Пленительное воспоминание

Глава 4

Погода в среду выдалась на редкость хорошей. По крайней мере, в первую неделю сентября лучше и не бывает. Легкая утренняя свежесть, судя по всему, должна была смениться самой настоящей летней жарой.

Солнце появилось на горизонте прямо из океана около шести часов, быстро рассеяв серый предутренний туман. Его ласковые Лучи коснулись окон номера отеля, в котором остановился Дэн. Прошло около часа, пока он, проснувшись, принимал душ, брился и одевался, прежде чем приступить к завтраку, заказанному в номер.

За едой он ни на секунду не забывал об Эмме. Сперва он хотел, чтобы она приехала в отель накануне, чтобы утром сразу приступить к работе, но затем передумал. Ему ведь нужно было застигнуть ее врасплох, а затем не дать прийти в себя, отвлекая работой. У него был разработан хитроумный план, который, как надеялся Дэн, должен сработать. Он продумал свое поведение до мелочей, чтобы она не смогла отгородиться от него стеной холодной сдержанности.

Если бы только она почувствовала себя виноватой за то, что натворила полтора года назад! Но он сомневался, что это получится. Он просил, чтобы Эмма приехала в семь часов и встретилась с ним в вестибюле. Если же его там не окажется, она должна была, согласно его указаниям, позвонить ему в номер. Дэну совершенно не хотелось спускаться вниз и ждать ее там.

Большинство людей отнюдь не любят спешить, и, хотя пунктуальность всегда считалась достоинством, редко кто ею отличался.

Ожидая звонка, Дэн вышел на балкон. Облокотившись на перила, он посмотрел вниз, сперва на огромный бассейн, затем на пляж и сверкающее в солнечных лучах синее море.

Его выбор не случайно пал именно на этот пляж. Место было, во-первых, далеко от Лос-Анджелеса, а во-вторых, прекрасно ему знакомо. Когда-то их компания частенько приезжала сюда повеселиться. Господи, какими же юнцами тогда они были! Пляж был очень живописен, и Дэн не сомневался, что им без труда удастся найти подходящую натуру.

Пока он любовался с балкона окрестностями, его не оставляла мысль о том, что у Эммы Пирсон не должно возникнуть ни малейшего подозрения о том, что за этой поездкой кроется нечто гораздо более важное, чем просто съемки для журнала мод. Если она догадается об этом, все его усилия пойдут прахом. Никто не любит оставаться в дураках и не хочет, чтобы им управляли, словно марионеткой.

Время ползло невыносимо медленно. Семь часов пять минут… Как же долго обходит круг секундная стрелка… Семь часов десять минут… Она запаздывала. Прошло еще несколько минут, но телефон продолжал молчать.

Неожиданно он почувствовал, что к его волнению примешивается ощущение какой-то смутной тревоги, очень похожей на страх. Он понял, что боится обмануться в своих ожиданиях. Он мог встретить Эмму и ничего не почувствовать или же увидеть, что она на самом деле совсем другая. И что ему тогда делать со своими мечтами и самой жизнью?

Пронзительный телефонный звонок внезапно разорвал утреннюю тишину. Дэн даже подскочил от неожиданности. Он смотрел на телефон, словно кролик на гипнотизирующего его удава, и с трудом заставил себя подойти, снять трубку и сказать «алло».

В трубке раздался приятный мужской голос. Говорил телефонист из вестибюля.

— Доброе утро, мистер Зарьян. Прошу прощения за столь ранний звонок, но здесь вас ожидает мисс Пирсон. Она сказала, что вы ждали ее к семи часам и просили позвонить, как только она придет. Мисс Пирсон приносит свои извинения за опоздание. Она говорит, что на дороге случилась авария.

У Дэна перехватило дыхание. Она здесь. Здесь, внизу. Эмма ждет его. Справившись с собой, он решительно сказал в трубку:

— Передайте, пожалуйста, мисс Пирсон, что я сейчас спущусь.

— Хорошо, сэр.

Повесив трубку, Дэн несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь разобраться в дикой сумятице своих мыслей и чувств и готовясь к предстоящей встрече. Он не должен, просто не имеет права бояться ее. Эмма должна его бояться. Сперва. Это было частью его мести.

Он подошел к большому — во всю высоту стены — длинному зеркалу, висящему на двери ванной, и еще раз оглядел себя с ног до головы. Светло-серые джинсы и простая белая майка выгодно подчеркивали его стройную мускулистую фигуру. На всякий случай он взял с собой еще легкую курточку, тоже серую, только несколько другого оттенка.

Ничто не выдавало его богатства, пожалуй, только золотые часы «Ролекс». Но, черт возьми, в мире полным-полно поддельных «Ролексов». Дэн не хотел ей показывать, насколько хорошо он обеспечен, и не мог даже объяснить почему. Он уже почти был готов пожалеть о том, что обещал Эмме такой большой гонорар, но вовремя вспомнил, что иначе она могла бы не согласиться.

Заперев номер и положив ключ в карман, Дэн отвел прядь волос, надел солнечные очки и пошел к лифту. Спускаясь по длинной лестнице в вестибюль, Дэн рассматривал находившихся там женщин.

Она наверняка не ожидает, что он спустится по лестнице. И вряд ли сможет узнать его. Восемнадцать месяцев назад она исчезла, не зная, кто он, чем занимается, откуда приехал, не зная даже его имени. Эмма и представить себе не могла, наверное, что он вернется— вернется и опять войдет в ее жизнь. А он уже это сделал, когда ступил на эту широкую лестницу. Только теперь он не собирался оставлять ей больше ни единого шанса исчезнуть, как тогда, полтора года назад.

Медленно спускаясь, Дэн искал ее взглядом. Кресла посреди вестибюля были пусты, и он посмотрел по сторонам.

Он не узнал ее в первый момент, так как она стояла к нему спиной, а ее волосы стали длиннее и еще светлее. Да и прическа теперь была совсем другой. Черные брюки и легкий свободный жакет очень шли ей. Через плечо висела сумка. В босоножках на шпильке она казалась выше, чем ему показалось тогда.

Эмма непринужденно болтала с симпатичным пареньком из гостиничной обслуги. Возможно, что ему только что позвонил именно он. Паренек улыбался ей.

Дэн тут же запретил себе ревновать. Она по-прежнему кружит головы всем мужчинам. Но чего еще прикажете ожидать от такой легкомысленной красотки, цинично усмехнулся про себя Дэн.

Теперь-то уж ей не надо было прибегать к уловкам, чтобы провести ночь с понравившимся мужчиной. Она могла заполучить любого мужика в любое время. Дэн нисколько в этом не сомневался. Он смотрел на нее и чувствовал, что совершенно напрасно волновался из-за того, что может не захотеть ее. Она по-прежнему оставалась для него самой желанной.

В этот момент паренек, должно быть, заметил Дэна, потому что Эмма обернулась и посмотрела на него.

Это была она. Ошибиться Дэн не мог. Те же глаза, овал лица, фигура…

Это была она, с тою лишь разницей, что теперь в ее облике не осталось ни единой черты прежней обольстительницы. Соблазнительная сирена превратилась в целомудренную нимфу. Дэн едва не рассмеялся над последней мыслью и продолжал свой путь вниз. Ну уж нет, думал он. Тоже мне, нашел непорочную деву. Дева! Как бы не так! Девка— вот кто она на самом деле. Хитрая и похотливая сучка в поре. И к тому же далеко не так юна, как ему показалось в первый миг. Лет двадцать шесть, если не больше…

Эмма пристально смотрела на него. Он заметил, как она хмурит брови, явно пытаясь вспомнить, где же могла видеть его раньше. Да что и говорить, солнечные очки сослужили ему важную службу.

Он между тем разглядывал ее, не пропуская ни единой черточки. Она была просто дьявольски хороша собой. Его желание снова обладать ею стало мучительным. Хоть один раз! Но он и сам прекрасно понимал, что одного раза будет недостаточно. Она постоянно должна быть рядом, тогда он, быть может, сумеет поверить, что его любовь не сон и не плод разыгравшейся фантазии.

Улучив момент, когда она отвлеклась, он снял очки. Дэн слишком долго ждал этого момента, чтобы позволить своим чувствам взять над ним верх. Маска холодного, равнодушного любопытства, которую он выбрал, была великолепна. У Эммы даже возникло сомнение, что она была знакома с этим человеком.

Вступив в вестибюль, он протянул ей руку, обезоружив вежливой улыбкой.

— Мисс Пирсон, если не ошибаюсь?

Ее удивление перешло в самое настоящее смятение. Она переводила взгляд с его лица на протянутую руку и обратно на лицо. Во всяком случае, до сих пор ей не приходилось сталкиваться со случайными любовниками, которые потом, спустя много месяцев, просто бы не узнавали ее.

Собравшись с духом, Эмма храбро протянула ему свою предательски дрожащую руку и попыталась улыбнуться. Ей почти удалось.

— Да, это я, — ответила она. В ее голосе больше не слышалось возбуждавшей его хрипотцы. — А вы мистер Зарьян, так ведь?

— Он самый.

— Но мне сказали… сказали, что вы в основном работаете с актерами в Голливуде…

— Да, так оно и есть. Однако я снимаю и для журналов мод. Просто последнее время я стал редко этим заниматься. Не тот уровень…

— Я все понимаю.

Ах ты, обманщица! Ему все стало понятно. Сразу видно, как она расстроилась, поняв, что он не узнает ее. Она побледнела так, что лицо стало почти одинакового цвета с волосами. Но постепенно краски вернулись к нему — до чего же оно было прелестно!

— Так что время от времени я возвращаюсь к прежнему делу и снимаю модели для журналов. Вот и на этот раз мне захотелось поработать в прежнем жанре. Вы не станете возражать, если я буду называть вас просто Эмма? Меня тоже зовите по имени — Дэн. И давайте перейдем на «ты». Мне кажется, так будет гораздо удобнее нам обоим. Как ты думаешь?

— Пожалуй, да.

Ее неуверенность постепенно проходила, хотя она все еще ощущала неудобство.

— Ну что ж. Готова работать? — внезапно спросил он, снова надевая солнечные очки.

Темные стекла давали ему возможность беспрепятственно наблюдать за нею. Его же глаза оставались для нее непроницаемыми.

— Что? Ах да, да. Давайте начнем.

Не было сомнений, что она взволнована, причем это волнение совершенно не вяжется с ее теперешним образом. И тем не менее она довольно быстро сумела оправиться от первого шока и смириться с его возвращением в ее жизнь.

Теперь, будучи снова свободной, Эмма, пожалуй, легко могла бы позволить себе закрутить с ним романчик. Дэн очень на это надеялся, но понимал, как глупо рассчитывать, что она станет сразу же заигрывать с ним. Ей было явно не до того. Живые зеленовато-голубые глаза не покидало выражение тревожной озабоченности.

Дэн досадовал сам на себя. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что делал. Она, по всей видимости, тоже считала себя виноватой и, кроме того, не могла разобраться, кто же такой Дэн Зарьян на самом деле.

— Где ты оставила машину? — спросил он.

— На улице. — Она кивнула на входную дверь.

— Тогда пригони ее сюда, на гостиничную автостоянку. Для тебя здесь заказан номер, ты будешь ночевать здесь. Ведь завтра мы продолжим работу с раннего утра.

Ужас, мгновенно вспыхнувший в ее глазах, поставил Дэна в тупик.

— Да, хорошо… Я не подумала… — пролепетала она. — Я могла бы уехать домой… вечером… А утром бы вернулась так рано, как только нужно…

Дэн пристально изучал выражение ее лица сквозь очки. Он недоумевал, что в его поведении ее так испугало. Или же она просто боялась провести ночь в одном отеле с ним?

Но, наверное, могло быть и так: она хотела быть с ним так же, как и он — с ней, но не желала хотеть его? Может быть, она боится искушения вновь оказаться наедине с ним, чтобы не повторить того, что уже однажды произошло? Но почему же это ее так пугает? Дэн терялся в догадках. Лишь одна из них показалась ему более или менее правдоподобной. Но и эту догадку следовало бы проверить. Видимо, у нее есть кто-то: любовник, жених или даже новый муж. Думать об этом ему было очень больно, не то что говорить! Но ведь, в конце концов, такая женщина не может быть совсем одинока!

— А где ты живешь? — начал он издалека.

— В Санта-Марии.

Дэн присвистнул. Санта-Мария не ближе отсюда, чем его родной Бейкерсфилд!

— Ничего себе! Это же добрые два часа езды! Слушай, может быть, твой дружок как-нибудь переночует сегодня один?

Чего стоило ему задать этот вопрос спокойно, обыденным тоном, знал лишь он сам.

— Кто? — не поняла она. — Какой еще дружок?

Дэн едва сдержался, чтобы ничем не выдать охватившей его радости. Хорошо, что он не снял очки. Так у нее никого нет — ни любовника, ни мужа! Никого!

— Просто я пытаюсь понять, зачем мотаться туда-сюда в такую даль, если тебя там никто не ждет, — пояснил он ей свой вопрос.

И все же, чего она тогда боится?

— Просто… Моя свекровь неважно себя чувствует, и я немного боюсь оставлять ее на ночь одну.

— Ты живешь вместе со свекровью?

Она немного помедлила с ответом, и его любопытство тут же снова проснулось.

— Да. Я же вдова. Разве тебе не сказали это? — призналась она с явной неохотой.

— Но ведь ты можешь позвонить ей попозже, чтобы узнать, все ли у нее в порядке. Я уверен, что она не захочет заставлять тебя тащиться в такую чертову даль, да еще в час пик.

— Думаю, ты прав.

— Тогда оставайся. Вечером, когда закончим работу, позвони ей. А сейчас подгони, пожалуйста, машину ко входу, а я договорюсь о стоянке.

Эмма побрела к выходу. Дэн проводил ее взглядом, в очередной раз поддавшись силе ее красоты и очарования. Сквозняк из крутящейся двери, играя ее длинными волосами, случайно забросил одну прядь ей на лицо. Отодвигая ее, Эмма обернулась и посмотрела на Дэна через плечо. Он тут же вспомнил похожую сцену полтора года назад. Только сейчас, почти без макияжа и скромно одетая, она выглядела гораздо более женственной. И это возбуждало Дэна вдвое сильнее.

Дэн так и застыл на месте, где стоял. Каждый его мускул был напряжен чуть ли не до дрожи. Он хотел обладать ею еще сильней, чем прежде. Ему казалось, что он умрет, если в эту ночь она не будет принадлежать ему.

Стало ясно, что в этот раз все будет не так просто, поскольку она явно решила не уступать ему. Но причину этого сопротивления он угадать не мог. Дэн старался убедить себя в том, что она по-прежнему находит его привлекательным. Как и подавляющее большинство женщин. Он не терял присутствия духа: день только начинался, и он надеялся, что сумеет понять, в чем причина ее сопротивления.

Через несколько секунд Эмма преподнесла ему сюрприз, который Дэн расценил как ответный удар. Оставив свой небольшой белый «форд» у дверей, она вошла в вестибюль. На Дэна она смотрела сквозь элегантные солнечные очки. Их темные стекла отлично скрывали обуревавшие ее чувства.

Но Дэн не унывал. Ведь во время съемок на ней не будет этих очков. Тогда он и задаст ей кое-какие вопросы.

Эмма подошла к Дэну и спросила:

— А где ваша камера?

— В машине. Она стоит чуть дальше твоей. Идем?

Но едва он взял ее за руку, как она решительно высвободилась. Дэн забеспокоился уже всерьез.

— Извини, — произнес он. — Я только хотел предложить тебе руку. Я же не знал, что ты из тех женщин, которые терпеть не могут, когда к ним прикасаются.

Тут он сообразил, как грубо звучат эти слова. Тем более что ему не удалось скрыть сарказма.

Он спохватился и продолжил:

— Извини меня еще раз. Я хотел сказать совсем не то.

— Нет, это ты меня извини, — грустно вздохнула Эмма. — Просто как-то раз у меня был довольно неприятный случай, тоже с фотографом, и я немного нервничаю с тех пор, когда остаюсь с ними вот так, один на один.

Дэн мгновенно вышел из себя, но недаром он гордился своим самообладанием. Когда он заговорил, в его голосе слышались только тревога и участие.

— Что за случай? Он что, попытался…

— О нет, так далеко дело не зашло, — поспешила она его успокоить. — Но для меня такое его внимание было крайне неприятно, даже противно.

— Могу заверить, что меня ты можешь не бояться, Эмма. Ни одна женщина не может сказать, что я был груб и бесцеремонен с ней. И я не думаю, что начну с тебя.

На ее губах появилась слабая улыбка.

— Мне тоже так кажется.

Дэн внимательно посмотрел на нее и снова взял за руку. На этот раз Эмма не вырывалась, и он подумал, что если будет продолжать в том же духе, то она не будет больше сопротивляться. Он позволил себе расслабиться. Причиной ее страхов был какой-то кретин, грубо пристававший к ней на съемках.

Держа ее за руку, все такую же нежную, Дэн вспомнил, какой страстной Эмма была в ту ночь. Заглушить голос памяти удалось, лишь когда он все свое внимание направил на то, чтобы помочь ей спуститься по лестнице в подземный гараж. В гараже было довольно много темных уголков, и Дэну хотелось увлечь за собой красавицу в любой из них, чтобы поцеловать ее снова, как тогда.

Но он сдерживал свою страсть. До вечера. Когда он наступит… Надо потерпеть до этого времени во что бы то ни стало, хотя денек сегодня будет еще тот!

Слава богу, у него есть на что отвлечься. Он задал ей далеко не все вопросы, какие накопились у него за восемнадцать месяцев.

Нужно только подождать.