Побег из Поднебесья (СИ)

Глава 33

У двери стоит вышколенный слуга. Он кивком приветствует наше появление и молча идет впереди, указывая путь по светлым дворцовым коридорам. Мы оказываемся перед широкими двустворчатыми дверьми. Как только мы приближаемся к ним, наш слуга исчезает, а двери, словно по неслышной команде распахиваются. Тысяча ярких свечей освещают столовую. Во главе длинного, застеленного парадной бордовой скатертью стола сидит мужчина. Тот самый, которого я успела увидеть на ступеньках дворца.

От его пронзительного взгляда по спине ползут мурашки.

Кто он? Что хозяин этого дворца и всего острова, я уже догадалась.

Стулья с высокими бархатными спинками напоминают такие же, как в отцовском дворце в Поднебесье. Наверное, королевские столовые все чем-то похожи между собой, если не сказать, что под копирку. Навстречу нам спешит мама. — Ну наконец-то, а то уже пора подавать горячее, а вас все нет. — Суетливо ругает она нас, а сама принюхивается. Странно. Но я замечаю на ее губах лукавую улыбку, а на своих щеках чувствую стыдливый жар.

Они тут все на нюх берут, что ли?

Как же я забыла, что они оборотни, но ведь моя мама феникс? Или уже нет?

Белоснежные крылья, сложенные за ее спиной, доказывают это.

Или с кем поведешься, так тебе и надо? И моя мама уже переродилась, только внешне это незаметно?

Она целует меня в щеку, нежно обнимает за плечи и провожает к столу. Предлагает места по правую руку от мужчины. Лишь усевшись на предложенное место, смотрю по сторонам и замечаю перед собой две хитрые мордашки очень похожие на меня. Дети. Мальчик и девочка одного возраста, но не близнецы. Скорее, двойняшки. На вид им лет по десять.

Вот это поворот.

Мама садится по левую руку от мужчины и в ожидании чего-то смотрит на него.

Он наконец отмирает.

— Ну что ж, приветствую тебя, Киви, в моем доме, и тебя Николас. — Обращается к Нику серьезно и официально. — Можете находиться здесь столько, сколько вам будет нужно и более того. Меня зовут Доминик. — Поворачивается он ко мне. — А это ваши брат и сестра: Томас и Луиза. — Кивает он на детей. — Весьма странные имена, но так пожелала их мать. — Переводит взгляд на маму.

Голос спокойный и уверенный выдает в нем властного и сильного человека, привыкшего повелевать. А вот глаза, глаза говорят о другом, когда он смотрит на мою маму.

И мне чудится в его взгляде столько любви и теплоты, что я не видела за всю жизнь. Она смотрит на него тоже ласково и доверчиво.

Мне становится завидно, и я опускаю голову.

Это то, на что я имела полное право, но не получила в свое время. А сейчас я уже не нуждаюсь в их ласке. У меня есть Ник.

Но я не хочу, чтобы они видели мою уязвимость. Я им не верю. Я перебарываю себя, разжимаю зубы, сжимая под столом кулаки, глотаю обиду.

Поднимаю голову и улыбаюсь.

— Киви, — киваю детям.

— Луиза, — кивает девчонка.

— Томас, — вторит ей мальчик.

В глазах детей любопытство. Я тоже смотрю на них с интересом. Я не буду спрашивать мать, мне и так понятно, что это их совместные с Домиником дети.

Ужин проходит в спокойной семейной обстановке. Бессловесные слуги приносят блюда, подливают вино в бокалы и испаряются.

— Это вино с наших виноградников, с южного склона долины. Что скажете? — думаю, чтобы из вежливости поддержать застольную беседу, спрашивает Доминик.

— Вкусно, — отвечаю тоже из вежливости. — Красное полусладкое. Люблю такое.

Мама делает замечания моим брату и сестре:

— Локти, — говорит она, и дети убирают со стола локти и ровняют спину. Ловлю строгие взгляды на детей их отца.

Процесс воспитания в действии.

Когда ужин подходит к концу, Доминик ставит на стол пустой бокал и говорит:

— Наш остров в вашем распоряжении. Можете гулять где угодно. Никто не посмеет вас тронуть на моей территории. Как только будут новости от ваших отцов, я вам сообщу.

Странно, что он не задал мне ни одного вопроса. И мама тоже. Как будто между нами какая-то стена. Потому что и я не смогла ни о чем спросить. А хотелось. Из души так и рвалось наружу: “Как? Почему? За что?”

Мама подхватывается.

— Доброй ночи, — кивает она нам и, захватив детей, покидает столовую.

Мы с Ником благодарим Доминика и возвращаемся в свои покои.

Встреча с семьей получилась невеселая.

Что поделаешь, видимо, наша река утекла.