Пленница жестокого дракона

Постель

Вновь вернулась дрожь, которая ушла, когда я согрелась изнутри едой и не только…

Ведь от того, что проделывали пальцы Даррака, странный жар охватывал меня всю.

А теперь… Снова пришел холод.

— Что случилось? — Удивился дракон.

Он прижал меня к себе, но потом передумал. Подхватил на руки и сделал несколько тяжелых шагов к кровати. Расстеленные белоснежные простыни казались мне плахой.

Он уложил меня туда, и я сжалась, глядя на него снизу вверх.

А Даррак принялся снимать кожаную куртку, портупею под ней, присел, чтобы стянуть сапоги.

— Ну? — Подгонял он меня. — Что случилось? Только что дрожала совсем от другого! Говори!

— У вас ведь гарем, — сказала я еле слышно. — Это правда?

— Правда, — кивнул Даррак, отбрасывая сапог в сторону. Он остался босым, в одной рубахе и кожаных штанах.

— И вы в каждом завоеванном замке берете себе девушек в гарем.

— И это правда, — подтвердил он.

— И никто не выживает…

— А это неправда, — усмехнулся Даррак.

— Потому что вы превращаетесь в… дракона… — медленно закончила я, не отрываясь глядя на то, как он стягивает с себя рубаху, под которой на толстом шнурке висит кругляш железного медальона с изображением дракона.

Когда-то давно, еще до войны, я видела такой же. У другого челове… дракона.

Последние дни перед тем, как все ушли — и дружина лорда, и Эдиль, а перед этим улетел, обернувшись драконом, тот, кто носил этот амулет.

Точно такой же. Наверное, он нужен драконам, чтобы контролировать свою вторую ипостась.

— Это правда. Если дракон возляжет с девой, которая не является его избранной, то в момент наивысшего удовольствия он обернется и… — Даррак сделал паузу. — Ты понимаешь, да? Что будет с той, в ком окажется в этот момент огромный дракон?

Я зажмурилась.

— Только когда дракон берет свою избранную, он не оборачивается в момент удовольствия. Остальных же он разрывает на части.

— Пожалуйста! — Взмолилась я, сворачиваясь клубочком. — Пожалуйста, пощадите!

— Вот так же наши матери умоляли ваших мужей, когда те пришли к нам войной.

В голосе Даррака была жестокость и мрачное удовлетворение. Словно ему нравилось, когда я унижаюсь и умоляю его.

— Твою мать убили? — Спросила я, глотая слезы.

— Да, Риш. Мою мать убили. И почти убили меня. У меня нет жалости к вам, людям. Но ты можешь не бояться. Мне нужна в этом замке только одна девушка. Я не нашел ее среди тех, кто пришел в зал, когда я приказал.

— Кто это? — Спросила я, внутренне замирая.

— Невеста молодого лорда.

— Зачем она вам?

— Чтобы взять ее в жены и заявить свое право на этот замок.

— Но я… она ведь не жена, а лишь невеста!

— Все люди здесь и в окрестностях знают, что она — их госпожа.

В голосе Даррака была насмешка.

— Ты не знаешь, Риш, кто это? Не слышала о ней?

Я молчала. Лежала калачиком, засунув руки между влажных бедер и из-под моих век текли слезы.

— Риш?

— Меня зовут Ларишия! — Сквозь слезы проговорила я. — Невеста Эдиля — я!

В комнате воцарилась тишина. Кровать, на которой я лежала, прогнулась под весом Даррака. Он сел рядом и положил мне на бедро тяжелую горячую ладонь.

— Почему ты не соврала, Риш?

— Потому что…

— Теперь я возьму тебя, даже если ты не захочешь.

— А был выбор?

— Да, я мог отдать тебя кому-то из своих друзей.

— А теперь вы меня убьете…

— Нет, Риш. Но ты будешь жить со мной.

— Как же нет, если дракон… — я захлебывалась слезами. — Если дракон разрывает… Разрывает деву, когда…

— Когда кончает, Риш. Я же могу не кончать. Просто взять тебя, но не кончать.

Я моргнула. Всхлипнула по инерции. Это было как-то так просто, будто отменили смертную казнь.

— Как это? — Растерянно спросила я, приподнимая голову.

Даррак смеялся. Качал головой и смеялся.

— Ты такая неопытная. Кажется, молодой лорд в постели был еще более жалок, чем на поле боя. Но ничего. Это легко исправить…

Я не успела ахнуть, как он навалился на меня, распластывая на спине и разводя руки в стороны, прижимая их к простыне. В черных глазах Даррака клубилась тьма, подсвеченная красным, словно в небесах за пределами нашего замка, где шла война.

— Очень легко исправить, Ларишия. Просто раздвинь бедра.