнулся и сжал мне ягодицы.

– Как мы дошли до всего этого? – спросил он, разглядывая мое лицо и губы.

– По-другому и быть не могло, – тихо ответила я.

Я водила пальцами по его скулам. Осторожно, будто ощупывала прекрасную статую. Элиас пару дней не брился, и его колкая щетина меня просто заводила.

– Помнишь наш первый поцелуй? – улыбаясь, спросил он.

– Конечно помню. Мы целовались в первый день нашего знакомства. Ночью.

Элиас покачал головой.

– Я не про чмоканье в щечку, – сказал он, гладя мне спину. – Я про первый настоящий поцелуй.

Я сглотнула. Моя память кричала, напоминая мне о другом моменте. Но это внутри. Внешне я улыбалась, как и он.

– Помню, – сказала я, стараясь погасить прорвавшееся воспоминание.

Синие глаза Элиаса потеплели. Он не догадывался о моей внутренней буре, за что я была ему благодарна.

– Я часто вспоминал тот день, – продолжал он, – и никак не мог понять. Когда ты попросила тебя поцеловать… тебе действительно хотелось лишь поупражняться? Скажи честно.

Я снова сглотнула. У меня задрожали руки, и, чтобы унять дрожь, я переплела пальцы на затылке Элиаса. Я очень дорожила памятью о нашем первом поцелуе. Такое не забывается до конца жизни. Однако сейчас к этому воспоминанию примешивалось другое, более серьезное и печальное. Оно-то мне и мешало. Порой очень сильно.

– Поупражняться мне тоже хотелось, – сказала я, сжимаясь от внутренней боли. – Но это был предлог. На самом деле я хотела, чтобы ты меня поцеловал.

Элиас заулыбался во весь рот. Он приник губами к моим губам, медленно ведя между ними языком. Я буквально таяла в его руках.

Утром, перед тем как собираться и ехать на реку, мы занимались любовью. Я заметила – трудно было не заметить – одну особенность, которую никак не ожидала найти у Элиаса. Эта особенность сводила меня с ума, пробуждая жуткое желание. Всякий раз, когда у нас был секс, Элиас дарил мне совершенно иные ощущения. Он и сам был иным. То агрессивным, то жаждущим исследовать мое тело. И в то же время я чувствовала, что какие-то сдерживающие центры у него продолжают работать. Элиас не позволял себе снять все ограничители. Мне было с кем сравнивать, но те парни Элиасу и в подметки не годились. Секс с Элиасом всегда дарил мне разнообразие. Меня поражала его сосредоточенность, решимость, внимание к мелочам и опытность. Ложась с ним, я всякий раз пыталась угадать, как Элиас поведет себя со мною на этот раз. Даже мысли о новом слиянии с ним возбуждали и будоражили. Иногда пугали. В хорошем смысле слова.

Впервые в жизни я не испытывала никаких внутренних противоречий. Я не стыдилась. Наоборот, чувствовала: с Элиасом я могу быть почти самой собой. Но только почти. Я пока еще не была готова раскрыться перед ним полностью. Боялась, что его отношение ко мне изменится. Хуже того, он перестанет меня уважать.

По правде говоря, у меня развилась зависимость от секса.

Я хотела заниматься сексом постоянно. В любом месте и в любой позе. По современным стандартам такие желания считаются вполне невинными. Я же хотела традиционного секса, а не каких-то извращений. До Элиаса, когда я ложилась с кем-нибудь из парней, потом меня одолевал стыд. Никто из них не вызывал у меня ни влечения, ни желания построить отношения. А Элиаса я хотела постоянно, во всех мыслимых и немыслимых позах.

Теперь, когда мечты о нем и о сексе с ним превратились в реальность, у меня от возможностей голова шла кругом.

Может, у нас с Элиасом гораздо больше общего, чем мы думали? Возможно ли такое? А вдруг и он так же сильно зависит от секса, как я?

В то время, еще не зная ответов на эти вопросы, я наслаждалась нашей совместной жизнью и считала, что мне грех мечтать о чем-то большем. Мы давно и искренне любили друг друга. Мы всегда мечтали жить вместе, и теперь наша мечта осуществилась. Нас ждало столько дел, столько удивительных открытий в познании друг друга. И еще целая жизнь впереди.

Вечер двадцатого апреля подвел жирную черту под нашей едва начавшейся совместной жизнью, под всеми надеждами и ожиданиями. Казалось, судьба только поманила нас неземным счастьем, чтобы потом сыграть с нами на редкость жестокую шутку.

* * *

Для сборища было найдено укромное, но достаточно просторное место. Мы приехали туда вскоре после наступления темноты. Вечером стало прохладнее, но это никому не мешало купаться в реке. Лето в Джорджии начиналось несколько позже, однако это сборище вполне могло считаться неофициальным открытием летнего сезона.

Народу съехалось достаточно. Кого-то я знала, хотя очень многих видела впервые. В кустах ставили палатки, по возможности подальше друг от друга, чтобы не нарушать уединенности. Вокруг двух костров уже вовсю пили и болтали. В воздухе отчетливо пахло марихуаной. Мы едва успели выгрузить из машины чехол с палаткой и прочий скарб, как нам тут же предложили забить косяк. Мы несколько раз затянулись и двинулись вглубь кустарников, чтобы найти себе местечко.

– Я его нигде не видела, – сказала я, прислонив к дереву переносной холодильник.

Нам не хотелось упоминать имя Митчелла, и мы говорили просто «он».

Элиас расстегнул молнию на чехле и вытащил свернутую палатку.

– Может, нам повезло и он тут вообще не покажется.

– Будем надеяться.

Поставив палатку и побросав внутрь вещи, мы вернулись туда, где горели костры и тусовался народ. Кто-то включил радио, но шум близкой реки почти заглушал музыку, звучавшую из маленьких динамиков.

Мы сели рядом с какой-то парой. Парень сразу же передал Элиасу косяк. Элиас сделал глубокую затяжку и протянул сигарету мне, одновременно выпустив весь дым. Дым попал мне в ноздри. В глазах защипало и даже выступили слезы, но в тот момент я не возражала. У таких тусовок свои правила. Я стала вслушиваться в разговор, пытаясь понять, о чем он.

– А я тебе в натуре говорю: окольцуешься – и прости-прощай твоя прежняя жизнь, – сказал парень слева от нас. – Уж лучше не терять свободы без крайней необходимости.

Я не знала, сказано это всерьез или он просто прикалывается. Парень смачно затянулся и выпустил дым, тут же снова втягивая его ноздрями.

– Он-то знает, – сказала блондинка, что сидела рядом с парнем. Она взяла у него сигарету, зажала между пальцами и тоже затянулась. – Мой дорогой братец – он такой дурень, что его угораздило жениться дважды. – Дым застрял у блондинки в легких. Она закашлялась, но продолжала говорить. – Со своей бывшей он прожил целых шесть лет. Все в лучшем виде. Прекрасные отношения. Так нет, дернуло его на ней жениться. И вот вам! – Она громко щелкнула пальцами. – Вся их гармония мигом рассыпалась.

Вокруг дружно засмеялись.

Элиас усадил меня между ног и обнял за плечи. Чувствовалось, ему нет никакого дела до разговоров. Элиас их даже не слушал. Закончив обсуждать неудачную женитьбу, компания вспомнила про какую-то общую знакомую, у которой выявили эндометриоз. Элиас просто наслаждался легким дурманом марихуаны, пламенем костра, темнотой, шумом реки и, конечно же, тем, что я рядом. И я тоже наслаждалась.

Потом мы немного отодвинулись от общей компании, но продолжали сидеть в той же позе. Музыка из приемника и шум реки создавали на редкость гармоничный звуковой поток. Не скажу, чтобы я любила такие сборища, но там иногда можно неплохо оттянуться. Главное – не перебрать.

Прошло часа два. Перебравшие расползлись по палаткам спать. Остальных потянуло купаться.

Губы Элиаса уткнулись мне в шею. Я наклонилась вперед. Спину приятно закололо множеством невидимых иголочек.

– Хочешь пойти поплавать? – спросил Элиас и жарким шепотом добавил: – Или ты уже готова залезть со мной в палатку?

– А разве нельзя совместить одно с другим? – спросила я, игриво проводя кончиком языка по его губам.

– Ты хочешь плавать в палатке? – продолжил игру Элиаса.

– Нет. – Я слегка толкнула его локтями и повернулась лицом к нему. – Ты можешь трахать меня прямо в воде, – прошептала я ему на ухо.

Именно этим мы и занимались, когда рядом с нами вдруг появились Джана и Митчелл.

Им нужен был спектакль. Митчелл не просто вошел в воду. Он нырнул с довольно высокого камня и шумно плюхнулся в реку. Я испугалась, но Элиас был слишком близок к завершению и не хотел прерываться из-за какого-то Митчелла. Когда занимаешься сексом в воде, кончить труднее. А мы с ним трахались уже целых полчаса. Я сплела ноги вокруг его талии. Толчки Элиаса были медленными. Вода не давала его члену двигаться быстрее. А Элиас не позволял себе прекратить то, что почти довел до конца.

Одной рукой он обнимал меня за спину, другой поддерживал под ягодицы. Естественно, Элиас почувствовал, как я дернулась.

– Плюнь на него, – сказал Элиас, глядя мне в глаза.

Наши лица почти соприкасались. Элиас упорно продолжал толчки. Его взгляд буквально сводил меня с ума. На мгновение я забыла про Митчелла, прижалась к мускулистой груди Элиаса и поцеловала его. Он мгновенно просунул мне в рот свой язык, делая там то же, что и членом внизу. Вода капала с его губ и щек. Я ее слизывала. Это возбуждало его еще сильнее. Толчки стали неистовее. Его пальцы больно давили мне на спину.

– Ты посмотри, кто здесь, – услышала я голос Митчелла. – Да это же мой лучший друг. Настолько близкий, что вышвырнул меня из квартиры ради какой-то девки.

Внимание Элиаса по-прежнему было сосредоточено только на мне. Но меня слова Митчелла задели и даже рассердили. К тому же я боялась, что Митчелл или кто-то другой заметит, чем мы занимаемся. Особенно Митчелл. Наше присутствие уже служило достаточным поводом для скандала. Митчеллу явно хотелось взять реванш.

Джана тоже прыгнула в воду. К счастью, дальше от нас.

– Митчелл, остынь, – услышала я ее голос. Я по-прежнему смотрела только на Элиаса. – Нашел где устраивать разборки. Учти, ты испортишь настроение не только им, но и всем вокруг.

Удивительно, но Митчелл ее послушался. Они поплыли в сторону от нас.

И все же свое черное дело он сделал. Элиас надеялся, что за эти дни Митчелл одумается и извинится. А оказалось, вместо извинений – еще и этот дурацкий спектакль. Элиасу стало не до оргазма. Он вышел из меня.

– Прости, – прошептал он, обнимая меня и целуя в макушку.

– Зачем ты извиняешься? – удивилась я, целуя его. – Такой придурок собьет оргазм кому угодно. – Я слегка плеснула водой ему в лицо. – Ты можешь кончить и потом. Когда захочешь.

Элиас заулыбался. Я думала, он сейчас засмеется вместе со мной, но в его глазах появилось что-то другое. Он с нескрываемым любопытством посмотрел на меня.

– Когда захочу? – переспросил он, ожидая дальнейших объяснений.

Тремя пальцами я провела ему по носу, потом опустила их к губам. Элиас поцеловал каждый.

– Да, – игриво ответила я. – Ты ведь знаешь, тебе позволено делать со мной что угодно.

В его взгляде по-прежнему оставалось любопытство. Потом Элиас помрачнел. Чувствовалось: он, как и я, боится вылезать из скорлупы и рассказывать мне о своих мыслях. Мы все еще «принюхивались» друг к другу, проверяли свои ощущения и границы, надеясь, что этих границ нет. Каждый из нас боялся напугать другого. Страхи были напрасными и придуманными. Нам бы понять это раньше, и было бы куда меньше сексуальных разочарований и сексуальной неудовлетворенности. Возможно, и моего бегства в Южную Каролину тоже не было бы.

Нас окатило громадной, почти океанской волной. Мы разжали руки. Вода жгла мне глаза и ноздри. От нее першило в горле.

– Это что за идиотские шутки? – услышала я крик Элиаса.

Я откинула свои тяжелые мокрые волосы, протерла глаза. Первым я увидела Элиаса. Он был чудовищно зол. Я быстро подплыла к нему, обняла за плечи и обвила ноги вокруг его талии.

Митчелл улыбался во весь рот, радуясь удачной выходке.

– Идем в палатку, – сказала я Элиасу.

Он и ухом не повел.

– Тебе, кажется, уже двадцать семь, – раздраженно бросил он Митчеллу. – Пора бы вырасти из детских забав.

– Я тебя очень прошу, пошли в палатку.

Митчелл захохотал и улегся на спину. Он молотил руками и ногами, поднимая брызги. Джана, которая плавала поблизости, скорчила ему рожу и рванула в сторону. Он не произнес ни слова. Зато они с Джаной язвительно ухмылялись и переглядывались.

Мы поспешили вылезти из воды и убраться подальше от берега.

– Если хочешь, поедем домой, – сказал мне Элиас.

Одной рукой он обнимал меня, а другой раздвигал ветки, освобождая проход.

– Нет. Я хочу остаться. Если мы уедем, он будет считать, что победил. Никогда бы не подумала, что он способен на такое. Как будто в пятый класс вернулась.

– Ты правильно сказала: им управляют наркотики. Это называется изменением личности.

Мы выбрались на каменистую тропку и, взявшись за руки, пошли к нашей палатке. Как назло, у меня порвалась левая сандалия.

– Черт!

Я присела и подвязала подошву к ноге, чтобы не идти босиком. Элиас усмехнулся, посадил меня на плечи и понес. Я обнимала его за шею, а он поддерживал меня за ляжки. Мы вернулись в палатку и попытались уснуть, но из этого ничего не получилось. Секс, которым мы занялись, не принес нам никакого удовольствия. Потом мы немного поговорили. Спать по-прежнему не хотелось, и мы решили сходить к утесам. В соседней палатке дрыхла мертвецки пьяная девица. Я позаимствовала ее сандалии, и мы с Элиасом двинулись в путь.

Загрузка...