Поцелуй под омелой

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рут сама не понимала, почему согласилась на этот глупый рождественский поцелуй два дня назад. Ну, сначала она уверяла себя, что во всем виноваты ее родные, которые наверняка не отцепились бы от нее, пока она не согласится, поскольку таков обычай.

Но позже, лежа в постели, она нехотя призналась себе… только себе… что в глубине души сама хотела поцеловаться с Такером. Чуть-чуть, совсем немножко…

К сожалению, этот поцелуй если и удовлетворил в какой-то мере ее любопытство, то ничуть не ослабил беспокойство, овладевшее ею со дня прибытия «кузена» Такера. Наоборот, ей ужасно захотелось попробовать еще. Это походило на рекламу в продуктовых магазинах, где покупателям, обычно в обеденное время, дают на пробу крохотные кусочки чего-нибудь вкусного, чтобы разжечь у них желание попробовать еще, а потом и приобрести это.

Вот и ей хотелось попробовать снова. Для своей внешности Такер Мэдок целовался на удивление хорошо, а ведь еще надо учесть, что он сдерживался в присутствии посторонних. На своем не слишком богатом опыте Рут убедилась, что не очень привлекательные мужчины обычно целуются лучше своих обаятельных соперников, желая, наверное, восполнить этим свою невзрачность.

А Такер… Может быть, у него все же есть тайная цель? Ведь если он в самом деле мошенник, то пустит в ход все средства, чтобы очаровать свою будущую жертву.

К тому же у него, возможно, богатый опыт в таких делах.

За какие-то три дня он ухитрился завоевать симпатии всего семейства. Одна только Рут старалась сохранить дистанцию и не терять головы.

В присутствии Такера она чувствовала себя не в своей тарелке, но еще больше беспокоилась, когда он был вне пределов досягаемости, как нынешним утром. Однажды она застала его на чердаке. Где он может оказаться в следующий раз?

Рут поднялась с дивана и положила в камин последнее полено. Весь декабрь стояли холода, а сегодня под утро ударил мороз.

— Не забудь принести дров, — сказала тетя Ширли, обращаясь к Борису. — Говорят, нынешней ночью похолодает еще больше.

По счастливой случайности — а может, все было рассчитано, — как раз когда тетя Ширли говорила это, мимо гостиной проходил Такер.

Он просунул голову в дверь.

— Я собираюсь пойти проверить свою машину, — сообщил он, — а заодно принесу дров. Только прежде чего-нибудь попью.

Борис обрадованно заулыбался, продемонстрировав свои искусственные челюсти.

— А может, вы прямо сейчас пойдете за дровами, а я пока приготовлю вам шоколад? — предложила Рут. Готовя напиток, она сможет следить за Такером из кухонного окна, а потом основательно за ним понаблюдает, пока он будет его пить.

Такер одарил ее благодарной улыбкой, от которой у Рут подпрыгнуло сердце, но она тут же одернула себя. С такими мастаками, как этот тип, очень важно сохранять хладнокровие.

Он надел свою кожаную куртку и перчатки и вышел, а она достала из шкафа какао, насыпала две ложки с верхом в две наполненные молоком чашки, поставила в микроволновку и задумалась, вспоминая дела, которые Такер успел провернуть, с тех пор как приехал.

Он сыграл в компьютерные игры с Брук и победил, чем произвел на девочку большое впечатление. Он устроил спектакль мужской солидарности, покопавшись вместе с Элдоном в двигателе его грузовика. Он привел в восторг Розмари тем, что, помывшись в душе, убрал за собой.

Еще он предпринял попытку связать крючком коврик под наблюдением тети Ады. Заметив, что резиновый наконечник трости дяди Орена стерся и скользит на натертом полу, он рылся в кладовке до тех пор, пока не разыскал новый наконечник. Что же до весельчака Дьюи, то Такер просидел с ним чуть ли не целый час и выслушал весь его репертуар баек и анекдотов.

Рут открыла микроволновку и помешала дымящуюся жидкость. Она вспомнила, как Такер прибил расшатавшуюся ступеньку на заднем крыльце и обещал сделать что-нибудь с завернувшимся краем ковра в гостиной, чем навсегда обеспечил себе уголок в пылком сердце тети Ширли. Вивиан он наговорил кучу комплиментов, а это был самый верный способ покорить ее.

И вот сейчас Такер нес дрова для друга тетушки Ширли. В семье не осталось практически ни одного человека, кого он не успел бы очаровать.

Кроме нее. Поцелуй не в счет, хотя, если вспомнить, какое он произвел впечатление, придется-таки учитывать.

Тяжелые шаги Прекрасного Принца донеслись с заднего крыльца, когда Рут только-только поставила чашки на стол. Она подбежала к двери и, открыв, придержала створку, впуская его с тяжкой ношей.

Колючий ветер ударил в лицо, и Рут быстро захлопнула дверь. Когда Такер вернулся из гостиной в кухню, она сидела за столом.

Если он и ожидал каких-нибудь вопросов, то никак этого не показал. Он спокойно стянул перчатки и бросил их на стол, снял куртку и повесил ее на спинку стула. Рут вежливо подождала, пока он усядется, прежде чем приступить к допросу.

Такер поднес чашку ко рту. Его губ не было видно, но глаза явно улыбались. Он все понял.

— Почему у меня такое чувство, будто я вот-вот получу нагоняй от шефа?

Рут взяла свою чашку.

— Может, мне лучше уйти?

— Ни в коем случае.

Рут сама не могла понять, почему этот ответ так ей понравился. Если Такер действительно мошенник, то очень умелый.

— Самый главный вопрос в другом: хотите ли вы, чтобы я ушел, совсем?

В мягком голосе звучала такая искренность, что Рут показалось — стоит только ей сказать «да», и он сию же минуту уедет. Догадывается ли Такер о том, что все семейство отвернется от нее, если она прогонит гостя? Небось полагается на их радушие, на южное гостеприимство? Если она скажет «да», родственники пустятся во все тяжкие, чтобы оправдаться в его глазах, и наделают при этом кучу ошибок. Конечно, вряд ли кто-то из них впишет имя Такера в свое завещание, но что они станут приглашать его на свадьбы, на пикник четвертого июля [3] и прочие семейные праздники, — в этом Рут не сомневалась.

— Нет, конечно, нет.

Рут поднялась и достала из шкафа пакет с зефиром. Тетя Ширли отложила его для рождественской запеканки из сладкого картофеля. Ну и что? Если тетя будет недовольна, Рут сознается, что угостила Такера, и она ее простит. Да и потом, не съедят же они все! Рут хотелось, чтобы праздник в этом году прошел без сучка без задоринки, вплоть до традиционной запеканки, которую так любили в их семье.

Такер взял из протянутого пакета одну штуку и улыбнулся своей всепобеждающей улыбкой.

— Одной достаточно, — сказал он. — Не хочу, чтобы тетя Ширли посадила меня в сарай за то, что я утащил зефир, приготовленный для рождественского ужина.

Рут представила себе, как ее вместе с Такером запирают в сарае, но она быстро прогнала эту мысль, сосредоточившись на том, как по-свойски он говорит о ее тете.

— Я вижу, вы с тетей Ширли нашли друг друга, — заметила она спокойным тоном.

Он улыбнулся.

— Вашу тетю трудно не полюбить. — Лицо Такера стало серьезным, он смотрел в окно за спиной Рут. — Знаете, здесь все навевает воспоминания. Даже ваша семья напоминает мне тех, кто жил когда-то в этом доме.

— Вы говорите о Ньюландах так, словно они были вам родными.

Такер кивнул.

— Они выросли в тс времена, когда еще не было памперсов и одноразовой посуды. Наплевательское отношение к вещам было им чуждо, они его не понимали. — Он засунул зефир в чашку, словно хотел утопить. Глаза его были задумчивы, линия подбородка стала резче. — Если что-то ломалось, мистер Ньюланд тут же принимался за починку. Точно так же они поступали и с людьми, — произнес он с натянутой улыбкой. — Они решили, что на свалке мне не место.

Сердце Рут дрогнуло. Она вдруг почувствовала, что вовсе не хочет продолжать свое расследование. В школе ей нередко приходилось утешать учеников, с которыми случалась какая-то неприятность — от низкой оценки и до развода родителей. И она частенько пренебрегала предупреждением администрации насчет нежелательности физических контактов с детьми, по-матерински обнимая их, когда было необходимо. Ученики отвечали ей тем, что старались учиться лучше и пореже баловаться на ее уроках. Другие учителя думали, что ребятишки прозвали ее Мисс Зефир потому, что она мягкотелая. Но один мальчик признался — это прозвище ей дали потому, что она ласковая и нежная… как зефир.

Вот и сейчас Рут почувствовала вдруг, что ей хочется обнять Такера, прижать к себе и утешить. Она удержалась, но ее рука сама собой потянулась к нему и легла на его большую жесткую руку.

Его пальцы сжались, крепко обхватив ее запястье, он поднял глаза.

— Все в порядке. Не беспокойтесь обо мне.

Если б она могла не беспокоиться! Повстречайся ей раненый лев, она переживала бы и за него. Сидящий напротив нее мужчина с гривой каштановых волос, скорее всего, был тоже хищником, но он явно ранен, и Рут не могла не жалеть его.

Раздался звонок в дверь. Через минуту в кухню заглянула Брук.

— Там какие-то люди, спрашивают тебя.

На подвижном лице Рут отразилось недоумение, и Такер залюбовался ею. Движимый любопытством, он вышел в прихожую следом за ней и Брук. Там стояли мужчина и женщина, оба не старые, но какие-то изможденные, с ними — мальчик лет десяти и девочка примерно вполовину младше.

Девочка, как и родители, была белокурая, с бледной кожей, а мальчик, смуглый и темноволосый, напомнил Такеру его самого в детские годы.

— Ники! — Рут бросилась к мальчику и обняла. Тот после минутного замешательства поцеловал ее в щеку. Она выпустила его и, ласково улыбнувшись девочке, заговорщицки подмигнула ей.

— Миссис Марш, мне так неприятно беспокоить вас и вашего мужа, — женщина кивнула Такеру, — во время рождественских каникул…

Сзади послышался сдавленный смешок Брук.

Такер кашлянул и отошел на шаг от предполагаемой жены.

— Я просто друг семьи.

Рут скривила губы, словно не могла решить, правда ли то, что он сказал.

— Вы нисколько нас не побеспокоили, — сказала она женщине и, не давая ей времени на раздумья, приступила к церемонии знакомства: — Это Такер Мэдок и моя двоюродная сестра Брук Гивенс. Ники Бартуччи, мой бывший ученик, и его родители… — Она помедлила, ожидая, чтобы они назвали себя.

— Чарлз и Натали Джонсон, — произнесла мать. Она положила руки на плечи маленькой блондинки. — А это Анджела, сестренка Ники.

Несхожесть брата и сестры нашла свое объяснение. У него другая фамилия. Такер не имел ни малейшего желания вмешиваться в дела еще одного семейства, но ему бросилось в глаза не по возрасту серьезное выражение лица Ники. Парнишка заинтересовал его, и он остался, чтобы понять, чем вызван этот неожиданный визит.

Пока они пожимали друг другу руки, у Такера мелькнула мысль — как хорошо, что остальные члены клана Бэбкок чем-то заняты. А то тетя Ширли непременно засыпала бы посетителей вопросами.

— Мы узнали об одном прекрасном месте, где Чарлз может устроиться, — с наигранным оживлением проговорила Натали. — Одно плохо — это не в нашем штате.

Рут откинула волосы за спину. Было ясно, что Натали сказала не все.

— Брук, может, ты отведешь детей в гостиную и покажешь им елку?

К ее удивлению, Брук послушалась. Такер же не двинулся с места, как стоял, так и остался стоять, скрестив руки на груди и ясно показывая, что не намерен ничего пропустить. В мозгу Рут прозвенел тревожный звоночек. Профессиональному мошеннику конечно же необходимо знать всю подноготную семейства, в которое он попал. Мало ли, может, это ему пригодится…

Как только дети ушли, заговорил Чарлз:

— Видите ли, я потерял работу, и если мне удастся поступить на фабрику в Кентукки, то это верх наших желаний.

— Может, вы войдете и присядете? — вмешался Такер. — Можем обосноваться в кухне, там никого нет.

Рут стало неловко. Ну как же она забыла об элементарной вежливости? Она благодарно улыбнулась Такеру.

— Мы как раз пили какао, — сказала Рут. — Будем очень рады, если вы присоединитесь к нам.

— Спасибо, но Чарлз не выключил двигатель. — Натали взяла мужа под руку и умоляющими глазами посмотрела на Рут. — Я понимаю, что это не делается в такой спешке, но не могли бы мы оставить у вас детей на пару дней?

Чарлз успокоительно похлопал жену по руке.

— Я как раз успею пройти собеседование, а Натали подыщет жилье.

— Мы уже кого только не просили… — зачастила Натали. — Никто не может, все заняты. И тут Ники вспомнил про вас, свою любимую учительницу, вот мы и подумали: может, вы дома, сейчас же каникулы.

Рут вздохнула, стараясь успокоиться. Все ее планы насчет самого прекрасного Рождества в кругу семьи шли насмарку. Сначала появился Такер, теперь еще добавляются дети, грустные и обеспокоенные. Не могло быть и речи о том, чтобы выставить их за дверь, но что с ними делать?

— Ну-ка, дайте подумать, — проговорила она. — Продукты для тети Ширли закуплены, по магазинам с Розмари я уже поездила. Не знаю, правда, какие у всех планы после Рождества…

— Мы к Рождеству уже вернемся, — заверила ее Натали.

Рут искоса поглядела на Такера, у того был хмурый вид. Наверное, боится, как бы дети ему не помешали. Рут ухмыльнулась. Вот и прекрасно.

— Мы с удовольствием примем Ники и Анджелу на пару дней, — сказала она, одаряя торжествующей улыбкой своего нежданного гостя.

Проглотит как миленький. А если ему не нравится, что вокруг будут крутиться дети, пусть пакует вещички и убирается восвояси.

Лица Джонсонов просияли. Натали порывисто обняла Рут и побежала в гостиную попрощаться с детьми, а Чарлз внес сумки с детскими вещами. Такер взял их и поставил у лестницы.

Родители уехали, и только тогда Такер внимательно рассмотрел мальчика. Тот действительно очень напоминал его самого в детстве. Нет, они не были похожи, разве что оба смуглые и темноволосые. Выражение глаз мальчика — вот что заставляло Такера вспоминать свои юные годы.

Ники тоже смотрел на Такера так, словно хотел понять, что он за человек.

— Ник, голубчик, ты не поможешь мистеру Мэдоку отнести сумки в вашу комнату? — обратилась к мальчику Рут.

— Зови меня просто Такер, — предложил он, протягивая руку Нику. Тот, мгновение поколебавшись, вложил свою маленькую руку в его ладонь.

— Скажи им про меня, — послышался тонкий голосок из-за спины мальчика.

Ники посторонился и подтолкнул девочку вперед.

— Это моя сестра Энджи, — сказал он. — Ей пять лет.

Энджи сунула большой палец в рот и прошепелявила:

— Мне шкоро шешть.

— Такая взрослая? — Такер присел на корточки. — Вы случайно не замужем?

Энджи залилась смехом, да и Рут не сдержала улыбки. Надо же, она-то думала, что Такер будет смотреть на детей как на помеху, а он с ними прекрасно ладит, просто зависть берет. Мысли Рут невольно устремились в будущее, когда у нее появится муж и собственные дети и будут происходить вот такие трогательные сцены. И муж будет так же умело обращаться с детьми, как Такер.

Такер выпрямился и подарил малышке улыбку, от которой растаяло бы сердце любой женщины. Было ясно, что с этой минуты сердечко Энджи целиком и полностью принадлежит ему. Она обхватила руками его ногу и прижалась к ней всем своим маленьким телом. Такер нежно погладил ее по волосам.

На какую-то долю секунды Рут пожалела, что это не она. Энджи запрокинула головку и посмотрела на Такера.

— Сколько тебе лет?

Такер быстро взглянул на Рут, наткнулся на ее взгляд и подмигнул. Рут не могла понять, в чем дело, но ей показалось, будто это их как-то связало.

— Тридцать один, — сказал он.

— А ей? — Энджи показала на Рут.

Такер наморщил лоб, изображая крайнюю задумчивость, наклонил голову набок и приложил палец к ямочке на подбородке. Рут было двадцать пять, хотя многие давали ей больше. Интересно, что скажет Такер? Наконец он повернулся к девочке и уверенным тоном объявил:

— Она годится тебе в учительницы, это точно.

По личику Энджи было видно, что ответ вполне ее удовлетворил. Рут одобрительно улыбнулась Такеру.

— Куда они уезжают? — спросила Энджи, увидев, как родители усаживаются в машину.

Такер опередил Рут:

— Твой папа едет устраиваться на новую работу. Перед Рождеством они вернутся, а пока ты с братом побудешь у нас дома.

Рут невольно отметила слова «у нас дома». Он произнес их так, словно тоже тут живет. Какой-то час назад она бы снова встревожилась, не слишком ли много этот чужак на себя берет, со всеми подружился, во все вмешивается… Но теперь эта фраза почему-то прозвучала успокоительно. Может, так и надо…

Такер повернулся к ней, и в его глазах она увидела грусть. Он положил руку на плечо Рут, и ей показалось, что он сильно нервничает. Похоже, это было связано с детьми, хотя он был вовсе не против их появления в доме. Нет, здесь было что-то более глубокое, потайное.

От размышлений ее оторвала тетя Ширли, появившаяся на пороге гостиной.

— Чуть не забыла, — заговорила она, обращаясь к Такеру. — Хотела спросить: у тебя есть с собой какая-нибудь приличная одежда? А то завтра мы едем на обед в Фоутчам. — Она повернулась к Рут. — Тина недавно позвонила, напомнила, что ждет нас к восьми, и я сказала ей, что ты захватишь с собой кузена Такера.

Беглого взгляда на новоиспеченного «кузена» хватило, чтобы понять — он так же обескуражен этим неожиданным приглашением, как и она.

К удивлению Рут, все оставшееся до обеда время Такер играл с ребятишками в прятки и бог знает во что еще. Ей он шепнул, что просто хочет отвлечь их от воспоминаний об уехавших матери и отце.

Выражение его глаз, когда он увидел детей и услышал просьбу их родителей, — вот что впервые натолкнуло Рут на мысль, что Такер на самом деле порядочный человек. А может, это случилось немного позже, когда она увидела, как он обращается с детьми?

Рут больше не боялась Такера. Скорее боялась за него. Нет, какое-то недоверие еще оставалось, но с появлением Ники и Энджи что-то изменилось. Его нескрываемое беспокойство за этих детей, которых он никогда прежде не видел, выдавало какую-то другую обеспокоенность, внутреннюю, душевную боль. И Рут, человек чуткий и отзывчивый, мучилась желанием помочь ему.

Она дотронулась до его руки и, прищурившись, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы, сбивчиво заговорила:

— Я… я хочу сказать спасибо… за то, что вы сделали сегодня. — Ее голос предательски дрогнул.

— Не стоит, что вы, — протянул Такер и, обняв, мягко притянул ее к себе.

Зная, что это чистое сумасшествие, Рут тем не менее охотно прижалась к нему и обняла за талию. Она почувствовала себя маленькой девочкой, нуждающейся в ласке и утешении, хотя только что была уверена, что в утешении нуждается он, а не она. Рука Такера лежала у нее на затылке, и она почувствовала, как его пальцы легонько перебирают ее взлохмаченные волосы.

Рут приходилось постоянно напоминать себе, что она взрослая, ну и вести себя соответственно. Само собой, в школе с учениками. Да и дома тоже, потому что тетя Ширли поступала порой не совсем разумно. Хотя, если честно, насчет Такера Мэдока тетя, судя по всему, оказалась не так уж и неправа. Как бы там ни было, приятно иметь рядом кого-то, способного принимать решения.

И Такер ее не разочаровал.

— Надо поводить детей по магазинам, — предложил он, поглаживая ее по спине.

Рут подняла голову.

— Купить подарки на Рождество?

— Их надо элементарно одеть. — Его глаза потемнели. — Не можем же мы допустить, чтобы они ходили в этих обносках.

Он был прав. В течение всего учебного года Ники ходил в школу в одежках явно с чужого плеча.

— А у них в сумках нет ничего поприличнее?

Такер фыркнул.

— Штопаное-перештопаное или слишком маленькое. Думаю, мы должны им купить все, от белья до верхней одежды, по две-три смены, не меньше. И обязательно теплые куртки и сапоги.

Рут не рассчитывала на такие расходы. Но Такер прав. Детей нужно приодеть, а потому так или иначе придется потратиться. Она быстренько подсчитала все в уме и пришла к заключению, что если немножко ужаться с рождественскими подарками для родственников, то денег хватит. Со скрипом, но хватит.

Рука Такера замерла, и Рут отодвинулась, высвобождаясь из его теплых объятий. Заговори он о покупках вчера, она бы крепко задумалась, какова его цель. Но со вчерашнего дня все изменилось. Мысль об этом была приятна и тревожна.

— Ладно, пойду возьму свою чековую книжку.

Он помрачнел.

— Говоря «мы», я имел в виду, что вы будете покупать, а я платить. — Заметив ее смущение, Такер добавил: — Я просто не умею покупать детские вещи.

— Вы такой добрый. Спасибо. — Поддавшись неожиданному порыву, Рут потянулась к Такеру, чтобы поцеловать его в щеку, но он внезапно повернулся и подставил губы.

Поцелуй длился недолго, одну-две секунды, но Рут успела почувствовать настойчивую мягкость его губ и легкую шершавость подбородка. Он с такой нежностью ответил на ее поцелуй, что ей захотелось, чтобы это продолжалось долго, как можно дольше.

Звук шагов в холле все нарушил.

— Ну-ка, ну-ка, что здесь происходит? — Улыбающаяся Вивиан стояла на пороге, упершись рукой в бок. — Я подумала, пойду-ка помогу им устроить малышей в их комнате, а вам, как я вижу, самим нужна отдельная комната.

Такер отступил на шаг назад. То ли не хотел ее смущать, то ли на него так подействовала Вивиан.

А сестра была просто чертовски хороша. Она и сама это знала и делала все, чтобы никто не мог пройти мимо, не заметив женских прелестей, которыми ее одарила природа. Не был исключением и сегодняшний день. Распущенные по плечам белокурые волосы чудесно гармонировали с зеленовато-голубой туникой, а подходившие по цвету легинсы выставляли напоказ безупречные длинные ноги. Рут почувствовала себя дурнушкой в своем черном бумажном свитерке с вышитыми по вороту мелкими цветочками. Да и в самом деле, не раз случалось, что парни, которых Рут приводила домой, тут же переключались на Вивиан.

Ну и ладно, у нее нет романа с Такером и она не собирается его заводить. Так что Вивиан, если хочет, может забрать его себе. Так-то оно так, но в глубине души Рут шевелилась надежда, что сестра не позарится на Такера.

Она смущенно кашлянула.

— Мы как раз собирались покормить Ники и Энджи.

Вивиан прыснула.

— Ну знаешь, дорогая сестричка, может, я и старше тебя на десять месяцев, но пока не нуждаюсь в очках. Возможно, вы тут что-то и готовили, но уж точно не обед.

При слове «обед» Ники и Энджи поскакали вниз по лестнице, обгоняя Рут. Она ожидала, что Такер пойдет вместе с ней, но он остался на месте, заведя тихий разговор с Вивиан.

Рут сказала себе, что это ее нисколько не задевает. В конце концов, между ними ничего не было, так что и об измене тоже речи быть не может. Их объединяет забота о детях, и только, а это не повод для чего-то большего. Ну да, пару раз поцеловались. Один раз под остролистом, но это было что-то среднее между сумасбродством и данью традиции. Ну а второй раз она сама его спровоцировала и почувствовала в этом поцелуе то, чего вовсе и не было.

Тогда почему же ей так плохо?

Состязаться со старшей сестрой не имело никакого смысла. Вивиан была красивее и всегда добивалась своего. И как бы Рут ни старалась превзойти сестру — а она старалась, — она всегда оставалась всего лишь младшей сестренкой, серой мышкой. Она никогда не была первой.

Рут задержалась у подножия лестницы. Ладно, пусть она будет второй, это не так уж и плохо. Больше никаких соревнований, она просто будет жить своей жизнью, и все.

Такер появился, когда дети уже сидели за столом. Брук, направляясь к выходу, с усмешкой заметила:

— Ну все, кузен Такер, теперь вы принадлежите тете Ширли.

Рут, ставившая на стол тарелки с сэндвичами, посмотрела на удивленное лицо Такера.

— У вас на щеке след от помады, — пояснила Брук. — Тетя Ширли поставила на вас свою печать.

— О! — Такер слабо улыбнулся, рука его взлетела к щеке. Брук удалилась, и только тогда он взглянул на Рут.

Сидевшая на стуле Энджи, сгорая от любопытства, пристально смотрела, как Такер трет щеку.

— Вы хотите ее стереть, совсем, кузен Такер?

— Он нам никакой не кузен, глупышка, — одернул сестренку Ники. — Будешь называть его мистер Мэдок или Такер, как ему больше понравится. Правильно, мисс Марш?

Рут поставила на стол тарелки с горячим томатным супом и улыбаясь посмотрела на мальчика.

— Я вижу, ты все-таки кое-что усвоил на моих уроках.

— Но все называют его кузен Такер, — не умолкала Анджела.

Такер опустился на стул рядом с девочкой и погладил ее мягкие белокурые волосы.

— Вообще-то мы не родственники, — пояснил он, — но если тебе больше нравится называть меня так, пожалуйста, я не возражаю.

Энджи радостно засмеялась и показала язык брату, потом снова повернулась к Такеру.

— Ты уже стер пятно со своей щеки?

Такер бросил заговорщицкий взгляд на Рут, которая чуть не разлила молоко, которым наполняла стаканы, ругая себя за то, что на нее так действуют взгляды этого почти незнакомого человека.

— Я его втер внутрь, — громким шепотом произнес Такер, так что услышали все.

У Рут подпрыгнуло сердце, ведь он наверняка намекал на их недавний поцелуй.

— А зачем? — шепотом спросила Энджи.

Он усмехнулся.

— Затем, что меня поцеловала одна очень красивая женщина.

Рут выронила ложку, и та упала в тарелку, разбрызгав суп. Стараясь скрыть смущение, она принялась вытирать со стола красные пятна.

— Тетя Ширли? — недоверчиво спросил Ники.

Энджи запрыгала на стуле, не давая Такеру отвернуться. Да уж, он явно производит большое впечатление на женский пол.

— А я красивая?

Рут вспомнила: Такер только что разговаривал с Вивиан. Так, может, это был след от ее поцелуя? Когда Брук сказала про пятно, она не удосужилась посмотреть, чья это помада, а сейчас уже поздно.

Ей стало совсем плохо.

— Красивая, — ответил Такер.

Энджи бросилась ему на шею, чуть не пролив при этом свое молоко, и начала целовать. Рут с улыбкой смотрела, как он подыгрывает девочке, показывая пальцем на ямку у себя на подбородке, которую та пропустила.

В ее воображении возникла сладостная картина, как она прикасается губами к этой чудесной ямочке на его подбородке, а он смотрит на нее горящими глазами, которые говорят ей, что для него она самая-самая, единственная. А еще Рут представила себе, будто Такер ее любящий муж, и ее охватила тоска. Собственной семьи, любви и постоянства — вот чего жаждала ее душа.

Именно в этот миг Рут поняла, что ей нужно, чтобы праздник Рождества стал воистину прекрасным. Мужчина, которого она сможет назвать своим. Мужчина, с которым они создадут семью.

— Хватит, — сказал Ники. — Давайте кушать.